Биотехнология сельскохозяйственных растений

УДК 338.24

Перспективы развития российской экономики

В статье приводится характеристика нового этапа развития капитализма, рассматриваются причины финансового кризиса, анализируются перспективы развития российской экономики.

Ключевые слова: экономика; финансовый кризис; рынок; инновационное развитие; модернизация.

The article describes a new stage of capitalism development, discusses causes of financial crisis, analyses potential for development of the Russian economy.

Key words: economy, financial crisis, innovative development, modernization.

Гринберг

Руслан

Семенович

д-р экон. наук,

профессор,

чл.-кор. РАН,

директор

Института

экономики РАН

E-mail:

ekonomnalogpravo@ mail.ru

Особенности «нового капитализма»

В начале XXI века капитализм вступил в новый очень сложный турбулентный период эволюции. Резко обострилось противоречие между космополитизмом капитала и суверенитетом национального государства. Организация общества все больше увязывается с процессами глобализации, в основе которой лежит либерализация самых разных форм социального и экономического взаимодействия, их гармонизация и унификация, а политическая власть все еще концентрируется на уровне государства. Нарушился баланс между традиционными государственными институтами принятия решений и новыми центрами, контролирующими необходимые для их реализации ресурсы и экономические процессы. Однако необходимость наднационального регулирования пока в основном игнорируется.

В наше время характерно появление и повсеместное распространение новых форм денег и новых финансовых инструментов, которые порождаются информационно-технологической революцией: модифицируется механизм мульти-

пликации денег. Речь идет о превращении финансовых инструментов в электронные записи, а денежных потоков — в потоки информации. Государственная денежная монополия ныне нарушена, часть денежного оборота выведена из-под национальной юрисдикции.

Введение системы межбанковских электронных расчетов SWIFT, создание частной компании Intersettle, через которую осуществлялись в режиме online с середины 90 годов XX века все сделки с ценными бумагами и деривативами между основными мировыми биржами, способствовали отрыву виртуальной электронно-компьютерной экономики от реальной, финансового капитала от производственного. В течение нескольких секунд огромные средства могут быть перемещены с одного банковского счета на другой в другую страну, расположенную на другом континенте. Именно эта особенность — чрезмерная значимость финансовой составляющей экономики — становится отличительной чертой «нового капитализма». При этом не существует какого-то над-государственного органа, который контролировал и предотвращал бы

неблагоприятное развитие мировой финансовой системы мировой экономики.

Причины

финансового кризиса

Сегодня можно с уверенностью утверждать, что в результате эволюции капитализма финансовая сфера недопустимо далеко оторвалась от производства, от реального сектора экономики. Это противоречие и привело к кризису. В последние годы в развитых западных странах сформировалась сложная многоступенчатая система ипотечного потребительского кредитования и получения прибыли за счет финансовых спекуляций, которую обслуживали гигантские кредитно-банковские учреждения с многочисленным персоналом. Оказание различных финансовых услуг превратилось в самостоятельную бесконтрольную сферу деятельности, которая стала приносить обществу больше вреда, чем пользы. В неком смысле она превратилась из служанки в госпожу.

В современном капиталистическом мире фактически существуют две экономики: одна — реального сектора, в ней создаются реальные товары и услуги, вторая — виртуальная и спекулятивная — торговля биржевыми товарами и различными ценными бумагами. Экономика реального сектора развивается по классическим рыночным законам, а ее цель — получение прибыли через снижение затрат и повышение качества товаров. Виртуальная же экономика функционирует по законам спекуляции; ее цель — нажива через спекуляции на товарных и фондовых биржах.

Разумеется, виртуальная экономика не может действовать без реального сектора: в сущности, она на нем паразитирует. Но современные крупные спекулянты научились получать огромные доходы, искусно управляя подъемами и спадами фон-

дового рынка, используя их в своих интересах. По разным оценкам, в современном мире только 2-3% денег связано с сектором материального производства. Остальные десятки триллионов долларов обслуживают сами себя. Произошла, по меткому выражению итальянского публициста Д. Кьезы, непомерная и излишняя «финансификация» мировой экономики. По данным МВФ, в 2004 году мировой ВВП составляя приблизительно 41 трлн долл. США, а сумма капитализации фондовых рынков, государственных и частных долговых обязательств, активов коммерческих банков — 152 трлн долл. США (соотношение этих величин составляет 1:3,7). Непосредственно перед финансовым кризисом, по оценке агентства Euronews, соответствующие показатели достигли 50 трлн долл. США и 500 трлн долл. США (т. е. 1:10).

На устойчивость мировой финансовой системы негативно повлияло использование производственных финансовых инструментов (дери-вативов) и секьюритизация активов. Деривативы и ценные бумаги часто используются для спекуляций. Реальные объемы глобального рынка оценить достаточно сложно. Примерные его объем по незавершенным сделкам, по данным Банка международных расчетов (BIS), на июнь 2008 года составлял 766,5 трлн долл. США. Притом более 89% (683,7 трлн долл. США) всего объема сделок пришлось на внебиржевой рынок (в основном межбанковский) и 11 % (фьючерсы — 26,6 трлн долл. США и опционы — 54,2 трлн долл. США) — на биржевые площадки. Внебиржевой рынок до сих пор в мире никем не регулируется, организаторы торгов на этих рынках не несут никакой ответственности, хотя по объему совершаемых сделок он превышает мировой ВВП более чем в 10 раз. При этом фондовые рынки непредсказуемы по своей природе. В США,

Именно эта

особенность –

чрезмерная

значимость

финансовой

составляющей

экономики –

становится

отличительной

чертой «нового

капитализма»

В современном капиталистическом мире фактически существуют две экономики: одна – реального сектора, в ней создаются реальные товары и услуги, вторая -виртуальная и спекулятивная -торговля биржевыми товарами и различными ценными бумагами

например, реальный сектор экономики, который действительно что-то производит, составляет толко15-18% экономики. Все остальное — финансовый сектор, услуги и т. п.

Нынешняя стадия финансового капитализма — я назвал бы ее финансово-виртуальной — порождена усилением процессов глобализации в последние два десятилетия. Постоянный рост трансграничных финансовых операций, периодическое появление на глобальном финансовом рынке новых финансовых институтов (хеджевых, паевых, пенсионных фондов и других) и инструментов, прежде всего структурированных производных, привело к тому, что мировое сообщество признало необходимость определенного наднационального регулирования финансовой, в первую очередь банковской деятельности. Признало, но отнюдь не сразу.

Помимо неудач кейнсианства моду на либерализм подстегнуло и исчезновение в начале 90 годов прошлого столетия альтернативной советской экономической системы. Началась «демонизация» государства.

Однако в 2008 году стало ясно, что неконтролируемый и нерегулируемый рынок привел мировую экономику на грань катастрофы. Неолибералы утверждали, что свободные финансовые рынки саморегулируются, самокорректируются, сами ищут равновесия. Но на деле «невидимая рука» не торопилась на помощь жертвам кризиса.

Лауреат Нобелевской премии американский экономист П. Самуэльсон в интервью газете Die Welt заметил, что сегодня видно, насколько была ошибочна идея М. Фридмана о том, что рыночная система может сама себя регулировать. Видно также, насколько нелепа его мысль, что правительственное решение проблемы всегда хуже самой проблемы. Дело не в регулировании, а в решении. Теперь

ясно, что, напротив, без регулирования, без участия правительства проблема только усугубляется.

Рынок как способ устройства хозяйственной жизни

Мировой финансовый кризис и очевидный крах экономического либерализма заставили вновь вспомнить Д. Кейнса, а некоторых слабонервных — и К. Маркса.

Рынок как способ устройства хозяйственной жизни не имеет альтернативы, его жизнеспособность не подвергается сомнению, но его «невидимая рука» с очевидностью должна быть дополнена «видимой» рукой государства. Сегодня из глобального финансового кризиса практически все государства пытаются выйти именно путем активного вмешательства в хозяйственную жизнь. Чего стоит одна накачка ликвидностью финансовой системы и частичная национализация попавших в сложное положение предприятий и компаний. По иронии судьбы, как раз американцы, призывавшие всех к свободному рынку, едва ли не первые прибегли к фактически социалистическим мерам.

Упоение «свободной» экономикой прошло, мир устал от радикального, безудержного либерализма. Ему на смену идет система, еще не получившая своего «изма». Пока же очевидно, что без мощной и систематической государственной активности теперь уже не обойтись. У «нового капитализма» будут свои проблемы, и, возможно, не менее серьезные, чем у «старого». При этом надо иметь в виду отсутствие ясных критериев участия или неучастия государства в хозяйственной жизни общества. Так что мир вполне может удариться в другую крайность — гипертрофированное, ненормальное обобществление в комбинации с порочным протекционизмом.

Концепция экономической социодинамики

В число наиболее приоритетных проблем современной экономики должны войти и текущий кризис, который, разумеется, сейчас приходит на ум, и догматизм, ответственный за многие бедствия отдельных стран и всего мира в последние десятилетия. Но центральной нерешенной проблемой я назвал бы режим взаимоотношений государственных институтов и частного предпринимательства, государства и рынка.

Системный кризис лишь усугубляется от того, что его пытаются преодолеть или от него излечиться теми же старыми способами, какие применялись, с все меньшим успехом, уже много-много лет. Но хотим мы того или не хотим, говорить теперь надо не о том, каким образом капиталистическая система сможет, залечив новые раны, существовать дальше «в прежнем режиме», а о том, что придет ей на смену.

Последние события в мировой экономике убедительно показывают, что взаимоотношения государства и рынка на деле гораздо теснее, чем простое «взаимодействие». Выход из кризиса потребует формирования нового понимания, развития новой модели экономики и, в частности, новой модели государственного регулирования, новых теоретических обоснований. Речь идет о новом фундаменте, о принципиально новой модели экономики, адекватно отражающей современные социально-экономические реалии.

Системный кризис лишь усугубляется от того, что его пытаются — в очередной раз — преодолеть или от него излечиться теми же старыми способами, какие применялись, с все меньшим успехом, уже много-много лет. Но, хотим мы того или не хотим, говорить теперь надо не о том, каким образом капиталистическая система сможет, залечив новые раны, сущест-

вовать дальше «в прежнем режиме», а о том, что придет ей на смену.

Последние события в мировой экономике убедительно показывают, что взаимоотношения государства и рынка на деле гораздо теснее, чем просто «взаимодействие». Выход из кризиса потребует формирование нового понимания, развития новой модели экономики и, в частности, новой модели государственного регулирования, новых теоретических обоснований. Речь идет о новом фундаменте, о принципиально новой модели экономики, адекватно отражающей современные социально-экономические реалии.

Смысл концепции, разрабатываемой мною совместно с профессором А. Я. Рубинштейном [1], сводится к признанию существования наряду с частными предпочтениями общественных интересов, которые не сводятся к частным. Если частные предпочтения индивидов выявляет рынок, то преференции общества в стихийном процессе саморегулирования не обнаруживаются: они определяются политической системой и общественными институтами. Очевидно, что интересы, выявляемые политической системой, не могут быть сведены к предпочтениям индивидуумов, выявляемых рыночным путем. При этом каждая ветвь общественных интересов претендует на определенный объем ресурсов, необходимых для их реализации.

Суть концепции экономической социодинамики заключается в возможности гармонизации социальных интересов и индивидуальных предпочтений. Государство как исполнительная власть само является рыночным субъектом, чье поведение определяется его специфическими интересами и имеющими ресурсами. Существуют обычные рыночные игроки, располагающие собственными ресурсами и действующие по правилам, устанавливаемым государством.

Нынешняя стадия финансового капитализма -я назвал бы ее финансово-виртуальной -порождена усилением процессов глобализации в последние два десятилетия

Рынок как способ устройства хозяйственной жизни не имеет альтернативы, его жизнеспособность не подвергается сомнению, но его «невидимая рука» с очевидностью должна быть дополнена «видимой» рукой государства.

А есть государственные структуры, которые, используя общественные ресурсы, действуют по правилам, которые само же государство как законодательная власть и установило. Таким образом концепция экономической социодинамики предлагает совершенно новую трактовку понятия «смешанная экономика», отнюдь не сужая, а наоборот, расширяя сферу действия механизмов рынка, «оттеняя» совместимость частной инициативы и государственной активности.

Концепция коренным образом меняет понятие «государственная активность»: на место «государственного вмешательства» приходит равноправное участие государства в хозяйственной жизни страны, а место столь негативного «бюджетного бремени» занимают социально обоснованные и целесообразные государственные расходы на реализацию общественных интересов, представляющие собой инвестиции в человеческий капитал.

Инновационное развитие России

В одну из ключевых для экономической самостоятельности и безопасности России превратилась проблема инновационного развития. Только модернизация российской экономики, диверсификация ее реального сектора может служить материальной базой долгосрочной стратегии социально-экономического развития страны. Без производства, без реального сектора мы не выживем как держава. И главная проблема — перестройка технологической основы экономики.

Экономическая реальность демонстрирует, что в принципе невозможно войти в группу лидеров современной глобальной экономики, не имея «машиностроительного ядра саморазвития» — набора машиностроительных отраслей, обладающих способностью, с одной сто-

роны, своим совместным действием воспроизводить самих себя, а с другой — создавать орудия труда для других отраслей машиностроения, в том числе для отраслей ВПК и для всех остальных секторов народного хозяйства.

Поэтому претензии России на глобальную роль в мировой экономике осуществимы лишь при наличии такого технологически передового машиностроительного ядра, даже если оно будет недостаточно эффективным в отношении сравнительных конкурентных преимуществ.

Результатом отставания машиностроительного комплекса России стала тенденция к физическому и моральному износу производственно-технологической базы ее экономики. Ухудшаются перспективы перехода к инновационному типу развития: инновации внутри страны становится некому потреблять, исчезают отрасли, способные трансформировать их в продукцию конечного потребления. Наконец, неизбежно начинает формироваться технологическая несовместимость с индустриально развитыми странами.

Однако политические элиты России пока не могут превратить все еще значительный научный потенциал страны в фактор развития. В России до сих пор сохраняется огромный объем знаний, не оцененных экономически и не вовлеченных в научно-технический и хозяйственный оборот. Несмотря на определенные положительные сдвиги в государственной экономической политике, переход на трехлетнее планирование федерального бюджета, продолжается политика финансового накопительства и огромных финансовых изъятий из экономики, перевода потенциальных инвестиционных ресурсов в зарубежные финансовые активы. Но ведь сегодня только 8-10% роста российской экономики

достигается за счет роста высокотехнологичного сектора (в высокоразвитых странах — до 60%, в США — до 80%). Доля России в наукоемком экспорте не превышает 0,5%, а доля расходов на науку в ВВП — 1,5%. Следует отметить, что доля накопления в российском ВВП составляет чуть больше одной пятой, что чрезвычайно мало для страны, которая претендует на ускоренное развитие. Нам нужно иметь здесь 30-35% для инновационного прорыва.

Роль государства в модернизации российской экономики

До недавнего времени у нас царило убеждение, что государство вообще ни во что не должно вмешиваться. Промышленная, структурная политика считались чем-то отсталым и заскорузлым. К счастью, перестает быть модной мысль, что модернизация российской экономики наступит сама по себе от активизации рыночных сил саморегулирования. И сегодня усилия руководства страны направлены на институциональное строительство и создание благоприятного инвестиционного климата. Все это не вызывает сомнений. Но для меня очевидно, что даже если будет создан идеальный инвестиционный климат с 2-3-ной инфляцией, независимым судом и отсутствием коррупции, примитизация нашей экономики вряд ли будет приостановлена.

Наивно полагать, что высокотехнологичные производства, способные на равных конкурировать с импортом, появятся в России сами по себе, рыночным образом — без государственной поддержки наукоемкого производства не обойтись. Частный бизнес просто не будет этим заниматься — слишком велики затраты и риски.

Поэтому государство, чтобы преодолеть близорукость рынка, само должно действовать на нем в качес-

тве полноправного субъекта своими «длинными» бюджетными деньгами, финансируя инфраструктурные объекты, приоритеты структурной политики и, главное,— интеллектуальный потенциал нации.

И теория, и практика указывают на три разумных мотива активного участия государства в формировании структуры экономики. Первое, поддерживать то, что можно поддержать — потенциально конкурентоспособные производства. Второе, для неудачников: переучивать и платить пособия рабочим, а затем закрывать неконкурентоспособные производства. И третье, всяческая поддержка производств, работающих на безопасность страны.

Процессы модернизации, как показывает исторический опыт, всегда сопровождались активным государственным регулированием. Сегодня инновационные процессы требуют развитой системы экономического предвидения, сценарного прогнозирования, развитых институтов формирования и реализации долгосрочной стратегии развития. Между тем за последние 15 лет практически утеряна система долгосрочного прогнозирования на 10-15-20 лет; лишь с 2008 года введена практика краткосрочного 3-летнего планирования федерального бюджета.

Практика управления приоритетными национальными стратегическими проектами пока не сформировала устойчивых институтов и идет скорее в режиме «ручного управления», испытывая на себе все недостатки сложившейся практики государственного администрирования, включая высокую степень коррумпированности госаппарата.

Установление приоритетов в структурной политике государства

Проверенный способ обновления материальной базы экономики —

Системный кризис лишь усугубляется от того, что его пытаются преодолеть или от него излечиться теми же старыми способами, какие применялись, с все меньшим успехом, уже много-много лет

Ясно только то, что так или иначе придется усилить контроль над спекулятивными финансовыми операциями и делать ставку на приоритетное финансирование образования и науки, а также обновление материально-технической инфраструктуры

структурная политика: установление государством приоритетных направлений экономического развития и применение адекватных средств их реализации. Но очень важно определиться с критериями отбора приоритетов. Здесь есть свои особенности.

Во-первых, вряд ли существует совершенный и не зависящий от субъективных устремлений механизм определения приоритетов структурной перестройки экономики. Как нет «совершенного» рынка, обеспечивающего оптимальную аллокацию ресурсов, так нет и идеального «научно обоснованного» государственного механизма выявления потребностей общества в той или иной структуре экономики. Однако чем демократичнее общество, тем при прочих равных условиях быстрее будет замечена ошибка в расстановке приоритетов.

Во-вторых, в приоритеты структурной и промышленной политики следует закладывать те направления развития, применительно к которым Россия еще сохраняет конкурентные преимущества — реальные или теперь уже потенциальные. Это в целом подлежит тщательному системному изучению с участием научных коллективов, включающих представителей экономических и естественных дисциплин.

В-третьих, ряд приоритетов современной промышленной политики должен носить не отраслевой, а межотраслевой характер. Такие проекты характеризуются высокой степенью затратности, большими инвестиционными рисками и, разумеется, длительным производственным циклом. Иначе говоря, они не могут быть осуществлены без системной господдержки из-за «слабых рыночных стимулов». Нужно только помнить, что именно способность производить подобные системы удерживает ту или иную страну в ряду ведущих мировых индустриальных держав. Словом,

эффективная структурная политика для современной России не имеет альтернатив. Только с ее помощью в стране может быть сформирована конкурентная экономика инновационного типа.

Использование последней возможности для радикальной модернизации экономики

После начала реформ нам были дарованы три экономические «улыбки фортуны», три удобных возможностей для радикальной модернизации. Первый шанс дала горбачевская перестройка. Но М. С. Горбачев не успел, первая «улыбка» осталась незамеченной. Вторая — сверхдоходы последних лет от продажи углеводородов. Однако нежданные колоссальные суммы, «упавшие с небес», ушли на покрытие потерь от алчности и бесхозяйственности «новых капиталистов». Деньги затрачены. Но ни о какой модернизации речи не велось. Сейчас посткризисная депрессия, очень вялый частный спрос и это третья и, возможно, последняя из дарованных нам «улыбок». Мощности стран Европы все еще простаивают. Высококачественные машины и оборудование, новейшие технологии находят все еще меньше и меньше покупателей. Во всем этом как раз сейчас остро нуждается российская экономика, и нам готовы все это продавать, и продавать недорого. Дело за нами. Нужна инвентаризация всего нашего научно-технического потенциала, а затем программа его обновления, в том числе с помощью Евросоюза.

При этом отношения Евросоюза с Россией и во всех «нехозяйственных» сферах могут обрести совсем иную, чем сейчас, тональность, если подобные сделки состоятся. На это есть все шансы. Прочные и постоянные экономические связи всегда служили отличной основой для укрепления

взаимного доверия для дальнейшего всестороннего сближения и интеграции, если не де-юре, то уж по крайней мере де-факто.

Этот предполагаемый процесс обнаружил бы, мне кажется, так много областей для сближения, что абсурдом показался бы возврат к какой-либо конфронтации. И, напротив, совершенно естественным стал бы совместный выход Европы и России на формирование и закрепление нового мирового финансового и экономического порядка. Отсюда открываются и новые перспективы для дальнейшего расширения всестороннего межрегионального сотрудничества.

Перспективы дальнейшего развития экономики

Вопрос вопросов — каков облик у капитализма ближайшего будущего, каковы его структура и очертания, на каком теоретическом базисе он будет строиться и трансформироваться (или модернизироваться)? Ответа на него пока нет.

Ясно только то, что так или иначе придется усилить контроль над

спекулятивными финансовыми операциями и делать ставку на приоритетное финансирование образования и науки, а также обновление материально-технической инфраструктуры. Причем все это окажется результативным только в случае тесного международного сотрудничества.

Менять политику придется всем, хотя у каждой страны свои мотивации. Таким образом, многие, даже самые суровые, обстоятельства не только несут угрозы, но и дают шансы, которые при искреннем желании сотрудничающих сторон могут быть вполне реализованы. Нынешняя политическая и экономическая обстановка и у нас в стране, и в мире в целом к этому вполне располагает.

Литература

1. Гринберг Р. С. Рубинштейн А. Я. Основания смешанной экономики. Экономическая социодинамика. М., 2008. 476 с.

2. Гринберг Р. С. Свобода и справедливость. Российские соблазны ложного выбора. М.: Инф-ра-М, Магистр. 2021. 416 с.

Из Бюджетного послания Президента Российской Федерации «О бюджетной политике в 2021-2021 годах»

Неэффективно с точки зрения использования бюджетных средств и несправедливо по отношению к гражданам, когда одинаково финансируются организации, предоставляющие как качественные, так и некачественные услуги, когда одинаково оплачивается труд как добросовестных, так и недобросовестных работников.

Нормативно-правовая база для отказа от сметного финансирования учреждений и введения новой системы оплаты труда уже создана. Теперь задача – повсеместно внедрить ее и обеспечить практическую реализацию уже предусмотренного законодательством нового механизма финансирования государственных и муниципальных учреждений, а в самих учреждениях – обеспечить переход к «эффективному контракту», который должен четко определять условия оплаты труда и «социальный пакет» работника в зависимости от качества и количества выполняемой им работы. Применение «эффективного контракта» также призвано повысить конкурентоспособность государства как работодателя на региональных рынках труда и сопоставимость стоимости труда в государственном, муниципальном и частном секторах экономики.