Эстетический идеал – Этика – KazEdu.kz

6. Специфика эстетических категорий как научных понятий.

Каждая наука имеет свои категории, т. е. наиболее общие, фундаментальные понятия, в которых отражаются знания человека о мире, обобщаются наиболее существенные свойства, стороны, отношения предметов и явлений.

Опыт эстетического и художественного познания мира человеком закреплялся в собственно эстетических категориях и понятиях. Понятия, суждения, умозаключения – формы рационального познания мира. В них выражается сущностный смысл предметов и явлений. По сравнению с известным знанием, ощущением чего-либо или представлением о чем-то понятие более удалено от конкретной реальности, но с позицией сущности ближе к ней, поскольку содержит единство единичного, особенного и общего.

Эстетические категории отличаются от эстетических понятий большим объемом содержания и более высокой степенью абстрагирования.В каждой эстетической категории скрыты поиски и мучения тысячелетнего эстетического опыта человека и его эстетической мысли. Изучение и уяснение эстетических категорий и понятий – одна из важнейших задач эстетики. Без такого исследования эстетические суждения, умозаключения, оценки, взгляды, принципы и в целом эстетика не могут развиваться как теоретическое знание и наука.

Эстетическая категория является специфическим инструментом, без которого эстетическое освоение действительности невозможно в принципе. Однако прежде чем перейти к характеристике категории эстетической науки, необходимо подчеркнуть, что эстетика принадлежит к сфере философского знания. Следовательно, помимо специфического значения понятия самостоятельной науки эстетическая категория не может утратить своей специфики и категории философской.

Категории фиксируют наиболее общие и существенные связи, свойства, присущие действительности и обнаруживаемые человеком в процессе познания окружающего его мира и самого себя. Эстетическая категория также выражается в понятии, фиксируя определенные аспекты отношения человека к миру. В то же время отличие ее от философской категории заключается в том, что если последняя является прежде всего инструментом познания действительности (хотя философская категория – инструмент не только гносеологии, но и онтологии, и феноменологии, и аксиологии), то эстетическая категория – это в первую очередь инструмент оценки, и аксиологический аспект, не подавляя онтологического, гносеологического и феноменологического, играет в этом образовании ведущую роль.

Эстетическая категория немыслима без наличия субъективного фактора, пусть даже последний будет выражен через Субъекта с большой буквы или через деиндивидуализированное понятие „человечество”. В то же время эстетика никоим образом не отказывается от своих претензий на научность и теоретическую строгость.

Именно чувственно-эмоциональное, а еще шире – духовное наполнение понятий и категорий эстетики делает их уникальными научными образованиями.

Категории эстетики, как и философские категории вообще, суть несводимые друг к другу понятия. Они не повторяют друг друга и не могут быть „составной частью” более широкого понятия, так как „сумма” в данном случае никогда не выражается как механическое объединение отдельных элементов. Но многие из них образуют некие родственные семейства, сгруппировавшиеся вокруг какой-либо наиболее широкой категории.

Эстетические категории обязательно индивидуальны.

7. «Прекрасное» и «безобразное» как эстетические категории.

Одной из основополагающих категорий эстетики является категория “прекрасное”, которая выражает высшую эстетическую ценность. Ее содержание столь же трудно оп­ределимо, как и категории эстетическое. Содержательную сторону прекрасного следует рассматривать в ценностном аспекте. Каждый предмет или явление обладает формальными признаками, которые бы делали их прекрасными. Все они способны так или иначе удовлетворять эстетические потребности людей и, следовательно, выступают в качестве эстетических ценностей.

С точки зрения гносеологических, познавательно-оценочных критериев прекрасным является то, в чем существуют соответствие и ценность конкретно-чувственных свойств и форм положительному, целесообразному содержанию для человека. Трудно представить квадратный мяч, круглую книгу. Форма должна соответствовать назначению предмета и целям человека. Прекрасное в труде выражается в его свободном характере, способности к творчеству. Прекрасны в обществе идеи свободы и порядка в сознании людей, господства права и морали, стремление к реализации эстетических идеалов, к такой жизни, какой мы хотели бы ее видеть. Одновременно это справедливые, гуманные социальные отношения, милосердные, добрые, красивые внутренне и внешне люди.

В категории «прекрасное» отражены наиболее существенные и распространенные позитивные эстетические свойства и особенности явлений, предметов, живых существ. Прекрасное – это одна из важнейших и наиболее широких по значению категорий эстетики, служащая для определения и положительной оценки, наиболее совершенных и целостных явлений в действительности, общественной жизни, в деятельности людей и в искусстве.

Категория же прекрасного включает в себя содержание категории красоты, хотя и не в полном объеме. Она существенно отличается от последней. Здесь акцент ставится на человеческом понимании содержания красоты. Прекрасное – категория, выражающая единство красоты и добра. В категории прекрасного выражен и подчеркнут именно общечеловеческий смысл эстетической ценности.

История эстетических учений свидетельствует о том, что мыслители прошлого не противопоставляли понятия прекрасное и красивое. Дидро, Лессинг, Гегель, Белинский, Чернышевский пользовались ими как однопорядковыми. Однако в современном эстетическом знании понятие красивое принято связывать с внешним, чувственным образом, видом предмета. Прекрасное же всегда внутренне красиво. Красота характеризует предметы с их внешней, не всегда существенной стороны, а прекрасное излучает внутреннюю красоту. Существуют даже идиомы на этот счет: конфетная красота, парикмахерская красота. Тем самым подчеркивается внешняя форма. Прекрасное связано с глубоким содержанием и совершенной формой.

Прекрасное как категория эстетики обладает особенностями:

1. объективная основа прекрасного отражена в так называемых законах красоты: законах симметрии, меры, гармонии, ритма и т.д.;

2. прекрасное имеет конкретно-исторический характер;

3. представления о прекрасном зависит от образа жизни. Например, изящество и утонченность дворянок у крестьян воспринимались как признак болезни, слабости;

4. идеал прекрасного определяется особенностями национальной культуры. Красивая девушка на Востоке сравнивается с луной, а у славян – с березой;

5. представления о прекрасном обусловливается уровнем индивидуальной, личностной культуры, особенностями эстетических вкусов, обычаев, способов эстетического воспитания в семье, в ближайшем окружении;

6. прекрасное имеет специфическое проявление в разных сферах действительности. Говоря о прекрасном в природе, имеется в виду прежде всего форма ее явлений. В человеке как прекрасное оценивается его внешний вид, поведение, внутренний мир, результаты его деятельности. Человечество выработало особую форму духовной жизни – искусство.

Прекрасное в искусстве – его художественная ценность – обусловлено правдивым отражением жизни (красота истины), выражением гуманистических идеалов, а также мастерством, создающим форму, гармонически соответствующую содержанию.

Безобразное – антипод, противоположность прекрасного. Эта категория обозначает нечто отталкивающее, вызывающее неудовольствие вследствие дисгармоничности, несоразмерности, неупорядоченности и отображает невозможность или отсутствие совершенства. Безобразное имеет с прекрасным диалектическую связь. Эта связь проявляется в нескольких аспектах:

1. безобразное в негативной форме содержит представление о положительном эстетическом идеале и выражает скрытое требование или желание возрождения этого идеала;

2. прекрасное и безобразное – это периоды развития одного и того же явления, процесса. Явно это прослеживается в природе. Слова шекспировского Гамлета о том, что даже такое божество как Солнце, плодит червей, лаская лучами падаль. Шекспир считал такое превращение свойством природы и общества;

3. прекрасное и безобразное относительны. Еще Гераклит мудро заметил: «Из обезьян прекраснейшая безобразна, если сравнить ее с человеческим родом…Из людей мудрейший по сравнению с богом покажется обезьяной и по мудрости, и по красоте и по всему остальному».

Античная эстетика рассматривала безобразное как простое отрицание красоты, нечто противоположное и противостоящее прекрасному. Аристотель соотносил безобразное с комическим. В Средние века безобразное отождествлялось в теологии со злым аналогично проблеме соотношения добра и зла. В эстетике Возрождения безобразное использовалось как форма контраста по отношению к прекрасному. Леонардо да Винчи советовал художникам использовать такие контрасты и смешивать по соседству прямые противоположности, чтобы в сопоставлении усилить одно другим, и тем больше, чем они будут ближе, т.е. безобразный по соседству с прекрасным, большой с малым, старый с молодым, сильный со слабым.

Безобразное, или не имеющее образа, формы, несоразмерное ни с чем, дисгармоничное выступает как отрицание эстетических ценностей, как уродливое, противоположное и враждебное добру и красоте. Именно потому, что безобразное есть антипод образа, лика, то есть человеческой формы и, следовательно, лишено человеческого содержания, оно антигуманно и зло. Таким образом, безобразное есть единство уродства и зла, выступающее в чувственной наглядности.

Благодаря восприятию безобразного в субъекте утверждается его (субъекта) положительная, ценностная шкала, значимость чувства красоты.

8. Комическое и трагическое в эстетике и науке.

Комическое (от греч. koikos — весёлый, смешной, от komos — веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о комическом, его сущности и источнике; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью комического (всё на свете можно рассматривать «серьёзно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль Рихтер), игровой способностью скрываться под любой личиной. Комическое часто противопоставляли трагическому (Аристотель, Ф. Шиллер, Ф. В. Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (М. Мендельсон), серьёзному (Ф. Шлегель, И. Фолькельт), трогательному (Новалис), но достаточно известны трагикомический и высокий (т. е. возвышенный), серьёзный и трогательный (особенно в юморе) виды смешного.

Сущность комического усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец комического Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии(между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности(Ч. Дарвин); однако существует и комическое «соответствия», и нередко впечатляет как раз комическое «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны).

Среди всех видов комическогоюмор отмечен в принципе миросозерцательным характером и сложностью тона в оценке жизни. В юморе «диалектика фантазии» приоткрывает за ничтожным — великое, за безумием — мудрость, за смешным — грустное («незримые миру слёзы», по словам Н. В. Гоголя). Притча о юморе гласит, что радость и горе встретились ночью в лесу и, не узнав друг друга, вступили в брачный союз, от которого родился юмор (М. Лацарус). Напротив, обличительный смех сатиры, предметом которого служат пороки, отличается вполне определенным (отрицательным, изобличающим) тоном оценки. Начиная с античности (Ювенал) существует, впрочем, и не комическая сатира, воодушевляемая одним негодованием.

Ещё Аристотель отметил, что смеяться свойственно только человеку (у некоторых высших видов животных, у человекоподобных обезьян и собак, наблюдаются зачаточные формы беззвучного смеха). Велико антропологическое значение комического; по словам И. В. Гете, ни в чем так не обнаруживается характер людей, как в том, что они находят смешным.

Особого внимания заслуживает соединение комического с трагическим. Трагическая ирония характерна для современной трагикомедии, корни которой уходят в пьесы А. П. Чехова. Многие критики считают Чехова величайшим драматургом после Шекспира. Трагедия всех действующих лиц изображается в его пьесах, названных комедиями. В их эпицентре крах человеческих судеб и жизней. Конфликты в пьесах Чехова одновременно и трагичны и комичны, или трагикомичны.

Единственный предмет комического — это человек (и человекоподобное в зверях, птицах и т.д.). Комическое поэтому чуждо архитектуре, а др. искусствам свойственно в разной мере. Наиболее благоприятна для универсальной природы комического художественная литература, где на комическом основан один из главных и наиболее игровой вид драмы — комедия.

Трагическое (от греч. Tragikoc – свойственный трагедии) – это категория эстетики, которая описывает и характеризует эстетическое отношение к противоречиям реальной действительности. Конфликт, борьба, столкновение, возникающие на основе прежде всего общественных противоречий, приводят к гибели положительных сил, но погибая, они становятся бессмертными. Трагическое соответствует идеалу, в котором утверждаются конечность и бесконечность, смерть и бессмертие.

Предметом трагического и комического выступают не объекты, а процессы. Ни растения, ни животные, ни люди, ни вещи не могут быть сами по себе ни трагическими, ни комическими. Таковыми могут стать только действие, борьба, конфликт. И это может быть реальный факт или факт, отображенный в искусстве.

Трагическое раскрывает:

1)гибель или тяжкие страдания личности; 2) невосполнимость для людей ее утраты; 3) бессмертные общественно ценные начала, заложенные в неповторимой индивидуальности, и ее продолжение в жизни человечества; 4) высшие проблемы бытия, общественный смысл жизни человека; 5) активность трагического характера по отношению к обстоятельствам; 6) философски осмысленное состояние мира; 7) исторически, временно неразрешимые противоречия; 8) трагическое, воплощенное в искусстве, оказывает очищающее воздействие на людей».

Трагическое предполагает свободное действие человека, самоопределение действующего лица, так что хотя его крушение и является закономерным и необходимым следствием этого действия, но само действие представляет собой свободный акт человеческой личности. Противоречие, лежащее в основе трагического, заключается в том, что именно свободное действие человека реализует губящую его неотвратимую необходимость, которая настигает человека именно там, где он пытался преодолеть её или уйти от неё (так называемая трагическая ирония).

Трагическое имеет всегда определённое общественно-историческое содержание, обусловливающее структуру его художественного формирования (в частности, в специфичности разновидности драмы — трагедии). «Источником трагического являются специфические общественные противоречия — коллизии между общественно необходимым, назревшим требованием и временной практической невозможностью его осуществления»

9. Система эстетических категорий.

Построение системы категорий – задача любой науки, в том числе и эстетики. Если интерес к анализу эстетических категорий в истории эстетики возник довольно рано, то попытки их систематизировать начинаются только в философии Канта. В «Критике способности суждения» Кант положил в основу эстетической системы классификацию, принятую в формальной логике, и выделил суждения качества, количества, отношения и модальности.

Как любые научные понятия, категории эстетики имеют гносеологическую природу. В любой эстетической категории мы можем найти отражение отношений и связи объективного мира и мира эстетического субъекта. Эстетическая категория, с одной стороны, соответствует отраженным в ней объективным свойствам предметов, явлений, поступков, действий людей, их разнообразным характерам. С другой стороны, она имеет субъективно-отражательную природу, поскольку несет в себе разнообразные оттенки эстетического отношения, переживания, оценки культуры эстетического сознания личности.

Как правило, в центре системы категорий эстетики стоит главная универсальная категория, вокруг которой концентрируются все остальные. Так, в эстетических теориях Платона, Аристотеля, Августина Блаженного, Фомы Аквинского, Гегеля, Чернышевского в центре стоит категория прекрасного, у Канта — эстетическое суждение, в эстетических теориях эпохи Возрождения — эстетический идеал.

В истории эстетики сущность категорий эстетики интерпретировалась с идеалистических и материалистических позиций. Для Платона и средневековых эстетиков прекрасное выступает носителем идеальной, духовно-мистической сущности, для Гегеля это идея в чувственной форме, а для Аристотеля и Чернышевского — прекрасное есть категория, отражающая свойства объективного материального мира. К середине XVIII в. центральной становится категория эстетического. Ее можно определить как род совершенства в материальной действительности (природа, человек) и социальнодуховной жизни. В категории эстетического отражены наиболее общие свойства всех эстетических предметов и явлений, которые, в свою очередь, специфически отражаются в других категориях естетики.В эстетическом, как реальном феномене, в процессе духовно-практической деятельности человека реализованы как объективно-материаль­ные состояния мира, так и свойства субъекта социальной жизни.

Между категориями существует определенная субординация. Так, например, прекрасное и возвышенное — категории, отражающие эстетические свойства природы и человека, в то время как трагическое и комическое — категории, отражающие объективные процессы только социальной жизни. Таким образом, наиболее общие категории (прекрасное, возвышенное) подчиняют себе менее общие (трагическое, комическое). Вместе с тем существует и взаимодействие, координация между этими категориями: возвышенно прекрасное, возвышенно трагическое, трагикомическое. Прекрасное воплощается в эстетическом идеале и искусстве, а через него воздействует на эстетический вкус и чувство.Т. е. категории эстетики диалектически взаимосвязаны, взаимопроникают друг в друга.

Но каждая категория имеет определенную содержательную устойчивость. И хотя всякое понятие огрубляет действительность, не вмещая всего ее богатства, оно, однако, отражает наиболее существенные признаки эстетического явления. Следует отметить, что категории эстетики раскрывают не только гармонические, т е. позитивные, эстетические свойства, но и негативные, дисгармонические, отраженные в категориях безобразного, низменного, показывая тем самым противоречия реальной действительности.

Эстетические категории разрабатывались по мере эстетического отношения к миру, в них получила отражение история освоения человечеством мира по законам красоты. Поскольку эстетические категории обобщают практику эстетической деятельности, которая носит исторически и национально обусловленный характер, их система подвижна, исторически изменчива, в различных сферах культуры имеет свои особенности. В них запечатлены важные эстетические характеристики окружающего мира, основные типы эстетического отношения человека к действительности, наиболее существенные стороны эстетической деятельности и эстетического сознания.

Показателем подвижности и изменчивости системы эстетических категорий, ее зависимости от исходных философских концепций является наличие множества подходов к проблеме классификации эстетических категорий. В основном эстетические категории сводят к четырем их типам:

– выражающие характеристики эстетической деятельности,

– выражающие наиболее важные стороны эстетического отношения к действительности,

– особенности эстетической ситуации,

– уровень эстетического познания действительности.

Общим для всех подходов является выделение как наиболее важных категорий эстетического отношения человека в действительности, поскольку они содержательно наиболее близки к понятию эстетическое, которое является исходной, базовой категорией эстетики как науки. В этом смысле категории эстетического освоения мира являются наиболее общими понятиями эстетики как науки.

10. Историческая эволюция категорий в эстетике.

У древних греков эстетическое взаимодействие человека и мира закрепляется в таких категориях, как прекрасное, трагическое, комическое. В средневековом искусстве складывается новое понятие – возвышенное, в эпоху Возрождения – героическое, прелестное. Литература сентиментализма развивает эстетическое представление о трогательном, романтическом, искусство последующего времени XIX в. дает свои понятия: XIX в. – драматическое, реализм XX в.-контекстуальное, постмодернизм – виртуальное и т.д.

Первая попытка обоснования эстетических категорий была предпринята античными мыслителями – пифагорейцами Сократом и Платоном. Разработка этих категорий была продолжена Аристотелем, который помимо этого исследовал влияние искусства на человека, его воспринимающего. Он считал искусство средством избавления от аффектов: сопереживание произведению искусства приводит к “катарсису” (очищению, термин пифагорейцев). Аристотелевская идея сопереживания в дальнейшем получила развитие в разработках теории эстетического восприятия художественных явлений.

Средневековая эстетика, связанная с именами Августина и Фомы Аквинского, с одной стороны, много унаследовала от античности, а с другой – синтезировала эстетические проблемы с религиозными (христианскими). Искусство не рассматривалось как самоценная область духовной деятельности. Оно считалось средством выражения высшего духовного начала – Бога. Именно Бог объявлялся источником красоты и гармонии. В наибольшей степени исследовались поэтому искусства, которые способствовали усилению влияния и авторитета религии и церкви – архитектура, живопись, скульптура, декоративно-монументальное и декоративно-прикладное.

Эпоха Возрождения, с характерным для нее антропоцентризмом, существенно изменила созданные средневековьем эстетические представления. В центре внимания оказывается человек – мыслящий, чувствующий, созидающий художник, деятельность которого творит мир красоты. Эстетика и искусство Ренессанса пронизаны духом гуманизма. Ренессансную культуру представляют имена Леонардо да Винчи, Микеланджело, Боккаччо, Шекспира, Сервантеса и др.

Идеи Просвещения активно проникали в эстетическую теорию XVIII-XIX вв. Мысль о необходимости демократизации общества коснулась и искусства: переосмысливалось его общественное предназначение, подчеркивалась воспитательная, просветительская функция. Искусство после небывалого взлета в эпоху Возрождения вновь низводится до роли средства – теперь решения социальных задач.

Немецкая классическая философия сделала значимый шаг в постижении сущности прекрасного: Кант рассматривает эту категорию в тесной связи с категорией целесообразности, Гегель анализирует в контексте человеческой деятельности и трактует как универсальное, предельно широкое понятие. Творческий процесс рассматривается Кантом как “свободная игра” духа. Для немецкой классической философии характерно стремление систематизировать формы творческой деятельности: Кант выделяет три основных вида искусства – изобразительное, словесное, музыкальное.

Подобную систематизацию искусств строит и Гегель, дополняя ее более полным и детальным описанием каждого из видов в их историческом развитии (символическая, классическая и романтическая формы, которым соответствуют искусство древнего Востока, античное и западноевропейское, современное Гегелю).

В эстетических концепциях XIX-XX вв. преобладает смещение акцентов в сторону интереса к творческой личности. Искусство рассматривается в качестве средства самораскрытия внутреннего мира художника, а также универсального средства общения и осмысления действительности. Проблематика современной эстетической науки широка: в ней представлены эстетическое сознание (как синтез эстетического чувства, эстетического вкуса и эстетической оценки), эстетическая деятельность, самой специфической формой которой является искусство, теоретическое осмысление процессов художественного творчества и восприятия произведений искусства, общие закономерности развития художественной культуры. Эстетические воззрения являются частью собственно философских исследований, искусствоведческих изысканий, явно прослеживаются в произведениях художественной литературы (что особенно характерно для экзистенциальной эстетики).

11. Эстетическая потребность

Эстетическое сознание и эстетическая потребность зародились в жизни человека гораздо раньше искусства и с момента своего зарождения всегда в той или иной мере присутствовали во всех формах общественного бытия и сознания.

Эстетическую потребность можно рассматривать как объективно существующую взаимосвязь человека со средой, в результате которой возникает необходимость в производстве, сохранении, усвоении и распространении эстетических эмоций, индивидуальных и социальных чувств, взглядов, знаний, ценностей и идеалов и их объективизации в человеческой деятельности.

В структуре эстетической потребности можно выделить три взаимосвязанных элемента: эмоциональный, рациональный и деятельный. Это следует учитывать при определении путей и средств ее формирования. Конечно, нужно комплексное воздействие и на эмоциональную, и на рациональную сферу сознания для выработки необходимых убеждений и установок и для дальнейшего закрепления их в деятельности.

Понятие “эстетическая потребность” охватывает как потребность в восприятии эстетических явлений мира, так и потребность в искусстве и эстетическом творчестве. Эстетическая потребность выступает как движущая сила развития сознания и практической деятельности личности, как один из основных элементов эстетического сознания и проявляется в стремлении преобразовать мир. Особенностью эстетической потребности является то, что она может быть реализована во всех сферах деятельности человека: в труде, в отношении к природе, в приобщении к искусству, в нравственных отношениях, в научном познании. По своему содержанию эстетическая потребность является универсальной, ибо ее объект находится во всех сферах жизни.

Эстетическая потребность способна оказывать всестороннее воздействие на личность, так как она влияет на ее эмоциональную сторону. Как элемент эстетического сознания она взаимосвязана с другими его элементами, такими, как эстетические чувства, взгляды, идеалы, оценки.

Следует отметить и такую особенность эстетических потребностей, как их динамический характер, ибо с течением времени они развиваются, совершенствуются. Это связано с включением человека в различные виды деятельности, с развитием общества, изменением образа жизни. Изменяется мера совершенства личности и общества, и изменяются потребности.

Источниками формирования эстетических потребностей являются радио, телевидение, учреждения культуры, социальная микросреда (семья, друзья), изучаемые в школе и вузе учебные дисциплины, и прежде всего гуманитарного цикла, кружки, спецкурсы, воспитательные мероприятия (дискуссии, конференции, диспуты), самостоятельное приобщение к искусству и творчеству и осмысление его.

Развитие эстетических потребностей человека зависит и от самого субъекта – носителя потребностей, от его мировоззрения, ценностных ориентации, от уровня развития уже имеющихся потребностей, от самовоспитания.Сама личность должна быть активной, она как субъект эстетической деятельности наделена волей и сознанием. И задача заключается в том, чтобы целенаправленно воспитывать общественно необходимые субъективные качества.

При формировании сознания в целом и эстетической потребности как его составляющей следует постоянно приобщать личность к эстетической деятельности, развивая умения и навыки в различных видах общественной, производственной и художественной практики. Практика является критерием истинности отражения эстетических ценностей, предметов и явлений. Она показывает степень адекватности отражения.

Эстетическую потребность характеризуют универсальность и связь с творчеством. Эстетические потребности людей проявляются в самых разных сферах оытия и не могут быть удовлетворены каким-либо одним видом деятельности. Универсальность эстетической деятельности и сознания порождает чрезвычайно широкий спектр эстетических потребностей человека – от предметов быта до предметов искусства. Эстетическое потребление отличается от утилитарного потребления творческим характером.Оно способно приносить все новые и новые радости человеку, обогащая его духовный мир. Материальная потребность исчерпывается вместе с непосредственным достижением своей цели. У эстетической потребности самоценный, творческий, непотребительский характер.Развитие эстетического чувства до эстетической потребности свидетельствует о совершенствовании и углублении эстетического сознания человека.

• Когда эстетические чувства, потребности, интересы воспитываются, культивируются в человеке, они становятся более определенными, устойчивыми и получают выражение в эстетическом вкусе – в способности непосредственно, по первому впечатлению, без предварительного анализа отмечать эстетическую ценность чего-либо. Вкус основан на таких важных формах эстетического сознания, как оценки, суждения, идеалы. И хотя мы не ощущаем их присутствия во вкусе в развернутом виде (все оценки и суждения здесь достаточно лаконичны: «мне нравится, мне не нравится»), тем не менее во вкусе сфокусированы эстетические оценки, интеллектуальные реакции на реалии действительности и искусства. Суждения эстетического характера возникают в результате эмоционального отношения и чувственной информации, которая перерабатывается рационально, на базе индивидуального опыта, знаний человека, его образования, представления об авторитетах сравнительных действий.Поле эстетического вкуса не принадлежит ни чистому чувству, ни чистой мысли. Эта способность эстетического сознания образует органическое единство чувственно-мыслимого в человеке. И хотя в истории эстетики известны приверженцы теорий рациональной основы эстетического чувства (Батте, Шефтсбери), а также теорий эмоциональной его основы (Руссо, Хатчесон, Берк, Монтескье), сегодня исследователи подчеркивают гармоническое единство суждения и переживания рационального, и эмоционального во вкусе.

12. Ирония как эстетическая категория.

Ирония (греч. eironeia, букв. – притворство) – категория философии и эстетики, обозначающая высказывание или образ искусства, обладающие скрытым смыслом, обратным тому, который непосредственно высказывается или выражается. В отличие от сатиры, которая не скрывает своего критического отношения к объекту, ирония является видом скрытой насмешки. В ней отрицание происходит в подчеркнуто-утвердительной форме. Ирония состоит в том, что кто-либо соглашается, доказывает, утверждает за явлением право на существование, но в этом утверждении и выражается отрицательное отношение к объекту. Обладая смыслом, обратным тому, который непосредственно высказывается, ирония предполагает творческую активность воспринимающего ее мышления, что было отмечено Л. Фейербахом в книге «Лекции о сущности религии».

Впервые термин “ирония” появляется в греческой литературе в V в. до н.э.В комедиях Аристофана ирония употребляется в отрицательном смысле, обозначая “обман”, “насмешку”, “хитрость” и т.д. В “Осах” Кленослав поступает “ловко” (eironicos), продавая осла, в “Облаках” Стрепсиад называет ироником (eiron) лжеца.

Более глубокий смысл ирония получает у Платона. По Платону, ирония означает не просто обман, но то, что, внешне напоминая обман, по сути дела является глубоким знанием. В диалогах Платона Сократ широко пользуется иронию как средством полемики и доказательства истины. Используя иронию, Сократ принижает свое знание, делает вид, что не имеет никакого представления о предмете спора, поддакивает противнику, а затем, задавая “наивные” вопросы, приводит собеседника к сознанию своего заблуждения. Платон характеризует сократовскую иронию как самоунижение человека, который знает, что он не достоин унижения. Ирония Платона – насмешка, скрывающая под видом самоунижения глубокое интеллектуальное и нравственное содержание.

Дальнейшее развитие понятия ирония содержится у Аристотеля, который рассматривает иронию как притворство, означающее прямую противоположность хвастовству. По Аристотелю, притворство в сторону большего есть хвастовство, в сторону меньшего – ирония, в середине между ними находится истина.

В искусстве ирония появляется в переходные исторические периоды. Ирония Лукиана, являясь формой разложения, самокритики античной мифологии, отражала падение античных идеалов. Искусство средневековья богато сатирическими мотивами, однако они носят поучительный характер и совершенно лишены иронии. Средневековая эстетика вообще выступила с критикой иронии, считая ее пустым, софистическим искусством, разрушающим веру в догматы и авторитеты.

В эпоху Возрождениявместе с ростом свободомыслия возникает плодотворная почва для расцвета художественной практики и эстетической теории иронии. Искусство этого времени в бурлескной и буффонной форме пародирует античные и средневековые идеалы (поэма «Орландино» Флоренго, «Энеида» Скаррона и др.). В трактатах этого времени («О речи» Дж. Понтано, «Придворный» Б. Кастильоне) ирония рассматривается исключительно как риторический прием, как оборот речи, помогающий избежать “личностей” и подвергнуть кого-либо осмеянию в форме скрытого намека.

Особое значение ирония получает в эстетике немецких романтиков, которые придавали иронии универсальное значение, рассматривая ее не только как прием искусства, но и как принцип мышления, философии и бытия. Понятие «романтическая ирония» получило развитие в теоретических работах Ф. Шлегеля, под непосредственным влиянием философии Фихте. Подобно тому как в системе “наукоучения” Фихте развитие сознания состоит в бесконечном снятии и полагании “Я” и “не Я”, романтическая ирония заключается в отрицании духом своих собственных, им самим поставленных, границ.

Согласно принципу романтической иронии, никакая художественная форма не может быть адекватным выражением авторской фантазии, которая не выражает себя полностью, всегда оставаясь содержательнее всякого своего создания. Ирония означает, что творческая фантазия не теряется в материале, не сковывается определенными формами, а свободно парит над собственными созданиями. По мнению Шлегеля, ирония снимает ограниченность отдельных профессий, эпох и национальностей, делает человека универсальным, настраивая его «то на философский лад, то на филологический, критический или поэтический, исторический или риторический, античный или же современный…». Однако этот синтез, осуществляемый на субъективной основе фихтевского “Я”, является иллюзорным, целиком зависящим от произвола субъективного сознания. Характеризуя романтическую иронию, Гегель назвал ее «концентрацией “я” в себе, для которой распались все узы и которая может жить лишь в блаженном состоянии наслаждения собою».Теория романтической иронии получает завершение в эстетике Зольгера, который, подчеркивая диалектический момент, содержащийся в этой категории, отождествил ее с моментом “отрицания отрицания”.

Ирония Гейне явилась способом избавления от чрезмерного лиризма и напыщенной сентиментальности, формой разложения “романтических” иллюзий автора и утверждения его критических позиций по отношению к действительности. В дальнейшем теория романтической иронии развивалась в неоромантической эстетике символистов, где она понималась как прием, разоблачающий ничтожество явления, раскрывающий его несоответствие с идеалом.

С резкой критикой романтической иронии выступил Гегель, который указал на ее субъективизм и релятивизм. Говоря об “иронии истории”, “хитрости мирового разума”, он попытался вскрыть объективный характер иронии, содержащийся в развитии истории. В “Феноменологии духа”, показывая диалектику развития познания от обыденных представлений к научным понятиям, Гегель показал ироническую диалектику развития нравственного и научного сознания.

В идеалистических эстетических теориях 2-й пол. XIX в. ирония теряет нравственное и философское значение, которое придавалось ей в классической эстетике. Современная ирония, согласно Ницше, выражает пессимистическое отношение к действительности, якобы граничащее с цинизмом. У Фрейда ирония сводится к техническому приему «изображения при помощи противоположности», который позволяет «легко обходить трудности прямых выражений, как, например, ругательств…».

Современная эстетика рассматривает иронию как характерную особенность современного искусства. Так, испанский философ Ортега-и-Гассет в сочинении «Дегуманизация искусства» доказывает, что современное искусство обречено на иронию и иначе как без иронии не может существовать. Только благодаря иронии, этой самоубийственной насмешке искусства над самим собой, «искусство продолжает быть искусством, его самоотрицание чудотворным образом приносит ему сохранение и триумф». В ироническом и скептическом отношении к действительности видит характер современного искусства и немецкий экзистенциалист Аллеман («Ирония и поэзия»).

13. Категория «гармония» в учениях Гераклита и Демокрита.

Гераклит жил в Эфесе, на западном побережье Малой Азии, примерно в 520-450 гг. до н.э. Из источников поздней античности известно, что Гераклит оставил сочинение под названием «О природе», посвященное Артемиде, главный храм которой и находился в этом городе.

Прозванный “Темным”, он не был учеником никого из философов, но был воспитан природой и прилежанием. В философии Гераклита можно выделить три ключевые категории. Это огонь – начало и конец всего, логос – мировой закон и гармония – совпадение противоположностей.

В целом понятие «гармонии» у Гераклита не отделимо от понятия «космос» в том его значении, которое связано со словами «миропорядок», «мироустройство». Этот миропорядок Гераклит отождествляет с вечно живым огнем, «мерно возгорающимся и мерно угасающим». Хорошо известно выражение Гераклита о том, что «Тайная гармония лучше явной».

Поскольку многие высказывания Гераклита достаточно метафоричны и неоднозначны (за что он и был прозван «Темным»), то уже в древности те, кто цитировал его выражения, предлагали свое понимание их смысла. Так и эта фраза трактуется по-разному. Одни считали, что Гераклит предпочитает познаваемости непознаваемость. Или, что он ценит явное наравне с тайным, потому что они образуют некое единство. По мнению других это выражение может быть применено к рассуждениям о душе. Вообще многим древним философам свойственно выделять в душе разные части.

Интерпретация гераклитовского фрагмента оказывается следующей. Разные вещи и природные явления, которые представляются нам прекрасными можно отнести к явной гармонии. Но есть некая гармония в душе человека, которая является категорией скорее умопостигаемой, чем чувственно воспринимаемой. Это лишает нас возможностей ее измерения. И именно поэтому она может быть названа тайной.

Все объекты в едином пространственном континууме связаны между собой через противоречие (направленность интересов в разные стороны, как у лиры и лука). Это и рождает красоту, гармонию и жизнь вообще. Ибо по мысли Гераклита, где нет борьбы – нет и жизни.

«Равновесием» у Гераклита можно назвать такое состояние, когда возможность продолжения существования Вселенной обусловлена локальным избытком и недостатком в различных местах одного вещества над другим. Мир продолжает существовать благодаря борьбе, хотя в целом во вселенной все элементы распределены гармонично. Так гармонию вполне можно назвать равновесием. В философии Гераклита понятия судьба и гармония связаны друг с другом. Судьба – это разум (логос), творящий все вещи через гармонию. Здесь гармония оказывается принципом творения вещей.

Демокрит из города Абдеры во Фракии родился примерно в 475-460 гг. до н.э. Он прожил согласно различным свидетельствам от 90 до 107 лет. Демокрит известен своим атомистическим учением. Однако его интересовали самые разные отрасли знания. Кроме собственно философии, он так же занимался биологией, математикой, астрономией, геофизикой, психологией, филологией, этикой.

«Объективную сущность прекрасного Демокрит видел в стройном порядке, в симметрии, в гармонии частей, в правильных математических отношениях. Эта красота существует в самой природе, и человек в своей художественной деятельности подражает ей, воспроизводит ее»

«И Демокрит, и Платон одинаково полагают счастье в душе. Счастье же он называет и “хорошим расположением духа, благосостоянием, гармонией, симметрией и невозмутимостью” духа. Возникает же оно из правильного разграничения удовольствий, и оно есть самое прекрасное и самое полезное для людей» (фр. 359а, Маковельский). Симметрией и гармонией счастливая жизнь называется, видимо, потому что каждая часть целого занимает подобающее ей место.

Он понимает гармонию во многом в эстетическом аспекте. По крайней мере во фрагментах, относящихся к происхождению искусств говорится, что они произошли из подражания природе. Далее уже современные исследователи предполагают, что красота и гармония существуют в самой природе, а человек только стремится к этому всеми своими силами, из чего и происходят искусства. Гармония так же называется счастьем, которое возможно благодаря правильному разграничению удовольствий.

Демокрит развивает общеэллинское понятие меры, отмечая, что мера — это соответствие поведения человека его природным возможностям и способностям. Через призму подобной меры удовольствие предстает уже объективным благом, а не только субъективным чувственным восприятием.

Основным принципом существования человека он считал нахождение в состоянии благостного, безмятежного расположения духа (эвтюмия), лишенном страстей и крайностей. Это не простое лишь чувственное удовольствие, а состояние «покоя, безмятежности и гармонии».

Демокрит считал, что всё зло и несчастья происходят с человеком из-за отсутствия необходимого знания.Отсюда он делал вывод, что устранение проблем лежит в приобретении знаний. Оптимистическая философия Демокрита не допускала абсолютности зла, выводя мудрость средством достижения счастья.

14. Эстетические взгляды Платона.

Платон – философ Др. Греции, учитель Аристотеля и ученик Сократа, математик, родился427 г. до н. э.в семье богатых аристократов из Афин. Получив всестороннее воспитание, соответствующее статусу родителей, Платон занимался живописью, писал трагедии, эпиграммы, комедии, участвовал борцом в греческих играх, получив даже награду.

Платон является первым в Европе философом, заложившим основы объективного идеализма и разработавшим его в целостном виде.Мир Платона – это прекрасный, материальный космос, собравший множество единичностей в одно нераздельное целое, управляемый законами, находящимися вне его. Это самые общие закономерности, составляющие особый надкосмический мир называемый Платоном миром идей.

В диалоге «Тимей» Платон вкладывает в уста рассказчику следующие выводы из признания неподвижного бытия истинным объектом познания. Следует признать наличие трех родов сущего — вечных идей, изменяющихся конкретных вещей и пространства, в котором существуют вещи.

Для эстетики Платона, как и для его философии вообще, основополагающим является учение об идеях, которое неразрывно связано с космологическими представлениями античного объектиного идеализма.

Эстетический принцип Платона есть единство внутреннего и внешнего, или субъекта и объекта, или знания и чувственности, или разумности и удовольствия, или целого и частей, или идеального и материального, или общего и единичного, или самодовлеюще созерцательного и производственно-жизненного, утилитарного и так далее.

Платон пытается объяснить идеальное и материальное начала, трактуя идеальное — как принцип построения материального, а материальное — как осуществление идеального. Красота есть взаимопронизанность идеального и материального. Чем полнее идеальное воплощено в материи, то есть, чем в вещи меньше материи, тем она для Платона прекраснее, и превращение ее в максимальное становление, то есть максимальная осуществленность идеи, есть для Платона небо, или космос, взятый в целом, то есть, с точки зрения философа, наивысшая красота.

Самое главное в учении Платона об искусстве — это теория воплощения максимально идеального, то есть божественных, диалектически сконструированных идей, в максимально реальном, то есть в космосе. Подлинное и первичное искусство — это есть воздействие идей или эйдосов на первоматерию и функционирование этой первоматерии как “восприемницы“ идей.

В этом смысле искусство есть, прежде всего, самое обыкновенное ремесло, но только максимально точное, методически организованное и потому прекрасное. Самое тонкое искусство, например музыка, и самое вещественное искусство с такой точки зрения есть одно и то же.

Вместе с тем настоящее искусство — не только ремесло, но занятие устроением государственных дел и добродетелью. Мастерство, понимаемое как искусство, дорастает до общественно-политической организации и деятельности, которые определяются Платоном как искусство.

Главным методом познания Платон называет диалектику, которую он определяет как познание самих сущностей вещей. В диалоге «Государство» собеседники приходят к выводу, что занимается диалектикой лишь тот, кто, «делает попытку рассуждать, он, минуя ощущения, посредством одного лишь разума, устремляется к сущности любого предмета и не отступает, пока при помощи самого мышления не постигнет сущности блага. Так он оказывается на самой вершине умопостигаемого, подобно тому как другой взошел на вершину зримого».

Философия Платона почти вся пронизана этическими проблемами: в его диалогах рассматриваются такие вопросы как: природа высшего блага, его осуществление в поведенческих актах людей, в жизни общества. Нравственное мировоззрение Платона развивалось от «наивного эвдемонизма» (Протагор) к идее абсолютной морали (диалог «Горгий»). В диалогах «Горгий», «Теэтет», «Федон», «Республика» этика Платона получает аскетическую ориентацию: она требует очищения души, очищения от мирских удовольствий, от преисполненной чувственных радостей светской жизни.

15. Эстетические категории «Мимесис» и «Катарсис».

Катарсис (очищение) – термин, служивший для обозначения одного из сущностных моментов эстетического воздействия искусства на человека. Пифагорейцы разработали теорию очищения души от вредных страстей путем воздействия на нее специально подобранной музыкой. Платон не связывал катарсис с искусствами, понимая его как очищение души от чувственных устремлений, от всего телесного, затеняющего и искажающего красоту идей. Собственно эстетическое осмысление катарсиса было даноАристотелем, который писал, что под действием музыки и песнопений возбуждается психика слушателей, в ней возникают сильные аффекты (жалости, страха, энтузиазма), в результате чего слушатели «получают некое очищение и облегчение, связанное с удовольствием…». Он также указал на катартическое воздействие трагедии, определяя ее как особого рода «подражание посредством действия, а не рассказа, совершающее путем сострадания и страха очищение подобных аффектов».

По учению Аристотеля, трагедия «при помощи сострадания и страха производит катарсис подобных (то есть сострадания, страха и родственных им) аффектов» («Поэтика», VI). Истолкование этих слов представляет значительные трудности, так как Аристотель не объясняет, как он понимает это «очищение», а греческое выражение «катарсис аффектов» имеет двоякий смысл и может обозначать: 1) очищение аффектов от какой-либо скверны; 2) очищение души от аффектов, [временное] освобождение от них.

Мимесис (подражание, воспроизведение) — в античной эстетике основной принцип творческой деятельности художника. Исходя из того, что все искусства основываются на мимесисе, саму сущность этого понятия мыслители античности истолковывали по-разному. Пифагорейцы полагали, что музыка подражает “гармонии небесных сфер“, Демокрит был убежден, что искусство в широком его понимании (как продуктивной творческой деятельности человека) происходит от подражания человека животным (ткачество — от подражания пауку, домостроительство — ласточке, пение — птицам и тому подобное). Платон считал, что подражание составляет основу всякого творчества.

Собственно эстетическая теория мимесиса принадлежит Аристотелю. Она включает в себя и адекватное отражение действительности (изображение вещей такими, “как они были и есть“), и деятельность творческого воображения (изображение их такими, “как о них говорят и думают“), и идеализацию действительности (изображение их такими, “какими они должны быть“). Цель мимесиса в искусстве, по Аристотелю, — приобретение знания и возбуждение чувства удовольствия от воспроизведения, созерцания и познавания предмета.

Аристотель трансформировал платоновскую теорию, утверждая, что, подражая вещам, искусство может представить их более красивыми или отвратительными, чем они есть, что оно может (и даже должно) ограничиваться их общими, типичными, необходимыми свойствами.

Он различал три вида подражания, которые пришли в эстетику европейского искусства. Он говорил, что поэт, как и художник, или «должен изображать вещи так, как они были или есть, или как о них говорят и думают, или какими они должны быть»

16. Связь эстетики с другими науками.

Эстетика связана с такими науками как этика – наука о поведении человека как ценности.

С другой стороны эстетические чувства изучаются психологией. Через психологию выходит на физиологию (наука о системе физической жизнедеятельности людей) и социология (наука об их общественной жизни) но особенно тесно эстетика связана с искусствоведением , музыковедением, театроведением и др.

Ценность любой науки определяется ее практическим значением. Возникает вопрос какой практический выход имеет наука эстетика и каким реальным нуждам общества она служит впервые ответ на эти вопросы был дан Платоном, Аристотелем.

Несмотря на их разногласие в области эстетики оба они видели главную цель размышлений о природе красоты и сущности искусства чтобы использовать эти знания для наиболее эффективной организации эстетического воспитания человека.

Эстетика также как и этика относится к философии. Взаимосвязь эстетики и философии состоит в том, что теоретические принципы и научный метод эстетики зависят от мировоззрений, позиций, методологии, философской концепции конкретного философа или определенного философского направления.

Эстетика, несомненно, философская наука, и на протяжении своей истории шла в русле философии (а та, в свою очередь, в русле общей культуры человечества).

Как философская наука эстетика опирается на большинство философских категорий.

Ни эстетика, ни другие науки, имеющие дело с эстетически-художественным, не могут исследовать свой материал и добиться желаемых результатов без четкой философской постановки вопроса, о соотношении человека и и мира, бытия и сознания, общества и природы, человека и общества, искусства и действительности, художника и общества, потребностей и деятельности, рационально-нормативного и эмоционально-личного.

Эстетика как наука в ее современном состоянии является как бы связующим звеном между философией с ее онтологическим, гносеологическим, аксиологических и праксеологичний аспектами, и науками, имеющих непосредственное или в косвенное отношение с эстетически-художественной деятельностью: теорией искусства, литературоведением, музыковедением, театроведение, киноведения, художественной критикой, историей искусства, а также с пс ихологиею, культурологией, социологией, педагогикой, семиотикой, кибернетикой и т.д., которые имеют свой набор категорий и свои методологии.

Имея общий объект – эстетически-художественное, эстетика и конкретные науки, хотя и пересекаются, но не поглощают друг друга, имеют разные задачи, исследуют каждый свой аспект, сторону, взаимодействуют и взаимообогащаются.

Проявляя глубинные связи и закономерности эстетического и художественной деятельности, предоставляя конкретным наукам мировоззренческие и методологические ориентиры, эстетика не загоняет их в узкие рамки своей теории и категорий: обогатившись их теоретическим материалом, она получает от них новый импульс для своего развития и обогащения, не подменяя их и не злоупотребляя эмпирическим мате риала и фактами И наоборот, конкретные науки, в частности теория искусства, не имеют права брать на себя функции эстетики как философской наукки.

Эстетика применяет все основные философские подходы: онтологический, гносеологический, социологический, исторический, психологический, функциональный и все же наиболее родным для нее есть аксиологический подход, в свете которого она и решает свои основные проблем.

17. Сократ про «Иронию».

Сократ (др.-греч. Σωκράτης, ок. 469 г. до н. э., Афины — 399 г. до н. э., там же) — древнегреческий философ, учение которого знаменует поворот в философии — от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека. Его деятельность — поворотный момент античной философии. Своим методом анализа понятий (майевтика, диалектика) и отождествлением положительных качеств человека с его знаниями он направил внимание философов на важное значение человеческой личности. Сократа называют первым философом в собственном смысле этого слова. В лице Сократа философствующее мышление впервые обращается к себе самому, исследуя собственные принципы и приёмы.

Свои приёмы исследования Сократ сравнивал с «искусством повивальной бабки» (майевтика); его метод вопросов, предполагающих критическое отношение к догматическим утверждениям, получил название «сократовской иронии». Свои мысли Сократ не записывал, полагая, что это ослабляет память. А своих учеников приводил к истинному суждению через диалог, где задавал общий вопрос, получив ответ, задавал следующий уточняющий вопрос и так далее до окончательного ответа.

Сократ учил, что прекрасное то, что разумно, что имеет смысл. То, что красота может быть фактом сознания, нисколько не противоречит тому, чтобы она была в то же время и фактом вещественного мира. Прекрасное само по себе отличается от отдельных прекрасных предметов, которых очень много и которые бесконечно разнообразны, а тем не менее им присуще одно и то же прекрасное. Красота не просто отлична от прекрасных вещей, но она есть их “принцип“, их “основное положение“, их индуктивно определяемый “смысл“, их смысловая “общность“.

Новое эстетическое учение, впервые встречающееся у Сократа, — это учение о том, что красота и благо есть целесообразность. Прекрасное целесообразно. Но и безобразное тоже может быть целесообразным. Следовательно, красота не есть просто благо, если под благом понимать пользу.

Ирония — отличительная черта диалектического методаСократа, его способа ведения диалога и поиска общих определений. Об этом свидетельствуют диалоги Платона, среди которых нет почти ни одного, где бы Сократ, ведя беседу, не иронизировал, не выражал своей тонкой насмешки. В результате этого диалоги Платона, изображающие философские дискуссии Сократа, полны забавных сцен и ситуаций. Платоновский Сократ то и дело принижает себя и превозносит других, делая вид, что ничего не смыслит в предмете обсуждения, и просит своего собеседника (“мудрость” которого несомненна!) вразумить его, Сократа, наставить на путь истины.

Таким образом, ирония Сократа — это скрытая насмешка над самоуверенностью тех, кто мнит себя «многознающим». Прикидываясь простаком и задавая вопросы, Сократ лишал самонадеянности “много знающего” собеседника, обнаруживая противоречия в его суждениях, несоответствие между исходными посылками и конечными выводами.

Ирония Сократа была направлена также против духа псевдосерьезности, против слепого преклонения перед традицией и разного рода ложными авторитетами, почитание которых не обосновано убедительными доказательствами. Это не означало отказа от значительного и серьезного, но, напротив, являлось призывом к подлинно значительному и серьезному, к постоянному «испытанию» серьезного, призывом к правдивости, искренности. Ирония Сократа — нечто большее, чем обычная ирония: ее цель — не только в том, чтобы разоблачить и уничтожить, но и в том, чтобы помочь человеку стать свободным, открытым для истины и для приведения в движение своих духовных сил. Сократовская ирония проистекает из любви к мудрости и обращена на возбуждение этой любви.

Сократовская ирония вообще «амбивалентна», двуедина: с одной стороны, она связана с его «скептицизмом», с тезисом о знании им своего незнания, с другой — с его майевтикой, основанной на уверенности, что человек скрыто обладает правильным знанием (знанием “всеобщего”), и задача заключается в том, чтобы с помощью искусных вопросов и ответов извлечь из него это знание. Сократ, иронизируя, утверждает- возбуждает в собеседнике потребность в самопознании и самосовершенствовании. Таким образом, отрицание, сопровождающее иронию Сократа, не будучи самоцелью, не является позицией нигилизма (выражением “абсолютной отрицательности”, по словам Кьеркегора). Это и понятно: позиция абсолютной иронии и абсолютного скептицизма шла бы вразрез со всем мировоззрением Сократа и его жизненной установкой — найти в человеке устойчивое ядро, что-то постоянное, единое и гармоническое.

Этим устойчивым ядром Сократ считал внутренний мир человека, его разум, с помощью которого познается добро и зло и делается выбор добра; его благоразумие (sophrosyne), обеспечивающее единство сознания и действия, гармонию знания и поведения.

18. Средневековая эстетика о видах искусства.

Средневековая эстетика — термин, употребляемый в двух смыслах, — широком и узком. В широком смысле слова средневековая эстетика представляет собой эстетику всех средневековых регионов, включая эстетику Западной Европы, византийскую эстетику, древнерусскую эстетику и прочие. В узком смысле, средневековая эстетика — это эстетика Западной Европы V — XIV веков. В последней выделяется два главных хронологических периода — раннесредневековый (V — X века) и позднесредневековый (XI — XIV века), а также два основных направления — философско-богословское и искусствоведческое. Для первого периода средневековой эстетики характерна охранительная позиция по отношению к античному наследию. В позднесредневековый период появляются специальные эстетические трактаты в составе больших философско-религиозных сводов (так называемых “сумм“), повышается теоретический интерес к эстетическим проблемам, что особенно характерно для мыслителей XII — XIII веков.

Большой хронологический период Средневековья на Западе соотносится с общественно-экономической формацией феодализма. Иерархическая структура общества получает отражение в средневековом мировоззрении в виде представления о так называемой небесной иерархии, которая находит свое завершение в Боге. В свою очередь, природа оказывается видимым проявлением сверхчувственного начала (Бога). Представления об иерархичности носят символический характер. Отдельные видимые, чувственные явления воспринимаются лишь как символы “невидимого, невыразимого Бога“. Мир мыслился как система, иерархия символов.

У истоков Средневековой эстетики стоит Блаженный Августин (354-430) — крупнейший представитель западной патристики, завершивший античную эстетику и заложивший фундамент С. э. На основе идей неоплатонизма и раннего христианства у него сложилась достаточно целостная эстетическая система. Вершиной ее является триединство абсолютной истины, добра и красоты — Бог. Весь универсум (материальный и духовный) — его произведение, созданное по законам красоты. Поэтому все в мире носит на себе ее следы. Красота иерархична (возрастает от материального мира через духовную сферу к Богу) и является одним из главных показателей бытия вещи. В обществе, представлявшемся Августину сложным конфликтным переплетением «двух градов», восхождение по ступеням красоты — один из путей духовного совершенствования, ведущего к достижению вечной «блаженной жизни». «Блаженство», по Августину, — состояние неописуемой радости, беспредельного ликования духа, абсолютно бескорыстное наслаждение — цель человеческого бытия. Универсум (и социум), по Августину, основывается на глобальной упорядоченности всех явлений, позитивных и негативных. Гармония мира строится на принципах «оппозиции» или «контроппозиции».

Основные структурные закономерности универсума практически — эстетические принципы: целостность, единство, ритм (или число), равенство, подобие, соответствие, соразмерность, симметрия, гармония. На их основе строятся и все искусства, главным содержанием которых выступает красота. Чем выше иерархическая ступень красоты, выражаемой в произведении, и чем адекватнее характер выражения, тем ценнее произведение искусства. Отсюда музыка и искусство слова занимают в его системе высшие ступени. Августин особо выделяет две функции искусства — прямое эмоционально-эстетическое воздействие (например, юбиляция в музыке) и знаково-символическую. Августин детально разработал теорию знака и значения, открывая тем самым первую страницу семиотической эстетики, и много внимания уделяет проблеме восприятия красоты и искусства, завершающегося суждением на основе чувства удовольствия/неудовольствия (предвосхищая тем самым одно из сущностных положений эстетики Канта), — это две наиболее оригинальные концепции в его эстетической системе.

Боэций включил в С. э. античную теорию музыки, Кассиодор — классификацию искусств(теоретические, практические и созидательные), Исидор много занимался терминологическими вопросами.

Главное место в эстетических представлениях этого времени занимает божественная красота, воплощающаяся в «зримых образах» — в единстве, целостности, порядке, форме. Видимая красота осмысливается как символ невидимой.

Особое внимание уделяется религиозному содержанию изобразительных искусств, по-новому осмысливается аллегоризм. Художник понимается как посредник между Логосом и людьми. Искусство слова ценится выше живописи; утверждаются три основные функции изобразительных искусств: 1) «книга для неграмотных»; 2) увековечивание исторических событий; 3) украшение интерьеров храмов.

Гуго Сен-Викторский (1096 -1141) и его последователи, опираясь на эстетику Августина, много внимания уделяют видимой красоте и искусству. Гуго классифицирует искусства на 7 свободных и 7 «механических». В число последних он вводит и «театрику» — искусство развлечений. Искусства, по его мнению, изобретены для удовлетворения тех многообразных потребностей человека, которые не может удовлетворить природа. Среди них есть и потребность в особом наслаждении; его удовлетворению и служит «театрика».

Некоторый итог схоластических эстетических представлений мы находим в эстетике Фомы Аквинского (1125-1274).Всвоем понимании прекрасного и искусства он суммировал многие взгляды неоплатоников, Августина, Псевдо-Дионисия Ареопагита и представителей ранней схоластики, в результате чего получилась достаточно целостная эстетическая система на основе аристотелевской философской методологии.

Вещь является прекрасной лишь тогда, когда в ее внешнем виде предельно выражается ее природа, ее сущность, или ее «форма» (Аквинат употребляет этот термин в его аристотелевском значении идеи вещи). Фома определял прекрасное через совокупность его объективных и субъективных характеристик. Под пропорцией он имел в виду не только определенное количественное соотношение, но и качественные отношения — духовного и материального, внутреннего и внешнего, идеи и формы, ее выражающей. Под «ясностью» понималось и видимое сияние, блеск (цвета, например) вещи, и «сияние» внутреннее, духовное; «цельность» означала отсутствие изъянов, любого несовершенства. Субъективные аспекты прекрасного Фома усматривал в соотнесенности его с познавательной способностью, которая реализуется в акте созерцания вещи, сопровождающемся духовным наслаждением.

Прекрасное, по Фоме, отличается от благого (доброго) тем, что оно — объект наслаждения, а благое — цель и смысл человеческой жизни. Под искусством (ars) Фома вслед за античной эстетикой понимал всякую искусную деятельность и ее результат. Искусство подражает природе, по его мнению, в том смысле, что оно, как и природа, имеет своей целью определенный конечный результат; оно не создает принципиально новых форм, но лишь воспроизводит или преобразует уже имеющиеся.«Создает же или воспроизводит не для чего иного, как для прекрасного», т. е. искусства связаны с прекрасным; их произведения служат для пользы и удовольствия, как, например, искусства слова, живописи и ваяния, которые Фома Аквинат называл «воспроизводящими». Такие же искусства как театр, инструментальная музыка, отчасти поэзия служат лишь для удовольствия. Фома, в отличие от раннехристианских мыслителей, признает их право на существование, если они органично включаются в общую «гармонию жизни.» Начало искусства — в художнике, в его замысле, который затем реализуется в материи. В искусстве значим лишь конечный результат— произведение искусства, а не поступки (нравственный облик, в частности) создающего его мастера. Фома подчеркивает идеализаторскую функцию искусства — «образ называется прекрасным, если он представляет совершенной вещь, которая в действительности безобразна». Он пытался отличать искусство от науки и морали. Наука только познает вещи, а искусство их еще и созидает; мораль дает цель и направление всей жизни человека, а искусство имеет каждый раз конкретную цель для каждого произведения.

19. Религиозное и эстетическое в христианской традиции.

Церковь всегда учитывала естественную тягу человека к прекрасному и использовала ее в своих целях. Прибегая к чувству прекрасного, церковь понимала его влияние на сознание громадного большинства верующих. Это влияние существует на обыденном уровне в виде отдельных идей, образов, картин, а не в виде какой-либо оформленной системы догматов и религиозных представлений. Такой конкретно-чувственный характер сознания порождает необходимость в том, чтобы объект религиозной веры был представлен в наглядной форме. Эта наглядная форма объекта должна быть эстетически привлекательной, как и вся система религиозного культового действия, чтобы возникло эмоционально-чувственное отношение верующих к нему, оно в свою очередь будет способствовать формированию религиозных чувств, а значит, и религиозного сознания. Поэтому церковь неизбежно обращается к эстетизированным формам религиозного действия, проводит его в эстетической среде и в определенном художественном интерьере.

Одним из критериев выбора человека в пользу религии является внешняя красота и возникающее при соприкосновении с религиозным действием чувство прекрасного. Не случайно, по преданию, при выборе веры князем Киевским Владимиром эстетическая аргументация христианского обряда была наиболее убедительной.“Бог с человеком “пребывает” там, где есть красота, наличие которой и свидетельствует об этом “пребывании”. Красота есть доказательство”.

При восприятии красоты окружающей действительности – красоты ли религиозного обряда, или различных видов искусства – человек испытывает затруднения при выражении своих переживаний в рациональных, логических понятиях, в общедоступных, общезначимых словах.

Именно это чувственное восприятие и познание дает нам возможность увидеть “красоту” или “прекрасное”, т.к. на этом уровне осознания они воспринимаются как целостный образ, слитый в единое целое, не разорванный процессом анализа на отдельно взятые стороны. Прекрасное – это то, что “чарует”, “внутренне пленяет” нас, что получает от нас признание в силу внутренней убедительности и осмысленности.

Любовь к религиозной красоте неизменно проходит через всю историю религиозного сознания многих народов. Так, у православных народов церковная архитектура, иконопись, древнерусское шитье, освещение лампадами и свечами – все это слито в единый комплекс красоты и служит, по мнению адептов православия, единой цели – служению Богу в красоте.

Через такую красоту люди могут понять, вернее, сначала воспринять и принять православие, так как задача самого православия состоит не в том, чтобы доказывать свое право на существование по законам логики и рационального мышления, а чтобы дать людям возможность эмоционально прочувствовать себя. Поэтому конкретные эмоционально-чувственные формы красоты церковь использует для принятия человеком православия.

Создавая наглядные формы объекта религиозной веры, каждая мировая религия ввела целую систему искусствв свою структуру на уровне представлений, на уровне эмоций и на уровне действий. В системе искусств той или иной религии есть ведущее искусство, определяющее принципы функционирования данной системы и ее реальную жизнь.

В православии одной из таких наглядных форм является икона. Церковь использует и эстетическую и культовую значимость иконы, хотя эстетическое значение иконы ей необходимо не как самоцель, а лишь как средство, приводящее к религии и способствующее восприятию и осознанию христианской религиозной догматики.

Церковь обращается к эстетическим чувственно-эмоциональным формам в своей деятельности и потому, что с помощью художественных эмоций она может передать все то, что является общим для сходных переживаний многих людей. С помощью эстетически-выразительных форм церковь может оказывать существенное влияние на чувственную сторону осознания человеком объективной реальности, формируя те чувства и эмоции (настроения, переживания), которые способствуют формированию религиозного сознания.

Эстетически-организационное начало и само содержание произведений искусства в процессе восприятия проходят в одной и той же идеальной сфере сознания и чувств, поэтому, восприняв эстетическую сторону иконы, воспринимающий не может остаться (и не остается) равнодушным к ее религиозному содержанию. Отсюда мы можем сделать вывод: эстетически прекрасная сторона иконы вызывает у верующего (а может вызвать и у неверующего) такие чувства, которые выступают связующим звеном между ее формой и содержанием.

Религия придает исключительно важное значение искусству, так как оно формирует не только миропонимание, но и мироощущение, поскольку его система художественных образов активно влияет не только на разум, но и на чувства людей. Само же отношение личности к тому или иному художественному произведению есть всегда отношение эмоциональное. Искусство и является тем видом деятельности человека, процесс и результат которого вызывают сильнейшие по своей силе и глубине чувства и эмоции.

Бог в религии является не просто носителем эстетического идеала, а сам является высшим идеалом прекрасного. “Так в христианстве Бог является основным предметом религиозного чувства, который обладает всеми мысленными совершенствами, и как абсолютный Разум, Добро, Красота, Всемогущество Бог, таким образом, становится предметом всех предметных чувств”.

Церковь и религия не отрицают так называемое светское искусство, они лишь четко разграничивают их задачи и функции, определяют объект художественного творчества, устанавливают границы деятельности субъекта художественного творчества в светском искусстве. Высшим искусством в глазах церкви выступает то искусство, которое способствует приобщению к Богу, к прекрасному в мире Божьем и противостоит искусству мирскому.

Однако в искусстве, для того чтобы воздействовать на человека и пробудить в нем эстетические чувства и эмоции, эстетическое должно быть воплощено в конкретных художественных формах.

Церковное религиозное искусство должно формировать чувство прекрасного по отношению к Богу – носителю красоты вечной, нетленной, истинной, – который является в христианстве эстетическим идеалом, и с помощью эстетически-выразительных форм способствовать формированию религиозного сознания.

20. Про природу аскетического идеала.

АСКЕТИЗМ [Греч. ἄσκησις от ἀσκέω – упражнять], в языческой Греции слово обозначало упражнения тела (Геродот, Фукидид), упражнения ума и воли (софисты), религ. смысл стал прослеживаться уже у пифагорейцев, но особенно в поздней античности – у Филона Александрийского.

Аскетический идеал – духовно-нравственное совершенство, непосредственное единство с Богом, т. е. состояние святости. Аскетизм не есть удел немногих избранных, он есть непременное и необходимое условие подлинной христ. жизни, поскольку каждый христианин призван быть подвижником, «аскетом». Идеал аскетический, по содержанию своему являющийся идеалом общехрист., приобретает особенность идеала аскетического в силу своеобразного понимания, осуществления и достижения его аскетами, подвижниками. Христианин-аскет отстраняет от себя кроме необходимой пищи все касающееся тела. Христианин вообще может иметь собственность, пользуясь ею согласно заповедям Христа, может вступить законно в брак, не опасаясь очернить свой путь к Богу; христианин, подвизающийся на аскетическом пути, обессмыслит его, если будет т. о. придавать значимость телу, от удовлетворения потребностей к-рого он отказался по обету.

Подвижничество не только стремление человека к спасению, но его ревность и сила пребывать в действительном (путем нестяжательности, постничества, девства и т. п.) общении с Богом.

Мон-ри, пустыни наиболее способствуют прохождению аскетических подвигов, но наряду с этим всегда находятся люди, живущие в тех же условиях, что и громадное большинство, и тем не менее ведущие борьбу со страстями.

Суждения о двойственности человеческой природы дают развитие общим положениям об А. у святителей Григория Нисского (De inst. Christ.), Григория Богослова, прп. аввы Исаии и др. Мысль о двойственности человеческой природы как причине А. у прп. Антония Великого и прп. Макария Великого Египетского связана с выражением противоречия или раздвоенности человеческой природы в сознании и жизни человека. По мнению прп. Антония, началом, выражающим раздвоенность природы в сознании и жизни человека, служит чувство стыда, а прп. Maкарий считал таковым чувство смятения души.

По богоподобию человека его нормальная жизнь возможна только в общении с Богом, достигнуть своего истинного назначения и, следов., вечного блаженства человек может в действительно сознаваемом и переживаемом единении и общении с Богом. По выражению прп. Макария Египетского, «нет другой такой близости, какая у души с Богом и у Бога с душою» (Macar. Aeg. Hom. Spiritual. 45. 5). Человек стремится уподобить свою несовершенную природу идеалу и т. о. ближе соединиться с ним.

Критика Ф. Ницше абсолютов и проблема идеала:

Для человека-творца аскетический моральный идеал – всего лишь неосознанно избираемые условия жизнедеятельности, всего лишь средство, но отнюдь не цель. Философ, творящий смыслы и ценности истории, наиболее полно, по Ницше, олицетворяет здоровое начало в развитии человечества, является прообразом человека будущего – сверхчеловека. Аскетический идеал дает возможность “философскому животному” развернуться во всю силу и достичь “максимума чувства власти”, это путь к “могуществу, действию, непомерной активности” и, замечает Ницше, “в большинстве случав фактически к несчастью” (9, II, 480). Творец благодаря аскетическому образу жизни получает независимость и оптимум условий, необходимых “для высшей и отважной духовности”. Установки аскетического идеала – бедность, смирение, целомудрие – доминирующей в них духовностью обуздывают гордость и чувственность, сдерживают тягу к роскоши и изысканности. Аскетический идеал для творца является именно инстинктом. Философ чурается “трех блистательных и громких вещей, славы, царей и женщин”, сторонится шума и “демократической болтовни”, политики и “базарного скарба актуальностей”, избегает своего времени и его “злободневности, чтит притихшее, холодное, благородное, далекое”.

Смирение – это та вынужденная зависимость, которая является необходимым условием творчества. Философ не корчит из себя мученика, не “страдает за правду”, но делает для правды; смирение – это неактивность “высиживающих птенцов”. Таким же благоприятным условием наивысшей духовности является и целомудрие, но не более того.

Философское творчество – это дерзость, это вызов всему, что устоялось, – жизни, природе, самим себе, морали, совести и стоящему на их охране Богу – этому “всемирному пауку” конечной цели и нравственности. Именно гордость и дерзость побуждают философа бросить вызов морали – этой подоснове мировой истории, сформировавшей современный тип человека, – морали, где действительными добродетелями были страдание, жестокость, притворство, месть, отрицание разума.

Философский дух поначалу развивался под личиной уже сложившихся типов созерцательного человека – жреца, кудесника, вещуна и вообще религиозного человека. Долгое время аскетический идеал был для философа вынужденной “формой проявления”.

Аскетический идеал дает священнику право на существование, и когда он борется с противниками этого идеала, он фактически отстаивает свое право на существование. В основе аскетического идеала священников лежит оценка нашей жизни в соотнесении с “неким совершенно инородным существованием, которому она противостоит и которое она исключает, если только она не оборачивается против самой себя, не отрицает самое себя, в этом случае – случае аскетической жизни – жизнь слывет мостом, перекинутым в названное иное бытие” (9, II, 488). Аскет относится к жизни как к заблуждению, которое “должно быть опровергнуто фактически”.

Ницше раскрывает тайну аскетического идеала. Аскетический идеал посредством придания страданию некоего смысла является, по его мнению, средством сохранения дегенерирующей жизни, средством борьбы угасающей жизни со смертью и против смерти. В нем было истолковано страдание: аскетический священник обещает “ино-бытие”, и как раз сила желания этого “ино-бытия” поддерживает едва теплящуюся человеческую жизнь, жизнь в “здесь-бытии”. Таким образом была спасена сама воля. Священник поэтому совсем не враг жизни, он ее консервирующая и утверждающая сила.

21. Августин Блаженный о прекрасном.

На западноевропейскую средневековую эстетику оказал большое влияние христианский мыслитель Аврелий Августин. Красоту Августин отождествлял с формой, отсутствие формы — с безобразным. Он полагал, что абсолютно безобразное не существует, но есть предметы, которым по сравнению с более совершенно организованными и симметричными не хватает формы. Безобразное — это только относительное несовершенство, самая низкая степень прекрасного.

Августин учил, что часть, прекрасная в составе целого, будучи отторгнута от него, утрачивает свою красоту, наоборот, само по себе некрасивое становится прекрасным, входя в состав прекрасного целого. Тех, кто считал мир несовершенным, Августин уподоблял людям, которые смотрят на один мозаичный кубик, вместо того, чтобы созерцать всю композицию и наслаждаться красотой камней, связанных в единое целое. Только чистая душа может постичь красоту вселенной. Эта красота есть отражение “божественной красоты“. Бог — наивысшая красота, первообраз красоты материальной и духовной. Порядок, который царит во Вселенной, создан Богом. Этот порядок проявляется в мере, единстве и гармонии, поскольку бог “все расположил мерою, числом и весом“.

Августина почти на протяжении тысячелетия были одним из главных проводников античного платонизма и неоплатонизма в западноевропейскую средневековую эстетику, в них были заложены основы средневековой религиозной эстетики, осмыслены пути использования искусства на службе церкви.

Основные положения философии Августина Блаженного:

• ход истории, жизнь общества — это борьба двух противоположных царств — Земного (грешного) и Божественного;

• Земное царство воплощается в государственных учреждениях, власти, армии, бюрократии, законах, императоре;

• Божественное царство представлено священнослужителями — особыми людьми, наделенными благодатью и близкими к Богу, которые объединены в христианскую Церковь;

• Земное царство погрязло в грехах и язычестве и будет рано или поздно побеждено Божественным царством;

• Церковь — единственная сила, способная объединить мир;

• бедность, зависимость от других (ростовщиков, землевладельцев и т. д.), подчинение не угодны Богу, но, пока эти явления существуют, с ними надо смириться и терпеть, надеяться на лучшее;

• высшее блаженство — счастье человека, которое понималось как углубление в себя, ученость, понимание истины;

• после смерти праведники в награду от Бога получают загробную жизнь.

Августин — автор трактата по эстетике «О прекрасном и пригодном», в котором, опираясь на идеи Аристотеля, развивал положение о том, что красота представляет собой единство в многообразии. Однако этот принцип разрабатывался им на принципиально отличной от античной эстетики основе. Красота в мире, по Августину, существует не сама по себе и не как отражение идеальной красоты, сосредоточенной в мире высших смыслов, а как проявление и свидетельство попечения Творца о твари, постоянное участие Бога в делах мира. Центральный пункт размышлений Августина — «новый» человек в его отношении к Богу и миру; становление человека как личности от ветхого к новому, преодоление себялюбия в любви к Богу.

22. Сакральное и светское в Средневековье.

Понятие «религиозное» («сакральное») является производным от понятия «религия». Что касается последней, то в современной научной литературе представлен целый ряд существенно различающихся дефиниций религии, в зависимости от специфики той религиоведческой дисциплины, под углом зрения которой рассматривается религия в каждом конкретном случае. Как и в случае с понятием «культура», эти дефиниции чрезвычайно трудно свести к одному универсальному определению. По этой причине мы пока ограничимся абстрактным определением «религиозного» как непосредственно относящегося к религии, с тем чтобы конкретизировать его несколько позже, применительно к специфике предмета и метода нашего исследования.

Что касается понятия «светское», то его научное определение представляется достаточно сложной задачей. Согласно В.И. Далю, в русском языке «светский» означает «ко свету (миру) в различных значениях относящийся, земной, мирской, суетный; или гражданский. Светская власть, противоположно духовная… духовенство, белое, не монашеское, противоположно черное. Светские утехи, шумные, чувственные». В специальных религиоведческих, социологических и философских изданиях (включая Религиозность была основополагающей чертой средневековой культуры.

«Исходная» религиозная христианская культура, доставшаяся Европе в наследство от периода Средних веков, носит, как это свойственно зрелой религиозной культуре, тотальный характер. Выражается это в следующем. По словам выдающегося российского историка-медиевиста А.Я. Гуревича, вера в Бога «являлась для средневекового человека вовсе не гипотезой, а постулатом, настоятельнейшей потребностью всего его видения мира и нравственного сознания, он был неспособен объяснить мир и ориентироваться в нем. То была – для людей средневековья – высшая истина, вокруг которой группировались все их представления и идеи, истина, с которой были соотнесены их культурные и общественные ценности, конечный регулятивный принцип всей картины мира эпохи.

Культура Средневековья синкретична(для древнерусской культуры это особенно характерно), в ней нет отдельных сфер, пусть и сколь угодно тесно связанных между собой. Религия и право, искусство и политика, наука и нравственность слиты в едином целом средневековой жизни. Но основной тон этому целому придает религия, пронизывающая все другие формы общественного сознания и определяющая методологию и логику их мышления. Наука, искусство, нравственность сами глубоко и искренно религиозны, а потому их отношение к религии — это никак не вынужденное “прислуживание”, это высокое служение, сообщающее данной деятельности смысл и оправдание. Наука, искусство, нравственность мыслят категориями и понятиями, главное значение которых — сакральное.

“Различные сферы человеческой деятельности в эту эпоху не имеют собственного “профессионального языка” — в том смысле, в каком существуют языки хозяйственной жизни, политики, искусства, религии, философии, науки или права в современном обществе. …В средние века существует математика и, следовательно, язык математических символов. Но эти математические символы суть вместе с тем символы богословские, ибо и самая математика длительное время представляла собой “сакральную арифметику” и служила потребностям символического истолкования божественных истин. Следовательно, язык математики не был самостоятельным, — он являлся, скорее, ”диалектом” более всеобъемлющего языка христианской культуры. Число было существенным элементом эстетической мысли и сакральным символом, мыслью бога”

Синкретичность средневековой культуры, т. е. недифференцированность форм общественного сознания, порождает (и объясняет) недифференцированность и литературы, “обслуживающей” каждую из этих форм.

Иной смысл имеет в применении к литературе Средневековья и понятие “направление”. Характеристика и оценка направления здесь строится, исходя не из особенностей творческого метода, не из единства духовно-содержательных и эстетических принципов, а исходя прежде всего из общественных функций, выполняемых произведениями.

Наряду с теологическим пониманием культуры в эпоху средневековья существуют и другие представления о ней, поскольку именно в это время происходит разделение культуры на “сакральную” и “светскую”. Двойственность, амбивалентность средневековой культуры выявил М.М. Бахтин, доказавший, что для этого времени характерно не просто наличие официальной, канонической культуры, но и её постоянная конфронтация с культурой народной; “низовой”, официально не признанной, но реально существующей и представляющей собой выражение противоположного отношения к действительности.

Противостояние двух типов культур можно проследить на всём протяжении генезиса мировой культуры /не только в культуре средневековья и Возрождения. Светское понимание культуры в средние века включало в себя куртуазность, учтивость, рыцарское отношение и т.д., что фиксировало иное отношение к миру и человеку, чем в теологии. Таким образом, существовало три подхода в понимании культуры: сакральный, светский и народный.

23. Гуманизм эпохи Возрождения.

В эпохе Ренессанса различаются: Проторенессанс (дученто и треченто, 12-13 – 13-14 века), Раннее Возрождение (кватроченто, 14-15 вв.), Высокое Возрождение (чинквеченто, 15-16 вв).

Эстетика Возрождения связана с тем грандиозным переворотом, который совершается во всех областях общественной жизни: в экономике, идеологии, культуре, науке и философии. К этому времени относятся расцвет городской культуры, великие географические открытия, безмерно расширившие кругозор человека, переход от ремесла к мануфактуре.

К середине XIV века в Европе появляется новое философское течение – гуманизм, который ознаменовал собой новую эру в развитии человеческого общества под названием эпоха Возрождения. Средневековая Европа в те времена находилась под тяжелым бременем церковных предрассудков, всякая свободная мысль жестоко подавлялась. Именно в то времяво Флоренции и зародилось философское учение, заставившее взглянуть на венец творения божьего по-новому.

Гуманизм эпохи Возрождения – это совокупность учений, представляющих человека мыслящего, умеющего не только плыть по течению, но и способного сопротивляться и действовать самостоятельно.Основным его направлением является интерес к каждому индивидууму, вера в его духовные и физические возможности. Именно гуманизм эпохи Возрождения провозгласил иные принципы формирования личности. Человек в этом учении представляется как созидатель, он индивидуален и не пассивен в своих мыслях и поступках.

В широком смысле гуманизм – исторически изменяющаяся система воззрений, признающая ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей, считающая благо человека критерием оценки социальных институтов, а принципы равенства, справедливости, человечности желаемой нормой отношений между людьми. В узком смысле – это культурное движение эпохи Возрождения. Все формы итальянского гуманизма относятся не столько к истории эстетики Ренессанса, сколько к общественно-политической атмосфере эстетики.

В раннем гуманизме особенно сильно чувствовалось влияние эпикуреизма, который служил формой полемики против средневекового аскетизма и средством реабилитации чувственной телесной красоты, которую средневековые мыслители ставили под сомнение.

Новое философское направление взяло за основу античную культуру, искусство и литературу, акцентировав внимание на духовной сущности человека. В средние века наука и культура были прерогативой церкви, которая очень неохотно делилась накопленными знаниями и достижениями. Гуманизм эпохи Возрождения приоткрыл эту завесу. Сначала в Италии, а потом постепенно и по всей Европе стали образовываться университеты, в которых, наряду с теософскими науками, стали изучать и светские предметы: математику, анатомию, музыку и гуманитарные предметы.

Самыми известными гуманистами итальянского Возрождения являются: Пико делла Мирандола, Данте Алигьери, Джованни Боккаччо, Франческо Петрарка, Леонардо да Винчи, Рафаэль Санти и Микеланджело Буанаротти. Англия дала миру таких гигантов, как Вильям Шекспир, Фрэнсис Бэкон. Франция подарила Мишеля де Монтеня и Франсуа Рабле, Испания – Мигеля де Сервантеса, а Германия – Эразма Роттердамского, Альбрехта Дюрера и Ульриха фон Гуттена. Все эти великие ученые, просветители, художники навсегда перевернули мировоззрение и сознание людей и показали человека разумного, красивого душой и мыслящего. Именно им обязаны все последующие поколения за подаренную возможность взглянуть на мир иначе.

Гуманизм в эпоху Возрождения во главе всего поставил добродетели, которыми обладает человек, и продемонстрировал возможность их развития в человеке (самостоятельно или при участии наставников).

Антропоцентризм отличается от гуманизма тем, что человек, согласно этому течению, является центром мироздания, а все, что располагается вокруг, должно служить ему. Многие христиане, вооружившись этим учением, провозгласили человека высшим созданием, при этом взвалив на него и самый большой груз ответственности. Антропоцентризм и гуманизм эпохи Возрождения очень существенно разнятся между собой, поэтому нужно уметь четко разграничивать эти понятия. Антропоцентрист – это человек, являющийся потребителем. Он считает, что ему все обязаны чем-либо, он оправдывает эксплуатацию и не задумывается над уничтожением живой природы. Его основным принципом являются следующий: человек имеет право жить так, как ему хочется, а остальной мир обязан служить ему.

Антропоцентризм и гуманизм эпохи Возрождения были в дальнейшем использованы многими философами и учеными, такими как Декарт, Лейбниц, Локк, Гоббс и другие. Эти два определения неоднократно брались за основу в различных школах и течениях. Самым значительным, конечно, для всех последующих поколений стал гуманизм, в эпоху Возрождения посеявший семена добра, просвещения и разума, которые мы и сегодня, спустя несколько веков, считаем наиважнейшими для человека разумного. Гуманизм эпохи Возрождения попытался сделать человека лучше, научить его уважать себя и окружающих.

24. Эстетические взгяды Леонардо да Винчи.

Сын зажиточного нотариуса. Работал в качестве живописца, скульптора и инженера во Флоренции, Милане, Риме.Умер во Франции. Как ученый Леонардо да Винчи сделал ряд открытий, как инженер – построил замечательные сооружения и разрабатывал огромное количество технических проектов и механизмов, многие из которых могли быть осуществлены только в 19 и даже в 20 вв. В отличие от сторонников схоластики, Леонардо да Винчи видел смысл научной деятельности, прежде всего, в той практической пользе, какую она может принести человечеству.

Великий итальянский художник да Винчи в своей жизни, научном и художественном творчестве воплотил гуманистический идеал «всесторонне развитой личности». Круг его практических и теоретических интересов был поистине универсален. В него входили живопись, скульптура, архитектура, пиротехника, военная и гражданская инженерия, математические и естественные науки, медицина и музыка.

Так же как и Альберти он видит в живописи не только «передачу видимых творений природы», но и «остроумную выдумку». Вместе с тем он принципиально иначе смотрит на назначение и сущность изобразительного искусства, в первую очередь живописи. Основным вопросом его теории, разрешение которого предопределило все остальные теоретические посылки Леонардо, было определение сущности живописи как способа познания мира. «Живопись – наука и законная дочь природы» и «должна быть поставлена выше всякой другой деятельности, ибо она содержит все формы, как существующие, так и не существующие в природе».

Живопись представляется Леонардо тем универсальным методом познания действительности, который охватывает все предметы реального мира, более того, искусство живописи создает видимые образы, понятные и доступные разумению всем без исключения. В этом случае именно личность художника, обогащенного глубокими знаниями законов мироздания, и будет тем зеркалом, в котором отражается реальный мир, преломляясь сквозь призму творческой индивидуальности.

Эстетические идеи Леонардо да Винчи изложены в “Книге о живописи” (“Trattato dellia pittura”, первое изд. в 1651, русский перевод со вступительной статьей В. Н. Лазарева в 1934). Реалистическая сущность эстетики Леонардо да Винчи состоит в убеждении, что искусство, как и наука, служит делу познания реального мира, но они изучают разные стороны этого мира и используют при этом различные средства. Если наука изучает количественные закономерности явлений природы, то искусство постигает качественные особенности ее предметов. Недостатки этой позиции Леонардо да Винчи связаны с ограниченностью его механистической методологии, с точки зрения которой наука призвана раскрывать только количеств. закономерности мира. Вместе с тем подчеркивание роли искусства как средства познания качественных особенностей предметов природы и явлений человеческого мира выразило страстные стремления передовых людей эпохи к восприятию красоты и неповторимости их форм, что игнорировалось в течение долгих веков господства средневекового теологического и аскетического мировоззрения. Наиболее совершенным творением природы Леонардо да Винчи считал человека. Подобно подавляющему большинству передовых умов эпохи, он рассматривал его как микрокосм, концентрирующий в своем существе весь окружающий мир. Неповторимую индивидуальность и красоту тела и души человека он изучал как проницательный ученый-анатом и физиолог и изображал как великий живописец-психолог. В центре методологических изысканий Леонардо да Винчи как теоретика искусства стояла проблема пропорции, в которой он видел связующее звено между научным исследованием природы и ее художественным изображением. Гениальная проницательность художника-реалиста проявилась у Леонардо да Винчи и в его отрицательном отношении к искусству, лишенному могучей обобщающей силы и позже развившемуся в натурализм .

Философско-эстетические размышления и практические рекомендации Леонардо, разбросанные по отдельным записным книжкам и собранные в компилятивный трактат, оказали исключительное воздействие на ход развития художественной практики Возрождения и на становление ренессансной эстетической теории.

Прямых свидетельств того, что Леонардо замыслил написать ученый трактат по вопросам теории и практики искусства, нет, но, тем не менее, проблемы художественного творчества не только занимали его, но и стояли первыми среди прочих научных проблем. Эстетика Леонардо замыкает развитие художественной теории кватроченто и открывает новую страницу в истории эстетической мысли.

Многим обязанный своим предшественникам, Леонардо решает ряд практических и теоретических проблем в рамках традиции, опираясь на опыт Альберти, Гиберти и Ченнино Ченнини. Его идеалом был художник Верроккьо, следующий в искусстве девизу «Подражай и познавай природу». Так же как и Альберти, он видит в живописи не только «передачу видимых творений природы», но и «остроумную выдумку».

Признавая необходимость подражания природе и следования ее законам, Леонардо не забывал и право художника на фантазию и полет воображения, необходимые для того, чтобы проникнуть в мир умозрительных понятий. «Рисунок свободен… – писал он, – и живописец может пользоваться этой свободой, а где есть свобода, там нет правила» Леонардо не считает себя вправе поучать или давать рекомендации с обязательным следованием им. Нет, он рассуждает, размышляет, а главное, наблюдает, стремясь постичь за случайными, единичными явлениями то всеобщее, что делает этот мир упорядоченным и гармоничным целым.

Природа для Леонардо есть бесконечный источник научных наблюдений и художественных обобщений. Именно живопись стала для него наиболее совершенным инструментом познания мира природы и человеческого общества. Инструментом науки живописи стало зрение, именно оно дало человеку возможность воспринимать реальный мир во всем многообразии его проявлений, и всякий «потерявший зрение подобен тому, кто изгнан из мира», ибо жизнь без зрения – «сестра смерти». «Мы ясно знаем, что зрение – это одно из быстрейших действий, какие только существуют …». Выдвигая зрение в основу чувственного познания мира, Леонардо не признает никакого другого научного метода, кроме эмпирического.Основой художественной практики, по мнению Леонардо, должна стать теория. Теория и практика неразрывны в его представлениях. Именно художественная теория – как обоснование и закрепление практики – есть путь к достижению универсальности, объединяющей познание в области естественных и математических наук с философией и этикой.

«Недостоин похвалы тот живописец, который хорошо делает только одну-единственную вещь, например – нагое тело, голову, платья, или животных, или пейзажи, или другие частности, ибо нет столь тупого таланта, который, обратившись к одной-единственной вещи и постоянно ею занимаясь, не сделал бы ее хорошо». Живописец обязан быть универсалом, считал Леонардо, являя собой образец всесторонне развитой личности.

25. Альберти о природе прекрасного.

Огромный вклад в развитие эстетической мысли возрождения внес итальянский художник, архитектор, ученый, теоретик искусства и философ Альберти. В центре эстетики Альберти – учение о красоте. Красота, по его мнению, заключается в гармонии. Существует три элемента, которые составляют красоту, в частности красоту архитектурного сооружения. Это – число, ограничение и размещение. Но красота не есть простая арифметическая их сумма. Без гармонии распадается высшее согласие частей.

Прежде всего, очевидно, что Альберти отказывается от средневекового понимания прекрасного как “пропорции и ясности цвета”, возвращаясь, по сути дела, к античному представлению о прекрасном как определенной гармонии.Двучленную формулу красоты “consonantia et claritas” он заменяет на одночленную: прекрасное – это гармония частей.

Сама по себе эта гармония является не только законом искусства, но и законом жизни, она “пронизывает всю природу вещей” и “охватывает всю жизнь человека”. Гармония в искусстве является отражением универсальной гармонии жизни.

Гармония является источником и условием совершенства, без гармонии невозможно никакое совершенство ни в жизни, ни в искусстве. Гармония состоит в соответствии частей, причем таком, при котором ничего прибавить или убавить нельзя. Здесь Альберти следует за античными определениями красоты как гармонии и соразмерности. “Красота, – говорит он, – есть строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат, – такая, что ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже”.

Гармония в искусстве складывается из различных элементов. В музыке элементами гармонии являются ритм, мелодия и композиция, в скульптуре – мера (dimensio) и граница (definitio). Свое понятие “красоты” Альберти связал с понятием “украшения” (ornamentum). По его словам, различие между красотой и украшением следует понимать скорее чувством, чем выражать словами. Но все-таки он проводит следующее различие между этими понятиями: ” . украшение есть как бы некий вторичный свет красоты или, так сказать, ее дополнение. Ведь из сказанного, я полагаю, ясно, что красота, как нечто присущее и прирожденное телу, разлита по всему телу в той мере, в какой оно прекрасно; а украшение скорее имеет природу присоединяемого, чем прирожденного” (Об архитектуре).

Внутренняя логика мысли Альберти показывает, что “украшение” является не чем-то внешним по отношению к прекрасному, но составляет его органическую часть. Ведь любая постройка, по словам Альберти, без украшений будет “ошибочной”. Собственно говоря, у Альберти “красота” и “украшение” являются двумя самостоятельными видами прекрасного. Только “красота” – это внутренний закон прекрасного, тогда как “украшение” присоединяется извне и в этом смысле оно может быть относительной или случайной формой прекрасного. С понятием “украшение” Альберти вводил в понимание прекрасного момент относительности, субъективной свободы.

Наряду с понятием “красота” и “украшение” Альберти употребляет еще целый ряд эстетических понятий, заимствованных, как правило, из античной эстетики. Он связывает понятие красоты с достоинством (dignitas) и изяществом (venustas), следуя непосредственно за Цицероном, для которого достоинство и изящество – два вида (мужской и женской) красоты. Альберти связывает красоту постройки с “необходимостью и удобством”, развивая мысль стоиков о связи красоты и пользы. Употребляет Альберти и термины “прелесть” и “привлекательность”. Все это свидетельствует о разнообразии, широте и гибкости его эстетического мышления. Стремление к дифференциации эстетических понятий, к творческому применению принципов и понятий античной эстетики к современной художественной практике является отличительной особенностью эстетики Альберти.

Характерно, как Альберти трактует понятие “безобразное”. Прекрасное для него абсолютный предмет искусства. Безобразное же выступает только как определенного рода ошибка. Отсюда требование, чтобы искусство не исправляло, а скрывало безобразные и уродливые предметы. “Некрасивые на вид части тела и другие им подобные, не особенно изящные, пусть прикрываются одеждой, какой-нибудь веткой или рукой. Древние писали портрет Антигона только с одной стороны его лица, на которой не был выбит глаз. Говорят также, что у Перикла голова была длинная и безобразная, и поэтому он, не в пример другим, изображался живописцами и скульпторами в шлеме”.

Таковы основные философские принципы эстетики Альберти, которые послужили основой для его теории живописи и архитектуры, о чем мы будем говорить несколько позже.

Следует отметить, то эстетика Альберти была первой значительной попыткой создания системы, в корне противоположной эстетической системе Средневековья. Ориентированная на античную традицию, идущую главным образом от Аристотеля и Цицерона, она носила в своей основе реалистический характер, признавала опыт и природу основой художественного творчества и давала новое истолкование традиционным эстетическим категориям.

Альберти говорит о значении геометрии и математики для живописи, но он далек от всяких математических спекуляций духе Средневековья. Он сразу же оговаривается, что о математике он пишет “не как математик, а как живописец”. Живопись имеет дело только с тем, что доступно зрению, с тем, что имеет определенный визуальный образ. Эта опора на конкретную основу визуального восприятия характерна для эстетики Ренессанса.

Альберти одним из первых высказал требование всестороннего развития личности художника. Этот идеал универсально образованного художника присутствует почти у всех теоретиков искусства Возрождения. Гиберти в своих “Комментариях”, следуя за Витрувием, считает, что художник должен быть всесторонне образованным, должен изучать грамматику, геометрию, философию, медицину, астрологию, оптику, историю, анатомию и т.д. Подобную же мысль мы встречаем у Леонардо (для которого живопись – это не только искусство, но и “наука”), у Дюрера, который требует от художников знания математики и геометрии.