реферат найти Информатика в жизни общества

Тема 1.

Философия, ее предмет и роль в обществе.

План:

1.  
Философия – как особая
форма общественного сознания. ( стр. 2 )

2.  
Философия как
мировоззрение. Исторические типы мировоззрения. Миф, религия, философия, и их
особенности. ( стр. 6 )

3.  
Круг философских проблем.
( стр. 16 )

1.

Философия – как особая форма общественного сознания.

Прежде чем выяснить вопрос о соотношении философии с другими формами
общественного сознания, в частности с наукой, нужно хотя бы в приблизительной
форме попытаться определить, что же представляет собой предмет философии самой
но себе, без сравнения с другими формами духовной активности человека. Ведь не
начинаем же мы описание, например, физики с выяснения вопроса о ее соотношении
с философией, но попытаемся, прежде всего, установить специфику предмета и метода
физического познания, и лишь затем закономерно возникает вопрос и о его соотношении
с философской проблематикой.

Философия — это такая область духовной деятельности человека, которая
основывается и на особом, философском типе мышления, лежащем в основе именно
философского познания (о котором мы уже частично говорили), и на самостоятельности
предмета философии. Причем если специфика философского типа мышления практически
ни у кого не вызывала сомнения (даже противники философии признают за ней свой
тип мышления, который, впрочем, активно ими критикуется,— но это уже другой
вопрос), то наличие у философии своего особого предмета познания оспаривалось и
до сих пор оспаривается многими исследователями, особенно теми, кто абсолютизирует
значение конкретно-научного знания.

Да, философия действительно не обладает таким же предметом, как,
например, естественные науки, в том смысле, что предмет философского знания не
локализован в пределах той или иной конкретной области знания и
действительности, как, например, биология, география и т. д. Однако предмет у
философии есть, и принципиальная невозможность указанной его локализации
составляет его специфическую особенность.

Это та область духовной деятельности человека, в основании которой
лежит рефлексия над самой этой деятельностью и, следовательно, над ее смыслом,
целью и формами и, в конечном счете, над выяснением сущности самого человека
как субъекта культуры, то есть сущностных отношений человека к миру.

В отличие от мифологии философия как форма духовной активности человека
возникла с появлением нового предмета и нового типа мышления — с перенесением
основного внимания с идеи бога на человека в его отношении к миру, то есть на человека,
познающего, преобразующего и творящего этот мир, или же па человека,
познающего, исполняющего или опротестовывающего божественную идею. С течением
истории конкретное наполнение этой общей специфики философского предмета
неоднократно обновлялось,   наполнялось  все   новыми   и   новыми смысловыми
нюансами, но всегда в глубине философского знания лежала именно эта исходная
установка на выяснение связи человеком и  миром, то есть  на  выявление
внутренних целей, причин и способов познания и преобразования мира чело ОМ.

Философия, таким образом,— это не просто особая научная дисциплина,  а 
еще  и  специфический  тип   мышления  и  даже своего рода «философичный»
эмоциональный настрой, система мировоззренческих  чувств,  когда человек, как
бы погружаясь

ГО  «философическое»  состояние духа,  размышляет о мироздании, о добре
и зле, прекрасном и безобразном, социальной справедливости, истине и лжи, о
смысле и цели человеческой истории.

Процесс философского творчества отвечает глубинной потребности человека
в разумном обосновании его места в потоке пития, смысле жизни, исторического
предназначения, личной свободы и сути окружающего.

Подлинно научная философия дает человеку возможность найти себя в
безбрежном океане событий, глубоко осознать не только внешний, но и собственный
духовный мир, осмыслить, в чем его предназначение в потоке бытия. Можно
сказать, что каждый, хотя и в разной степени, нуждается в такой философии. Ведь
она имеет дело, прежде всего с человечески значимыми проблемами. Она не только
рефлективно – теоретическая система, выражающая наиболее общее видение мира, но
и система принципов, которая учит «искусству жить» разумно. Понятно, что нельзя
ожидать от философии избавления от всех страданий, но она призвана и утешать,
даря радость (теоретического, интуитивного) понимания, чувство интеллектуального
и нравственно – эстетического наслаждения этим пониманием.

Будучи пронизана нравственным началом, она наряду с таким видом
искусства, как художественная литература, по-своему берет на свои
интеллектуальные плечи все основные боли эпохи. Ни одна специальная наука не
решает проблем, занимающих философию. У философии же свое предназначение; ее
изучение доставляет не только интеллектуальное, но и эстетическое и
нравственное наслаждение, а главное — это относится, разумеется, к передовой,
гуманистической философии — воспитывает чувство гражданственности.

Имеется ли внутреннее деление философской проблематики, в целом
ориентированной на выявление взаимоотношений человека с миром? Еще в самой
античности такое деление уже было намечено, хотя, конечно, оно не совпадает
полностью с современной структурой философского знания, и, прежде всего потому,
что античная философия включала в себя тот состав знания,   который   впоследствии  
отошел   к   естественным   наукам.

И все же уже в античности говорилось и об онтологии — учении о бытии
(от греч. ontos — сущее и logos — учение), и о гносеологии или эпистемологии —
учении о познании (от греч.episteme — знание), и о логике — учении о формах
мышления. Античной культуре было свойственно глубокое взаимопроникновение не
только философии и учений о природе, но и тех областей духовной активности,
которые в новое время получили название гуманитарных и распределились по своим
отдельным дисциплинам. Так, в античности еще только начинали зарождаться этика
как отдельная наука, эстетика как наука о гармоничном строении мира и
соответствующем отношении к нему человека; в еще более подчиненном виде
существовали в античности социальная философия и история философии. Кроме того,
философия включала в себя и основы языкознания, и риторику, и поэтику, и
музыкальную гармонию, и вообще всю область современного гуманитарного знания.

Всем этим областям знания еще только предстояло найти свое место и
окончательно утвердиться в своих отношениях с философией, которая при их
зарождении подчиняла их своей специфической задаче, более того, и сегодня
вопрос о соотношении всех этих форм духовной активности человека с философией
не может считаться решенным, и сегодня в центре внимания большинства
исследователей философии стоит проблема разделения собственно философского
знания и знания специальных наук.

                                          О природе философского знания

Здесь на первый план выступает уже не столько проблема предмета
философии, как такового, сколько соотношения философии с другими формами
общественного сознания, причем если, например, в средневековье камнем преткновения
был вопрос о соотношении философии и религии, а тем самым философии и области
гуманитарного знания, то с нового времени больше дискутируется вопрос о
соотношении философии, во-первых, с политикой, а во-вторых, с наукой, в
основном — с естественными науками; вместе с тем не ослабевает интерес к
вопросу о соотношении философии с искусством и науками гуманитарными.

В чем же тут видится проблема, почему на первый взгляд, казалось бы,
ясное положение дел (кто же не знает, чем философ отличается от политика или
физика?) вызывает, тем не менее, незатихающие споры? Дело в том, что философия
занимает особое место в культуре, являясь одновременно и тем фокусом, в котором
сходятся лучи от всех других областей познавательной и практической
(политической, эмоциональной, эстетической и др.) активности человека, и своего
рода общим энергетическим импульсом для всех этих форм интеллектуальной,
эстетической, общественной деятельности человека.

Каким именно образом философии, обладающей своим собственным  предметом
исследования, удается вместе  с  тем   выполнять и обобщающую, и стимулирующую
миссию для других форм творческой деятельности, остается до сих пор одним из
самых дискуссионных вопросов.

История культуры знала практически все возможные варианты ответа на
этот вопрос о том конкретном месте, которое занимает или должна занимать
философия в общей системе культуры, о той роли, которую играет философия в
политической жизни и в процессе познания, начиная от панфилософской позиции,
согласно которой философия вбирает в себя все богатство других наук, являясь их
обобщением и признанным лидером, и кончая полным отказом от философии как содержатель,
но исчерпавшим себя историческим реликтом, который был необходим лишь в периоды,
во-первых, стихийно развивавшейся общественной жизни и, во-вторых, недостаточного
раз вития специальных наук. Сторонники панфилософских взглядов получают
заслуженные упреки в схоластическом догматизме, а сторонники изгнания философии
с карты человеческого знания вынуждены отвечать на не менее заслуженные упреки
в эклектизме и эмпиризме.

В чем же дело, почему вопреки очевидной реальности высказываются все же
столь парадоксальные и разные мнения, одно — об «отмене философии», другое — о
необходимости ее абсолютного господства?

Действительно ли дело тут в том, что одна сторона стремится раздвинуть
границы философского знания до пределов человеческого знания вообще, а другая
хочет полностью исключить из культурного опыта само понятие философии? Нет, все
обстоит гораздо сложней. В глубине этих споров лежат все те же уже
упоминавшиеся нами и вызывающие столкновение мнений, борьбу идей три взаимосвязанных
вопроса — о природе философского знания вообще, о предмете философии и о
соотношении философии с политикой, со специальными науками и другими видами
творческой активности человека.

Все эти три вопроса имеют для современного ума одну общую глубинную
установку, общий вопрос, который не сразу виден в их частных формулировках. Он
заключается в следующем: является ли философия естественным следствием развития
потребностей человеческой жизни, то есть, имеет ли объективные причины для
своего существования, или же она есть всего лишь форма политической идеологии
либо абстрактное мудрствование по поводу проблем, не решенных еще другими науками?

Сторонник последней точки зрения, видящий в философии лишь временное
самоуспокоение неудовлетворенного ума, ответил бы на этот вопрос примерно так.
Философия когда-то могла иметь и имела статус особой науки, особой формы
познания, как, например, в античности, когда она была, по существу,
тождественна всей культуре того времени. Но к XX в., веку небывалой ранее
дифференциации знания, когда каждый частный вопрос отошел к своей отдельной
науке — к логике ли, к языкознанию ли, к физике ли, у философии уже не осталось
«своей земли», она потеряла свою былую магическую силу. Тем более, добавил бы
современный противник философии, что ныне она открыто, заявила о своих
политических или социальных основаниях и интересах, сохранив лишь свою
идеологическую функцию, но в таком случае стоит ли называть «философией»,
скажем, ту или иную политическую доктрину. Слово «философия», с этой точки
зрения, должно быть торжественно сдано в архив истории, а дело философии должны
продолжить, с одной стороны, частные науки, а с другой — политика и идеология.

Это, конечно, крайне заостренная позиция, которой противопоставляется
другая крайность, то есть позиция, согласно которой философия не только не «окончилась»,
но, наоборот, почти так же, как в античности, приобрела абсолютную синтетическую
функцию. Какова же примерная аргументация сторонника этой точки зрения?
Философия, сказал бы он, впервые в истории осознала свое истинное место царицы
наук, заменив столь долго царствующую религию. Впервые она приблизилась к
общественной жизни настолько, что стала влиять на нее не только косвенно, но и
прямым путем. И впервые же философия получила право на оценку и даже решение
конфликтных проблем не только общественно-политической, но и экономической и
даже научно-академической жизни. Если мы не будем открыто признавать эту руководящую
роль философского мышления, если мы согласимся, что некогда царственное здание
философского знания по кирпичику распалось в пользу частных наук, то мы тем
самым лишимся единства нашего духовного мира, которое одно только и способно
поддерживать нас в наших практических действиях.

В подобной позиции мы можем узнать знакомые интонации того времени в
развитии нашей философии, когда она в целях сохранения своего положения царицы
наук пыталась нередко схоластически и догматически навязать свой диктат другим
наукам. Это время не столь уж отдалено от нас, чтобы мы могли забыть все сопутствующие
ему голоса и точки зрения, проникшие в само общественное сознание.

Описанные две крайние позиции в вопросе о месте философии являются
столь жесткими не только потому, что в них выразилось беспокойство о
возможности ситуации диктата (в том числе политического, идеологического) со
стороны философии, но также и потому, что в их основе лежит такое же заостренно
полемическое отношение и к проблеме соотношения философии с наукой.

Что касается соотношения философии и политики, то это. С одной стороны,
сама собой очевидная, а с другой — весьма сложная в своих деталях проблема.
Конечно, философия не может подменить собой политическое сознание, и тем более последнее
не может стать философией. Это две принципиально разные формы общественного
сознания, отличающиеся и, но своему предмету, и по методам мышления и, главное,
по своим целям. Имеете с тем, конечно, между ними существуют и содержательный,
и эмоциональный, и деятельный (функциональный) контакты, причем эта их
взаимосвязь наиболее полно проявилась в XX в. Однако из этого бесспорного и уже
общепризнанного факта тесной взаимосвязи философского и политического мышления
ни в коем случае не должен следовать вывод о «конце философии». (Подробнее о
взаимоотношении философского и политического мышления будет сказано в дальнейшем.)

Те, кто отрицает необходимость философии в наше время, отрицают ее
политические претензии на том основании, что она не признается, с этой точки
зрения, наукой. Для тех же, кто, напротив, видит в философии такую форму общественного
сознания, которая должна обобщать и управлять всеми другими его формами, она
является именно и, прежде всего наукой. В первом случае имеет место умаление роли
философии из-за того, что она не является наукой, во втором случае — возвышение
философии именно потому, что она «научнее всех наук», так как способна даже
влиять на общественную эволюцию.

В обоих случаях проявляется именно широко распространенное ныне
представление о том, что единственной истинной формой познания может быть
только рациональное, научное познание, причем в том понимании слова «наука»,
какое оно имеет в естественнонаучной области. Эта методологическая установка на
рациональное научное познание, занижающая роль и значение всего не имеющего
столь строго рациональной формы, получила название «сциентизм» (от англ.
sciense — наука). Позиция сциентизма настолько влиятельна, что вопрос о
соотношении философии и науки необходимо рассмотреть отдельно.

Философия как
мировоззрение. Исторические типы мировоззрения. Миф, религия, философия, их
особенности.

Сейчас мы можем уже более развернуто определить предметный состав
философского знания, чем в самом начале этого раздела. Действительно, что же конкретно
имеется в виду, когда говорится, что в центре внимания философии находится человек
в его соотношении с природным и социальным миром? Во-первых, следует подчеркнуть,
что философия рассматривает человека не как объект (объектному рассмотрению
человека посвящены гуманитарные, общественные науки — такие, например, как
психология), но как субъект. Во-вторых, предметом философии является не
индивидуальный субъект с его особенными качествами, но субъект как общее,
субъект как универсальная категория, противопоставленная столь же универсальной
категории объекта. В этом смысле философия рассматривает не только, скажем,
проблему «я», но проблему соотношения этого «я» с другими «я», проблему понимания
(герменевтика) как одну из центральных проблем теории познания (гносеологии).
В-третьих, философия направлена на то, чтобы освободить человеческое мышление
от тех разнообразных (рациональных, формальных, интуитивных и пр.) ловушек,
которые гнездятся внутри этого мышления. К ним, в частности, относится замутненное
видение реальности сквозь словесные средства ее выражения, что требует умения
корректировать мыслительные операции и средства с реальной действительностью.
Другими словами, философия должна освобождать человеческий ум от скрытых в нем
самом препятствий к адекватному восприятию мира. В этом смысле философия,
будучи лучше частных наук подготовлена к преодолению наиболее распространенных
предрассудков разума, таких, например, как недоучет различий в способах
употребления понятий, в значениях слов и т. д., выполняет миссию методологического
чистилища для ищущего себе верную дорогу опытного и вообще частнонаучного
знания. В-четвертых, философия рассматривает не просто человека как субъекта,
но человека в его отношении к миру. В этом плане она должна находить общее в
мире объектов и в мире субъекта, то есть универсальные законы бытия, но главное
— установить форму отношения субъекта ко всему многообразию объективных
явлений, иначе говоря, определить то конкретное и уникальное место, которое
занимает человек в универсуме бытия. В этом заключается мировоззренческая
функция философии, так как без общей мировоззренческой установки невозможна
никакая активно-творческая деятельность человека. В-пятых, философия должна
ответить на центральный вопрос, возникающий при рассмотрении отношения человека
к миру, на так называемый основной вопрос философии — о первичности
объективного или субъективного бытия. Эта проблема включает в себя вопрос о
формах отражения субъектом мира объектов, о способах установления правильности,
истинности «субъективного образа объективного мира». И, наконец, в-шестых,
философия должна обосновать свой предмет как универсальный стержень процесса
познания вообще. Поэтому и вызывает повышенный интерес проблема «человеческого
измерения» философии. Порой за исходную аксиому философии принимается
утверждение, что Вселенная сама по себе является такой, какой мы ее воспринимаем.
Но ведь многое в ней недоступно нашему восприятию. Человек является непосредственным
свидетелем природных процессов только строго определенного типа, процессы же
иного типа протекают «без свидетелей». Поэтому точнее было бы сказать, что
Вселенная представляется нам такой именно потому, что мы в качестве наблюдателей
задаем ей вполне определенные, детерминированные нашей человеческой сущностью
вопросы. Вселенная, в которой мы живем, в самой своей природе «предполагала»
появление жизни и, следовательно, человека, поэтому между существованием
человека и фундаментальными свойствами Вселенной имеется непосредственная
связь. Раскрытие этой связи и является существенной задачей науки и философии.

Мировоззрение: сущность и жизненный смысл.

Мировоззрение есть система обобщенных чувствований, интуитивных представлений
и теоретических взглядов на окружающий мир и место человека в нем, на многосторонние
отношения человека к миру, к самому себе и к другим людям, система не всегда
осознанных основных жизненных установок человека, определенной социальной
группы и общества. Их убеждений, идеалов, ценностных ориентации, социально-политических,
нравственных, эстетических и религиозных принципов познания и оценок.
Мировоззрение — это своего рода духовный каркас структуры личности, класса или
общества в целом. Наличие мировоззрения — показатель зрелости не только
личности, но и социальных групп, политических партий. Субъектом мировоззрения,
следовательно, являются и личность, и социальная группа, и общество в целом.
При этом человек в своем индивидуальном развитии становится личностью только тогда,
когда у него формируется определенное мировоззрение, вне которого он еще не
есть личность в собственном смысле слова.

Мировоззрение — это разноуровневое духовное образование. В котором
совмещаются в единый клубок нити и житейских воззрений с их рациональными и
иррациональными элементами, рассудок и предрассудки, научные, художественные и
политические воззрения. Исторически исходным в содержании мировоззрения являлись
представления обыденного сознания, мифологические и религиозные взгляды, игравшие
определенную роль в закреплении форм социальной организации жизни человеческих
коллективов. С развитием практически-познавательной деятельности, с выделением
науки в особую сферу жизни содержание мировоззрения становится все более
научным, и удельный вес научности здесь неуклонно возрастает. Таким образом,
содержание мировоззрения изменялось соответственно тому, как изменялись формы
практического освоения мира и его теоретического осмысления. Основой
мировоззрения являются, следовательно, знания, составляющие его информационную
сторону. Всякое познание, его различные виды формируют мировоззренческий
каркас. Но наиболее выдающаяся роль в формировании этого каркаса принадлежит
философской науке, ибо философия и возникла и сформировалась как ответ на мировоззренческие
вопросы человечества. Поэтому понятие мировоззрения всегда связывалось в первую
очередь с философскими взглядами, будучи, однако, исторически независимым и
гораздо более широким по смыслу, чем понятие философии: ясно, что любая философия
выполняет мировоззренческую функцию, но не всякое мировоззрение философично.
Философия — теоретическое ядро мировоззрения.

Знания далеко не исчерпывают содержания мировоззрения. Чтобы знание
обрело мировоззренческий смысл, оно должно быть освещено лучами нашей оценки,
нашего к нему отношения. Мы все оцениваем с точки зрения интересов определенной
социальной группы, общества, а также личной. Нам ничто не безразлично, тем
более то, что касается высших жизненных ценностей. Вот почему мировоззрение испокон
веков является духовным поприщем острой борьбы различных социальных сил, общественных
классов и даже отдельных личностей. Это значит, что в структуру мировоззрения
входят не только знания, но и их оценка, иными словами, ему присуща не только
информационная, но и аксиологическая (ценностная) насыщенность.

Знания как бы вливаются в «сосуд» мировоззрения лишь тогда, когда
становятся убеждениями. Убеждения – это постоянный компонент мировоззрения, та
призма, сквозь которую видится действительность. Убеждение — не только
интеллектуальная позиция, но и эмоциональное состояние, устойчивая
психологическая установка; непоколебимая уверенность в правоте своих идеалов,
принципов, идей, взглядов, которые. Как бы овладев всем существом человека,
подчиняют себе его чувства, совесть, волю и поступки. Убеждение предполагает не
только понимание, но и безусловное приятие некой реальности, воззрений и идей,
«которые овладевают нашей мыслью… и к которым разум приковывает нашу
совесть,— это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это
демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им» ‘. (¹ 
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 118.)                     Убеждения — это
идеи, воплощенные в действия, и действия. Озаренные идеей. Именно убежденность
является одной наиболее   важных   составляющих   мировоззрения   сильной,
социально активной личности ‘. (‘ Убеждения придают человеку силу отстаивать
свою правоту, даже когда он находится в тяжелейшей трагической, а порой и
безвыходной ситуации. «Когда я попал в берлинскую тюрьму Моабит — одну из
худших среди политических тюрем в Германии,— меня поместили в камеру с тройным
запором, предназначавшуюся для людей, совершивших наиболее тяжкие преступления.
На дверях камеры были написаны слова: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Я
усмехнулся про себя и подумал: «Ко мне это не может относиться». Почему? Потому
что я был глубоко убежден: что бы со мной ни случилось, если даже меня и убьют,
идея, за которую я боролся, не может быть побеждена» (Димитров Г. Избр. произв.
М., 1957, т. 2, с. 435).) Наряду со знанием, ценностными ориентациями и
убеждениями в структуру мировоззрения входят и идеалы. Жизнь человека немыслима
вне идеалов. Они, как светящиеся и манящие огоньки надежды, согревают
человеческие сердца и питают мечты; это то, к чему устремлены все помыслы,
чувства и деяния людей. Идеалы могут быть как научно обоснованными, так и
иллюзорными, как достижимыми, реальными, так и недосягаемыми. Как правило, они
обращены в грядущее. Будучи укорененными, в системе духовных потребностей и
интересов общества и личности, они определяются практикой, всем совокупным
опытом человечества и, в свою очередь, оказывают эффективное воздействие на
жизнь, как общества, так и отдельного человека. Идеалы, особенно выверенные
опытом, составляют основу, своего рода мелодию всей духовной жизни. И чем возвышенней
личные и социальные идеалы, тем масштабнее личность и прогрессивнее данное
общество, тем богаче, благороднее содержание индивидуальной и общественной
жизни. Мировоззрение, в структуру которого входят идеалы, нельзя определять как
просто отражение действительности. Наличие в нем идеалов характеризует его как
опережающее отражение, как такую идеальную силу, которая не только отражает
действительность, но и ориентирует на ее изменение. «Жизнь идет к совершенству,
руководясь идеалом,— тем, что еще не существует, но мыслится, воображается
возможным к осуществлению. Действительность всегда суть воплощение идеала, и,
отрицая, изменяя ее, мы делаем это потому, что идеал, воплощенный нами же в
ней, уже не удовлетворяет нас,— мы имеем — создали в воображении — иной,
лучший» 2. Но сами по себе идеалы еще не формируют целостного и действенного
мировоззрения, если они не сопряжены с социально-политической практикой масс.
Мировоззрение складывается под воздействием социальных условий, воспитания и
образования. Его формирование начинается с детства (с процесса начала социализации
ребенка, приобщения его к жизни общества) и продолжается, совершенствуясь, по
существу, в течение всей жизни. Оно определяет жизненную позицию, реализуясь в
характере трудовой и социальной активности, в семье, и обществе. В конечном
счете, мерилом мировоззренческой зрелости человека выступают его поступки, дела.

Основываясь на марксистском принципе историзма в изучении мировоззрения
как целостного явления, можно говорить об исторических типах мировоззрения, в
которых в концентрированном виде отложились обусловленные той или иной исторической
эпохой, тем или иным общественным классом определенные нормы и принципы
сознания, стили мышления. Поскольку человеческое общество социально неоднородно,
постольку применительно к различным социальным группам, классам можно говорить
о различных социальных тинах мировоззрения. В антагонистическом обществе нет и
не может быть единого мировоззрения, ибо каждый класс имеет свое специфическое
мировоззрение. И в зависимости от того, совпадают ли интересы данного класса с
объективной тенденцией общественного развития, является ли он носителем более
прогрессивного способа производства или нет, его мировоззрение по своему
содержанию, общественной значимости может быть последовательно научным или
ненаучным, материалистическим или идеалистическим, революционным или
реакционным. Так, мировоззрение буржуазии, когда она как восходящий класс
противостояла феодализму, было сначала прогрессивным. После же утверждения ее у
власти ее мировоззрение становится консервативным или реакционным.

В противоположность буржуазному социалистическое мировоззрение, обобщая
достижения науки и общественной практики, является последовательно научным, интернационалистическим,
гуманистическим. «Марксизм-ленинизм — величайшее революционное мировоззрение.
Он обосновал самую гуманную цель, какую когда-либо ставило перед собой
человечество,— создание на Земле справедливого социального строя. Он указывает
путь к научному изучению общественного развития как единого, закономерного во
всей громадной разносторонности и противоречивости процесса, учит правильно
разбираться в характере и взаимодействии экономических и политических сил, избирать
верные направления, формы и методы борьбы, уверенно чувствовать себя на крутых
исторических поворотах» ‘. (¹ Материалы XXVII съезда
Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986, с. 84.)

За решение какой бы проблемы ни взялся философ, как бы он ни разматывал
нить философской мысли, он рано или поздно натолкнется на вопрос, который ему
не обойти, как бы ему этого ни хотелось. Это и есть основной вопрос философии —
вопрос об отношении мышления к бытию. «Великий основной вопрос всей, в особенности
новейшей, философии,— согласно Ф. Энгельсу,— есть вопрос об отношении мышления
к бытию» ‘. (Маркс Я., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 282.). Столкнувшись с этим
вопросом, философ должен волей-неволей выбрать для себя позицию, которая будет
определяющей для всей его философии,— материалистическую или идеалистическую.

Смысл основного вопроса философии заключается в признании двух фундаментальных
типов реальности — объективной, материальной и субъективной, идеальной, из
которых одна предшествует другой и порождает ее. Материя предшествует сознанию,
или, наоборот, сознание предшествует материи? Материя на определенном уровне
своего развития порождает свой высший цвет — разум, или, наоборот, мировой дух
творит материальный мир? А может быть, они сосуществуют как равноправные
субстанции? Эти проблемы, составляющие стержень основного вопроса философии,
образуют одну его сторону.

Материализм отвергает все антинаучные трактовки происхождения и
сущности мира. За исходное он берет мир, существующий объективно, независимо от
сознания человека и человечества. Объяснение мира из него самого — таков
мировоззренческий и методологический принцип материализма. Идеализм стоит на
противоположной позиции, считая, что развитие мира определяется духовным
началом. Существовали в истории философии и такие философы, которые признавали
равноценность, равноправие обоих начал — материального и духовного. Их называли
дуалистами.

Другой стороной основного вопроса философии является не менее
принципиальный вопрос о познаваемости мира. Может ли человек постичь.
Объективные законы мира или мир непознаваем? Те, кто считает, что мир
принципиально непознаваем. Называются агностиками. Наиболее ярким примером
агностицизма является религиозная философия, отрицающая познаваемость мира,
дабы утвердить примат веры над разумом.

Почему вопрос об отношении мышления к бытию — этот, казалось бы,
довольно отвлеченный вопрос — является именно основным? Потому что от сути его
решения, как от истока многоводной реки, берут свое начало не только все иные
проблемы собственно философии (проблема определения метода. Проблема практики и
истины, проблема движущих сил истории и др.), но и общетеоретические, мировоззренческие
вопросы любых других наук, пытающихся проникнуть в существо мироздания, жизни,
то есть тех паук, которые вносят существенный вклад в создание научной картины
мира.

Применительно к социальной истории, к истории общества основной вопрос
философии решается как вопрос о соотношении общественного бытия и общественного
сознания. От того или иного ответа на этот вопрос зависит, в свою очередь, и
понимание определяющих сил общественного развития: идеи, разум ли правит
историей, или основой общественного развития является материальное производство
и вытекающие из него социально-экономические и иные общественные отношения. Следовательно,
основной вопрос философии — это не просто вопрос об отношении мышления к бытию
вообще, но и более конкретно: вопрос об отношении общественного сознания к
общественному бытию. Его материалистическое понимание применительно к обществу выражается
емко и просто: общественное бытие, в конечном счете, определяет общественное
сознание, которое, будучи производно. В свою очередь, оказывает активное
обратное воздействие на это бытие. Идеализм же в этом вопросе занимает прямо
противоположную позицию, различаясь лишь трактовкой природы движущей силы то ли
ею является бог, то ли объективный мировой дух, то ли идеи исторических
личностей.

В своем развитии философский материализм прошел ряд существенных этапов
от наивного в древности, через механистический и метафизический к высшей форме
— диалектическому материализму. Об этих этапах мы скажем подробнее в дальнейшем.
Здесь же отметим, что, поскольку люди в своей жизни не могут не считаться с
фактом объективного существования материального мира, постольку они в своей
повседневной практике действуют как материалисты: одни — стихийно, а другие —
сознательно, теоретически, философски осмысленно. История науки знает немало
примеров, когда ученые, не приемля материалистического истолкования основного
вопроса философии, на деле в своей науке стихийно основывались на принципах
материализма в объяснении сущности явлений: ученый отличается в своих общих
воззрениях интересом и почтением к объективному началу.

Идеализм так же неодинаков в своих формах. Так, объективные идеалисты,
начиная от древних и кончая современными, признают существование реального мира
вне человека, но считают, что в основе его лежит разум (Платон, Гегель и др.). В
рамках такой рационалистической объективно-идеалистической философии действительность
мыслится как разумная, а разум трактуется как основа мира, то есть он существует
сам по себе, вне разумных существ. Другая разновидность объективного идеализма
— иррационалистическая (Шопенгауэр и др.) принимает за исходный принцип
бессознательное неразумное начало — «жизненный порыв», безличную волю и т. п.

С точки зрения субъективного идеализма объективный мир, независимый от
человека, не существует, он есть не что иное, как порождение субъективных
познавательных способностей человека, его ощущений, восприятия. Отсюда —
основополагающая идея субъективного идеализма: «вещи суть комплексы ощущений»
(Беркли, Мах), и существовать, быть — значит быть воспринимаемым органами
чувств человека. Субъективные идеалисты утверждают, что наши усилия выйти за
пределы сознания тщетны, и поэтому признание бытия внешнего мира, независимого
от сознания, недопустимо. Да, действительно, мы знаем мир в его данности
человеку, в той мере, в какой он отразился в нашем сознании, через ощущения. Но
это совсем не значит, что восприятие мира и есть сам мир. Ведь даже обыденный
опыт показывает, что предметы восприятия продолжают существовать и тогда, когда
мы их не воспринимаем,— и до, и во время, и после восприятия. Иными словами,
даже обыденный опыт утверждает, что бытие вещей не зависит от акта их
восприятия. Логическое развитие идей субъективного идеализма ведет к солипсизму
— утверждению, что существую лишь «я» и, кроме меня, ничего и никого нет.
Субъективный идеалист, таким образом, похож на человека, который как бы
оказался в комнате, состоящей из одних волшебных зеркал, где он со всех сторон
видит только себя и никак не может найти выхода, всюду натыкаясь на свое же
собственное изображение.

Если материализм опирается на достижения науки и практики, то идеализм
нередко идет бок о бок с религией, являясь ее косвенным, а подчас и прямым
обоснованием. Но, говоря о связи идеализма с религией, недопустимо отождествлять
их: религия опирается на веру и чувства, идеализм же обращается к разуму,
стремясь теоретически доказывать свои положения.

История развития философской мысли сложнее описанной выше схемы. Как
правило, все домарксовские материалисты были идеалистами в объяснении явлений общественной
жизни. Да и в объяснении явлений природы, истолковывая их в целом в
материалистическом духе, порой допускали непоследовательность ввиду постулирования
некоего перводвигателя, либо признавали первоначальный акт творения мира богом,
который затем устранялся из объяснения явлений природы.  Чем же определяются
такие трудности в развитии философской мысли?

Идеализм — не прихоть заблудших по недомыслию философов, нередко к тому
же гениальных. Он имеет свои гносеологические и социальные корни. Дело в том,
что познание мира очень сложный и крайне противоречивый процесс, далеко не прямолинейный,
а движущийся, но преимуществу зигзагами и кружными путями, спиралеобразно. Тут
и буйство фантазии, и здравый смысл, и хитрость ума, и сила стройной логики, и
правдоподобные и далекие от реальности допущения. Во всем этом потоке творчески
ищущей мысли, мечущейся из стороны в сторону, а иногда и заходящей в тупик,
существует засвидетельствованная опытом духовной жизни человечества
неизбежность ошибок и заблуждений. «…Философский идеализм есть одностороннее,
преувеличенное… развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон,
граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный» ‘(‘
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 322.). Следовательно, в самом процессе
познавательной деятельности заложена возможность отрыва мысли от действительности
и ухода ее в сферу фантазии, что невольно толкает мыслителя на ложный путь.
Известно, что вещи, их свойства даны нам в форме ощущений и что субъективные
образы этих вещей осознаются нами как существующие там, где находится их
объект. Например, глядя на зеленый лист, мы эту «зеленость» воспринимаем как
принадлежащую самому листу, а, созерцая   голубое  небо,   приписываем  
«голубизне»   объективное бытие.   Субъективный   идеализм   как   раз   и  
«раздувает»   эту, только одну сторону нашего познания: опираясь на эмпирически
данный опыт, он дает ему ошибочное теоретическое истолкование.   А   именно:  
субъективную   форму   данности   объекта субъекту он трактует как сам объект,
то есть сводит вещи к ощущениям, а ощущения — к вещам. Но любой биофизик
скажет. Что «зеленость» и «голубизна» суть ощущения, отражающие видимый спектр
электромагнитных колебаний определенных частот и длин волн и что сами по себе
волны не «зеленые» и не «голубые». Поэтому надо отделять субъективную форму, в
какой нам дан объект, и его объективный источник, существующий сам по себе, что
и делает научный материалист.

Если субъективный идеализм замыкается сферой познающего индивида,
чувственной формой его познания, то объективный идеализм, напротив, прежде
всего, абсолютизирует в качестве надличностного бытия результат человеческого
мышления, всей его духовной культуры, приписывая ему абсолютно самостоятельное
существование и активно действующую силу. Нельзя не признать, что объективный
идеализм, верно, подметил действительно существенную черту жизни общества:
результаты человеческой деятельности (и, прежде всего духовной) отчуждаются от
своего творца, становясь всеобщим достоянием и получая тем самым относительно
самостоятельное существование. Однако ошибка объективного идеализма заключается
в том, что он «оторвал» результат деятельности человека от самого человека и
противопоставил ему как нечто совершенно от него независимое, не порожденное
им, а порождающее и мир, и человека силой необходимого и непреложного принципа.
Логика человеческого мышлении, таким образом, распространяется на мир и становится
логикой самого бытия.

Гносеологические корни объективного идеализма уходят далеко в глубь
истории и связаны с процессом формирования отвлеченных понятий, с прогрессом
познавательной деятельности, с углублением разума в сущность вещей. Возникла
проблема осознания соотношения общего и единичного, сущности и ее проявления.
Человеку не так просто было разобраться в том, как общее, отраженное в понятии,
скажем красота, соотносится с единичной формой ее бытия в данном предмете.
Например, мудрый человек уходит из жизни, а мудрость, обретая характер
нетленности, сохраняется как нечто общее и пребывает в системе культуры как
что-то надличностное. Это общее, оторвавшись от единичного, стало мыслиться как
абсолютно самостоятельное сущее. Объективный идеализм начинается, следовательно,
тогда, когда идея вещи мыслится не как отражение вещи, а как извечно
существующая до нее, определяющая ее в ее структуре, свойствах и отношениях и
остающаяся в своем пребывании после разрушения этой вещи. Так, уже у Пифагора
числа мыслились как самостоятельные сущности, управляющие миром, а у Платона
общие понятия, идеи составляли особое царство чистой мысли и красоты,
порождающее мир видимых вещей.

Объективный идеализм абсолютизировал не только результаты человеческой
деятельности, но и самую творческую активность человека, оторвав ее, однако, от
него. Таким образом, и получилось, что в истории философии до возникновения
марксистской философии активная, творческая способность человека
разрабатывалась в основном объективным идеализмом. Известно, что идея
создаваемой человеком вещи предшествует, но времени и, по сути, бытию самой
этой вещи, которая является производной от цели, замысла творца, скажем
столяра. Большая часть того, что окружает человека, есть результат его
творческой активности, и потому идея творения становится своего рода призмой,
сквозь которую он смотрит на мир. Человеку не так просто отвлечься от этой идеи
и мыслить мир как никем не сотворенный и существующий вечно. Поэтому извечное,
несотворенное бытие мира не укладывалось, да и до сих пор не у всех
укладывается в голове. А отсюда допущение вселенского творца и управителя.

Философский идеализм имеет и социальные корни, связанные, в общем, с
процессом отделения умственного труда от физического и противопоставлением ему.
В свою очередь, этот процесс связан с образованием в обществе антагонистических
классов, с тем, что умственный труд стал привилегией господствующего класса.
Философия же, которая изначально выполняла идеологические функции, явилась его
духовным оружием. Почему же идеологи «власть имущих», как правило, защищают
идеализм? Прежде всего, потому, что они заинтересованы в защите религии как духовного
орудия, средства угнетения трудящихся. И именно идеалистическая философия
привлекалась ими как теоретическое обоснование религии. По-этому и развитие
науки, и прогрессивное развитие общества, ведущее к уничтожению антагонистических
классов, способствуют преодолению как гносеологических, так и социальных корней
идеализма.

Партийность философии.

Выражением мировоззренческой сути философии является такое ее качество,
как партийность. Она характеризует идейную направленность философских взглядов,
представлений как отражение в них интересов тех или иных социальных сил и присуща
философской мысли на протяжении всей истории классового общества. Важнейшее ее
проявление — борьба двух направлений в философии: материализма и идеализма,
свойственная и современной эпохе. Поэтому «новейшая философия так же партийная,
как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями, но сути дела… являются
материализм и идеализм» ‘(‘  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 380.
2       А.  Г. Спиркин). Принцип партийности философии как ее мировоззренческо-методологическая
основа был открыто, провозглашен основоположниками марксизма-ленинизма. К.
Маркс, исходя из органической связи философии и политики, оценивал и все
предшествующие философские учения, в связи, с чем писал: «Афоризмы Фейербаха не
удовлетворяют меня лишь в том отношении, что он слишком много напирает на
природу и слишком мало — на политику. Между тем, это — единственный союз,
благодаря которому теперешняя философия может стать истиной» ‘. Философия,
искусство, наука, религия — все вовлечено в ураган политической борьбы.
Формирует ли философия научное мировоззрение, ориентирует ли она на светлые
идеалы и разумное, справедливое устройство общества — это идейно-политический вопрос.

Философия как порождение конкретной эпохи, определенного класса всегда
выражает требования этой эпохи и защищает интересы этого класса. Философия марксизма
возникла как теоретическая система, выражающая мировоззрение передового
рабочего класса, занимающая позицию последовательной защиты интересов трудящихся.
Поскольку интересы трудящихся совпадают с объективным ходом мировой истории,
принцип партийности в марксистско-ленинской философии органически связан с
принципом научности, объективности в подходе к анализу действительности.

Современные западные философы стремятся представить свою позицию в
основном как беспартийную, надклассовую, одинаково выражающую интересы всех и
каждого. Хотя у них встречается и критика тех или иных сторон капиталистической
действительности, некоторые из них провозглашают идеи гуманизма, высказывают
прогрессивные идеи, однако они используют в целом различные утопические формы
идеализма и, следовательно, находятся в состоянии борьбы с последовательно
научным и прогрессивным мировоззрением — диалектическим и историческим материализмом.
Провозглашаемая ими беспартийность оказывается на деле выражением классового,
партийного характера буржуазной философии. Провозглашаемая независимость
философии от политики ведет к тому, что затушевывается объективное понимание
характера развития общества. А это есть не что иное, как проявление субъективизма
и идеализма в философии.

Защита принципа партийности в его марксистско-ленинской трактовке — это
забота об объективном отношении к действительности, о подлинно-истинном
познании ее законов.

Философия как общая методология

 Методы зарождаются в практической деятельности людей как ее обобщенные
приемы, сообразующиеся со свойствами и законами действительности, с объективной
логикой вещей, на преобразование которых направлена деятельность человека.
Следовательно, методы практической деятельности характеризуют исторически
сложившиеся и социально зафиксированные способы чувственно-предметного воздействия
человека на мир. На этой основе формировались и мыслительные, а впоследствии и
теоретические приемы освоения и преобразования действительности, складывались в
процессе развития науки теоретические методы, представляющие собой совокупность
приемов и операций ума, направляющих его на путь, ведущий к истине. Выбор
методов обусловливается как природой изучаемого явления, так и задачами,
которые ставит перед собой исследователь. При прочих равных условиях именно
метод во многом предопределяет глубину проникновения в сущность объекта
исследования. Каждая наука вырабатывает свои методы исследования, и в настоящее
время система методов науки столь же разнообразна, как и сама паука. Это
обусловливает необходимость классификации научных методов.

Среди всего разнообразия методов можно выделить такие, которые
используются только одной наукой, характеризуя ее специфическую область
исследования. Эти методы называются частонаучными (или конкретнонаучными).
Соответственно общенаучные методы те, которые используются целым рядом,
определенной группой наук. Философия же являет собой всеобщий метод, ибо ее
предметом исследования в данном случае выступают наиболее универсальные
принципы мышления, всякого познания. Порой наивно полагают, что философия в
силу всеобщности своего метода способна давать истинное знание в конкретной
научной области. Нет ничего нелепее и вреднее этого заблуждения. Даже
представить себе невозможно, чтобы с помощью одних только общих принципов
кому-то удалось, например, смастерить стол. Этот нарочито утрированный пример
позволяет наглядно показать всю абсурдность подобной мысли. Такое понимание
методологической функции философии превращает ее в набор застывших и неизменных
рецептов и отказывает ей в самом главном, основном, необходимом — в способности
развиваться и обогащаться реальной исторической и научной практикой. Между тем
«любая попытка превратить теорию, которой мы руководствуемся, в набор застывших
схем и рецептов, годных везде и на все случаи жизни, решительнейшим образом
противоречит сущности, духу марксизма-ленинизма» ‘. Философские методы не
определяют однозначно линию творческих поисков истины. Здесь, в конечном счете,
решающее слово принадлежит практике, жизни. Каждый метод дает возможность
познавать лишь какие-то отдельные стороны объекта. Отсюда возникает
необходимость во «взаимодополнительности» методов, что обусловлено также и тем,
что каждый метод имеет определенные пределы своих познавательных возможностей.
Философские методы, будучи универсальными, являются необходимым условием решения
разнообразных конкретных задач, но не подменяют собой специальных,
частнонаучных методом. А конкретизируются ими. Если специальные методы выступают
как частные приемы раскрытия закономерностей исследуемых объектов, то
философские являются приемами исследования тех же объектов с точки зрения
раскрытия в них всеобщих законов движения и развития, разумеется, по-особому
проявляющихся в зависимости от специфики объекта.

Естественно, что необходимость выбора и обоснования методов, выяснения
их соотношения породила и специфическую область философского и
научно-теоретического знания – методологию. Это система исходных принципов или
начал, обобщенных способов (методов) организации и построения теоретической и
практической деятельности, а также учение об этой системе.

Таким образом, философская теория выступает и в качестве
содержательного теоретического знания и в качестве общей методологии. Каково же
в таком случае соотношение в ней теории и метода? В общем виде это соотношение
можно представить так: если теория есть результат процесса познания, то метод —
это способ достижения и построения этого знания. Однако если в частнонаучном
знании способ достижения его, как правило, не входит в результат, в само это
знание, ибо оно отражает конкретный фрагмент реальности, а метод как бы
надстраивается над знанием, над содержательной частью теории, то в философии
каждое теоретическое понятие, положение выступает одновременно и
методологическим принципом. Философская теория и есть одновременно метод. В
силу этого философия выполняет общую методологическую функцию для всего
научного познания.

3.

Круг философских проблем.

 Коренные мировоззренческие вопросы традиционно представлялись
философам вечными и неизменными. Выявление К. Марксом их исторического
характера, обусловившее существенное изменение способов философского
исследования, привело к переосмыслению этих вопросов. Так, казавшееся вечным
отношение «человек — природа» было переосмыслено как исторически изменчивое,
зависящее от производственной и иной деятельности людей на том или ином этапе
истории. Оказалось, что данная проблема в разные исторические периоды способна
не просто менять свой характер, обостряться, становиться напряженной, но и
перерасти в глобальную проблему, как это случилось в наши дни.

Историко-материалистически были истолкованы также все аспекты
философской проблемы «мир — человек». Классические философские вопросы (об
отношениях «человек — природа», «природа — история», «личность — общество»,
«свобода — несвобода») и при новом подходе сохранили свое непреходящее мировоззренческое
значение. Они предстали как выражение реальных диалектических «полярностей»,
неустранимых из жизни людей и потому принципиально неустранимых из философии.

Что же было внесено нового в понимание философских проблем? Можно
ответить совсем кратко: историзм. Проходя через всю человеческую историю,
выступая в определенном смысле как вечные проблемы, они приобретают в различные
эпохи, в разных культурах и свой конкретный, неповторимый облик. И это касается
не двух-трех проблем; речь идет о принципиально новой общей концепции
философии, ее предназначения. Важно, однако, подчеркнуть, что преодоление
старой формы философских учений отнюдь не означало и не означает отказа от
сохранения, развития, углубления содержания обсуждавшихся в них серьезных
проблем, а наоборот, предполагает все это.

В свете историко-материалистического подхода классические философские
проблемы утратили облик неизменных, умозрительно решаемых проблем. Марксу
удалось найти их искомую «земную основу»: они предстали как фундаментальные
противоречия живой человеческой истории, имеющие открытый, незавершенный
характер. Отсюда их теоретическое решение мыслится не как окончательное,
снимающее проблему. Динамичное, процессуальное, как сама история, содержание
философских проблем накладывает печать и на характер их решения, призванного
резюмировать прошлое, определять конкретный облик проблемы в современных условиях
и прогностические осмысливать будущее. В таком ключе была осмыслена, в частности,
одна из важнейших философских проблем — проблема свободы. Маркс преодолел ее
сугубо абстрактное решение, примером которого может служить, в частности, тезис
Спинозы «свобода есть осознанная необходимость». Обретение свободы
осмысливается им как длительный процесс, обусловленный закономерным развитием
общества и приобретающий в каждый период истории наряду с общими также особые,
не допускающие стандартных решений черты.

Новым было также понимание философских проблем не как «чистых» проблем
сознания, а как проблем общественного бытия, которые объективно возникают и разрешаются
в человеческой жизни, практике. Отсюда следовало, что и философская мысль
должна осмысливать такие проблемы не только в теоретическом, но и в практическом
плане.

К большим философским проблемам обращались, и будут обращаться
мыслители разных эпох. При всем различии их подходов и историческом изменении
характера самих проблем все же в их содержании и понимании будет сохраняться
определенное смысловое единство и преемственность. Историко-материалистический
подход поставил под сомнение не сами проблемы, а лишь полноценность,
достаточность их сугубо умозрительного решения. Он привел к выводу: решение
философских проблем требует глубокого позитивного знания истории, конкретного
изучения тенденций и форм исторического развития.

Что же касается отношения «мир — человек» («бытие — сознание» и т. п.),
то оно тоже причастно к истории, хотя абстрактная его форма скрывает это
обстоятельство. Но стоит только представить себе проблему, как становится
понятным, что различные человеческие связи с миром развертываются в ходе
истории. Они реализуются в изменяющихся формах труда, быта, в смене верований,
развитии знаний, в политическом, нравственном, художественном и прочем опыте.
Иначе говоря, поле практических, познавательных, ценностных отношений людей к
миру, составляющих главный предмет философского осмысления,— явление всецело
историческое.

Человеческая история — реальность особого рода. Это — сложное сочетание
общественной жизни людей (форм производства, социально-экономических, политических
структур) и всевозможных духовных ее составляющих. Причем оба компонента
переплетены, взаимодействуют, нерасторжимы. Отсюда и двоякая направленность
философского исследования — на реалии человеческой жизни, с одной стороны, и на
различные, в том числе теоретические, отражения этих реалий в человеческом
сознании – с другой. Например, философский анализ проблем свободы предполагает,
как пояснял Маркс, умение различать, что конкретно являлось, а что представлялось
«свободой» («несвободой») людям различных исторических эпох и формаций.
Аналогично обстоит дело со всеми философскими проблемами. Осмысление, с
философской точки зрения, политики, права и т. д. предполагает разграничение
соответствующих реалий и отражающих их взглядов, учений.

Может показаться, однако, что на природу как на предмет философского
интереса сказанное не распространяется, что к природе философский разум
обращается прямым образом, вне всякой связи с человеческой историей, практикой,
познанием. Это иллюзия. Вопрос, что собой представляет природа в ее самых общих
чертах, по сути, равнозначен вопросу, каковы наши практические, научные и
другие знания о природе, что дает их философское обобщение. А это значит, что
философские концепции природы тоже формируются на основе критического анализа,
сопоставлений, отбора, теоретической систематизации различных исторически
возникавших, сменявших, дополнявших друг друга образов природы в нефилософском
сознании людей.

В общественно-исторической жизни людей в целом и в каждом из конкретных
ее «пластов» тесно переплетены объективное и субъективное, бытие и сознание,
материальное и духовное. Ведь все предметы, создаваемые людьми, будь то машины,
архитектурные сооружения или полотна художников, представляют собой овеществленные
человеческий труд, мысль, знания, творчество. Вот почему философское мышление,
связанное с осмыслением истории, требует сложных процедур разграничения этих
составляющих — мыслимого и реального. Этим и объясняется «биполярный»,
субъектно-объектный характер всех типично философских размышлений. Не случайно
важной обязанностью философов, как и других специалистов, изучающих
общественно-историческую жизнь людей, Маркс считал объяснение механизмов
появления и существования не только истинных, но и искаженных представлений о
действительности, преодоление всяческих деформаций объективного содержания
проблем. Отсюда необходимость для философа критической позиции, учета
искажающих факторов. Одним словом, и эта часть задачи связана с уяснением смыслового
поля «мир — человек — человеческое сознание», то есть с тем или иным решением
основного вопроса философии в его конкретных исторических проявлениях.

Итак, классическая традиция связывала философию с постижением вечных
принципов понимания мира и человеческой жизни. Маркс вступил в спор с таким
пониманием, подчеркнув, что философская мысль обращена к
общественно-исторической жизни людей, подверженной изменению, развитию. Отсюда
следовало переистолкование предмета, методов, результатов философии как
исторических, принимающих различный облик в разные эпохи. Маркс стремился
преодолеть традиционную обособленность философии от реальной действительности,
а также претензии философов на окончательное суждение о ней. Сегодня в условиях
интенсивного обновления советского общества на глазах меняются устоявшиеся
формы хозяйственной, политической, духовной жизни, разрушаются устаревшие
стереотипы мышления, формируются свободные, демократические взгляды, позиции.
Ясно, что замкнутая на самое себя философская мысль не способна отразить
процесс столь быстрых изменений общественной реальности.

На переживаемом нами ныне серьезном переломном этапе истории возникла настоятельная
потребность более четко определить полномочия философии, ее отношение к
действительности, к решению сложных современных проблем. С этой точки зрения
представляется крайне важным уяснить мысли о предназначении философии, к
которым пришел Маркс в результате серьезных теоретических раздумий и преодоления
спекулятивно-умозрительного, замкнутого в себе философствования. Важно
возродить, ввести в действие разработанную Марксом интерпретацию философии как
социально-исторического знания, мировоззрения, постоянно связанного с жизнью,
практикой, открытого новым ситуациям и проблемам.

Литература:

Введение в философию
(учебник), ч.1, гл.1.

Кувакин В.А. Что
такое философия? М, 1989.

Мир философии. М.,
1991, ч.1, с.12 – 13.

Спиркин А.Г. Основы
философии (учебное пособие), М.:Политиздат, 1988.

Орлов В.В. Человек,
мир, мировоззрение. М, 1986.