Система юридических наук – Государство и право – KazEdu.kz

1
.Юриспруденция – это наука о праве и государстве, теоретическая форма и способ производства и организации юридических знаний. Представляет собой совокупность общественных знаний о праве.

Современная наука – чрезвычайно разветвленная совокупность отдельных научных отраслей. Предметом науки является не только внеположный человеку мир, различные формы и виды движения материи, но и их отражение в сознании, то есть сам человек. По своему предмету науки делятся на естественно-технические, изучающие законы природы и способы ее освоения и преобразования, и общественные, изучающие различные общественные явления и законы их развития, а также самого человека как существа социального (гуманитарный цикл). Среди общественных наук особое место занимает комплекс философских дисциплин, изучающих наиболее общие законы развития и природы, и общества, и мышления.

В естественных науках одним из главных приемов исследования является эксперимент, а в общественных науках – статистика.

Общенаучными логическими приемами являются индукция, дедукция, анализ, синтез, а также системный и вероятный подходы и многое другое. В каждой науке различается эмпирический уровень, то есть накопленный фактический материал – итоги наблюдений и экспериментов, и уровень теоретический, то есть обобщение эмпирического материала, выраженное в соответствующих теориях, законах и принципах; основанные на фактах научные предположения, гипотезы, нуждающиеся в дальнейшей проверке опытом. Теоретические уровни отдельных наук смыкаются в общетеоретическом, философском объяснении открытых принципов и законов, в формировании мировоззренческих и методологических сторон научного познания в целом.

Место юриспруденции в системе научного знания.

4.Многообразие типов научного знания. Место юриспруденции в системе научного знания.

На современном этапе происходит новый качественный скачок в естествознании. Естествознание начинает учитывать нелинейность, историзм систем, их человеко-размерность. В.С.Степин ясно формулирует отличия классического, неклассического и постнеклассического типов рациональности, задавая науке соответствующую типологию: «Классический тип рациональности центрирует внимание только на объекте и выносит за скобки все, что относится к субъекту и
средствам деятельности. Для неклассической рациональности характерна идея относительности объекта к средствам и операциям деятельности; экспликация этих средств и операций выступает условием получения истинного знания об объекте. Наконец, постнеклассическая рациональность учитывает соотнесенность знаний об объекте не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности». Данная методология глубоко эвристична. Она позволяет
соотнести развитие науки не только с внутринаучной логикой, но и с социальными
факторами. В работах Л.М.Косаревой, В.С.Степина, авто-ров этой книги прослежена связь научных революций с социальным контекстом. И если это справедливо для естествознания, можно предположить, что подобная методология еще более продуктивна для социальных наук.

Юриспруденцию мы понимаем как теоретическую и практическую деятельность в области права, а не только как юридическую науку. В качестве науки юриспруденция изучает право как особую систему социальных норм, правовые формы организации и деятельности государства, других структурных элементов политической системы общества. Юридическая наука подразделяется на ряд
отраслей, среди которых методологическая функция принадлежит теории государства
и права. Это: нормативные науки (гражданское, административное, уголовное, муниципальное, семейное, хозяйственное, финансовое, банковское, экологическое право), прикладные науки (криминалистика, судебная медицина, судебная психиатрия, этика, правовая кибернетика и др.), теоретические науки (теория государства и права, история политических и правовых учений, история государства и права отечества и т. д.).

Юридическая наука изучает государство и право в их единстве с точки зрения внутренних закономерностей возникновения и развития, связи и взаимного влияния с социально-экономической структурой общества. Она изучает также специфику общественного осознания
государственно-правовых явлений, правосознание, практическое функционирование
государственно-правовых отношений и других правовых связей субъек-тов права.
Юридическая наука изучает, следовательно, государственно-правовую организацию
общества и поэтому входит в систему общественных наук.

Воздействие права на социальную среду осуществляется двумя путями: деятельностью правоохранительных и правоприменительных органов и влиянием, оказываемым на сознание личности, социальных групп, общества уже самим фактом наличия, закрепления определенного
порядка должного поведения. В настоящее время все больший вес приобретает подход, согласно которому юридическая наука — это ис-следование не только общественных институтов, но и деятельности человека в его государственно-правовых связях и отношениях. Предпосылкой эффективности исследований в области юриспруденции и эффективности правоохранительной и
правоприменительной деятельности является ориентация на реальных людей с их сложным сознанием, изучение воздействия государственно-правовых институтов на развитие их сознания. Поэтому необходим социально-психологических подход к трактовке права как основы юриспруденции.

Юридическая наука, безусловно, не может замыкаться в собственных узких рамках и не учитывать экономических, демографических, культурных, социально-психологических и других факторов при
решении проблем правоохранительной и правоприменительной деятельности. На стыках юриспруденции с указанными науками могут развиваться новые отрасли научного знания, имеющие двойственную природу и единственную цель — обеспечение правоохранительной и правоприменительной деятельности. Интеграция юриспруденции и психологии достаточно четко проявляется на трех уровнях:
— применение психологического знания в юриспруденции в «чистом» виде;
непосредственное использование психологических знаний в виде метода экспертных психологических оценок.
— использование в юриспруденции психологического знания путем его уточнение, расширение, совершенствование юридических понятий и институтов за счет привлечения психологических категорий и понятий, а также применения юристами психологических методов в научных исследованиях или правоприменительной, правоохранительной и другой юридической практике, использования данных психологии в организационной и процессуальной деятельности, профессиональном отборе, расследовании правонарушений, исправлении и перевоспитании осужденных.
— синтезпсихологии июриспруденции, собственно их стыков, и возникновение новой отрасли науки —юридической психологии
. Потребности юриспруденции в психологическом знании предопределяют возникновение юридической психологии, являющейся двуединой наукой, одновременно и психологической и юридической, анализирующей психологические особенности в сфере применения права. Безусловно, возникновение такой интегративной науки одновременно стимулирует развитие и совершенствование знания как психологического, так и юридического.
Учеными-правоведами традиционно в юриспруденции выделяются следующие три со смежными науками:
1. Использование данных смежных с юриспруденцией наук для решения актуальных специфических проблем правотворчества и правового регулирования.
2. Использование научных идей и принципов смежных наук для анализа системы государственно-правового регулирования.
3. Использование в социально-правовом познании конкретных приемов, методов, способов, научного исследования, заимствованных из той или иной конкретной науки.

Нам представляется, что предложенная первая модель взаимодействия юриспруденции и психологии более полно, чем вторая, традиционная, отображает объективный характер процесса, в результате которого и формируется юридическая психология.
4. Является ли научное знание единственной формой знания?
Познание не ограничено сферой науки, знание в той или иной своей форме существует и за пределами науки.
Появление научного знания не упразднило и не сделало бесполезными другие формы знания.

Каждой форме общественного сознания: науке, философии, мифологии, политике, религии и т. д.
соответствуют специфические формы знания. Различают также формы знания, имеющие понятийную, символическую или художественно-образную основу. В отличие от всех многообразных форм знания научное познание — это процесс получения объективного, истинного знания, направленного на отражение реальных закономерностей. Научное познание имеет троякую задачу и связано с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности.

Познание понимается как процесс постижения человеком или обществом новых ранее неизвестных фактов, явлений и закономерностей действительности. Принципиальную возможность познания мира отрицали агностики. Скептики, в отличие от агностиков, лишь сомневались в возможности познания мира. Большинство ученых и философов уверены в том, что мир рационально познаваем. Важной характеристикой научного знания является его универсальность. Предметом научного исследования может стать любой фрагмент действительности с точки зрения его сущностных связей и причинных зависимостей, любой феномен, будь то деятельность сознания или же человеческая психика.
Когда разграничивают научное, основанное на рациональности, и вненаучное знание, то важно понять, что последнее не является чьей- то выдумкой или фикцией. Оно производится в определенных интеллектуальных сообществах, в соответствии с другими (отличными от рационалистических) нормами, эталонами, имеет собственные источники и понятийные средства. Очевидно, что многие формы вненаучного знания старше знания, признаваемого в качестве научного, напри- мер, астрология старше астрономии, алхимия старше химии. В истории культуры многообразные формы знания, отличающиеся от классического научного образца и стандарта, отнесены к ведомству вненаучного знания.

2.Кризис юридического образования в России
: слишком много вузов

Справка:
«Ассоциация юристов России» создана на основе объединения Союза юристов России и Российского Союза юристов. 22 декабря 2005 года в Москве в Колонном зале Дома Союзов состоялся учредительный съезд «Ассоциации юристов России», ставший заключительным этапом процесса объединения региональных и федеральных союзов юристов. Ассоциация является общероссийской общественной организацией, призванной преодолеть существующую ведомственную разобщенность и консолидировать юридическую общественность страны с целью дальнейшего содействия проведению правовой реформы в России и успешной реализации приоритетных национальных проектов.

Мировую систему права нужно менять, чтобы противостоять политизированному применению международного права, считает глава Конституционного суда России Валерий Зорькин.

В мире наступил глобальный кризис права, считает председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин. «Поскольку международная правовая система тесно связана с внутренними правовыми порядками, речь идет о системном глобальном кризисе», — цитирует выступление Валерия Зорькина на мировом политическом форуме в Ярославле РИА «Новости».

По словам председателя Конституционного суда, правовая ситуация в мире требует изменений. «Надо одновременно и дыры в лодке заделать, и выстроить какой-то новый корабль международной правовой конструкции», — попытался объяснить Валерий Зорькин.

В выступлении он обратил внимание на то, что «нарастает политизированное применение международного права». Примером может быть раскол международного сообщества по вопросам признания Косово и Абхазии.

По мнению Зорькина, подобные ситуации происходят из-за того, что «нет механизмов конкретизирующих, позволяющих погасить эти противоречия». «Недостаточность прописанности конкретизирующих факторов приводит к тому, что искушение политического интереса может преобладать над юридическим правом», — предупредил он

10 вопрос
. Проблемы уголовной ответственности за преступное невежество.

В российск .обществе из-за профанации общего и специального образования неуклонно падает уровень образованности, снижения требовательности к качествам специалистов, занятых управлением сложными технологическими и социальными процессами(относится и к юриспруденции). Одновременно ухудшаются и показатели здоровья населения, как соматического, так и психического.

Все это приводит к массовой гибели людей и причинению колоссальных материальных убытков (пожаров, взрывов, обрушений строительных конструкций неправильного лечения, недоброкачественного питания, замедления научно – технич. прогресса. В сфере применения уголовно-правовых норм такое невежество влечет безнаказанность наиболее умных, агрессивных, организованных преступников.

К сожалению, законодатель конструируя нормы о неосторожной форме вины, проигнорировал эти криминологические реалии, взяв за основу концепцию, разработанную в относительно благополучные 70-80 г.г Конкретно речь идет о ч. 3 ст. 29 и ч.2 ст.31 модельного УК, текст которых воспроизведен с незначительными редакционными изменениями соответственно в ч.3 ст.26 и ч.2 ст.28 действующего УК РФ.

При толковании ч.3 ст. 26 УК РФ невежды не могут нести ответственности за причиненный вред ввиду отсутствия субъективного критерия преступной небрежности. Что же касается ч.2 ст. 28 УК, то статья ограждает «невежду» от уголовной ответственности .Для ограждения общества от разрушительных действий многочисленных невежд, требуются соответствующие изменения и дополнения главы 5 УК РФ. В частности в ч.3 ст. 26 слова «при необходимой внимательности и предусмотрительности» отнести к словам «могло предвидеть эти последствия»

Эту же статью УК следует дополнить частью 4 следующего содержания: «Небрежность имеет место и в случаях, когда лицо не выполнило обязанности заблаговременно приобрести знания и навыки по предотвращению общественно опасных последствий своих действий (бездействия)».

Статью 28 УК предлагается дополнить ч. 3 такого содержания: « Действие части второй настоящей статьи не распространяется на случаи, когда несоответствие качеств лица создавшейся обстановке возникло ввиду его предшествующего осознанного поведения».

Негативным образом отразится на судебно- следственной практике и другой шаг законодателя в этой сфере. А именно введение предвидения неизбежности наступления общественно опасных последствий лишь в формулу прямого умысла.( ч.2 ст. 25) Хотя закон не исключает такого предвидения и при косвенном умысле ( ч.3 той же ст.), ясно, что законодатель согласился с точкой зрения тех ученых, которые в течении многих десятилетий настаивали на принадлежности предвидения неизбежности последствий исключительно прямому умыслу.

Современные криминалогические реалии свидетельствуют о резком увеличении числа преступлений, совершаемых при помощи взрывных устройств и других источников повышенной опасности, используя которые, преступник осознанно наносит вред совершенно посторонним лицам. Все чаще люди совершают преступления под влиянием физического или психического насилия, а так же шантажа со стороны прежде всего организованных преступников и причиняют вред вопреки своему желанию.Сказанное убеждает нас в необходимости возвращения формулировки с. 8 УК РСФСР 1060г. в том , что законодатель не должен конкретизировать характер предвидения последствий при прямом и косвенном умысле.

Вопрос 9.
Проблемы правовой регламентации признаков субъекта преступлений.

до начала 90-х годов отечественное уголовное право твердо стояло на принципах личной виновной ответственности( т.е. к субъектам преступления причислялись лишь физические лица). Однако в пириод разроботки нового УКРФ небольшая группа правоведов выступила за допустимость уголовной ответственности также юридических лиц. Они добились включения соответствующего раздела в Общую часть проекта УК, вынесенного на обсуждение Государственной Думой. Однако депутаты исключили этот раздел из окончательного текста закона. Противники уголовной ответственности юридических лиц оперируют аргументом- невозможности установления в таких случаях вины как психического отношения субъекта преступления к общественно опасному деянию и его последствиям. Попытаемся расширить основание для полемики: прогрессирующее ослабление российского государства в целом происходит на фоне укрепления всевластия, бюрократии в союзе с профессиональными преступниками, объединенными теперь не только нелегальными, но и вполне легитимно, ввиду корпораций, фирм, фондов, предприятий, союзов. Привлечь к ответственности таких чиновников чрезвычайно сложно. Установление уголовной ответственности юридических лиц еще более усугубит ситуацию. Криминалистические трудности доказывания вины конкретные причинители вреда будут подталкивать правоохранительные органы к преследованию не этих субъектов, а организаций, на счетах которых, как правило не останется к моменту возбуждения уголовного дела сколько нибудь значимых средств.

В серьезном криминалистическом обоснование нуждается и следующий обязательным признак субъекта преступления- возраст, по достижение которого возможно наступление уголовной ответственности. Так С П Минин утверждает, что в перечень состава преступления ответственность за которое, в порядке исключения, наступает не с 16-ти, а с 14-ти лет, входят только особо тяжкие преступления. Между тем большенствот преступлений, перечисленных в части 2-ой статьи 20-ой УКРФ не относятся к данной катигории, мало того с 14-ти лет наступает ответственность за ряд деяний, не являющихся даже тяжкими( ст112, ч1, ст158, ст161, ч1; ч1ст158, ч1ст161, ч1ст163, ч1ст166, ч2ст167, ст207, ч2 ст213, ч1ст267) а вандализм ст214 ответственность за который также наступает с этого возраста, отнесен законодателем к категории преступлений небольшой тяжести.

В тоже время за ряд особо тяжких преступлений ответственность наступает лишь по достижении 16-ти лет (бандитизм, гос. измена, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов, террористический акт.).

Становится очевидным, что законодатель, устанавливая общие возрастные пределы для наступления уголовной ответственности, исходит не только из степени тяжести содеянного, сколько из распространения таких посягательств именно в подростковой среде.

Еще один признак субъекта преступления – вменяемость. Законодатель (ч.2 ст.22) говорит лишь о том, что «психические расстройства, не исключающие вменяемости, учитываются судом при назначении наказания». В чем может выражаться этот учет – в законе не расшифровывается. Законодателю следует, как представляется, более определенно высказаться по поводу уголовно-правового значения психических расстройств, не исключающих вменяемости. Ч.2 ст. 22 УКРФ в связи с этим можно изложить в следующей редакции: «психическое расстройство, не исключающее вменяемости, в зависимости от его влияния на харектер и степень общественной опасности содеянного и личности виновного, может учитываться виновным как обстоятельство, смягчающее или отягчающее наказание». Вновь образованная часть 3 этой же статьи будет при этом содержать следующую норму: «Указанное в части 1 и 2 статьи психическое расстройство может служить основанием при назначении принудительных мер медицинского характера». При принятии данного предложения законодатель должен внести соответствующее дополнение в части 1 ст. 61 и части 1 ст.63 УКРФ.

Вопрос 11:
Приготовление к преступлению: несовершенство правового регулирования и пути его устранения.

При анализе главы 6 УК РФ возникает вопрос о том, насколько криминологически обоснована декриминализация приготовления к преступлениям небольшой и средней тяжести.

Большинство исследователей поддерживают это законодательное решение, ссылаясь на то, что в судебно-следственной практике и в период действия УК 1960 года дел о приготовлении к названым категориям преступлений почти не было.

Основная масса специалистов убеждена в ненаказуемости приготовления до тех пор, пока в действиях субъекта не будет признаков состава иного, оконченного преступления.

Многие также убеждены в недоказуемости приготовления, имеющего внешне легальное проявление (передвижение к месту намеченного преступления, покупка не запрещенных предметов в магазине, наблюдение за будущей жертвой и т.п.). Ясно, что в таких условиях трудно ожидать обилия уголовных дел по фактам приготовления даже к тяжким и особо тяжким преступлениям.

Пассивность правоохранительных органов в пресечении приготовительных действий многие склонны объяснять отдаленностью этих действий от непосредственного исполнения задуманного преступления, что превращает их в малозначительные, не представляющие общественной опасности. Между тем, от приготовления к преступлению до оконченного преступления нередко проходит всего несколько секунд.

Например:

извлечение оружия, досылка патрона в патронник – приготовление к преступлению;

прицеливание и производство выстрела – покушение;

смерть потерпевшего – оконченное преступление;

На все эти действия уходит 10-15 секунд.

Частичная декриминализация приготовительных действий или бездействия открывает возможность открытой подготовки ко многим распространенным преступлениям. Например: рекламное объявление о готовности за плату совершить одну карманную кражу или мошенничество не дает основания для привлечения к уголовной ответственности (оговорка о единичном характере деяния необходима для уклонения от обвинения в приготовлении к квалифицированной краже или мошенничеству).

Вывод: ненаказуемость приготовления к совершению преступлений небольшой и средней тяжести не соответствует криминологической характеристике их общественной опасности.

Пути решения:

Рекриминализация приготовления к преступлениям средней тяжести, например умышленное причинение средней части вреда здоровью (ст.112), незаконное лишение свободы (чч. 1,2 ст. 127), кража (ч.1 ст.158), мошенничество (ч.1 ст.159) и др.

Это существенно усилит позиции лица, использующего свое право на необходимую оборону, поскольку позволит более четко определиться в наличности посягательства и степени его общественной опасности.

Статья 35 п. 4 – Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях. – такое определение было дано преступному сообществу изначально в УК

ФЗ от 3 ноября 2009 г. №245-ФЗ
– новое определение преступного сообщества
– Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Комментарий к определению преступного сообщества, данному изначально
:

Основными признаками, характеризующими преступное сообщество (преступную организацию), законодатель называет сплоченную организованную группу и цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений (ст. 35 УК РФ). Отличительными же признаками организованной группы определяются признаки устойчивости и объединения для совершения одного или нескольких преступлений.

Очевидно, что оценочность терминов “устойчивость” и “сплоченность” на практике вызывает массу затруднений, связанных с фактической идентичностью этих признаков. Ведь устойчивость предполагает определенную сплоченность лиц, совершающих преступления в составе организованной группы, а сплоченность подразумевает устойчивость преступного сообщества (преступной организации).

Следующий отличительный признак преступного сообщества (преступной организации) – цель его создания: для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Данный признак также не выдерживает серьезной критики. Деление форм соучастия по степени тяжести преступлений, которые совершаются членами организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), следует признать необоснованным, так как планирование и совершение участниками организованной группы тяжких и особо тяжких преступлений необязательно влечет за собой автоматическую квалификацию по признаку наличия преступного сообщества (преступной организации). Направленность же организованной группы только на совершение преступлений небольшой и средней тяжести абсурдна по одной лишь причине противоречия нормам действующего УК РФ, предусматривающим совершение убийств, похищений и других тяжких и особо тяжких преступлений в составе организованной группы.

С учетом изложенного необходимо признать невозможность четкого разграничения понятий организованной группы и преступного сообщества (преступной организации). Несовершенство законодательных конструкций порождает многочисленные споры о признаках форм соучастия в организованной преступной деятельности и проблемы квалификации деяний соучастников.

Отличительные признаки и понятия преступного сообщества (преступной организации):

Во-первых, квалификация деяний соучастников по признакам организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации) возможна лишь при осуществлении организованной преступной деятельности, т.е. совершении членами указанных формирований как минимум двух преступлений, внутренне объединенных одними целью и мотивом, реализация которых планируется организаторами, руководителями и членами организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации). Другими словами, совершение двумя или более лицами одного преступления следует квалифицировать как соисполнительство и соучастие с распределением ролей. В то время как при наличии признаков организованной преступной деятельности деяния соучастников подлежат квалификации по признакам организованных форм соучастия – организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Во-вторых, с целью упрощения разграничения организованных форм соучастия под преступным сообществом (преступной организацией) необходимо понимать объединение двух или более организованных групп, которые входят в него в качестве структурных подразделений. Преступное сообщество (преступная организация) не должно представлять единое образование, так как в этом случае сообщество может рассматриваться в качестве организованной группы.

В-третьих, для преступного сообщества (преступной организации) характерно межгрупповое распределение функций с единым центром управления.

Таким образом, под уголовно-правовым понятием преступного сообщества (преступной организации) предлагается понимать постоянно действующее объединение двух или более относительно самостоятельных организованных групп, организованная преступная деятельность которых осуществляется посредством единого органа управления.

15. Проблема правовой регламентации эксцесса соучастия

Количественный эксцесс
является несогласованным. продолжением совместно намеченного деяния.

Вопрос 15. Проблема правовой регламентации эксцесса соучастия

Статья 36 УК. Эксцесс исполнителя преступления
. Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.

Эксцесс исполнителя означает, что исполнитель самовольно вышел за пределы договоренности с другими соучастниками преступления или за пределы запланированного организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией).

По степени отклонения действий исполнителя выделяются два вида эксцесса – количественный и качественный. При количественном эксцессе исполнитель выходит за рамки договоренности в части способа совершения преступления (например, вместо мошенничества совершает кражу), либо в части квалифицирующих обстоятельств (например, вместо кражи из квартиры осуществляет кражу из гаража). Качественный эксцесс заключается в совершении полностью другого преступления (например, вместо грабежа совершается изнасилование) или когда наряду с задуманным совершается и другое преступление (например, кража вместе с убийством). При количественном и качественном эксцессе соучастники несут УО в пределах умысла. Они не отвечают за эксцесс исполнителя.

На практике возможен эксцесс и со стороны других соучастников. Скажем, организатор или подстрекатель склоняет исполнителя к совершению убийства, не посвящая последнего в то обстоятельство, что потерпевший является государственным или общественным деятелем и лишение его жизни совершается в целях прекращения его государственной (или иной политической) деятельности. В таком случае действия исполнителя должны квалифицироваться по ст. 105, а организатор (подстрекатель) будет нести ответственность за террористический акт по ст. 227 УК. Пособник также способен на эксцесс. Например, при подготовке разбойного нападения он предоставляет боевые патроны вместо холостых или отравляющее вещество вместо оговоренного снотворного.

В обрисованных ситуациях недостаточно говорить лишь о посредственном причинении (хотя элементы его конечно имеются), поскольку причинитель все же остается соучастником. В связи с этим мы (имеется ввиду Милюков и остальные) внесли в ходе обсуждения проекта УК предложение о трансформации номы об эксцессе исполнителя в норму об эксцессе соучастника. Это предложение было поддержано членами рабочей группы по подготовке Модельного УК для государств – членов СНГ. В названный кодекс была включена статья следующего содержания: ст. 37 «Эксцесс соучастника» – эксцессом соучастника признается совершение лицом преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс соучастника другие соучастники уголовной ответственности не подлежат.

Однако в данной редакции норма выглядит паллиативом. Дело в том, что эксцесс соучастника способен повлечь уголовно-правовые последствия для других соучастников, хотя естественно лишь в рамках ответственности за неосторожное преступление. Например, эксцесс пособника породит для исполнителя обязанность нести уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности. К тому же эксцесс возможен и со стороны нескольких соучастников.

В связи с этим предлагается следующая редакция ст. 36 УК «Эксцессом соучастия признается совершение одним или несколькими соучастниками преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс соучастия ответственность наступает в зависимости от наличия и формы вины».

Ст.36 Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат

Статья 33. Виды соучастников преступления

1. Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник.

2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.

3. Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

4. Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

5. Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести

Статья 34. Ответственность соучастников преступления

1. Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.

2. Соисполнители отвечают по статье Особенной части настоящего Кодекса за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на статью 33 настоящего Кодекса.

3. Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления.

4. Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника.

5. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления.

3.Уголовно-правовая политика

Уголовная политика — это вырабатываемая и поддерживаемая государством стратегия и тактика борьбы с преступностью, включающая в себя как уголовно-правовые, так и уголовно-процессуальные, криминологические и иные меры, направленные на сокращение преступности, уменьшение причиняемого ей вреда.

Уголовно-правовая политика представляет собой часть уголовной политики, в рамках которой:

· Определяются основные принципы и направления уголовно-правового регулирования

· Происходит криминализация (признание деяния преступным) и декриминализация деяний

· Происходит пенализация (определение конкретной меры наказания за совершение определенного деяния) и депенализация (установление условий, при которых принудительные меры, связанные с совершением преступления, не применяются)

· Устанавливаются альтернативные и применяемые наряду с наказанием иные меры уголовно-правового характера

· Даётся толкование существующих норм уголовного права с целью уточнения их смысла в текущем историческом контексте.

· Правоохранительные органы ориентируются на практическое применение норм и институтов уголовного права

Вопросы уголовной политики, как общегосударственной линии в борьбе с преступностью и обеспечении правопорядка, поднимались учеными главным образом в связи с существованием указанных научных направлений. При этом лишь в некоторой степени уделялось внимание политическим и организационным основам уголовной политики. Колоссальные изменения, происходящие в российском обществе и государстве, требуют объединения экономических, политических, организационных, правовых и международно-правовых начал обеспечения правопорядка, предупреждения и иных направлений борьбы с преступностью.

В настоящее время уголовная политика России основывается на отдельных положениях международных правовых актов, Конституции РФ, федеральных законах, указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ по вопросам борьбы с преступностью и обеспечения национальной безопасности.

Актуальность уголовной политики в современных условиях
связана также с подключением России к международному сотрудничеству в борьбе с преступностью, особенно, с наиболее опасными ее видами – терроризмом и экстремизмом, а также с появлением новых криминальных деяний, покушающихся как на правопорядок, так и на национальную безопасность.

Ее фактическое осуществление часто обусловлено деятельностью политических партий и их отдельных руководителей и напрямую отражает соответствующие этапы развития общества и государства (репрессивная уголовная политика, либеральная и т.п.), вне зависимости от ее законодательного регулирования в конкретных нормативно-правовых актах.

Статья 1 Конституции 1993 г. провозгласила Российскую Федерацию демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления. Тем самым Россия заявила о намерениях, используя оправдавшие себя достижения в мировом опыте социально-политического прогресса по пути продвижения в направлении развития своей цивилизации, исходя из признания человеческой личности, ее прав, свобод и обязанностей высшей ценностью общества и государства. Это и должно быть положено в основу современной уголовной политики Российской Федерации. Изменения в российском обществе и государстве существенным образом повлияли на сложившуюся десятилетиями систему обеспечения правопорядка и борьбы с преступностью.

Существуют нерешенные проблемы реализации уголовной политики России в субъектах Федерации. Пока еще не создана эффективная система управления правоохранительными органами и осуществления борьбы с криминальными проявлениями в регионах.

Развитие общества и государства объективно предполагает эволюцию во взглядах на государство, право, в том числе на политику государства по обеспечению правопорядка в части борьбы с преступностью, обеспечения безопасности личности, общества и государства. Уголовная политика, как одно из направлений внутренней политики России, нуждается в серьезном анализе современного периода развития государства с учетом изменений, происшедших в политическом режиме, социально-экономических отношениях и законодательстве. Необходимы теоретические исследования, разрешающие методологические проблемы уголовной политики, в частности определение ее понятия, содержания, принципов, форм реализации, и формирующие ее основные положения. Государство и общество должны оценить как воспитательно-профилактический, так и упреждающий характер уголовной политики, что значительно усилит ее влияние на состояние преступности и обеспечение правопорядка. Ведь уголовная политика – это система мер правового, организационного и иного (внеправового) характера, направленная на разработку комплексных программ предупреждения и борьбы с преступностью, ресоциализации преступников, занимающая особое место в системе государственной власти России, позволяющая осуществлять мониторинг и составлять краткосрочные и долгосрочные прогнозы преступности.

Требуются дальнейшие научные исследования роли и места органов внутренних дел в системе субъектов реализации уголовной политики и соответствующая корректировка их целей и задач в современных условиях, их ресурсное обеспечение с учетом разного уровня развития демократии, экономики, особенностей национальной культуры, изучение зарубежного (международного) опыта предупреждения и борьбы с преступностью.

Проблема осуществления уголовной политики
в регионах России. В условиях существования единого уголовного и уголовно-процессуального законодательства практика его применения в субъектах Федерации порой различна. Часто это обусловлено существующими различиями в социально-экономической, демографической, культурно-исторической и других сферах жизнедеятельности территориальных образований, этнопсихологическими особенностями преступности, высоким (в ряде регионов) уровнем организованной преступности.

Система принципов уголовной политики
, включающая принципы: гуманизма; полинормативности; целостности уголовной политики; единства уголовной политики России; участия гражданского общества в формировании и реализации уголовной политики; взаимной ответственности личности, общества и государства; международного сотрудничества и взаимопомощи в борьбе с преступностью и терроризмом; экономии уголовной репрессии; обеспечения общественной и национальной безопасности.

Формирование уголовной политики Российской
Федерации преимущественно происходит на федеральном уровне, а на уровне субъектов Федерации – ее реализация.

Для разработки уголовной политики на федеральном уровне необходим обязательный учет положения дел в субъектах РФ в сфере обеспечения правопорядка, борьбы с преступностью и безопасности личности. В субъектах Федерации осуществляется конкретизация основных положений уголовной политики с учетом региональных особенностей социально-экономического развития и состояния преступности. Координация деятельности по реализации уголовной политики происходит в органах управления федеральных округов, а ее непосредственная реализация – в субъектах Федерации.

Обоснование необходимости более тесного взаимодействия субъектов
уголовной политики с органами, обеспечивающими национальную и международную безопасность: в условиях современной российской действительности – активизации политического и религиозного экстремизма, террористической деятельности преступных сообществ – некоторые общеуголовные деяния угрожают не только безопасности личности, но и национальной безопасности конкретных государств, а также международной безопасности в целом.

Обоснование полинормативного характера
современной уголовной политики России. Как часть внутригосударственной политики она строится и осуществляется на основе политических директив, программ борьбы с преступностью и комплекса внеправовых нормативных установок: морали (нравственности), религиозных норм, обычаев, а также корпоративных норм. При разработке российской уголовной политики необходимо учитывать политические решения международных организаций (ООН, СНГ и др.), нормы и стандарты ООН в области уголовной юстиции.

Положение о методологической роли уголовной политики
по отношению к уголовной, уголовно-процессуальной и уголовно- исполнительной отраслям права. Управление применением этих норм является одной из форм реализации уголовной политики современной России. Реализация уголовной политики осуществляется не только в форме управления правотворчеством, правоприменением, но и путем управления формированием правосознания, в том числе с помощью СМИ, с использованием при этом соответствующих приемов и способов.

Критерии оценки эффективности уголовной политики России
. В условиях разновременного и рассогласованного принятия УК, УПК и УИК РФ и последующего внесения в них массовых поправок уголовная статистика слабо отражает объективную картину преступности и борьбы с нею. Оценка эффективности современной уголовной политики должна осуществляться также по результатам независимых опросов мнения населения о криминологической безопасности, качестве жизни и других объективных показателях.

4/
Уголовный закон – это принятый высшими органами государственной власти правовой акт. имеющий высшую юридическую силу на всей территории страны, поддерживаемый силой государства, который содержит юридические нормы, устанавливающие принципы и общие положения уголовного права, определяющие преступность и наказуемость деяния, а также условия освобождения от уголовной ответственности и наказания.
Уголовный закон прежде всего – правовой акт. Такой статус данного закона предполагает его нормативность, что позволяет регулировать отношения в обществе, складывающиеся по поводу совершения преступления, а также поведение людей в этой связи. Как правовой акт уголовный закон закрепляется в официальных документах государства. Для уголовного закона таким документом служит Уголовный кодекс Российской Федерации.
Значение главного правового акта уголовный закон приобретает в силу принятия его высшими органами государственной власти. В настоящее время в России эту нишу занимает Государственная Дума Федерального Собрания. Конституция строго регламентирует принятие федеральных законов, включая и уголовное законодательство
. В ст. 105
Конституции и других ее нормах (ст. 106, 107) Предусмотрен порядок принятия уголовного закона
. Именно в этой статье указано, что все федеральные законы (в том числе и уголовный) принимаются Государственной Думой
. Для этого необходимо, чтобы за него проголосовало большинство от общего числа депутатов Госдумы
. Затем принятый Думой уголовный закон должен быть в течение пяти дней передан на рассмотрение Совета Федерации
. Уголовный закон считается одобренным Советом Федерации, если за него проголосовало более половины от общего числа членов этой палаты либо если в течение четырнадцати дней он не был рассмотрен Советом Федерации. Если закон отклоняется, то может быть создана согласительная комиссия. Уголовный закон вчитается принятым даже в случае несогласия Совета Федерации, но при условии, если при повторном голосовании “за” проголосовало не менее двух третей от общего числа депутатов Государственной Думы. Таким образом. Конституция отдает приоритет в принятии федеральных законов Госдуме.

Новый Уголовный кодекс Российской Федерации принят Государственной Думой 24 мая 1996 года, одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 года и введен в действие с 1 января 1997 года Федеральным законом № 63 – ФЗ от 13 июня 1996 года. Тем самым подведен итог огромной и многолетней работе коллективов ученых – юристов, практических работников правоохранительных органов по подготовке качественно нового уголовного законодательства, регулирующего и охраняющего общественные отношения Российского государства в современный период. Ранее действовавший Уголовный кодекс РСФСР советского периода, принятый 27 октября 1960 года и введенный в действие с 1 января 1961 года прекратил свое существование, как и все законы, которыми в Уголовный кодекс РСФСР были внесены изменения и дополнения в период с 27 октября 1960 года по 1 января 1997 года.

Сформулированные в уголовном законе определения, черты присущи и Уголовному кодексу, который является систематизированным законодательным актом, представляющим уголовное законодательство РФ и содержащим всю совокупность уголовно – правовых норм, которые расположены в зависимости от характера, содержания и сущности.
Издаваемые высшим органом государственной власти страны отдельные уголовные законы, понимаемые в узком смысле, включающие несколько уголовно – правовых норм или даже одну такую норму, действуют самостоятельно от включения их в Уголовный кодекс, а затем применяются наравне с другими содержащимся в ней нормами. При этом ссылка делается обычно только на определенную статью УК.
Уголовный закон является формой выражения уголовно – правовых норм, совокупность которых и составляет уголовное право.
В части второй статьи 1 УК говорится: «Настоящий Кодекс основывается на Конституции РФ и общепринятых принципах и нормах международного права». Таким образом, юридическим основание уголовного законодательства являются Конституция (Основной закон) страны и нормы международного права, ратифицированные РФ.

Надо помнить, что юридические законы в отличие от естественных законов природы и общества, не зависящих, как известно, от сознания и воли людей, создаются и устанавливаются людьми, и поэтому целесообразность их разработки и принятия, их содержание и целенаправленность зависит целиком от воли законодателя, который прежде чем принять закон должен глубоко изучить и четко представлять интересы и потребности современного общества.
Уголовное законодательство основывается на принципе законности, равенства граждан перед законом, неотвратимости от ответственности, личной и виновной ответственности, справедливости, демократизма и гуманизма (ст.ст.3 – 7 УК РФ). Согласно конституции РФ (п.1 ст. 49) каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда.
Законодатель включает в состав преступления наиболее существенные признаки, определяющие вид преступления и его общественную опасность. Наличие всех признаков состава преступления является необходимым и достаточным для привлечения лица, совершившего общественно опасное деяние, к угловой ответственности.
Уголовный закон является единственным источником уголовного права, нормы уголовного права содержатся только в уголовных законах. Только уголовный закон устанавливает преступность и наказуемость общественно опасного деяния. Никакие другие акты органов государства не могут содержать нормы уголовно – правового характера. Это выражает из принципа верховенства уголовного закона в области уголовно – правотворческой и уголовно применительной деятельности.
Отсюда следует, что в качестве источников уголовного права не могут признаваться ни обычаи, ни судебный прецедент, ни правила общежития, ни постановления Пленума Верховного суда РФ. Последние лишь раскрывают сущность и смысл уголовно – правовых норм, содержащихся в уголовном законе, но ни не создают новых норм.
Уголовный закон – исторически изменчивая категория, так как непрерывное развитие общества, и в частности общественного производства, производственных и иных общественных отношений, а также изменение социально – экономических, политических и идеологических условий жизни общества естественно требуют соответствующего изменения и дополнения уголовного законодательства.
Конституционный порядок рассмотрения, обсуждения и принятия уголовных законов
исключительно высшими органами государственной власти страны либо всенародным голосованием означает, что уголовный закон выражает волю всего народа, отражает его политические, правовые и моральные идеи и служит важным средством охраны от преступных посягательств: личности, ее права и свобод, и государственных интересов и вместе с тем способствует предупреждению преступлений, воспитанию граждан в духе соблюдения Конституции РФ и других ее законов.
Проекты уголовных законов
решением Президента РФ могут быть вынесены на всенародное обсуждение для последующего их принятия путем всенародного голосования (референдума), как это вытекает из пункта «в» ст. 84 Конституции.
Итак, основываясь на изложенном выше, можно сформулировать основные черты и значение уголовного закона.
-основополагающая черта уголовного закона как правового акта высшего органа государственной власти вытекает из его назначения и состоит в обеспечении охраны: личности, ее прав и свобод, а также природой, окружающей среды, собственности, общественных и государственных интересов и потребностей, всего правопорядка от преступных посягательств;
– уголовный закон закрепляет основания и принципы уголовной ответственности, а также формирует общие положения уголовного права;
– уголовный закон основывается на конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права;
– уголовный закон в правовом государстве служит его оружием в осуществлении уголовной политики, направленной на оздоровление общества, на утверждение действительной власти народа для народа и осуществляемой самим народом;
– уголовный закон является единственным источником уголовного права, поскольку нормы уголовного права содержатся лишь в уголовных законах и только уголовный закон устанавливает преступность и наказуемость деяния;
– уголовный закон определяет, какие общественно опасные делания (действия и бездействия) являются преступлениями, и устанавливает наказания, которые могут быть применены к лицам, совершившим преступление либо в определенных случаях указывает условия освобождения от уголовной ответственности наказания;
– уголовный закон соответствует социально – экономическими политическим и идеологическим условиям жизни общества, его интересам и потребностям, а в случаях утраты такого соответствия уголовный закон или его отдельные нормы изменяются законодателем либо отменяются;
– уголовный закон самим фактом его издания, а также последующего применения в судебной практике способствует предупреждению преступлений, воспитанию граждан в духе соблюдения Конституции РФ и других ее законов.

6.Аналогия
была известна российскому уголовному законодательству давно. К ней прибегали в случае, когда ответственность за то или иное преступное поведение не предусматривалась нормами уголовного закона. Чаще всего это было связано со сложными переходными периодами в развитии государственности, например, с революцией 1917 года, гражданской войной, первыми годами построения рабоче-крестьянского государства в 20-е годы XX века, с годами Великой Отечественной войны. Научный подход к аналогии был однозначен – ее не должно быть в праве, однако в качестве временной меры она могла быть допущена.

Аналогия применялась при наличии в уголовном законодательстве такой нормы, которая предусматривала ответственность за сходное деяние, в исключительных случаях, как мера временного характера, как представляется автору, способная быстро реагировать на проведение криминализации деяний.

В науке признается, что аналогия уголовного закона была орудием борьбы с инакомыслием, неугодным культу личности. Такой альянс позволял признать деяния преступными, если они представляли опасность для социалистического общества и даже если они не были предусмотрены Особенной частью УК [1]. Однако, не все общественно опасные деяния можно было сводить к инакомыслию. Например, Д.С. Злыденко пишет о том, что в УК РСФСР 1922 года была предусмотрена ответственность за спекуляцию, а за коммерческое посредничество или частнопредпринимательскую деятельность ответственность отсутствовала. В этой связи применялась аналогия закона и устанавливалась ответственность как за спекуляцию.

Н.Ф. Кузнецова, А.А. Пионтковский утверждали, что применение аналогии в законе сыграло положительную роль в борьбе с преступностью в послереволюционный период и в годы Второй Мировой войны. Однако Р.Р. Галиакбаров отмечает, что учитывая причины введения аналогии в сложнейшие годы, согласиться с такими выводами можно, но с позиций общечеловеческих ценностей ее сохранение нельзя признать нормальным.

Применение аналогии всегда заключает в себе элемент беззакония, поскольку допускает судейское усмотрение. Поэтому по наличию аналогии в законодательстве можно судить в определенной мере о состоянии законности в государстве. В этой связи возрастают требования к законодателю – чтобы он правильно обозначил круг преступлений. Необходимо быть прозорливым с тем, чтобы определить содержание современного уголовного законодательства и учесть перспективы развития. Только стабильный закон воспитывает людей в духе уважения к такому законодательству.

В отличие от Руководящих начал по Уголовному праву РСФСР 1919 года, в УК РСФСР 1922 и 1926 годов признак противоправности в понятии преступления отсутствовал, поэтому и действовала аналогия закона [5]. Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 года исключили аналогию посредством введения признака преступления – противоправности. Однако, на практике, и после отмены аналогии, она не исчезла. Например, А.Н. Игнатов указывал на пробел в уголовном праве, вызванный недостаточной разработанностью проблемы уголовной ответственности за половые преступления в связи с тем, что за совершение насильственных действий сексуального характера была установлена ответственность как за изнасилование по ст. 117 УК РСФСР [6]. Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что насильственное совершение полового акта в извращенной форме надлежит квалифицировать как изнасилование. Такой же была позиция Верховного Суда РСФСР по делу Григоряна и Петухова [8]. Аналогичные вопросы обсуждались и по другим категориям дел.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 г. C6 24 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» фактически закрепляется аналогия в праве. В пункте 21 постановления отмечается, что при вынесении обвинительного приговора по ст. 174 или ст. 174-1 УК суд должен установить факт получения лицом денежных средств или имущества, добытых преступным путем либо в результате совершения преступления. А в пункте 24 говорится, что использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заведомо для него направленной на легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, квалифицируется как пособничество по ч. 5 ст. 33 УК РФ и, соответственно, по ст. 174 УК или 174-1 УК и при наличии тому оснований, – по ст. 202 УК.

По мнению Н.А. Лопашенко, суд вышел за пределы своей компетенции и занялся вместо толкования закона законотворчеством, что совершенно недопустимо [12]. Автору представляется справедливым сказать, что суд не просто вышел за пределы своей компетенции, а применил принцип аналогии. Проблема аналогии очень тесно связана с квалификацией преступлений.

Современная наука стоит на позициях непринятия аналогии в уголовном праве. Некоторые ученые говорили об отказе от аналогии, как в Общей, так и в Особенной части. Другие имели более гибкую позицию, указывая, например, что запрет на аналогию относится только к сфере криминализации деяний.

Проведенное автором анкетирование 100 научных, практических работников, присутствовавших на II Всероссийском Конгрессе по уголовному праву в Московском государственном университете (МГУ) (2007 год), выявило, что вопрос об аналогии не является чем-то забытым и несвоевременным. Несмотря на то, что половина из опрошенных респондентов считают, что применение аналогии в уголовном праве не допускается, так как аналогия запрещена в УК РФ, 1/4 респондентов отметили, что аналогия, к сожалению, – это часто встречающееся явление в правоприменительной практике, поэтому следует искать пути ее преодоления, 1/9 часть опрошенных прямо указала на необходимость разрешения аналогии на уровне уголовного закона. Были высказаны и иные мнения, например: «аналогия возможна только на уровне статей Общей части»; «применение аналогии в уголовном праве возможно в некоторых случаях»; «плюсов и минусов применения аналогии в уголовном праве примерно одинаково».

В современной литературе были предприняты попытки дать определение аналогии уголовного закона. Например, А.В. Наумов считает, что аналогия представляет собой восполнение пробела в праве, когда закон применяется к случаям, прямо им не предусмотренным, но аналогичным тем, которые непосредственно регулируются этим законом [20]; Б.В. Здравомыслов под аналогией понимал привлечение кого-либо к ответственности за сходные, но не предусмотренные прямо в УК деяния [21].

Интересной представляется точка зрения М.А. Кауфмана: аналогия, то есть ответственность за деяние, уголовная наказуемость которого прямо не предусмотрена в настоящем Кодексе, не допускается. Он считает, что аналогия права и аналогия закона – неизбежные и допустимые явления. Применение аналогии как способа преодоления пробелов на основе усмотрения правоприменителя есть мера нежелательная, но вынужденная.

Проведенные автором исследования позволяют сделать вывод о том, что в науке не существует до сих пор четкого понятия аналогии. Очевидно, с отменой аналогии пришло и забытье этой темы в связи с отсутствием ее актуальности. Однако, принимаем мы аналогию или нет, необходимо четко знать, что это такое. Трудно согласиться с мнением М.А. Кауфмана о том, что аналогия – это ответственность за деяние.

В Словаре С.И. Ожегова «аналогия» трактуется как сходство в каком-нибудь отношении между явлениями, предметами, понятиями. В Словаре иностранных слов аналогия определяется как сходство, подобие в определенном отношении предметов, явлений или понятий, в целом различных.

Юридическая энциклопедия трактует аналогию в праве как применение к общественным отношениям, требующим правового регулирования, но не предусмотренным прямо законом или подзаконным актом, правовых норм, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии и таких норм – общих начал и принципов правового регулирования соответствующей отрасли права или правового института (аналогия права).

Аналогия служит средством разрешения конкретных дел при наличии пробела в праве, то есть когда определенный вопрос должен решаться юридическими средствами, но такое его решение не предусмотрено законодательством или предусмотрено не полностью. В отличие от гражданского законодательства, базирующегося преимущественно на диспозитивном правовом регулировании, современное уголовное законодательство, представляющее собой систему императивных норм, не допускает применение уголовного закона по аналогии.

Автор полагает, что определить понятие аналогии необходимо, даже в целях того, чтобы знать, что можно и чего нельзя делать. Автору представляется, что если в уголовном законе нет нормы, но мы применяем за сходное деяние сходную санкцию, то это не что иное, как криминализация деяния. Поэтому, аналогия – это метод криминализации деяния, уголовная наказуемость за которое прямо не предусмотрена в Кодексе, но допускается в силу соответствия признакам сходного с ним преступления.

Преодоление аналогии – это задача каждого цивилизованного государства. Среди других возможных приемов и методов борьбы с ней, для того чтобы полностью избавиться от аналогии, необходимо в Общей части Уголовного кодекса дать разъяснения терминов, имеющихся в диспозициях статей Особенной части, по которым нет единого понимания среди работников правоохранительных органов.

Законодатель подтвердил отказ от аналогии в уголовном праве, закрепив в ч. 2 ст. 3 УК РФ 1996 года принцип законности. В соответствии с ним, применение уголовного закона по аналогии не допускается.

Современная обстановка в России такова, что несмотря на гуманизацию и декриминализацию, проведенную в уголовном праве, особенно в связи с Законом от 08.12.2003 г., показатели преступности не сократились. Статистика показывает ее неизменный рост. Возникает вопрос: почему? Среди многих причин следует указать на появление ранее не известных законодателю составов преступлений. Законодатель не сумел вовремя криминализировать эти деяния, обозначив их составы и санкции, только лишь потому, что таких составов не было либо они были, но теперь приняли иной характер.

Время перестройки – это время перехода от одной социально-экономической формации к другой – от социализма к капитализму. Естественно, что модель права прошлого слишком узка для реалий настоящего.

УК РФ 1996 года имел свое предназначение – справиться с валом преступности в переходный период, однако, с этой задачей он не справился. Как же бороться с преступностью, если законодатель не видит или не хочет видеть новых преступлений, квалифицирующих признаков преступлений, не закрепляет или не хочет закреплять их в кодексе, а преступность растет, несмотря на декриминализацию деяний, а экономика страны приходит в упадок от разоряющих ее экономических, экологических, должностных и других преступлений?

В настоящее время многие ученые и практики выступают за криминализацию деяний, а раз уже это не такой быстрый процесс и методом криминализации деяний является аналогия, то следует временно разрешить ее применение.

В Общую часть УК необходимо внести самостоятельную специальную главу о правилах квалификации преступлений, исключив возможность судебного толкования вопросов квалификации преступлений, выражаемого в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.

То же самое мы читаем в Словаре синонимов русского языка: «расширение» – это увеличение. «Толкование» означает объяснение чего-нибудь, изложение точки зрения на что-нибудь. А в Словаре синонимов указывается, что толкование – истолкование, трактовка, объяснение, освещение, комментарий, интерпретация.

Таким образом, получается, что расширительное толкование – это не буквальное объяснение, а объяснение, выходящее за рамки содержания или объема законодательства. Поэтому расширительное толкование можно определить как завуалированную форму реализации аналогии уголовного закона. А так как применение уголовного закона по аналогии не допускается, то и расширительное толкование не должно применяться. В связи с этим в УК РФ следует указать, что расширительное толкование, как одна из форм реализации аналогии закона, не допускается.

Очень важно подчеркнуть, что запрещается аналогия уголовного закона, а аналогия права – нет. Поэтому судьи иногда занимаются собственным правотворчеством. Такую ситуацию следует исключить.

В настоящее время, в частности, например, гражданское право изобилует такими понятиями, к которым вынуждены обращаться специалисты уголовного права, ибо иной альтернативы не предлагается. Это вполне допустимое явление. Хотелось бы присоединиться ко всем ученым и практикам, высказывающимся за проведение мониторинга российского законодательства с целью приведения его к единообразию для недопущения разночтений в правовой терминологии.

7. Действие уголовного закона во времени и в пространстве: проблемы правового регулирования.

Статья 54 Конституции РФ закрепляет: «Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон».

В отечественном уголовном законодательстве неоднократно менялись подходы к проблеме регулирования действия уголовного закона во времени и пространстве. В действующем УК РФ глава 2
регулирует именно действия уг. закона во времени и пространстве. 2 статьи – действие во времени
(ст.9- действие уг.закона во времени, ст.10-обратная сила уг.закона), 3 статьи – действие уг.закона в пространстве
(ст.11- Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории РФ, ст.12 – Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов РФ, ст.13 – Выдача лиц, совершивших преступление)

Действие уголовного закона во времени
определяется следующими положениями:

· преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действующим во время
совершения этого деяния (ч. 1 ст. 9 УК РФ);

· временем совершения преступления признается время совершения соответствующих действий (бездействия) независимо от времени наступления последствий (ч. 2 ст. 9 УК РФ).

Данные положения запрещают применять новый закон до его вступления в законную силу. Юридическую силу закон приобретает только после его официального опубликования.

В зависимости от законодательной конструкции состава преступления время его совершения будет различным. В формальных составах преступления
временем совершения преступления считается время исполнения общественно опасного деяния
. С материальным составом
временем совершения преступлений считается время совершения общественно опасного деяния
, независимо от времени наступления общественно опасных последствий. В усеченных составах время совершения преступления определяется временем выполнения той стадии неоконченного преступления, на которую законодатель перенес момент окончания преступления, т.е. стадией приготовления или покушения.

Временем совершения длящихся преступлений
следует считать время исполнения общественно опасного деяния, после чего начинается длительное невыполнение обязанностей, возложенных на виновного под угрозой уголовного преследования, независимо от фактического времени прекращения данного преступления.

Время совершения продолжаемых преступлений
связано с временем выполнения последнего из числа нескольких тождественных преступных деяний, объединенных единым умыслом.

Если совершено преступление в соучастии
, то для каждого из соучастников действует закон времени исполнения своих преступных действий. ПРОБЛЕМА: другая точка зрения, согласно которой время совершения преступления в соучастии связывается со временем совершения преступления исполнителем, ибо его фигура является основной в институте соучастия.

ПРОБЛЕМА: В отдельных преступлениях, не являющихся при этом длящимися или продолжаемыми, завершение действия не влечет немедленное наступление вредных последствий. Они могут наступать значительно позже
. Так, при нарушении правил производства строительных работ построенный дом может обрушиться через несколько лет, нарушение правил проведения трубопровода может привести к аварии тоже не сразу. В этих случаях возникает вопрос, спорный в теории и на практике, что считать временем совершения преступления и как исчислять давность привлечения к уголовной ответственности. Представляется, что поскольку совершение преступления не что иное, как процесс причинения вредных последствий, а в неосторожных преступлениях вообще без последствий нет составов преступлений, постольку строительные аварии следует считать временем совершения преступления, как бы они ни были отдалены от сроков приемки построек, трубопроводов и прочее.

Действие уголовного закона прекращается:

· в результате его отмены;

· в случае замены другим законом; по истечении срока, указанного в законе; в связи с изменениями условий или обстоятельств, в соответствии с которыми этот закон принят;

· ввиду декриминализации законодателем деяния, ответственность за которое была предусмотрена УК.

Ст.10 УК РФ – Под обратной силой уголовного закона
понимается распространение действия нового уголовного закона на те преступления, которые были совершены до его вступления в силу, т.е. в период действия старого уголовного закона.

Обратная сила уголовного закона распространяется только на более мягкие законы, по сравнению с ранее действующими. Таковыми признаются:

· уголовный закон, устраняющий преступность деяния, т.е. декриминализирующий то или иное преступное деяние;

· уголовный закон, смягчающий наказание. Закон смягчает наказание, если он, например, снижает максимальные или минимальные размеры наказания, либо предусматривает более мягкий вид альтернативного основного или дополнительного наказания, либо устраняет дополнительные наказания, которые ранее были обязательными;

· уголовный закон, иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, например, может быть смягчен режим отбывания наказания, расширены возможности освобождения от уголовной ответственности и наказания, сокращены сроки снятия либо погашения судимости.

Более жесткий закон
, т.е. такой, который устанавливает преступность деяния, усиливает наказание или иным образом ухудшает положение лица, совершившего преступление, обратной силы не имеет. Он не может применяться к преступлениям, совершенным до его вступления в законную силу.

Новый, более мягкий закон
имеет обратную силу в отношении всех деяний, совершенных до его вступления в законную силу, независимо от того, вынесен приговор или нет, а также на всех лиц, отбывающих наказание либо отбывших наказание, но имеющих судимость.

Определение ВС РФ от 14.09.09г. № 84-О09-53
«В соответствии с ч.3 ст.32 УПК РФ если преступления совершены в разных местах, то уголовное дело подсудно суду, юрисдикция которого распространяется на то место, где совершена большая часть расследованных по данному делу преступлений или совершено наиболее тяжкое из них»

ПРОБЛЕМА: 1.
Конкретный перечень обстоятельств, при которых закон считается более мягким, может варьироваться в различных юрисдикциях и различных доктринальных исследованиях. 2.
Спорным является вопрос о том, какой из законов должен быть применён, если новый закон одновременно и смягчает, и усиливает ответственность (например, повышает верхний предел наказания и уменьшает нижний). Предлагались различные варианты его решения
: предоставить право выбора применимого закона самому обвиняемому; применять закон, устанавливающий более мягкий минимальный предел наказания; применять закон, устанавливающий более мягкий максимальный предел наказания. На практике может быть принято решение о придании новому закону обратной силы в части, которая связана с улучшением положения виновного (то есть минимальный срок наказания будет задаваться новым законом, а максимальный — старым). 3.
Неоднозначно решается вопрос о пересмотре уже вступивших в законную силу приговоров в связи принятием нового уголовного закона, уменьшающего максимальный срок наказания за преступление. В РФ пересматриваются только приговоры, наказания в которых превышают максимальный предел новой санкции

В современном уголовном праве действие уголовного закона в пространстве
определяется несколькими принципами: территориальным, гражданства, универсальным и реальным
. В ст. 11—13 УК РФ определены принципы действия уголовного закона в пространстве.

Территориальный принцип
действия уголовного закона определяется следующими положениями: по российскому уголовному законодательству подлежат ответственности лица, совершившие преступления на территории России (ст. 11 УК РФ). Понятие территории России определено в законе РФ «О государственной границе» от 1 апреля 1993 г. Территорией Российской Федерации является суша в пределах государственных границ России, водное пространство внутренних морей, озер, рек. К территории также относятся территориальные воды, ширина которых установлена в 12 морских миль, исчисляемых от линии наибольшего отлива. Действие УК РФ распространяется также на преступления, совершенные на континентальном шельфе или исключительной экономической зоне РФ. В соответствии с законом РФ «О континентальном шельфе РФ» от 30 ноября 1995 г., континентальный шельф включает морское дно и недра подводных районов, находящихся за пределами территориального моря РФ до определенной его глубины. Исключительная экономическая зона Российской Федерации устанавливается в 200 миль в морских районах, находящихся за пределами территориальных вод РФ и прилегающих к ним.

Уголовная юрисдикция распространяется также на лиц, совершивших преступление на морских и речных судах, на военно-морских кораблях, воздушных аппаратах и запущенных в космос российских космических объектах при определенных условиях, регламентированных в ч. 3 ст. 11 УК РФ.

Из данного принципа есть исключение, действующее для лиц, обладающих правовым (дипломатическим) иммунитетом. Данные лица не могут быть привлечены к уголовной ответственности без согласия правительства страны, которую они представляют. К таким лицам, пользующимся правом дипломатической неприкосновенности, относятся: главы посольств и дипломатических миссий в ранге посла, посланника или поверенного в делах, советники и секретари всех степеней, военные атташе, а также члены их семей и некоторые другие лица.

Принцип гражданства
означает, что граждане РФ, где бы они ни совершили преступление, несут уголовную ответственность по Уголовному кодексу РФ. Ст. 12 УК РФ устанавливает положение, по которому граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в ней лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по российскому уголовному закону, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены в иностранном государстве. При осуждении этих лиц в России назначенное наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление (ч. 1 ст. 12 УК). При этом необходимо выделить два обстоятельства: 1) общественно опасное деяние, совершенное лицом за границей, должно признаваться преступлением не только российским уголовным законом, но и законом иностранного государства, на территории которого совершено это преступление; 2) при применении к такому лицу наказания в России нельзя превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом этого иностранного государства.

Реальный принцип
(ч. 3 ст. 12 УК РФ) основывается на том, что иностранные граждане и лица без гражданства подлежат уголовной ответственности по российским уголовным законам, если их преступления направлены против интересов Российской Федерации, например, организация вооруженного мятежа (ст. 279 УК).

Универсальный принцип
исходит из необходимости борьбы с международными преступлениями, в частности, касающейся борьбы с фальшивомонетничеством, угоном воздушного судна и т.д.

Институт выдачи одним государством лиц, совершивших преступление, другому иностранному государству (экстрадиция
) давно известен международному праву. В этом случае государство, на территории которого находится преступник, по просьбе иностранного государства, ограничивая свою уголовную юрисдикцию в отношении этого лица, выдает его другому заинтересованному государству.

Ч. 1 ст. 13 УК РФ устанавливает, что граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству.

Оккупационный принцип

В случае, когда два государства находятся в состоянии войны, и войска одного государства оккупируют часть территории другого государства к лицам, совершившим преступление на оккупированной территории временно (как правило, до создания на ней собственных органов власти и судов) применяется уголовное законодательство государства, чьи войска осуществляют оккупацию.

Оккупационный принцип применялся, например, в период оккупации Японии вооружёнными силами США, когда все американские военнослужащие были неподсудны судам Японии и подчинялись уголовной юрисдикции США.

Аналогичный характер носил также применявшийся до середины XX века режим капитуляции
, согласно которому граждане колониальных государств за преступления, совершённые в колониях или иных странах с подобным режимом, отвечали за них по законам своего государства, а не по уголовному закону места совершения преступления.

Экстрадиция или выдача
— институт, в соответствии с которым лицо, находящееся на территории государства, передаётся другому государству, на территории которого это лицо совершило преступление, для применения к нему мер уголовной ответственности; экстрадиция осуществляется в соответствии с международными конвенциями (например, Европейской Конвенцией о выдаче лиц, совершивших преступле­ния от 13 декабря1957 года), двусторонними или многосторонними международными договорами.

В межд. практике обычно признаётся, что выдача может быть запрошена государством при соблюдении следующих условий:

· – Преступление совершено на его территории.

· – Преступник является гражданином данного государства.

· – Преступление было направлено против этого государства или причинило ему вред.

В отношении экстрадиции государствами обычно устанавливаются следующие ограничения:

· – Отказ от выдачи собственных граждан.

· – Отказ от выдачи лиц, которым предоставлено политическое убежище.

· – Отказ от выдачи, если преступление совершено на территории запрашиваемого государства (приоритет территориального принципа над принципом гражданства).

· – Отказ от выдачи лица, уже привлечённого к уголовной ответственности за то же деяние (вступил в законную силу приговор суда) или освобождённого от неё в связи с тем же деянием .

· – Отказ от выдачи лица, которое не может быть подвергнуто уголовному преследованию на территории запрашиваемого государства вследствие истечения срока давности или по иным основаниям.

Кроме того, достаточно часто государства оставляют за собой право не выдавать преступников, если преступление наказывается смертной казнью и запрашивающей выдачу стороной не будет предоставлено достаточных гарантий неприменения этого вида наказания.

В отношении экстрадиции действует принцип «выдать или наказать»: если лицо не выдаётся запрашивающей стороне, оно всё равно подлежит уголовной ответственности и предаётся суду в стране пребывания^]
. Принцип, согласно которому национальное уголовное законодательство подлежит применению к иностранцам, находящимся на территории данного государства, в том числе и совершившим преступление за его пределами, в уголовно-правовой теории получил название принципа представительной компетенции. Политическое убежище
Существует также практика предоставления политического убежища лицам, в отношении которых в государстве,
гражданами или резидентами которого они являются, осуществляется преследование по мотивам гражданской принадлежности или за их общественно-политическую деятельность и убеждения; политическое убежище предоставляется, если деятельность лица не противоречит общепризнанным демократическим принципам и нормам международного права^.
Лицо, которому было предоставлено политическое убежище, не может быть выдано иностранному государству.

8. Толкование уголовного закона.

– это интеллектуально-волевая деятельность по уяснению и разъяснению смысла норм уголовного закона в целях их наиболее правильного применения в соответствии с волей законодателя. Любой вид толкования не мыслим, вне логики, без применения правил логики.

В зависимости от органа
, осуществляющего разъяснение закона, толкование которого различается по субъекту, выделяют:

· легальное толкование
(осуществляемое органом, чья компетенция позволяет ему официально трактовать закон). Конституция РФ в ч. 5 ст. 125 определяет, что Конституционный Суд РФ по запросам Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, органов законодательной власти субъектов РФ дает толкование Конституции РФ. Правом легального толкования других законов обладает Государственная Дума Федерального Собрания РФ;

· судебное толкование
дается судебными органами и обеспечивает правильное и единообразное применение норм права в деятельности судов. В нашей стране судебное толкование представлено в основном в руководящих разъяснениях Верховного Суда РФ;

· доктринальное или научное толкование
дается учеными-юристами, практическими работниками, экспертами в комментариях к уголовному закону, в учебных пособиях, в научных работах, лекциях, монографиях. Такое толкование не является обязательным, оно помогает не только правильно уяснить смысл закона, но и способствует внесению в него изменений и дополнений в установленном законом порядке.

· обыденное толкование граждан
которое, не имеет правового значения. Но подобного рода толкование правовых норм способствует повышению уровня правосознанияграждан и решению задач общей превенции. Особенно большое правовоспитательное значение имеет обыденное толкование правовых норм на телевидении, в газетах и журналах, осуществляемое объективно, непредвзято, без спекулятивных тенденций.

По способу толкования
уголовного закона различают:

· грамматическое толкование
(уяснение значения отдельных слов, понятий, терминов с помощью правил грамматики, синтаксиса), при этом виде толкования учитывается каждое слово, каждый союз или запятая и т.д Предполагает анализ текста закона по правилам морфологии, синтаксиса, пунктуации, этимологии; при этом выясняется значение отдельных слов, терминов, понятий, употребляемых союзов, предлогов, знаков препинания, грамматический смысл всего предложения

· систематическое толкование
состоит в уяснении содержания уголовно-правовой нормы (статьи) путем ее сопоставления с нормами других законов и иных нормативных актов; а также внутри данного закона различных глав, статей и содержащихся в них норм.

· логическое,
обращается внимание на уяснение смысла закона на основе общ. законов и правил логики

· историческое толкование
имеет своей целью анализ той исторической обстановки, в которой был принят уголовный закон. Данное толкование позволяет понять причины и обстоятельства, которые обусловили принятие нового уголовного закона, его социально-политический смысл. Так, решение многих вопросов, возникающих при определениидействия уголовного законодательства во времени, предполагает применение этого вида толкования законов (см. ст. 10 УК РФ – обратная сила уголовного закона). Историческое толкование предполагает также ознакомление с теми основаниями, которые были положены в основу изучаемого уголовного закона.

По объему
выделяют следующие виды толкования:

· буквальное толкование
, т.е. в точном соответствии с текстом закона, для уяснения отдельных понятий;

· ограничительное толкование
применяется в том случае, если действительное содержание уголовно-правовой нормы является более узким, чем ее текстуальное выражение в законе;

· расширительное толкование
придает уголовному закону более широкое значение, чем это следует из буквального анализа его текста.

При рассмотрении этого вопроса ПРОБЛЕМОЙ в современной юр. науке на мой взгляд является именно СУДЕБНОЕ ТОЛКОВАНИЕ, которое существует в двух видах. 1) – это толкование по прецедентам, оно связано с непосредственным применением уголовного закона к конкретному случаю. Такое толкование дает как Верховный Суд РФ, так и все нижестоящие суды. Оно имеет значение только для конкретного уголовного дела. Нередко его также называют казуальным
. 2) – руководящие разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики, которые он дает на основании ст. 126 Конституции РФ. Данные разъяснения обязательны для нижестоящих судебных инстанций и для разрешения отдельных дел самим Верховным Судом РФ
. Однако Верховный Суд РФ может изменить свою позицию, издав новое руководящее разъяснение. Частое изменение позиции Верховного Суда РФ влечет нестабильность судебной практики и ошибки нижестоящих судов. Нередко распространительное или ограничительное толкование уголовного закона Верховным Судом РФ приводит фактически к изменению содержания закона, что должно составлять исключительную прерогативу законодателя. Таким образом, нарушается принцип разделения властей

19. Неоднократность преступлений: недостатки сложившегося порядка квалификации и назначения наказания и попытка их устранения законодателем в декабре 2003 года

По моему мнению в декабре 2003 года была не попытка устранения, а действительно было сделано устранение недостатков, так как ст.16. Неоднократность преступлений утратила силу. –( Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ.)

НЕОДНОКРАТНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ — одна из форм множественности преступлений (МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ — ситуация, при которой каждое совершенное лицом преступное деяние, как правило, образует самостоятельный состав преступления и квалифицируется по самостоятельной статье (или части статьи) УК РФ, М. п. проявляется в первую очередь в совершении одним и тем же лицом двух или более преступлений. При этом учитываются только те из них, которые влекут за собой уголовно-правовые последствия (т. е. лицо не освобождается от уголовной ответственности или наказания, напр., в силу истечения сроков давности, за соответствующее преступление не погашена судимость и т. д.). В теории уголовного права выделяются следующие формы (виды) М. п.: повторность преступлений и идеальная совокупность преступлений) в уголовном праве РФ до 2003 г.; представляла собой совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи УК РФ. Совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями УК РФ, также могло признаваться неоднократным, если это было прямо предусмотрено соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Н. п. выступала в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, и как квалифицирующий признак ряда составов преступлений. Понятие Н. п. было исключено из УК РФ. В действующей редакции УК РФ неоднократность сохраняется только в качестве признака основного состава отдельных преступлений (напр., незаконного усыновления (удочерения)).

По своей сущности неоднократность мало чем отличается от совокупности преступлений. Тот и другой вид множественности преступлений является показателем повышенной общественной опасности личности виновного. Однако наказуемость виновного в множественности преступлений, охватываемой понятием неоднократности, значительно меньше, чем наказуемость его за совершение нескольких преступлений, квалифицированных по совокупности преступлений. При наличии совокупности наказание назначается отдельно за каждое совершенное деяние. Если хотя бы одно из них является преступлением средней тяжести, тяжким и особо тяжким, то окончательное наказание назначается путем частичного или полного сложения наказаний (ст.69 УК РФ).

В связи с тем, что случаи неоднократности преступлений могли образовывать только тождественные преступления, а в определенных случаях и однородные, необходимо было определять, что понимать под тождественными, однородными и неоднородными (разнородными) преступлениями.

«Под тождественными
преступлениями принято понимать такие, ответственность за которые предусмотрена одной, и той же статьей УК РФ. Эти преступления совпадают по своим объективным и субъективным признакам».

Однородными
следует признать такие преступления «…посягающие на одинаковые или сходные непосредственные объекты, совершенные с одинаковой формой вины и сходными мотивами».

Разнородными же преступлениями, исходя из предыдущих определений, очевидно, признаются преступления, которые посягают на разные (разнородные) объекты.

Однако единства в понимании однородных преступлений в доктрине уголовного права нет и поэтому, по-моему мнению, законодатель совершенно правильно исключил статью 16 из действующего УК РФ.

5.Уголовное уложение 1903 года
— последний кодифицированый уголовно-правовой акт Императорской России.

22 марта 1903 Николай II утвердил Уложение. В Высочайшем Указе Императора говорилось, что срок вступления Уложения в действие будет определен особым распоряжением. Уложение так и не вступило в силу в полном объёме. Полностью Уложение действовало лишь на территории губерний Латвии, Литвы и Эстонии.

В 1904 году были введены в действие главы Уложения о государственных преступлениях.

В 1906 — главы о религиозных преступлениях. После государственного переворота в феврале 1917 года и до Октябрьской революции было введено в действие около 30 статей других глав.

Действующим нормативным актом в области уголовного права вплоть до 30 ноября 1918 оставалось Уложение 1845 года.

Уголовное законодательство Временного правительства

В период между Февральской и Октябрьской революцией 1917 года, согласно постановлению «О согласовании Свода законов с издаваемыми Временным правительством постановлениями» применению подлежали уголовные законы дореволюционного периода: Уложения 1845 и 1903 годов. Одновременно постановлениями Временного правительства вводились и новые уголовно-правовые нормы: была введена уголовная ответственность за «призывы к гражданской войне», сделанные в печати, отменена смертная казнь (позже вновь введённая, но лишь для военнослужащих).

Распространение получила внесудебная уголовная репрессия. В постановлении Временного правительства от 16 июля 1917 г. «О порядке рассмотрения дел о лицах, арестованных в несудебном порядке» говорилось: «Долг правительства — предотвратить возможность преступным замыслам дозревать до начала их осуществления, ибо во время войны даже краткое нарушение государственного спокойствия таит в себе великую опасность».

Уголовное право в советский период, Законодательство 1917 — 1919 годов

Первые акты советского уголовного законодательства имели резко классовый характер и основывались на идее революционного насилия. В основном ответственность за преступления в первые годы советской власти устанавливалась отдельными декретами, постановлениями и инструкциями. Так, нормы, устанавливающие ответственность за преступления, содержались в декретах о земле, о суде и революционных трибуналах, были приняты декреты о взяточничестве, спекуляции, набатном звоне.

Преступления в этот период делились на контрреволюционные (за которые в декретах устанавливалось наказание не менее определённого срока), особо тяжкие и все иные (за которые санкция устанавливалась не более определённого срока); возраст уголовной ответственности устанавливался в 17 лет, были упразднены суд и тюрьмы для малолетних и несовершеннолетних преступников.

Вплоть до 3 ноября 1918 года в соответствии с декретами о суде № 1 от 24 ноября 1917 года и № 2 от 7 марта 1918 года судами могли применяться Уголовные уложения 1845 и 1903 года, как и другое дореволюционное законодательство, «если оно не отменялось революцией и не противоречило революционной совести»; фактически эти законодательные нормы применялись лишь в судах окружного уровня, местные народные суды их не использовали.

Наркоматом юстиции начиная с декабря 1917 года производилось обобщение судебной практики. В циркуляре от 19 декабря 1917 года «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» предусматривались следующие виды наказаний, налагаемых за совершение тяжких преступлений: денежный штраф; лишение свободы; удаление из столицы, из отдельных местностей, из пределов Российской республики; объявление общественного порицания; объявление врагом народа; лишение всех или некоторых политических прав; секвестр или конфискация имущества; присуждение к обязательным общественным работам.

Смертная казнь в РСФСР в период 1917—1920 годов неоднократно то отменялась, то вводилась.

Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 года

В 1919 году были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. В ст. 3 они устанавливали, что «советское уголовное право имеет задачей посредством репрессий охранять систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс, организовавшихся в господствующий класс в переходный от капитализма к коммунизму период диктатуры пролетариата». Руководящие начала значительно либерализовали систему наказания: суды ориентировались на расширение сферы применения условного наказания, были введены такие меры наказания как общественное порицание, исправительно-трудовые работы, созданы товарищеские суды.

В систему наказаний, предусмотренных Руководящими началами входили внушение, выражение общественного порицания, принуждение к действию, не представляющему физического лишения (например, к прохождению обучения), объявление под бойкотом, исключение из объединения на время или навсегда, восстановление, а при невозможности его возмещение причиненного ущерба, отрешение от должности, воспрещение занимать ту или иную должность или исполнять ту или иную работу, конфискация всего или части имущества, лишение политических прав, объявление врагом революции или народа, принудительные работы без помещения в места лишения свободы, лишение свободы на короткий срок или на неопределенный срок до наступления известного события (в том числе «до победы мировой революции»), объявление вне закона, расстрел.

Другой особенностью Руководящих начал являлось отсутствие норм о вине и связь назначаемого наказания с опасностью лица, совершившего деяние (а не самого деяния).

Уголовный кодекс РСФСР 1922 года

В 1920 году активизировалась работа по разработке нового уголовного кодекса. Кодекс строился на основе обобщения ранее принятых нормативных актов в области уголовного права (декретов и Руководящих начал), а также судебной практики народных судов и революционных трибуналов.

Необходимость в таком акте была обусловлена тем, что на основе действующих нормативных актов не удавалось обеспечить единство судебной практики.

Помимо основной задачи — дать правовую основу для борьбы с преступностью в РСФСР, перед разработчиками кодекса стояла и дополнительная: подготовка модельного акта в области уголовного права, который мог бы взят за основу при подготовке уголовных кодексов других союзных республик, а также стал бы первым шагом на пути к общему для всех республик кодифицированному уголовному закону.

Всего было разработано три проекта уголовного кодекса. Разработчиком первого из них стал общеконсультационный отдел наркомата юстиции (Общая часть — 1920 год, Особенная — 1921 год), второго — секция судебного права и криминалистики Института советского права (конец 1921 года) и, наконец, третьего — коллегия наркомата юстиции (1921 год, опубликован в 1922 году). Именно последний проект и лёг в основу уголовного кодекса.

Особенностью проекта, ставшего основой для будущего кодекса, стала крайняя размытость границ между преступлением и правонарушением (административным или гражданским): проект криминализовал такие деяния, как курение табака в неразрешенных для того местах, превышение предельных норм скорости езды, появление в публичном месте в состоянии опьянения, самовольное пользование чужим имуществом без намерения присвоить его, и т. д. Эти составы были позже исключены при рассмотрении кодекса ВЦИК.

В целом к началу 1922 года проект кодекса ещё был далёк от совершенства, содержал множество пробелов, материал декретов не был в достаточной степени переработан. Тем не менее, в январе 1922 года состоялось его обсуждение на IV Всероссийском съезде деятелей юстиции, в котором приняло участие 5500 делегатов.

В дальнейшем кодекс обсуждался на майской сессии ВЦИК IX созыва, где также дорабатывался, после чего на пленарном заседании 26 мая 1922 года был одобрен окончательно. Первый уголовный кодекс РСФСР вступил в силу 1 июня 1922 года.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 года и уголовное законодательство 1927—1941 годов

С объединением социалистических республик в Союз ССР возникла необходимость в общесоюзном законодательстве. В 1924 году были приняты Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, положения которых легли в основу новой редакции Уголовного кодекса РСФСР 1926 года.

Кодекс 1926 года позиционировался не как полностью новый нормативный акт, а как обновлённая редакция кодекса 1922 года, что было отражено в его официальном названии: «Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 года». Преемственность сохранялась и в основных его институтах: сохранялся классовый подход к регулированию понятия преступления, меры наказания включались в систему мер «социальной защиты» (наряду с мерами медицинского и медико-педагогического характера), сохранялась норма о применении мер уголовной ответственности к лицам, представляющим «общественную опасность по прошлой деятельности и связи с преступной средой» (включая лиц, оправданных в совершении преступлений).

В целом уголовное законодательство, принятое в конце 1920-х — 1930-х годах, и уголовная политика этого периода носили явно репрессивный характер: широкое распространение получило применение уголовного закона по аналогии, ответственность не носила личного характера (например, по статье 581в УК РСФСР 1926 года совершеннолетние члены семьи изменника Родины подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдалённые районы Сибири на 5 лет), допускалось придание обратной силы законам, устанавливающим преступность деяния, а нормы, защищающие интересы государства, предусматривали куда более жестокую санкцию, чем нормы о преступлениях против личности.

Использование аналогии уголовного закона было зачастую связано с «приравниванием» совершённого общеуголовного преступления (например, хозяйственного), за которое предусматривалось небольшое наказание, к контрреволюционным преступлениям, санкция статей о которых включала высшую меру наказания.

Санкции принимаемых уголовных законов нередко носили крайне суровый характер. Так, по «закону о колосках» 1932 года) в качестве единственной меры «социальной защиты» (наказания) за хищения грузов на транспорте, колхозного и кооперативного имущества независимо от размера предусматривался расстрел с конфискацией всего имущества (заменявшийся при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества), в то время как за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах ст. 136 УК РСФСР 1926 года предусматривалось в качестве меры наказания предусматривалось лишение свободы на срок не более 10 лет. Во время Великой Отечественной войны по этому закону нередко осуждались лица, собиравшие оставшиеся в поле после уборки хлеба колоски.

Был значительно снижен минимальный возраст уголовной ответственности. Если УК 1922 года он был установлен в 14 лет, УК 1926 года — в 13, то Законом «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних» от 7 апреля 1935 года ответственность за кражи, насильственные преступления и убийства устанавливалась с 12 лет «с применением всех мер наказания».

Ужесточались и нормы Общей части уголовного законодательства о наказании. Был увеличен с 10 до 25 лет максимальный срок лишения свободы (Постановление ЦИК СССР от 2 октября 1937 года), отменено условно-досрочное освобождение от наказания (1939), наряду с двумя режимами лагерей для отбывания лишения свободы введено тюремное заключение (1936).

В 1936 году была принята новая Конституция СССР, а 1938 году — новый закон о судоустройстве. Конституция целиком передавала уголовное законодательство в ведение СССР, лишая республики вводить на своей территории уголовно-правовые нормы. Хотя многие положения этих актов, касающиеся уголовного права носили прогрессивный характер (так, была отменена норма о ссылке или высылке «социально опасных» лиц, не совершивших преступления), в целом практика произвольного толкования уголовно-правовых норм нисколько не уменьшилась.

Законодательство 1941 — 1958 годов

Законодательство и уголовная политика периода Великой Отечественной войны имело свои особенности. Помимо того, что в его состав входили временные нормы, предусматривающие ответственность за преступления, опасные лишь в военных условиях (например, распространение панических слухов), а также нормы об ответственности военнослужащих гитлеровской Германии за военные преступления на временно оккупированных территориях, его особенностью является широкое распространение законов о «приравнивании», своего рода законодательной аналогии: так, уход с военных предприятий приравнивался к дезертирству.

Распространена была и чистая аналогия закона: кража имущества военнослужащего или из квартир эвакуированных либо находящихся в бомбоубежище лиц наказывалась как бандитизм (групповое преступление), даже её совершало одно лицо; продажа гражданами товаров по повышенной против государственной цене наказывалась по аналогии как спекуляция даже если не было установлено факта скупки товаров с целью получения наживы и т. д.

В послевоенный период развитие уголовного законодательства определялось двумя тенденциями: с одной стороны, имело место ужесточение норм о экономических и имущественных преступлениях путём ужесточения наказания (так, за хищение государственного имущества Указами Президиума Верховного Совета СССР 1947 года устанавливалась ответственность сроком до 25 лет лишения свободы), а с другой — амнистии, отмена военного положения и действовавших на военный период норм уголовного законодательства. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года была отменена смертная казнь, однако уже в 1950 году она была восстановлена за наиболее тяжкие государственные преступления: измену Родине, шпионаж и диверсию.

Со смертью Сталина в 1953 году началась постепенная деконструкция репрессивных институтов уголовного законодательства. В марте 1953 года была объявлена массовая амнистия, а с 1954 года началась работа по пересмотру уголовных дел и реабилитации необоснованно осуждённых. После осуждения на XX съезде КПСС в 1956 году культа личности Сталина начинается работа по подготовке новых уголовно-правовых актов[42].

Уголовный кодекс РСФСР 1960 года

Как итог процесса демонтажа репрессивного уголовного законодательства были приняты Основы уголовного законодательства Союза СССР и союзных республик 1958 года и Уголовный кодекс РСФСР 1960 года, в которых уже не предусматривалось применения уголовного закона по аналогии, а перекос в сторону большей защиты государственных интересов в ущерб личным хотя и не был устранён .

За рамки соучастия были вынесены заранее не обещанное укрывательство преступлений и недонесение о них, был подробно регламентирован порядок погашения и снятия судимости, введены нормы, предусматривающие условное осуждение и условно-досрочное освобождение от наказания, к исправлению осуждённых стали привлекаться трудовые коллективы; значительно сокращена сфера применения таких видов наказания, как конфискация имущества и смертная казнь, из числа видов наказания исключены изгнание из пределов СССР, объявление врагом народа, поражение прав, максимальный срок лишения свободы понижен до 10 лет (15 лет за тяжкие преступления и при особо опасном рецидиве преступлений).

Принятие новой Конституции СССР в 1977 году обусловило дальнейшую гуманизацию уголовного законодательства: происходит формальное закрепление принципа презумпции невиновности, вводятся институты отсрочки исполнения приговора, условного освобождения из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду, увеличивается число видов освобождения от уголовной ответственности.

Однако имелись и противоположные тенденции: так, уже в 1962 году была существенно расширена сфера применения смертной казни, которая вводилась за взяточничество, сопротивление работникам милиции и народным дружинникам, особо крупное хищение государственного и общественного имущества.

Перестройка общественных отношений, начатая в 1985 году, затронула и уголовное законодательство. В 1987 году группой учёных Академии наук СССР была создана и опубликована теоретическая модель уголовного кодекса, которая стала фундаментом для разработки и принятия Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик 1991 года, учитывавших демократические преобразования в обществе. Ввиду распада СССР они так и не вступили в силу.

В этот период стало очевидно, что уголовное законодательство нуждается в значительном совершенствовании, так как существующие его институты оказались неэффективными в условиях становления организованной преступности; помимо этого завершается процесс демократизации уголовного законодательства — отменяются нормы об антисоветской агитации и пропаганде, о публичных призывах к изменению советского государственного и общественного строя и т.д.

Уголовное право в период экономических реформ

В период экономических преобразований в России продолжал действовать УК РСФСР 1960 года, однако его содержание существенно менялось, отражая новые экономические и социальные характеристики общества: была унифицирована уголовно-правовая охрана государственной и иных видов собственности, исключены политизированные положения, смягчены наказания по многим преступлениям, декриминализованы многие деяния, более не считавшиеся общественно опасными.

Работа над проектами нового кодифицированного уголовного законодательства началась сразу после провозглашения независимости российского государства. Первый проект Уголовного кодекса был внесён Президентом РФ в Верховный Совет 19 октября 1992 года, он уже предусматривал многие изменения, определившие облик нового уголовного законодательства России: приоритет охраны жизни и здоровья человека, верховенство норм международного права и гуманизация ответственности за преступления небольшой тяжести; тем не менее, этот проект так и не был рассмотрен Верховным Советом, поскольку был отвергнут Комитетом по законодательству и судебно-правовой реформе.

В 1993—1994 годах велась также работа по разработке альтернативных проектов Уголовного кодекса. Если Особенная часть этих проектов в целом совпадала с проектом 1992 года, то в Общей части имелись значительные расхождения: предусматривались такие новации, как введение уголовной ответственности юр. лиц, разделение уголовного законодательства на кодифицированное и некодифицированное, понижение возраста уголовной ответственности, введение кары как цели наказания и т. д.

В октябре 1994 года на рассмотрение в Государственную Думу поступают два проекта Уголовного кодекса: президентский (основанный на проекте 1992 года) и депутатский (основанный на итогах разработки альтернативных проектов); начинается долгая и кропотливая работа по согласованию двух проектов, в ходе которой было рассмотрено более 2000 замечаний, поступивших от депутатов[49]. Наконец, 19 июня 1995 года проект принимается Государственной Думой в третьем чтении, однако Совет Федерации его отклоняет. 24 ноября 1995 года Государственная Дума, проголосовав в четвёртый раз, повторно принимает проект, но в декабре на него накладывает вето Президент; создаётся новая согласительная комиссия и проект отправляется на повторную доработку.

Наконец, 24 мая 1996 года окончательный вариант Уголовного кодекса РФ принимается Государственной Думой. 5 июня 1996 года он одобряется Советом Федерации, а 13 июня 1996 года он подписывается Президентом РФ. Уголовный кодекс РФ вступил в силу с 1 января 1997 года
. Среди его наиболее существенных изменений можно назвать достаточно полное отражение новых экономических и политических реалий российского общества, переход к приоритетной защите прав и свобод человека, а не интересов государства, усиление ответственности за наиболее тяжкие преступления и снижение ответственности за преступления небольшой тяжести, совершённые впервые, новые основания освобождения от уголовной ответственности и другие нововведения, призванные усилить профилактический потенциал уголовного закона.

В 1996 году на территории Российской Федерации был принят ещё один акт в сфере уголовного права. В нарушение Конституции РФ, отнесшей принятие уголовного законодательства к исключительной компетенции Российской Федерации, в Чеченской Республике Ичкерия был принят собственный уголовный кодекс, представляющий собой попытку объединить институты мусульманского и европейского уголовного права в едином акте. Преступление трактуется в этом кодексе как «любые действия, подлежащие наказанию в соответствии с нормами того или иного любого закона», к числу преступлений относятся, помимо традиционных уголовно наказуемых деяний, ещё и такие «правонарушения», как употребление спиртных напитков, вероотступничество и прелюбодеяние (наказуемое смертной казнью); этот кодекс возродил телесные наказания, принцип талиона и прочие средневековые нормы.

В последнее время в уголовном праве России наметился сдвиг от пунитивного (карательного) правосудия, целью которого является наказание преступника, к реституционному правосудию, целью которого является урегулирование социального конфликта, реставрация общественных отношений, нарушенных преступлением.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. значительно расширил сферу применения уголовно-правового поощрения по сравнению с Уголовным кодексом РСФСР 1960 г. Им были введены такие институты, как освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием и т. д., имеющие целью стимулирование лиц, совершивших преступные деяния, к возвращению к законопослушной жизни.

Уголовный кодекс РФ постоянно изменяется, за 10 лет его действия (с 1 января 1997 года по 1 января 2007 года) было принято 25 законов, внёсших в него более 300 изменений. на 21.11.20010 год изменения 89 ФЗ и 2 Постановления Конституционного суда(ст.188 УК РФ)

12/1. Правовая норма. Статья 30.
Приготовление к преступлению и покушение на преступление3. Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

2. Анализ.

Покушение, таким образом, представляет собой начало непосредственного совершения преступления. На этой стадии происходит реальное посягательство на объект, находящийся под охраной закона, частично выполняется объективная сторона конкретного преступления [9].

Из законодательной формулировки покушения на преступление теория уголовного права выводит его объективные и субъективные признаки.

Большинство специалистов выделяют три характерных объективных признака покушения
. Прежде всего покушение представляет собой действие (или бездействие), которое непосредственно направлено на совершение преступления. Это указание закона следует понимать в том смысле, что при покушении преступление начинает осуществляться практически. Виновный посягает на конкретный объект, ставит его в реальную опасность причинения ущерба, а в ряде случаев причиняет ему определенный вред.

Основное содержание этого признака заключается в частичном, неполном выполнении объективной стороны конкретного преступления, описанного в диспозиции одной из статей Особенной части Уголовного Кодекса. Так, преступник, проникающий в хранилище материальных ценностей с целью тайного их похищения, совершает покушение на кражу чужого имущества.

В преобладающем большинстве случаев покушение совершается путем действия (завладение имуществом, производство выстрела, дача яда, нанесение удара и т. п.). Вместе с тем в отдельных случаях формой покушения может быть и бездействие.

Например, поводырь слепого, желая избавиться от него по каким-то причинам, предлагает ему самостоятельно идти по тропинке, заведомо зная, что она ведет к обрыву над рекой. В качестве хрестоматийного примера покушения путем бездействия обычно приводят случаи, когда мать в целях умерщвления своего новорожденного ребенка перестает его кормить [6].

Покушение характеризуется также тем, что при его совершении преступление не получает полного завершения, не доводится до конца. Именно этот признак покушения позволяет отграничить его от оконченного преступления. На этой стадии объективная сторона преступления выполняется лишь частично, не получает своего полного развития.
Отграничение покушения от завершенного преступления определяется законодательной конституцией того преступного посягательства, которое стремится совершить виновный. Применительно к преступлениям с материальным составом это различие сводится к не наступлению конкретного общественно опасного последствия, которое составляет обязательный признак объективной стороны этого преступления (не причиняется смерть, тяжкий вред здоровью – не причиняется.

Следует иметь в виду, что стадия покушения не исключает во всех ситуациях причинения ущерба охраняемому законом объекту. Такой ущерб наступает в ряде случаев, однако он никогда не может быть тем ущербом (вредом), который составляет конструктивный признак данного состава преступления.
Так, замышляя хищение крупной суммы денег, виновный, вскрыв сейф, обнаруживает там незначительную сумму, которой и завладевает. В этом случае содеянное образует не оконченное преступление, а покушение на хищение в крупном размере в соответствии с направленностью его умысла.
Для преступления с формальным составом не доведение до конца означает не совершение всех действий, образующих объективную сторону конкретного преступления (взяткодатель оставляет на столе должностного лица взятку, которую последний отказывается взять и вызывает сотрудников для принятия мер к взяткодателю).
Третьим признаком, характеризующим объективную сторону, является незавершенность преступления, т. е. не доведение его до конца по обстоятельствам, не зависящим от виновного. Этот признак позволяет разграничить покушение как преступное посягательство, которое не закончено, прервано не вследствие принятого преступником добровольного решения об оставлении начатого преступления, а в силу различных обстоятельств при условии, что они не зависят от воли покушающегося [4].

Эти обстоятельства могут быть самыми разнообразными (имеющимися инструментами либо дубликатами ключей не удается открыть дверь в квартиру или хранилище материальных ценностей для совершения хищения; пистолет дает осечку при производстве выстрела с целью убийства потерпевшего и т. п.). Иногда в числе этих обстоятельств различают непреодолимые и делающие доведение преступления до конца практически малореальным (например, как только преступник проник в квартиру, включилась охранная сигнализация).
При всем разнообразии обстоятельств, препятствующих завершению преступления, их объединяет одно: любое из них возникает или существует независимо от воли лица, совершающего преступление. Типичной при этом является ситуация, когда появляется реальная опасность либо незамедлительного, либо неминуемого задержания или изобличения преступника.

Сложнее отграничить прерванное по не зависящим от виновного обстоятельствам преступление от добровольного отказа, исключающего ответственность, в случаях, когда имеются или появились обстоятельства, которые не исключают полностью возможность доведения до конца преступного посягательства, однако существенно затрудняют это.

Например, виновный проникает в помещение с целью хищения нескольких компьютеров, зная о том, что по договоренности соучастник ждет его на улице в микроавтобусе для перевозки похищенного. Однако последний, подав условный сигнал, сообщает, что микроавтобус он достать не смог. Такая ситуация создает практическую невозможность завершения преступления. Если же возникшие обстоятельства, по убеждению виновного, преодолимы, хотя и требуют для этого дополнительных усилий, но лицо по собственному желанию прекращает преступные действия, налицо добровольный отказ от окончания преступления

13.1. Правовая норма.

Статья 32.
Понятие соучастия в преступлении

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Статья 33
. Виды соучастников преступления

1. Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник.

2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.

3. Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

4. Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

5. Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы.

Статья 34
. Ответственность соучастников преступления

1. Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.

2. Соисполнители отвечают по статье Особенной части настоящего Кодекса за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на статью 33 настоящего Кодекса.

3. Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления.

4. Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника.

5. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления.

2. Рабочее определение

АНАЛОГИЯ ЗАКОНА – прием, используемый в ситуациях, когда отношения, по поводу которых возник спор, не урегулированы ни нормами гражданского права, ни соглашением (договором) сторон; вносит определенность во взаимоотношения участников конфликта. Применение закона по аналогии допускается при наличии следующих необходимых условий: а) отношение, по поводу которого возник спор, не урегулировано непосредственно нормами права или договором между сторонами; б) имеется законодательный акт, который регулирует сходные отношения и потому может быть применен к спорному случаю. А.з. предусмотрена ст. 6 ГК РФ. Применение А.з. в уголовном праве в демократических государствах строго запрещается. От А.з. следует отличать законодательный прием отсылочного регулирования, когда в нормативном акте, регламентирующем определенное отношение, указывается, что тот или иной вопрос должен решаться в соответствии с конкретными нормами, регулирующими другой вид отношений.

Юр. Словарь. 2000 г.

3. Научная статья.

Е.В. ЕПИФАНОВА,

кандидат юридических наук, доцент

Кубанский государственный аграрный университет, г. Краснодар

АНАЛОГИЯ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Статья посвящена историко-правовому анализу аналогии в отечественном уголовном праве. В ней рассматривается отношение к аналогии права и аналогии закона в современный период. Делается вывод о том, что факты применения аналогии в уголовном законе ныне имеют место, что должно рассматриваться как нарушение основных принципов уголовного права и уголовной политики.

Аналогия была известна российскому уголовному законодательству давно. К ней прибегали в случае, когда ответственность за то или иное преступное поведение не предусматривалась нормами уголовного закона. Чаще всего это было связано со сложными переходными периодами в развитии государственности, например, с революцией 1917 года, гражданской войной, первыми годами построения рабоче-крестьянского государства в 20-е годы XX века, с годами Великой Отечественной войны. Научный подход к аналогии был однозначен – ее не должно быть в праве, однако в качестве временной меры она могла быть допущена.

Аналогия применялась при наличии в уголовном законодательстве такой нормы, которая предусматривала ответственность за сходное деяние, в исключительных случаях, как мера временного характера, как представляется автору, способная быстро реагировать на проведение криминализации деяний.

В науке признается, что аналогия уголовного закона была орудием борьбы с инакомыслием, неугодным культу личности. Такой альянс позволял признать деяния преступными, если они представляли опасность для социалистического общества и даже если они не были предусмотрены Особенной частью УК [1]. Однако, не все общественно опасные деяния можно было сводить к инакомыслию. Например, Д.С. Злыденко пишет о том, что в УК РСФСР 1922 года была предусмотрена ответственность за спекуляцию, а за коммерческое посредничество или частнопредпринимательскую деятельность ответственность отсутствовала. В этой связи применялась аналогия закона и устанавливалась ответственность как за спекуляцию.

Н.Ф. Кузнецова, А.А. Пионтковский утверждали, что применение аналогии в законе сыграло положительную роль в борьбе с преступностью в послереволюционный период и в годы Второй Мировой войны [2; 3]. Однако Р.Р. Галиакбаров отмечает, что учитывая причины введения аналогии в сложнейшие годы, согласиться с такими выводами можно, но с позиций общечеловеческих ценностей ее сохранение нельзя признать нормальным.

Совершенно правильными представляются выводы автора о том, что применение аналогии всегда заключает в себе элемент беззакония, поскольку допускает судейское усмотрение. Поэтому по наличию аналогии в законодательстве можно судить в определенной мере о состоянии законности в государстве. В этой связи возрастают требования к законодателю – чтобы он правильно обозначил круг преступлений. Необходимо быть прозорливым с тем, чтобы определить содержание современного уголовного законодательства и учесть перспективы развития. Только стабильный закон воспитывает людей в духе уважения к такому законодательству [4].

В отличие от Руководящих начал по Уголовному праву РСФСР 1919 года, в УК РСФСР 1922 и 1926 годов признак противоправности в понятии преступления отсутствовал, поэтому и действовала аналогия закона [5]. Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 года исключили аналогию посредством введения признака преступления – противоправности.

Однако, на практике, и после отмены аналогии, она не исчезла. Например, А.Н. Игнатов указывал на пробел в уголовном праве, вызванный недостаточной разработанностью проблемы уголовной ответственности за половые преступления в связи с тем, что за совершение насильственных действий сексуального характера была установлена ответственность как за изнасилование по ст. 117 УК РСФСР [6]. Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что насильственное совершение полового акта в извращенной форме надлежит квалифицировать как изнасилование [7]. Такой же была позиция Верховного Суда РСФСР по делу Григоряна и Петухова [8]. Аналогичные вопросы обсуждались и по другим категориям дел [2, с. 10; 9; 10; 11].

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 г. C6 24 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» фактически закрепляется аналогия в праве. В пункте 21 постановления отмечается, что при вынесении обвинительного приговора по ст. 174 или ст. 174-1 УК суд должен установить факт получения лицом денежных средств или имущества, добытых преступным путем либо в результате совершения преступления. А в пункте 24 говорится, что использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заведомо для него направленной на легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, квалифицируется как пособничество по ч. 5 ст. 33 УК РФ и, соответственно, по ст. 174 УК или 174-1 УК и при наличии тому оснований, – по ст. 202 УК.

По мнению Н.А. Лопашенко, суд вышел за пределы своей компетенции и занялся вместо толкования закона законотворчеством, что совершенно недопустимо [12]. Автору представляется справедливым сказать, что суд не просто вышел за пределы своей компетенции, а применил принцип аналогии. Проблема аналогии очень тесно связана с квалификацией преступлений.

Современная наука стоит на позициях непринятия аналогии в уголовном праве. Некоторые ученые говорили об отказе от аналогии, как в Общей, так и в Особенной части [13; 14]. Другие имели более гибкую позицию, указывая, например, что запрет на аналогию относится только к сфере криминализации деяний [15; 16; 17; 18; 19].

Проведенное автором анкетирование 100 научных, практических работников, присутствовавших на II Всероссийском Конгрессе по уголовному праву в Московском государственном университете (МГУ) (2007 год), выявило, что вопрос об аналогии не является чем-то забытым и несвоевременным. Несмотря на то, что половина из опрошенных респондентов считают, что применение аналогии в уголовном праве не допускается, так как аналогия запрещена в УК РФ, 1/4 респондентов отметили, что аналогия, к сожалению, – это часто встречающееся явление в правоприменительной практике, поэтому следует искать пути ее преодоления, 1/9 часть опрошенных прямо указала на необходимость разрешения аналогии на уровне уголовного закона. Были высказаны и иные мнения, например: «аналогия возможна только на уровне статей Общей части»; «применение аналогии в уголовном праве возможно в некоторых случаях»; «плюсов и минусов применения аналогии в уголовном праве примерно одинаково».

В современной литературе были предприняты попытки дать определение аналогии уголовного закона. Например, А.В. Наумов считает, что аналогия представляет собой восполнение пробела в праве, когда закон применяется к случаям, прямо им не предусмотренным, но аналогичным тем, которые непосредственно регулируются этим законом [20]; Б.В. Здравомыслов под аналогией понимал привлечение кого-либо к ответственности за сходные, но не предусмотренные прямо в УК деяния [21].

Интересной представляется точка зрения М.А. Кауфмана: аналогия, то есть ответственность за деяние, уголовная наказуемость которого прямо не предусмотрена в настоящем Кодексе, не допускается. Он считает, что аналогия права и аналогия закона – неизбежные и допустимые явления. Применение аналогии как способа преодоления пробелов на основе усмотрения правоприменителя есть мера нежелательная, но вынужденная [22].

Проведенные автором исследования позволяют сделать вывод о том, что в науке не существует до сих пор четкого понятия аналогии. Очевидно, с отменой аналогии пришло и забытье этой темы в связи с отсутствием ее актуальности. Однако, принимаем мы аналогию или нет, необходимо четко знать, что это такое. Трудно согласиться с мнением М.А. Кауфмана о том, что аналогия – это ответственность за деяние.

В Словаре С.И. Ожегова «аналогия» трактуется как сходство в каком-нибудь отношении между явлениями, предметами, понятиями [23, с. 22].

В Словаре иностранных слов аналогия определяется как сходство, подобие в определенном отношении предметов, явлений или понятий, в целом различных [24].

Юридическая энциклопедия трактует аналогию в праве как применение к общественным отношениям, требующим правового регулирования, но не предусмотренным прямо законом или подзаконным актом, правовых норм, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии и таких норм – общих начал и принципов правового регулирования соответствующей отрасли права или правового института (аналогия права).

Аналогия служит средством разрешения конкретных дел при наличии пробела в праве, то есть когда определенный вопрос должен решаться юридическими средствами, но такое его решение не предусмотрено законодательством или предусмотрено не полностью. В отличие от гражданского законодательства, базирующегося преимущественно на диспозитивном правовом регулировании, современное уголовное законодательство, представляющее собой систему императивных норм, не допускает применение уголовного закона по аналогии [25].

Автор полагает, что определить понятие аналогии необходимо, даже в целях того, чтобы знать, что можно и чего нельзя делать. Автору представляется, что если в уголовном законе нет нормы, но мы применяем за сходное деяние сходную санкцию, то это не что иное, как криминализация деяния. Поэтому, аналогия – это метод криминализации деяния, уголовная наказуемость за которое прямо не предусмотрена в Кодексе, но допускается в силу соответствия признакам сходного с ним преступления.

Преодоление аналогии – это задача каждого цивилизованного государства. Среди других возможных приемов и методов борьбы с ней, для того чтобы полностью избавиться от аналогии, необходимо в Общей части Уголовного кодекса дать разъяснения терминов, имеющихся в диспозициях статей Особенной части, по которым нет единого понимания среди работников правоохранительных органов.

Законодатель подтвердил отказ от аналогии в уголовном праве, закрепив в ч. 2 ст. 3 УК РФ 1996 года принцип законности. В соответствии с ним, применение уголовного закона по аналогии не допускается.

Современная обстановка в России такова, что несмотря на гуманизацию и декриминализацию, проведенную в уголовном праве, особенно в связи с Законом от 08.12.2003 г., показатели преступности не сократились. Статистика показывает ее неизменный рост. Возникает вопрос: почему?

Среди многих причин следует указать на появление ранее не известных законодателю составов преступлений. Законодатель не сумел вовремя криминализировать эти деяния, обозначив их составы и санкции, только лишь потому, что таких составов не было либо они были, но теперь приняли иной характер.

Время перестройки – это время перехода от одной социально-экономической формации к другой – от социализма к капитализму. Естественно, что модель права прошлого слишком узка для реалий настоящего.

УК РФ 1996 года имел свое предназначение – справиться с валом преступности в переходный период, однако, с этой задачей он не справился. Как же бороться с преступностью, если законодатель не видит или не хочет видеть новых преступлений, квалифицирующих признаков преступлений, не закрепляет или не хочет закреплять их в кодексе, а преступность растет, несмотря на декриминализацию деяний, а экономика страны приходит в упадок от разоряющих ее экономических, экологических, должностных и других преступлений?

В настоящее время многие ученые и практики выступают за криминализацию деяний, а раз уже это не такой быстрый процесс и методом криминализации деяний является аналогия, то следует временно разрешить ее применение.

В Общую часть УК необходимо внести самостоятельную специальную главу о правилах квалификации преступлений, исключив возможность судебного толкования вопросов квалификации преступлений, выражаемого в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.

Принятие новых, сведение воедино имеющихся отдельных норм и введение их в действие позволит обеспечить единообразное, законное и обоснованное применение уголовно-правовых норм в следственной и судебной практике.

Проведенное автором анкетирование позволило выявить еще одну проблему, а именно – проблему соотношения аналогии закона и расширительного толкования закона. Мнения респондентов разделились на три равные части: одни трактуют расширительное толкование как скрытую аналогию уголовного закона; другие уверены в том, что расширительное толкование, в отличие от аналогии закона, не изменяет объем действия правовой нормы, а лишь помогает установить подлинную волю законодателя; третьи считают, что расширительное толкование так же, как и аналогия закона, должно быть запрещено, поскольку его необходимость вызвана пробелами и недостатками закона, которые могут быть устранены только законодателем.

Автор полагает, что изначально следует определить, что такое «расширительное толкование» закона. Если обратиться к Толковому словарю русского языка, то можно понять подлинный смысл слов «расширительное» и «толкование». «Расширить», то есть сделать более широким, более обширным; увеличить в числе, объеме; сделать более широким по содержанию, усилить, углубить. Отсюда «расширительный» – это не буквальный, а широко объясняющий, широко понимаемый . Иначе говоря, выходящий за рамки буквально очертаного содержания.

То же самое мы читаем в Словаре синонимов русского языка: «расширение» – это увеличение [26, с. 431].

«Толкование» означает объяснение чего-нибудь, изложение точки зрения на что-нибудь . А в Словаре синонимов указывается, что толкование – истолкование, трактовка, объяснение, освещение, комментарий, интерпретация [26, с. 499].

Таким образом, получается, что расширительное толкование – это не буквальное объяснение, а объяснение, выходящее за рамки содержания или объема законодательства. Поэтому расширительное толкование можно определить как завуалированную форму реализации аналогии уголовного закона. А так как применение уголовного закона по аналогии не допускается, то и расширительное толкование не должно применяться. В связи с этим в УК РФ следует указать, что расширительное толкование, как одна из форм реализации аналогии закона, не допускается.

Очень важно подчеркнуть, что запрещается аналогия уголовного закона, а аналогия права – нет. Поэтому судьи иногда занимаются собственным правотворчеством. Такую ситуацию следует исключить.

В настоящее время, в частности, например, гражданское право изобилует такими понятиями, к которым вынуждены обращаться специалисты уголовного права, ибо иной альтернативы не предлагается. Это вполне допустимое явление. Хотелось бы присоединиться ко всем ученым и практикам, высказывающимся за проведение мониторинга российского законодательства с целью приведения его к единообразию для недопущения разночтений в правовой терминологии [27].

16. Законодательное развитие института необходимой обороны.
Необходимая оборона – это чисто правовой институт уголовного права, как и все другие институты уголовного права, появился вместе с возникновением государства и права и развивался в зависимости от целого ряда условий государственного и социального характера.
Институт необходимой обороны всегда использовался в интересах господствующих классов. Поэтому как само понятие необходимой обороны, так и условия правомерности необходимой обороны и пределы ее допустимости изменялись в процессе исторического развития, отражая в себе особенности социально-политического строя.
Институт необходимой обороны проходит несколько этапов в своем развитии:
1) X – XVII вв.

Зарождение правового института необходимой обороны. Впервые об этом правовом явлении упоминается в договоре Олега с Византией 911 года. Статья 6 договора Олега с Византией предусматривала право необходимой обороны личности и имущества. Но при этом сущность положений, содержащихся в договоре, затрагивающих необходимую оборону, была тесно переплетена с нормами, составляющими обычай кровной мести, что не позволяет в полной мере выделить в данном памятнике необходимую оборону в качестве отдельного самостоятельного института.[1] Поэтому данный период характеризуется самоуправством, возникавшие конфликты решались зачастую при помощи физических способов. Не допускалось причинение преступнику излишнего вреда, не вызываемого необходимостью предотвратить посягательство.
Г. С. Фельдштейн отмечает, что в договоре Олега с Византией осталось понятие мести и, следовательно, при таких условиях вообще не могло существовать необходимой обороны как особого юридического института.[2]
Русская Правда в ст. 13, 14, 38, 40 содержала отдельные положения о необходимой обороне, но не выделяла ее в качестве самостоятельного института.[3] В других древнейших памятниках законодательства постановления о необходимой обороне не встречаются вплоть до середины XVII века. По мнению Г. С. Фельдштейна, процесс обособления необходимой обороны как уголовно – правового института закончился в основном только ко времени Соборного уложения 1649 года.[4]
2) Середина XVII – начало XVIII вв.

Происходит развитие института необходимой обороны в рамках понимания его как естественного права человека. В Соборном уложении 1649 года необходимая оборона получила дальнейшее развитие как правовой институт (расширился круг ее объектов по сравнению с Русской Правдой). Однако, как и во всех остальных законодательных актах того времени, Соборное Уложение не употребляло само понятие «необходимая оборона» и не выделяло для данного института отдельного раздела – положения о нем содержались в отдельных статьях, предусматривающих ответственность за конкретные преступления. Так, убийство при защите жилища не признавалось преступлением, так как обороняющийся «то убийство учинил поневоле», т.е. по необходимости.
Правомерной стала считаться защита интересов других лиц, причем эта защита вменялась в обязанность (ст. 59 гл. 21 Уложения). За невыполнение этой обязанности предлагалось «нещадно бить кнутом».
Уложение оставалось на позициях рассмотрения необходимой обороны как естественного права, предоставляя обороняющемуся довольно широкие права, вместе с тем уже достаточно четко отграничивало оборону от мести, не допуская самосуда и излишней жестокости. Условия правомерности необходимой обороны еще не получили в законодательстве этого периода достаточного развития.
3) Начало XVIII – XX вв.

На данномэтапе происходит более четкая законодательная регламентация с одновременным ограничением объема реализации права на необходимую оборону. Государство видит уже в необходимой обороне посягательство на свои права, попытку ограничения государственной власти, поэтому допускает ее в весьма узких рамках.
В 1715 году появился Воинский Устав, а в 1720 году – Устав Морской, которые впоследствии стали именовать Воинскими Артикулами Петра I. В этих Артикулах впервые появляется термин «нужное оборонение», обособивший необходимую оборону как самостоятельное понятие в уголовном праве.
Пункт 3 ст. 157 Воинского Устава гласит: «И когда уже в страхе есть, и невозможно более уступать, тогда не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может тако учиниться, что и противиться весьма забудет». Морской Устав 1720 года содержал указание на превышение пределов «нужного оборонения»: «Ежели кто регулы нужного оборонения преступит, тот еже не яко оборонитель, но яко преступник судим да будет, по рассмотрению воинского суда, смертью, или каторжной работой, или иным чем наказан будет»
.
По сути, Воинские Артикулы значительно ограничивали право обороны, понимая ее не как оправдывающее обстоятельство, а как невменяемое, ненаказуемое убийство нападающего. Был резко сужен круг объектов обороны (жизнь и здоровье), причем оборона в Артикулах предстает исключительно в виде самозащиты. Устанавливались условия правомерности необходимой обороны, такие как: своевременности обороны и соразмерности защиты и нападения.
В Своде законов 1832 г. достаточно много внимания уделялось необходимой обороне. В основном положения о необходимой обороне были сконцентрированы в т. 15, хотя и т. 6, 8, 9, 11 и 14 содержали отдельные нормы, затрагивающие необходимую оборону. Была предпринята попытка воссоединить систему Уложения 1649 г. и Воинских Артикулов.

Право необходимой обороны продолжает оставаться субсидиарным и довольно ограниченным.
4) Начало XX века, дореволюционный период.

Происходит возврат к пониманию обороны как естественного права. Уголовное уложение 1903 г., подробно регламентирует институт необходимой обороны. Данный институт выступает не только как обстоятельство, исключающее наказуемость, но и саму преступность деяния.
В ст. 45 Уложения норма о необходимой обороне сформулирована следующим образом: «Не почитается преступным деяние, учиненное при необходимой обороне против незаконного посягательства на личные или имущественные блага самого защищавшегося или иного лица». Превышение пределов необходимой обороны, под которым подразумевалось чрезмерность или несвоевременность защиты, влекло за собой наказание только в случаях, особо предусмотренных законом.

5) советский период.

Советское законодательство отказывается от подробной формулировки нормы дореволюционного закона. Но более широко понимается институт необходимой обороны, расширяется круг объектов защиты. Впервые в истории уголовного права в них оказались включены интересы государства и общества. Шагом назад стало понимание в первых законодательных актах этого периода необходимой обороны как обстоятельства, исключающего лишь наказуемость деяния.
Впервые упоминается о необходимой обороне в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года. В ст. 15, необходимая оборона признавалась допустимой лишь при защите личности обороняющегося или других лиц, при этом действия, совершенные при осуществлении права на необходимую оборону, признавались преступлением, которое при пр наличии упомянутых условий не влекло наказание.
Первый УК РСФСР 1922 года в ст. 19 расширил понятие необходимой обороны, охватив им правомерную защиту против посягательств, направленных не только на личность, но и на права обороняющегося или иных лиц.
Дальнейшее развитие институт необходимой обороны получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. К основным достижениям Основ 1958 года можно отнести то, что ст. 13 устанавливала, что действия, совершенные при необходимой обороне, не являются преступлением. Это положение отличалось от положения Основ 1924 года и УК РСФСР 1926 года, где указывалось, что эти действия приравнивались к преступлению, однако не подлежали наказанию.
Весомым достижением Основ 1958 года явилось введение в законодательство понятия превышения пределов необходимой обороны, а также указание на общественные интересы, защита которых допустима при осуществлении гражданами права на необходимую оборону.
Определение необходимой обороны, данное в Основах 1958 года, в неизменном виде было воспринято В УК РСФСР 1960 года.

6) постсоветский период, с 1991 года и по настоящее время.
На данном этапе необходимая оборона находит закрепление в Конституции РФ и уголовном законодательстве как одно из основных субъективных прав человека, из чего вытекает признание его самостоятельного характера.
Федеральным законом от 1 июля 1994 года в ст.13 УК РСФСР 1960 года были внесены существенные изменения.
Так в ч. 2 ст .13 УК РСФСР допускалось причинение любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Превышением пределов необходимой обороны считались умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени опасности посягательства.
При принятии уголовного кодекса 1996 года законодатель вернулся к первоначальной редакции статьи, данной в Основах 1958 года и соответственно, в УК РСФСР 1960 года.
14 марта 2002 года федеральным законом в ст. 37 УК РФ были внесены новые изменения, по своему содержанию близкие к редакции ст. 13 УК РСФСР, сформулированной Федеральным законом от 1 июля 1994 года. Отличие Закона 2002 года от Закона 1994 года состоит в том, что в нем отсутствует указание на возможность причинения нападающему при защите «любого вреда», а также термин «нападение» заменен термином «посягательство».
Федеральным законом от 8 декабря 2003 года были внесены изменения в в ч. 2 ст.37 УК РФ. В частности была добавлена ч. 2.1., в которой законодатель закрепил, что “не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения”
.
Понятие и условия правомерности необходимой обороны. Понятие необходимой обороны.
Конституция Российской Федерации (ч. 2 ст. 45) устанавливает, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Это положение полностью относится к защите законных прав от преступных посягательств. Исходя из этого в УК (ст. 37) формулируется понятие необходимой обороны и регламентируются пределы, в которых она может осуществляться.
Необходимая оборона есть правомерная защита личности и прав обороняющегося, других лиц, а также охраняемых законом интересов общества и государства от общественно опасного посягательства путем отражения нападения любыми способами, даже путем причинения вреда посягающему лицу при соблюдении определенных условий.
Среди ученых – теоретиков нет согласия в том, является ли необходимая оборона уголовно – противоправными действиями или нет. Ряд авторов считает, что не является, так как обороняющийся реализует свое конституционное право на защиту своей жизни, имущества и т. д. Таким образом, цель необходимой обороны состоит в защите охраняемых законом прав и интересов, и действия обороняющегося лица носят вынужденный характер, так как они были спровоцированы неправомерным поведением другого человека.
По – мнению других авторов, необходимая оборона является уголовно – противоправным деянием, так как они попадают под признаки деяния, предусмотренного УК, причем дважды. Во – первых, реализованное право обороны формально попадает под признаки какого – либо преступления против жизни, здоровья, а, во – вторых, реализованное с превышением пределов такой обороны ( ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 114 УК РФ)
В соответствии с законом допускается защита как жизни и здоровья человека, его физической свободы, половой свободы и неприкосновенности личности, а также неприкосновенности жилища, собственности, общественной безопасности и общественного порядка, безопасности государства.
Право на защиту себя самого от общественно опасного посягательства является естественным, от рождения присущим любому человеку правом. Вместе с тем государство не только юридически оформляет право на так называемую самооборону, но и допускает необходимую оборону интересов (благ) других лиц, подвергшихся нападению, а также интересов общества и государства.
Больше того, подчеркивая социальную значимость необходимой обороны как средства противодействия преступным проявлениям, ч. 3 ст.37 УК устанавливает, что право на нее имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки или служебного положения. Это означает, что защита интересов личности, прав других граждан, интересов общества и государства от преступных посягательств является как юридическим правом, так и моральным долгом. Однако на определенной категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность по охране общественного порядка, пресечению преступлений, спасению людей и их. К числу таких лиц относятся сотрудники милиции, других подразделений органов внутренних дел, военнослужащие, сотрудники Федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, инкассаторы и прочие. Осуществление акта необходимой обороны со стороны этих лиц является их служебным долгом.