Обвинительное заключение – государство и право – referat-zona.ru
Содержание
Введение
Глава 1. Место обвинительного заключения в системе уголовного судопроизводства
1.1 Составление обвинительного заключения как способ окончания предварительного следствия
1.2 Обвинительное заключение в системе процессуальных актов предварительного следствия
1.3 Процессуальное значение обвинительного заключения
Глава 2. Процессуальные особенности структуры обвинительного заключения
2.1 Структура обвинительного заключения
2.2 Анализ доказательств
2.3 Приложения к обвинительному заключению
Глава 3. Действия и решения прокурора по уголовному делу поступившему с обвинительным заключением
3.1 Действия и решения прокурора. Основания для возвращения уголовного дела прокурором для дополнительного расследования и порядок обжалования этого решения
3.2 Возвращения судом уголовного дела как последствие нарушения порядка составления обвинительного заключения
Заключение
Список использованных источников
Введение
Актуальность темы исследования. Хотя при подготовке постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого следователи должны в точном соответствии с требованиями ст. 171 УПК описать характер совершенного преступления и указать пункт, часть и статью Уголовного кодекса Роесийской Федерации (далее – УК), предусматривающие ответственность за данное деяние, только, исходя из положений ст. 220 УПК, следователь должен убедительно и логически последовательно дать развернутый перечь доказательств, подтверждающих обвинение, а также перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты.
Обвинительное заключение – это единственный документ в стадии досудебного производства, в котором указанные требования должны найти свое отражение.
Можно провести определенную аналогию между обвинительным заключением и обвинительным приговором.
Этап окончания предварительного расследования постоянно находится в сфере внимания ученых – юристов и практических работников правоохранительных органов. Такое внимание не случайно, гак как именно на этом этапе окончательно определяется объем обвинения, вменяемого в вину обвиняемому, и правовая квалификация, от чего в значительной мере зависит направление и возможные результаты судебного разбирательства.
Вместе с тем, достигнутый уровень научной разработки темы, с учетом существенного обновления уголовно-процессуального законодательства, связанного с принятием УПК Российской Федерации, не может считаться достаточным, что требует продолжения исследований, которые должны учитывать новую идеологию уголовного судопроизводства, построенную на состязательности, противоборстве обвинения и защиты.
Актуальной задачей процессуальной науки является углубленный анализ обвинительного заключения как акта уголовного преследования и как вида процессуального решения, принимаемого следователем, прокурором. Эти правовые явления достаточно исследованы в процессуальной науке, но их связи с итоговыми актами расследования должного внимания не уделялось.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблемы завершения предварительного расследования обвинительным заключением с направлением дела в суд исследовались многими учеными, специалистами в теории уголовного процесса и прокурорского надзора, среди которых С.А. Альперт, В.Г. Асташенков, Ю.Н. Белозеров, С.А. Громов, П.М. Давыдов, А.Я. Дубинский, З.Д. Еникеев, СП. Ефимичев, А.М. Ларин, П.А. Лупинская, Ю.В. Ма-наев, Л.А. Мариупольский, В.П. Нажимов, С.К. Питерцев, Д.А. Постовой, В.М. Савицкий, А.Б. Соловьев, В.Ф. Статкус, М.С. Строгович, B.C. Тульчина, Ф.Н. Фаткуллин, А.Г. Халиулин, М.А. Чельцов, С.А. Шейфер, В.Н. Шпилев, П.С. Элькинд, Н.А. Якубович и другие.
Наряду с этим следует отметить, что работы по проблемам составления обвинительного заключения не издавались более тридцати лет[1] и в определенной степени стали библиографической редкостью.
Как положительный момент следует отметить работу А.В. Шуваткина «Обвинительное заключение в современном уголовном процессе России», которая по существу является единственным современным исследованием выполненым на основе действующего уголовно-процессуального законодательства. Но не смотря на это и она уже устарела в связи с произошедшими изменениями закона.
Вместе с тем, достигнутый уровень научной разработки темы, с учетом существенного обновления уголовно-процессуального законодательства, связанного с принятием УПК Российской Федерации, не может считаться достаточным, что требует продолжения исследований, которые должны учитывать новую идеологию уголовного судопроизводства, построенную на состязательности, противоборстве обвинения и защиты.
Объектом исследования дипломной работы являются общественные отношения, возникающие во время окончания предварительного следствия и составления обвинительного заключения в уголовном процессе Российской Федерации.
В прямой зависимости от объекта находится предмет исследования, который составляют:
– нормы Уголовно-процессуального Кодекса РФ и федеральных законов;
– научные публикации и материалы периодической печати, относящиеся к теме исследования;
– материалы судебной практики применительно к теме исследования.
Целью настоящего исследования является теоретико-правовой анализ составления обвинительного заключения в Российском уголовном процессе рассмотрение проблемных вопросом и предложение путей решения проблем выявленных в ходе дипломного исследования.
Исходя из названных целей, определены следующие основные задачи дипломного исследования:
– рассмотрение обвинительного заключения как процессуального решения следователя, связанного с осуществлением им уголовного преследования;
– определить структуру и содержание обвинительного заключения;
– рассмотреть проблемы обоснованности выводов следователя, излагаемых им в обвинительном заключении;
– рассмотреть вопросы изучения прокурором уголовных дел, поступивших с обвинительным заключением;
– определить виды решений, принимаемых прокурором по результатам изучения уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением;
– рассмотреть последствия нарушения порядка составления обвинительного заключения;
– на основе исследования предложить пути совершенствования законодательства.
Методы исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.
Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения и списка используемых источников.
Глава 1. Место обвинительного заключения в системе уголовного судопроизводства 1.1 Составление обвинительного заключения как способ окончания предварительного следствия
Уголовное преследование, как это будет показано далее, является одной из основных функций, осуществляемых в уголовном процессе. Для темы настоящего исследования детальное рассмотрение данной функции важно в связи с вопросом о том, какое она имеет значение для завершающего досудебное производство акта — обвинительного заключения. Четкое определение сущности уголовного преследования является, на наш взгляд, необходимой предпосылкой научного анализа этого процессуального акта. Кроме того, в литературе общепризнанно, что обвинительное заключение – это итоговый акт стадии предварительного следствия, поэтому для того, чтобы установить его сущность, необходимо определить содержание деятельности следователя и прокурора в стадии, которую этот акт завершает[2].
Законодатель определяет уголовное преследование как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК). Вместе с тем особенности правовых отношений, возникающих в сфере уголовного судопроизводства, требуют, чтобы были достаточно четко определены моменты начала и окончания этой деятельности.
Казалось бы, что за проблема: в фактически общепризнанной классификации основных уголовно-процессуальных функций, традиционно подразделяемых в российском уголовном процессе на функции обвинения, защиты и разрешения дела по существу, прокурору не менее традиционно отводилась функция обвинения, причем реализуемая им как на досудебном этапе производства по делу, так и в суде[3].
В нормах УПК РФ прокурор также отнесен законодателем к участникам уголовного судопроизводства на стороне обвинения (гл. 6 УПК). В соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ основное (целевое) назначение стороны обвинения – осуществление уголовного преследования в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Соответственно в подавляющем числе публикаций, характеризующих полномочия прокурора в российском уголовном процессе, его функция именуется либо как “обвинение”, либо как “уголовное преследование”. Причем в контексте тех или иных доктринальных подходов и выводов названные категории нередко используются в едином синонимическом ряду, фактически как однопорядковые[4].
Подчеркнем: любое, а не окончательно и официально сформулированное по итогам расследования. В этом контексте любое обвинение, понимаемое как утверждение, может быть сформулировано, как уже отмечалось, и в постановлении о возбуждении уголовного дела, и в протоколе задержания, и в ходатайстве следственных органов о применении к подозреваемому в виде меры пресечения заключения под стражу. В том же контексте, полагаем, должны быть восприняты и нормы ч. 2 ст. 21 УПК, обязывающие прокурора в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. Относящиеся к стадии возбуждения уголовного дела, они дополнительно указывают на то, что реализация функции уголовного преследования не может быть поставлена в зависимость от формального появления в уголовном процессе процессуальной фигуры обвиняемого или подозреваемого[5].
Таковы, на наш взгляд, основные моменты, определяющие сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России.
По нашему мнению, последнее определение обвинения, как утверждения, обвинительного тезиса, формулируемого в процессуальном акте, является более точным, правильно отражающим сущность этого явления. Иные, близкие ему по смыслу, понятия могут именоваться обвинительной деятельностью, поддержанием обвинения, а лица, поддерживающие в суде обвинение, – обвинителями[6]. Этой позиции придерживаются многие авторы[7]. Другие ученые, признавая многоаспектность термина “обвинение”, наряду с иными смысловыми значениями рассматривают данное его определение как одно из правильных[8]. При таком подходе понятия “обвинение” и “уголовное преследование” не совпадают.
Таким образом, окончание уголовного преследования может иметь место в следующих формах:
1) при полном или частичном отказе государственного обвинителя от обвинения в стадиях подготовки и назначения судебного заседания, а также судебного разбирательства;
2) при изменении объема обвинения в ходе утверждения прокурором обвинительного заключения;
3) при вынесении дознавателем, следователем, прокурором, судьей постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования;
4) при вынесении и предъявлении нового постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого;
5) при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела;
6) не фиксируемый нигде отказ от дальнейшего осуществления деятельности по изобличению лица в совершении преступления.
В первых пяти ситуациях момент окончания уголовного преследования достаточно ясен. Он связан с вынесением и приобретением юридической силы соответствующего процессуального документа. В последнем случае такой момент четко не определен, что явно не способствует защите прав и законных интересов личности.
В обвинительном заключении центральным звеном является обвинение, которое формулируется в материально-правовом смысле, чем окончательно определяется предмет уголовного преследования, которое будет продолжено в суде.
Обвинение в материально-правовом смысле в определенной мере отражает обвинение в процессуальном смысле слова, т.к. раскрывает содержание деятельности, направленной на доказывание виновности лица в совершении преступления, а иногда и пути, по которым развивалось уголовное преследование (пути формирования доказательственной базы обвинения).
Представляется, что формулирование обвинения — это сложный Процесс, сочетающий в себе как мыслительную деятельность следователя, в результате которой он приводит все собранные на предварительном расследовании доказательства в систему, оценивает их, так и практическую деятельность, включающую в себя вербальное (словесное) выражение мысленно сформулированного обвинения и процессуальном акте.
Определяя значение обвинительного заключения как акта уголовного преследования, необходимо принять во внимание диалектику развития уголовно-процессуального познания на досудебных стадиях. Оно, как отмечено многими исследователями, проходит ряд этапов по пути наращивания вероятностей и преодоления информационной неопределенности. Предположительные знания о признаках преступления по мере накопления доказательств превращаются в основания для предъявления обвинения, при которых степень вероятности вывода о виновности определенного лица заметно повышается. Но только на завершающем этапе предварительного следствия, когда исследованы все необходимые и достаточные доказательства, проверены все обоснованные версии, исследованы и убедительно опровергнуты доводы обвиняемого о невиновности, следователь, прокурор, утвердивший обвинительное заключение, становятся обладателями достоверного знания[9]. Это, разумеется, вовсе не означает, что выводы, сделанные в обвинительном заключении, станут обязательными для суда, так как известно, что для него обвинительное заключение — не более чем версия, нуждающаяся в проверке.
Но для следователя, составившего обвинительное заключение, и прокурора, его утвердившего, этот процессуальный акт означает, что их функция успешно осуществлена.
В обвинительном заключении окончательная формулировка обвинения в материально-правовом и процессуальном смыслах выражает уверенность следователя в виновности конкретного лица и является завершением обвинительной деятельности следователя (а по утверждению — и прокурора) на предварительном следствии, т.е. завершением уголовного преследования. Это означает, что данный акт констатирует достижение целей уголовного преследования: преступление раскрыто, виновное лицо изобличено собранными доказательствами, окончательно сформулировано обвинение. Сказанное не означает, что функция уголовного преследования в этот момент себя полностью исчерпала, так как оно на новых основаниях и в новой процессуальной форме будет продолжено в суде. Но каждая процессуальная функция имеет конкретную процессуальную форму, обозначающую начало и конец процессуальной деятельности на отдельных стадиях процесса.
После назначения судебного заседания уголовное преследование вступит в новую фазу — поддержание прокурором государственного обвинения, а также в форму обвинительной деятельности других участников процесса на стороне обвинения.
1.2 Обвинительное заключение в системе процессуальных актов предварительного следствия
Нормативное же определение процессуального решения впервые дано в п. 33 ст. 5 УПК РФ: “Процессуальное решение – решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в порядке, установленном настоящим Кодексом”. Однако вряд ли данное определение можно считать в полной мере удачным, ибо оно устанавливает круг субъектов, правомочных принимать процессуальные решения, но не раскрывает сущности этого явления. Кроме того, как верно отмечает Б.Б. Глазунов, “указание на то, что процессуальное решение — это решение, по существу ничего не разъясняет. Здесь имеется логическая ошибка (круг в определении), состоящая в том, что при определении понятия «решения» в определяющей части ис пользуется то же понятие”[10].
Между тем, исследованию процессуальных решений в уголовно- процессуальной науке посвящен ряд теоретических работ, раскрыва ющих их существенные черты[11].
Основоположником теории процессуальных решений является П.А. Лупинская. В ее работах на основе общетеоретических определений термина, с учетом специфических свойств, характерных для уголовного процесса, выводится определение процессуального решения и раскрываются его свойства. Оно представляет собой “облеченный в установленную форму правовой акт, в котором орган дознания, следователь, прокурор, судья или суд в пределах своей компетенции в предусмотренном законом порядке делают вывод об установленных фактических обстоятельствах, и на основе закона дают ответы на возникающие по делу правовые вопросы, и выражают властное волеизъявление о действиях, вытекающих из установленных обстоятельств и предписаний закона”[12].
При анализе сущности обвинительного заключения необходимо учесть, что в уголовно-процессуальной науке даются разные определения этого процессуального акта. Например, М.С. Строгович пишет: “Обвинительное заключение — процессуальный акт, завершающий предварительное следствие и формулирующий его итоги, на основании которых обвиняемый подлежит преданию суду[13]. Л.А.. Мариупольский определяет этот акт, акцентируя внимание на познавательном аспекте: “Обвинительное заключение – это процессуальный документ, завершающий предварительное расследование, в котором должна найти свое выражение истина, установленная и процессе расследования”[14]. По мнению А.С. Кобликова, обвинительное заключение – это процессуальный документ, в котором подводятся итоги предварительного следствия, делаются обвинительныс выводы, к которым пришел следователь на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела[15].
Итак, процессуальное решение следователя — это одна из форм его процессуальной деятельности, выражением которой является правовой акт, в котором следователь в виде государственно-властного веления в пределах своей компетенции и в соответствии с уголовно-процессуальным законом на основе установленных по делу фактических данных дает ответы на возникающие по делу правовые вопросы.
Исходя из теоретических представлений о процессуальных решениях, можно выделить следующие их общие характеристики:
— процессуальное решение — это акт применения права.
— процессуальное решение — это управленческое решение.
— процессуальное решение — это своеобразный юридический факт, в связи с которым правовые отношения возникают, изменяются и прекращаются.
Кроме того, уголовно-процессуальные решения должны обладать рядом специфических характеристик. Наиболее точно их указала П.А. Лупинская:
1. они могут быть вынесены только управомоченными лицами и органами и только в пределах их компетенции;
2. они должны являться результатом всестороннего, полного и объективного исследования и оценки совокупности доказательств;
3. для их вынесения необходимо наличие определенных, предусмотренных законом условий;
4. они должны отвечать требованиям законности и обоснованности, быть мотивированными[16].
Еще одну существенную характеристику добавляет А.Я. Дубинский «они выносятся с целью достижения задач уголовного судопроизводства»[17].
Выясним теперь, является ли обвинительное заключение видом процессуального решения, удовлетворяющего всем вышеназванным требованиям. Для этого проанализируем сущность данного процессуального акта.
Обобщая предписания о содержании обвинительного заключения, предусмотренные ст. 220 УПК РФ, из которых можно сделать вывод, о том что обвинительное заключение — это правовой акт, вынесенный следователем, в некоторых случаях прокурором (другие субъекты уголовного процесса данным полномочием не обладают), окончательно, по мнению составителя, разрешающий на стадии предварительного рассле-донания вопрос о виновности лица и выражающий государственно-исполнительное веление о наличии оснований для передачи дела в суд.
Однако для того, чтобы прийти к итоговому определению обвинительного заключения, необходимо установить, как в нем реализуются требования, предъявляемые к любым процессуальным решениям.
Значение обвинительного заключения как процессуального решения следователя раскрывается при анализе таких присущих ему, Как и любому процессуальному решению, свойств, как законность и обоснованность.
Нe вдаваясь в детали теоретической дискуссии по поводу соотношения этих понятий[18], отметим, что законность любого процессуального решения в научной литературе определяется как его соответствие следующим положениям: вынесение соответствующего решения должно быть предусмотрено процессуальным законом; оно должно быть вынесено компетентным лицом или органом своевременно; вынесению решения должны предшествовать проведенные в соответствии с законом следственные действия, приводящие к установлению обстоятельств, при которых решение может быть вынесено; при квалификации деяния правильно применен материальный закон; решение должно быть выражено в установленной законом процессуальной форме, содержать необходимые реквизиты[19]. Все эти требования, несомненно, распространяются и на обвинительное заключение.
Одним из составляющих требования законности является выражение процессуального решения в соответствующей форме. По своей форме обвинительное заключение выступает как процессуальный акт. Уголовно-процессуальный акт в научной литературе, как правило, определяется как действие участника уголовно-процессуальной деятельности, облеченное в процессуальную форму и закрепленное в процессуальном документе[20]. Анализ п. 25 ст. 5 УПК, раскрывающею понятие постановления, и ст. 220 УПК РФ, определяющей содержание обвинительного заключения, дает основание утверждать, что обвинительное заключение — это особый процессуальный акт, не являющийся ни постановлением, ни протоколом. Обвинительное заключение, в соответствии со ст. 220 УПК РФ, представляет собой специфическую форму процессуального акта, как бы аккумулирующего другие акты следователя. Поэтому, на наш взгляд, правомерным было бы включение определения обвинительного заключения и ст. 5 УПК РФ.
Важным свойством обвинительного заключения является его обоснованность, т.е. обусловленность выводов следователя достаточными и достоверными доказательствами. Другими словами, обоснованность обвинительного заключения в первую очередь выступает как доказанность виновности лица в совершении преступления на предварительном следствии[21].
Как уже отмечалось, процесс познания следователем фактических обстоятельств совершенного деяния начинается с возбуждения уголовного дела. И только в результате дальнейшего развития познания, пройдя путь от вероятного вывода о виновности лица, привлекаемого в качестве обвиняемого, к достоверному, следователь составляет обвинительное заключение, в котором обосновывает достоверный вывод о виновности обвиняемого, означающий, что, по мнению следователя, истина по делу установлена.
Из сказанного следует, что основанием для составления обвинительного заключения является необходимая и достаточная совокупность доказательств, позволяющая прийти к достоверным выводам по существу дела. По справедливому мнению П.А. Лупинской, “для решений, в которых даются ответы на вопросы, составляющие существо дела… должно быть установлено наличие или отсутствие всех и ли части обстоятельств, указанных в статье 69 УПК РСФСР” (ст. 73 УПК РФ)[22]. На это фактически указывает и ст. 220 УПК РФ при перечислении сведений, которые должны содержаться в обвинительном заключении.
Место обвинительного заключения в системе процессуальных решений,, наиболее рельефно проявляется в классификации процессуальных решений на начальные, промежуточные и окончательные (итоговые). Для стадии предварительного расследования обвинительное заключение несомненно будет являться окончательным (итоговым) процессуальным актом в том смысле, что обвинительное заключение результат познавательной, эвристической и оценочной деятельности следователя, основанный на совокупности собранных в процессе расследования по уголовному делу доказательств.
Учет приведенных классификаций позволяет с разных сторон определить сущность обвинительного заключения как завершающего акта предварительного следствия и дать его итоговое определение.
Обвинительное заключение — это утвержденный прокурором процессуалъный акт следователя, завершающий на предварительном следствии уголовное преследование и представляющий собой итоговое и основное для данной стадии процессуальное решение следователя о том, что в результате полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела достоверно установлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию, в том числе и виновность обвиняемого, проверены и опровергнуты доводы обвиняемого, доказано наличие оснований для передачи дела в суд для решения вопроса о назначении судебного заседания.
§
1.3 Процессуальное значение обвинительного заключения
Приступая к составлению обвинительного заключения, следователь должен помнить, что он готовит самый главный на стадии предварительного следствия документ, являющийся своего рода «венцом» процессуальной деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.
В нем следователь, отбрасывая не подтвердившиеся версии, приводит в систему все существенное и подтвержденное доказательствами – то, что дает ясное представление о совершенном преступлении и причастном к нему лице. Ядром этой системы является формула обвинения и юридическая квалификация содеянного.
Систематическое изложение материалов дела в обвинительном заключении имеет также важное техническое, значение: оно облегчает прокурору и суду ознакомление с делом, помогает им лучше разобраться в предмете расследования.
Подготовка к составлению обвинительного заключения является и надежным способом проверки полноты проведенного предварительного следствия. В этом процессе следователь обнаруживает все пробелы проведенного расследования и может своевременно устранить их[23].
В то же время следователь должен отдавать себе отчет в том, что обвинительное заключение устанавливает рамки судебного разбирательства. Это значит, что согласно статье 252 УПК в суде будет решаться вопрос о виновности (или невиновности) только тех лиц, которые названы обвиняемыми в обвинительном заключении, и только о совертиении тех преступлений, которые инкриминированы им в этом же документе. Суд может исключить из обвинительного заключения отдельные пункты обвинения или применить закон о менее тяжком преступлении, однако подобные изменения допускаются лишь в том случае, если они не ухудшают положения подсудимого и не нарушают его права на защиту. Другими словами, обвинительное заключение определяет полный перечень лиц, которые должны предстать перед судом по конкретному делу и все эпизоды преступлений, подлежащие исследованию в процессе судебного разбирательства.
Поскольку обвиняемый знакомится с обвинительным заключением, он получает реальную возможность сосредоточить усилия зашиты только на тех фактах, которые ему вменены в вину, и оспаривать или опровергать лишь те доказательства, которые изложены в обвинительном заключении. В этом состоит его значение как одной из фактических гарантий права подсудимого на защиту.
Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает значительно упрошенную, нежели существовавшая ранее, структуру обвинительного заключения.
Но, сохраняя лаконичность там, где это необходимо, в обвинительном заключении при изложении существа обвинения, места и времени совершения преступления, его способов, мотивов, целей, последствий и других обстоятельств, имеющих значение для конкретного уголовного дела, построении перечня доказательств, подтверждающих обвинение, а также доказательств, на которые ссылается сторона защиты, должны соблюдаться требования юридической и языковой грамотности.
Изложенное выше раскрывает важное значение обвинительного заключения. Авторы, исследовавшие проблемы, связанные с обвинительным заключением, указывают на разные аспекты значения этого процессуального документа. Но эти аспекты трактуются различным образом.
Некоторые исследователи отмечают его юридическое значение[24], другие — процессуальное, правовое и техническое[25], третьи — процессуально-правовое и общественно-политическое[26].
В широких рамках определяют значение обвинительного заключения Л.А. Мариупольский, В.Ф. Статкус, B.C. Тульчина. По их мнению, действующее законодательство и многолетняя практика позволяют выделить и рассмотреть правовое, процессуальное, общественно-политическое и справочно-техническое значение обвинительного заключения[27]. В исследованиях этих авторов раскрывается многогранность значения обвинительного заключения. Однако они допускают известную неточность, заключающуюся в том, что процессуальное значение обвинительного заключения не обладает самостоятельностью, а является частью правового. Более правы авторы, которые указывают на такие аспекты значения обвинительного заключения, как правовое, воспитательное и техническое[28].
На наш взгляд, оправдано выделение правового, общественного, справочно-технического и воспитательного значения обвинительного заключения.
Правовое, или, что равнозначно, процессуальное значение обвинительного заключения выражается в последствиях его составления, установленных уголовно-процессуальным законом.
Исследователями правильно отмечалось, что правовое значение обвинительного заключения выражается, кроме того, в следующих трех важных моментах: 1) оно определяет пределы судебного разбирательства; 2) служит основой для защиты подсудимого в суде; 3) гарантирует рассмотрение всех обстоятельств дела в судебном заседании[29].
Правовое значение обвинительного заключения состоит и в том, что оно обеспечивает обвиняемому возможность целенаправленно оспаривать обвинение, представляя собой тот самый “уголовный иск”, по которому обвиняемому предстоит держать ответ в суде. Ознакомление обвиняемого и его защитника с обвинительным заключением поможет им более четко, чем при ознакомлении с материалами законченного производства, уяснить пределы, а также доказательственную основу предъявляемого обвинения и, следовательно, разработать тактику защиты в судебном заседании. Гарантией этой возможности является заблаговременное вручение прокурором обвиняемому копии обвинительного заключения с приложениями, как это предусмотрено законом (ст. 222 УПК РФ). Прав М.С. Строгович, замечая, что “подсудимый, получив обвинительное заключение, в котором изложено все, в чем он обвиняется, с указанием всех данных, на которых основано его обвинение, получает возможность подготовиться к участию в судебном разбирательстве, продумать свое поведение на нем, организовать свою защиту в суде”[30].
Правовое значение обвинительного заключения состоит также и том, что оно является гарантией исследования в судебном заседании всех указанных в нем фактических обстоятельств, всех пунктов 6винения и всех доказательств, положенных в основу обвинения[31].
Суммируя вышеизложенное, еще раз подчеркнем, что обвинительное заключение является особым процессуальным актом следователя, завершающим уголовное преследование на стадии предварительного расследования, представляющим собой решение следователя об установлении оснований для направления дела в суд, задающим пределы судебного разбирательства.
Глава 2. Процессуальные особенности структуры обвинительного заключения 2.1 Структура обвинительного заключения
Содержание и структура обвинительного заключения должны обеспечивать выполнение предъявляемых к нему требований, соответствовать его назначению.
УПК РФ (ст. 220), раскрывая содержание обвинительного заключения, не определяет его структуру. Наука и практика выработали структуру этого акта.
Обвинительное заключение структурно должно состоять из 4 частей – вводной, описательно-мотивировочной, резолютивной и приложений[32].
Каждая из указанных частей обвинительного заключения имеет свои довольно четкие структурные элементы.
В юридической литературе была предпринята попытка освещения заключительного этапа предварительного расследования. Так, А.В. Гриненко считает, что обвинительное заключение состоит из двух частей: вводной и описательной[33].
Уже поверхностное рассмотрение этого вывода не позволяет согласиться с автором суждения. Статья 220 УПК РФ в ч. 1 п. 4 указывает на то, что в обвинительном заключении должна обязательно присутствовать “формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих ответственность за данное преступление”.
В УПК РСФСР в ст. 205 “обвинительное заключение” в ч. 1 указывалось, что “обвинительное заключение состоит из описательной и резолютивной частей”. В ч. 3 этой же статьи раскрывалось содержание резолютивной части: “В резолютивной части приводятся сведения о личности обвиняемого и излагается формулировка предъявленного обвинения с указанием статьи или статей уголовного закона, предусматривающих данное преступление”.
О.И. Цоколова, комментируя ст. 220 УПК РФ, пишет: “Формулировка обвинения в обвинительном заключении должна полностью совпадать с последним предъявленным постановлением о привлечении в качестве обвиняемого”[34].
Мы разделяем мнение О.И. Цоколовой и считаем, что формулировка предъявленного обвинения как раз и должна составлять третью, самостоятельную, часть обвинительного заключения.
М.С. Дьяченко полагает, что: “формулировка обвинения по своему объему должна соответствовать той, которая изложена в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого”[35].
В.М. Быков обоснованно считает, что обвинительное заключение состоит из четырех частей: вводной, описательно-мотивировочной, резолютивной и приложений[36].
Рассмотрим каждую из частей обвинительного заключения.
Вводная часть включает следующие элементы: наименование документа – обвинительное заключение; указание на поводы и основания возбуждения уголовного дела; фамилию, имя и отчество лица (лиц), привлеченного к уголовной ответственности; пункт, часть, статью уголовного закона, по которой лицо привлечено к уголовной ответственности. Здесь же следует указать и номер уголовного дела.
Описательно-мотивировочная часть включает: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; перечень доказательств, подтверждающих обвинение; перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением; данные о гражданском истце и гражданском ответчике. Начинается описательно-мотивировочная часть вводным предложением: “Проведенным расследованием установлено:”.
Резолютивная часть включает: данные о личности обвиняемого; формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление. Начинается резолютивная часть вводным предложением: “На основании изложенного:” – приводятся данные о личности; затем указывается – обвиняется: приводится формулировка обвинения (п. 2, 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ).
В качестве четвертой самостоятельной части в обвинительном заключении выступают приложения. Содержание их урегулировано ч. 4 и 5 ст. 220 УПК РФ.
Рассмотрим более подробно отдельные из указанных выше элементов описательно-мотивировочной части обвинительного заключения.
1. Существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.
Этот элемент описательной части обвинительного заключения содержит описания всех элементов состава преступления. Статья 220 УПК РФ, отражая необходимость освещения в обвинительном заключении указанных моментов, как бы реально усиливает требования ст. 73 УПК РФ, определяющей круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Приводя названные обстоятельства, следователь тут же дает ссылки на листы, тома уголовного дела, где находят отражение указанные обстоятельства.
Так по одному из дел следователь изложил предмет обвинения следующим образом: 21.03.2005, примерно в 14.35 ч., инспектор дорожно-патрульной службы отделения ГИБДД ОВД Шигонского района Ивкин В.А, исполняя обязанности по пресечению административных правонарушений и осуществлению по ним производства, доставил в Шигонский РОВД гр-на Козляева Г.Л. для составления административного протокола по ст.12.8 ч.1 КоАП РФ по факту управления последним автомашиной ВАЗ-21043, г/н К 808 РС 63 рус, в состоянии алкогольного опьянения. Козляев Г.Л., находясь в фойе здания Шигонского РОВД, имея умысел на унижение чести и достоинства сотрудника милиции – милиционера-водителя ППСМ ОВД Шигонского района сержанта милиции Виноградова С.А., который, будучи одетым в форменную одежду сотрудника ОВД, находился на посту возле центрального входа в здание Шигонского РОВД, где исполнял обязанности по осуществлению пропускного режима, имея умысел на оскорбление Виноградова С.А. как представителя власти, стал выражаться в адрес Виноградова С.А. грубой нецензурной бранью, оскорбляя его, в присутствии помощника оперативного дежурного Шигонского РОВД Митина И.В., УУМ Шигонского РОВД Солощева В.А., инспектора ДПС оГИБДД Ивкина В.А., гражданских лиц – Булыгина А.И. и Булыгина А.А.. В ходе высказывания словесных оскорблений Козляев Г.Л. умышленно сорвал своей левой рукой с правого погона форменной куртки Виноградова С.А. знаки различия специального звания, оскорбляя последнего. Противоправные действия Козляева Г.Л. были пресечены находившимися в здании Шигонского РОВД сотрудниками милиции. Совершенными действиями Козляев Г.Л. публично унизил честь и достоинство Виноградова С.А. как представителя власти.
Своими действиями Козляев Г.Л. совершил преступление, предусмотренное ст. 319 УК РФ[37].
2. Доказательства, которые подтверждают наличие преступления и виновность обвиняемого. Решение об окончании собирания доказательств принимается только при наличии достаточных доказательств для составления обвинительного заключения (ст. 215 УПК РФ).
Законодатель подчеркивает необходимость убежденности следователя в полноте собранных доказательств, подтверждающих как фактические обстоятельства совершения преступления, так и вину привлеченного по делу лица. Доказательства пронизывают всю описательно-мотивировочную часть обвинительного заключения, ибо все утверждения, сделанные в нем, основываются на доказательствах и подкрепляются ссылками на них и на соответствующие листы дела.
Указание в законе на приведение в обвинительном заключении перечня доказательств, подтверждающих обвинение, и перечня доказательств, на которые ссылается сторона защиты, следует рассматривать как предписание законодателя не только обозначать их источники со ссылкой на номера томов и листов дела, но и раскрыть их содержание и дать соответствующий анализ. Такой вывод следует из определения понятия доказательства, сформулированного в ст. 74 УПК РФ: “Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела”. Следовательно, отражение в обвинительном заключении конкретного доказательства есть раскрытие его содержания, а не просто ссылка на его источник[38].
Однако в учебной литературе мы находим и прямо противоположное суждение. Так, М.С. Дьяченко в учебнике для вузов пишет: “По УПК РФ в обвинительном заключении доказательства не приводятся и не анализируются с тем, чтобы выводы следствия не оказывали воздействия на формирование убеждения судьи”[39].
С этим суждением мы не можем согласиться. Видимо, автор забыл о том, что все уголовное судопроизводство проводится для того, чтобы у лиц, ведущих уголовный процесс, на базе анализа собранных доказательств формировалось правильное, объективно отражающее в их сознании реальную действительность, понимание произошедшего события. Анализ доказательств, проведенный следователем, должен способствовать достижению названной цели. В ином случае и все досудебное производство лишается смысла.
Если следовать установке М.С. Дьяченко, то и государственного обвинителя, да и защитника следует устранить из судебного разбирательства как лиц, влияющих на убеждение судьи. И как вывод – ликвидация состязательности как принципа уголовного судопроизводства.
Мнение М.С. Дьяченко поддержал Б.Я. Гаврилов, он в учебно-методическом пособии на им же сформулированный вопрос “Почему из обвинительного заключения исключены оценка доказательств и результат их проверки?” отвечает: “Решение о том, чтобы в обвинительном заключении не приводить, как это было в УПК РСФСР, подробный анализ доказательств, направлено на реальное осуществление в уголовном судопроизводстве одной из составляющих принципа состязательности – это создание судом необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
В практической деятельности реализация этой правовой нормы обяжет прокурора, поддерживающего обвинение в суде, готовиться к судебному процессу путем изучения материалов уголовного дела, а не участвовать в нем, имея “на руках” только обвинительное заключение”[40].
Приведенные суждения Б.Я. Гаврилов воспроизвел в автореферате и в тексте диссертации, представленной на соискание ученой степени доктора юридических наук на тему “Правовое регулирование защиты конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства”[41].
В качестве дополнения к своей аргументации он указал на необходимость “не допустить, чтобы суд вставал на позицию стороны обвинения, излагающей в обвинительном заключении (акте) обстоятельства совершенного противоправного деяния, приводя анализ доказательств, их подтверждающих”.
Справедливости ради следует отметить, что Б.Я. Гаврилов указывает и на то, что “данные законодательные новации как прокуратурой, так и судом были восприняты негативно. По мнению Президиума Верховного Суда РФ по делу Е.С. Ашировой, отсутствие в обвинительном заключении перечня доказательств “лишает осужденную возможности оспаривать отдельные из них и выработать тактику защиты в судебном заседании”. Толкование федерального закона в части применения ст. 220, 225 УПК РФ допустил и Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 своего Постановления от 5 марта 2004 г. N 1 “О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”, подтвердив указанное выше решение Президиума Верховного Суда РФ”[42].
Здесь же уместно полностью воспроизвести п. 13 названного Постановления Пленума ВС РФ: “Обвинительное заключение или обвинительный акт в соответствии с пунктами 5 и 6 части 1 статьи 220 УПК РФ и пунктом 6 части 1 статьи 225 УПК РФ должны включать в себя, в частности, перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. Если по делу привлечены несколько обвиняемых или обвиняемому вменяется несколько эпизодов обвинения, то перечень указанных доказательств должен быть приведен в отдельности по каждому обвиняемому и по каждому эпизоду обвинения.
Под перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем доказательств, на которые ссылается сторона защиты, понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу части 1 статьи 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу”[43].
Мы полностью разделяем мнение Генеральной прокуратуры РФ, Верховного Суда РФ и мнение судебной практики, на которые мы обратили внимание еще в 2003 г.[44].
Доказательства в уголовном судопроизводстве являются основой для принятия всех решений в уголовном деле. Анализ доказательств, их собирание, проверка, закрепление и оценка являются сердцевиной всей деятельности по уголовному делу. Оценка доказательств осуществляется на протяжении всего уголовного судопроизводства.
На заключительном этапе расследования при принятии решения об окончании расследования с составлением обвинительного заключения и при его составлении оценка доказательств приобретает особую значимость. Разграничение доказательств на обвинительные и оправдательные, казалось бы, имеет какое-то значение в плане реализации принципа состязательности. Однако такое разграничение не должно иметь сколько-нибудь значимого влияния на использование доказательств при принятии решения. Юридическая значимость его нулевая. Это разграничение не должно влиять на возможность использования доказательств различными участниками процесса, разделенными законодателями на участников со стороны обвинения или защиты.
Несмотря на это, некоторые ученые придают такому делению принципиальное значение. Так, например, А.В. Гриненко пишет: “Если обвинительные доказательства следователь ошибочно посчитает оправдательными, в случае направления дела в суд прокурор при поддержании государственного обвинения будет не вправе ссылаться на них при изобличении лица, поскольку утверждением обвинительного заключения сам прокурор констатировал отказ стороны обвинения от их использования для обоснования тезиса о виновности обвиняемого”[45].
С изложенным суждением мы не можем согласиться, оно весьма спорное.
Прокурор, участвуя в суде в качестве государственного обвинителя, не связан с мнением прокурора, утвердившего обвинительное заключение. Тем более что в суде чаще всего выступает в качестве государственного обвинителя не прокурор, утвердивший обвинительное заключение, а помощник прокурора. Но даже в случае, если в судебном заседании выступает прокурор, утвердивший обвинительное заключение, то он имеет право любое доказательство оценить вновь по своему внутреннему убеждению, сложившемуся у него в ходе судебного разбирательства. Оценка доказательств участниками процесса не имеет для суда решающего значения, она может меняться и в ходе рассмотрения дела судом.
Утверждая обвинительное заключение, прокурор утверждает окончательный вывод в целом по делу, а не по каждому доказательству в отдельности. Мнение участников процесса по отдельным доказательствам в ходе состязательного судебного разбирательства может меняться, может его менять и прокурор, которому п. 7 ст. 246 УПК РФ предоставляет право не только менять свое мнение по отдельным доказательствам, но вообще отказаться от уголовного преследования. Более того, Конституционный Суд РФ своим Постановлением от 8 декабря 2003 г. N 18-П (п. 4) признал неконституционным п. 9 ст. 246 УПК РФ, который не позволял вышестоящему прокурору опротестовывать решение суда, принятого по делу в связи с отказом государственного обвинителя от уголовного преследования не только в целом по делу, но и по отдельным эпизодам[46].
В зависимости от особенностей процесса доказывания и специфики конкретного уголовного дела применяются систематический, хронологический и смешанный способы изложения описательной части обвинительного заключения.
Систематический способ состоит в изложении фактических обстоятельств дела в той последовательности, как они имели место в действительности, по стадиям развития преступной деятельности. Этот способ, как правило, применяется в тех случаях, когда по делу имеются прямые доказательства и обвиняемый не отрицает факта совершения им данного преступления.
Хронологический способ состоит в изложении фактических обстоятельств дела не в той последовательности, как развивалась преступная деятельность, а так, как устанавливалась предварительным расследованием. Данный способ обычно применяется, если по делу нет прямых доказательств, а обвиняемый отрицает свою причастность к совершению преступления.
Смешанный способ состоит в объединении указанных выше двух способов. Он применяется в тех случаях, когда отдельные эпизоды доказываются прямыми, а другие косвенными доказательствами.
Независимо от избранного способа изложения описательно-мотивировочный части обвинительного заключения оно должно быть мотивированным, когда любое положение, выдвинутое в нем, вытекает из материалов дела и подтверждается имеющимися в деле доказательствами.
Собранные по делу доказательства приводятся в обвинительном заключении только в том объеме, в каком это необходимо для обоснования и мотивирования того или иного положения – вывода. Отдельные доказательства во избежание перегрузки обвинительного заключения могут и не приводиться, если то или иное положение уже в достаточной мере подтверждено другими, уже приведенными доказательствами[47].
Показания же обвиняемого хотя и являются рядовым источником доказательств, подлежащих оценке в совокупности со всеми другими доказательствами, обязательно должны быть приведены в обвинительном заключении по каждому уголовному делу. Это одно из условий обеспечения права обвиняемого на защиту.
Показания обвиняемого и его доводы должны приводиться по возможности дословно, но вместе с тем кратко. Данный элемент обвинительного заключения составляет одну из гарантий права обвиняемого на защиту. Обязанность следователя – проверить эти показания и подтвердить их или отвергнуть, что составляет важное условие постановления законного и обоснованного приговора.
Анализ доказательств, на которые ссылается сторона защиты, есть требование полноты, всесторонности, а главное – объективности расследования уголовного дела. И здесь следователь раскрывает содержание каждого обозначенного доказательства.
Сведения, характеризующие личность обвиняемого, в описательно-мотивировочной части приводятся только те, которые могут способствовать прояснению мотива, цели и других моментов совершения преступления, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. Анкетные же данные в полном объеме приводятся в резолютивной части обвинительного заключения.
Требования ст. 220 УПК РФ являются обязательными для следователя и прокурора, нарушение этих требований служит для суда основанием к направлению дела прокурору для пересоставления обвинительного заключения.
Статья 220 УПК РФ структуру обвинительного заключения не определила. Вместе с тем в ней получили закрепление все наиболее значимые элементы, раскрывающие его содержание. Последовательность элементов, указанную в ст. 220 УПК РФ, нельзя рассматривать как строгое предписание законодателя к их последовательному размещению в обвинительном заключении. Обвинительное заключение составляется по каждому уголовному делу. Разнообразие составов преступлений, еще большее разнообразие видов преступлений, квалифицируемых даже одной нормой права, обусловили возможность и необходимость освещения различных элементов в тексте обвинительного заключения в различной последовательности. Главное состоит в том, что все названные элементы, раскрывающие содержание, должны получить полное и правильное освещение, соответствующее собранным доказательствам по делу. Доказательства, как элемент содержания, должны сопутствовать всем элементам обвинительного заключения и располагаться там, где их место обусловлено логикой изложения материала.
Сведения о потерпевшем могут, например, размещаться после сведений об обвиняемом, все предопределяется избранным следователем способом изложения фактических обстоятельств. Решающим здесь является обеспечение наглядности, убедительности, логичности, стройности, полноты и объективности, а все, вместе взятое, должно способствовать обеспечению защиты прав и законных интересов обвиняемого, потерпевшего, защите интересов общества и государства.
Данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением.
Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ст. 42 УПК РФ).
Требование закона об отражении в обвинительном заключении данных о потерпевшем является определенной гарантией права последнего на защиту им своих законных интересов. Наличие таких сведений в обвинительном заключении будет способствовать более полному уяснению объема причиненного ущерба как конкретной личности, юридическому лицу, так и обществу в целом.
Сведения о личности потерпевшего, его поведении в обществе способствуют в отдельных случаях раскрытию мотива совершенного преступления, помогают правильно его квалифицировать.
Достаточно полные сведения о потерпевших представляются особенно необходимыми, если объектом преступления являются жизнь, здоровье и половая неприкосновенность потерпевшего.
Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Изложение в обвинительном заключении указанных обстоятельств (ст. 61 и 63 УК РФ) является конкретным выражением принципа объективности в уголовном судопроизводстве.
В силу требований ст. 220 УПК РФ эти обстоятельства должны найти отражение в обвинительном заключении.
Данный элемент в описательной части обвинительного заключения излагается там, где это посчитает нужным следователь, но чаще всего при описании сущности дела, иногда при анализе доказательств, в отдельных случаях – при освещении вопросов, характеризующих личность обвиняемого или потерпевшего, иногда особо выделяется в общем контексте обвинительного заключения.
Обстоятельства, способствовавшие совершению преступления. Закон (ст. 220 УПК РФ) не требует отражения их в обвинительном заключении. На практике, однако, такие случаи не редки, вполне правомерны и способствуют выполнению задачи по борьбе с преступностью и причинами, ее порождающими.
Практика знает случаи включения в обвинительное заключение таких элементов, как:
а) обстоятельства, способствовавшие совершению преступления;
б) сведения, характеризующие личность обвиняемого, отражающие возникновение, становление и развитие антиобщественных установок, приведших к совершению преступления.
Порядок изложения элементов описательной части обвинительного заключения избирается следователем в зависимости от особенностей конкретного уголовного дела.
Резолютивная часть начинается словами: “На основании изложенного обвиняется”. Она содержит, во-первых, сведения о личности: фамилия, имя, отчество, дата рождения, место рождения, место жительства и (или) регистрации, номер телефона, гражданство, образование, семейное положение, состав семьи, место работы или учебы, отношение к воинской обязанности, наличие судимости, паспорт или иной документ, удостоверяющий личность, иные данные о личности обвиняемого.
Вторым элементом является формулировка обвинения с указанием на квалификацию обвинения – пункт, часть, статья Уголовного кодекса, предусматривающая предъявленное обвинение.
Как мы уже отмечали, формулировка обвинения должна полностью соответствовать содержанию окончательного обвинения, сформулированного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого каждого из привлеченных по делу лиц.
Если по делу несколько обвиняемых, то резолютивная часть должна быть персональной для каждого из привлеченных по делу лиц. Обвинение должно быть персонифицировано с отражением личной роли в совершении преступления, его осуществлении во всех деталях. Только тогда достигается исключение объективного вменения.
Обвинительное заключение подписывается следователем с указанием даты и места его составления и наименования прокурора, которому оно будет направлено.
Предлагаемая законодателем форма бланка исключила один из главных содержательных элементов, а именно формулировку предъявленного обвинения. Можно предполагать, что законодатель объединил формулировку обвинения с изложением: “…существа обвинения, места и времени совершения преступления, его способов, мотивов, целей, последствий и других обстоятельств, имеющих значения для дела”, потому что далее в форме бланка указывается: “…то есть в совершении преступления, предусмотренного статьей… УК РФ”. Такая форма бланка размывает формулировку предъявленного обвинения и лишает обвиняемого возможности защищаться от предъявленного обвинения. Как мы уже отмечали, формулировка предъявленного обвинения должна полностью совпадать с содержанием постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Существо же обвинения при его изложении должно подкрепляться не только ссылкой на доказательства, но и их анализом, так как не всегда существо обвинения лежит на поверхности и непосредственно просматривается. Это и обусловливает необходимость отдельного изложения формулировки обвинения.
Кроме того, когда преступление совершается группой лиц, то вообще нельзя совместить описательно-мотивировочную часть с резолютивной частью обвинительного заключения, и тем более необходимо выделение резолютивной части.
Против обвинения, изложенного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвиняемый защищался в ходе предварительного расследования, у него сложился определенный ход мысли, и лишать его возможности использовать уже наработанное будет неправильно.
Предложенная законодателем форма бланка не предусматривает освещения вопросов, связанных с возбуждением дела, его поводами, основанием и их проверкой в ходе расследования, что не позволяет обвиняемому и его защитнику наглядно представить ход производства по делу и лишает его возможности выявлять нарушения закона, обеспечивающего правовое положение обвиняемого.
Уголовное дело после его возбуждения получает регистрационный номер, указание в обвинительном заключении на этот номер позволит обвиняемому в необходимых случаях иметь возможность проверить, когда и какое дело было зарегистрировано под указанным номером, тем самым пресекается возможность всяких злоупотреблений со стороны следователя или прокурора. Это приобретает особое значение в случаях объединения и выделения уголовных дел. Однако форма бланка не предусматривает указания номера уголовного дела.
Форма бланка обвинительного заключения, если ей неуклонно следовать, после “формулировки обвинения” предлагает разместить последовательно: доказательства, подтверждающие обвинение; доказательства, на которые ссылаются обвиняемый и его защитник. Законодатель работу с доказательствами ограничивает лишь перечислением их с указанием томов и листов уголовного дела, где размещены материалы с этими доказательствами, без необходимого прояснения содержания этих доказательств.
Такое приведение доказательств не только не способствует выяснению сущности дела, а приведет в замешательство как участников процесса, так и всех присутствующих в зале суда граждан.
Доказательства являются базой для изложения фактических обстоятельств, их анализ должен обеспечивать раскрытие оснований всех выводов и предложений, а этого законодатель в предложенной форме бланка не предусматривает.
К сожалению при изучении уголовных дел нами было установлено, что положения закона об оценке доказательств полностью игнорируются не смотря на то что обвиняемые вину не признают или признают частично[48].
Также законодатель предлагает дать сведения о потерпевшем, гражданском истце, гражданском ответчике без какой-либо увязки с существом дела, а лишь предлагает дать ссылки на тома и листы дела, где находятся источники сведений.
Единственно, где законодатель предлагает раскрыть содержание, так это при освещении смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, и то очень кратко, дав ссылку на листы дела и тома, где находится соответствующая информация.
Мы сознательно привели все рекомендации законодателя в форме бланка обвинительного заключения и дали краткую их интерпретацию.
2.2 Анализ доказательств
В практике применения УПК РФ возникает немало вопросов, требующих разрешения. В частности, п.п. 5 и 6 ч. 1 ст. 220 УПК обязывает следователя указывать в обвинительном заключении перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. Между тем по вопросу о содержании этого перечня нет единого мнения ни среди практиков, ни среди ученых. Некоторые считают, что под перечнем доказательств понимается перечисление в обвинительном заключении только источников доказательств, по мнению других – следователь обязан не только сослаться на источник доказательства, но и привести сами сведения, содержащиеся в них. Кроме того, существует мнение, что подлежащий указанию в обвинительном заключении “перечень” и есть перечень доказательств, а не их источников[49].
Такому противоречивому пониманию в немалой степени способствует несовершенство законодательного определения понятия доказательств, не учитывающего основные теоретические положения. В теории уголовного процесса под доказательствами понимаются сведения об обстоятельствах, которые необходимо установить по делу, содержащиеся в установленных законом источниках. Другими словами, сущность доказательств образует неразрывное единство сведений и их источников, т.е. информационной и удостоверительной составляющих.
В отличие от УПК РСФСР, где доказательства определялись как “фактические данные”, УПК РФ (ч. 1 ст. 74) информационную сторону этого понятия формулирует более четко: доказательствами по делу являются “любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель… устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу…”.
Гораздо сложнее обстоит дело с удостоверительной стороной, т.е. источниками этих сведений. В УПК РФ источники доказательств вообще не упоминаются. Более того, перечисленные в ч. 2 ст. 74 УПК источники доказательств названы в законе доказательствами, что создает дополнительные трудности в определении понятий.
В теории уголовного процесса по этому вопросу также нет единой точки зрения. Исходя из смыслового значения слова “источник” – “то, что дает начало чему-нибудь, откуда исходит что-нибудь”[50], некоторые авторы понимают под источником доказательств “те конкретные вещи или тех конкретных лиц, которые определенным образом восприняли следы преступления и отображают их вовне”[51]. Но следы преступления – это тоже производные объекты, их источником в гносеологическом смысле является само преступление.
Другие авторы сводят понятие источника доказательств к лицам, участвующим в уголовном процессе, от которых исходят сведения об искомых обстоятельствах: свидетель, потерпевший, подозреваемый. Источником вещественных доказательств при таком понимании является следователь и понятые[52]. Однако лица, участвующие в уголовном процессе, сами по себе не могут быть источником доказательств, поскольку они представляют не собственно доказательства, а сообщают только информацию, сведения. Доказательствами же эти сведения станут лишь после того, как будут надлежащим образом оформлены, т.е. приобретут процессуальную форму.
Наибольшие споры вызывает вопрос об источнике вещественных доказательств. Одни авторы считают, что их источником является сама вещь, предмет[53], другие, как уже отмечалось, – предмет, а также лица, его обнаружившие, и следователь, третьи – “место их обнаружения и изъятия”[54].
Большинство же ученых – специалистов в области доказательственного права (Л. Карнеева, А. Ларин, В. Савицкий, Ф. Фаткуллин, М. Якуб и др.) полагают, что источник доказательств – это процессуальная форма сведений о фактах или процессуальное средство сохранения и передачи информации[55].
Представляется, что такая позиция наиболее близка к пониманию специфики источника доказательств как средства сохранения и передачи информации. Исходя из этого, более полно, на мой взгляд, определяет источник доказательств Ф. Фаткуллин, который считает, что “показания… заключения экспертов, документы и остальные источники доказательств – это, в первую очередь, определенные процессуальные формы, посредством которых имеющие значение по делу фактические данные вступают в сферу процессуального доказывания”[56]. Кроме того, в понятие источника он включает и носителя информации (лицо, предмет), поскольку требование допустимости доказательства относится как к процессуальной форме получения фактических данных, так и к их носителю: в ряде случаев закон запрещает использовать в качестве доказательств показания лиц именно в связи с конкретными свойствами (недостатками) носителя информации. Думается, что приведенные доводы являются убедительными для определения источника фактических данных как единства носителя информации и процессуальной формы ее сохранения и передачи. Такой формой и являются предусмотренные законом показания свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, заключения эксперта, документы и т.д. При таком понимании в отношении вещественных доказательств носителем информации будет сам предмет, обладающий признаками, указанными в ст. 81 УПК, а формой сохранения и передачи этой информации – процессуальные документы, в которых закреплены обстоятельства обнаружения и изъятия предмета, протоколы осмотра, постановление о приобщении его к материалам уголовного дела.
Необходимо отметить, что, несмотря на противоречивость ст. 74 УПК, в ст. ст. 76 – 81 УПК дается определение каждого вида доказательств (абстрактное понятие доказательства образует единство сведений и их источников, а сведения, содержащиеся в конкретном источнике, образуют вид доказательства), например “показания подозреваемого – сведения, сообщенные им на допросе…”; “показания потерпевшего – сведения, сообщенные им на допросе…”; “заключение эксперта – представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом…”; “документы допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств…” и т.д.
Таким образом, исходя из традиционного понимания доказательства как единства сведений и их источника (процессуальной формы), перечень доказательств, о котором идет речь в п.п. 5 и 6 ч. 1 ст. 220 УПК, должен представлять собой краткое изложение сведений, содержащихся в том или ином источнике.
Необходимость раскрывать содержание доказательств подтверждается и тем, что, несмотря на ознакомление обвиняемого с материалами уголовного дела, по окончании расследования УПК РФ обязывает прокурора вручать ему копию обвинительного заключения. Невыполнение этого правила влечет возвращение уголовного дела прокурору (ст. 237). Кроме того, судебное разбирательство уголовного дела не может начаться ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения (ч. 2 ст. 265). Тем самым закон гарантирует обвиняемому возможность до начала судебного разбирательства подготовиться к своей защите на основе целостной картины доказательств, приводимых в обвинительном заключении. Перечисление же только источников доказательств лишает обвиняемого такой возможности и тем самым нарушает его право на защиту.
Так по одному из дел обвиняемый показал, что его подельник причинял телесные повреждения потерпевший топором: «Возле бабушки была кровь. Он взял на кухне ковш и стал поливать на бабушку водой. Приложил к ее голове тряпку, но та откинула ее. В комнате все было разбросано, в руках у Михаила был топор или что-то вроде топора».
Топор в ходе осмотра происшествия обнаружен не был, однако найдено полено в форме топора и следователь мотивированно описал его как орудие преступления: «Вина доказана протоколом осмотра места происшествия – дома Орловой А.И.- в ходе которого обнаружены: пролом в крыше, ведущей в сени дома, след обуви на снежном покрове крыши, следы поджога в сенях, на кухне – вынутые из окладов иконы. В зале на полу обнаружен труп Орловой А.И. с телесными повреждениями в области головы и конечностей, ноги Орловой связаны тряпкой, здесь же обнаружено полено со следами крови, сумка с медным крестом, медный ковш. В подполе в коробке обнаружено 10 бутылок водки «Московская». На столе на кухне обнаружена початая бутылка водки «Московская». «Протоколом осмотра изъятых из дома Орловой А.И. полена, женской кофты и схемой-зарисовкой формы полена, согласно которых установлено, что полено по своей форме похоже на топор с топорищем, на полене и на кофте имеются следы вещества бурого цвета»[57].
Изложение содержания доказательств во многих случаях предотвратило бы возвращение судом уголовных дел прокурору для пересоставления обвинительного заключения, поскольку при изучении материалов дела прокурор не только мог бы сразу же получить представление о доказательственной базе, но и выявить недостатки итогового документа предварительного следствия и своевременно принять меры к их устранению.
Так по одному из дел следователь мотивировал доказанность вины следующим образом: «Приведенный анализ доказательств свидетельствует о доказанности вины Новопольцева М.Н. в причинении тяжкого вреда здоровью Дорофеевой О.П. с причинением смерти по неосторожности. Показания Новопольцева о том. В чем была одета потерпевшая Дорофеева подтверждается протоколом осмотра трупа последней. Показания о том, что он отвозил тело Дорофеевой на ручной тележке в овраг, а затем, вернувшись домой и увидев галоши потерпевшей, выбрасывал их в овраг, подтверждается протоколом осмотра ручной тележки во дворе дома Новопольцевых и галош потерпевшей, обнаруженных в овраге. О том, что Новопольцев сдавливал горло Дорофеевой, подтверждается заключение судебно-медицинской экспертизы, свидетельствующей о наличии у нее на шее характерных телесных повреждений. О том, что Новопольцев и Дорофеева распивали вместе спиртное, подтверждается также заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которой в крови Дорофеевой обнаружен алкоголь, соответствующий сильной степени алкогольного опьянения. Так же вина Новопольцева подтверждается его явкой с повинной»[58].
В связи с изложенным представляется, что для более правильного и единообразного понимания сущности доказательств и содержания обвинительного заключения необходимо внести соответствующие изменения в ст. ст. 74 и 220 УПК.
2.3 Приложения к обвинительному заключению
В приложениях даются списки лиц, подлежащих вызову в суд. В списке свидетелей должны быть раздельно указаны свидетели со стороны обвинения и со стороны защиты. Справки о движении дела, избранных мерах пресечения, вещественных доказательствах, гражданском иске, мерах его обеспечения и возможной конфискации имущества, мерах по обеспечению прав иждивенцев обвиняемого. Списки и справки подписываются следователем.
Составляя списки лиц, подлежащих вызову в суд, следователь указывает правовой статус лица, его фамилию, имя, отчество, домашний адрес, т.е. место регистрации и место фактического проживания, для обеспечения вызова его в суд. Здесь же дается ссылка на номер тома, страницы, где помещены показания вызываемого в суд лица. Если вызывается эксперт, то указываются номер тома и страницы, где помещено данное им заключение.
Если обвиняемых несколько, то первым следователь указывает того из них, кого он считает целесообразным допросить первым, тем самым он стремится способствовать установлению фактических обстоятельств по делу объективно, с меньшими затратами сил и времени. В судебном заседании суд самостоятельно решает вопрос о последовательности допроса всех участников процесса и исследования всех других доказательств. Он опрашивает мнение сторон о порядке исследования доказательств, учитывает предложение следователя, изложенное в обвинительном заключении, а решение принимает самостоятельно, которое и исполняется в ходе судебного заседания[59].
Аналогично решается вопрос и о последовательности допроса свидетелей как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. При этом исполняются отдельные установления закона, в частности ст. 274 УПК РФ, определяющей порядок исследования доказательств.
В этот список вносятся фамилии тех лиц, которые должны быть вызваны в суд по мнению следователя. Поэтому в суд следует вызывать всех лиц, на которых следователь ссылался в обвинительном заключении.
Здесь нельзя не сказать о двух крайностях, встречающихся на практике. Первая: в список включаются без разбора все допрошенные по делу. Эту ошибку наиболее часто допускают молодые, неопытные следователи. Задача состоит в том, чтобы научить их отбирать в указанный список только таких лиц, чьи показания действительно имеют существенное значение для решения вопроса о виновности подсудимых.
И как раз при добросовестном выполнении этого правила приходится сталкиваться со второй ошибкой: в список включаются только те лица, чьи показания подтверждают обвинение. Этот недочет довольно распространен и нередко допускается даже опытными следователями. Методологическая основа его – отнесение следователя к стороне обвинения (глава 6 УПК). В этом смысле включение в список и тех свидетелей, чьи показания смягчают наказание обвиняемого, не только будет выполнением требования закона о справедливости наказания, но и явится проявлением гуманизма следователя.
Далеко не безразлично и расположение фамилий обвиняемых, потерпевших и свидетелей в названном списке. Их очередность – не техническая, формальная, а существенная сторона вопроса. По сути, это средство, помогающее суду наиболее полно и отчетливо усвоить обстоятельства уголовного дела. Как правило (исключения бывают очень редко), в суде, особенно по сложным делам, граждане вызываются в том порядке, в каком они указаны в списке, приложенном к обвинительному заключению. Поэтому, составляя его, следователь должен мысленно представлять себе обстановку и последовательность процесса, должен взвесить значимость каждого допроса в судебном заседании и, исходя из назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК), расставить фамилии в списке.
Дать рецепт, пригодный для всех случаев, конечно, невозможно. Иногда нужно первым в списке обвиняемых указать того, кто наиболее полно раскрыл сущность преступления и признал свою вину с тем, чтобы участникам судебного разбирательства была ясна картина совершенного преступления. В другом случае более целесообразно первым в списке указать того, кто отрицает свою вину, с тем чтобы следующие обвиняемые, признающиеся в совершенном преступлении, могли показать несостоятельность его объяснений.
Потерпевших и свидетелей целесообразнее всего распределять по эпизодам в той последовательности, в которой эти эпизоды изложены в обвинительном заключении. Тех свидетелей, которые дают показания о нескольких эпизодах, целесообразнее называть первыми. Эксперты указываются предпоследними. После них в список включаются лишь гражданские истцы[60].
В списке подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения и защиты обязательно указываются места жительства и (или) места нахождения этих лиц и листы дела, на которых имеются сведения об этом.
Обвинительное заключение должно быть также снабжено необходимым справочным материалом.
Справка о сроках следствия обычно включает даты совершения преступления, возбуждения уголовного дела, принятия дела к производству следователем, который составил обвинительное заключение, предъявления обвинений и окончания предварительного следствия.
Справка об избранных мерах пресечения содержит сведения о том, какая именно мера пресечения и с какого времени избрана в отношении каждого обвиняемого. В тех случаях, когда обвиняемый содержится под стражей, в справке должна быть указана не только дата, которой был санкционирован арест, но и время фактического задержания, ибо именно с момента задержания начинается исчисление срока наказания. Изменение обвиняемому меры пресечения в процессе следствия также должно найти отражение в справке.
Справка о вещественных доказательствах составляется в случае, когда вещественные доказательства не хранятся при уголовном деле. В этой справке должны быть указаны те организации или граждане, у которых они находятся. Здесь также обязательны ссылки на соответствующие листы дела (протоколы, квитанции), указывающие место хранения. Отдельно следует сказать о месте хранения орденов и медалей.
В справке о гражданском иске должны быть указаны граждане и организации, являющиеся гражданскими истцами по настоящему делу, суммы исков, а также листы дела, содержащие постановления о признании гражданским истцом. Здесь же необходимо указать, что в обеспечение гражданского иска изъяты деньги и ценности, наложен арест на имущество и т.д. Приводя эти сведения, следует сделать ссылки на листы дела.
Составляя справку о процессуальных издержках, следователь должен отдавать себе отчет в том, как дорого обходится государству расследование уголовных дел. В уголовно-процессуальном законе предусмотрены специальные нормы (ст. ст. 131, 132 УПК) о таких издержках. Например, на предварительном следствии процессуальные издержки состоят из сумм: выплачиваемых потерпевшим, свидетелям, их законным представителям, экспертам, специалистам, переводчикам, понятым; израсходованных на хранение и пересылку вещественных доказательств, производство судебной экспертизы в экспертных учреждениях и иных расходов, понесенных при производстве по конкретному уголовному делу и предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством. В этой справке следует сослаться на имеющиеся в деле материалы (в частности, сообщения финансовых органов) о всех понесенных расходах.
Кроме перечисленных справок, составление которых обязательно в силу уголовно-процессуалъного закона, практикуется также помещение в справочном приложении к обвинительному заключению сведений о выделенных и соединенных делах, прекращенных производствах, лицах, в отношении которых уголовное преследование прекращено, расположении материалов в большом по объему деле и т.п. Появление новых справок такого рода – явление закономерное. Оно отражает и возросшую требовательность к качеству предварительного следствия, и растущую ответственность следователя за порученное дело. Проявлением того и другого является рост культуры в оформлении дела, стремление следователя помочь участникам процесса более детально использовать богатство следственного материала для вынесения обоснованного и справедливого приговора[61].
Таким стремлением должно быть проникнуто все обвинительное заключение: и его содержание, и его форма – стиль и язык изложения.
Глава 3. Действия и решения прокурора по уголовному делу поступившему с обвинительным заключением 3.1 Действия и решения прокурора. Основания для возвращения уголовного дела прокурором для дополнительного расследования и порядок обжалования этого решения
Структурно уголовное преследование состоит из целенаправленной на обвинение деятельности органов и лиц, осуществляющих оперативно-розыскную работу, предварительное расследование в форме дознания или предварительного следствия, и прокурора, в том или ином качестве участвующего в уголовном судопроизводстве.
В силу своей неоднозначности применительно к досудебным стадиям уголовного процесса, наиболее интересной в этой системе представляется роль прокурора. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УПК она двойственна: во-первых, прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах своей компетенции осуществлять от имени государства (как и все другие профессиональные представители стороны обвинения) уголовное преследование; во-вторых, в этом же своей качестве он осуществляет надзор за процессуальной деятельностью органов, осуществляющих оперативно-розыскную работу, и предварительного расследования в любых формах его осуществления.
Иными словами, прокурор уполномочен одновременно сам осуществлять как уголовное преследование, так и одновременно надзор за его осуществлением другими на то уполномоченными органами и лицами. Очевидно, что и праксеологически, и психологически это весьма сложно (о чем чуть подробнее скажем несколько позже).
В ходе судебного производства по уголовному делу он же, прокурор, продолжая выполнять функцию уголовного преследования, поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность (ч. 4 ст. 37 УПК; напомним, что в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК обвинение от имени государства по поручению прокурора в определенных в законе случаях может поддерживать дознаватель либо следователь).
По этому поводу высказаны различные мнения. Одни ученые (А.Л. Ривлин, С.А. Альперт и др.) полагают, что государственное обвинение проявляется уже на стадии предварительного расследования в полной мере «с момента привлечения лица в качестве обвиняемого»[62]. С этой точкой зрения, на наш взгляд, согласиться нельзя. Есть обвинение следственное, а есть обвинение государственное. «В стадии предварительного расследования, – совершенно справедливо пишет по этому поводу B.C. Зеленецкий, – формируется и развивается обвинение следственных органов. Но это обвинение не государственное, поскольку последнее в строгом соответствии с законом осуществляется только прокурором»[63].
Другие ученые (М.Л. Шифман, В.Н. Шпилев и др.) пришли к выводу, что «прокурор начинает выполнять функции государственного обвинителя только после предания суду»[64]. Вряд ли и с таким подходом к решению поставленной проблемы можно также согласиться. К моменту начала судебного производства государственное обвинение должно быть сформулировано, ибо поддерживать, в принципе, можно лишь уже имеющуюся позицию, тот или иной уже сформулированный тезис, в данном случае тезис обвинительный. Совершенно правы были B.C. Зеленецкий и В.М. Савицкий, когда писали следующее: а) «прокурор становится государственным обвинителем до суда, и лишь сформулировав государственное обвинение в отношении конкретного лица, приходит в судебное заседание для его поддержания»[65]; «если прокурор не сформулировал обвинения и не принял решения (по собственной инициативе или по инициативе суда) поддерживать, обеспечивать его в судебном разбирательстве, то ему нечего делать в суде, так как само судебное разбирательство окажется беспредметным, оно просто не состоится, ибо суду нечего будет разбирать»[66].
Опуская здесь аргументацию, мы полагаем, что в конечном счете вопрос о возможности и необходимости выдвижения против конкретного лица государственного обвинения решается прокурором по материалам уголовного дела, в котором против этого лица сформулировано следственное обвинение, поступившего к нему с обвинительным заключением или обвинительным актом в порядке ст.ст. 220 и 225 УПК, независимо от ведомства, к которому принадлежит следователь (или дознаватель), это уголовное дело расследовавший (прокуратуры, МВД, ФСБ). Положительное решение этого вопроса выражается в утверждении им этого документа, вручении копии его обвиняемому и направлении затем данного уголовного дела в суд (ст.ст. 221-222, 226 УПК)[67].
Можно в этой связи в принципе согласиться с B.C. Зеленецким (с учетом особенностей анализируемого им действующего в то время уголовно-процессуального законодательства), что «в стадии предварительного расследования названная функция реализуется сначала в деятельности следователя по изобличению лица, совершившего преступление, затем приобретает форму следственного обвинения, а после утверждения прокурором обвинительного заключения – форму обвинения государственного»[68].
Этот тезис всецело соответствует Рекомендациям экспертного комитета по роли государственного обвинителя в системе уголовного правосудия Комитета министров стран – участниц Совета Европы от 23.09.1999 г. № PC-PR (99):
1) «Государственные обвинители – это органы государственной власти, которые от имени общества и в его интересах обеспечивают применение права там, где нарушение закона влечет за собой уголовную санкцию, принимая во внимание как права граждан, так и необходимость эффективного действия системы уголовного правосудия.
2) Во всех системах государственные обвинители:
– решают вопрос о возбуждении или продолжении уголовного преследования;
– поддерживают государственное обвинение в судах;
– опротестовывают или поддерживают протест на решения судов.
3) В некоторых системах государственные обвинители также:
– проводят, направляют и осуществляют надзор за следствием;
– выбирают альтернативы в уголовном преследовании;.. .»[69].
Таким образом, полномочия прокурора в стадии предварительного расследования преступлений, в сущности, сводятся к одному: не ущемляя самостоятельности следователя, руководить действиями последнего так, чтобы результаты предварительного расследования обеспечиваем ему в дальнейшем возможность законного и обоснованного выдвижения против конкретного лица государственного обвинения[70].
Эта особенность точно подмечена Т.Ю. Ивановой. «Деятельность прокурора по доказыванию, – пишет она,- обусловлена особой процессуальной целью – обоснованием обвинения, которое прокурор будет затем поддерживать перед судом»[71].
Таким образом, вся деятельность прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса направлена на обеспечение возможности для него формулирования против конкретного лица государственного обвинения в преступлении, в совершении которого это лицо законно и обоснованно изобличено в результате предварительного расследования. Совершенно правильным в этой связи представляется мнение И.Л. Петрухина: «Прокурор не может претендовать на роль «четвертой» (надзирающей) власти. Он должен быть отнесен к исполнительной власти, а конкретнее ~ должен быть органом публичных преследований. Именно в этом качестве он должен выступать не только в суде, но и при расследовании преступлений: не надзирать (обвинительная власть не может осуществлять надзор), а преследовать по закону»[72].
Нам представляется, что именно такой подход к определению направления деятельности прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса: во-первых, снимет существующую и отмеченную выше в том неопределенность; во-вторых, более четко и без идеологического ханжества определит место прокурора в этих стадиях; в-третьих, явится еще одним доводом в пользу создания единого следственного аппарата, «работающего на прокурора», обеспечивающего прокурору выполнение его основной функции – государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве на любых стадиях последнего.
При поступлении к прокурору в порядке ч. 6 ст. 220 УПК уголовного дела с обвинительным заключением возникают трудности, связанные с нерегламентацией в законе ряда положений.
Так, ч. 1 ст. 221 УПК обязывает прокурора в течение 10 суток принять по делу соответствующее решение. Полагаю, что прокурору этого времени явно недостаточно для полного и всестороннего изучения материалов уголовного дела.
В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П “По делу о проверке конституционности ряда положений УПК РФ, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан”, прокурор при утверждении обвинительного заключения и направлении уголовного дела в суд обязан проверить, не истекает ли установленный судом срок содержания под стражей и достаточен ли он для того, чтобы судья имел возможность принять решение о наличии или отсутствии оснований для дальнейшего применения заключения под стражу на судебных стадиях производства по делу. Если к моменту направления дела в суд этот срок истекает или он оказывается недостаточным для того, чтобы судья в стадии подготовки к судебному заседанию мог принять указанное выше решение, прокурор в соответствии со ст. ст. 108 и 109 УПК прокурор отменяет меру пресечения[73].
Законодатель не уточняет, надо ли прокурору утверждать само обвинительное заключение или достаточно лишь подписать указанное выше постановление. По этому вопросу единого подхода на практике не сложилось. Думается, что кроме подписания постановления необходимо утверждать обвинительное заключение, поскольку ч. 1 ст. 221 УПК предусматривает только следующие решения, которые прокурор принимает при поступлении к нему дела: утверждает обвинительное заключение; возвращает дело следователю для производства дополнительного следствия или пересоставления обвинительного заключения; направляет дело вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если оно подсудно вышестоящему суду[74].
Представляется целесообразным на уровне закона закрепить положение о направлении прокурору в порядке ч. 6 ст. 220 УПК уголовных дел, по которым в отношении обвиняемых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в срок не менее чем за 25 суток до истечения процессуальных сроков. В течение этого срока прокурор всесторонне, полно и объективно изучит материалы уголовного дела, утвердит обвинительное заключение, вручит его копии обвиняемым (защитникам) и в целях обеспечения конституционных прав обвиняемых направит дело в суд в порядке ст. 222 УПК за 14 суток до истечения процессуальных сроков.
На практике возникают также сложности при исполнении требования ч. 2 ст. 222 УПК о вручении прокурором обвиняемому копии обвинительного заключения с приложениями, а также защитнику и потерпевшему при наличии их ходатайства об этом. Но законодатель не определил процедуру вручения данных процессуальных документов обвиняемым и ее соотношение с правом, а не обязанностью указанных лиц получать эти документы. Нормами УПК не установлен срок, в течение которого прокурор обязан вручить копию обвинительного заключения обвиняемому.
Отказ от явки или отсутствие обвиняемого, которому избрана мера пресечения, не связанная с лишением свободы, по месту жительства, указанному в обвинительном заключении, препятствует реальному и своевременному выполнению данного требования. Каких-либо процессуальных мер по обеспечению этого действия в УПК, в том числе изменения меры пресечения обвиняемому либо иной ответственности, не предусмотрено.
На практике встречаются факты категорического отказа обвиняемых от получения копии обвинительного заключения. А между тем невручение копии обвинительного заключения обвиняемому в случае направления уголовного дела в суд влечет в соответствии со ст. 237 УПК возвращение уголовного дела прокурору. Положения ч. 4 ст. 222 УПК о направлении в суд уголовных дел с указанием причин, по которым копия обвинительного заключения не была вручена обвиняемым, на практике не всегда действуют, поскольку в ряде случаев суды принимают решение о возвращении дела прокурору.
Как способ разрешения проблемы представляется целесообразным внести изменения в УПК в части предоставления возможности прокурору либо вручения копии обвинительного заключения обвиняемому и иным участникам процесса на стадии подготовительной части судебного заседания, либо направления почтовой связью с обязательным приложением к уголовному делу доказательств отправки копии обвинительного заключения (квитанции).
Как известно, новое уголовно-процессуальное законодательство упразднило ранее существовавший институт направления судом уголовных дел для производства дополнительного расследования. Однако судебная практика подтвердила целесообразность восстановления этого института, в частности, в случаях необходимости исследования иных обстоятельств дела, установленных в судебном заседании (например, при необходимости перепредъявления обвинения и др.)[75].
Постановление прокурора о возвращении уголовного дела следователю может быть обжаловано им с согласия руководителя следственного органа вышестоящему прокурору, а при несогласии с его решением – Генеральному прокурору Российской Федерации с согласия Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации либо руководителя следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти). Вышестоящий прокурор в течение 72 часов с момента поступления соответствующих материалов выносит одно из следующих постановлений:
1) об отказе в удовлетворении ходатайства следователя;
2) об отмене постановления нижестоящего прокурора. В этом случае вышестоящий прокурор утверждает обвинительное заключение и направляет уголовное дело в суд.
В УПК РФ в редакции Федерального закона от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ расширен институт процессуальной самостоятельности следователя и руководителя следственного органа. В частности, в случае несогласия с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, следователь вправе не исполнять их, представив свои письменные возражения руководителю следственного органа, который информирует об этом прокурора.
Рассмотрев письменные возражения следователя по существу, прокурор вправе не согласиться с ними и, руководствуясь ч. 6 ст. 37 УПК РФ, а также п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, принять новое решение по устранению нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия. Принятие такого решения является самостоятельной формой осуществления надзорной деятельности прокурора.
В соответствии с ч. 6 ст. 37 УПК РФ прокурор, в случае получения им возражений на его требование об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, от следователя или руководителя следственного органа, направляет новое мотивированное требование об устранении нарушений федерального законодательства при расследовании уголовного дела руководителю вышестоящего следственного органа. В случае получения возражений на требование прокурора и данного руководителя следственного органа прокурор вправе обратиться к Председателю Следственного комитета при прокуратуре РФ или руководителю следственного органа федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти), в зависимости от ведомственной принадлежности следственного органа, поддержавшего возражения на требование прокурора. При выраженном несогласии соответствующего руководителя федерального следственного органа прокурор вправе обратиться по существу сложившейся ситуации с информацией к Генеральному прокурору РФ, решение которого является окончательным.
3.2 Возвращения судом уголовного дела как последствие нарушения порядка составления обвинительного заключения
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение или обвинительный акт составлен с нарушением требований норм УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта. По свидетельству С.Н. Лосяковой, по указанному основанию прокурору возвращается наибольшее количество дел (81,6 %). Такое положение она объясняет, прежде всего, недостаточным уровнем предварительного расследования уголовных дел и допускаемыми при этом нарушениями уголовно-процессуального закона, которые по-прежнему распространены в практике органов уголовного преследования[76]. В 2003 году в Российской Федерации на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ вернулось прокурору 14 973 уголовных дела, в 2004 году – 23 258 дел[77].
Прежде всего, возникает вопрос, что понимать под такими нарушениями требований норм УПК РФ, которые исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе такого обвинительного заключения или обвинительного акта. Думается, здесь нужно учесть правовую позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой, по смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237 во взаимосвязи с п.п. 2-5 ч. 1 той же статьи, а также со ст.ст. 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации, возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. При этом основанием для возвращения дела прокурору, во всяком случае, являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют, в том числе, о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса[78].
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 14 Постановления от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ», под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст.ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указания на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и др. обстоятельства[79].
А.В. Шигуров на основе анализа уголовно-процессуального законодательства и практики его применения делает вывод о том, что «основанием для возвращения уголовного дела прокурору по п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК Российской Федерации являются такие существенные нарушения, которые допущены следователем, дознавателем или прокурором при вынесении обвинительного заключения (обвинительного акта), постановлений о возбуждении уголовного дела, принятии его к своему производству, о привлечении лица в качестве обвиняемого, а равно отсутствие данных документов в материалах дела, поскольку судья сам не может принимать вышеперечисленные решения или вносить в них изменения. Следовательно, единственным способом устранения таких нарушений является направление дела прокурору»[80].
Как указывает С.Н. Лосякова, на практике выделяются два вида оснований применения п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ: это непосредственные нарушения требований закона при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта и иные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе предварительного расследования. К непосредственным нарушениям при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта относятся нарушения пологий ст.ст. 220 и 225 УПК РФ, соответственно, связанные с несоблюдением требований указанных правовых норм к форме и содержанию данных процессуальных документов[81]. Все нарушений Охватываемые п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, автор делит на следующие группы:
1. Неправильное указание в обвинительном заключении (обвинительном акте) данных о личности обвиняемого, а также о потерпевшем и других участниках процесса;
2. Недостатки и упущения в изложении в обвинительном заключении фабулы, существа и формулировки обвинения;
3. Нарушения, связанные с изложением доказательств;
4. Иные нарушения, допущенные непосредственно при составлении обвинительных нарушений уголовно-процессуального закона[82].
Действительно, практика возвращения уголовных дел для устранения иных нарушений, не перечисленных в ч. 1 ст. 237 УПК РФ со ссылкой на п. 1 ч. 1 указанной правовой нормы, распространена повсеместно. Она обусловлена, прежде всего, позицией Конституционного Суда РФ по этому вопросу. Так, в Постановлении от 8 декабря 2003 г., сказано, что из ст.ст. 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями данного Кодекса[83]. Из этого можно сделать вывод, что любое нарушение уголовно-процессуального закона влечет незаконность обвинительного заключения (обвинительного акта), следовательно, и возможность применения ст. 237 УПК РФ, с тем лишь ограничением, что нельзя возвращать уголовные дела для устранения неполноты проведенного предварительного следствия, а также для установления фактических обстоятельств дела, вопросов квалификации и доказанности вины обвиняемого. На практике суды уже активно пользуются этим полномочием. Так, при изучении уголовных дел нам встретились такие основания возвращения уголовного дела прокурору, как нарушение права потерпевшего на ознакомление с материалами уголовного дела; проведение следственных действий без уведомления защитника; проведение следственных действий по уголовному делу, по которому истек срок предварительного расследования; необходимость пересоставления обвинительного заключения в результате исключения судом доказательства; отсутствие переводчика при проведении следственных действий с лицом, не владеющим языком, на котором ведется расследование; непривлечение к участию в деле на предварительном следствии законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого.
Интересной является также практика Верховного Суда РФ. Так, судья Челябинского областного суда своим постановлением возвратил дело прокурору ввиду несоответствия постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера требованиям уголовно-процессуального закона. Государственный обвинитель внес представление в вышестоящую судебную инстанцию об отмене указанного постановления на том основании, что «судья необоснованно провела аналогию между обвинительным заключением и постановлением о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера». Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем Кассационном Определении от 16 октября 2002 г. пришла к выводу, что «поскольку постановление о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, судья обоснованно признала невозможным вынесение по данному уголовному делу законного и обоснованного решения и предложила органам следствия устранить допущенные нарушения[84].
Таким образом, теория и сложившаяся практика идут по пути широкого толкования положения п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ как некоего универсального основания для возвращения уголовного дела прокурору, по которому можно устранить любое допущенное нарушение уголовно-процессуального закона на досудебной стадии уголовного процесса. Как написали по этому поводу В. Корнуков и А. Сотсков, «представители органов, осуществляющих уголовное преследование, склоняются к расширительному толкованию процессуальных норм и вследствие этого видят в основании возвращения дела прокурору, предусмотренном п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, практически аналог п. 2 ч. 1 ст. 232 старого УПК (существенное нарушение уголовно-процессуального закона органами дознания или предварительного следствия)…»[85]. Такое положение вещей кажется нам неприемлемым. Однако мы не можем отрицать, что возникла практическая необходимость устранения и иных нарушений, не перечисленных в ч. 1 ст. 237 УПК РФ, путем возвращения уголовного дела прокурору.
Однако недопустимым, на наш взгляд, является расширительное толкование основания возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренного п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, поскольку эти нарушения непосредственно касаются порядка составления обвинительного заключения, обвинительно акта, т.е. правил, закрепленных ст.ст. 220 и 225 УПК РФ. На это же указал Пленум Верховного Суда РФ в п. 14 Постановления от 5 марта 2004 года.
Вернемся, однако, к характеристике п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. На основе проведенного анализа законодательства, теории и практики можно выделить следующие группы нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения (обвинительного акта):
§
1. Неправильное указание в обвинительном заключении (обвинительном акте) данных о личности участников процесса.
Уголовно-процессуальный закон в п.п. 2 и 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ требует установить при производстве по уголовному делу лицо, виновное в совершении преступления, и обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. Неотражение или неверное отражение этих данных в обвинительном заключении (обвинительном акте) ставят под сомнение установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Поэтому указанное нарушение является основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Как пишет С.Н. Лосякова, «неправильное указание этих данных в обвинительном заключении (обвинительном акте) ставит под сомнение соответствие личности обвиняемого данным о личности лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности за данное деяние, а также соответствие данных о личности лица, в отношении которого дело направлено в суд, личности лица, привлеченного в качестве обвиняемого»[86]. Сюда можно отнести и такие нарушения, как неуказание в обвинительном заключении (обвинительном акте) о наличии судимости, что также препятствует вынесению судом приговора по делу, поскольку от установления этого обстоятельства напрямую зависит мера уголовного наказания, назначаемая судом. лишь в одной части обвинительного заключения, а в остальной части текста заключения — правильно. При условии, что в других материалах дела, прежде всего в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, фамилия обвиняемого указана верно, и не возникает сомнений в личности обвиняемого, разовое искажение фамилии в тексте заключения возможно расценить как явную техническую ошибку (описку). В этом случае нет необходимости пересоставлять обвинительное заключение (обвинительный акт) и, следовательно, отсутствуют основания для возвращения дела прокурору. Тем не менее, на практике нам встретились два уголовных дела, которые были возвращены прокурору в результате подобных технических ошибок, допущенных следователем. Хотя, по нашему мнению, такие обстоятельства ни в коей мере не препятствуют постановлению судом приговора по делу, так как сомнений в установлении личности обвиняемого не возникает.
2. Нарушения, допущенные при изложении фабулы уголовного дела, формулировки обвинения и квалификации уголовно-наказуемых деяний обвиняемого.
На практике нам встречались такие нарушения уголовно-процессуального Закона, которые могут быть отнесены к данной группе как: противоречивое изложение обстоятельств в фабуле обвинения; изложение сущности обвинения неполностью или в противоречие Содержанию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, неприведение формулировки обвинения; изложение формулировки обвинения не полностью или не в соответствии с диспозицией соответствующей статьи УК; отсутствие юридической квалификации в соответствии с предъявленным обвинением; несоответствие формулировки обвинения, указанной в обвинительном заключении (обвинительном акте), новой редакции статьи УК РФ; отражение в обвинительном заключении факта совершения преступления в соучастии, хотя в уголовном деле имеется постановление о прекращении уголовного преследования в отношении «Соучастника» обвиняемого лица. Подобные нарушения, прежде всего, свидетельствуют о недостаточной внимательности органов уголовного преследования при coставлении обвинительного заключения (обвинительного акта) и прокурора при их утверждении. Большинство из них могли быть выявлены еще на досудебной стадии уголовного процесса.
3. Нарушения, связанные с изложением доказательств.
Согласно п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, а также п. 6 ч. 1 ст. 225 УПК РФ в обвинительном заключении (обвинительном акте) должен быть приведен перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ» под перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем доказательств, на которые ссылается сторона защиты, понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Если по делу привлечены несколько обвиняемых или обвиняемому вменяется несколько эпизодов обвинения, то перечень указанных доказательств должен быть приведен в отдельности по каждому обвиняемому и по каждому эпизоду обвинения[87]. Поэтому нарушением уголовно-процессуального закона, исключающим возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения на основе данного обвинительного заключения (обвинительного акта), будет являться простое перечисление в указанном правовом акте доказательств, подтверждающих обвинение, и доказательств, на которые ссылается сторона защиты, без указания их содержания.
На практике, несмотря на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, подобные нарушения все же допускаются органами предварительного расследования. Так А.Л. Коротков и А.В. Тимофеев считают, что такая позиция Верховного Суда РФ является спорной. Они исходят из того, что, во-первых, законодатель прямо указывает, что обвинительное заключение (обвинительный акт) должно содержать «перечень доказательств», в отличие от обвинительного приговора, который должен перечислять «доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого (п. 2 ст. 307 УПК РФ). Во-вторых, синонимом слова «перечень» является перечисление, список, реестр, опись, поэтому значение этого понятия не подразумевает раскрытие содержания этих доказательств. Как указывают авторы, «данная новелла в уголовном судопроизводстве, с одной стороны, направлена на осуществление принципа состязательности и равноправия сторон перед судом (сторона обвинения до судебного разбирательства не обязана раскрывать «свои карты», давая тактические преимущества стороне защиты), с другой – призвана обеспечить на практике необходимость изучения государственным обвинителем и судьей не только обвинительного заключения, но и материалов уголовного дела, что является непреложным условием качественного осуществления функций уголовного преследования и отправления правосудия»[88]. О.Я. Баев также придерживается мнения, что данная новация уголовно-процессуального закона является позитивной, способствующей более глубокому изучению прокурором и судом материалов уголовного дела[89].
На наш взгляд, это требование, установленное Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении от 5 марта 2004 г., является излишним, поскольку нет никакой принципиальной необходимости раскрывать содержание доказательств при составлении обвинительного заключения (обвинительного акта). И это никоим образом не затронет право обвиняемого на защиту, так как после окончания предварительного расследования обвиняемый и его защитник знакомятся с материалами уголовного дела, т.е. они уже обладают информацией о том, какими доказательствами государственный обвинитель будет обосновывать предъявленное обвинение перед судом. Соответственно, ознакомлена с содержанием доказательственной базы по уголовному делу и сторона обвинения. Поэтому, в целом, мы поддерживаем позицию А.П. Короткова и А.В. Тимофеева, О.Я. Баева.
