История развития основных экономических школ, Экономика – Курсовая работа

Сметанин А.В., Попаренко Я.В.,

Михайлов С.В.

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ

Учебно-методическое пособие

Архангельск

2009

Рецензенты: Овчинников О.В.
, доктор социологических наук, профессор

Степанова В.В.
, доктор экономических наук, профессор

Сметанин А.В., Попаренко Я.В., Михайлов С.В.

История экономических учений: учебно-методическое пособие. – Архангельск, 2009.

© Сметанин А.В., Попаренко Я.В.,

Михайлов С.В., 2009

Содержание

ВВЕДЕНИЕ
.. 5

1.ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ДРЕВНИХ ОБЩЕСТВ И ПЕРИОДА СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
6

1.1. Экономическая мысль Древнего мира. 6

1.2. Экономическая мысль Средневековья. 9

2.ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ МЕРКАНТИЛИСТОВ
.. 13

2.1. Общая характеристика эпохи меркантилизма. Основные черты раннего и
позднего меркантилизма. 13

2.2. Историческое значение меркантилизма. 16

3.ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
.. 18

3.1. Особенности предмета и метода изучения классической политической экономии. 18

3.2. Этапы эволюции классической политической экономии. 19

4.ПЕРВЫЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
.. 22

4.1. Экономическое учение У. Петти. 22

4.2. Ф. Кенэ – основоположник учения физиократов. 25

5.ВТОРОЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. УЧЕНИЕ АДАМА СМИТА
.. 30

5.1. Предмет и метод изучения А. Смита. 30

5.2. Особенности теоретических разработок А. Смита. 32

6.ТРЕТИЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
.. 37

6.1. Экономическое учение Д. Рикардо. 37

6.2. Экономическое учение Ж.Б. Сэя. 42

6.3. Экономическое учение Т.Мальтуса. 46

7.ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
51

7.1. Экономическое учение Дж. С. Милля. 51

7.2. Экономическое учение К. Маркса. 55

8.МЕЛКОБУРЖУАЗНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ С. СИСМОНДИ И П. ПРУДОНА
67

8.1. Экономические воззрения С. Сисмонди. 67

8.2. Экономические воззрения П. Прудона. 72

9.ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА ГЕРМАНИИ
.. 79

9.1. Предшественники исторической школы Германии. 79

9.2. Развитие исторического направления. 80

9.3. Методологические особенности исторической школы.. 82

10.ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ СОЦИАЛИСТОВ-УТОПИСТОВ
НАЧАЛА XIX В.
84

10.1. Общая характеристика утопического социализма начала XIX в. 84

10.2. Экономические воззрения Р.Оуэна, К.Сен-Симона и Ш.Фурье. 84

11.ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАРЖИНАЛИЗМА
.. 87

11.1. Предшественники маржинализма. «Законы Госсена». 87

11.2. Сущность и этапы «маржинальной революции». 90

12.СУБЪЕКТИВИЗМ ТЕОРИЙ ПЕРВОГО ЭТАПА «МАРЖИНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»
93

12.1. Экономическое учение К. Менгера. 93

12.2. Экономические воззрения О. Бем-Баверка и Ф. Визера. 96

12.3. Маржинальные концепции Л. Вальраса. 99

13.ФОРМИРОВАНИЕ НЕОКЛАССИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ КАК ВТОРОЙ ЭТАП «МАРЖИНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»
. 102

13.1. Экономическое учение А.Маршалла. 102

13.2. Экономическое учение Дж.Б.Кларка. 106

13.3. Концепция общего экономического равновесия В. Парето. 108

14.СОЦИАЛЬНО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
.. 112

14.1. Общая характеристика институционализма. 112

14.2. Концепции реформ основоположников институционализма. 114

14.3. Концепция стоимости в трудах Т. Веблена («эффект Веблена») и
Дж. Коммонса. 119

15.ТЕОРИИ РЫНКА С НЕСОВЕРШЕННОЙ КОНКУРЕНЦИЕЙ
.. 122

15.1. Теория монополистической конкуренции Э.Чемберлина. 122

15.2. Экономическая теория несовершенной конкуренции Дж. Робинсон. 127

16.КЕЙНСИАНСТВО
.. 129

16.1. Предмет и метод изучения Дж. М. Кейнса. 129

16.2. Меры государственного регулирования экономики в учении Дж. М. Кейнса. 132

16.3. Неокейнсианские доктрины государственного регулирования экономики. 135

17.НЕОЛИБЕРАЛИЗМ
… 140

17.1. Чикагская школа неолиберализма. 140

17.2. Концепция социального рыночного хозяйства. Ордолиберализм.. 143

18.«ЭКОНОМИКС» П.САМУЭЛЬСОНА
.. 146

18.1. Предистория и история экономической науки. 146

18.2. «Неоклассический синтез» П. Самуэльсона. 150

19.РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В РОССИИ В XIX –
НАЧАЛЕ XX ВВ.
153

19.1. Экономические воззрения Н.С. Мордвинова. 153

19.2. Экономические воззрения А.К. Шторха. 156

19.3. Экономические воззрения А.И. Бутовского. 159

19.4. Экономические воззрения И.В. Вернадского. 160

19.5. Экономические воззрения М.И. Туган-Барановского. 163

19.6. Экономические воззрения П.Б. Струве. 165

19.7. Экономические воззрения В.К. Дмитриева. 167

20.ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В 1920 – 1990 ГГ.
171

20.1. Проблема народнохозяйственного планирования в работах В.А. Базарова. 171

20.2. «Тектология» А. А. Богданова. 173

20.3. Организационно-производственная школа А.В.Чаянова. 175

20.4. Теория экономических циклов Н.Д. Кондратьева. 177

20.5. Российская экономико-математическая школа. 180

20.6. Дискуссии послевоенного периода. 185

ТЕСТОВЫЕ ЗАДАНИЯ ПО ДИСЦИПЛИНЕ «ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ»
189

КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ ПО ДИСЦИПЛИНЕ «ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ»
195

Тематика контрольных работ. 195

Требования к оформлению контрольных работ. 197

Собеседование по выполненной контрольной работе. 201

ПРОГРАММНЫЕ ВОПРОСЫ ПО ДИСЦИПЛИНЕ «ИСТОРИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ»
. 202

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
.. 206

ПРИЛОЖЕНИЯ
.. 208

История экономических учений изучает эволюцию взглядов на экономические процессы, закономерности формирования и развития экономических теорий и школ.

Дисциплина «История экономических учений» – одна из первых, которые изучают будущие экономисты, финансисты, менеджеры. Цель изучения дисциплины заключается в подготовке компетентного выпускника с развитым стратегическим и оперативным экономическим мышлением, способного понимать суть успехов или неудач хозяйственной политики той или другой страны в определенную историческую эпоху. Кроме того, посредством изучения дисциплины у будущих экономистов формируются навыки видения как рациональных, так и некорректных моментов текущей экономической политики.

Предлагаемое учебно-методическое пособие предназначено для студентов-заочников, изучающих курс истории экономических учений, составлено в соответствии с программой, разработанной кафедрой истории экономики, политики и культуры и утвержденной Научно-методическим советом ВЗФЭИ.

Пособие содержит основные компоненты учебно-методического комплекса по дисциплине. На основе привлечения широкого круга источников и литературы рассмотрено развитие экономической мысли, начиная с древнейшего периода по настоящее время.

Авторский коллектив благодарен исследователям, чьи работы были использованы при составлении пособия, прежде всего Ядгарову Я.С., Бартеневу С.А., Потаповой И.С. и др.

В Древнем мире еще в четвертом тысячелетии до нашей эры, когда появились первые древневосточные государственные образования и установились государственные формы управления рабовладельческой экономикой, началась систематизация экономической мысли в экономическую теорию, принимаемую обществом в качестве руководства к действию в осуществлении хозяйственной политики. В тру­дах мыслителей, записках, трактатах содержатся практические реко­мендации, советы по организации, методам ведения хозяйства. Поэтому не случайно принято считать, что экономическая наука зародилась именно на Древнем Востоке
– в колыбели мировой цивилизации.

Уже тогда в недрах натурального хозяйства восточного рабства («азиатского способа производства») с присущим ему активным участием государства в экономических процессах неумолимо расширялись масштабы товарно-денежных отношений и становились все более злободневными проблемы сосуществования государственной, общинной и частной собственности. В дальнейшем на протяжении первого тысячелетия до нашей эры необходимость осмысления сути экономических категорий и законов проявила себя не менее остро и в государствах классического (античного) рабства.

Общая черта экономической мысли Древнего мира состоит в стремлении сохранить приоритет натурального хозяйства, осудить с позиций нравов, морали и этики крупные торгово-ростовщические операции, нарушающие якобы эквивалентный и пропорциональный характер обмена товаров по их стоимости и не соответствующие открытому разумом и охраняемому гражданскими законами «естественному порядку». Причем выразителями подобного рода воззрений и в древневосточных и в античных странах были, как правило, мыслители (философы) и отдельные правители рабовладельческих государств.

Из дошедших до наших времен ранних письменных источников – памятников экономической мысли цивилизаций Древнего Востока наиболее известным является так называемый кодекс законов Вавилонии, принятый в XVIII в. до н.э. царем Хаммурапи (1792 – 1850 до н.э.).

В тот период в этом государстве Месопотамии, расположенном в междуречье Тигра и Евфрата, возникла реальная угроза сохранению его устоев и, возможно, суверенитета, ибо быстрое развитие здесь товарно-денежных отношений сопровождалось резким сокращением поступлений налогов в казну и соответственно ослаблением государственных структур и особенно армии. Консолидировавший общество и экономическую жизнь старовавилонского государства кодекс Хаммурапи внешне был нацелен на то, чтобы «сильный не притеснял слабого». Фактически же закрепленные в нем правовые нормы жестко регламентировали натурально-хозяйственные основы, увязав их не только с экономической ответственностью.

Так, за покушение на частную собственность мерой пресечения виновного могли стать обращение в рабство либо смертная казнь. Попытки увести чужого раба, а последний приравнивался к имущественному богатству, также сурово карались, т.е. вплоть до смертной казни. Своеобразные требования государство узаконило в части «снижения» тяжести кабалы и рабства за долги, а также ростовщичества. К примеру, царские воины и другие граждане – вавилоняне по «новым» законам, впредь не лишались своих земельных наделов за долги; отдавая (или продавая) за долги в рабство свою жену, сына или дочь, отцу семейства гарантировалось «законом», что по истечении трех лет члена его семьи освободят и одновременно аннулируется долг; масштабы ростовщичества были «упорядочены» так, что предел денежной ссуды не должен был превышать 20%, а натуральной ссуды – 33%.

Термин «экономика» («домовод­ство») пришел к нам из древнегреческого языка (oikos – дом, хозяйст­во; nomos – закон, правило).

Экономическая мысль Древней Греции
связана с именами Ксенофонта, Платона и Аристотеля.

Ксенофонт (430-354 гг. до н.э.) в труде «О доходах» производит попытку найти выход из экономических трудностей Афин. В трактате «О домашнем хозяйстве» он приводит характеристику образцового, с его точки зрения, хозяйства и образцового гражданина. Важнейшие идеи трактата «О домашнем хозяйстве» сводятся к следующему:

– естественным происхождением является разделение труда на умственный и физический, а людей – на свободных и рабов;

– любой товар обладает полезными свойствами (потребительская стоимость)
и способен обмениваться на другой товар (меновая стоимость
).

Платон (428-347 гг. до н.э.) создал теорию идеального общественного устройства и изложил её в своём труде «Государство». Коренной идеей такого устройства является идея справедливости:
каждый занимается тем, к чему более приспособлен. Под справедливостью философ подразумевал так называемую цельную добродетель, объединяющую мудрость, мужество и просветлённое (аффектное) состояние и представляющую их равновесие. Платон проповедовал уничтожение частной собственности, общность жен и детей, государственную регулируемость браков, общественное воспитание детей, которые не должны знать своих родителей.

Аристотель (384-322 гг. до н.э.) основывал свое экономическое учение на предпосылке, что рабство – явление естественное и всегда должно быть основой производства. Ключевые положения его труда «Политика»:

– обязательным является наличие частной собственности;

– все виды деятельности разделены на две группы: экономию и хрематистику.

Под экономией Аристотель понимал изучение естественных явлений, связанных с производством потребительных стоимостей; к ней же относил мелкую торговлю, необходимую для удовлетворения потребностей людей. Под хремастикой – изучение противоестественных, с его точки зрения, явлений, связанных с накоплением денег; сюда же причислял и крупную торговлю. В соответствии с этим Аристотель установил два вида богатства: как совокупность потребительских стоимостей и как накопление денег, или как совокупность меновых стоимостей. Источником первого вида богатства он считал земледелие и ремесло и называл его естественным, поскольку оно возникает в результате производственной деятельности, направлено на удовлетворение потребностей людей и его размеры ограничены этими потребностями. Второй вид богатства Аристотель называл противоестественным, т.к. оно возникает из обращения, не состоит из предметов непосредственного потребления, и размеры его ничем не ограничиваются. Таким образом, Аристотель одобряет экономическую деятельность и порицает хремастику: деньги выступают в роли соизмерителя при обмене, и поэтому их нельзя ссужать (монета не может рождать монету). Аристотель считал, что деньги стали «всеобщим средством обмена» в результате соглашения.

Таким образом, основная форма экономического мышления древ­них греков – это система взглядов на ведение частного ра­бовладельческого хозяйства. Об экономической рациональности и продуктивности говорится преимущественно в виде практических ре­комендаций. У греков в отличие от римлян больше внимания уделяет­ся вопросам хозяйственной этики.

К источникам средневековой экономической мысли относятся главным образом богословские сочинения, где преобладают оценочные суждения с позиций христианской морали. Средневековым экономическим доктринам присущи многообразные схоластические суждения, априорный, умозрительный характер, изощренные нормы религиозно-этического свойства. Важным принципом доказательства правоты суждений в эпоху Средневековья являлась ссылка на авторитет текстов трудов церковных теоретиков.

На развитие экономической мысли классического Средневековья большое влияние оказали представители школы канонистов, которые считали истинными факторами производства землю и труд, поэтому относили к занятиям, достойным христианина, земледелие, не одобряли торговлю и ростовщичество, решающее значение отдавали классовым интересам феодалов. Наиболее значимыми представителями школы канонистов являются Августин Блаженный (353 – 430 гг.) и Фома Аквинский (1225 – 1274 гг.).

Главные труды Августина Блаженного
– «О граде Божием» и «Исповедь». Августин усматривал два противоположных вида человеческой общности: «град Земной», то есть государственность, которая основана «на любви к себе, доведённой до презрения к Богу» и «град Божий» – духовная общность, которая основана «на любви к Богу, доведённой до презрения к себе».

Экономические воззрения Августина:

а) вид труда (умственный или физический) не должен влиять на положение человека в обществе, т.к. эти виды труда равноценны;

б) нетрудовое накопление золота и серебра, ростовщический процент и торговая прибыль являются грехами;

в) «справедливая цена» есть цена товара, которая соответствует затратам на его производство.

Фома Аквинский
– итальянский монах, профессор Сорбонны, читал лекции в Париже, Кельне, Риме и Неаполе, был объявлен церковью святым. В своем основном произведении «Сумма теологии» Ф. Аквинский, учитывая развитие товарно-денежных отношений, рост ремесленнического производства, торговых и ростовщических операций, пытается иначе, чем ранние канонисты, объяснить причины социального неравенства в условиях более дифференцированного сословного деления общества, охарактеризовать «греховные явления». Он выделяет два вида справедливости: справедливость при обмене, основанную на равенстве обмениваемых товаров, и справедливость при распределении, базирующуюся на определении справедливой доли каждого члена общества в общественном продукте, соответствующей положению человека в обществе.

Ф. Аквинский придерживался следующих ключевых догм:

– осуждал стремление к социальному равенству, говорил о необходимости сословного деления общества;

– защищал феодальную ренту, частную собственность, полагая, что владение собственностью стимулирует трудовую деятельность, налагает на хозяина определенные обязанности;

– порывал с натурально-хозяйственными воззрениями, оправдывая обмен и признавая необходимость существования денег как меры стоимости и средства обращения;

– подразделял богатство на естественное (плоды земли, ремесла) и искусственное (золото, серебро);

– впервые дал понятие прибыли как вознаграждения за риск, что впоследствии способствовало появлению идеи о том, что взимание процента оправдано риском кредитора;

– «справедливой ценой» считал цену, которая: а) сообразна издержкам; б) обеспечивает блага людям соразмерно их условию.

Высокого уровня развития в Средние века достигла арабская экономическая мысль
. Многие экономические воззрения арабского мира нашли отражение в религиозной литературе, прежде всего в Коране (в переводе означающем «чтение»), а именно:

– божественное происхождение имущественного и социального неравенства, святость самой зависимости одних от других;

– принцип неприкосновенности частной собственности (недопустимость присваивать чужое имущество, входить в дом без разрешения);

– уплата «очистительной милости» как общегосударственный налог;

– соблюдение точных мер и весов при выполнении торговых операций;

– запрет Аллаха брать высокий процент.

Вершиной экономической мысли в средневековом арабском мире стали труды Ибн Хальдуна
(1332 – 1406). Ибн Хальдун выдвинул концепцию социальной физики, которая призывала к осознанному отношению к труду, борьбе с расточительством и жадностью, пониманию объективности прогрессивных структурных изменений в сферах экономики и несбыточности имущественного и социального равенства, и считал, что Аллах дал преимущество одним людям перед другими. Ибн Хальдун также обосновал теорию развития общества, согласно которой общество, развиваясь циклически, проходит в своем движении три этапа: 1) «дикость» (люди присваивают плоды природы); 2) «примитивность» (появляется примитивное хозяйство в виде земледелия и скотоводства); 3) «цивилизация» (развитие получают ремесло и торговля, концентрирующиеся в городах).

Ибн Хальдун выдвинул следующие основные идеи:

общество – коллектив производителей материальных благ. Все потребительные стоимости создаются человеческим трудом;

все, что человек приобретает в виде богатства, равноценно стоимости вложенного в него труда;

колебания цен на товар зависят от соотношения спроса и предложения (развитие ремесла ставил в зависимость от спроса на ремесленные изделия).

Он также подошел к вопросу разграничения необходимого и прибавочного продукта, проблеме эксплуатации («знатные и богатые пользуются плодами чужого труда»).

Меркантилизм
(итал. – «купец, торговец») – направление экономической мысли, последователи которого видели во внешней торговле источник богатства за счёт осуществления активного торгового баланса (превышение экспорта над импортом товаров).

Политика меркантилизма заключалась в поощрении – с целью увеличения производства товаров для экспорта – развития промышленности, особенно мануфактурной, и активном протекционизме, в поддержке экспансии торгового капитала, в частности в поощрении создания монопольных торговых компаний; в развитии мореплавания и флота, в захвате колоний; в резком повышении налогового обложения для финансирования всех этих мероприятий. Концепция меркантилизма отражала интересы крупных торговых монополий.

Для раннего меркантилизма (монетаризма) характерно следующее:

– всестороннее ограничение импорта товаров;

– вывоз золота и серебра из страны карался смертной казнью;

– установление высоких цен на экспортируемые товары;

– система биметаллизма (фиксированное соотношение между золотыми и серебряными монетами).

Главным в раннем меркантилизме являлась теория денежного баланса, обосновывавшая политику, направленную на увеличение денежного богатства часто законодательным путём. В целях удержания денег в стране запрещался их вывоз за границу, все денежные суммы, вырученные от продажи, иностранцы были обязаны истратить на покупку местных изделий.

Характерные черты позднего меркантилизма:

– снятие жёстких ограничений по импорту товаров и вывозу денег;

– доминирует идея «торгового баланса»;

– протекционизм экономической политики государства;

– определяющей функцией денег признаётся функция средства обращения;

– система монометаллизма.

Для позднего меркантилизма характерна система активного торгового баланса, который обеспечивается путём вызова готовых изделий своей страны и при помощи посреднической торговли, в связи с чем разрешался вывоз денег за границу. При этом выдвигался принцип: покупать дешевле в одной стране и продавать дороже в другой.

Наивысшее развитие раннего меркантилизма соответствует примерно середине XVI в., позднего – охватывает почти целиком XVII столетие. Особенности этих этапов представлены в таблице:

Наиболее известными последователями меркантилизма в Англии были:

– У. Стаффорд (1554 – 1612). Главный труд – «Краткое изложение некоторых обычных жалоб различных наших соотечественников». Написан с позиции защиты активного регулирования денежного обращения. По мнению автора, фальсификация денег и их отлив за границу вызывают рост цен и ухудшают материальное положение народа. Решение экономических проблем он видел в запрещении вызова золота и серебра, в регламентации торговли с целью ограничения импорта.

– Т. Манн (1571 – 1641). Предложил политику протекционизма, или политику защиты национального рынка.

Во Франции:

– А. Монкретьен (1575 – 1621). Главный труд – «Трактат политической экономии». Ввёл в оборот термин «политическая экономия». Ратовал за расширение торговли, защищал получение торговцами больших прибылей, требовал ограничить деятельность иностранного купечества, выкачивавшего богатство из Франции.

– Ж. Б. Кольбер (1619 – 1693) – суперинтендант (министр) финансов. Его экономическая политика была направлена на подъем промышленности, в результате чего интересы сельского хозяйства Франции оставались на втором плане. Добивался увеличения государственных доходов в первую очередь за счёт активного торгового баланса путем увеличения экспорта, уменьшения импорта.

Благодаря деятельности Ж.Б. Кольбера все виды промышленности во Франции были организованы в строгие корпорации, в которых род приготовления товаров устанавливался строгими регламентами при строгих взысканиях ослушникам. С большими затратами привлекались в страну иностранные фабриканты и рабочие. Несмотря на то, что уже в начале реализации данной политики значительно страдали земледелие и скотоводство, рост промышленной деятельности был несомненен.

Меркантилизм оставил заметный след в истории экономической мысли, имея в виду как позитивные, так и негативные элементы творческого наследия его представителей.

Во-первых, концепция меркантилистов почти целиком была обращена к практике хозяйственной жизни, хотя в основном в сфере обращения (потребления). Это, тем не менее, позволило им ввести в научный оборот многие экономические категории, выяснить важные закономерности в области торговли, ссудных операций и денежного обращения. Но их влияние на другие сферы экономики было не всегда адекватным. Так, вполне правомерно рассматривая деньги как важнейшее средство для развития отечественной промышленности и торговли, меркантилисты, тем не менее, не придавали значения привлечению в национальную экономику заграничных инвестиций. Кроме того, для них несущественной была и проблема безработицы; основной причиной «добровольной безработицы» считались либо «ленность», либо «развращенность», порождающие нежелание работать в цехах или на фабриках и заводах ради собственного досуга.

Во-вторых, меркантилизм обусловил специфику формирования рыночных экономических отношений в развитых европейских странах и прежде всего в Англии и во Франции. В частности, во Франции, где наиболее активно политику протекционизма в XVII в. проводил Жан Батист Кольбер, создавалась мощная сеть мануфактур в промышленности. Но одновременно здесь, в том числе посредством запрета вывоза хлеба из страны и свободного его ввоза из других стран, сдерживалось становление фермерства. Этим обстоятельством в конечном счете объясняется «узость» в тот период внутреннего рынка Франции по сравнению с ее давней соперницей – Англией.

В Англии же меркантилизм оказался значительно более «плодотворным», чем во Франции. В результате идеологической борьбы с меркантилизмом именно в Англии были достигнуты лучшие теоретические обобщения ценностей классической политической экономии, нашедшие отражение в трудах А. Смита, Д. Рикардо, Т. Мальтуса, Дж.С. Милля и других. Кроме того, Англия, будучи на значительном протяжении XIX столетия наиболее экономически развитой державой мира, положила начало практической реализации важнейшей антимеркантилистской позиции, заявив в середине XIX в. о своей безоговорочной приверженности политике фритредерства, т.е. полной свободе и внутренней и внешней торговли.

В-третьих, меркантилизм обогатил историю экономических учений не только концепцией всеобщей коммерциализации хозяйственной жизни и масштабного участия в ней государственных структур, но и тем, что он действительно обозначил, говоря словами Й. Шумпетера, «зачатки науки»
. Речь идёт об экономической науке, которая после издания в 1615 г. французским меркантилистом Антуаном Монкретьеном «Трактата политической экономии» почти четыре столетия называлась не иначе как политическая экономия.

В ходе формирования основ рыночных экономических отношений в Западной Европе и Америке становилось все более очевидным, что государственное вмешательство в экономику – не единственное средство в формировании богатства государства и достижении согласованности во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов на внутреннем и внешнем рынках.

С конца XVII – начала XVIII века зарождается новая теоретическая школа экономической мысли. Позднее ее назовут классической политической экономией. «Классическая школа» повела решительную борьбу с протекционистской политикой меркантилистов. Она противопоставила эмпиризму меркантилистов – профессионализм, достижения науки того времени, развернула фундаментальные теоретические исследования.

По существу «классики» заново сформулировали предмет и метод изучения экономической теории. Рост мануфактуризации (а затем индустриализации) выдвинул на первый план промышленное производство, которое отодвинуло торговый и ссудный капитал. Отсюда в качестве предмета изучения на первое место выдвинулась сфера производства
.

В качестве метода изучения и экономического анализа были внедрены новейшие методологические приемы, которые обеспечили достаточно глубокие аналитические результаты, меньшую степень эмпиричности, описательности, поверхностности в осмыслении хозяйственной жизни.

Во времена древнегреческих философов термин «экономика» переводился как «домохозяйство» – в смысле процесс домоводства, управления семьей, личным хозяйством. В период меркантилистов экономика, стала наукой о государственном хозяйстве, управляемом монархом. В период классической школы экономика приобрела черты научной дисциплины, изучающей проблемы экономики свободной конкуренции.

Основные отличия классической политической экономии от меркантилизма:

Общие признаки и особенности эволюции классической политической экономии характеризуются четырьмя этапами ее развития.

Первый этап
: середина XVII – начало XVIII века – появление трудов У. Петти в Англии и П. Буагильбера во Франции, в которых формируются признаки нового учения, впоследствии названного классической политической экономией.

В первой половине первого этапа
авторы:

– резко осуждают протекционистскую систему, ограничивающую свободу предпринимательства;

– делают первые попытки затратных трактовок стоимости товаров и услуг посредством учета количества затраченного в процессе производства рабочего времени и труда;

– подчеркивают приоритетное значение либеральных принципов хозяйствования в создании национального (неденежного) богатства в сфере материального производства.

Вторая половина первого этапа
приходится на середину – начало второй половины XVIII века, характеризуется появлением специфического течения «классической школы» – физиократизма.

Физиократы (Ф. Кене, А Тюрго и др.) значительно продвинули экономическую науку, обозначили новое толкование ряда микро- и макроэкономических категорий. Но их внимание было приковано к проблемам сельскохозяйственного производства в ущерб другим отраслям экономики и особенно сфере обращения.

На первом этапе ни один представитель классической политической экономии, не являясь профессиональным экономистом, не смог создать целостную теорию развития производства – промышленного и сельскохозяйственного.

Второй этап
– полностью связан с именем великого ученого-экономиста Адама Смита. Наиболее значительное достижение экономической науки последней трети XVIII века – его гениальное творение «Богатство народов» (1776). Его «экономический человек», «невидимая рука» на столетия убедили в естественном порядке и объективности действующих экономических законов вне зависимости от воли и сознания людей. До Д.М. Кейнса экономисты верят в неопровержимость положения «полного laissez faire» – полного невмешательства правительственных предписаний в свободную конкуренцию.

Третий этап
– первая половина XIX века. Он связан с промышленным переворотом – переходом от мануфактурного производства к машинному, к заводам и фабрикам, к индустриальному производству, прежде всего в Англии и во Франции. Ученики и последователи А. Смита – Д. Рикардо, Т. Мальтус, Н. Сеннор, Ж.Б. Сей, Ф. Бастиа и др. – внесли огромный вклад в сокровищницу «классической школы»:

– «Закон Сея», объясняющий равновесие между совокупным спросом и совокупным предложением: при гибкой заработной плате и подвижных ценах процентная ставка будет уравновешивать спрос и предложение, сбережения и инвестиции при полной занятости;

– Д. Рикардо впервые выявил закономерную в условиях свободной конкуренции тенденцию нормы прибыли к понижению, разработал законченную теорию о формах земельной ренты, обосновал закономерность изменения стоимости денег в зависимости от их количества в обращении;

– Т. Мальтус выдвинул теоретическое положение о «третьих лицах», в соответствии с которым в создании и распределении совокупного общественного продукта обязательно участвуют не только непосредственные производители, но и «непроизводительные слои» общества; обосновал идею влияния на благосостояние общества численности и темпов прироста населения ­– создал первую в истории экономической мысли теорию народонаселения.

Четвертый этап
– вторая половина XIX века, на котором доминировали труды Дж.С. Милля и К. Маркса. Они обобщили лучшие достижения «классической школы». В этот период началось формирование «неоклассической экономической теории», но последние лидеры классической школы, будучи строго привержены положению об эффективности ценообразования в условиях конкуренции и осуждая классовую тенденциозность, словами П. Самуэльсона «симпатизировали рабочему классу и были обращены «к социализму и реформам».

Уильям Петти
(1623 – 1687) – основоположник классической школы политической экономии в Англии. Родился в г. Рамси (Англия) в семье суконщика. Получил образование в Лейдене, Париже и 3 года обучался в Оксфордском университете. В 27 лет получил степень доктора. Спустя 10 лет стал крупным землевладельцем.

В 1658 г. У. Петти был избран в парламент, где выдвинул идеи реформирования налоговой системы, организации статистической службы, проекты улучшения торговли. Среди известных экономических работ У. Петти – «Трактат о налогах и сборах» (1662), «Политическая анатомия Ирландии» (1672), «Политическая арифметика» (1576), «Несколько слов по поводу денег» (1682г.), в которых красной нитью прослеживается мысль о неприятии протекционистских идей меркантилистов.

В отличие от меркантилистов богатство, по мнению У. Петти, образуют не только драгоценные металлы и камни, включая деньги, но и земли страны, дома, корабли, товары и даже домашняя обстановка. Именно в рассуждениях по данному поводу он высказывал весьма популярное и в наши дни убеждение: «Труд есть отец и активный принцип богатства, а земля его мать».

Для увеличения богатства страны У. Петти полагал, что вместо наказания тюремным заключением необходимо ввести денежные штрафы, а «несостоятельных врагов» отдавать «в рабство», заставлять трудиться. Это в противовес меркантилистам означало, что богатство создаётся прежде всего трудом и его результатами, т.е. отрицалась «особая» роль денег в хозяйственной жизни. Поэтому, уточнял У. Петти, если какое-либо государство прибегает к порче монет, то это характеризует его упадок, бесчестное положение государя, измену общественному доверию к деньгам.

В развитии данной мысли У. Петти обращает внимание на бессмысленность и невозможность запрета вывоза денег. Подобное деяние государства равносильно, по его словам, запрету ввоза в страну импортных товаров. В этих и других суждениях У. Петти проявляет себя как сторонник количественной теории денег
, демонстрируя понимание закономерности о количестве денег, необходимом для обращения. Однако в то же время очевидна и его упрощенческая позиция по поводу роли денег в экономике. С одной стороны, количественная теория денег действительно показала, что «деньги сами по себе не конструируют богатства», с другой же – У. Петти, а затем другие авторы классической политической экономии не поняли, что эта теория вела к игнорированию взаимосвязи между товарными и денежными рынками, проистекающей от функции денег как средства сохранения ценности.

Справедливая во многом критика меркантилизма сопровождается в трудах У. Петти и некоторыми тенденциозными соображениями. Он, например, совершенно предвзято отрицает участие торговли и торгового капитала в создании национального богатства
, настаивая даже на сокращении значительной части купцов. Последних У. Петти сравнивает с «игроками», занятым распределением «крови» и «питательных соков» государства, под которыми имел в виду продукцию сельского хозяйства и промышленности.

Неприятие меркантилистских идей отразилось в творчестве У. Петти не только в связи с характеристикой сущности богатства и путей его приумножения, но и в попытках выявить природу происхождения стоимости товаров
, а также причин, влияющих на уровень их ценности на рынке. Трактовки, предложенные им в данной связи, впоследствии позволили признать его первым автором трудовой теории стоимости
, ставшей одним из главных признаков классической политической экономии в целом.

В одной из них говорится, что стоимость товара создаётся трудом по добыче серебра и является его «естественной ценой»; стоимость же товаров, выясненная приравниванием к стоимости серебра, является их «истинной рыночной ценой». Другая гласит: стоимость товара обусловлена участием в её создании труда и земли. Как видим, у У. Петти в основе цены товара в каждой из трактовок её сущности лежит затратный, т.е. тупиковый, подход.

У. Петти, рассуждая по поводу доходов рабочих и собственников
денежного капитала и землевладельцев, утверждал: «Закон должен был бы обеспечивать рабочему только средства к жизни, потому что если ему позволяют получать вдвое больше, то он работает вдвое меньше, чем мог бы работать и стал бы работать, а это для общества означает потерю такого же количества труда».

Доходы предпринимателей и землевладельцев охарактеризованы У. Петти посредством понятия «рента». Рента – прибавочный продукт, остающийся после издержек, конкретные проявления которого – земельная рента и денежная рента, то есть процент. Ссудный процент У. Петти считает платой за неудобства, причиняемые кредитору при ссуживании денег. Уровень процента не должен превышать размера ренты с того количества земли, которое можно купить на ссуду.

Ещё в одном примере У. Петти ведёт речь об одной из форм проявления земельной ренты, обусловленной местоположением земельных участков и рынка. При этом он заключает, что поблизости населённых мест, для пропитания населения которых нужны большие районы, земли не только приносят более высокую ренту, но и стоят больше суммы годичных рент, чем земли совершенного такого же качества, но находящиеся в более отдалённых местностях. Тем самым У. Петти затронул ещё одну проблему, связанную с определением цены земли. Однако и здесь учёный довольствуется только поверхностной характеристикой, утверждая следующее: «Почти всегда одновременно живут только три члена непрерывного ряда нисходящих потомков (дед, отец и сын). Поэтому, – заключает У. Петти, – я принимаю, что сумма годичных рент, составляющая стоимость данного участка земли, равна естественной продолжительности жизни трёх таких лиц. У нас в Англии эта продолжительность считается равной двадцати одному году. Поэтому и стоимость земли равна приблизительно такой же сумме годичных рент».

Физиократия
(с греч. – «власть природы») – направление классической политической экономии во Франции, которое центральную роль в экономике отводило сельскохозяйственному производству.

Физиократы подвергали критике меркантилизм, считая, что внимание производства должно быть обращено не на развитие торговли и накопление денег, а на создание изобилия «произведений земли», в чем, по их мнению, заключается подлинное благоденствие нации.

Центральные идеи теории физиократии таковы:

– экономические законы носят естественный характер (то есть понятны каждому), и отклонение от них ведет к нарушению процесса производства;

– источник богатства есть сфера производства материальных благ – земледелие (только земледельческий труд является производительным, т.к. при этом работают природа и земля);

– промышленность и торговля – сферы бесплодные, непроизводящие; промышленный труд лишь изменяет форму чистого продукта (разницы между суммой всех благ и затратами на производство продукта), не увеличивая его размера;

– капитал имеет составные части, такие как «ежегодные авансы», годичные затраты и «первичные авансы»;

– деньги не относятся ни к одному из видов авансов, сами по себе они бесплодны; признается только одна функция денег – как средства обращения, вследствие чего накопление денег считается вредным, поскольку оно изымает часть денег из обращения.

Признанным основоположником и лидером школы физиократов является Франсуа Кенэ
(1694 – 1774) – придворный медик Людовика XV, занявшийся проблемами экономики в 60-летнем возрасте.

По мнению Ф. Кене, постоянно воспроизводимые богатства сельского хозяйства служат основой для всех профессий, способствуют расцвету торговли, благополучию населения, приводят в движение промышленность и поддерживают процветание нации. Земледелие – основа экономики государства. Основные произведения Ф. Кенэ: «Население» (1756), «Фермеры», «Зерно», «Налоги» (1757), «Экономическая таблица» (1758).

В своих работах Ф. Кенэ решительно осуждает взгляды меркантилистов на экономические проблемы, убеждает в необходимости перехода к фермерскому хозяйству как основе свободного (рыночного) механизма хозяйствования на принципах полной свободы ценообразования в стране и вывоза за границу сельскохозяйственной продукции.

Теоретическое наследие Ф. Кенэ богато и разнообразно. Методологическая платформа исследования Ф. Кене – концепция о естественном порядке, юридической основой которой являются физические и моральные законы государства, охраняющие частную собственность, частные интересы и обеспечивающие воспроизводство и правильное распределение благ. «Частный интерес одного никогда не может быть отделен от общего интереса всех, а это бывает при господстве свободы; мир идет тогда сам собой. Поэтому желание наслаждаться сообщает обществу движение, которое становится постоянной тенденцией к возможно лучшему состоянию».

Важное место среди работ Ф. Кенэ занимает его учение о чистом продукте
, который сейчас называют национальным доходом. «Источниками чистого продукта являются земля и приложенный к ней труд людей, занятых в сельскохозяйственном производстве. В промышленности и других отраслях экономики чистой прибавки к доходу не производится и происходит только смена первоначальной формы этого продукта». Но промышленность Ф. Кенэ не считал бесполезной. Исходил он из того, что нация состоит трех классов граждан: класса производительного (все занятые в сельском хозяйстве), класса собственников (земледельцы) и класса бесплодного (все граждане вне земледелия, в т.ч. в промышленности, торговле и других отраслях сферы услуг). Ф. Кенэ признавал торговлю
«бесплодным занятием» и утверждал, что необходима только «абсолютная свобода торговли» как условие расширения торговли, изгнания монополии и сокращения торговых издержек.

С учением о чистом продукте у Ф. Кенэ тесно связана концепция о производительном и непроизводительном труде. Впервые в истории экономической мысли он отнес к производительному труду только труд, который создает «чистый продукт». Соответственно, согласно его воззрениям, только труд, занятый в сфере сельского хозяйства, является производительным, труд же в других сферах народного хозяйства является непроизводительным, или «бесплодным».

Этот критерий (участие в создании чистого продукта) был положен в основу классификации общества при анализе процесса общественного воспроизводства, данным Ф. Кенэ в его известной работе «Экономическая таблица». Общество Ф. Кенэ рассматривается как единый организм, объединяющий три основных класса:

– в производительный класс включены крестьяне, фермеры и сельскохозяйственные наемные работники, т.е. все, кто занят в сельском хозяйстве;

– класс собственников – это те, кто получает ежегодный чистый продукт, созданный в земледелии. К собственникам Ф. Кенэ относил короля, землевладельцев, церковь и всю их челядь;

– всех людей, занятых в промышленности, он объявлял бесплодным, или непроизводительным, классом. Сюда включались наемные рабочие, ремесленники, капиталисты, купцы и мелкие торговцы.

Следует заметить, что «продуктивность» или «бесплодность» двух из трех классов определяется не наличием или отсутствием продукции в материальном смысле. Как «крестьяне», так и «бесплодные граждане» создают своим трудом блага, которые Кенэ называет, соответственно «сельскохозяйственной продукцией» и «изделиями». Разница между этими классами не лежит в товарном или нетоварном характере их продукции. В обоих случаях эта продукция предназначена частично или полностью на продажу, а это в свою очередь необходимо для покупки продукции другого класса. Бесплодный класс, так же, как и класс собственников, по Кенэ, не создает чистого продукта, но в отличие от последнего этот класс работает и своим трудом создает столько, сколько потребляет.

Ф. Кенэ дал первое в истории экономической мысли достаточно глубокое теоретическое обоснование положений о капитале
: «… деньги сами по себе представляют собой бесплодное богатство, которое ничего не производит». Сельскохозяйственные орудия, постройки, скот и все то, что используется в земледелии в течение нескольких производственных циклов, представляют «первоначальные авансы» (сегодня – «основной капитал», основные фонды). Затраты на семена, корма, оплату работников и другие, осуществляемые в период одного производственного цикла (обычно до года) относятся к «ежегодным авансам» (сегодня – «оборотный капитал», оборотные фонды). Ф. Кенэ убедительно доказал, что в движении наряду с оборотным находится и основной капитал.

Медицинское образование и богатое воображение позволили Ф. Кенэ, как уже отмечалось, сравнить общество с организмом, а в качестве системы кровообращения этого общества рассмотреть потоки общественных продуктов и доходов, движущихся без участия государства. Данные идеи представил в своей знаменитой работе «Экономическая таблица», тем самым заложив основу построения межотраслевых балансов и моделей «затраты – выпуск». Отдельные экономисты считают, что система воспроизводства общественного продукта, предложенная Ф. Кенэ, сильно упрощает реальность: неизменные цены в течение года; все доходы уходят на потребление; вся земля обрабатывается фермерами, арендующими ее у землевладельцев; не принимается во внимание внешняя торговля и т.д. Вряд ли данные замечания можно считать существенными, т.к. сделанные в работе допущения позволяют выявить общие важнейшие закономерности хозяйственной жизни, дать научный анализ процесса общественного воспроизводства.

Экономическая таблица Ф. Кенэ показывает перераспределении валового национального продукта в стоимостной и натуральной формах меду тремя секторами экономики, которые представлены рассмотренными выше классами. Изложенная схема процесса кругооборота годового продукта позволяет проследить, из чего складываются доходы трех классов общества, как эти доходы обмениваются на продукты, чем возмещаются расходы каждого класса. Сам процесс кругооборота распадается на несколько стадий, где деньги являются не более чем инструментом и выполняют функцию средства обращения.

1. Производительный класс (фермеры) уплачивает классу земельных собственников за пользование землей ренту в размере 2 млрд. ливров (это и есть «чистый доход», образующийся после продажи сельскохозяйственной продукции).

2. Земельные собственники на полученную сумму покупают у бесплодного класса мануфактурные товары и предметы роскоши (1 млрд.), а у фермеров продукты питания (1 млрд.).

3. Бесплодный класс деньги, вырученные от продажи своих товаров классу земельных собственников в размере 1 млрд., затрачивает на приобретение у фермеров продуктов питания.

4. Производительный класс закупает у бесплодного класса средства производства и промышленные изделия (1 млрд.) с целью замены изношенного оборудования и возмещения израсходованных материалов.

5. Бесплодный класс, в свою очередь, возвращает эту сумму фермерам, уплачивая за приобретаемое у них сырье.

Объединив многочисленные разрозненные акты обмена в круговой поток продуктов и доходов, Ф. Кенэ пришел к выводу, что общественное воспроизводство становится бесперебойным в случае соблюдения определенных, причем сбалансированных пропорций. Значение «Экономической таблицы» для дальнейшего развития экономической мысли трудно переоценить: она явилась основой важнейших научных изысканий XIX – XX вв., таких, как теория общего рыночного равновесия, теория межотраслевого баланса, теория исчисления национального дохода.

Адам Смит
(1723 – 1790) – величайший английский учёный-экономист конца XVIII в. Родился в Шотландии в семье таможенного чиновника. В 14 лет поступил в Глазговский университет, в 1740 г. в числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфордском университете, где учился вплоть до 1746 г. В 1751 г. А. Смит был назначен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешёл на кафедру моральной философии, на которой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа «Теория моральных чувств» (1759) принесла А. Смиту широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес А. Смита сместился к экономической науке и в 1776 г. вышел его главный труд «Исследование о природе и причинах богатства народов».

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» А. Смит в качестве предмета изучения политической экономии назвал проблему экономического развития общества и повышения его благосостояния. При этом не торговля и другие сферы обращения, а сфера производства является основным источником богатства.

Центральное место в методологии исследования А. Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, идею рыночных экономических отношений. В то же время в отличие, скажем, от Ф. Кенэ в понимании А. Смита, и он это постоянно подчёркивает, рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, т.е. когда интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитии этой идеи автор «Богатства народов» вводит ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука». Адам Смит характеризует «экономического человека» как стремящегося к личному обогащению совершенного эгоиста, а именно: «Он скорее достигнет своей цели, если обратиться к их (своих ближних) эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересов сделать для него то, что он требует от них. Дай мне то, что мне нужно». Смысл «невидимой руки» заключается в пропаганде таких общественных условий и правил, при которых благодаря свободной конкуренции предпринимателей и через их частные интересы рыночная экономика будет наилучшим образом решать общественные задачи и приведёт к гармонии личную и коллективную волю с максимально возможной выгодой для всех и каждого.

«Невидимая рука» независимо от воли его и всех намерений индивида («экономического человека») направляет его и всех людей к наилучшим результатам, выгоде и к более высоким целям общества. Таким образом, «невидимая рука» предполагает такое соотношение между «экономическим человеком» и обществом, т.е. «видимой рукой» государственного управления, когда последняя, не противодействуя объективным законам экономики, перестанет ограничивать экспорт и импорт и выступать искусственной преградой «естественному» рыночному порядку. Стало быть, рыночный механизм хозяйствования, благодаря «невидимой руке», всегда будет автоматически уравновешиваться. Государству же для достижения правовых и институционных гарантий и обозначения границ своего невмешательства остаются три важные обязанности. К ним А. Смит относит: издержки на общественные работы (чтобы «создавать и содержать определённые общественные сооружения и общественные учреждения», обеспечивать вознаграждение преподавателей, судей, чиновников, священников и других, кто служит интересам «государя или государства»); издержки на обеспечение военной безопасности; издержки на отправление правосудия, включая охрану прав собственности.

Непременным условием для того, чтобы экономические законы действовали, является, по убеждению А. Смита, свободная конкуренция, которая может лишить участников рынка власти над ценой (монополисты, поддерживая недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяя полностью действительный спрос, продают товары дороже естественной цены и поднимают свои доходы.

«Богатство народов» А. Смита начинается с проблематики разделения труда
на примере, показывающем, как в булавочной мануфактуре разделение труда трояко повышает производительность труда (речь идёт о повышении квалификации работников, экономии времени при переходе от одной операции (работы) к другой, изобретении машин и механизмов). Это начало служит отправной точкой для рассмотрения многих ключевых теоретических проблем политической экономии.

Одной из таких теорий стала теория стоимости (ценности)
товаров и услуг, которая вплоть до конца XIX в. оставалась центральной теорией экономической науки. Отметив наличие у каждого товара потребительной и меновой стоимости, первую А. Смит оставил без рассмотрения. Причина здесь в том, что в понятие «потребительная стоимость» А. Смит вкладывал смысл полезности не предельной, а полной, т.е. возможность отдельного предмета, блага удовлетворить потребность человека, причём не конкретную, а общую. Поэтому для него потребительная стоимость не может быть условием меновой стоимости товара.

Далее А. Смит обращается к выяснению причин и механизма обмена, сущности меновой стоимости. Он отмечает, что поскольку товары чаще всего обмениваются, то «более естественным является оценивать их меновую стоимость количеством какого-нибудь товара, а не количеством труда, которое можно на них купить». Но уже на следующей странице автор «Богатства народа» опроверг версию определения стоимости «количеством какого-нибудь товара», подчеркнув, что «товар, который сам постоянно подвергается колебаниям в своей стоимости (имея в виду золото и серебро), никоим образом не может быть точным мерилом стоимости других товаров». Затем А. Смит заявляет, что стоимость одинакового количества труда рабочего «во все времена и во всех местах» одинакова и поэтому именно труд составляет действительную цену товаров, а деньги составляют их номинальную цену.

К последнему тезису А. Смит приводит два уточнения. В соответствии с первым из них – только «в обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капитала и обращению земли в частую собственность, соотношение между количествами труда было, по-видимому, единственным основанием для обмена их друг на друга». В соответствии со вторым уточнением стоимость определяется как сумма доходов (рента – «первый вычет из продукта труда, затраченного на обработку земли»; прибыль – «второй вычет из продукта труда, затрачиваемого на обработку земли»; заработная плата – «продукт труда», который «составляет естественное вознаграждение за труд»), поскольку, как пишет учёный «в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену громадного большинства товаров».

В числе теоретических проблем, охваченных А. Смитом, нельзя обойти его концепцию о производительном труде
. Это важно, несмотря даже на то, что современная экономическая наука отвергает её основные постулаты. Дело в том, что автор «Богатства народов» вводит в главе 3 книги II понятие производительного труда, сформулировав его как труд, который «увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает», а также «закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать и который существует, по крайней мере, некоторое время после того, как закончен труд». Соответственно, непроизводительный труд, по Смиту, – это услуги, которые «исчезают в самый момент их оказания», а труд для выполнения (оказания) которых «ничего не добавляет к стоимости, имеет свою стоимость и заслуживает вознаграждения, не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи.

Практически почти все экономисты классической политической экономии (кроме Дж. Мак-Куллоха, Н. Сениора и некоторых других) безоговорочно приняли смитовское разграничение труда на производительный и непроизводительный виды, которое затем от К. Маркса перешло в так называемую марксистско-ленинскую политическую экономию. В этом главная причина того, что в Советском Союзе «источником создания национального дохода считался труд, занятый в сфере материального производства».

Теория денег
А. Смита не выделяется какими-либо новыми положениями. Но, как и другие его теории, она привлекает масштабностью и глубиной анализа, логически аргументированными обобщениями. А. Смит отмечает, что деньги стали общепринятым средством торговли с тех пор, «как прекратилась меновая торговля», но, «подобно всем другим товарам, золото и серебро меняются в своей стоимости». Он считает, что «труд, а не какой-либо особый товар или группа товаров является действительным мерилом стоимости серебра» (денег), осуждает меркантилистскую систему взглядов, согласно которой «национальное богатство заключается в изобилии золота и серебра, а национальная бедность – в их недостаточном количестве». Следует также подчеркнуть, что автор «Богатства народов» рассматривает деньги, как и все классики, не иначе как техническое орудие для обмена, торговли, ставя на первое место их функцию средства обращения.

Если говорить о теории доходов
, то очевидно, что у А. Смита она базируется исключительно на классовом подходе. По Смиту, годичный продукт распределятся между тремя классами (рабочие, капиталисты и землевладельцы). При этом экономическое благополучие страны он считал зависимым главным образом от деятельности землевладельцев, а не промышленников.

Доход рабочих, заработная плата, в смитовском рассмотрении находится в прямой зависимости от уровня национального богатства страны. Достоинство его теории заработной платы состоит, прежде всего, в том, что он отрицал закономерность снижения величины оплаты труда до уровня прожиточного минимума. Более того, по его убеждению, «при наличии высокой заработной платы мы всегда найдём рабочих более деятельными, прилежными и смышлеными, чем при низкой заработной плате». Разве что, предупреждает А. Смит, «хозяева всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливой, но постоянной и единообразной стачке с целью не повышать заработной платы рабочих выше её существующего размера».

А. Смит пишет, что прибыль как доход на капитал определяется «стоимостью употреблённого в дело капитала и бывает больше или меньше в зависимости от размеров этого капитала» и её не следует путать с заработной платой, устанавливаемой в «соответствии с количеством, тяжестью или сложностью предполагаемого труда по надзору и управлению». По его мнению, сумма прибыли «предпринимателя, рискующего своим капиталом», – это часть созданной рабочими стоимости, направляемая «на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы».

Заслуживают внимания отдельные положения исследования автора А. Смита, посвященные ещё одному виду доходов – ренте. В частности, по Смиту, пищевые продукты являют собой «единственный сельскохозяйственный продукт, который всегда и необходимо даёт некоторую ренту землевладельце».

В теории капитала
А. Смита (глава 1 книги II) очевидна его более прогрессивная позиция по сравнению с физиократами. Капитал характеризуется им как одна из двух частей запасов, «от которой ожидают получить доход», а «другая часть, – пишет он, – эта та, которая идёт на непосредственное потребление». В отличие от физиократов, по Смиту, производительным является капитал, занятый не только в сельском хозяйстве, но и во всей сфере материального производства. Кроме того, им вводится деление капитала на основной и оборотный, показывается различие в отношении между этими частями капитала в зависимости от отрасли хозяйства. Основной капитал – и это, не лишнее отметить, – по мнению А. Смита, состоит в числе прочего «из приобретённых и полезных способностей всех жителей или членов общества», т.е. как бы включает в себя «человеческий капитал».

Не осталась не затронутой А.Смитом и теория воспроизводства, впервые введённая до него в научный оборот Ф. Кенэ. Известно, что позицию А. Смита по этой проблематике К. Маркс оценил критически и назвал её «баснословной догмой Смита»
. Критика К. Маркса на этот счёт действительно значима, поскольку автор «Богатства народов», характеризуя то, из чего состоит подлежащая распределению «вся цена годичного продукта труда», целиком сводит последнюю к доходам (сумме заработной платы, прибыли и ренты), из которых складывается, как он полагает, цена товара. При этом он заявляет так: «Цена всякого товара в конечном счёте должна всё же сводиться ко всем этим трём частям, так как всякая доля цены должна по необходимости оказаться чьей-либо прибылью». Иными словами, по Смиту, речь идёт не о расширенном, а о простом воспроизводстве
, при котором потребление исключает накопление на возмещение стоимости (амортизацию) средств производства.

Давид Рикардо
(1772 – 1823) – выдающийся представитель классической школы. Д. Рикардо родился в Лондоне в семье биржевого маклера. В 21 год занялся самостоятельной биржевой спекуляцией и к 30 годам превратился в состоятельно финансиста, затем – в крупного землевладельца. В то же время Д. Рикардо занимался политической деятельностью: избирался шерифом, купил место в парламенте, где проявлял большую активность.

Добившись финансовой независимости, он начал заниматься естественными науками (физика, химия, геология, минералогия, математика), что позволило ему овладеть достижениями в области методологии, в частности, материалистическим подходам к явлениям, пониманием объективности законом и др. Позднее главным пристрастием Рикардо стала политическая экономия, увлечение которой было обусловлено изучением экономических произведений Смита, Мальтуса и других ученых.

Исходной позицией в творчестве Д. Рикардо стала свойственная всем авторам классической политической экономии приверженность концепции экономического либерализма, не допускающей никакого государственного вмешательства в экономику и предполагающей свободное предпринимательство, свободную торговлю и прочие «экономические свободы». Эту позицию он последовательно отстаивал в своих научных трудах. Она явилась главной темой изданного им в 1815 г. небольшого памфлета под названием «Опыт о влиянии низкой цены хлеба на прибыль с капитала», имевшего большой успех в прогрессивных общественных кругах Англии того времени. В указанном памфлете Д. Рикардо, доказывая негативное значение хлебных законов (ограничивали ввоз в страну иностранного зерна, что способствовало сохранению высоких цен на хлеб и отвечало интересам землевладельцев) для подавляющей части населения Англии, выход из сложившегося положения видел именно в неограниченной свободной торговле зерном, в том числе посредством импорта дешевого хлеба из других стран.

Лучшее произведение Д. Рикардо – «Начала политической экономии и налогового обложения» (1817). В предисловии к книге Рикардо высказал собственное понимание двух, на его взгляд, ключевых проблем экономической теории. Во-первых, солидаризируясь с А. Смитом, он также выделяет в обществе три основных класса (владельцы земли; собственники денег и капитал, необходимого для ее обработки; рабочие, трудом которых она обрабатывается) и три вида доходов (рента, прибыль, заработная плата). И, во-вторых, дает свою трактовку «главной задачи политической экономии», заключающуюся, по его словам, в том, чтобы определить законы, которые управляют распределением доходов.

Аналогично концепции естественного порядка А. Смита для приумножения богатства страны Д. Рикардо главным условием считает свободную конкуренцию и другие принципы политики экономического либерализма. Это видно из его недвусмысленного заявления о том, что только плодотворная страна, особенно если она разрешает свободный ввоз пищевых продуктов, может накоплять капитал в изобилии без значительного уменьшения нормы прибыли или значительного возрастания земельной ренты.

Теории стоимости
Д. Рикардо посвятил самую первую главу своей упомянутой книги. В ней он отрицает смитовскую двойственную оценку стоимости, безапелляционно настаивая только на одной – однофакторной оценке, сформулированной им следующим образом: «Стоимость товара или количество какого-либо другого товара, на которое он обменивается, зависит от относительного количества труда, которое необходимо для его производства, а не от большего или меньшего вознаграждения, которое уплачивает за этот труд». Тем самым Д. Рикардо продемонстрировал свою приверженность трудовой теории стоимости.

Весьма существенными и примечательными оказались сделанные Д. Рикардо комментарии, например, о том, что «меновая стоимость» обусловливается наряду с количеством и качеством труда редкостью товара и что об относительных ценах товаров следует говорить только тогда, когда их количество может быть увеличено человеческим трудом и в производстве которых действие конкуренции не подвергается никаким ограничениям. В то же время в изложении текста книги у Д. Рикардо в отличие от работ К. Маркса категории «стоимость» и «цена» приводятся фактически как синонимы.

Нельзя не согласиться с утверждением Д. Рикардо о том, что на уровень цен товаров наряду с затрачиваемым живым трудом влияет и труд овеществленный, т.е. «труд, затраченный на орудия, инструменты и здания, способствующие этому труду». Но небесспорен его тезис о том, что «относительная стоимость товаров» не зависит от изменений уровня заработной платы рабочих. И едва ли обоснованным можно назвать тезис Д. Рикардо от том, что повышение стоимости труда (заработной платы) невозможно без соответствующего падения прибыли.

Из положений, высказанных Д. Рикардо в связи с характеристикой категории «стоимость», следует выделить еще два. Первое: деньги как товары при снижении своей стоимости обусловливают необходимость роста заработной платы, что в свою очередь «неизменно сопровождается повышением цены товаров». И второе: деньги как всеобщее средство обмена между всеми цивилизованными странами «распределяются между ними в пропорциях, которые изменяются с каждым усовершенствованием в торговле и машинах, с каждым увеличением трудности добывания пищи и других предметов жизненной необходимости для растущего населения».

Наконец, Д. Рикардо был убежден в прямой зависимости снижения уровня меновой стоимости товаров от растущего использования их в производстве основного капитала, указывая на то, что «чем большую долю составляет основной капитал, тем больше будет это падение».

Взгляды Д. Рикардо на заработную плату
(«естественную» и «рыночную цену труда»), вероятнее всего, сложились под влиянием теоретических воззрений его друга Т. Мальтуса, «предупреждавшего» человечество о катастрофических последствиях, если темпы роста населения будут опережать прирост необходимых средств для существования людей. Во всяком случае, характеризуя «естественную цену труда» как возможность рабочего содержать за свой труд себя и семью, оплачивая расходы на пищу, предметы насущной необходимости и удобства, а «рыночную цену труда» как плату, складывающуюся с учетом реального соотношения спроса и предложения на труд, Д. Рикардо сделал весьма сомнительный (почти мальтусовский) прогноз по поводу перспективного уровня заработной платы в обществе в связи с темпами народонаселения. Он писал: «При естественном движении общества заработная плата имеет тенденцию к падению, поскольку она регулируется предложением и спросом, потому что приток рабочих будет постоянно возрастать в одной и той же степени, тогда как спрос на них будет увеличиваться медленнее».

Неоднозначные суждения высказал Д. Рикардо в связи с формированием, динамикой и перспективой роста прибыли
предпринимателей. По этому поводу он вновь исходил из сомнительного положения о том, что «прибыль зависит от высокой или низкой заработной платы, а заработная плата – от предметов жизненной необходимости, потому что количество всех других потребных предметов может быть увеличено почти беспредельно». Как и в случае с заработной платой, в условиях свободной конкуренции, по мнению Д. Рикардо, «прибыль имеет естественную тенденцию падать, потому что с прогрессом общества и богатства требующееся добавочное количество пищи получается при затрате все большего и большего труда». Однако здесь же он вполне правомерно добавил следующее: «К счастью, эта тенденция, это, так сказать, тяготение прибыли приостанавливается через повторные промежутки времени благодаря усовершенствованиям в машинах, применяемых в производстве предметов жизненной необходимости, а также открытиям в агрономической науке, которые позволяют нам сберечь часть труда, требовавшегося раньше, и таким образом понизить цену предметов первой необходимости рабочего».

Концепция Д. Рикардо о ренте
сохраняет свою актуальность и в наше время. Главные ее идеи заключаются в том, что рента всегда платится за пользование землей, поскольку ее количество не беспредельно, качество – неодинаково, а с ростом численности населения обработке начинают подвергаться новые участки земли, худшие по своему качеству и расположению, затратами труда на которых определяется стоимость сельскохозяйственных продуктов. Как пояснял Д. Рикардо, «не потому хлеб дорог, что платится рента, а рента платиться потому, чтоб хлеб дорог», а сама «рента не есть составная часть цены товаров». Убедительны и названные им рентообразующие факторы:
неодинаковый природный потенциал участников (плодородие) и разная удаленность этих участков от рынков, где может быть реализована полученная с них товарная продукция.

Очевидно, что для Д. Рикардо, как и для других классиков, земля невоспроизводима и рассматривается как ресурс физический, а не экономический. Поэтому в его понимании не только земля, но и рента выступают в качестве «свободного дара земли». И поскольку ограниченный фонд земли используется только одним способом (например, как пашня или как пастбище), да еще и с закономерностью убывающей отдачи от нее (земли), Д. Рикардо высказывает предостережение: «Труд природы оплачивается не потому, что она делает много, а потому, что она делает мало. Чем скупее становится она на свои дары, тем большую цену требует она за свою работу».

Теоретические позиции Д. Рикардо по теории денег
базировались на положениях, характерных для форм золотомонетного стандарта, согласно которому оговоренное законом количество золота в отчеканенной для обращения монете подлежало свободному и гарантированному размену на бумажные деньги. При этом, оставаясь приверженным трудовой теории стоимости, автор «Начал» писал, что «ни золото, ни какой-либо другой товар не могут служить всегда совершенной мерой стоимости для всех вещей»
. Кроме того, Д. Рикардо был сторонником количественной теории денег
, увязывая изменение их стоимости как товаров с их (денег) количеством в обращении.

Исследуя закономерности экономического развития общества, в котором господствуют принципы неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и свободы торговли, Д. Рикардо не предвидел того, что в условиях экономического либерализма неотвратимы ограничивающие их тенденции и как следствие кризисы несоответствия произведенной товарной продукции и услуг платежеспособному спросу на эти товары и услуги, т.е. так называемые кризисы перепроизводства (или, по другой трактовке, кризисы недопотребления). Подобный кризис впервые произошел в 1825 г. на родине ученого спустя два года после его смерти.

Сказанное свидетельствует о том, что Д. Рикардо признавал «закон рынков Сэя», т.е. догму о бескризисном и равновесном состоянии экономики при полной занятости. В частности, как бы в признание «закона Сэя» он писал: «Продукты всегда покупаются за продукты или услуги; деньги служат только мерилом, при помощи которого совершается этот обмен. Какой-нибудь товар может быть произведен в излишнем количестве, и рынок будет до такой степени переполнен, что не будет даже возмещен капитал, затраченный на этот товар. Но это не может случиться одновременно со всеми товарами».

Жан Батист Сэй
(1767 – 1832) – последовательный и значительный продолжатель творческого наследия А. Смита в первой трети XIX в. во Франции, абсолютизировавший идеи своего кумира об экономическом либерализме, стихийном рыночном механизме хозяйствования. Родился в Лионе в семье купца. Получив образование, достаточное по тем временам, чтобы продолжить семейные предпринимательские традиции, Ж. Б. Сэй решил заняться самообразованием, особенно изучением политической экономии.

Необходимо отметить, что Ж.Б. Сэй, как другие классики, конструировал политическую экономию по образцу точных наук. В методологическом плане это означает признание законов, категорий и теорий, имеющих универсальное и первостепенное значение. Но нельзя не сказать также о том, что, по Сэю, назначение политической экономии всего лишь теоретическое и описательное.

Ж.Б. Сэй, задавшись целью популяризировать учение А. Смита, ввел в научный оборот так называемую теорию трех главных факторов производства
, которая стала, тем не менее, одной из самых значимых теорий классической политической экономии на всем протяжении XIX в. Суть этой теории состоит в том, что в общественном производстве взаимодействуют три главных фактора – труд, капитал и земля. Причем степень участия каждого из названных факторов в создании стоимости (ценообразовании) и доходов общества обусловлена якобы тем, кому из трех классов – рабочим, капиталистам или землевладельцам – принадлежит соответствующий фактор. Отсюда, по Сэю, следует, что благодаря условиям полного laissez faire будет достигнуто наиболее эффективное взаимодействие этих факторов и отношения между классами станут гармоничными.

С появлением теории трех главных факторов производства Ж.Б. Сэя стало очевидным, что она стала по существу одним из полярных «извлечений», сделанных последователями творческого наследия А. Смита. В частности, популярная на значительном протяжении XIX столетия теория издержек производства Т. Мальтуса практически целиком зиждется на положениях выдвинутой немногим ранее него Ж.Б. Сэем о труде, капитале и земле как о главных факторах производства. Поэтому, если Д. Рикардо, социалисты-утописты и некоторые другие экономисты, следуя «заветам» А. Смита, единственным источником стоимости товара (услуги) считали труд, то другая и также значительная часть экономистов различных школ и течений экономической мысли приняла в качестве исходной аргументацию Сэя – Мальтуса, в соответствии с которой стоимость товара складывается из издержек собственника-предпринимателя в процессе производства на средства производства (фактор капитал), на заработную плату (фактор труд) и на ренту (фактор земля).

В результате последователи Смита – Рикардо стали усматривать происхождение прибыли и ренты как вычет из стоимости труда рабочих, в эксплуатации труда капиталом и антагонизме классов. Последователи Сэя – Мальтуса, также считавшие себя смитианцами, и стоимость товара, и доходы классов общества увидели в совместном труде и мирном сотрудничестве представителей этих классов. Но только в конце XIX в. маржиналисты второй волны в лице А.Маршалла и других ученых доказали тупиковую сущность и теории трудовой стоимости, и теории издержек производства, поскольку в их основе лежит затратный принцип.

Однако что касается теории стоимости
Ж.Б. Сэя, то к сказанному выше следует добавить, что у него на этот счет имели место несколько определений. Причем и здесь Ж.Б. Сэй не столько повторял своего кумира, сколько импровизировал в поисках новых «открытий». Например, памятуя положение А. Смита, что любой товар имеет два неразрывных свойства – меновую стоимость и потребительную стоимость, – Ж.Б.Сэй оттенил особое значение взаимосвязи полезности и ценности предметов (товаров). В этой связи он писал, в частности, что «ценность есть мерило полезности» предмета. Тем самым Ж.Б. Сэй допускал возможность измерения стоимости не только количеством затраченного труда, но и степенью полезности продукта труда.

Труд, земля и капитал, участвуя в процессе производства, по мнению Ж.Б. Сэя, оказывают услугу по созданию не только стоимости, но и доходов
. Но триединая формула, вытекающая из теории трех факторов явилась своеобразной интерпретацией взглядов А. Смита. Заимствовав у А. Смита идею о воздействии классовой структуры общества на происхождение и распределение различных видов доходов, Ж.Б. Сэй как бы «уточнил», что факторы производства («труд», «капитал», «земля») имеют самостоятельное значение в создании доходов рабочих, капиталистов и землевладельцев. Следовательно, у Ж.Б. Сэя отвергается всякая мысль о возможности в условиях ничем не ограниченной свободной конкуренции предпринимателей эксплуатации факторов производства и классов общества. Ж.Б. Сэй и его ученики, таким образом, пытались вывести весьма упрощенное положение о гармонии экономических интересов всех слоев общества, строя свои суждения на известной идее А.Смита о том, что личный интерес «экономического человека», направляемый «невидимой рукой», обязательно совпадает с общественным.

Вопрос о пропорциях, в которых созданная главными факторами производства стоимость общественного продукта распределяется на доходы владеющих этими факторами классов общества, по мнению Ж.Б. Сэя, самостоятельного значения не имеет. В частности, доходы предпринимателя, по определению Ж.Б. Сэя, представляют собой «вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство». Как и Т.Мальтус, он был убежден, что положение «низших классов» непременно улучшается, и поэтому ради пополнения «высших классов» сам «рабочий класс больше всех других заинтересован в техническом успехе производства». Что же касается «производителей», то и среди них каждый заинтересован в благополучии другого.

Наконец, отметим, что понятие «вульгарная политическая экономия», которое ввел в научный оборот главным образом К.Маркс, в значительной степени связано с теориями трех факторов производства и доходов Ж.Б.Сэя. Эти теории, равно как и теорию издержек Т.Мальтуса, К.Маркс счел апологетической, преднамеренной и вульгарной защитой интересов эксплуататорских слоев капиталистического общества.

Ж.Б. Сэй снискал себе несомненный авторитет смитианца, безоговорочно приняв принципы свободы рынков, ценообразования, внутренней и внешней торговли (фритредерство), неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и недопустимости никаких проявлений протекционизма и возведя эти принципы в ранг абсолюта. В случае их принятия он предвещал человечеству объективную невозможность ни перепроизводства, ни недопотребления продукта. Положение Ж.Б. Сэя о реализации общественного продукта позже получило название «закона рынков»
, или просто «закона Сэя», и разделяли этот «закон» не только столпы классической политической экономии Д. Рикардо, Т. Мальтус и др., но и экономисты многих других школ экономической мысли вплоть до начала XX в.

Квинтэссенция «закона Сэя» состоит в том, что при достижении и соблюдении обществом всех принципов экономического либерализма производство (предложение) будет порождать адекватное потребление (спрос), т.е. производство товаров и услуг в условиях «естественного порядка» обязательно порождает доходы, на которые эти товары и услуги свободно реализуются. Подобным образом «закон Сэя» воспринимался всеми сторонниками концепции экономического либерализма, полагавшими, что гибкое и свободное ценообразование на рынке будет приводить к почти мгновенной реакции на изменения в конъюнктуре хозяйства, являясь гарантией саморегулируемости экономики.

Томас Роберт Мальтус
(1766 – 1834) – видный представитель классической политической экономии Англии. Творчество этого ученого формировалось в первой четверти XIX в., но результаты его научных изысканий ценны и для современной экономической теории.

Т. Мальтус родился в семье помещика. Его отец был человеком образованным, водил знакомство с философами и экономистами своего времени. Как младшему сыну Т. Мальтусу, по обычаю, предназначалась духовная карьера. Закончив колледж Кембриджского университета, он принял духовный сан и получил в сельском приходе место второго священника. Однако молодой Мальтус, всегда тяготевший к науке, с 1793 г. стал одновременно преподавать в коллед­же. При этом все свое свободное время он посвящал исследованию захватившей его еще в юношеских беседах и дискуссиях с отцом проблемы взаимосвязи экономических процессов и природных яв­лений. Наиболее известными работами Т. Мальтуса считаются: «Опыт о законе народонаселения» (1798), «Исследование о природе и возрастании земельной ренты» (1815), «Принципы политической экономии» (1820).

В работе «Принципы политической экономии» Т. Мальтус рассмотрел ряд теоретических положений о стоимости, прибыли и воспроизводстве. Теории стоимости и прибыли
Т. Мальтуса практически повторяют идеи, высказанные Д. Рикардо: для выявления прибыли из стоимости (цены) товара следует вычесть издержки в процессе производства на труд и капитал. В частности, в очередном издании своих «Начал…» в главе «О стоимости» Д. Рикардо добавил примечание с полной выдержкой сравнения трудовой теории и мальтусовской теории издержек в «Принципах политической экономии» и пометил: «Г-н Мальтус думает, по-видимому, что согласно моей теории издержки производства какой-либо вещи и стоимость ее тождественны; это так, если он под издержками понимает «издержки производства», включающие прибыль».

Следует отметить также, что Т. Мальтус фактически повторил Д. Рикардо в освещении теории прибыли. Последнюю оба автора представляли себе в качестве составной части цены. Причем, по формулировке Т. Мальтуса, для ее выявления из стоимости (цены) повара следует вычесть издержки в процессе производства на труд и капитал.

Личный вклад Т. Мальтуса в разработки классической политической экономии и концепции рыночных экономических отношений отнюдь не ограничивается выявлением взаимосвязи экономи­ческих процессов и природы или полемикой с Д. Рикардо, помо­гавшей обоим ученым вносить коррективы в свои теоретические и методологические позиции. Важный аспект, в котором Т. Мальтус пошел дальше других экономистов той поры и кото­рый остался в истории экономической мысли, – его исследова­ние проблем реализации совокупного общественного продукта. Дело в том, что в соответствии с достигнутым к началу XIX в. «классиче­ской школой» уровнем экономической теории ключевой проблемой в экономике счи­талось накопление, обеспечивающее инвестирование дальнейшего роста производства. Возможные трудности в потреблении, т.е. реализации производимой товарной массы, во внимание не принима­лись.

Учитывая определенную тенденциозность суждений своих пред­шественников и современников «по школе» о производительном и непроизводительном характере труда различных «классов» общества, Т. Мальтус в «Принципах…» выдвинул неожиданное в ту пору по­ложение о недостижимости достаточного спроса и полной реализации производимого общественного продукта без посильного и столь же необходимого участия в этом наряду с производительными классами и «непроизводительных классов» (так называемых третьих лиц – землевладельцев, аристократию, церковных служителей, чиновников), которые ничего не продают, а лишь покупают товары, тем самым оплачивая прибыль.

Впрочем, в частной переписке Т. Мальтус и Д. Рикардо не обошли и проблемы теории реализации. Они были солидарны в отноше­нии того, что касалось возможности облегчить бремя безработицы путем реализации общественных программ, как, например, дорож­ного строительства. Но Т. Мальтус, судя по его высказываниям в «Принципах…», был убежден в том, что «одна только покупатель­ная способность работающих классов не в состоянии обеспечить стимулы для полного использования капитала» и что капиталисты, «по предположению, обрекли себя на бережливость, чтобы путем лишения себя привычных удобств и удовольствий сберегать часть своего дохода и накапливать предметы роскоши».

Исходя из этого заблуждения о «самоуничтожающихся сбере­жениях», Т. Мальтус, как и Д. Рикардо, считает, что пределов для расширения производства не существует. А на вопрос о масштабах перепроизводства отвечает: «Вопрос о перепроизводстве состоит исключительно в том, может ли оно быть всеобщим, так же как и затрагивать отдельные сферы экономики, а не в том, может ли оно быть перманентным, так же как и временным». Следовательно, по Мальтусу в отличие от Рикардо, возможны не только частные, но и общие кризисы. Но при этом оба они единодушны в том, что любые кризисы – явления временные.

Несмотря на то, что с высот современной экономической тео­рии концепция Т. Мальтуса о возможности полной реализации (а по сути предотвращения кризисов) посредством предъявляемо­го спроса «третьих лиц» в действительности подобного достичь не позволяет, ее значение, тем не менее, велико. Как признал более 100 лет спустя Дж. М. Кейнс, именно Т. Мальтус явился для него тем автором, кто вооружил его антикризисными идеями о факто­рах «эффективного спроса», роли в потреблении произведенного про­дукта промежуточных слоев общества и др.

Теория народо­населения
Т. Мальтуса пользовалась огромной популярностью, она стала неотъ­емлемой частью методологической базы и Ч. Дарвина, и Д. Рикардо, и многих других уче­ных с мировым именем. Говоря словами М. Блауга, Т. Мальтус «явился создателем теории народо­населения, из которой вытекают определенные аналитические выводы, превратившие ее в неотъемлемую часть наследия классической эконо­мической мысли».

Т. Мальтус вопреки сложившемуся у А. Смита мнению о положительном влиянии роста численности населения на объем производства страны усмотрел иную взаимосвязь между темпами прироста населения и благосостоянием общества. Главная причина бедности, по его мнению, обусловлена естественными законами и человеческими страстями, вследствие чего население (если будут изжиты ставшие почти естественными и неотвратимыми в силу безудерж­ного роста численности населения войны, болезни и нищета бед­ных слоев общества), увеличиваясь в геометрической прогрес­сии, будет удваиваться каждые 20 – 25 лет, а средства его существования, при самых благоприятных условиях возрастая всего лишь в арифметической прогрессии, не сможет приумножаться аналогичными темпами. И тогда из-за перенаселения бедность может стать жал­ким уделом всего человечества.

Биологическую способность человека к продолжению рода Т. Мальтус характеризует его природными инстинктами так же, как и у животных. Причем эта способность, полагает он, не­смотря на постоянно действующие принудительные и предупредитель­ные ограничения, превосходит физическую способность человека наращивать продовольственные ресурсы.

Закон народонаселения состоит в постоянном стремлении населения к размножению. Излишек населения обречен на нищету, голод и вымирание. Невозможность увеличить производство продовольствия Мальтус объяснял не только медленными техническими усовер­шенствованиями в сельском хозяйстве и ограниченностью ресурсов земли, но и действием закона убывающего плодородия почв. Выход из данной ситуации он видел только один: сокращение роста численности населения путем воздержания от брака неимущих, принудительных и предупредительных мер ограничения со стороны государства.

Исходя из теоретических положений, выдвинутых в теории народонаселения Мальтус сформулировал железный закон заработной платы
, согласно которому уровень заработной платы находится в обратной зависимости от роста численности населения. Согласно «железному закону» заработная плата плата колеблется вокруг физически необходимого минимума средств существования под влиянием естественного движения рабочего населения: с ростом рождаемости в рабочей среде предложение труда начинает превышать спрос на него, что ведёт к падению зарплаты вплоть до физически необходимого минимума и ниже его; уменьшение в результате этого числа рабочих приводит к сокращению предложения труда, а тем самым – к росту зарплаты. Эти выкладки оказали значительное влияние на последующие экономические теории, объясняющие тяготение заработной платы к прожиточному минимуму.

Позиция Мальтуса имела как сторонников, так и противников. Не восприняли ее главным образом представители марксистской экономической теории, считавшие, что она снимает ответственность с богатых за положение бедных классов и перекладывает ее на объективные законы природы и самих бедняков. Впоследствии был выявлен целый ряд ошибок Мальтуса в статистических данных, принятых им как исходные положения.

Оценивая теорию народонаселения с позиции современной действительности, следует отметить, что, с одной стороны, исторический опыт показал, что при повышении материального и культурного уровня населения проявилась тенденция к снижению рождаемости. Одновременно не выдержал испытание временем «закон убывающего плодородия почв»: население Европы значительно возросло и решило проблему бедности при практически неизменных сельскохозяйственных площадях. С другой стороны, для некоторых стран Азии и Африки проблема, поставленная Мальтусом, не тратила актуальности, т.к. высокий уровень рождаемости, сопровождаемый низкими темпами роста производства, становится причиной голода, эпидемий и смертности.

Джон Стюарт Милль
(1806 – 1873) – один из завершителей классической политической экономии. Главный труд – «Основы политической экономии» (1848). В теоретико-методическом плане близок Д. Риккардо, однако в области методологии не только повторил классиков, но и добился несомненного прогресса.

При определении предмета
политической экономии на первый план Дж. С. Милль выдвинул «законы производства» и «законы распределения», практически повторяя предшественников. Специфика Дж. С. Милля – в противопоставлении этих законов. Первые, как он полагает, неизменны и заданы техническими условиями подобно физическим величинам естественных наук, «в них нет ничего, зависящего от воли». Вторыми управляет «человеческая интуиция», они таковы, «какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века и в разных странах». Именно законы и обычаи распределения данного общества и предопределяют персональное распределение собственности посредством распределения доходов между «тремя основными классами». Из этой методологической посылки Дж. С. Милль разработал свои рекомендации социального реформирования общества.

В теории распределения доходов
Дж. С. Милль является сторонником Т. Мальтуса. Теория народонаселения для него аксиома, тем более что в Англии после переписи населения в 1821 г. в течение 40 лет средства существования не опережали темпы роста населения.

Новый момент в методологии исследования Дж. С. Милля – попытка выявления различий в понятиях «статика» и «динамика»
. Он отмечает, что всем экономистам свойственно стремление познать законы экономики «общества стационарного и неизменного», теперь же следует добавить «динамику политической экономии к ее статике»

К теории стоимости Дж. С. Милль обратился в книге III «Основ…». В первой ее главе, рассмотрев понятия меновая стоимость, потребительская стоимость, стоимость и некоторые другие, он обращает внимание на то, что стоимость (ценность) не может возрасти по всем товарам одновременно, т.к. стоимость представляет собой понятие относительное. А в главе 4 книги III автор повторяет тезис Д. Рикардо о создании стоимости трудом, требующимся для производства товарных благ, заявив при этом, что именно количество труда «имеет первостепенное значение в случае изменения стоимости».

В книге III рассматривается и теория денег
. Здесь Дж. С. Милль показывает свою приверженность количественной теории денег, в соответствии с которой увеличение или уменьшение количества денег влияет на изменение относительных цен товаров. По его словам, при прочих равных условиях стоимость самих денег «меняется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества понижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает ее в совершенно одинаковой пропорции». Далее, как видно из главы 9, цены товаров регулируются, прежде всего, количеством находящихся в обращении в данный момент денег, поскольку золотой запас настолько велик, считает он, что возможные изменения издержек на добычу золота за тот или иной год не могут сразу повлиять на корректировку цен. При этом упоминавшийся выше тезис автора «Основ…» о «нейтральности» денег сводится к высказыванию, согласно которому в «общественной экономике нет ничего более несущественного по своей природе, чем деньги, они важны лишь как хитроумное средство, служащее для экономии времени и труда. Это механизм, позволяющий совершать быстро и удобно, и, как у многих других механизмов, его очевидное и независимое влияние обнаруживается только тогда, когда он выходит из строя».

По существу заработной платы
Дж. С. Милль опирается на Д. Рикардо и Т. Мальтуса – это плата за труд, которая зависит от спроса и предложения на рабочую силу, минимальный размер оплаты труда рабочих неизбежен. Это утверждение стало основой его доктрины «рабочего фонда», по которой классовая борьба, профсоюзы не могут предотвратить формирование зарплаты на уровне прожиточного уровня. Интересна его мысль, что зарплата при прочих равных условиях более низкая, если труд менее привлекателен. В 1869 г. он признал возможности влияния профсоюзов на рост зарплаты.

В теории производительности труда
Дж. С. Милль целиком солидарен с А. Смитом, полагая, что «только производительный труд (т.е. результаты которого осязаемы) создает богатство – материальное благо». Новизна, однако, в том, что производительным он предлагает признать труд по приобретению квалификации, охране собственности, которые позволяют наращивать накопление. А в остальном – «любые доходы от непроизводительного труда есть простое перераспределение дохода, созданного производительным трудом».

В теории капитала
Дж. С. Милль делает вывод, что капитал – это «ранее накопленный запас продуктов прошлого труда». Капиталообразование как основа инвестиций позволяет расширить масштабы занятости и может предотвратить безработицу, если, правда, не имеются в виду «непроизводительные расходы богатых».

Дж. С. Милль – автор первых суждений и трактовки социализма и социалистического устройства общества. Но при всей доброжелательности к «социализму» автор «Основ…» принципиально отмежевывается от социалистов в том, что социальная несправедливость якобы связана с правом ча­стной собственности как таковой. По его мнению, задача состоит лишь в преодолении индивидуализма и злоупотреблений, возможных в связи с правами собственности. Он также заявляет, что жизненный идеал нельзя рассматривать как «борьбу за преуспевание», ибо «только в отсталых странах мира увеличение производства является наиболее важной задачей – в более развитых стра­нах экономически необходимым считается усовершенствование рас­пределения». Дж.С. Милль допускает мысль, что «трансформация общества» в сторону само­произвольного превращения накопленных капиталов в собственность «тех, кто пользуется ими для производства», могла бы обес­печить «комбинацию, более всего подходящую к организации про­мышленности». Вместе с тем главный его вывод однозначен: хотя решение практических проблем требует «распространения социа­листического мировоззрения», но «общим принципом должно быть laissez faire, и каждое отступление от него, не продиктованное со­ображениями какого-то высшего блага, есть явное зло».

Идеи активизации участия государства в социально-экономичес­ком развитии общества и связанные с этим реформы охватывают в работе Дж.С. Милля многие проблемы. Так, из 20 и 21 глав книги III следует, что государству целесообразно ориентировать цент­ральный банк на рост (повышение) банковского процента, поскольку за этим последует прилив в страну иностранного капитала и усиле­ние национального валютного курса и соответственно будет пре­дотвращена утечка золота за границу. Далее, в 7 – 11 главах книги V разговор о функциях британского государства становится гораздо более содержательным. Вначале автор «Основ…» обосно­вывает нежелательность крупных государственных расходов, затем аргументирует, почему в Англии законные государ­ственные функции выполняются неэффективно, и после этого переходит к вопросам государственного вмешательства.

Будучи убежденным в том, что «общим принципом должно быть laissez faire», Дж. С. Милль все же понимает, что существуют различные сферы общественной деятельности – сферы «бессилия рынка»
, где рыночный механизм неприемлем. И для того, чтобы без ниспровержения «системы частной собственности» обеспечить «ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества участвовать в приносимых ею выгодах» и чтобы утвердился порядок, при котором «никто не беден, никто не стремится стать богаче и нет никаких причин опасаться быть отброшенным назад из-за усилий других протолкнуться вперед», автор «Основ…» обращается к возможностям государства в части создания инфраструктуры, развития науки, упразднения законов, запрещающих деятельность профсоюзов или ограничивающих ее, и т.д.

Доктрина социальных реформ Дж.С. Милля своим возникнове­нием «обязана» его допущению мысли о том, что нельзя изменить лишь законы производства, а не законы распределения. В этом явное непонимание того, что «производство и распределение не составляют обособленных сфер; они взаимно и почти всесторонне проникают друг в друга». Поэтому тенденциозны и главные положения его реформ, которые следует свести к трем нижеследующим позициям:

1) уничтожение наемного труда при помощи кооперативной производительной ассоциации;

2) социализация земельной ренты при помощи земельного налога;

3) ограничение неравенства богатства при помощи ограниче­ния права наследования.

Качество образования, по Миллю, выявляется не сразу, и, что­бы не позволить правительству «лепить мнения и чувства людей, начиная с юного возраста», им рекомендуется не общедоступное государственное образование, а система частных школ или обяза­тельное домашнее образование до определенного возраста. Государ­ственные школы, по его мнению, могут быть исключением только для отдаленных районов. Общественный образовательный минимум, поставленный на частную основу, полагает автор «Основ…», необходимо сочетать с системой государственных экзаменов (за неуспех на экзамене взимаемый с родителей налог явится компен­сацией за продолжение образования), вменив в обязанность госу­дарства обеспечение «денежной поддержки начальной школы».

Карл Маркс (1818 – 1883) – философ, социолог, один из завершителей классической политической экономии, оставивший заметный след в истории экономической мысли. Главный в области политической экономии – «Капитал» (т. 1, 1867); работу над следующими томами К. Маркс не завершил, их подготовил к изданию Энгельс (т. 2, 1885; т. 3, 1894).

Творческое наследие К. Маркса имеет много общего с достижениями его предшественников по «классической школе» экономической мысли, особенно А. Смита и Д. Рикардо. Однако их теоретико-методологические позиции, как полагал автор «Капитала», стали лишь вершиной основ «буржуазной» экономической теории, и после их трудов «классическая политическая экономия» якобы себя исчерпала.

Тем не менее, в целом можно с уверенностью констатировать, что предметом политической экономии
этот ученый, как и все классики, считал приоритетное исследование проблем сферы производства.

По признанию самого К. Маркса, как ученый методологически
он исходил одновременно из трех научных источников: английской классической политической экономии Смита – Рикардо, немецкой классической философии Гегеля – Фейербаха и французского утопического социализма. У представителей первых им заимствованы в числе многих других концепция экономического либерализма, трудовая теория стоимости, положения закона тенденции нормы прибыли к понижению, производительного труда и др., у вторых – идеи диалектики и. материализма, у третьих – понятие классовой борьбы, элементы социального устройства общества и др. Поэтому автор «Капитала» является не единственным в числе исследователей начала и середины XIX в., рассматривавших политику и государство как вторичные явления по отношению к социально-экономическим, предпочитавших, следуя каузальному подходу, классифицировать экономические категории на первичные и вторичные, считавших экономические законы, капитализм и соответственно рыночный механизм хозяйствования преходящими и т.п.

Центральное место в методологии исследования К. Маркса занимает его концепция о базисе и надстройке
, о которой он заявил еще в 1859 г. в «Критике политической экономии». Основная идея в работе сформулирована была так: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».

Обращаясь к сути рассматриваемой концепции К. Маркса, следует заметить, что идея анализа общественного развития как чередования базиса и надстройки не проста в применении. Например, «производительные силы зависят одновременно от технической оснащенности и от организации совместного труда, которая в свою очередь зависит от законов собственности. Последние принадлежат к юридической сфере. Но… право – это часть государства, а последнее относится к надстройке. Мы снова сталкиваемся с трудностью отделения базиса и надстройки».

Между тем по большому счету в концепции о базисе и надстройке сделана попытка дать экономическую интерпретацию истории с учетом диалектики производительных сил и производственных отношений, которая подсказывает, по замыслу К. Маркса, процесс перехода от капитализма к социализму, ибо «буржуазной общественной формацией, – пишет он, – завершается предыстория человеческого общества». По Марксу, недиалектический подход и необоснованное признание законов капиталистической экономики универсальными не позволили понять представителям классической политической экономии, которые, собственно, открыли эти законы, что они имеют специфический и преходящий характер.
Заметим также, что, по убеждению К. Маркса, капитализм, эра которого «берет свое начало в XVI веке», исключает гуманизацию общества и демократию из-за частной собственности на средства производства и анархии рынка. В этой системе трудятся ради прибыли, имеет место эксплуатация одного класса другим, а человек (и предприниматель и рабочий) становится чуждым самому себе, т.к. не может самореализоваться в труде, деградировавшем лишь в средство существования в условиях непредсказуемого рынка и жесткой конкурентной борьбы.

При этом следует подчеркнуть, что в доводах К. Маркса о неизбежном крахе капитализма главным является не нарушение рыночных принципов распределения доходов между классами общества, а то, что эта система не обеспечивает полной занятости, тяготеет к колониальной эксплуатации и к войнам. Поэтому общественным идеалом он считает социализм и коммунизм, называя их фазами неантагонистического коммунистического общества, при котором средства производства не будут более объектом индивидуального присвоения и каждый человек обретет свободу.

Одной из ключевых в «Капитале» К. Маркса является трудовая теория стоимости
, опираясь на которую, он затем выдвигает тео­рию прибавочной стоимости и вытекающие из нее выводы об анта­гонистической и эксплуататорской сущности капитализма.

О трудовой теории стоимости речь заходит уже в главе 1 тома «Капитала», где формулируется тезис о принципе обмена товаров в соответствии с ценностью, пропорциональной требуемому для их производства количеству труда. С учетом качественных различий тру­да, т.е. неодинаковой интенсивности и квалификации труда, далее вводится положение о среднем общественном труде, а точнее – «об­щественно необходимом рабочем времени», или о затратах времени «при среднем в данное время уровне умелости и интенсивности труда». Та­ким образом, трактовка стоимости, основанная на измерении тру­довых затрат, является, по Марксу, единственно правильной, не­смотря на то что в зависимости от спроса и предложения цена това­ра может расти или снижаться относительно стоимости.

Но в главах 1 – 3 тома III «Капитала» демонстрируется примене­ние каузального подхода, знаменующего переход К. Маркса к обос­нованию концепции «цены производства»
(состоит из издержек производства и средней прибыли) как категории вторичной по отношению к первичной категории «стоимость». Цена произ­водства объявляется всегда соотносимой с «покупной ценой». Основной аргумент сводится при этом к тому, что только при «простом товарном производстве», т.е. в дорыночной экономике, а также при капита­лизме с уровнем «капитала среднего органического строения» было бы вполне правомерно полагать, что «цены фактически регулиру­ются исключительно законом стоимости». В развитой же капиталис­тической экономике, утверждает К. Маркс, «под превращением ценности в цены производства скрывается от непосредственного наблюдения самая основа для определения цен­ности».

Тем самым К. Маркс отнюдь не отказывается от трудовой теории стоимости. Просто, заявляет он, в развитой экономике в превра­щении стоимости в цену производства «скрывается от непосред­ственного наблюдения» ее основа – труд, и поэтому «цена произ­водства» – это то, что А. Смит называет естественной ценой, Рикардо – ценой (стоимостью) производства, а физиократы – необходимой ценой, т.к. в длительной перспек­тиве цена производства является обязательным условием предло­жения.

Ключевой теорией учения К. Маркса является теория прибавочной стоимости
. Прибавочная стоимость, по К. Марксу, – это величина вновь созданной стоимости, превышающая стоимость рабочей силы и присваиваемая капиталистом.

Автор теории доказывает, что хотя рабочая сила как товар продается по стоимости, но именно этот товар явля­ется тем единственным и специфическим товаром, ценность которого (в товарах, необходимых для рабочего и его семьи) не может устанавливаться при капитализме в точном соответствии с принципом трудовой теории ценности (стоимости). Разгадка этого явления у К. Маркса достаточно проста, и суть ее примерно такова: труд количественному измерению поддается с точностью, а оценка ценности рабочей силы – это в большей степени проблематика, как выразился Р. Арон, определяемая «состоянием нравов и коллективной психологии, что признавал сам Маркс».

Поэтому вывод автора «Капитала» однозначен – источником при­бавочной стоимости является только «неоплаченный труд» рабочих, продающих свою рабочую силу. Причем механизм извлечения прибавочной стоимости в понимании К. Маркса – это данность, которая проста и очевидна: в течение «необходимого времени», которое всегда меньше фактически отрабатываемого вре­мени, рабочий отрабатывает своим «необходимым трудом» ценность своей рабочей силы, чтобы получить ее в форме заработной платы, а в течение «прибавочного времени» имеет место уже «прибавочный труд», который и создает желанную капиталистами «прибавочную стоимость». И поскольку налицо эксплуатация, то в числе других предлагается «формула», с помощью которой сле­дует измерять уровень («норму») этой эксплуатации: «норма эксплуатации» – это результат отношения между размером прибавочной стоимости и размером соответствующего опла­те рабочей силы переменного капитала (ибо постоянный капитал, выраженный в машинах и сырье, может только переносить свою ценность на продукт, но не создавать дополнительной стоимости).

На противоречиях капитализма и рыночных экономических отношений, К. Маркс акцентирует внимание и в теории капитала
. Уже в определении категории «капитал» ее сущность сравнивается им со «средством эксплуатации» рабочего и установления власти над рабочей силой. У К. Маркса, однако, есть еще две трактовки «капитала». Одна из них явствует, когда он пишет, что «…присоединяя к их (товаров) мертвой предметности живую рабочую силу, капиталист превращает стоимость – прошлый, овеществленный, мертвый труд – в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевленное чудовище, которое начинает работать как будто под влиянием охватившей его любовной страсти». Другая трактовка очевидна в указании автора «Капитала» на взаимосвязь происхождения прибавочной стоимости и самовозрастания капитала и в, частности, когда он утверждает: «Только тот рабочий производителен, который производит для капиталиста прибавочную стоимость или служит самовозрастанию капитала».

Элементом «новизны» в теории капитала К. Маркса можно назвать введение понятия «органическое строение капитала», которое составляет соотношение между постоянным и переменным капиталом. Именно через это понятие он переходит затем к еще более важной, на его взгляд, характеристике – норме эксплуатации (норме прибавочной стоимости). Подразделяя капитал на постоянный и переменный (а не как у А. Смита и Д. Рикардо – на основной и оборотный), К. Маркс имеет в виду как специфику движения выделяемых им частей капитала, так и специфику влияния каждой из этих частей на массу прибавочной стоимости в стоимости продукта. О движении капитала подробно говорится в главе 8 тома II «Капитала», где речь идет о кругообороте капитала, в соответствии с которым постоянный капитал свою ценность переносит на создаваемый продукт частями, а переменный – полностью, т.е. подлежит возмещению после каждого производственного цикла. Разница здесь в том, что основной в отличие от оборотного капитала может воплощаться либо в машинах и оборудовании, либо в необходимом для производства сырьевом материале и прибавочной стоимости не создает.

Накопление капитала – это, по Марксу, результат увеличения в конкурентной борьбе размеров фирм и компаний, т.е. «концентрации и централизации» капитала, сопровождающегося одновременно ростом абсолютной величины безработицы и «официального пауперизма». Такую природу накопления капитала К. Маркс назвал не иначе как «абсолютный, всеобщий закон капиталистического накопления».

К. Маркс определил введенное еще физиократами понятие «производительного труда».
По существу солидаризируясь с трактовкой Дж.С. Милля, автор «Ка­питала» все же уточняет, что труд производителен, во-первых, если производит при­бавочную стоимость, растущую в форме не «абсолютной», а «отно­сительной прибавочной стоимости», которая позволяет удешевлять стоимость (ценность) жизненных средств, и, во-вторых, если при­знать, что производительный труд может создавать прибавочную стоимость только в сфере производства, а не обращения.

Рассматривая особенности воспроизводственного процесса
в условиях экономики свободной конкуренции и механизм достижения макроэкономического равновесия и экономического роста, К. Маркс критикует всех тех, кто, следуя Смиту – Сэю, валовой национальный продукт отождествлял с суммой доходов классов общества. По этой причине, полагает он, их суждения сводились лишь к анализу простого, а не расширенного типа воспроизводства. С учетом этого упущения автор «Капитала» выдвигает собственную схему анализа всех типов воспроизводства, в которой экономика делится на отрасли двух подразделений (по производству соответственно средств производства и предметов потребления).

В концепции простого и расширенного воспроизводства, изложенной в «Капитале», из позитивных моментов важно отметить великолепно аргументированную критику вульгарной доктрины экономических кризисов, т.е. кризисов, обусловленных якобы по причине недопотребления, вызываемого недостаточностью совокупного спроса для приобретения товарной массы по ценам не ниже издержек на их производство.

Суть одного из вариантов доктрины экономического кризиса недопотребления сводится к утверждению о том, что из-за своей низкой заработной платы рабочие, составляющие большую часть потребителей, не в состоянии покупать по складывающейся ценности произведенную ими же товарную продукцию. Следовательно, кризисы не могут быть предотвращены до тех пор, пока капиталисты и землевладельцы не возобновляли, как полагал Т. Мальтус, расходы, связанные с деятельностью «третьих лиц».

Согласно другому варианту доктрины экономического кризиса недопотребления темпы роста потребления отстают от темпов роста мощностей, создаваемых частью доходов, направляемых на инвестиции, и поэтому возникают избыточные мощности, превышающие реально существующий спрос, что в свою очередь требует снижения инвестиций, вызывая сокращение доходов и спад экономики. Стало быть, наступление кризиса связано с недопотреблением на основе избыточного сбережения, т.е. пересбережения. При этом К.Маркс критикует всех экономистов кто признавал лишь «периодический избыток капитала», а не «общее перепроизводство товаров». В строгом смысле слова в «Капитале» дана не столько теория кризисов, сколько каузальная оценка накопления капитала и распределения доходов при капитализме, неизбежно приводящих к периодам «общего перепроизводства». Циклический процесс, по Марксу, начинается с подъема, вызываемого ростом совокупного спроса для накопления ради максимизации прибыли, к которой стремятся капиталисты (причина); заканчивается цикл спадом, т.к. растущий в период подъема спрос на труд превышает его реальное предложение и приводит к повышению заработной платы и устранению безработицы, что оборачивается затем снижением нормы прибыли и замедлением накопления (следствие). И вновь начинается очередной экономический цикл, в течение которого происходит новая переструктуризация экономики, сопровождаемая инвестициями и созданием новых рабочих мест, пока в процессе накопления не возобладают тенденции нормы прибыли к снижению и никчемности капитальных ценностей, рост резервной армии труда и падение заработной платы и наступит кризисная ситуация.

В продолжение разговора о теории стоимости К. Маркса следует отметить, что по поводу сущности и стоимости денег
(главы 2 и 3 тома I «Капитала») он почти полностью разделяет положения Ри­кардо – Милля, за исключением одного – количественной теории денег. Его главный аргумент при этом – ссылка на непостоянный характер за установленный период времени числа торговых оборотов и оборотов денежной массы.

Автор «Капитала» трактует получение наемным рабочим заработной платы
как результат обмена с капиталистом за продаваемую «рабочую силу», а не за сам труд, как полагали основоположники классической политической экономии. Согласно его теории, заработная плата эквивалентна количеству товаров для поддержания жизни рабочего и его семьи. Ее уровень зависит от производительного труда, которая в свою очередь обусловлена степенью механизации и технологического оснащения производства, что в конечном счете становится препятствием для роста заработной платы, поскольку технико-экономический прогресс порождает постоянный излишек рабочей силы. Последний предопределяет итог отношений обмена между капиталистами и рабочими в ущерб рабочим.

Таким образом, по Марксу, поскольку рабочий продает рабочую силу, а не труд, то не может оставаться сомнений в том, что «неоплаченный труд», который можно выявить и измерить, к заработной плате отношения не имеет, а «неоплаченная рабочая сила» не может быть зафиксирована, ибо «сделка» осуществляется в обмен за ценность целостной рабочей силы рабочего. Но, как замечает в этой связи М. Блауг, «трудовая теория ценности как таковая не дает гарантии того, что рабочая сила продается по своей (трудовой) стоимости».

По убеждению К.Маркса, реальная заработная плата «никогда не растет пропорционально увеличению производительной силы труда» и даже профсоюзы, на которые могли бы рассчитывать рабочие, в условиях экономики свободной конкуренции не могут сколько-нибудь серьезно изменить такую ситуацию. Более того, как дает понять автор «Капитала», снижение ценности товаров и услуг в денежном выражении благодаря росту производительности труда будет всякий раз вызывать адекватное снижение цен покупаемых рабочим товаров, и реальная заработная плата в итоге существенно не увеличится, а отсюда недалеко и до обещанной им «пауперизации» и «умственной деградации» рабочего класса.

Особенность теории прибыли
К. Маркса состоит в том, что этот вид дохода, как и любой доход предпринимателей, является, по его мысли, внешней, т.е. превращенной, формой возникающей в процессе эксплуатации наемного рабочего прибавочной стоимости. Отсюда у него, в отличие от Д. Рикардо, речь идет не просто о норме прибыли, а о ее неких специфических отличиях от так называемой нормы прибавочной стоимости или, по его же терминологии, нормы эксплуатации.

Так, по замыслу тома I «Капитала» доля прибавочной стоимости на предприятии или в отрасли экономики тем больше, чем больше доля переменного капитала и труда, но тем меньше, чем больше в органическом строении капитала доля постоянного капитала, т.е. высок уровень механизации и насыщенности предприятия или отрасли машинами и оборудованием. По замыслу же тома III «Капитала» должна наступить развязка в «кажущемся» противоречии, когда К.Маркс рекомендует различать понятия «норма прибавочной стоимости» и «норма прибыли». И если первое сводится им к показателю, рассчитываемому как отношение прибавочной стоимости к переменному капиталу, то второе (поскольку речь идет о «внешней форме» прибавочной стоимости) рассматривается как исчисление отношения прибавочной стоимости к совокупному капиталу, т.е. к сумме постоянного и переменного капитала.

Кроме того, используя понятия «норма прибавочной стоимости» и «норма прибыли», К. Маркс демонстрирует прекрасное понимание «секретов» хозяйственного механизма рыночной экономики в условиях свободной конкуренции. Так, например, по «логике» теории прибавочной стоимости, чем продолжительнее рабочий день, тем большей может быть масса прибавочной стоимости и норма эксплуатации. Но К. Маркс считает, что нельзя признать лучшим и правильным способ увеличения прибавочной стоимости посредством удлинения «прибавочного времени», которое, доставляя «абсолютную прибавочную стоимость», при прочих равных условиях может вызвать дополнительные накладные расходы, снизить отдачу каждого часа рабочего времени, не говоря уже о неизбежных протестах самих рабочих (хотя именно так, казалось бы, можно рассчитывать на прибыль, если признать, что ее создает затраченный труд, а не капитал). Более того, автор «Капитала» подверг уничижительной критике «теорию последнего часа» Н.Сениора именно в связи с содержавшейся в ней идее и даже попытке числовых выкладок о том, что лишь в течение «последнего часа» рабочего дня якобы создается чистая прибыль капиталиста. И по его твердому убеждению несмотря на то, что сокращение продолжительности необходимого времени (необходимого труда) за счет повышения производительности труда будет, доставляя «относительную прибавочную стоимость», одновременно и усиливать тенденцию нормы прибавочной стоимости к снижению, каждый капиталист, тем не менее, как бы интуитивно стремится к максимизации именно нормы прибыли, поскольку благодаря ей, а не прибавочной стоимости самой по себе можно рассчитывать на успех в жесткой конкурентной борьбе.

Наконец, если, по Рикардо, тенденция нормы прибыли к понижению всякий раз прерывается «благодаря усовершенствованиям в машинах… а также открытиям в агрономической науке», то, по Марксу, – это исторический феномен механизма саморазрушения капитализма через неизбежное в погоне за устойчивой «нормой прибыли» изменение органического строения капитала в пользу увеличения в его общем объеме доли постоянного и соответственно уменьшения доли переменного капитала, являющегося вожделенным источником прибавочной стоимости, а последняя – «руководящим мотивом, пределом и конечной целью капиталистического производства».

Суть теории ренты
в «Капитале» почти аналогична теории ренты Д. Рикардо. Разница заключается в дополнении К. Маркса о существовании наряду с «дифференциальной» рентой ренты «абсолютной». Возникновение последней автор «Капитала» связывает со специфически низкой в сельском хозяйстве органической структурой капитала и с частной собственностью на землю. В связи с первым фактором, полагает он, ценность сельскохозяйственной продукции всегда выше ее «цены производства», а в силу второго фактора в сельском хозяйстве не может срабатывать механизм «перелива капитала», который бы довел норму прибыли здесь до среднего показателя. В результате собственник земли получает возможность требовать с фермера-арендатора арендную плату, превышающую естественный уровень ренты, т.е. получать сверхприбыль аналогично той, что приносит при прочих равных условиях лучшее качество (плодородие) земли или разноудаленность земельных участков от рынков сбыта.

Жан-Шарль-Леонар Сисмонд де Сисмонди
(1773 – 1842) – французский экономист и историк швейцарского происхождения, родился в Женеве. Его род принадлежал к старинной женевской аристократии. Отец был кальвинистским пастором, владел невдалеке от Женевы имением.

Основные работы С. Сисмонди: «Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению» (1819), «Этюды по политической экономии» (1837).

Предмет политической экономии
у С. Сисмонди, как и у классиков, сводится в основном к проблематике сферы производства, где, как он полагает, создается и приумножается материальное благосостояние людей. Однако, в отличие от классиков, он считает необходимым государству управлять «народным богатством» и полагаться при этом не на «абстракции», а на «чувства, потребности и страсти людей».

Творчество С. Сисмонди в значительной мере сопоставимо с классической школой политической экономии и в частности метода изучения
. Некоторые методы научного анализа были, по существу, заимствованы им из сокровищницы классической школы. В числе таких методов:

– каузальный метод анализа основных сфер экономической деятельности людей, что, обусловило противопоставление друг другу сфер производства и обращения и признание первой из них доминирующей;

– классовый метод анализа, в соответствии с которым рассматриваются социально-экономические отношения между так называемыми главными классами общества;

– затратный метод определения стоимости и доходов;

– непризнание (на основе описательного метода) самостоятельной и значимой роли денег в общественном воспроизводстве.

Между тем именно специфические элементы методологии С. Сисмонди позволяют судить об истоках новизны и своеобразия творческого наследия этого ученого. Суть же этих элементов может быть сведена к следующим положениям.

Во-первых, всемерная обращенность «ко вмешательству власти в дело регулирования богатства» с тем, чтобы не сводить «всю политическую экономику к простому… принципу не мешать». При этом С. Сисмонди убежден, что «только власть» может не допустить расширение производства ради интересов «отдельных лиц», что целью всех наций должно быть соображение «роста всеобщего довольства и достатка».

Во-вторых, неприятие для политической экономии метода научной абстракции. В частности, С. Сисмонди упрекает последователей А. Смита за то, что те «бросились в абстракции, забывая о человеке». Вследствие этого наука в их разработках, заключает он, «кажется оторванной от всякой практики».

В-третьих, отрицание смитовской доктрины об «экономическом человеке». Ее, как подчеркивает С. Сисмонди, классики принимали в качестве «одной из аксиом», будучи уверенными, что «интерес каждого образует общий интерес». Однако это, по его мысли, не соответствует действительности, поскольку каждый стремится осуществить свой собственный интерес за счет других, и отсюда, например, «благополучие каждого промышленника строится на разорении его собрата».

В-четвертых, непризнание объективной необходимости ускорения научно-технического прогресса на благо всего общества. Аргументируя данную методическую позицию, С. Сисмонди пишет: «Хотя изобретение машин, увеличивающих силы человека, и является для человека благодеянием, однако несправедливое распределение прибыли, доставляемой ими, превращает машины в бич для бедняков».

В-пятых, обоснование целесообразности применения в экономическом анализе не только каузального, но и функционального метода. Данная позиция ученого очевидна из утверждения о том, что «в политической экономии все связано, все заключено в круг, так как следствие становиться, в свою очередь, причиной».

Наконец, в-шестых, учет в экономическом анализе наряду с экономическими факторами и некоторых факторов неэкономической среды. В числе последних С. Сисмонди особо выделяет религию, воспитание, чувство чести, полагая, что «они либо способствуют приближению людей к цели, которую ставит себе политическая экономия, либо отдаляют их от нее».

Сущность производительного и непроизводительного труда
С. Сисмонди характеризует почти в буквальном соответствии с определениями А. Смита. Однако в отличие от А. Смита, автор «Новых начал…» убежден, что благодаря безграничному увеличению производительного труда происходит якобы «лишь увеличение роскоши и наслаждений праздных богачей» и «чем большего развития достигает нация в области ремесла и промышленности, тем больше неравенство между трудящимися».

Что же касается значимости для общества «непроизводительного труда», то здесь С. Сисмонди подчеркивает, что общество нуждается во всех «охранителях» установленного обществом порядка, каждый из которых, «начиная с главы государства и кончая последним солдатом», хотя ничего и не производит, но без их труда «богатства, созданные производительными рабочими, были бы расхищены… производство прекратилось бы».

В теории разделения труда
С. Сисмонди предупреждает, что разделение труда делает очевидным «значение рабочего не более чем значение машины», поскольку машина «в действительности может его заменить». К угрозе вытеснения рабочих машинами С. Сисмонди добавляет и другие пагубные последствия: утрату человеком «умственных и физических сил», «здоровья и жизнерадостности» пропорционально тому, «на сколько увеличивается производительность его труда»; нехватку рабочим работы из-за упрощения операций труда; значительный рост оборотного и основного капитала и, соответственно, выгоду и процветание крупным предпринимателям вопреки выгоде и процветанию всего общества.

В теории народонаселения
С. Сисмонди вновь продемонстрировал свое несогласие с классиками. Автор «Новых начал…» фактически возвращается к домальтусовской концепции народонаселения, высказывая близкие ей положения. Конечный вывод С. Сисмонди сводится к тому, что, поскольку «наименьший доход… благоприятствует его непомерному росту», необходимо изменить «социальную организацию», которая порождает «перемежающийся спрос» и, «создав рабочих, обрекает их потом на страдание и смерть».

В теории доходов
автор «Новых начал…» выражает свое принципиальное несогласие с позицией классиков по поводу возникновения трех главных видов доходов (ренты, прибыли и заработной платы), считая ошибочным их версию о существовании «трех разных источников – земли, накопленного капитала и труда». Он настаивает на том, что только рабочий создает помимо своего дохода (заработной платы) и доходы «богачей», а именно: ренту для землевладельцев и прибыль для капиталистов. Сама же заработная плата, пишет ученый, «есть цена, за которую имущий приобретает труд неимущего» и «часто является не чем иным, как ограблением рабочего».

В соответствии с рассуждениями С. Сисмонди, касающимися теории воспроизводства
, обеспечение стабильного возобновления всего цикла кругооборота хозяйственной жизни общества предполагают равенство величин национального дохода и годового производства. Кроме того, весь годовой доход, обмениваясь на годовое производство, должен обеспечивать себе новое производство, т.к. в противном случае часть произведенной продукции останется непроданной и производство приостановится. С. Сисмонди убежден, что «вследствие концентрации имуществ у небольшого числа собственников внутренний рынок все более и более сокращается и промышленности все более и более приходится искать сбыта на внешних рынках, где ей угрожают великие сотрясения». Поэтому он решительно заявляет о том, что кризис 1825 г. в Англии необходимо признать как неизбежный результат существующей системы, порождающей «загромождение рынков».

Фраза, высказанная С. Сисмонди на одной из последних страниц «Новых начал…», («… лучше направленные частные интересы сами исправят то зло, которое они же причинили обществу») вбирает в себя главную мысль его реформаторских идей. Суть этих идей можно свести к двум положениям, законодательно обеспечивающим «третьим лицам» – мелким собственникам (крестьянам, ремесленникам и т.п.), «гарантии против всеобщей конкуренции»:

1) возрождение приоритетной роли крестьянских хозяйств на основе патриархальной собственности (вместо фермерской организации сельскохозяйственного производства);

2) возврат к условиям независимой деятельности ремесленников, занятых во множестве отдельных самостоятельных мастерских и цехов (вместо крупных фабрично-заводских структур, руководимых одним хозяином).

Для достижения названных реформаторских положений им рекомендуется направить деятельность государства (правительства) на реализацию следующих его (С. Сисмонди) законодательных воззваний:

– создать условия «городским» и «сельскохозяйственным» рабочим для взаимодействия на принципах коалиции и свободной кооперации;

– не допускать намеренного снижения или фиксирования процентной ставки;

– запретить общественный труд в воскресные дни;

– ввести возрастной ценз на наемный труд малолетних детей и сократить продолжительность рабочего дня взрослых рабочих;

– освободить от налогов «класс сельскохозяйственных рабочих» и увеличить их размеры «праздным землевладельцам» и «крупным фермерам»;

– обязать нанимателей содержать рабочих на период их болезни, безработицы и старости;

– поощрять дробление наследств, а не их накопление и др.

Таким образом, следует признать, что С. Сисмонди, «не склоняясь к социализму… сильно расшатывает либерализм» и доказывает «ложность положения… о естественном совпадении частного и общественного интересов».

Пьер Жозеф Прудон
(1809 – 1865) – французский публицист, экономист, социолог, идеолог мелкой буржуазии, один из родоначальников анархизма. Среди его работ: «Что такое собственность?» (1840), «Система экономических противоречий, или философия нищеты» (1845). Прудон придерживался идеалистической идеологии и представлял экономические категории как продукт чистого разума. Он считал, что они являются вечными и неизменными, что реальность экономической деятельности создается категориями.

Предметом изучения политической экономии
, по мнению П. Прудона, не может являться сфера производства, так как в этом случае из-за того, что «меновая ценность не поддается измерению», без внимания остаются проблемы социальной сферы и прежде всего многообразные задачи организации обмена и потребления. Последние по существу и являются предметом изучения этой науки.

В числе основных методологических позиций П. Прудона можно выделить следующие. Во-первых, отрицание целесообразности в экономике неограниченной свободной конкуренции. В этой связи П. Прудон пишет: «Что же такое конкуренция? Дуэль, происходящая на ограниченном пространстве, при которой правота борющихся устанавливается при помощи оружия».

Во-вторых, выдвижение в процессе анализа хозяйственной жизни на первый план не экономических показателей и факторов, а категорий добра, морали, этики и социальной справедливости. Причем последние, по мысли П. Прудона, лежат в основе таких высших благ в жизни человечества, как равенство и свобода.

В-третьих, неприятие главенствующей роли в политической экономии каузального метода анализа. Дело в том, что, «обсуждая следствия и причины, – пишет П. Прудон, – она (политическая экономия) ничего не знает, ничего не объясняет, не приходит ни к каким выводам».

В ряде своих произведений П. Прудон обращается к теории народонаселения
, всякий раз подчеркивая собственное, отличающееся от всех «современных экономистов» понимание проблемы взаимосвязи народонаселения и экономического роста. При этом особой критике подвергается их якобы непонимание того «факта», что и пауперизм и перенаселение обусловлены «великой, ужасной и всегда зияющей язвой собственности», что поэтому «народонаселение, как бы его не уменьшали, всегда и неизбежно бывает избыточным». П. Прудон полагает, что пауперизм возникает «вследствие нарушения равновесия в распределении» и что «в некоторых странах, где большая часть семейств живут земледелием, производя почти все сами для себя и имея только незначительные внешние сношения, – это зло (пауперизм) сравнительно менее чувствительно».

В рамках теории разделения труда
П. Прудон выражает пессимизм по поводу перманентного характера разделения труда в обществе. Он пытается выстроить аргументацию против этого «экономического закона» классиков посредством гегелевского диалектического метода анализа. Однако фактически П. Прудон выхолостил и вульгаризировал идею метода диалектики. Более того, П. Прудон упрекает А. Смита и его последователей за их «оптимизм» и недооценку «вредных сторон какого-либо закона», в том числе закона разделения труда. Ведь в соответствии с последним, подчеркивает он, в обществе происходит «беспрестанное введение новых и новых машин», но «машина, или фабрика, принизив рабочего путем подчинения его хозяину, довершает его унижение, заставляя спуститься с положения ремесленника до положения чернорабочих».

П. Прудон критикует учение классиков и в связи с теорией стоимости
(ценности), полагая, что она таит в себе «ключ к социальной системе, которого человечество ищет уже в течение шести тысяч лет». По его мнению, проблему определения «относительной или меновой стоимости» политическая экономия всегда ставила в качестве ее первого вопроса, «который ей следовало бы разрешить, но она (стоимость) не может быть определена абсолютным образом и по существу своему изменчива». Причина такого положения в том, уточняет Прудон, что «один и тот же продукт в различные эпохи и в различных местах может стоить больше или меньше времени, больших или меньших расходов». Однако в конкретный период ценность, заявляет ученый, совершенно «неизменна в своем алгебраическом выражении, хотя денежное выражение ее и может меняться». Им выдвигается собственный принцип определения абсолютной ценности продукта, которой не связан с «мнением продавца или покупателя», а сам продукт должен быть оплачен «сообразно тому, сколько он отнял времени и расходов, не выше и не ниже».

Реализация принципа выявления «абсолютной ценности вещи» временем, затраченным на ее изготовление, и расходами описана П. Прудоном в книге «Философии нищеты». Суть его ответа такова: экономистами следует понять «синтетическую идею стоимости», в соответствии с которой ценность должна быть «конституирована», т.е. отрегулирована еще до продажи посредством установления заранее количества соответствующих затрат труда и времени. Что же касается исторических аналогов товаров с конституированной стоимостью, то они, на его взгляд, уже имеются, поскольку именно золото и серебро «были первыми товарами, стоимость которых конституировалась».

Изложение теории доходов
П. Прудон построил, рассматривая содержание так называемых трех элементов – труда, капитала и земли, принятых политической экономией в качестве основных источников доходов. Он утверждает, что «производство является результатом этих трех элементов, которые, взятые порознь, одинаково бесполезны», ибо «капиталы, земля и труд, рассматриваемые в отдельности и отвлеченно, могут считаться производительными только в переносном смысле слова». Однако, по его мнению, каждый собственник земли или капитала, «сам ничего не производящий», является либо паразитом, либо мошенником»; собственники, которые, «устыдившись своей праздности, работают» все равно не заслуживают большего, чем «только свое жалованье, но не доходы».

В представлении П. Прудона воспроизводство
характеризуется тем, насколько сбалансированы в обществе производство и потребление. Так, по его словам, «в правильном хозяйстве между производством и потреблением существует равновесие». Но в реальной действительности, подчеркивает он, «собственники перестали работать, их потребление, согласно экономическим принципам, непроизводительно» и поэтому «афоризмы политической экономии ложны». Отсюда П. Прудон делает вывод о нарушении собственниками «экономического закона», в соответствии с которым «труд должен уравновешиваться продуктом».

О необходимости реформ
для решения социального вопроса речь идет в большинстве сочинений П. Прудона. В них, считая своим долгом обосновать концепцию социальной справедливости, он решительно отвергает всякую мысль о революции. Причем накануне издания «Философии нищеты» в письме К. Марксу им была сформулирована даже некая конечная цель собственных реформ: «С помощью экономической комбинации ввести в общество те богатства, которые вышли из общества с помощью другой экономической комбинации». В случае реализации этой цели, говорится в одной из его последних работ, будущее поколение навсегда избавилось бы от «нашей общей вины» за то, что «некоторые из нас получают больше или меньше, чем следует по правилу».

Реформаторские идеи П. Прудона содержат немало общего, сближающего его с С. Сисмонди. Это видно из таких идей П. Прудона, как:

– сочувственное отношение к положению в обществе так называемых «третьих лиц», т.е. крестьян, ремесленников, кустарей;

– признание приоритетной роли в экономике «мелкой собственности и мелкого производства» как условие, создающее рабочим положение, «в смысле обеспеченности … почти такое же, как и при полном равенстве»;

– приверженность принципу социальной справедливости, понимаемому как возможность «давать каждому равную часть благ … действовать сообразно интересам общества»;

– исключение из законодательства принципа неравенства вознаграждения «под предлогом неравенства способностей»;

– недопущение «никакой концентрации капитала или доходов в руках одного человека, никакой эксплуатации труда, никакого грабежа».

К числу же специфических реформаторских идей, принадлежащих только П. Прудону, относят следующие:

– ликвидация денег и введение вместо них бонов обращения (обмена);

– уничтожение процента посредством организации дарового (беспроцентного) кредита;

– организация Банка народа;

– отмена правительства как итог осуществления реформ.

Основной принципы, на которых П. Прудон построил проект реформ, заключаются в следующем.

П. Прудон считает, что из всех капиталов, позволяющих их владельцам взимать с продукта трудящегося премию под названием процента, ренты, дисконта, самым важным денежный капитал, потому, что все капиталы в конце концов предлагаются на рынке в виде денег. И поэтому если бы удалось уничтожить право добычи у этой всеобщей формы капитала, т.е. если бы деньги ссуживались даром, то право добычи тотчас исчезло бы для всех других капиталов.

В этой связи П. Прудон предлагает создать организации, которые бы выдавали беспроцентные кредиты для покупки машин, оборудования и т.п. Уничтожение процента, считает Прудон, позволит трудящимся занимать деньги даром, непосредственно приобретать все полезные капиталы, вместо того чтобы занимать их под процент, что тем самым помешает всем держателям капитала получать нетрудовой доход. Собственность таким образом будет сведена к владению. Обмен будет отмечен характером взаимности, потому что трудящийся будет получать весь продукт своего труда, не делясь при этом им ни с кем. Экономическая справедливость будет, наконец, осуществлена.

П. Прудон считает, что деньги – это боны обмена, предназначенные исключительно для облегчения товарообмена. Деньги сами по себе бесполезны. Их берут только для того, чтобы расходовать, их не потребляют и не разводят. Это агент обмена, и процент, который человек уплачивает за них, оплачивает именно эту их функцию. По мнению Прудона, выполнить эту функцию столь же хорошо и дешевле может бумага. Он предлагает организовать банк без капитала, который подобно национальному банку будет дисконтировать векселя с помощью билетов, бонов обращения или бонов обмена, но билеты эти не будут обмениваться на металлические деньги, и, следовательно деньги почти ничего не будут стоить банку, коль скоро у него не будет основного капитала, за который нужно было бы уплачивать процент. Чтобы эти билеты циркулировали, полагает П. Прудон, достаточно всем членам нового банка согласиться принимать их в платеж за свои товары. Благодаря этому держатель их всегда будет уверен в том, что он сможет обменять их все равно как металлические деньги. С другой стороны, члены банка ничем не будут рисковать, принимая их, т.к. банк (это будет определено его уставом) будет дисконтировать лишь векселя, представляющие отпущенные товары или такие, которые будут поставлены. Таким образом, боны обращения, никогда не будут выходить за пределы потребностей торговли; они будут представлять не только произведенные товары, но уже и проданные (хотя еще и не оплаченные).

Банк подобно всякому дисконтному банку будет авансировать продавца товара суммой, которая потом будет погашена покупателем. Купцы и промышленники будут также получать не только оборотный капитал, но и средства, необходимые для основания новых предприятий, в форме беспроцентных авансов, которые позволят им покупать, вместо того, чтобы нанимать, орудия труда. Об уничтожении процента посредством организации дарового процента П. Прудон размышляет, выражая надежду на то, что трудящийся будет «занимать деньги даром» и «непосредственно приобретать все полезные капиталы». На самом же деле «продажа за наличные и в кредит составляет и будет составлять две различные операции, и обладание благом в настоящее время будет всегда считаться более выгодным, чем обладание им в будущем… процент на деньги таким образом снова появится, но в новой форме».

На организацию Банка народа П. Прудон возлагает главные надежды в своей концепции реформ. Новизна его идей заключается в трех позициях. Во-первых, в том, что металлические деньги уничтожаются не сразу, а благодаря предварительному выпуску бонов в обмен на деньги и коммерческие векселя. Во-вторых, в том, что процент на деньги предполагается уничтожить все-таки не полностью, а довести с зафиксированного вначале уровня в размере 2% до минимального уровня – 0,25% (для выдачи ссуд также и под залог непроданных товаров). И в-третьих, в том, что создание Банка народа произойдет не без привлечения капитала, а, напротив, с капиталом в 5 млн. фракций по 5 франков.

Между тем П. Прудон, предполагая обеспечение производителям гарантий о постоянном и полном сбыте их товаров при полной свободе производства, очевидно, не утруждал себя вопросом, «каким образом найти сбыт таким товарам, которые почему-либо не нравятся покупателям или произведены в излишнем количестве против спроса», и можно ли вообще «искать в комиссионных конторах решения социального вопроса».

Наконец, идея отмены правительства у П. Прудона зиждется, по существу, на том, что в результате его реформ осуществится «слияние классов» и останутся только трудящиеся, которые обмениваются продуктами своего труда по их истинным ценам, и поэтому призванное «положить конец их (притеснителей и притесняемых, сильных и слабых) взаимной борьбе ярмом общего угнетения» правительство станет бесполезным. Таким образом, по его мысли, «раз капитал и труд будут отождествлены, общество может существовать самостоятельно и не нуждаться в правительстве».

Историческая школа – направление экономической мысли второй половины XIX века, представители которой рассматривали политическую экономию как науку о национальном хозяйстве.

В своей критике немецкие авторы единодушны в том, что классики чрезмерно увлекаются абстракциями и обобщениями и недооценивают значение фактов и наблюдений, связанных с прошлым и настоящим. Они также обвиняют классиков за абсолютизацию принципов экономического либерализма, приверженность некой универсальной экономической науке и узость индивидуалистских доктрин и настаивают на целесообразности исследования реального, а не мнимого изображения конкретной действительности.

О характерной особенности исторической школы Германии свидетельствует то обстоятельство, что ее главные идеи были сформулированы теоретическими предшественниками
данного направления экономической мысли – А. Мюллером и Ф. Листом
. Суть этих идей, вытекающая из сочинений Адама Мюллера под названием «Основы искусства управления государством» (1809) и Фридриха Листа под названием «Национальная система политической экономии» (1841), сводится к таким положениям, как:

– особая роль для экономической науки исторического метода;

– характеристика политической экономии как национальной науки;

– учет влияния на национальное хозяйство не только экономических, но и природно-географических, национально-исторических и других неэкономических предпосылок;

– признание общественного интереса нации выше личного интереса индивидуума.

Экономические воззрения А. Мюллера и Ф. Листа близки друг другу в тех аспектах, в которых оба они критикуют классиков за их абстракции и либерализм, ратуют за сохранение протекционизма в хозяйственной политике государства и явно преувеличивают роль исторического метода анализа в экономической науке. В то же время их взгляды существенно расходятся, когда речь идет об идеале общественного устройства и роли экономической науки в его достижении.

Так, А.Мюллер склоняется к идеализации хозяйственных отношений времен средневековья, потому что принципы laissez faire, на его взгляд, не могут соответствовать национальным, в том числе хозяйственным, традициям континентальных стран. Он убежден, что исключительно благодаря авторитету А. Смита на родине этого ученого – в островном государстве Англии смогли укорениться идеи ничем не ограниченной свободной торговли и конкуренции.

В свою очередь Ф. Лист принимает некоторые теоретические положения классиков, особенно в части поступательного развития общества и целесообразности ускорения научно-технического прогресса. Однако подход классиков к экономической науке, по его мнению, носит слишком узкий и поверхностный характер, поскольку они не учитывают важную роль государства в национальной экономике, а также влияние на хозяйство исторических корней нации и ее культуры. Он не исключает и возможности повсеместного принятия принципов laissez faire, но при условии достижения странами одинаково высокой стадии экономического развития.

В процессе эволюции исторической школы Германии в экономической литературе выделяют обычно три этапа. Первый этап (40 – 60-е гг. XIX в.) получил название «Старая историческая школа»; основные авторы этого этапа В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс. Второй этап (70 – 90-е гг. XIX в.) называется «Новая историческая школа»; основные авторы – Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер. Третий этап имел место в течение первой трети XX в. под названием «Новейшая историческая школа»; основные авторы – В. Зомбарт, М. Вебер, А. Шпитхоф.

Значение «Старой исторической школы» по сравнению с другими этапами в развитии социально-исторического направления экономической мысли следует выделить особо ввиду того, что авторы этого этапа, будучи родоначальниками немецкой исторической школы, внесли наиболее весомый вклад в формирование ее основных научных ценностей. Например, Вильгельм Рошер
(1817 – 1894) – профессор Геттингенского университета, автор таких сочинений, как «Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода» (1843) и «Начала народного хозяйства» (в 4-х тт.; 1854, 1860, 1881, 1886), настаивал на необходимости только эволюционного развития общества, сравнивая всякую потребность в революционном изменении с «величайшим несчастьем и нередко смертельным недугом народной жизни». Именно ему принадлежит осуждающее учение классиков аллегорическое изречение о том, что «одного экономического идеала не может быть для народов, точно так же как платье не шьется по одной мерке».

Другой родоначальник старой исторической школы профессор университетов в Марбурге, Цюрихе, Берне и Йене Бруно Гильдебранд
(1812 – 1878), автор крупной работы «Политическая экономия настоящего и будущего» (1848), не менее активно, но порой тенденциозно, придерживался исторического метода в экономической науке. На его несостоятельные прогнозы будущего в одной из своих статей указывал Н.Д. Кондратьев, который, в частности, писал: «Бруно Гильдебранд … предсказывал, что еще в течение XIX столетия в ходе развития Англии проявится тенденция возврата части пролетариата, бросившего землю, снова к земледелию, в силу чего городское и сельское население Англии вновь сравняется и роль сельского хозяйства повысится. Мы знаем, – заключает он, – что тот и другой прогноз оказались ошибочными».

Главная заслуга представителей «старой исторической школы» заключается, прежде всего, в формировании альтернативных классической школе методологических положений, которых впоследствии придерживались все авторы последующих этапов социально-исторического направления и которые затем легли в основу методологии социально-институционального направления экономической мысли – американского институционализма.

«Молодая историческая школа» продолжила традиции «старой» в отрицании роли научной абстракции и в склонности к простому собиранию фактического материала, в отрицании математических исследований в области экономики, считая, что реакция человеческой психики слишком сложная задача для дифференциального исчисления. Главное ее отличие от старой – в том, что ее сторонники анализировали особенности социально-экономического развития Германии на новом этапе – этапе перехода к монополистическому капитализму и усиления на этой основе националистических и милитаристских тенденций в политике этой страны, роста классовых противоречий и идеологической конфронтации в обществе. Они стремились разработать конструктивные программы «классового мира» и «социального партнерства». Одновременно своей важной задачей эта школа считала теоретическую и идеологическую борьбу с марксизмом.

Немецкие авторы, поставив во главу угла проблему метода экономического исследования, по существу выдержали научный спор с классиками и внесли в методологию политической экономии новые позитивные элементы, которые легли в основу методологических особенностей
зародившегося благодаря им социально-исторического направления экономической мысли. Суть же этих особенностей методологии может быть сведена к следующим трем положениям.

Во-первых, это учет влияния на экономическое развитие страны социальной среды, в том числе «человеческого фактора». Наперекор классикам, представители исторической школы указывают на неуниверсальный характер политической экономии и зависимость результативности экономических процессов не только от экономических (базисных), но и от многообразных факторов неэкономического (надстроечного) свойства, включая «человеческий фактор» (национальные особенности и традиции; своеобразие исторического развития нации, ее менталитет; историческая случайность; географические условия страны; особенности национальной культуры, психологии, религии и др.)

Во-вторых, это выявление взаимосвязи и взаимообусловленности экономических и неэкономических факторов и категорий. В трудах немецких авторов значение в процессе эволюции хозяйственной жизни экономических и неэкономических факторов рассматривается, как правило, во взаимосвязи и взаимообусловленности. Правда, ими нередко делается столь значительный акцент на особую роль в экономическом развитии неэкономических факторов, что их же позиция обернулась практическим насаждением в германском общественном мнении конца XIX – начала XX в. идей о будто бы уникальном «немецком национальном духе», об особой исторической миссии «арийской расы» и т.д.

В-третьих, это определение места и роли неклассовых критериев в исследовании фаз и этапов развития общества. Данная методологическая особенность исторической школы отражает итог ее противостояния классической школе по поводу места и роли в экономической науке исторического метода. Немецкие авторы, обосновывая фазы, этапы и схемы экономического развития общества на всем протяжении исторического пути нации, классовому критерию классиков противопоставили сугубо хозяйственный.

Благодаря неклассоформационному историзму, как важнейшему инструменту для научных изысканий и обновления экономической науки, немецкая историческая школа достигла несомненных позитивных результатов. Подтверждение тому – не просто сам факт издания ее авторами ряда крупных фундаментальных историко-экономических монографий, а скорее то, что результаты этих исследований вызвали в дальнейшем весьма полезные дискуссии по многим актуальным социально-экономическим проблемам.
Одновременно следует подчеркнуть, что новизна исторического метода немецких авторов из-за их оторванности от уже достигнутых в ту пору научных основ экономической теории так и не позволила исторической школе Германии занять лидирующее место в мировой экономической науке и опровергнуть основные теоретико-методологические упущения классической политической экономии. Последнее стало возможным лишь на рубеже XIX – XX вв., когда появились вначале маржинальные концепции субъективистов и неоклассиков, а затем социально ориентированные концепции американских институционалистов.

Мечты человечества об уничтожении угнетения и эксплуатации зародились много веков назад. Первые идеи утопического социализма появились в позднее средневековье, а рассвета они достигли в эпоху становления капитализма в Западной Европы. Ведущие представители социалистов-утопистов – Сен-Симон, Фурье, Оуэн. Выражая мечты работников наемного труда, они выступали с критикой капитализма, вскрывали его недостатки, противоречия, упирая на бедность и нищету трудящихся, и заявляли, что должен прийти такой общественный порядок, который принесет счастье всем членам общества.

Идеальный общественный строй они называли по-разному: Сен-Симон – индустриализм, Фурье – гармонией, Оуэн – коммунизмом. В основе такого строя – отсутствие эксплуатации, ликвидация противоположности между умственным и физическим трудом, частной собственности на средства производства. Реальных путей перехода к такому обществу они не видели. Своими задачами считали просвещение, пропаганду идей, воплощение их в жизнь путем создания коммун, «фаланстера», «базаров справедливого обмена». Выдвигая фантастические проекты будущего общества, себя они ставили над классами, заявляя, что отражают интересы всех членов общества, апеллировали к господствующим классам, пропагандируя идеи социальной справедливости и отвергая политическую борьбу и революции.

Анри Клод де Ребруа Сен-Симон
(1760 – 1825) – потомственный аристократ. Движущей силой развития общества объявил просвещение людей. По его мнению, будущее справедливое общество – индустриальная система на базе крупного промышленного производства, которое развивается по определенному плану, а управление осуществляется из единого центра «индустриалами». План развития составляют ученые, промышленностью непосредственно управляют капиталисты, имеющие богатый опыт организации работ, а рабочие – непосредственно трудятся над выполнением разработанных планов. Этим устраняется анархия производства, устанавливается ее плановость и централизм в управлении экономикой. За капиталистом сохраняется право получать доход как вознаграждение за капитал и организацию работ. Сен-Симон отмечал принцип обязательности труда для всех «на пользу человечеству». Цель будущего общества – создание необходимых и полезных вещей, а общее благополучие будет способствовать умственному развитию всех членов общества. Функции государства – развитие науки, искусства, промышленности, а охрана порядка – дело общественное.

Шарль Фурье
(1772 – 1832) – выходец из купеческой семьи, торговый агент. В основу его социальной утопии положена теория страстей, которые он делит на три группы: материальные страсти – вкус, зрение, осязание, слух и обоняние; «влечение души» – дружба, любовь, честолюбие; «верховные страсти» – энтузиазм, новаторство, соревнование.

Свои основные идеи Ш. Фурье изложил в работе «Новый промышленный и общественный мир». По мнению Фурье, человек наделен богом только положительными наклонностями, плохие (корысть, зависть, жадность, и т.п.) – формируются обществом. Определяющий фактор каждого периода – не уровень производства, а характер проявления страстей и природы человека. Ш. Фурье протестует против несправедливости капитализма и делает вывод о необходимости его изменения. Указывая на экономические кризисы, он увязывал их с анархией производства и называл «бедствием от изобилия». Предсказывая смену свободной конкуренции монополиями, он дал им свою классификацию – колониальная, простая морская, кооперативная или монополия объединений, казенная или государственное управление.

Справедливое общество по Фурье должно быть бесклассовым, гармоничным, состоит из ассоциаций производителей (фаланг), которые занимают определенные земельные участки, где производят продукцию и сами ее распределяют. Основа строя – земледелие, промышленность играет подчиненную роль. В фаланге существует частная собственность и капитал. Но это не принципиально, т.к. все капиталисты станут рабочими, а рабочие – капиталистами. Труд превратится в жизненную потребность и удовольствие, последствия разделения труда, уродующие человека, исчезнут, противоположность между умственным и физическим трудом, городом и деревней тоже. Производительность свободного труда будет расти, а стимулом этого станет – соревнование. «Гармоничное общество» возьмет на себя задачи воспитания детей и «освободит женщину».

Роберт Оуэн
(1771 – 1858) – представитель утопического социализма в Англии. Его социальная утопия отрицала всякую частную собственность. Р. Оуэн – автор ряда работ – социалистических проектов: «Об образовании человеческого характера» (1814), «Доклад графству Нью-Ленарк» (1820), «Замечания о влиянии промышленной системы» (1815), «Изложение рациональной системы общества» (1830), «Книга о новом нравственном мире» (1840). В них он резко критикует капитализм, его противоречивость, отмечая «троицу зол»: частная собственность, религия и брак на основе собственности. Оуэн считал, что человечество не разрешит своих проблем, пока имущество не станет общественной собственностью, причем мирным путем, без классовой борьбы. Его программа отличалась скрупулезностью и практицизмом. Характерная особенность – опора на трудовую теорию стоимости Д. Рикардо. Он предложил уничтожить деньги и ввести эквивалент трудовых затрат – «рабочие деньги». Организовал «Базар справедливого обмена», который быстро обанкротился (ходовой товар быстро разобрали с целью перепродажи, а базар затоварился неходовым товаром). Р. Оуэн искренне верил в приход социализма путем принятия разумных законов и просвещения населения. Ячейкой будущего общества он считал кооперативную общину, основой богатства – обязательный для всех труд: от каждого по способностям – каждому по труду.

Ф. Энгельс не раз подчеркивал, что «теоретический социализм никогда не забудет, что стоит на плечах Сен-Симона, Фурье и Оуэна».

Переоценку устоявшихся почти за двухсотлетнюю историю цен­ностей классической школы, произошедшую в последней трети XIX столетия, в экономической литературе нередко характеризуют как некую «маржинальную революцию». Однако необходимо подчеркнуть, что факт начала «маржинальной революции» едва ли кем был замечен. А о том, что она уже свершилась, впервые провозгласил в 1886 г. Л. Вальрас. Он исходил из выдвинутых им идей анализа предельных экономических величин и имел претензии на первенство в этой «ре­волюции». Но поскольку в пределах трех лет, т.е. 1871 – 1874 гг., paботы подобной направленности были опубликованы также У. Джевонсом и К. Менгером, между этими тремя экономистами началась неразрешимая, казалось бы, тяжба о научном приоритете. Однако в 1878 г. ее неожиданно прервал английский профессор Адамсон, который случайно обнаружил в Британском музее книгу тогда ни­кому неизвестного немецкого автора Г. Госсена, изданную гораздо раньше (1854) и содержавшую изложение принципов маржиналь­ного анализа.

Между тем выяснилось, что и среди предшественников маржинализма – первооткрывателей категории «предельная полезность», используемой для анализа поведения потребителей, и пионеров ма­тематического анализа функциональных зависимостей для выявления равновесия в хозяйственной системе было сразу несколько авторов. Ими оказались наряду с Г. Госсеном еще один немецкий ученый и практик И. Г. фон Тюнен, два французских исследователя – Ж. Дюпюи и О. Курно. Как выразился М. Блауг, «они натолкнулись на за­кон убывающей предельной полезности в одно и то же время, но в качестве реакции на совершенно различные интеллектуальные воз­действия и не обладая преимуществом унаследованного свода близ­ких экономических идей».

П. Самуэльсон в своей лекции, прочитанной 11 декабря 1970 г. в Стокгольме на церемонии вручения ему Нобелевской премии по экономике, высоко отозвался о вкладе в современную экономиче­скую науку предшественников маржинализма. Он, в частности, сказал: «Но задолго до Маршалла, в 1838 г., О. Курно в своем клас­сическом труде «Исследования математических принципов в тео­рии богатства» применил аппарат дифференциального исчисления, обеспечивающего максимум прибыли. Вопрос о минимизации за­трат также был поставлен более ста лет тому назад. По крайней мере, им занимался фон Тюнен при рассмотрении понятия пре­дельной производительности».

Герман Генрих Госсен
(1810 – 1858) не был профессиональным ученым-экономистом. Закончив юридический факультет Боннско­го университета, работал на государственной службе в чине асес­сора, затем ушел в отставку и занимался страховым делом. В 1850 г. бросил все свои дела для написания книги, которую завершил и издал в 1854 г. под названием «Развитие законов общественной жизни и вытекающих отсюда правил человеческой деятельности». В ней нашли отражение принципы, упоминаемые в современной эконо­мической литературе как первый и второй «законы Госсена». Первый «закон» гласит, что с увеличением наличия данного блага предельная полезность блага уменьшается, а в соответствии со вторым «за­коном» оптимальная структура потребления (спроса) достигается при равенстве предельных полезностей всех потребляемых благ.

В намерения Г. Госсена входило сделать своей работой для экономической науки столь же важное открытие, как это сделал Н. Копер­ник в области астрономии. Не дождавшись признания итогов вы­полненного труда и глубоко разочаровавшись, Г. Госсен попытался отозвать нераспроданную часть тиража и сжег все, что смог полу­чить, но, как уже упоминалось, спустя почти четверть века неко­торые уцелевшие экземпляры книги стали все же достоянием для последующих поколений экономистов.

Жюль Дюпюи
(1804 – 1866) – инженер, выпускник основанной в 1747 г. в Париже Школы проектирования гражданских объектов, автор ряда научных работ социально-экономической эффективно­сти технических проектов. Одна из главных идей в его публикациях (за период с 1844 по 1861 г.) связана с так называемым денежным измерителем избытка полезности для потребителя – «ценовым из­лишком». Последний, на его взгляд, является денежным измерите­лем максимально возможного дохода, возникающего с возмож­ностью потребителя покупать каждую единицу товара при неизмен­ной цене. А это значит, что «открытие» законов предельного ана­лиза может быть сдвинуто с 1854 на 1844 г., т.е. на год издания статьи Ж. Дюпюи «Об измерении полезности общественных работ».

Антуан Огюстен Курно
(1801 – 1877) по праву считается как од­ним из предшественников маржинализма, так и родоначальником широкого применения математических методов в экономической теории. Его книга «Исследования математических принципов в те­ории богатства» была издана в 1838 г., т.е. на 16 лет раньше работы Г. Госсена. В 33 года он был профессором на кафедре анализа и механики в Лионе, в 35 лет – ректором академии в Гренобле, а в 37 – генеральным инспектором университетов Франции. О. Курно в своей кни­ге, опираясь на анализ функциональных зависимостей, сформулировал понятие экономического равновесия, ввел в научный оборот понятия функции спроса, эластичности спроса и др., полагая, что «для полного и точного решения частных проблем экономической системы неизбежно, чтобы система рассматривалась как целое». Однако исследование проблемы общего экономического равнове­сия, по его мнению, находится вне возможности математического анализа, что спустя 36 лет гениально опроверг Л. Вальрас, проде­монстрировав главные принципы решения этой проблемы.

Иоганн Генрих фон Тюнен
(1783 – 1850) – самый ранний предше­ственник маржинализма, поскольку его книга под названием «Изо­лированное государство» была издана в 1826 г., т.е. на 12 лет раньше работы О. Курно. Этот труд, как и труды других предшественни­ков «маржинальной революции», не был своевременно замечен первыми маржиналистами. При жизни И.Г. Тюнена вплоть до второй половины XIX в. его книга воспринималась, прежде всего, как руководство по рациональному ведению сельского хозяйства.

Маржинализм (marginale – с фр. «дополнительный») – это обобщение идей и концепций, в основе которого лежит исследование предельных экономических величин как взаимосвязанных явлений экономической системы на микро- и макроуровне.

Основные положения маржинализма:

– использование предельных величин как инструментов для анализа изменений экономических явлений;

– основой изучения экономических категорий является поведение отдельных фирм и понятие потребности покупателя;

– исследование рационального распределения ресурсов и нахождение оптимального использования этих средств;

– предметом анализа являются вопросы устойчивого состояния экономики не только на макро-, но и на микроуровне;

– широкое применение математических методов для принятия оптимальных решений статистических задач.

Маржинальная революция – переход от концепции классической экономической школы к неоклассической теории (маржинализму). В значитель­ной степени этот переход стал следствием значительного прогресса в на­уке, особенно в ее естественных и гуманитарных отраслях, и эконо­мике, которая все более обретала признаки монополистического типа хозяйствования.

Основные отличия маржинализма от классической политической экономии
:

1) Маржинализм базируется на принципиально новых методах экономического анализа – для характеристики изменений в явлениях введены предельные величины в отличие от средних и суммарных, использовавшихся в классической политической экономии. Например, формирование цены по концепции маржиналистов увязывается с потребностью продукта, т.е. с учетом того, насколько изменится потребность в оцениваемом продукте при добавлении единицы этого продукта (блага).

2) Маржиналистами экономика рассматривается как система взаимозависимых хозяйствующих субъектов, распоряжающихся хозяйственными благами
(«классики» подразделяли экономические явления тенденциозно, считая, в частности, сферу производства первичной по отношению к сфере обращения).

3) Маржинальная теория широко применяет математические методы, в том числе дифференциальные уравнения.
При этом математика для маржиналистов не­обходима не только для анализа предельных экономических по­казателей, но и для обоснования принятия оптимальных решений при выборе наилучшего варианта из возможного числа гипотез.

4) Выявление главных функций денег (средство обращения, мера стоимости или единицы счета, средство сбережения, накопления или средство сохранения стоимости), вследствие чего исчезла необходимость выделения среди разнообразия функций денег основной функции и стало возможным признать: «Деньги – это то, что деньги делают. Все, что выполняет функции денег, и есть деньги».

5) Использование функционального подхода при анализе экономических проблем в отличие от «классиков», использовавших каузальный (причинно-следственный) подход.

В «маржинальной революции» обычно выделяют два этапа.
Первый этап (70-80-е годы XIX века) – обобщение идей маржинального экономического анализа в трудах К. Менгера (австр.) и его учеников, У. Джевонса (англ.) и Л. Вальраса (фр.). Этот этап получил название «субъективного направления» в политической экономии вследствие постановки предельной полезности товара условием определения его ценности. Последнее трактовалось с позиции конкретного потребителя на психологическом уровне.

Недостатки первого этапа «маржинальной революции»:

– категория полезности товара рассматривалась как независимая от количества других товаров;

– оптимальное распределение ресурсов сводилось к максимизации совокупности полезностей для общества в количественном выражении.

Второй этап (90-е годы XIX века) – отказ от субъективизма и психологизма. Представителей второго этапа – А. Маршалл (англ.), Дж.Б. Кларк (амер.), В. Парето (ит.) и др. – стали называть неоклассиками как преемников классической школы, а их теорию – «неоклассической».

Эволюция маржинальных идей на обозначенных этапах имеет следующий вид:

– вначале в своем субъективном подходе маржиналисты акцентировали внимание на экономическом анализе потребления (спроса) – в противоположность классикам, исходившим из приоритета производства (предложения). На втором этапе неоклассики пришли к выводу о важности обеих сфер, необходимости их одновременного системного изучения.

– маржиналисты первой субъективной волны, используя каузальный анализ классиков, повторили их в том, что признали стоимость (ценности) товарных благ как исходную категорию экономического исследования с отличием в первичности сферы потребления, а не производства (основа стоимости – в полезности товара с точки зрения потребителя, а не в издержках производства). Вторая волна маржиналистов исключила вопрос первичности и вторичности сфер производства и потребления, объединила их в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических величин на сферы распределения и обмена.

– наряду с функциональным методом экономического анализа утвердился метод математического моделирования экономических процессов как средство реализации концепции об экономическом равновесии на уровне микроэкономики.

Карл Менгер
(1840 – 1921) – основоположник австрийской школы маржинализма, профессор кафедры политической экономии Венского университета. В 1871 году он опубликовал книгу «Основания политической экономии», где исследовал нарушение физиологического равновесия человека как результат неудовлетворения желаний и стремлений.

Методология исследования К. Менгера сохранила отдельные ключевые позиции методологии классической политической экономии, среди них:

– отсутствие в анализе математических средств и геометрических иллюстраций;

– использование принципов исходной категории – таковой он также считал стоимость, но не в связи с издержками производства или труда, а в связи с субъективной характеристикой – предельной полезностью;

– сохранение первичных и вторичных категорий.

Теоретические достижения К. Менгера заключаются в следующем.

Главный элемент в методологическом инструментарии – микроэкономический анализ. Этот метод позволил противопоставить учению классиков об экономических отношениях между классами общества анализ экономических отношений и показателей на уровне отдельного хозяйствующего субъекта (по терминологии Менгера – «хозяйство Робинзона»
) и выдвинуть положение о том, что выявить и решить экономические проблемы возможно, рассматривая их только на уровне индивида (микроуровне) с учетом феномена собственности и обусловленного относительной редкостью благ человеческого эгоизма.

К. Менгер разделил экономические блага
на порядки – так называемая шкала Менгера. Она представляет собой попытку объяснить место каждого блага в шкале полезностей и степень насыщения потребности в нем, причем различается абстрактная полезность разных категории благ (предметы питания, одежда, обувь, топливо, украшения и т. п.) и конкретная полезность каждой единицы данного рода благ (например, первого, второго, третьего и т. д. килограмма хлеба; первой, второй, третьей и т.д. пары обуви).

Блага первого порядка – это самые насущные блага (потребительские), обеспечивающие непосредственное удовлетворение человека. Блага более высоких порядков – это блага, которые используются для производства потребительских благ. В результате этого использования потребительские блага наделяют ценностью идущие на их изготовление производственные ресурсы.

Разрабатывая теорию стоимости
(ценности), определяемую предельной полезностью, К. Менгер как бы заново открыл «законы Госсена». Он убежден, что ценность экономических благ выявляется человеком в процессе удовлетворения потребностей. Суть менгеровской субъективистской трактовки ценности в следующем: «Ценность – это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и поэтому вне их сознания не существует». К. Менгер также считает, что «ценность субъективна не только по своему существу, но и по своей мере». Таким образом, автор «Оснований» посягнул на святая святых классической политической экономии – трудовую теорию стоимости.

Между тем предложенная К. Менгером и поддержанная его учениками теория стоимости представляет собой тупиковый вариант определения истинной цены товаров (благ). Фактически по данной теории предполагается, что доля стоимости (ценности) блага «первого порядка» вменяется благам «последующих порядков», использованных при его изготовлении. В основе этой версии лежит тезис автора «Оснований», в соответствии с которым «при всех условиях ценность благ высшего порядка определяется предполагаемой ценностью благ низшего порядка, на производство которых они предназначаются или предположительно предназначаются людьми». Другими словами, менгеровская «предполагаемая ценность продукта» является «принципом» определения величины ценности «благ высшего порядка».

Сущность категории обмена
сведена в книге ученого преимущественно к индивидуальному акту партнеров, результат которого обоюдовыгоден, но не эквивалентен. По его словам, всякий экономический обмен благ для обменивающихся индивидов означает присоединение к их имуществу нового имущественного объекта, и поэтому обмен можно сравнить в хозяйственном смысле с продуктивностью промышленной и сельскохозяйственной деятельности. Вместе с тем обмен, по Менгеру, это не только выгода, но и экономическая жертва, вызванная меновой операцией, отнимающей «часть экономической пользы, которую можно извлечь из существующего менового отношения», что нередко делает невозможным реализацию там, где она была бы еще мыслима.

Высоко оценивая место и роль обмена в экономической жизни, глава «австрийской школы» осудил негативное отношение к занятым в этой сфере людям со стороны представителей классической политической экономии. Все, кто способствуют обмену, т.е. экономическим меновым операциям, по Менгеру, являются такими же производителями, как земледельцы и фабриканты, ибо цель всякого хозяйства состоит не в физическом увеличении количества благ, а в более полном удовлетворении человеческих потребностей.

В попытке предостеречь от представления о том, что величина цен на товары «есть существенный момент обмена» и что количества благ в акте обмена являются «эквивалентами», К. Менгер утверждает: «…исследователи в области явлений цены напрягали свои усилия для решения проблемы сведения предполагаемого равенства между двумя количествами благ к его причинам, и одни искали эти причины в затрате одинакового количества труда на данные блага, другие – в равных издержках производства, возникал даже спор о том, отдаются ли блага в обмен одно на другое, потому что они – эквивалентны, или блага потому эквивалентны, что в акте мены отдаются одно за другое, тогда как в действительности нигде не бывает равенств в ценности двух количеств благ».

Ойген фон Бем-Баверк
(1851 – 1914гг.) – профессор Инсбрукского и Венского университетов, министр финансов, президент Академии наук. Основные работы: «Капитал и прибыль» (1884), «Позитивная теория капитала» (1889), «Основы теории ценности хозяйственных благ» (1886).

О. Бем-Баверк продолжил поиск решения проблемы ценообразования на факторы производства без использования математических методов, сконцентрировавшись на одной из идей К. Менгера – факторе времени превращения благ отдаленного порядка в благо первого порядка. В сферу исследования включил наряду с категориями индивидуального обмена категории целостного рынка, в т.ч. производство и распределение.

В своей «теории ожидания» О. Бем-Баверк целиком опирается на характерные для австрийской школы маржинализма принципы субъективизма, выдвинув в рамках этой теории положение о происхождении процента на капитал как о процессе ожидания. В связи с продолжительностью времени, в течение которого производительные средства, т.е. материальные блага более отдаленного порядка, превращаются в продукт, возникает разница в ценностях этих средств и продукта, и величина этой разницы зависит от продолжительности периода времени. Рабочие, в отличие от капиталистов, недооценивают свое будущее, не хотят ждать плодов своего труда, желают получить их сразу, а капиталисты наоборот. И чем больше «капитализирована» экономика, т.е. чем выше степень «ожидания», тем ниже норма прироста продукта и соответственно норма процента, т.к. ее определение рассматривается как результат обмена труда на предметы потребления. В зависимости от размера капитала и продолжительности производственного процесса складывается соответствующий процент на капитал как заслуга тому, кто позволяет себе подобное «ожидание». При доказательстве О. Бем-Баверк использует статистику, но делает ошибочный вывод – неотвратимость удлинения среднего периода производства в результате внедрения НТП с вытекающими негативными последствиями (практика 19-го века доказала обратное).

Бем-Баверк верен субъективизму, приводя в доказательство три независимые «причины» или «основания», которые склоняют людей приобретать блага сегодня, а не завтра:

– наличие всегда в обществе малообеспеченных, которые предпочитают сегодняшние блага завтрашним, независимо от того, надеются они на обогащение или нет;

– наличие всегда части общества, не имеющей достаточной воли, воображения и веры для предпочтения сегодняшних благ будущим;

– людям свойственно получить блага сегодня, нежели в будущем, тем более что отдача в дальнейшие периоды производства будет снижаться.

В «Основах» ученый ставит себе главную задачу – обосновать «закон величины ценности вещи». Для ее решения он вводит нематематическую «простейшую формулу» – «ценность вещи измеряется величиной предельной пользы этой вещи», величина ценности материального блага определяется важностью конкретной (частичной) потребности, занимающей последнее место в ряду потребностей, удовлетворяемых имеющимся запасом материальных благ данного рода. Поэтому основой ценности служит не наибольшая или средняя, а наименьшая польза, «ради получения которой представляется еще выгодным с хозяйственной точки зрения употреблять данную вещь».

В упомянутых «Основах» О. Бем-Баверка приводится абстрактный пример о том, как следует определять суммарную «предельную пользу» находящегося в потреблении человека блага.

В этом ставшем хрестоматийным примере речь идет об одиноком поселенце, избушка которого изолирована от остального мира лесом, и о том, как этот поселенец рассчитывает употребить запас собранного со своего поля хлеба в количестве пяти мешков. Расчет поселенца таков: первый мешок ему необходим, «чтобы не умереть с голода до следующей жатвы»; второй – чтобы «улучшить свое питание настолько, чтобы сохранить свое здоровье и силы»; третий – чтобы «к хлебной пище прибавить несколько мясной пищи… он предназначает для откармливания птицы»; четвертый – «должен пойти… на приготовление хлебной водки»; пятый – чтобы «употребить его на корм для нескольких штук попугаев, болтовню которых ему нравится слушать».

Резюме О. Бем-Баверка по этому примеру почти такое же, как у его учителя К. Менгера, – чем больше в наличии однородных материальных благ, тем меньше «при прочих, равных условиях» ценность отдельной их единицы, и наоборот. Но важно при этом уточнение автора «Основ» о том, что обладание пятью мешками не означает возможность удовлетворить сумму равнозначных потребностей, поскольку «удовольствие держать попугаев употребление хлебной водки употребление мясной пищи сохранение здоровья поддержание жизни – сумма, которая не в пять раз, а бесконечно больше удовольствия держать попугаев». Кроме того, здесь уместна еще одна обобщающая фраза ученого: «Простой человек применял учение о предельной пользе на практике гораздо раньше, чем формулировала это учение политическая экономия».

Иначе говоря, О. Бем-Баверк характеризует суммарную полезность посредством так называемого аддитивного способа
.

Вместе с тем, другой представитель австрийской школы маржинализма Ф. Визер
(1851 – 1926) считает этот способ неприемлемым. Им предлагается простое умножение предельной полезности блага на количество однородных благ, что принято называть мультипликативным способом
определения суммарной полезности. Его аргументация в пользу названного способа такова: «основной закон исчисления пользы гласит, что все единицы запаса (части, штуки) оцениваются соразмерно предельной полезности. Этот закон мы будем называть законом предельной полезности или, еще короче, предельным законом. Из предельного закона вытекает следствие, что каждый делимый запас экономически оценивается путем умножения предельной полезности на количество единиц запаса (частей, штук)… Это не новый закон, а только другая формулировка предельного закона…».

Леон Мати Эспри Вальрас
(1834 – 1910) швейцарский экономист, основатель лозаннской школы маржинализма, основоположник современного макроэкономического моделирования. Наиболее известны его работы: «Элементы чистой политической экономии, или теория общественного богатства» (1874 – 1877), «Очерки социальной экономии. Теория распределения общественного богатства» (1896), «Очерки прикладной политической экономии. Теория производства общественного богатства» (1898) и «Теория денег» (1886).

Л. Вальрас подразделял политическую экономия на три раздела:

1) чистую политическую экономию, изучающую обмен и определение цены товара;

2) прикладную политическую экономию, исследующую организацию производства;

3) социальную экономию, рассматривающую распределение доходов в обществе.

Для чистой политической экономии наиболее подходят математические методы.

Определение цены товара Л. Вальрас в отличие от других маржиналистов связывал не с предельной полезностью, а с рыночным равновесием спроса и предложения.

Вклад Л. Вальрас в экономическую науку заключается, прежде всего, в построении модели общего экономического равновесия. Он показал взаимосвязь всех цен и доходов, определили условия и механизмы достижения общего экономического равновесия.

Для построения модели Л. Вальрас ввел ряд предположений:

– все участники рынка действуют рационально, т.е. стремятся максимизировать свою полезность;

– информация является полной, т.е. все участники обладают одинаковыми сведениями о рыночной ситуации;

– модель рынка соответствует условиям совершенной конкуренции;

– заданы функции предельной полезности и предельной производительности.

Предложение каждого фактора производства (труда, земли и капитала) представлено в виде уравнения. Л. Вальрас построил системы уравнений для определения рыночного спроса и предложения. Для рыночного равновесия спрос и предложение производительных услуг должны быть равны. Спрос на товар отдельного потребителя является функцией от цен на товары и от дохода этого потребителя. Доход потребитель получает от имеющихся у него факторов производства (например, заработную плату от продажи труда как фактора производства).

Рыночная цена товара должна соответствовать издержкам, выраженным в производительных услугах, ­– условие безубыточности, которое обеспечивается при совершенной конкуренции. Именно Л. Вальрас ввел понятие издержек производства и определил коэффициенты удельных затрат, т.е. затрат фактора производства на единицу производимой продукции. Из условия безубыточности выводится система уравнений, характеризующая поведение производителей. В результате получаются две системы уравнений, описывающих общее равновесие: спрос на товары и услуги равен их предложению, а спрос на факторы производства – предложению факторов производства. Следовательно, для экономики в целом совокупный спрос равен совокупному предложению. При этом, однако, частное равновесие, достигнутое на конкретном или нескольких рынках, не обеспечивает достижения общего равновесия. Условия достижения равновесия Л. Вальрас не вывел. Он только продемонстрировал возможный путь движения экономики к равновесному состоянию.

Модель общего экономического равновесия Л. Вальраса отражает взаимосвязь рынков готовой продукции и рынков факторов производства в условиях рыночного механизма хозяйствования с совершенной конкуренцией, приводящей к единственному равновесию множества рынков. Она позволяет понять, что определение цен на производимые для рынка продукты и цен факторов производства может быть только одновременным, а не поочередным в том или ином порядке, что частичное равновесие на определенном количестве рынков не гарантирует общего равновесия для всей экономики с данным количеством рынков.

Еще одна модель равновесия была разработана Л. Вальрасом для условий увеличений одного из факторов производства. В связи с ростом капитала рассматриваются инвестиции и сбережения. Сбережения ученый определяет как разницу между доходами и потребительскими расходами. Эта же трактовка используется сейчас в экономической теории. Люди будут увеличивать сбережения до тех пор, пока предельная полезность ожидаемых доходов от сбережений будет больше, чем предельная тяжесть (антиполезность) отказа от текущего потребления. Инвестиции – это стоимостное выражение новых капитальных активов. Основным условием равновесия в этой модели, известной в современной экономической теории как I – S модель, является равенство сбережений и инвестиций.

В своей теории Л. Вальрас рассмотрел роль денег в экономике, факторы, определяющие спрос на деньги, и предложил от золотого стандарта денежной единицы перейти к золотому и серебряному (идея биметаллизма).

Альфред Маршалл
(1842 – 1924) – один из ведущих представителей неоклассической экономической теории, лидер «кембриджской школы» маржинализма. С 1902 г. по его инициативе введено новое изложение экономической теории под названием «экономикс».

Главный труд А. Маршалла – «Принципы экономикс» в 6 книгах (1890). Исследовал, как и классики, экономическую деятельность людей с позиции «чистой» экономической теории и идеальной модели хозяйствования, возможной благодаря «совершенной конкуренции». Подойдя через новые маржинальные принципы к идее равновесия экономики, характеризовал ее как частную ситуацию – на уровне фирмы, отрасли (микроэкономики), что стало определяющим для его школы и большинства неоклассиков конца 19 – первой трети XX века.

Предмет науки А. Маршалл формулирует следующим образом: «Политическая экономия, или экономическая наука (Economics), занимается исследованием нормальной жизнедеятельности человеческого общества; она изучает ту сферу индивидуальных и общественных действий, которая теснейшим образом связана с созданием материальных основ благосостояния».

А. Маршалл использовал своеобразный метод исследования. Он, в частности, отрицал необходимость раскрытия каузальных зависимостей одних явлений от других и сосредоточил внимание на функциональном анализе. Его метод исследования – метод частичного равновесия: в каждой данной ситуации он признает постоянными все элементы, кроме одного и исследует последствия его изменения.

А. Маршалл признает, что в современной экономике «распределение национального дивиденда плохое». Но – если допустить «равное распределение национального дохода … доходы народных масс ­– хотя они, конечно, значительно возрастут разово вследствие устранения всех неравенств – и близко не поднимутся даже временно к уровню, предсказываемому социалистическими ожиданиями золотого века. Однако это осторожное мнение не означает молчаливого одобрения существующего неравенства богатства… Неравномерность богатства… серьезный дефект в нашем экономическом устройстве. Любое уменьшение его, достигнутое средствами, которые не подрывают мотивов свободной инициативы… было бы, по-видимому, явным общественным достижением».

Центральное место в исследованиях А. Маршалла заняла проблема свободного ценообразования на рынке
. Он считал, что рынок – единый организм равновесной экономики, состоящий из мобильных и информированных друг о друге хозяйствующих субъектов. Рыночная цена – результат пересечения цены спроса, определяемой предельной полезностью, и цены предложения, определяемой предельными издержками.

Его образная характеристика двухкритернальной сущности стоимости товара – «лезвия ножниц» – переходит в XXI-й век: «Мы могли бы с равным основанием спорить о том, регулируется ли стоимость полезностью или издержками производства, как и том, разрезает ли кусок бумаги верхнее или нижнее лезвие ножниц».

А. Маршалл полагает, что каждый человек, покупая товар, исходит «из предоставляющихся ему возможностей, или из складывающейся обстановки, или … из конъюнктуры» и ввел понятие «потребительский избыток» – «разница между ценой, которую покупатель готов был уплатить, лишь бы не обойтись без данной вещи, и той ценой, которую он фактически за нее платит», т.е. «экономическое мерило его добавочного удовлетворения».

Важная заслуга Маршалла – в обобщении положений ранних маржиналистов о функциональной зависимости цены, спроса и предложения
. Он показал, что с понижением цены спрос растет, а предложение падает, с ростом цены спрос падает, а предложение растет. Устойчивая или равновесная цена – в точке равновесия спроса и предложения. На графике точку пересечения кривых спроса и предложения называют «крест Маршалла».

В развитие теории «цены спроса» он выдвинул концепцию «эластичности спроса»
– показатель зависимости объема спроса от изменения цены, выявил разную степень эластичности спроса товаров в зависимости от структуры потребления, уровня доходов и других факторов, показал, что наименьшая эластичность спроса – у товаров первой необходимости, определил особую зависимость влияния спроса и предложения на уровень рыночной цены от величины анализируемого периода времени – «Чем короче рассматриваемый период, тем больше надлежит учитывать в нашем анализе влияние спроса на стоимость (цену), а чем этот период продолжительнее, тем большее значение приобретает влияние издержек производства (предложения)».

А. Маршалл также считает, что процент на капитал
– это «вознаграждение» тому, кто, обладая материальными ресурсами, ожидает «будущего удовлетворения» от них, равно как зарплата – «вознаграждение за труд». Он категорически против того, что «стоимость вещи зависит просто от количества затраченного на ее изготовления труда. Всякая попытка отстаивать указанную посылку … подразумевает, что оказываемые капиталом услуги являются «даровым» благом, предоставляемым без всяких жертв и поэтому не нуждающимся в вознаграждении в качестве стимула для дальнейшего его функционирования».

Исследуя теорию предельных издержек производства
, А. Маршалл выявил закономерность изменения удельных издержек производства при увеличении объемов производства на предприятии. При анализе проблемы возрастания и убывания отдачи от производства при расширении его масштабов он отметил, что крупный масштаб производства в конкурентной экономике обеспечивает предприятию (фирме) снижение цены товарной продукции и соответственно конкурентное преимущество в связи с постоянным ростом экономии от роста квалификации, применения специализированных машин, оборудования, организации труда. Главную выгоду от такой экономии получает все же общество. Подразделяя издержки производства на постоянные и переменные, Маршалл доказал, что в длительном периоде постоянные издержки становятся переменными.

Исследуя причины этого явления на примере «репрезентативной фирмы» (размер такой фирмы увеличивается с возрастанием совокупного объема производства какого-либо товара, приводя к получению ею и внутренней и внешней выгоды, обусловленной меньшими, чем прежде, затратами труда и других издержек в процессе производства) как разновидности средней фирмы, он пришел к выводу о действии двух экономических законов:

– закон возрастающей отдачи – «увеличение объема затрат труда и капитала обычно ведет к усовершенствованию организации производства, что повышает эффективность использования труда и капитала… дает пропорционально более высокую отдачу»;

– закон постоянной отдачи – «увеличение объема затрат труда и других издержек ведет к пропорциональному увеличению объема продукции».

Причем, по мнению А. Маршалла, «в реальной действительности эти две тенденции возрастания и сокращения отдачи постоянно противодействуют друг другу». На основе этих суждений современная экономика разработала более достоверные методы решения проблемы оптимизации производства и размеров предприятия. Таким образом, по мысли А. Маршалла, в условиях конкуренции удельные издержки с укрупнением производства либо снижаются, либо развиваются параллельно, но не опережают темп роста объема продукции.

Очень важна А. Маршалла мысль об уровне процентной ставки
– «хотя с возрастанием масштабов распоряжения человека природными ресурсами он может продолжить делать большие накопления даже при низкой процентной ставке, все же, пока натура человеческая сохраняет свои извечные свойства, каждое сокращение процентной ставки способно побуждать многих людей сберегать меньше, а не больше, чем в противном случае». Это одно из немногих положений, которое впоследствии ученик А. Маршалла Дж. М. Кейнс взял на «вооружение» в своей концепции макроэкономики.

Джон Бейтс Кларк
(1847 – 1938) – профессор Колумбийского университета, основатель «американской школы» маржинализма, один из завершителей «маржинальной революции», приведший к формированию неоклассической экономической теории. Основные труды Дж. Б. Кларка: «Философия богатства» (1886), «Распределение богатства» (1899).

Научные достижения Дж. Б. Кларка следует рассматривать в 2-х аспектах – методологическом и теоретическом.

Методология Дж. Б. Кларка представляет собой учение о трех естественных разделах (отделах) экономической науки, которое включает в себя положения о статике и динамике и соответственно о статическом и динамическом типах производства.

Дж. Б. Кларк отверг четырехзвенное деление науки на производство, распределение, обмен и потребление и выдвинул свою версию: «Мы имеем теперь перед собой границы трех естественных разделов экономической науки. Первый охватывает универсальные явления богатства. Второй включает социально-экономическую статику и говорит о том, что происходит далее с богатством… Третий отдел включает социально-экономическую динамику и говорит о том, что происходит с богатством и благосостоянием общества при том условии, если общество меняет форму и способы деятельности».

Дж. Б. Кларк считает, что в экономической статике
при условии постоянного выпуска одних и тех же благ одной и той же техникой при постоянной технологии в промышленности и сельском хозяйстве, экономика, будучи как бы в замкнутой системе, находится в состоянии равновесности. Но действие реальных динамических сил (увеличение населения, рост капитала, улучшение методов производства, изменение форм промышленных предприятий, выживание более производительных предприятий) порождают в экономике отклонения и изменения. Благодаря этим силам экономической динамики
«нормальное богатство мира будет больше и естественный уровень заработной платы будет значительно выше в 2000 году, чем теперь». Кларк предположил, что люди еще до окончания 2000 г. будут знать о последствиях, к которым ведут динамические силы общества и это произойдет благодаря «чистой теории экономической динамики», позволяющей провести качественный анализ явлений изменчивости и перенести теорию в новую плоскость, расширив во много раз предмет экономической экономии.

Теоретическое наследие Дж. Б. Кларка, почти все его ключевые идеи и трактовки кратко сформулированы в «Распределении богатства»:

– «распределение общественного дохода» регулируется общественным законом, который «при совершенно свободной конкуренции» может обеспечить каждому фактору производства создаваемую им сумму богатства;

– «богатство» – это количественно ограниченные источники материального человеческого благосостояния; «каждый фактор производства» имеет в общественном продукте ту долю богатства, которую именно он производит;

– разложение всего дохода общества на различные виды дохода (зарплата, прибыль, процент) непосредственно и целиком является предметом экономической науки; данные виды дохода получаются соответственно «за выполнение работы», «за предоставление капитала» и «за координирование заработной платы и процента»;

– при определении доходов «со здравым смыслом» ни один из «классов людей», занятых в производстве, не будет «иметь претензий друг к другу»;

– в экономическом смысле производство продукта не закончено до тех пор, пока представители торговли не довели его до покупателя и продажа состоялась, что являет собой «завершающий акт общественного производства».

В «Распределении богатства» Дж. Б. Кларк оперирует категориями «предельный рабочий», «предельный характер работы», «предельная полезность», «конечная полезность», «предельная производительность» и др.

Главная заслуга Дж. Б. Кларка – в разработке концепции распределения доходов на основе принципов предельного анализа цен факторов производства – закон предельной производительности Кларка. По его мнению, этот закон имеет место в условиях совершенной конкуренции и базируется на принципе убывающей предельной производительности однородных, т.е. обладающих одинаковой эффективностью, факторов производства. Это означает, что при неизменной капиталовооруженности предельная производительность труда начинает снижаться с каждым вновь привлеченным работником и, наоборот, при неизменной численности работающих предельная производительность труда может быть выше только благодаря возросшей капиталовооруженности. Или – «доли в распределении (ценности) зависят от конечной производительности», т.е. «процент определяется продуктом конечного приращения капитала, а заработная плата определяется продуктом конечного приращения труда».

Практически это значит: «Если я нахожусь у вас на службе, уволите ли вы меня?». Кларк отвечает на свой вопрос так: «Быть может, нет до тех пор, пока продукт, который мой труд прибавляет к другим доходам предприятия, равен моей заработной плате». Суть «закона» Кларка сводится к следующему: фактор производства – труд или капитал – может приращиваться до тех пор, пока стоимость продукта, производимого этим фактором, не сравняется с его же ценой. В реальности это означает – фирма увеличивает фактор производства до тех пор, пока цена этого фактора не начинает превышать доходы от его применения. Отсюда следует, что профессор Дж. Б. Кларк является предшественником современных теорий по оптимизации структуры издержек производства.

Вильфредо Парето
(1848 – 1923) – крупный итальянский пред­ставитель неоклассической экономической теории, продолжатель традиций лозаннской школы маржинализма. В. Парето наряду с экономикой интересовали также политика и социология, что отразилось и в разнообразии его публикаций. К основным трудам В. Парето принято относить двухтомный «Курс политической эко­номии» (1898), «Учение политэкономии» (1906) и «Трактат по об­щей социологии» (1916).

В. Парето, как и Л. Вальрас, сосредоточился на исследовании проблем общего экономического равновесия, исходя из маржинальных идей экономического анализа. Вместе с тем качественно новые принципы изучения предпосылок и факторов равновесности в экономике позволяют считать В. Парето маржиналистом «второй волны» и соответственно одним из основоположников неоклассической эконо­мической мысли.

Опираясь не на каузальный, а на функциональный подход, В. Парето преодолел присущий Л. Вальрасу субъективизм, что позволило ему отказаться от полезности (потребности) как единствен­ной причины обмена и перейти к характеристике экономической системы в целом, где и спрос (потребление) и предложение (производство) рассматриваются как элементы равновесия в экономике. При этом, придерживаясь «чистой» экономической теории, В. Парето отрицает обусловленность неравенства доходов проблемой их распреде­ления между классами.

Если в модели общего экономического равновесия Л. Вальраса критерием ее достижения считалась максимизация полезности, которая измерению не поддается, то в модели В. Парето этот кри­терий заменен другим, а именно оценкой измерения соотношения предпочтений конкретного индивида, т.е., как говорят в математике, выявлением порядковых (ординальных) величин, характеризующих их очередность. По его мнению, «если бы польза, извлекаемая каждым индивидом, была величиной однородной и, следовательно, поддавалась бы сравнению и сложению, наше исследование не было бы трудным, по крайней мере теоретически. Сложили бы пользу разных индивидов и получили бы составленную из них пользу коллектива… Но дела обстоят не столь просто. Польза каждого индивида – величина спе­цифическая; не имеет никакого смысла говорить о суммарной пользе, ее просто не существует, и ее нельзя рассматривать».

В целях исследования В. Парето рассматривает выбор потребителя в зависимости как от количества данного блага, так и от количества всех других ресурсов, используя «кривые безразличия», которые отражают сохранение суммарных полезностей товаров в различных комбинациях их сочетания и предпочтение одних комби­наций перед другими. В результате появились паретовские трехмерные диаграммы, на осях которых откладываются находящиеся у потребителей неодинаковые количества одного и другого блага. При­меняя их, можно проследить порядок (последовательность) ран­жирования индивидом своих предпочтений, выявить его «безразличие» в конкретный момент времени между двумя альтернатив­ными благами (т.е. такие их комбинации, которые обеспечивают одинаковый уровень общего удовлетворения), ибо очевидно, что посредством понятия «безразличие» измерить что-либо напрямую невозможно. Как сказал В.В. Леонтьев, классическое понятие рав­новесия предполагает существование большого числа исходных данных, включая и кривые безразличия, «которые одновременно описывают объемы производства, цены и все другие переменные системы».

В своем «Учении политической экономии» В. Парето отказался от традиционных подходов количественной характеристики полез­ности на основе межличностных сравнений полезности, сформу­лировав понятие общественной максимальной полезности, т.е. то са­мое понятие, которое в экономической литературе теперь принято называть «оптимум Парето». Это понятие предназначено для оценки таких изменений, которые либо улучшают благосостояние всех, либо не ухудшают благосостояния всех с улучшением благосостояния по крайней мере одного человека.

Концепция «оптимума Парето» позволяет, таким образом, при­нять оптимальное решение по максимизации прибыли (соответствен­но и полезности), если теоретическая аргументация оптимальной комбинации потребления базируется на таких предпосылках, как: только личная оценка собственного благосостояния; определение общественного благосостояния через благосостояние отдельных людей; несопоставимость благосостояния отдельных людей.

Говоря словами М. Блауга, «оптимум Парето определяется как положение, в котором невозможно улучшить чье-либо благососто­яние путем трансформации товаров и услуг в процессе производ­ства или обмена без ущерба для благосостояния какого-либо инди­вида». По его мысли, «оптимум Парето» может быть зафиксирован и в ситуации, требующей «измерения потребительского излишка деньгах». Он пишет: «Изменение, которое дает выгоду одним лю­дям, но приносит ущерб другим, теперь может быть сочтено приростом общего благосостояния, если выигравшие могут компенсировать ущерб проигравшим так, что последние добровольно примут это изменение; примут это изменение; после того, как сделаны компенсационные пла­тежи, выигравшим становится лучше, а проигравшим не становит­ся хуже».

В отличие от модели Л. Вальраса у В. Парето анализируются не только экономика свободной конкуренции, но и различные типы монополизированных рынков, что стало самостоятельным объек­том исследования экономистов лишь через несколько десятилетий, т.е. в середине XX в. Кроме того, далее, по словам В. Леонтьева, в экономической науке «усовершенствованная и расширенная Вильфредом Парето и его современниками и последователями общая теория экономической взаимозависимости постепенно соединялась (и это обещает стать унифицированной структурой) с двумя други­ми направлениями анализа: теорией рыночного механизма и ана­лизом поведения фирмы и домашнего хозяйства».

В начале XX в. ученые-экономисты США, активизировав анализ усилившихся монополистических тенденций в экономике и содействуя «антитрестовской» политике собственной страны, обрели статус лидеров концепции социального контроля над экономикой, осуществляемого разнообразными методами. Их теории положили начало новому направлению экономической мысли, которое ныне принято называть институционализмом.

Институционализм
– это альтернатива неоклассическому направлению экономической теории. Если неоклассики исходят из смитианского тезиса о совершенстве рыночного хозяйственного механизма и саморегулируемости экономики и придерживаются «чистой экономической науки», то институционалисты движущей силой экономики наряду с материальными факторами считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического развития. При этом объекты исследования не подразделяются на первичные или вторичные и не противопоставляются друг другу.

В основе термина «институционализм» лежит одно из толкований понятия «институт», рассматриваемого институционалистами в качестве первичного элемента движущей силы общества в экономике и вне её. К «институтам» идеологии институционализма относятся самые разнообразные категории и явления (например, государство, семья, предпринимательство, монополии, частная собственность, профсоюзы, религия, нравы и т.п.), предопределяющие обычаи, привычки, этику, правовые решения, общественную психологию и главное – эволюцию экономики.

В области методологии институционализм, по мнению многих исследователей, имеет много общего с исторической школой Германии. Например, В. Леонтьев пишет, что выдающиеся представители американской экономической мысли Т. Веблен и У. К. Митчелл «в своей критике количественных аналитических методов в экономической науке продолжили общую линию немецкой исторической школы».

Следует, однако, отметить, что историзм и учет факторов социальной среды для обоснования путей экономического роста хотя и символизируют схожесть методологических принципов институционализма и исторической школы Германии, но отнюдь не означают полной и безоговорочной преемственности традиций последней. И причин здесь несколько. Во-первых, находясь под теоретическим влиянием А. Смита, немецкие авторы второй половины XIX в. всецело поддерживали юнкерские круги Пруссии в их борьбе за утверждение в Германии свободы торговли и других принципов экономического либерализма, включая необходимость неограниченной свободной конкуренции предпринимателей. Во-вторых, историзм в исследованиях немецкой школы проявлялся преимущественно в утверждении естественного характера рыночных экономических отношений и поддержке положения об автоматическом установлении равновесия в экономике на всем протяжении развития человеческого общества. И в-третьих, в трудах авторов исторической школы Германии не допускались даже какие-либо намеки на возможность реформирования экономической жизни общества на принципах, ограничивающих «свободное предпринимательство».

Институционализм, таким образом, являет собой качественно новое направление экономической мысли. Он вобрал в себя лучшие теоретико-методологические достижения предшествовавших школ экономической теории, и прежде всего основанные на математике и математическом аппарате маржинальные принципы экономического анализа неоклассиков (в части выявления тенденций в развитии экономики и изменений конъюнктуры рынка), а также методологический инструментарий исторической школы Германии (для исследования проблем «социальной психологии» общества).

По мнению М. Блауга, суть иституционализма моно определить тремя чертами, относящимися к области методологии:

– неудовлетворенность высоким уровнем абстракции, присущим неоклассике, особенно статическим характером ортодоксальной теории цен;

– стремление к интеграции экономической теории с другими общественными науками, вера в преимущества междисциплинарного подхода;

– недовольство недостаточной эмпиричностью классической и неоклассической теории, призыв к детальным количественным исследованиям.

По некоторым оценкам, отсчет времени возникновения институционального направления экономической мысли следует начинать с даты опубликования монографии Т. Веблена «Теория праздного класса» (1899). Однако, учитывая появившиеся позднее не менее значимые публикации Дж. Коммонса и У. Митчелла, обозначившие зарождение новых течений в рамках институционализма, период четкого формирования идей и концепций этого направления экономической теории приходится все на 20-30-е гг. XX в.

Названные американские ученые сформировали различные направления (течения) институционализма: социально-экономический или технократический вариант институциональных исследований (Т. Веблен), социально-правовой или юридический (Дж. Коммонс), конъюнктурно-статистический или эмпирико-прогностический (У. Митчелл). Их труды объединяет антимонопольная направленность, идея учета влияния на экономический рост всей совокупности общественных отношений и необходимости государственного вмешательства в экономику. Причем в последней части можно упомянуть требование усиления контроль общества над бизнесом.

Торстейн Веблен
(1857 – 1929) – лидер социально-психологического (технократического)
варианта институционализма, автор крупных трудов в области экономики и социологии, в которых он исходил из теории эволюции природы Ч. Дарвина, принципа взаимосвязи и взаимообусловленности всех общественных отношений, в т.ч. экономических и социально-психологических. В прошлом студент Дж. Б. Кларка, он стал противником теории своего учителя, многие его воспринимали как американского Маркса.

Т. Веблен считал, что «институты – это результаты процессов, происходивших в прошлом, они приспособлены к обстоятельствам прошлого и, следовательно, не находятся в полном соответствии с требованиями настоящего времени. Отсюда, он делает вывод, что необходимо их обновление в соответствии с законами эволюции к «требованиям настоящего времени», т.е. привычными способами мышления и общепринятым поведением.

Названия основных работ Т. Веблена – «Теория праздного класса» (1899), «Инстинкт мастерства» (1914), «Инженеры и система цен» (1921), «Собственность отсутствующего» (1923) и др. – подчеркивают его особое видение проблем социально-экономического развития общества.

Убежденность в эволюционном преобразовании общества Т. Веблен основывал на своеобразном преломлении теории эволюции природы Ч. Дарвина – «жизнь человека в обществе точно так же, как жизнь других видов, – это борьба за существование, а, следовательно, это процесс отбора и приспособления. Эволюция общественного устройства явилась процессом естественного отбора социальных институтов». При этом он отрицает марксистские положения о «классовой эксплуатации» и «исторической миссии» рабочего класса – экономическими мотивами людей движут прежде всего родительское чувство, инстинктивное стремление к знаниям и высокому качеству выполняемой работы.

Немарксистская позиция Т. Веблена наиболее очевидна в его концепции реформ. Критикуя «паразитический» образ жизни занятых только финансовой деятельностью рантье – владельцев особой (абсентеистской) формы частной собственности, а также осуждая подчинение сферы «индустрии» миром «бизнеса», стремящегося в лице финансистов и крупных предпринимателей лишь «к возможно большей прибыли», он ратовал не за революционное устранение «классового антагонизма» и победу «диктатуры пролетариата», а за дальнейшую эволюцию общества, сопровождаемую реформированием. Как уточняет М. Блауг, «речь идет о классовой борьбе, которая в услови­ях капитализма идет, согласно Веблену, не между капиталистами и пролетариями, а между бизнесменами и инженерами. Денежный об­раз мышления объединяет банкиров, брокеров, юристов и менед­жеров, отстаивающих центральный принцип делового предприя­тия – принцип частного присвоения».

Сценарий реформ Т. Веблена состоит к неуклонном ускорении на­учно-технического прогресса и возрастании роли инженерно-техниче­ской интеллигенции. По его убеждению, интеллигенция, рабочие, техники и другие участники производства представляют сферу «индустрии» и преследуют цель оптимизации и повышения эффектив­ности процесса производства. Они предопределяют растущую за­висимость «бизнеса» от «индустриальной системы», неотвратимость «паралича старого порядка» и перехода власти к представителям ин­женерно-технической интеллигенции.

В результате реформ Т. Веблен предвидел установление «нового порядка», при котором руководство промышленным производством страны будет передано специальному «совету техников», и «ин­дустриальная система» перестанет служить интересам «абсентеистских собственников» (монополистов), поскольку мотивом технократии и индустриалов явится не «денежная выгода», а служение ин­тересам всего общества.

Джон Р. Коммонс
(1862 – 1945) – лидер юридического
течения институционализма. Исследовал такие коллективные ин­ституты, как семья, профсоюзы, торговые объединения, произ­водственные корпорации, государство, правовые отношения и дру­гие, приоритетное внимание уделял юридико-правовым институ­там. При этом он исходил из неприятия идей о классовой борьбе рабочих, а также стремления «сделать систему бизнеса эффективной настолько, чтобы она заслуживала сохранения».

Правовой аспект Дж. Коммонс использовал в выдвинутой им концепции стоимости
, в соответствии с которой стоимость товар­ной продукции есть не что иное, как результат юридического согла­шения «коллективных институтов». К последним он относил со­юзы корпораций, профсоюзов, выражающих профессиональные интересы социальных групп и слоев насе­ления.

Марксистскому учению о классовой борьбе Дж. Коммонс противопоставлял положение о проведении государством реформ в области законодательства и создании правительства, представленного лидерами различных «коллективных институтов». Он был убежден в необходимости создания такого правительства, которое было бы подконтрольно общественному мнению и осуществляло демонополи­зацию экономики.

Эволюция капитализма свободной конкуренции в финансовую ста­дию – центральная идея его главных трудов «Правовые основания капитализма» (1924), «Институциональная экономика. Ее место в политической экономии» (1934). В них рассматриваются про­блемы, вызванные усилением «социального конфликта» из-за «не­честной» (монополистической) конкуренции предпринимателей. Дж. Коммонс полагает, что госу­дарственные правовые решения в рамках экономических реформ устранят противоречия и конфликты в общест­ве, ознаменуют переход к стадии административного капитализма.

Юридические аспекты «коллективных действий» Дж. Коммонса, нашли ре­альное практическое применение уже в 30-е гг. XX в., в период так на­зываемого «Нового курса» президента США Ф. Рузвельта.

Уэсли Клер Митчелл
(1874 – 1948) – ученик и последователь Т. Веблена, автор конъюнктурно-статистического (эмпирико-прогностического) течения институционализма, руководитель Национального бюро экономических исследований (1920 – 1945).

Основная работа У. Митчелла – «Лекции о типах экономической теории» (1935). Исходя из идей Т. Веблена, он доказывал взаимосвязь экономических проблем с неэкономическими – в области социологии, культуры и др., обуславливающими психологию, поведение и мотивы деятельности людей в обществе.

Личный вклад У. Митчелла в институциональную теорию заключается в выявлении влияния на экономические факторы (денежное обращение, кредит, финансы и др.) неэкономических факторов (психологии, поведения и пр.) посредством конкурентного изучения цифровых показателей и установления закономерностей в колебаниях (конъюнктуре) этих показателей на базе широкого массива статистических данных по фактическому материалу и ее математической обработки. Кроме того, У. Митчелл произвел попытку обоснования концепции бескризисного цикла посредством различных вариантов государственного вмешательства в экономику.

У. Митчелл является одним из первых исследователей циклов в экономике. Он считал необходимым государственное воздействие на экономику в области денег, финансов и кредита во взаимосвязи с социально-культурными проблемами и с учетом психологического анализа.

Представители основанного У. Митчеллом направления институционализма еще в 20-е годы XX в. в «конъюнктурном барометре» в Гарварде на основе «анализа динамических рядов» опубликовали первые прогнозы экономического роста, лежащие в основе новой отрасли экономической науки – эконометрики. Неквалифицированный прогноз «Гарвардского барометра» на­кануне экономического кризиса 1929 – 1933 гг., предвещавший «про­цветание экономики», показал несовершенство методологической базы исследований тех лет, но убедительно продемонстрировал пра­вильность главного положения институционалистов 20 – 30-х гг. о необходимости социального контроля над экономикой.

Применение математики и статистики позволили У. Митчеллу и его коллегам рассчитывать длительность малых и больших циклов, привели к попыткам создания модели бескризисного (нециклического) развития экономики, предсказания отклонений в динамике показателей и предотвращении спада. Средством смягчения циклических колебаний, по его мнению, должен являться специальный государственный планирующий орган, осуществляющий свою деятельность не на директивной, а на рекомендательной основе, используя прогнозирование реальных и достижимых конечных целей.

В экономической литературе У. Митчелла вос­принимают нередко как представителя концепции «измерения без теории»
(после появления одноименной статьи Т. Коопманса, по­священной критике научных исследований У. Митчелла и его пос­ледователей), или, как выразился В. Леонтьев, «основного антитеоретического направления американской экономической мысли».
Свя­зано это, по мнению М. Блауга, с тем, что У. Митчелл «не был расположен к методологическим атакам на предпосылки ортодок­сальной экономической теории и избегал междисциплинарного подхода. Его «институционализм» состоял в сборе статистических данных, которые впоследствии должны были дать почву для объяс­няющих гипотез». Кроме того, как полагает В. Леонтьев, «крити­куя процесс построения сложных экономических моделей, он пред­ложил опираться на прямые наблюдения, не основанные ни на каких предварительных предположениях, а ориентированные на всестороннее измерение наблюдаемых фактов. Митчеллу, его уче­никам и последователям США обязаны крупномасштабным раз­вертыванием описательной экономической статистики, без кото­рой не только современная экономическая наука, но и многие из современных экономических учреждений не могли бы, по-видимо­му, существовать».

Предметом особого внимания Т. Веблена
стал институт праздного класса. Его возникновение и развитие Т. Веблен связывал с «избирательным воздействием законов хищничества и паразитизма» и обычаями частной собственности, эволюцию которой описывал следующим образом. Собственность первоначально возникла как трофей, знак победы над менее сильным соседом. Мотивы, лежащие в ее основе, – соперничество, завистливое сравнение, демонстративное преуспеяние как основа уважения и жажда власти, даруемой богатством. «Здравой оценкой людей и вещей становится оценка в расчете на борьбу», развивается противопоставление доблестной, захватнически-приобретательской деятельности и труда, приобретающего характер нудного занятия в силу пренебрежительного к нему отношения. По мере того как стадия приобретения путем хищнического захвата переходит в стадию организации производства на основе частной собственности (рабов), превосходство в силе и трофеи как показатель успеха заменяются «канонами денежной почтенности» и критериями накопления собственности и «опыта праздной жизни». Эти последние складываются во «всеохватывающий порядок благопристойности» со старательными упражнениями по развитию хороших манер, воспитанию вкусов и умению «разбираться в том, какие предметы потребления отвечают приличию». «Показное потребление» дорогостоящих престижных товаров и пристрастие к «демонстративно расточительным зрелищам» становятся в праздном классе формами соперничества, мотивируемого завистливым сравнением, и завоевания репутации.

Описанный Вебленом «состязательный аспект потребления», показал, как товары «могут эффективно использоваться в косвенных завистнических целях» и поэтому содержать в себе ощутимый элемент «престижной дороговизны», т.е. стоимости сверх стоимости затрат, делающих их пригодными для функционального использования.

В теории «праздного класса» отношение «имущего непроизводственного» класса к экономическому процессу Т. Веблен характеризует как отношение «стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не полезности». В частности, для представителей именно этого класса могут, очевидно, существовать особые цены на товары, символизирующие показатель их «престижности», а не истинное проявление закона спроса, что ныне принято называть «эффектом Веблена». Последний характеризует ситуацию, при которой снижение цены на товар воспринимается покупателем как ухудшение его качества или утрата его «актуальности» либо «престижности» среди населения и тогда этот товар перестает пользоваться покупательским спросом, а в обратной ситуации, напротив, объем покупок с ростом цены может возрасти. Поэтому «финансовые слои, – заключает Т. Веблен, – имеют известную заинтересованность в приспособлении финансовых институтов … Отсюда более или менее последовательное стремление праздного класса направлять развитие институтов по тому пути, который бы отвечал денежным целям, формирующим экономическую жизнь праздного класса».

Дж. Коммонс
использовал правовой аспект институционализма в выдвинутой им концепции стоимости, в соответствии с которой стоимость товар­ной продукции есть не что иное, как результат юридического согла­шения «коллективных институтов». К последним он относил со­юзы корпораций, профсоюзов, политических партий, выражающих профессиональные интересы социальных групп и слоев насе­ления.

Другой важной категорией институциональной теории Коммонса, связанной с категорией стоимости, стало понятие сделки (трансакции). Каждая сделка включает в себя переговоры, принятие обязательства и его выполнение. В ходе переговоров встречающиеся стороны сначала противопоставляют свои позиции и затем ищут соглашения. Трансакционный процесс служит определению «разумной ценности», возникающей из согласия о выполнении в будущем условий контракта. Контракт – это «гарантия ожиданий», без которой не может быть ценности.

Эдвард Хейстингс Чемберлин
(1889 –1967) – глава отделения экономической теории Гарвардского университета, работал с В.В. Леонтьевым, Э. Хансеном, Й. Шумпетерем и др. именитыми учеными. В 1965 г. был избран заслуженным членом Американской экономической ассоциации.

В трудах Э. Чемберлина «Теория монополистической конкуренции (Реориентация теории стоимости)» (1933), «На путях к более общей теории стоимости» (1957) содержится всесторонняя характеристика сущности монополий и убедительный анализ образования монопольной цены и монопольной прибыли. «Чистая конкуренция, монополистическая конкуренция, чистая монополия – такова классификация, которая представляется мне по природе дела исчерпывающей».

Главным условием овладения рынка (сутью монополии) является контроль над предложением, а значит, и ценой, который достигается усилением взаимозаменяемости соперничающих товаров, т.е. «дифференциацией продукта»
. Он полагает, что о положении всех продавцов правомерно говорить как о «конкурирующих монополистах» в условиях действия сил «монополистической конкуренции».

Рынки, на взгляд Э. Чемберлина, взаимосвязаны, поскольку на каждом из них независящие друг от друга продавцы вынуждены взаимодействовать для реализации близкой по своему назначению продукции. При этом ученый убежден, что «рынки в реальной действительности более или менее несовершенны». В результате каждый продавец рассматривается им в качестве монополиста, формирующего собственный круг покупателей, т.е. свой субрынок, за счет обладания своим «уникальным» товаром, и уровень «дифференциации продукта» которого отражает, в какой мере продавец регулирует цену и выступает на рынке монополистом. Это означает также, что реальный объем предложения товаров и услуг окажется меньше, а цены на них будут выше, чем в условиях «чистой» конкуренции.

Э. Чемберлин отмечает, что основным признаком дифференцированного продукта является наличие у товара (или услуги) одного из продавцов какого-либо существенного отличительного признака. Этот признак для покупателя может быть как реальным, так и воображаемым, лишь бы он привел к тому, чтобы было отдано предпочтение разновидности именно данного продукта. «Там, где существует такого рода дифференциация, – уточняет он, – покупатели будут группироваться попарно с продавцами не по воле случая и не беспорядочно (как это происходит при чистой конкуренции), а в соответствии с выбором, основанным на предпочтении».

Значит, продавец-монополист, по логике Э. Чемберлина, может и увеличивать объем продаваемой продукции, прибегая посредством дополнительных затрат к снижению ее цены и полагая, что остальные продавцы одноименной «группы» товаров не смогут сразу поступить так же, т.е. повысить уровень издержек производства. В этом, на его взгляд, основная причина того, что фирма-конкурент данной марки товара, снижая на него цену или осваивая выпуск нового конкурирующего товара, по сути не обеспокоена тем, что аналогичные меры будут предприняты другими конкурентами.

В развитие своей идеи о процессе «дифференциации продукта» Э. Чемберлин обосновывает растущее влияние на этот процесс неценовых факторов конкуренции
, имея в виду обусловленное особыми свойствами и индивидуальными особенностями качество товаров и рекламу. При этом он пишет, что дифференциация может базироваться на особенностях продукта таких, как особые свойства (фабричные марки, фирменные названия, своеобразие упаковки), или же индивидуальные особенности, относящиеся к качеству, форме, цвету или стилю».

Э. Чемберлин высказал чрезвычайно важные положения о рекламе, отметив двойственную форму ее воздействия на спрос, т.е. ее влияние как на формирование потребностей, так и на их изменение. Влияние рекламы на увеличение спроса на продукт он увязывает с возможностью продавца сбывать большее количество своего продукта независимо от назначаемой цены, «чем без помощи рекламы». С этой точки зрения, отмечает гарвардский профессор, «искусство рекламиста сродни искусству гипнотизера», ибо «требуется завоевать контроль над состоянием покупателя, и, когда такой контроль завоеван, добавочные затраты приносят увеличение дохода». Но одновременно высказывается и напоминание о том, что доход от повторения рекламы увеличивается не бесконечно.

Увязывая сказанное с розничной торговлей, к обозначенным факторам неценовой конкуренции на базе дифференциации им прибавлены еще и такие, как «удобство местонахождения продавца, общая атмосфера или общий стиль, свойственные его заведению, его манере ведения дел, его репутация как честного дельца, любезность, деловая сноровка и все личные узы, которые связывают его клиентов либо с ним самим, либо с теми, кто у него работает».

Совокупность неценовых факторов, по мнению Э. Чемберлина, должна учитываться в рамках истинной теории сто­имости
. Поэтому неверно, полагает он, чтобы монополия и конку­ренция рассматривались как антитезы и взаимоисключающие на­чала, считая, что «учет обеих является в большинстве случаев не­пременным условием, рационального объяснения цен». И, несмот­ря на то, что по сложившемуся стереотипу «даже само выражение «монополистическая конкуренция» кажется многим парадоксом, жонглированием словами», необходимо, пишет он, понимать сле­дующее: «При чистой конкуренции рынок каждого продавца сливает­ся с рынками его соперников; при условиях же, с которыми мы имеем дело сейчас (условия монополистической конкуренции), при­ходится считаться с тем, что этот рынок в известной мере обособ­лен от других, так что все в совокупности представляют собой не единый рынок многих продавцов, а сеть взаимосвязанных рынков, рас­пределенных между продавцами».

Если принять первое условие, соглашается Э. Чемберлин, тогда в соответствии с теорией чистой конкуренции рынок отдельного продавца сливается с общим рынком и любой продавец сможет сбыть столько товаров, сколько ему заблагорассудится, но только по дей­ствующей цене. По второму условию, когда в силу монополистичес­кой конкуренции рынок отдельного продавца в известной степени обособлен от рынков его соперников, объем сбыта товаров «лими­тирован и определяется тремя новыми факторами: 1) ценой, 2) осо­бенностями продукта и 3) затратами на рекламу».

Гарвардский профессор убежден, что в предложенной классификации факторов монополистической конкуренции на базе диф­ференциации продукта имеют место такие факторы, которые ини­циируются продавцами для влияния на потребительские решения покупателей. В их числе он особо выделяет факторы, препятству­ющие снижению цены, и, как пример, называет, в частности, при­сущую потребителю склонность рассматривать более низкую цену как показатель более низкого качества продукта.

Однако и в таких случаях, утверждает автор «Теории монопо­листической конкуренции», конкурентная борьба продавцов-монополистов не исчерпывает себя, ссылаясь при этом на обычные жизненные наблюдения.

Именно к специфической особенности монополистической кон­куренции относит Э. Чемберлин то обстоятельство, что она устраняет ценовую конкуренцию, из-за чего постоянным и обычным явлением становится феномен избытка мощности
, который (избы­ток) «безнаказанно» нарастает в течение длительных периодов благодаря покрытию ценами, всегда превышающими издержки. На его взгляд, данный феномен, свидетельствующий о степени овла­дения «известными частями общего рынка», поддерживается не только отдельными патентами и фабричными марками, но и та­кими явлениями, как репутация, мастерство, особые дарования. Эти явления – часть сферы деятельности лиц свободных профес­сий, и они также являются предметом «теории монопольных до­ходов».

Э. Чемберлин приходит еще к одному серьезному выводу: «Проблема цены дифферен­цированного продукта не может быть втиснута в рамки конкурентных кривых спроса и издержек, ибо это приводит к заведомым ошибкам в выводах; цена получается слишком низкой, масштабы производства – слишком крупными, а число предприятий – слишком малым. Помимо этого, два дополнительных аспекта конкуренции – дифференциа­ция и издержки сбыта – выпадают совершенно». Вот почему, объясняет Э. Чемберлин, неполное знание цен уменьшает эластичность спроса на продукты подобно тому, как реклама, па­рализуя действие этого фактора, делает спрос более эластичным, а ценовую конкуренцию – более широкой, покрывая требующиеся дополнительные издержки ценой.

По мысли ученого, эволюция конкурентной борьбы повышает качество товаров (о чем могут свидетельствовать патен­ты, авторские права, защитные фирменные знаки и даже стремление к выгодному местонахождению фир­мы с целью качественного улучшения продукции), реклама в отличие от условий свободной конкуренции не допускает слияния рынков. Факторы неценовой конкуренции побуждают фирмы искать новые «ниши» потребностей покупателей, прививая им как бы «денежные каноны вкуса».

Основные заслуги Э. Чемберлина можно обозначить следующим образом.

1) Его суждения впервые подвели исследователей экономического либерализма к тому, что не существует ни чистой конкуренции, ни чистой монополии, что монополистическая конкуренция может иметь место и при достаточно большом количестве продавцов, обостряясь по мере увеличения взаимозаменяемости соперничающих товаров.

2) Он показал, что монополия необязательно является следствием финансового контроля, концентрации производства и централизации капитала, т.к. рыночной системе свойственны и усиливающие конкуренцию тенденции. Следовательно, выдержать состязание с крупным производителем-монополистом и стать тоже монополистом может и мелкий и средний продавец или производитель.

3) Э. Чемберлин выдвинул идею о том, что конкуренцию и монополию нельзя противопоставлять как взаимоисключающие категории. Это не альтернатива, а объективное сосуществование, предполагающее обязательное наличие друг друга.

4) Огромная заслуга Э. Чемберлина в открытии и обосновании дополнительных неценовых условий усиления монополистической конкуренции – техническое усовершенствование, качество, особое обслуживание покупателей, обеспечивающие фирме респектабельную репутацию и преимущество на рынке.

5) Э. Чемберлин и его сторонники выдвинули положение о сохранении конкуренции и при «групповой монополии» – разделе сфер влияния на рынке между партнерами-конкурентами с целью реализации неоднородной (дифференцированной) продукции без снижения цены до уровня предельных издержек.

Джоан Вайолет Робинсон
(1903 – 1983) – видный представитель и продолжатель школы Маршалла, профессор Кембриджский университета. Мировую известность ей принесла книга «Экономическая теория несовершенной конкуренции» (1933), написанная в начале творческого пути.

Главная идея – выявление рыночных аспектов функционирования монополий, в условиях которых конкуренция, по ее мнению, является несовершенной (по Чемберлину – монополистической). Исходная задача – выяснение механизма установления цен в ситуации, когда производитель выступает монопольным обладателем собственной продукции, т.е. почему цена имеет именно эту величину и почему покупатель соглашается купить товар по установленной продавцом цене, приносящей ему монопольную прибыль.

В дальнейшем ее рассуждения во многом расходятся с логикой Э. Чемберлина. Дж. Робинсон в несовершенной конкуренции видела, прежде всего, нарушение и потерю нормального равновесного состояния конкурентной хозяйственной системы и «эксплуатацию» наемного труда, а Э. Чемберлин монополистическую конкуренцию увязывал с одной из характеристик естественного состояния рынка в равновесии. Сущность монополии она рассматривает негативно – как фактор, дестабилизирующий социально-экономические отношения рыночной среды.

Поэтому в этой работе можно выделить следующие основные положения.

Во-первых, но убеждению Дж. Робинсон, в условиях совершенной конкуренции предприниматели меньше заинтересованы в монополизации производства, чем в условиях несовершенного рынка, в котором отдельные фирмы не могут достичь оптимальных разме­ров, функционируют неэффективно, и «поэтому монополист име­ет возможность не только повысить цены на свою продукцию, ограничивая выпуск, но также снизить издержки производства путем совершенствования организации производства в отрасли».

Во-вторых, на взгляд Дж. Робинсон, кроме того, что монополия требует заметной обособленности продукции от «товаров-субститутов» или, говоря по-другому, дифференциации, необходимо и дополни­тельное условие, в соответствии с которым «фирма-монополист дол­жна характеризоваться размерами, превышающими оптимальные».

В-третьих, на монополизированном рынке с его несовершен­ной конкуренцией, как показала Дж. Робинсон, возможна ситуа­ция, требующая выяснения, «каким будет количество покупаемой продукции, если рассматривать рынок, состоящий не из бесконеч­но большого числа конкурирующих между собой покупателей, а из единичного объединения покупателей»^. Эту ситуацию концен­трации спроса, когда на рынке действует масса мелких продавцов и один-единственный покупатель, она назвала монопсонией, т.е. монополией покупателей.

В-четвертых, завершая собственное «теоретическое исследова­ние», Дж. Робинсон приходит «…к заключению, что преобладание в действительном мире условий несовершенной конкуренции спо­собствует возникновению тенденции к эксплуатации факторов про­изводства и усиливается благодаря образованию крупных объе­динений, поглощающих многие прежде конкурировавшие между собой фирмы», «что увеличение размеров единицы управления обя­зательно способствует еще большей несправедливости в распределе­нии богатства».

В итоге Дж. Робинсон делает вывод: необходимо решать дилемму – эффективность (производства) или справедливость (социальная в перераспределения богатства). По ее мнению, «чтобы объяснить предпочтительность монополизации, недостаточно доказать, что она способствует повышению эффективности производства».

Исследуя ее работу, Дж. Кейнс года сделал другие логические выводы, в т.ч. о конкретных мерах государственного вмешательства в экономику с целью устранения выявленных ею противоречий несовершенной конкуренции.

Мировой экономический кризис 1929 – 19ЗЗ предопределил возникновение новых проблем научных исследований, которые не утратили актуальности до нашего времени, т.к. основное их содержание – государственное регулирование экономики в рыночном хозяйстве. В условиях нетипичного кризиса с тотальной безработицей возникла необходимость в макроанализе.

Джон Мейнард Кейнс (1883 – 1946) – выдающийся английский ученый-экономист, ученик основателя Кембриджской школы А. Маршалла. Основные работы: «Индексный метод» (1909), «Денежное обращение и финансы Индии» (1913), «Экономические последствия Версальского мирного договора» (1919), «Трактат о вероятности» (1921), «Трактат о денежной реформе» (1923), «Конец свободного предпринимательства» (1926), «Трактат о деньгах» (1930), главный его труд – «Общая теория занятости, процента и денег» (1936).

Я.С. Ядгаров, характеризуя ученого, пишет, что в адрес Дж. Кейнса можно уверенно отнести его же слова: «Идеи экономистов и политических мыслителей – и когда они правы, и когда ошибаются – имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром». Идеи Дж. Кейнс реально правили миром и оказывают огромное влияние до настоящего времени. «Общая теория» Дж. Кейнса – поворотный пункт в экономической науке ХХ в., во многом определяющий экономическую политику стран и в настоящее время.

Центральная идея учения Дж. Кейнса в том, что система рыночных экономических отношений отнюдь не является совершенной и саморегулируемой, максимально возможную занятость и экономический рост может обеспечить только активное вмешательство государства.

Дж. Кейнс, осуществляя макроэкономический анализ, по-новому опре­деляет предмет экономической науки. Он считает, что предметом яв­ляется исследование количественных функциональных зависимостей воспроизводственного процесса, закономерных количественных свя­зей совокупных (агрегативных) народнохозяйственных величин (ин­вестиции – совокупный доход, инвестиции – занятость и совокупный доход, потребление – сбережение и др.), результаты которого используются для разработки программ экономической политики, на­целенных на обеспечение устойчивого экономического развития.

Дж. Кейнс отмечал, что целью является отбор таких переменных ве­личин, которые поддаются сознательному контролю или управле­нию со стороны центральных властей в рамках той хозяйственной системы, в которой мы живем.

Для реализации предмета исследования Дж. Кейнс пользуется но­вым понятийным аппаратом. Он вводит такие понятия, как эффек­тивный спрос, предельная склонность к потреблению и сбереже­нию, предельная эффективность капитала, совокупные спрос и предложение, полная занятость, предельная эффективность капи­тала, предпочтение ликвидности и др.

Методология макроэкономической теории Кейнса также имеет свои особенности. Он использует в качестве философской основы эк­лектическое сочетание субъективизма, утилитаризма и функциональ­ного анализа, а также обширный арсенал методов исследования. Основу при этом образует макроэкономический анализ, центральным мо­ментом которого является теория воспроизводства всего обществен­ного капитала, на которой базируется программа государственного регулирования экономики. Но Дж. Кейнс не занимается исследованием сущности воспроизводственного процесса, а посвящает макроэкономический анализ выяснению совокупных экономических процессов с помощью определенных функциональных зависимостей агрегативных величин.

Кейнс предлагает свой вариант стоимостной структуры общес­твенного продукта и считает, что она включает такие элементы, как издержки использования, факториальные издержки, добавочные издержки, совокупный доход предпринимателей.

Для методологии Дж. Кейнса является характерным использование субъективно-психологического подхода. Но в отличие от представи­телей кембриджской школы, которые рассматривали экономичес­кие процессы как отражение психологии хозяйствующего индиви­да, Дж. Кейнс ориентируется на совокупный психологический фактор, с которым он связывает состояние рыночной экономики в целом.

Использование «психологии публики» обусловило преоблада­ние в кейнсианском исследовании количественного анализа. Эконо­мические явления рассматриваются им в обобщенном виде, форму­лируются в форме агрегативных показателей. При этом Дж. Кейнс сос­редоточивает внимание на проблеме «выбора измерителей», с по­мощью которых можно количественно выразить сложные народно­хозяйственные величины, отражающие функционирование всей хозяйственной системы. В качестве измерителей он выделяет день­ги, эквивалентные «количеству денежных ценностей».

Дж. Кейнса сформулировал «основной психологический закон»
, суть которого в следующем: «Психология общества такова, что сростом совокупного реального дохода увеличивается и совокупное потребление, однако не в такой же мере, в какой растет доход». И в этом определении его недвусмысленная теоретико-методологическая позиция, в соответствии с которой для выявления причин неполной занятости и неполной реализации, неравновесности экономики, а также для обоснования методов ее внешнего (государственного) регулирования «психология общества» имеет не меньшее значение, чем «законы экономики». По его мнению, «существует закон, согласно которому расширение занятости, непосредственно связанное с инвестициями, неизбежно должно оказать стимулирующее влияние на те отрасли, которые производят потребительские блага, и, таким образом, повести к увеличению совокупной занятости, причем такое увеличение происходит прирост первичной занятости, непосредственно связанной с дополнительными инвестициями». По Кейнсу, наращивание инвестиций и обусловленный этим рост национального дохода и занятости населения может рассматриваться как целесообразный экономический эффект. Последний, получивший в экономической литературе название эффекта мультипликатора
, означает, что «увеличение инвестиций приводит к увеличению национального дохода общества, причем на величину большую, чем первоначальный рост инвестиций».

Таким образом, новаторство экономического учения Дж. Кейнса в части пред­мета изучения и в методологическом плане проявилось, во-пер­вых, в предпочтении макроэкономического анализа микроэконо­мическому подходу, сделавшего его основоположником макроэко­номики как самостоятельного раздела экономической теории, и, во-вторых, в обосновании (исходя из некоего «психологического зако­на») концепции о так называемом «эффективном спросе», т.е. потенциально возможном и стимулируемом государством спросе. Опираясь на собственную, «революционную» по тем временам методологию исследования Дж. Кейнс в отличие от своих пред­шественников и наперекор господствовавшим экономическим воззрениям утверждал о необходимости недопущения с помощью государства урезания заработной платы как основного условия ликвидации безработицы, а также о том, что потребление ввиду психологически обусловленной склонности человека к сбереже­нию, растет гораздо медленнее доходов.

В концепции Дж. Кейнса экономические факторы делятся на независимые и зависимые. К независимым факторам Кейнс относит склонность к потреблению, предельную эффективность капитала и норму процента. Именно они определяют размер эффективного спроса. К зависимым факторам, относятся объемы занятости и национального дохода. Задачу государственного вмешательства Кейнс усматривает во влиянии на независимые переменные, а через их посредничество – на занятость и национальный доход.

Другими словами, задачами государства являются увеличение эффективного спроса и снижение остроты проблем реализации. Решающим компонентом эффективного спроса, Кейнс считал инвестиции, уделяя их стимулированию первостепенное внимание. Им рекомендуются два основных метода увеличения инвестиций: бюджетная и денежно-кредитная политика.

Первая предполагает активное финансирование, кредитование частных предпринимателей из государственного бюджета. Кейнс назвал такую политику социализацией инвестиций. В целях увеличения объема ресурсов, необходимых для увеличения частных капиталовложений, в рамках бюджетной политики предусматривалась также организация государственных закупок товаров и услуг.

Также для оживления экономической конъюнктуры Кейнс рекомендовал увеличение государственных капиталовложений, которые играли бы роль «ключа зажигания», запускающего механизм мультипликатора. Поскольку частные инвестиции в условиях депрессии резко сокращаются в силу пессимистических взглядов относительно перспектив получения прибыли, решение о стимулировании инвестиций должно взять на себя государство.

При этом главный критерий успеха для государственной стабилизационной бюджетной политики, по мнению Кейнса, – увеличение платежеспособного спроса, даже если траты денег государством по внешней видимости будут бесполезны. Более того, государственные расходы на непроизводительные цели предпочтительнее, т.к. они не сопровождаются ростом предложения товаров, а мультипликационный эффект тем не менее обеспечивают.

Такой канал подкачки эффективного спроса, как потребление, носит в практических рекомендациях Дж. Кейнса подчиненный характер. Главным фактором воздействия на рост склонности к потреблению Кейнс считал организацию общественных работ, а также потребление государственных служащих.

Неоднократно в своей работе Кейнс высказывает мысль о целесообразности уменьшения имущественного неравенства, перераспределения части доходов в пользу групп с наибольшей склонностью к потреблению. К таким группам относятся лица наемного труда, особенно лица с низкими доходами. Эти рекомендации не должны вызывать удивления, поскольку, согласно основному психологическому закону Кейнса, при низком доходе склонность к потреблению выше и, следовательно, эффективность государственной поддержки населения будет ощущаться сильнее.

Что касается кредитно-денежной политики, то она, по мнению Кейнса, должна заключаться во всемерном понижении ставки процента. Это уменьшит нижний предел эффективности будущих капиталовложений и сделает их более привлекательными. Государство должно обеспечить такое количество денег в обращении, которое позволило бы снизить процентную ставку (так называемая политика дешевых денег). Таким образом, Дж. Кейнс фактически утверждает допустимость инфляции, считая, что инфляция меньшее зло, чем безработица. Она может быть даже благотворной, т.к. снижает предпочтение ликвидности.

Дж. Кейнс считал необходимым пересмотреть отношение и к внешне экономической политике. Не отрицая позитивные стороны фритредерства (свободы торговли), он утверждал, что если страна ограничивает импорт более дешевых иностранных товаров с целью обеспечения занятости «своим» рабочим, даже если национальная промышленность недостаточно эффективна, то действия этой страны следует признать экономически целесообразными.

Подводя итог рассмотрению экономических воззрений Дж. Кейнса, следует отметить, что сущность «кейнсианской революции» заключалась в отказе от ряда аксиом, общепринятых в неоклассической школе. К ним относится: во-первых, тезис об автоматическом установлении равновесия спроса и предложения; во-вторых, взгляд на национальный доход как величину постоянную при данном экономическом потенциале страны; в-третьих, убеждение о нейтральном характере денег по отношению к экономическим процессам.

Дж. Кейнс выразил несогласие со всеми вышеупомянутыми тезисами. Более того, именно выявление причин, определяющих уровень национального дохода, было отправным пунктом его экономического анализа. Что касается денежных, монетарных факторов, то Кейнс считал, что они воздействуют и на изменения национального дохода, и на уровень занятости. Указание представителей неоклассического направления на то, что денежные факторы, в частности увеличение денежной массы с целью понижения процентной ставки, оказывают положительное влияние на экономику лишь в краткосрочном плане и в конечном счете приводят только к инфляционному росту цен, Кейнс парировал утверждением, что «наша жизнь также краткосрочна».

В отличие от представителей классического и неоклассического направлений, которые сосредоточили свое внимание на потенциальных факторах экономического роста, лежащих на стороне предложения (количество и качество ресурсов, объем основного капитала, технологии и т.д.), Кейнс сделал акцент на факторах экономического роста, лежащих на стороне спроса, разрушив при этом господствующее до него в экономической науке представление об автоматическом достижении равновесия между совокупным спросом и совокупным предложением. Тем самым Дж. Кейнс подорвал веру во внутренние восстановительные силы рыночного механизма и обосновал теорию, которая оправдывала вмешательство государства в экономические процессы.

После второй мировой войны кейнсианские идеи регулируемого рыночно-капиталистического хозяйства получили широкое распространение и превратились в доминирующее направление экономической мысли в большинстве развитых стран мира. Возникли различные направления кейнсианства; ведущую, роль приобрело неокейнсианство, концепции которого разрабатывались американскими экономистами А. Хансеном, С. Харрисом, Е. Домаром, английским теоретиком Р. Харродом, французским ученым Ф. Перру и др.

В 50 – 70-е гг. важнейшей проблемой, находившейся в центре внимания неокейнсианских теоретиков, стала проблема экономического роста. Ее научное значение актуализировалось политико-идеологическими факторами, т.к. в этот период на мировой арене развернулось острое соперничество капиталистической и социалистической систем, причем социалистические страны демонстрировали более высокие темпы роста. Проблемы занятости и антикризисного регулирования, имевшие основное значение в произведениях Дж. Кейнса, продолжали разрабатываться и его последователями, но постепенно отходили на второй план соотносительно с анализом движущих импульсов экономического роста.

Углубив анализ динамики макроэкономического равновесия, неокейнсианцы детализировали исследования структуры инвестиционного процесса. Механизм действия мультипликатора был распространен ими на ряд последовательных времен­ных интервалов, в результате чего он стал рассматриваться как расширенно воспроизводящийся мультипликационный процесс. В то же время в структуре инвестиций были выделены, во-первых, так называемые «автономные», обусловленные научно-техническим прогрессом, структурной перестройкой экономики, регулирующими функциями государства, и, во-вторых, «производные», или «индуцированные», вызванные ростом доходов, спроса и потребления. Применительно к индуцированным инвестициям была разработана концепция так называемого «акселератора», в соответствии с которой рост доходов ведет к опережающему росту капиталовложений в экономику.

Руководствуясь методолого-теоретическими установками Дж. Кейнса об утрате рынком автоматического характера саморегулирования, неокейнсианцы уделяли значительное внимание проблеме экономических функций государства. Именно государственному бюджету принадлежит, по их мнению, решающая роль в стимулировании импульсов экономического роста. Государственные инвестиционные расходы при этом понимаются в качестве важнейшего из «встроенных стабилиза­торов» рыночной экономики, смягчающих циклические колебания и обеспечивающих динамическое равновесие процесса расширенного воспроизводства наряду с подоходными налогами, пособиями по безработице, различного рода социальными выплатами и т. д.

В современном кейнсинианстве доминируют две тенденции: американская и европейская, связанная прежде всего с французскими учеными.

Американские последователи Дж. Кейнса
– Э. Хансен, С. Харрис, Дж. Б. Кларк и др.:

– считали целесообразным рост налогов с доходов населения до 25% и более, увеличение размеров государственных займов и выпуска денег для покрытия расходов государства даже если это увеличит инфляцию и дефицит государственного бюджета;

– заменили метод перманентного (непрерывного) регулирования и направления частных и государственных инвестиций на метод маневрирования государственными расходами в зависимости от экономической конъюнктуры – при подъеме экономики инвестиции ограничиваются, при спаде – увеличиваются (несмотря на возможный дефицит бюджета);

«Американский Кейнс» – А. Хансен вошел в историю, прежде всего, как автор кейнсианской концепции цикла, относящейся к теориям экономической динамики. Эти взгляды изложены во всемирно известной работе «Экономические циклы и национальный доход». Рассматривая экономическую динамику, он выделяет четыре модели циклических колебаний:

– «малые циклы» от 2 до 9 лет (их причина – неравномерность воспроизводства оборотного капитала);

– «большие циклы» от 6 до 13 лет порождаются неравномерностью вложений в основной капитал;

– «строительные циклы» от 17 до 18 лет применимы только к строительству зданий. Механизм «качания» этого цикла связан с нехваткой жилья. Рынок на образовавшийся дефицит отвечает ростом цен на жилплощадь и повышением квартплаты. Быстро растут инвестиции в эту отрасль. Заложенных зданий (долгов) в основном уже достаточно для удовлетворения спроса. Однако не завершенное строительство подталкивает цены вверх, из-за которых в свою очередь закладываются новые здания. Строительный бум продолжается. Но наступает момент истины: построенных зданий уже достаточно для покрытия спроса. Цены падают. В тоже время достраиваются заложенные здания, возникает перепроизводство и спад. Величина строительного цикла определяется временем между возникновением потребности в жилье и сроком ее удовлетворения.

– «вековые циклические волны» продолжительностью до полувека и более – следствие коренных переворотов в технике, технологиях и производстве.

Исследуя механизм экономического роста, А. Хансен пришел к выводу, что он состоит из взаимодействия мультипликатора и акселератора. Мультипликационный эффект проявляется в том, что за увеличением инвестиций следует рост дохода, занятости и «эффективного спроса». В то же время увеличение отмеченной триады (дохода, занятости, «эффективного спроса») приводит к росту инвестиций (акселератор). Если при этом экономического роста не происходит, то, по Хансену, причина – предельная склонность населения к сбережению, что приводит к задержке процессов расширения. Механизм взаимодействия мультипликатора и акселератора Хансен называет сверхкуммулятивным процессом.

Модель акселератора стала симметрично дополняющей к модели мультипликатора, и во взаимодействии с ней составила логически завершенную теоретическую характеристику стимулирования макроэкономического роста и динамики равновесия совокупного спроса и предложения.

Экономисты Франции – Ф. Перру и др.:

– сочли необязательным регулирование ссудного процента как средства стимулирования новых инвестиций, т.к. корпорации с преобладанием государственной доли собственности и так играют доминирующую и координирующую роль в обществе;

– по этой же причине определяющим средством воздействия на незатухание инвестиционного процесса сочли индикативный (рекомендательный) метод планирования экономики (обязательность только для государственного сектора экономики) в противовес индикативному императивному (директивному, социалистическому и недопустимому).

Социальные проблемы занимают особое место в подходах так называемого «левого кейнсианства».
Его представители (Дж. Робинсон и др.), отмечая влияние роста заработной платы на увеличение совокупного спроса и, тем самым, на стимулирование экономического роста, доказывают необходимость подъема жизненного уровня широких масс населения, и, в первую очередь, его трудящихся слоев. Увязывая динамику доходов трудящихся с макроэкономическим ростом, а таким образом и с доходами собственников, левые кейнсианцы стремятся дать обоснование возможностей и механизмов смягчения социально-экономических противоречий.

Рецепты неокейнсианцев в течение нескольких послевоенных десятилетий составляли теоретическую основу экономической политики во многих развитых странах, однако в 70-е гг. обнаружилась их историческая предельность. Инфляционное стимулирование роста, систематическая дефицитность государ­ственных бюджетов явились предпосылками возникновения «стагфляции» – одновременного проявления стагнации экономики и инфляции. К тому же, эффект рекомендуемых неокейнсианцами «встроенных стабилизаторов», как правило, сказывался с определенным, а иногда и весьма значительным, временным лагом и оказывал не стабилизирующее, а напротив, дестабилизирующее воздействие на динамику цикла, что дало основание оппонентам кейнсианства подвергнуть эти рекомендации критике. Результатом кризиса кейнсианских подходов стала «неоконсервативная революция» – усиление теоретической и практической роли неолиберальных и монетаристских концепций (стали доминировать в 80 –90-е гг.).

В то же время в рамках кейнсианского направления получили развитие идеи посткейнсианства (наиболее известные представители – Н. Калдор, С. Вайнтрауб, А. Лейонхувуд). В условиях обострения проблем и противоречий инфляции посткейнсианцы стали уделять значительно больше внимания проблемам денежной политики и искать ответы на вопросы, которые хотя и были отмечены некоторыми неокейнсианцами, но не получили удовлетворительного решения: о границах эффективности умеренной инфляции; о пределах, за которыми отрицательные следствия инфляции становятся более весомы, чем положительные; об оптимальных размерах бюджетного, в том числе дефицитного финансирования и т.д. Данная проблематика сближает посткейнсианские подходы с идеями монетаризма. Вместе с тем, посткейнсианский факторный анализ влияния механизмов распределения национального дохода на динамику сбережений, а тем самым, – на экономический рост, методологически близок к ряду ключевых идей Д. Рикардо и К. Маркса, а изучение экономической роли социальных институтов – к концепциям институционализма. Это свидетельствует о сближении методолого-теоретических позиций ведущих направлений современной мировой экономической мысли.

Неолиберализм возник почти одновременно с кейнсианством в 30-е годы как самостоятельная система взглядов на проблему государственного регулирования экономики.

В теории и на практике неолиберализм основывается на идее приоритета условий для неограниченной свободной конкуренции не вопреки, а благодаря определенному вмешательству государства в экономические процессы. Кейнсианство требует активного государственного вмешательства в экономику. Неолиберализм – относительно пассивного государственного регулирования.

Наиболее крупные центры неолиберализма в Германии, США и Англии соответственно называются Фрайбургская, Чикагская и Лондонская школы.

Основные принципы неолиберализма:

– либерализация экономики;

– использование принципов свободного ценообразования;

– ведущая роль в экономике частной собственности и негосударственных хозяйственных структур.

Роль государства в регулировании экономики неолибералы видят в функциях «ночного сторожа» или «спортивного судьи». Кредо неолиберализма прекрасно выразил Л. Эрхард (1897-1977): «Конкуренция везде, где возможно, регулирование – там, где необходимо».

В США, как отмечалось выше, альтернативой кейнсианству ста­ла так называемая Чикагская школа неолиберализма
, монетарные идеи которой зародились в стенах Чикагского университета еще в 20-е гг. XX в. Однако самостоятельное, а тем более, лидирующее значение в неолиберальном движении американский монетаризм по­лучил в конце 50-х – начале 60-х гг. с появлением ряда публикаций М. Фридмена (род. в 1912 г,), ставшего в 1976 г. нобелевским лауреатом по экономике. Последний и его сподвижники кейнсианским неденежным факторам (например, инвестиции) предпочли именно денежные факторы.

Первые достаточно серьезные сомнения в необходимости, как выразился М. Блауг, «упрощенных экономических рекомендаций политикам, типичных для времен кейнсианской революции», вкра­лись в экономическую науку с появлением выведенной в 1958 г, А.У. Филлипсом эмпирической кривой, характеризующей связь между ежегодным процентным изменением заработной платы в денежном выражении и уровнем (долей) безработицы в Англии за период с 1861 по 1913 г.

О последней М. Блауг пишет, что она оказалась тем открытием, которое «сразило наповал прежний кейнсианский идеал полной занятости без инфляции в качестве цели экономической политики. Стабильность цен и безработица оказались несовместимыми, кон­фликтующими целями: уменьшение безработицы достижимо толь­ко ценой ускоренной инфляции, а уменьшение инфляции обычно предполагает увеличение безработных. Таким образом, прежняя надежда на одновременное достижение устойчивых цен и полной занятости уступила место понятию выбора между стабильностью цен и полной занятостью».

М. Фридмен и его коллеги на основе исследований вокруг «конструкции» кривой Филлипса пришли к заключению, что эта кри­вая далеко не стабильна, особенно с учетом ситуации в экономике многих стран мира в конце 60-х гг., когда рост инфляции, вопреки «логике» этой кривой, сопровождался не снижением, а ростом без­работицы, и затем – в начале 70-х г.г. – наблюдался даже одновре­менный рост и инфляции, и безработицы.

М. Фридмен предпринял попытку возродить приоритетное зна­чение денег, денежной массы и денежного обращения в эконо­мических процессах. Его монетарная концепция, апробированная при Никсоне в 1969 – 70гг., имела наибольший успех при Рейгане, ослабила инфляцию при реальном укреплении доллара, а эта политика получила название «рейгономика».

Новизна концепции государственного вмешательства в эконо­мику, по Фридмену, состоит в том, что оно, в отличие от кейнси­анской концепции, ограничивается жесткой денежной политикой. Последняя тесно связана с фридменовской «естественной нормой безработицы», достигаемой посредством постоянного и стабильного темпа роста количества денег в размере 3 – 4% в год независимо от состояния конъюнктуры (учитывая средние темпы роста валового национального продукта США за ряд лет, по которым устанавли­вается максимально возможный уровень национальной экономи­ки).

Концепция М. Фридмена о «естественной норме безработицы» (ЕНБ) основывается как на институциональных, так и на зако­нодательных детерминантах (имея в виду под первыми, например, профсоюзы, а под вторыми – возможность, к примеру, принятия закона о минимальном уровне заработной платы). Она позволяет обосновывать минимальный уровень безработицы, при котором в течение определенного периода инфляция будет невозможна. По мнению М. Блауга, «ЕНБ, к которой постоянно возвращается эко­номика, – это современная монетарная версия старой классичес­кой доктрины строго пропорционального отношения между коли­чеством денег и ценами в долгосрочной перспективе; «якорь», ко­торый удерживает процентную ставку в устойчивом положении…».

В целом неолиберальные идеи государственного регулирования экономики возобладали над кейнсианскими начиная, примерно, с 70-х гг., когда для многих стран постоянными стали нарастающие инфляционные процессы, дефицит государственного бюджета, без­работица. Неолибералы поставили в вину кейнсианцам (и неокейнсианцам) разросшиеся масштабы государственного сектора эконо­мики, ограничение условий для свободной конкуренции, сокра­щение инвестиций в важнейшие сферы экономики, вопреки «обе­щаниям», что «их эффект распространяется с мультиплицирующей силой и еще более усиливается акселерато­ром». Наглядным проявлением приоритета неолиберализма над кейнсианством в 70 – 80-е гг. является планомерная по соответству­ющим многолетним программам денационализация многих отрас­лей хозяйства, находившихся ранее в сфере государственной экономики.

Идеология неолиберализма нашла успешное практическое применение в ФРГ после окончания второй мировой войны. Здесь начиная с 1948 г. эти идеи приобрели статус государственной доктрины правительства Аденауэра – Эрхарда. Вид­ные немецкие теоретики неолиберализма В. Репке, А. Рюстов и другие возглавили критику любого проявления монополизма ради свобо­ды и гуманизма. В. Ойкен и его последователи во Фрайбургском университете с того же 1948 г. начали выпуск ежегодника «Ордо», который сыграл роль теоретической трибуны неолиберализма всех стран. Западногерманская доктрина неолиберализма под влиянием «школы Ойкена» стала имено­ваться «ордолиберализмом».

Теоретикам неолиберализма ФРГ принадлежит идея сочетания принципа «свободы рынка» и справедливого распределения по прин­ципу «социального выравнивания». Впервые ее концептуально изло­жил А. Мюллер-Армак в своей книге «Хозяйственное управление и рыночное хозяйство» (1947), в которой также впервые использовал термин «социальное рыночное хозяйство»
. Разработки в этом направ­лении были продолжены В. Репке, Л. Эрхардом, В. Ойкеном и др. Причем о создании модели «социального рыночного хозяйства» в качестве главной задачи экономической политики страны было за­явлено самим канцлером ФРГ К. Аденауэром в предисловии к книге В. Репке «Правильна ли немецкая экономическая политика?» (1950).

По характеристике В. Репке «социальное рыночное хозяйст­во» – это путь к «экономическому гуманизму». По его мнению, этот тип хозяйства противопос­тавляет коллективизму персонализм, концентрации власти – сво­боду, централизму – децентрализм, организации – самопроиз­вольность и т.д.

В одной из своих публикаций начала 60-х гг. Л. Эрхард подчеркивал, что основным эле­ментом социального рыночного хозяйства является свободное соревнование. А на очередном партий­ном съезде ХДС в 1965 г. Л. Эрхард заявил о завершении в ФРГ программы создания «социального рыночного хозяйства», превра­тившей эту страну в «оформленное общество».

Доктрина «сформированного общества», по мнению Л. Эрхарда, – это поиск «естественного эко­номического порядка», который возможно достичь через создание «социального рыночного хозяйства». В ней категорически отрицаются марксистские идеи о пяти формах (типах) общественного строя и производственных отношений и об антагонизме классов. Она осно­вана на положении В. Ойкена о том, что человеческому обществу присущи только два типа экономики: «централизованно управляе­мая» (тоталитаризм) и «меновая экономика» (по другой термино­логии – «свободное, открытое хозяйство»), а также на идее о со­четании этих типов экономики с преобладанием признаков одного из них в конкретных исторических условиях.

Вальтер Ойкен
(1891 – 1950) в своей книге «Основания национальной экономии» (1947) осуществил фундаментальную проработку проблематики типологии основных форм рыночной организации экономики. В книге доказывается естественное сосуще­ствование в одних и тех же обществах двух идеальных типов экономики: меновой и централизованно управляе­мой. Он пишет: «Система «централизованно управляемой эконо­мики» характеризуется тем, что вся повседневная экономическая жизнь общества регулируется планами, исходящими из одного цен­тра. Если же экономика общества состоит из двух и более отдельных хозяйств, каждое из которых составляет и проводит в жизнь свои планы, то это – система “меновой экономики”».

В. Ойкен уточняет, что «в исторической реальности» эле­менты обеих этих систем «в большинстве случаев переплетаются» и что система «неменовой экономики … существовала и существует в двух формах: как «простая централизованно управляемая экономика» (обособленное хозяйство) или как “централизованно-ад­министративная экономика”». Причем элементы обеих форм централизованно управляемой экономики «имели место не только в некоторых странах и в отдельные време­на … Они встречались повсюду и во все времена. Иногда они доминировали, иногда лишь дополняли общую картину, но всегда выступали в соединении с элементами меновой экономики».

Вместе с тем, по Ойкену, «две упомянутые формы реализуются в трех формах», каждую из которых он характеризует так: а) «то­тальная централизованно управляемая экономика» (обмен вообще не допускается; производство, распределение и потребление продук­тов осуществляется по указаниям и при­казам центрального руководства); б) «централизованно управляемая экономика со свободным обменом предметами потребления» (обмен осуществляется также при наличии центральной инстанции, опре­деляющей «способ использования производительных сил, времен­ную структуру производственного процесса, способ распределения продуктов… Но в отличие от первого варианта потребители могут здесь вносить коррективы в распределение выделяемых предметов потребления путем обмена»); в) «централизованно управляемая эко­номика со свободным потребительским выбором» (потребительс­кий выбор благ свободен, но, как правило, из тех, которые наме­чает для производства «центральная инстанция»),

Осознавая невозможность автоматического функционирования «свободного рыночного хозяйства», В. Репке и Л. Эрхард признавали необходимым противопоставить любому проявлению анархии про­изводства соответствующие меры государственного вмешательства, которые обеспечивали бы «синтез между свободным и социально обя­зательным общественным строем». Роль государства они сравнивают с положением су­дьи (арбитра) на футбольном поле, который строго наблюдает за действиями футбольных команд в соответствии с определенными правилами, но не имеет права непосредственно участвовать в игре. Другими словами, государство для поддержания условий существо­вания «социального рыночного хозяйства» как «идеального типа» свободного рыночного хозяйства должно следить за соблюдением «пра­вил» свободной конкуренции («честной игры»), контролировать условия ценообразования и пресекать попытки установления монопольных цен, гарантировать охрану и приоритетное значение частной собственнос­ти в товарно-денежном хозяйстве без монополий.

Пол Энтони Самуэльсон
(1915) – американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике (1970) «за научную работу, развившую статическую и динамическую экономическую теорию и внесшую вклад в повышение общего уровня анализа в области экономической науки», профессор Массачусетского технологического института.

Знаменитый учебник П. Самуэльсона «Экономикс» появился еще в 1948 г. и, выдержав с тех пор более 10 изданий, стал по существу учебником и для миллионов людей во многих странах мира.

Ценность и уникальность этой книги состоят, прежде всего, в том, что она вобрала в себя лучшие достижения экономической мысли современности как социально-институционального, так и неоклассического направлений. Ей присуши не только последовательность и аналитичность изложения, прекрасная иллюстрация ключевых положений экономической теории средствами математического языка, но и применение историко-экономического подхода.

Самые значительные по объему историко-экономические «отступления» П. Самуэльсон сосредоточил в «Экономикс» в главах 36 и 40 (том II). Так, в конце главы 36 выделено приложение, посвященное эволюции экономической мысли, под названием «Краткий очерк истории экономических доктрин». В нем можно почерпнуть, пожалуй, суть самых главных моментов в истории экономической мысли. Во-первых, что экономический анализ берет свое начало «от древних философов и практиков, заинтересованных в политических проблемах своего времени». Во-вторых, что продолжение ранних экономических доктрин было сосредоточено «в произведениях таких средневековых схоластов, как Фома Аквинский» и в «кодификации “справедливой цены”». В-третьих, что «меркантилисты» совершенствовали методы политической экономии и проложили путь выступившему против них Адаму Смиту. Затем, в-четвертых, отмечаются предвзятые положения французских физиократов, «склонность к догматизму экономистов-классиков», идеи утопического социализма и презрение «к подобным утопистам» и «к вульгарным апологетам капитализма» К.Маркса. И далее, в-пятых, характеризуется «политическая экономия XX в.», которая вначале опиралась на «тип микроэкономического материала» (особенно в трудах А. Маршалла, Л. Вальраса, В. Парето, Дж.Б. Кларка, К. Менгера, О. Бем-Баверка и др.), а потом на «анализ монополистической, или несовершенной, конкуренции» Э. Чемберлина и Дж. Робинсон и на «основу теории определения уровня дохода» в «Общей теории…» Дж. М. Кейнса.

Глава 40 «Экономикс» называется «Ветер перемен: эволюция экономических доктрин» и содержит обстоятельное изложение взглядов нобелевского лауреата на направления и этапы развития экономической мысли или, по словам П.Самуэльсона, политической экономии, начиная с Адама Смита и до наших дней.

Такие временные рамки им охвачены потому, что, на его взгляд, днем рождения политической экономии можно считать появление в 1776 г. «Исследования о природе и причинах богатства народов» А. Смита, а все, что было до этого – «предыстория экономики», т.е. незапамятные времена, когда запрещались в рамках государственной политики ростовщичество и ссудный процент, когда меркантилисты, будучи «советниками принца», вставали горой за протекционистский тариф, чтобы принести «наций процветание», и когда физиократы, «верившие в кругооборот экономической жизни», надеялись «реформировать старый режим предреволюционной Франции».

Значительную часть этой главы автор «Экономикс» посвящает так называемой «классической экономике», в которой сам А. Смит провозглашается «пророком свободной конкуренции» и глашатаем «нарождающегося класса буржуазии», а его книга – необыкновенно авторитетно написанным «шедевром», оказавшим «громадное влияние на последующий век». Затем в самуэльсоновской «классической экономике» речь заходит о «его Преподобии» Т.Р. Мальтусе и о «ключевой фигуре этого века» Д. Рикардо. «Осень» этих экономистов, по мнению нобелевского лауреата, связана с открытым первым из них и поддержанным вторым «законом уменьшения прибыли», поскольку именно Т.Р. Мальтус, выдвинув теорию снижения заработной платы рабочих при росте численности населения, повлиял на то, что вместе с ним и Д. Рикардо «поставил не на ту лошадь». А в результате «целые полвека, экономисты и политики были загипнотизированы», не поняв результатов «промышленной революции, развенчавшей этот закон».

В тексте следующего подзаголовка главы характеризуется «неоклассическая экономика», зарождение которой П. Самуэльсон называет следствием произошедшего в 70-е гг. XIX в. раздвоения «древа экономики». Причем одним из направлений он называет «современную посткейнсианскую магистральную экономику», выросшую из «неоклассической экономики и кеинсианства», другим – направление, которое «вышло из Марксова «Капитала» и его заново открытых более ранних работ по экономике». Им воздается должное так называемой неоклассической революции, открывшей математические средства анализа, спроса, полезности, всеобщего экономического равновесия и сделавшей политическую экономию более «научной». При этом весьма примечательно, по его мысли, то обстоятельство, что и А. Маршалл – англичанин и Дж.Б. Кларк – американец, внесшие наибольший вклад в неоклассическую революцию, с годами стали больше дорожить достигнутой славой и высоким положением в обществе и что этим объясняется охлаждение их «социалистического пыла». Что касается имен У. Джевонса, Л. Вальраса и В. Парето, то они, по оценке П.Самуэльсона, не просто ввели элементы математики в экономическую науку, но и превратили их в «утонченные методы экономического анализа».

Кратко и лаконично высказывается нобелевский лауреат и в следующей части главы с подзаголовком «Кейнсианская революция». В частности, он указывает на то, что в годы после первой мировой войны политическая экономия, с одной стороны, далеко продвинулась в объяснении экономической ситуации и в описании циклов деловой активности, а с другой – неоклассическая экономика того времени «не выработала развитой макроэкономической модели, которая бы соответствовала ее чересчур развитой микроэкономике». И только эпохальная «Общая теория занятости, процента и денег» Дж.М. Кейнса, вышедшая в свет в 1936 г., не позволила экономической науке «остаться прежней», и «простодушная вера в закон Сэя улетучилась».

Завершающая часть этой, несомненно, важной для историков экономической мысли главы содержит суждения П. Самуэльсона о магистральном пути экономики в период «современной посткейнсианской политической экономии» и о «консервативных атаках» против этого пути. Ученый признает здесь, что торжеством посткейнсианства стало лучшее функционирование смешанной экономики, что после второй мировой войны был достигнут беспрецедентный в истории рост производства и уровня жизни. Но главное, по его словам, состоит в том, что еще не найдена единственно совершенная модель экономической политики, которая избавила бы от необходимости выбирать между полной занятостью и стабильностью цен. Возможно, поэтому автор «Экономикс» счел необходимым заявить об институционализме как о серьезном экономическом течении сорокалетней давности и о целесообразности посвящения остатка этой главы краткому обзору «школ, решительно критикующих магистральное направление экономической науки посткейнсианской эры».

В числе таких школ нобелевский лауреат называет в первую очередь Чикагскую школу, собравшую в своих рядах «апостолов свободной конкуренции», в том числе М. Фридмена, и ратующую за достоинства подлинно «рыночных цен». Затем выделяется так называемая гэлбрейтовская критика и отмечается, что Дж.К. Гэлбрейт, в своих исследованиях обосновывает немало «очень нужного и полезного», критикуя господствующую в экономике ортодоксию. И наконец, третья критикующая магистральное направление экономической науки школа – это так называемые новые левые, именующие себя «радикальными экономистами», хотя в действительности они озабочены «мелкими и теряющими свое значение вопросами…».

Неоклассический синтез» П. Самуэльсона

П. Самуэльсон считается инициатором «неоклассического синтеза», объединившего в одну концепцию неоклассическую микроэкономику и кейнсианскую макроэкономику. «Неоклассический синтез» – теория равновесия в условиях неполной занятости, в которую включен денежный фактор. Цель «неоклассического синтеза» – достижение стабильной занятости и незатухающего роста реальных доходов населения, обеспечение бескризисного экономического цикла, стремление к которому, по мнению П. Самуэльсона, побуждает «современные демократические страны», располагающие «как фискальными и кредитно-денежными инструментами, так и политической возможностью, использовать их, чтобы преодолеть хронические резкие спады и «галопирующие» инфляции».

В пятом издании своего всемирно известного учебника «Экономикс» (1961) П. Самуэльсон пишет: «мы используем указанный термин («неоклассический синтез») для обозначения … широкого круга идей – синтеза тех истин, которые были установлены классической политической экономией, и положений, доказанных современными теориями формирования доходов». Следовательно, по П. Самуэльсону, «неоклассический синтез» – это сочетание современных неокейнсианских и неолиберальных положений и «истин» с предшествовавшими им ранними неоклассическими, а также с некоторыми постулатами классической политической экономии, прежде всего, в связи с «современными теориями формирования доходов».

Под влиянием «неоклассического синтеза» произошли серьезные изменения в теории финансовой политики. Кейнсианские идеи фискализма соединились с концепцией неоклассиков, предусматривающей регулирование экономики с помощью денежно-кредитной политики. П. Самуэльсон писал по этому поводу, что с помощью соответствующей кредитно-денежной и фискальной политики система смешанного предпринимательства может не только избежать эксцессов бума и резкого спада, но и рассчитывать на здоровый прогрессивный рост. По его мнению, регулирование спроса должно осуществляться не только путем изменений в области государственных расходов или налогов, но и мерами, предусматривающими изменение учетной ставки, процента, и проведением операций на открытом рынке.

Концепция П. Самуэльсона оказала значительное влияние на дальнейшее развитие кейнсианской теории о фискальной политике. Почти все последующие исследователи развивали его идею сочетания фискальной политики с кредитно-денежной.

Современное толкование учеными-экономистами «неоклассического синтеза» П. Самуэльсона можно свести к нескольким версиям.

Суть одной из них заключается в обосновании идеи о том, что современная экономическая теория рассматривает возможность обеспечения полной занятости и экономического роста при одновременном использовании как элементов рыночного механизма хозяйствования с его принципами экономического либерализма, так и элементов кейнсианской концепции, ограничивающей стихию свободного рынка. Здесь имеются в виду и упомянутые П. Самуэльсоном «инструменты» фискальной и денежно-кредитной системы в политике государства, и антиинфляционные возможности концепции «естественной нормы безработицы» М. Фридмена, и идеи синтеза свободного рынка с «социально обязательным общественным строем» Эрхарда – Репке и т.д.

По другой версии, выдвинутой, еще неоклассиками конца XIX в., в основе научной теории стоимости (ценности) лежит интеграция «старой» и «новой» теории стоимости, т.е. трудовой теории стоимости (теории издержек производства) и теории предельной полезности. Здесь речь идет о системном подходе маржиналистов «второй волны» в лице А. Маршалла, В. Парето и других, обосновавших на основе предельного анализа тезис двухкритериальной сущности ценности любого товара и актуализировавших идеи о функциональной связи категорий «цена», «спрос» и «предложение» и о частном и общем экономическом равновесии.

По третьей версии «неоклассический синтез» заключается в положении о том, что современная модель общего экономического равновесия базируется одновременно на макро- и на микроэкономическом исследовании, поскольку использует для ее построения научный инструментарий, адекватный макро- и микроэкономическому анализу. Причем на пути к формированию синтезирующих идей здесь был достигнут как отказ неоклассиками от смитианских постулатов «чистой» экономической теории и «совершенной конкуренции» и от противопоставления друг другу сфер производства и потребления, так и переход к концепциям реформирования экономики с учетом всей совокупности общественных отношений, включая небезосновательный «психологический закон» Дж. Кейнса об опережающем всегда росте доходов по сравнению с ростом потребления и другие неэкономические факторы.

Николай Семёнович Мордвинов
(1754 – 1845) – экономист, государственный и общественный деятель, дворянин. После воцарения на престол Александра I Н.С. Мордвинова активно привлекали к обсуждению важнейших государственных дел. С созданием по инициативе М.М. Сперанского Государственного совета в 1812 г. был назначен его членом и председателем департамента экономии. Ссылка М.М. Сперанского, с которым Н.С. Мордвинов сотрудничал в разработке различных реформ, заставила его уйти в отставку и уехать в Пензу. По возвращении в Петербург в 1816г. он занял прежнее место, но через два года ушёл в отставку и на два года уехал за границу. Вернувшись, он возглавил департамент гражданских и духовных дел Государственного совета, одновременно будучи членом финансового комитета и комитета министров. В 1823 – 1840 гг. Н.С. Мордвинов был президентом Вольного экономического общества.

Н.С. Мордвинов был разносторонне образованным человеком, знал шесть иностранных языков, серьёзно занимался философией, историей, экономической наукой. Будучи «англофилом», поклонником английской политической системы, он ратовал за расширение политических свобод, предлагая создать слой богатой аристократии (путем раздачи дворянам казенных земель), наделенной широкими политическими правами. В отличие от М.М. Сперанского проведение политических реформ он ставил на первое место, отодвигая социальные реформы на будущее. Во многом это было связано с тем, что Н. С. Мордвинов отстаивал неприкосновенность крепостного права, защищая право продажи крепостных без земли. Единственным способом уничтожения крепостного права он считал выкуп крестьянами личной свободы, но без земли и за очень высокую по тем временам цену – 2000 руб. Хотя Н.С. Мордвинов сочетал в одном лице «либерала на английский лад и русского крепостника», его записки по различным вопросам хозяйственной жизни России, полные здравых идей и предложений, в десятках и сотнях копий расходились в Петербурге и даже в провинции.

Н.С. Мордвинов был убежден, что истинное просвещение и богатство возможны только в свободной стране. «Более 40 млн. душ народа составляют рабы казны и дворянского сословия. Ум и руки рабов неспособны к порождению народного богатства. Свобода, просвещение, собственность и правосудие – суть существенные и единственные источники оного». Однако эти слова расходились у Н.С. Мордвинова с его позицией по крестьянскому вопросу. Как отмечалось выше, он считал тогдашнее стремление к полному освобождению крестьян без выкупа несвоевременным.

В первые десятилетия XIX в. в России были широко распространены идеи А. Смита о свободной торговле и об отрицании государственного вмешательства в экономику. Будучи сторонником свободной торговли, Н.С. Мордвинов писал, что «всякая препона, всякое стеснение свободы в торговле неизбежно ущербляют полноту предлежащего приобретения богатств». Однако это не помешало ему выступить против некоторых идей А. Смита. Задолго до немецкого экономиста Ф. Листа и в противовес А. Смиту Н.С. Мордвинов обосновывал необходимость промышленного протекционизма для России. По словам В.В. Святловского, «как экономист, Н.С. Мордвинов заслуживает названия русского Ф. Листа, опередив создателя «национальной» системы политической экономии на целую четверть века. Оригинальность и глубина экономических воззрений Н. С. Мордвинова была, впрочем понята за границей, где имя его пользовалось известностью». Экономическая программа Н.С. Мордвинова во многом совпадала с программой известного экономиста петровского времени И.Т. Посошкова, хотя работу последнего он мог прочитать всего за три года до смерти.

Н.С. Мордвинов занимался также вопросами денежного обращения, госбюджета, создания и деятельности банков; теоретически обосновал необходимость девальвации рубля и подготовил денежную реформу 1839 – 1843 гг. Развитию банковского дела посвящена его работа «Рассуждения о пользах, могущих последовать от учреждения частных по губерниям банков» (1816).

На источники богатства Н. С. Мордвинов смотрел шире, чем многие из современников: «Только просвещение – начало народного богатства. Не руки человека дают плодородие земле, не ими процветают художества, торговля, промышленность; не ими умножаются и взрастают денежные капиталы; ум и наука суть истинные орудие богатства».

В работе «Некоторые соображения по предмету мануфактур в России и о тарифе» (1815) Н.С. Мордвинов выступал за создание в России развитой промышленности. Поводом к изданию этой работы был выход книги Г. Шторха (H. Storch), который преподавал политэкономию великим князям и потому имел немалое влияние в тогдашнем обществе. Н.С. Мордвинов приводит слова Г. Шторха о том, что «Россия есть бедная страна; работа русского не прибыточна; польза России требует уступления прав рукоделия и торговли богатейшим её державам; Россия в её нынешнем положении не должна и не возможет выйти из зависимости чуждых народов». На это Н. С. Мордвинов решительно возражал следующим образом: «Никакой народ в Европе не шёл столь быстрыми шагами к усовершенствованию во всех родах, как Россия. Настоящий недостаток и несовершенство наших фабрик не есть ещё доказательство, чтоб они не могли существовать в России». И ещё: «Можно не обинуясь сказать, что Россия отстала от прочих народов в обогащении потому, что предпочитала доселе сельские занятия городской промышленности».

Н.С. Мордвинов является автором многочисленных проектов, записок и мнений: «Рассуждение о могущих последовать пользах от учреждения частных по губерниям банков» (1816), «О мерах улучшения государственных доходов» (1825), «О причинах всегда скудных и часто совершенных неурожаев в России, как хлеба, так и корма для скота» (1839) и др.

Андрей (Генрих) Карлович Шторх
(1766-1835) – член-корреспондент (с 1796 г.), ординарный академик (с 1804 г.), вице-президент Академии наук (с 1830 г.).

По поручению Александра I, а затем Николая I А. Шторх принимал участие в работе разных правительственных комитетов. Участвовал в составлении и выпуске «Систематического обозрения литературы в России 1801 – 1806 гг.», которое положило начало российской книжной статистике.

В своей ранней работе «Историко-статистическая картина Российского государства» А. Шторх дал подробное описание хозяйственного строя России. Эта книга по праву считается одним из основных источников по экономической истории России XVIII в. Продолжением этого исследования являются 27 выпусков работы «Россия при Александре I». В этих работах А. Шторх выступал за ускорение промышленного развития России.

В 1815 г. А. Шторх опубликовал шеститомный «Курс политической экономии, или Изложение начал, обуславливающих народное благоденствие». Первый том включал «Введение» («Размышления об основании и пользе политической экономии»), и три книги «О производстве», «О накоплении» и «О первоначальном распределении годового произведения или о доходах». Второй том включал продолжение книги 3 и книгу «О вторичном распределении годового произведения или об обращении». В третий том входили книги «О деньгах» и «О кредите», в четвертый – книги «О потреблении» и «Об успехах в увеличении народного богатства». Два следующих тома (5 и 6) посвящены изложению «теории цивилизации».

Во введении к курсу, размышляя «о пользе политической экономии», А. Шторх критиковал «новейших писателей», которые, занимаясь политической экономией, «исключительно направляли свои наблюдения на причины народного богатства и совершенно оставили без внимания причины цивилизации или просвещения. Элементы, из которых слагаются богатства и просвещения, имеют то общее, что состоят из ценностей: этим тождеством их природы они образуют один предмет для умозрения и потому и прилично соединить в одной науке законы, которыми они управляются».

А. Шторх был одним из первых в России пропагандистов экономических идей А. Смита, хотя и не принял некоторые из них, в частности теорию трудовой стоимости и положения о производительном и непроизводительном труде. Будучи сторонником теории полезности, он считал, что «ценность предметов состоит в их относительной пользе, признанной лицами, которые употребляют их для удовлетворения потребностей». «Между ценностями, могущими войти в наше обладание, одни – материальные – состоят из предметов, вне нас находящиеся; другие – нематериальные, т.е. не подпадающие нашим чувствам; они образуют нашу нравственную собственность и составляют часть нашего существа. Эти два разряда ценностей можно отметить именами – внешних благ и благ внутренних».

Совокупность вещественных (материальных) благ А. Шторх называл народным (национальным) богатством, совокупность невещественных благ – национальной цивилизацией, а совокупность тех и других – «народным благоденствием». По его мнению, главные невещественные блага могут накопляться и обращаться, как и вещественные. Отсюда он делал вывод, что труд людей, создающих невещественные блага (учителей, врачей, чиновников и др.), носит производительный характер, как и труд земледельца или фабричного рабочего. Если, по А. Смиту, все, кто производит услуги, живут за счет крестьян и рабочих, то, по мнению А. Шторха, с тем же основанием можно утверждать, что крестьяне и рабочие живут за счет тех, кто обеспечивает их безопасность, снабжает их знаниями и заботится об их здоровье.

А. Шторх считал, что источником богатства является не сокращение потребностей («бережливость», о которой писал А. Смит), а, напротив, возможность их удовлетворения, поскольку сокращение потребностей ведет к одичанию и бедности, тогда как с умножением потребностей растёт и производительность труда. А. Шторх полагает, что сбережение, являющееся единственным источником накопления капитала, должно играть такую же роль и в отношении нематериальных капиталов.

Особое внимание А. Шторх уделял услугам государства, связанным с обеспечением безопасности, которая состоит «в удалении всего того, что может возмущать или затруднять свободное употребление личных способностей гражданина и тех предметов, которые сделались его собственностью».

В течение ряда лет А. Шторх полемизировал с французским экономистом Ж.Б. Cэем, доказывая производительный характер труда в нематериальном производстве. Этой полемике посвящена его книга «Соображения о природе национального дохода», вышедшая в 1824 г. в Париже. В 40-х гг. XIX в. в научном мире Европы была признана победа А. Шторха в этом теоретическом споре. Учение А. Шторха о нематериальном (нравственном) капитале получило широкое распространение в русской экономической литературе XIX в.

А. Шторх был противником крепостного права, которое он отождествлял с рабством. Раб или крепостной, считал он, не является объектом изучения политэкономии: «Политическая экономия признает в человеке свободное существо, движимое своей собственной волей». Доказывая преимущества свободного труда перед крепостным, А. Шторх вместе с тем считал, что сельское хозяйство России может успешно развиваться и при крепостном праве, поскольку в России «многие крестьяне работают в свою пользу, платя господам оброк, даже барщинные крестьяне получают пропитание большим трудом, который иногда ведет их к довольству».

По мнению А. Шторха, для России основной движущей силой, которая создала культуру, и города, и самое русское государство является торговля, носившая, как правило, транзитный характер. Будущее России А. Шторх связывал с развитием производства, основой которого является возможность людей вне зависимости от классовой принадлежности распоряжаться по собственному усмотрению собственностью и капиталами. Ключевую роль в развитии производства он отводил представителям среднего сословия – промышленным предпринимателям.

Александр Иванович Бутовский
(1814 – 1890) – директор департамента министерства финансов России, сенатор. В 1847 г. увидел свет первый в России написанный по-русски трехтомный курс политэкономии А.И. Бутовского «Опыт о народном богатстве, или о началах политической экономии» (общим объемом более 1500 страниц), на десятилетие ставший единственным учебником политэкономии в стране. Хотя современники по-разному оценили этот труд, он представляет определенный интерес как первый учебник, имеющий классической структуру, содержащий ряд интересных положений, например, о благах внешних и внутренних и о роли невещественных факторов производства.

Свой курс политэкономии А.И. Бутовский построил по классической схеме Ж.Б. Сэя: в первом томе рассматривалось производство, во втором – обращение и распределение, в третьем – потребление. Предмет политэкономии А.И. Бутовский определял довольно расширительно – как «науку о народном богатстве, исключительно посвящающую себя изучению средств, с помощью которых люди, в обществе живущие, достигают возможного благосостояния». Он относил политэкономию, наряду с философией, эстетикой, нравоучением (этикой) и правоведением, к нравственно-политическим наукам и требовал внесения в нее морального начала, рассматривая его как нравственный капитал и фактор производства. Нравственный капитал Бутовский определил еще как трудовые способности человека.

Заслуживают внимания высказанные в книге А.И. Бутовского положения о благах внешних и внутренних; о капитале («самобытном, поземельном и нравственном»); о значении промыслов, производящих невещественные блага, к которым он относил здравоохранение, образование, художественные промыслы; о необходимости «применения производительных сил народных к наделению общества благами внутренними».

В конце третьего тома А.И. Бутовский посвятил несколько страниц критике социализма и коммунизма, выступая против «водворения» равенства «путями искусственными и насильственными». И хотя в последующем в работах других авторов эта критика носила более основательный и развернутый характер, подход А.И. Бутовского, как одного из первых критиков социализма, заслуживает определенного интереса.

Заслуживает внимания и достаточно взвешенное мнение А.И. Бутовского о русской общине, высказанное им накануне реформы 1861 г. В статье «Общинное владение и собственность» («Русский Вестник», 1858 г., № 13) выступил противником общины и предостерегал от возведения ее на степень обязательной формы поземельного устройства.

В целом же, выражал интересы русского дворянства, А.И. Бутовский защищал крепостной строй и помещичью собственность на землю. В своих работах он доказывал, что положение крепостных более выгодно, чем мелких фермеров, что личность и собственность крепостного обеспечены законом. Бедность среди русских работников А.И. Бутовский рассматривал как случайное явление и возлагал ответственность за нее на самих работников.

Иван Васильевич Вернадский
(1821 – 1884) родился в семье небогатых дворян Черниговской губернии. По окончании Киевского университета Св. Владимира и после недолгого периода учительства в 1843 он был послан для продолжения учебы за границу, по возвращении стал профессором политической экономии Киевского университета. В 1849 г. защитил докторскую диссертацию «Критико-историческое исследование об итальянской политико-экономической литературе до начала XIX века». В 1850 г. стал работать на кафедре политэкономии Московского университета; в 1856 г. переведен в Петербург и до 1867 г. был чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел. С этой должностью он сочетал преподавание в Главном педагогическом институте в Александровском лицее. В 1867 – 1876 гг. состоял управляющим конторой Государственного банка в Харькове, где был также председателем общества взаимного кредита и товарищем председателя статистического комитета. Основал и редактировал журналы «Экономический указатель» (1857 – 1861) и «Экономист» (1858 – 1864).

В области политэкономии И.В. Вернадский примыкал к английским классикам и школе Ж.Б. Сэя. Он был последовательным сторонником так называемой «манчестерской школы» в экономической политике, основное положение которой требовало полного невмешательства государства в хозяйственную жизнь и распространения принципов свободной конкуренции на все стороны хозяйственной деятельности, в том числе и на отношения между трудом и капиталом.

И.В. Вернадский был активным противником крепостничества, выступал против проектов освобождения крестьян посредством высоких выкупательных платежей. Отрицательно относился к социализму и общинному земледелию. По этому вопросу он вел острую полемику с Н.Г. Чернышевским. Статьи И.В. Вернадского «О поземельной собственности» были опубликованы в журнале «Экономический указатель» (1857). Главный тезис И.В. Вернадского состоял в следующем: «Поземельное общественное владение наименее рационально из всех видов общественного пользования, что доказывается уже тем, что оно везде исчезло с развитием потребностей и образования». Общинный принцип пользования землей, подчеркивал И.В. Вернадский, «отнимает право хозяйственно инициативы от частного лица и передает его общине», он делает невозможной «свободу перехода участков земли из рук в руки, что необходимо для рациональной организации самого хозяйства».

Основные работы И. Вернадского: «Очерк теории потребностей» (1847), «Критико-историческое исследование об итальянской политико-экономической литературе до начала XIX века» (1849); «Очерки истории политической экономии» (1858); «О мене и торговле» (1865). Кроме того, он перевел и прокомментировал часть работы А. Шторха «Курс политической экономии, или Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие» (1881).

Одна из главных экономических работ И.В. Вернадского – «Проспект политической экономии» (1858) – представляет собой развернутую программу курса политической экономии в том виде, как она излагалась в то время автором студентам. В ней помещены разделы о потребностях и труде, о труде как источнике производства, теории доходности и цены, о заработке, потреблении, кредите и финансах. Из содержания «Проспекта» следует, что И.В. Вернадский был сторонником трудовой теории стоимости, на основе которой пытался объяснить источники всех доходов. Более того, сам предмет политической экономии он определял так: «Политическая экономия, как наука, в настоящий момент своего развития есть по преимуществу теория труда, или теория ценности».

В отличие от А.И. Бутовского И.В. Вернадский считал, что стоимость создается только трудом, поскольку капитал сам является «накопленным трудом» и предъявляет претензию на часть созданной стоимости только по праву «владения».

По мнению И.В. Вернадского, «заработок необходимо равен ценностям, употребляемым для органической поддержки деятелей, орудий труда (работников); но различные паи, приходящиеся на долю каждого из них, зависят от состояния на них запроса и предложения». «Под именем «органической поддержки» деятелей труда разумеем, кроме удовлетворения их прямых общественных и местных потребностей, также и доставление возможности продолжения их существования, как рода, т.е. известную затрату на их специальное образование в массе». И.В. Вернадский предугадал тенденцию развития денег при капитализме; он писал: «Высшее экономическое развитие предполагает принятие за деньги – идеальной единицы кредита». «Народный доход состоит в массе новых годностей, появившихся в стране в известный период времени, или есть то увеличение, которому подверглись все ценности страны в течение известного времени вместе с теми вещностями, которые получили ценность впервые».

Некоторые современные исследователи считают, что И.В. Вернадского можно признать первым в России историком экономической мысли, попытавшимся в своей работе «Очерк истории политической экономии» осуществить классификацию и систематизацию направлений экономической науки. Всю мировую экономическую науку, начиная с древнейших времен, он предлагал делить на два больших направления – положительное и отрицательное. Первое включает тех, кто считает, что экономическое развитие зависит от положительной, т.е. активной, роли государства (сторонники меркантилизма, протекционизма и социализма). Второе, напротив, рекомендует полагаться на естественные законы развития и отрицает вмешательство государства в экономику либо ограничивает его узкими рамками (физиократы и сторонники А. Смита). Себя И.В. Вернадский относил ко второму направлению. Спасение России И.В. Вернадский видел не коллективизме и общинности, а в быстром хозяйственном подъеме, что позволит ей избежать «западных болезней» и одновременно социализма с его опасными фантазиями.

В «Очерках…» представлен большой круг экономистов различных направлений, в том числе российских. Как писал И. Вернадский, его цель состояла в том, чтобы «сколько-нибудь ознакомить русских читателей с именами, не всегда громкими, добросовестных тружеников науки».

Михаил Иванович Туган-Барановский
(1865 – 1919) – русский экономист, социолог, один из представителей «легального марксизма». Рассматривал связь экономических вопросов с этическими и социальными проблемами. В числк его работ: «Теоретические основы марксизма» (1905), «Социальные основы кооперации» (1916), «Политическая экономия. Популярный курс» (1919). В работе «Русская фабрика в прошлом и настоящем» (1898) М.И. Туган-Барановский приводит всесторонне исследование развития промышленности в России XVIII – XIX вв. и показывает российскую специфику. В работе «периодические промышленные кризисы» (1894) ученый использует множество статистических данных, большой раздел посвящает анализу экономических процессов в Англии XIX в.

Основным нравственным критерием для общества М.И. Туган-Барановский считал принцип верховной ценности человеческой личности
. Признание этого принципа всеми людьми позволит устранить классовые противоречия и сформировать объективную экономическую теорию. Трудовую теорию стоимости ученый объединил с теорией предельной полезности, считая, что обе теории «находятся между собой в согласии, которое тем больше, чем в большей мере распределение народного труда подчинен хозяйственному принципу. Теория предельной полезности объясняет субъективные причины ценности, а теория стоимости – объективные причины. Основой стоимости являются затраты труда. Субъективная ценность блага – от имеющегося количества этого блага, а его количество – от объема затраченного труда. В статье «Учение о предельной полезности хозяйственных благ как причина их ценности» (1890) М.И. Туган-Барановский сформулировал следующий вывод: «Если производство руководствуется основным хозяйственным принципом – стремлением к достижению с наименьшей затратой наибольшей пользы, то отношения предельных полезностей свободно производимых продуктов и их трудовых стоимостей равны».

В оценке перспектив развития общества М.И. Туган-Барановский не соглашается с выводом К. Маркса о неизбежности отмирания капиталистических отношений. Рассматривая экономические циклы и кризисы, он сделал следующие выводы. Кризисные явления могут успешно преодолеваться капиталистической экономикой. С течением времени они повторяются, но нет предрасположенности к их углублению. Тенденция снижения нормы прибыли, выявленная К. Марксом, также не подтверждается. Напротив, развитие производительных сил вызывает повышение процента прибыли. Капитализм является вполне жизнеспособной системой, хотя и имеет недостатки в социально-нравственном плане. Капитализм превращает человека в раба вещей.

Для умножения общественного богатства М.И. Туган-Барановский предлагал использовать централизованное планирование. Объемы производства товаров должны рассчитываться государством исходя из условия пропорциональности предельных полезностей товаров их трудовым затратам. Цены следует устанавливать государству. Это обеспечит эффективное распределение ресурсов между отраслями экономики. Социализм, построенный с учетом этих правил, тоже не лишен недостатков в сфере нравственности.

Важнейшей социальной ценностью общества является свобода личности, а не социальное равенство. В условиях государственного социализма личная свобода будет ограничиваться. Обеспечить соединение принципов свободного труда и идей социализма может кооперация.

Петр БернгардовичСтруве
(1870 – 1944) – русский философ, историк, экономист, общественный и политический деятель, публицист.

Первая книга П.Б. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», вышедшая в 1894 г., выдвинула его в авангард молодых экономистов России. В ней автор полемизировал с народниками, разоблачая их социологическое и экономическое мировоззрение как «идеализацию натурального хозяйства и примитивной экономической самостоятельности». По словам П. Б. Струве, из работ идеологов народничества следовало «только одно, что Россия – стра­на недостаточно культурная и что по рецептам радетелей «народного производства» ей надлежит всеми силами бороться за свою некультур­ность». В противоположность этому сам Б.П. Струве утверждал, что «Россия не может оставаться страной исключительно земледельческой» и что она должна развивать у себя промышленный капитализм. Чтобы выйти из «нашего экономического убожества», «Россия из бедной капиталистической страны должна стать богатой капиталистической же страной. Этот исторически необходимый процесс очень труден – в силу нашей культурной и экономической отсталости».

В 1902 г. в Петербурге П. Б. Струве опубликовал сборник статей «На разные темы», выступив в нем против нетерпимости марксизма, ко­торый, по его словам, «мнит себя обладающим безошибочным зна­нием единственно действительных, а потому правильных средств для достижения данной практической цели – общественной справедли­вости».

В 1915 г. в сборнике статей по общественным и военным вопросам «Великая Россия» была опубликована статья П.Б. Струве «Экономи­ческая проблема «Великой России»: Заметки экономиста о «воине и народном хозяйстве». Указывая на необходимость решения экономической проблемы «Ве­ликой России», П. Б. Струве пишет: «Способы ее разрешения многооб­разны; самое разрешение этой проблемы может быть лишь результатом параллельного и дружного действия частной инициативы и государствен­ной политики. Но тот дух, которым нация должна проникнуться для того, чтобы в области хозяйственной создать «Великую Россию», ясен. Это – дух национального европеизма, дух творческого, уверенного в себе национального строительства на общечеловеческих началах. Такое строительство будет созидать здание «Великой России, освобождая Россию от черных пятен зараженного прошлого и дисциплинируя свободных людей. Старое русское Imperium создавалось «крепостными» средствами; новое может быть построено только свободными людьми на освобожденной почве, в здоровом состязании всех живых сил, перерос­ших опеку вне общества и народа стоящей власти».

Экономические взгляды П.Б. Струве в наиболее полном виде изложены в его книге «Хозяйство и цена: Критические исследования по теории и истории хозяйственной жизни» (1913). В этой работе анализ теоретических понятий и категорий сопровождается экскурсом в историю хозяй­ства различных стран, конкретными примерами и рекомендациями. В ряде последующих работ («Историческое введение в политическую экономию» (1916), «Проблема капитала в системе политической экономии, построенной на понятии цены» (1917) и др.) развиваются или популярно излагаются положения из книги «Хозяйство и цена».

Исходя из того, что политэкономия должна изучать и описывать факты, П.Б. Струве считал главной категорией экономической науки категорию цены, данной как факт, как видимое явление. «Цена и абстрактно есть основная (междухозяйственная) категория, и конкретно она есть основное данное, из которого строится вся экономическая действительность».

Он отрицал наличие проблемы распределения на том основании, что любой «дележ предполагает наличность делимого и делителя», тогда как в реальной действительности делимое отсутствует. «Процесс сло­жения доходов не есть распределение, а есть процесс образования цен, и доходы суть не доли заранее данного целого, а суть образующиеся из цен денежные величины, суммирование которых составляет то, что называется общественным продуктом или общественным доходом».

Владимир Карпович Дмитриев
(1868 – 1913) – один из первых русских экономистов-математиков. Перу В.К. Дмитриева принадлежат две крупные работы: «Экономи­ческие очерки» (1904) и «Критические исследования о потреблении алкоголя в России» (1911), а также ряд обзоров и рецензий на работы русских экономистов (А. Мануйлова, М. Туган-Барановского и др.), в которых он излагал и собственные взгляды на те или иные проблемы экономической теории.

В.К. Дмитриев не был последо­вательным сторонником трудовой теории стоимости, но считал воз­можным исчислить полные затраты труда на производство продукции. Вслед за П.Б. Струве он примкнул к теории «предельной произво­дительности» и «предельного рабочего» американского экономиста Д.Б. Кларка.

В своих исследованиях В.К. Дмитриев постоянно прибегал к точному языку математических формул, разработав систему уравнений, позво­ляющих рассчитать уровень издержек производства. В его работах содержатся две различные формулы выражения цены через затраты: 1) разложение цены на составные элементы ценности – заработную плату, прибыль и ренту; 2) определение полных затрат тру­да на единицу продукции с учетом межотраслевых связей.

В.К. Дмитриев писал: «… система уравнений, в которой за неизвестные мы принимаем величи­ны, зависящие от хозяйственного расчета хозяйственного субъекта, а за данные – величины, от хозяйственного расчета не зависящие (ка­ковы технические условия производства и психофизиологические ус­ловия потребления), вполне определяет высоту цены, на которой уста­новится равновесие. Пока технические условия производства продуктов и условия его потребления (психофизиологические) останутся без изменения, до тех пор стремление отдельных хозяйственных субъектов к наибольшей выгоде не позволит рыночной цене продукта ни подняться над этим уровнем, ни опуститься ниже его. Таким образом, несмотря на сложность зависимости между отдельными факторами, влияющими на цену, мы видим, что при данных технических условиях производства продуктов и при данных психофизиологических услови­ях его потребления высота цены продукта есть величина вполне опреде­ленная, раз справедливо наше основное предположение о стремлении каждого хозяйственного субъекта к наибольшей выгоде…

На какую именно величину поднимает соперничество между предпринимателями общие издержки над уровнем необходимых издержек в каждом данном случае будет зависеть от формы кривых спроса и общих издержек, точкой касания которых определя­ется в каждом данном случае цена равновесия, т.е. такая цена продук­та, при которой установится равновесие как в области производства, так и в области сбыта данного продукта.

Для нас важно отметить только то, что, оставляя производственные условия без изменения и меняя произвольно форму кривой спроса (изменяя соответственным образом условия потребления продукта), мы можем произвольно поднимать уровень цены равновесия над необхо­димыми издержками производства: излишне было бы искать еще дру­гого, более наглядного доказательства зависимости цены продуктов… от условий потребления, или – иными словами – от их потребитель­ной ценности (полезности).

Таким образом, мы пришли к заключению, что… цена не может быть определена независимо от условий спроса – соответственно по­требления».

Формула В.К. Дмитриева по определению затрат живого и овеществленного труда на производство различных видов товаров по всему на­родно-хозяйственному комплексу впоследствии была использована как исходный пункт при разработке системы «зат­раты – выпуск». По словам современных исследователей, в работах В.К. Дмитриева «мы по существу имеем линейную систему «затраты – выпуск» с определенными технологическими коэффициентами, реду­цированными к затратам труда». Как отмечал советский исследователь В.С. Немчинов, В.К. Дмитриев оказал большое влияние па формирова­ние межотраслевого метода, в частности, метода «затраты – выпуск» американского экономиста В.В. Леонтьева, который повторил идеи В. К.Дмитриева».

В рецензии «Новый опыт «решения» проблемы распределения», посвященной книге С.И. Солнцева «Заработная плата как проблема распределения» (СПб., 1911), В.К. Дмитриев поддерживал теорию «предельной производительнос­ти» Дж. Б. Кларка, в соответствии с которой предприниматели оплачи­вают последнего «предельного» рабочего в размере, равном его выработке. «Ведь общий доход (чистый) от предприятия от этого не умень­шится, – писал В.К. Дмитриев, – так как он зависит от разницы между выработкой и заработной платой (в общей единице ценности) прочих, «непредельных» рабочих».

В рецензии на книгу М. И. Туган-Барановского «Основы политичес­кой экономии» (СПб., 1909), названной «Новый русский трактат по теории политической экономии» В.К. Дмитриев обстоятельно проанализировал основные положе­ния работы.

Главу о методологии В. Дмитриев считал «одной из наиболее цен­ных в разбираемой книге». «Сущность предлагаемого Туган-Барановским «нового» метода сводится к «синтезу» трех различных методов: субъективно-психологического метода школы Госсена – Менгера, объективного метода Рикардо и социологического метода Маркса. Пер­вый метод рассматривает хозяйственные явления с точки зрения субъек­тивных побуждений хозяйствующего субъекта, второй – рассматрива­ет хозяйственные явления как «стихийный», объективный результат столкновения сознательных, субъективно-целесообразных стремлений отдельных индивидов, объединенных отношениями свободного меново­го хозяйства; третий – рассматривает явления народного хозяйства как результат данных социальных отношений – данных отношений социального могущества (классов)». Однако «никакого «синте­за» указанных точек зрения, считает В.К. Дмитриев, Туган-Барановскому достигнуть не уда­лось.

В рецензии на книгу А. Мануйлова «Понятие ценности по учению экономистов классической школы» (М., 1901) В.К. Дмитриев выступил против ут­верждения автора о том, что, «став на точку зрения предельной полез­ности, нельзя признать трудовой теории». Напротив, В.К. Дмитриев полагает, что существует возможность «целой программы построения закон­ченной теории ценности (на реалистической основе), в которой долж­ны были найти место обе теории, как вполне законные, взаимно допол­няющие друг друга части, являющиеся результатом изучения одного и того же явления ценности с различных точек зрения».

20.

Двадцатые годы XX века нередко называют «золотым десятилетием» российской экономической науки. Само время порождало множество точек зрения о путях развития советской экономики, шли оживленные дискуссии, в которых участвовали многие экономисты. Одни из них акцентировали внимание на разработке моделей модернизации народнохозяйственного механизма, решении проблем рынка и товарно-денежных отношений, другие – сосредотачивались на теоретико-экономическом обосновании формировавшейся командно-административной системы.

Формирование идей народнохозяйственного планирования в 20-х годах неразрывно связано с именем крупного экономиста, философа и публициста Владимира Александровича Базарова
(1874 – 1939).

Основные работы: «К вопросу о хозяйственном плане» (1924), «Темп накопления и «командные высоты» (1924), «О методологии построения перспективных планов» (1926), «Капиталистические циклы и восстановительный процесс хозяйства в СССР» (1927), «Принципы построения перспективного плана» (1928) и др.

В теории перспективного планирования В.А. Базаров выдвинул идею сочетания генетического и телеологического подходов, в соответствии с которой телеологический подход распространятся на национализированные отрасли народного хозяйства, в то время как генетический принцип планирования применим в основном к аграрному сектору.

Задачей планирования В.А. Базаров считал поиск оптимального варианта плана. Основные характеристики этого оптимума могут быть сведены к следующим трем положениям («триада оптимальности плана»):

– движение народного хозяйства от его настоящего состояния к запроектированному будущему состоянию должно протекать плавно, без резких перебоев, что делает необходимым формирование страховых резервов;

– народное хозяйство всегда должно представлять собой стройное целое – максимально устойчивую систему подвижного равновесия, систему, характеризующуюся внутренней согласованностью входящих в нее элементов;

– путь к намеченной в плане цели должен быть кратчайшим, что связано с оптимизацией размеров накопления и темпов хозяйственного роста.

В.А. Базаров был сторонником необходимости разработки максимального и минимального вариантов при окончательном составлении перспективного плана, а также вариантов плана, построенных на другой основе, т.е. конкурирующих моделей и проектировок.

В.А. Базаров – автор идеи о трехзвенной системе планирования: генеральный план как основа, перспективный план как первое уточнение, контрольные цифры как конкретизированный годовой отрезок генеральной перспективы.

Генеральный план
– это долговременный план реконструкции народного хозяйства, определяющий перспективу развития производительных сил общества с качественной и количественной сторон, рассчитанный на многие десятилетия, построение которого сводится к пересмотру и модернизации плана ГОЭЛРО. При этом данный план дает лишь условную гипотезу предполагаемого объема производительных сил.

Перспективный (пятилетний) план
– план, уточняющий качественные характеристики генерального плана, конкретизирующий ближайшие этапы его осуществления, содержащий количественную проработку идей генерального плана, прежде всего с точки зрения объема производительных сил и темпов их роста. Разбивка по годам, однако, является условной и примерной, ибо ряд факторов, влияющих на годовые темпы роста не поддается предвидению.

Контрольные цифры
– это оперативные программы хозяйственного развития на предстоящий год, разработка которых опирается на тщательном учете наличных ресурсов и текущей конъюнктуры. Годовые планы не должны быть абсолютизированы, поскольку лишь генеральный план может указать на тот курс, на который должна ориентироваться экономическая политика.

В.А. Базаров одним из первых стал разрабатывать идеи взаимодействия рыночного хозяйства и макроэкономического планирования. В работе «К вопросу о хозяйственном плане» (1924) он пришел к выводу, что промышленность нуждается в нэпе для целей своего регулирования, поскольку только рынок может создать условия для правильного осуществления этого процесса, а реальных заменителей рыночных регуляторов создать при уровне развития страны в начале 20-х гг. XX в. было невозможно.

«Тектология» А. А. Богданова

Александр Александрович Богданов
(Малиновский) (1873 – 1928) разработал «тектологию» – всеобщую системную науку, представ­лявшую собой первую попытку осуществить системно-кибернети­ческий анализ функционирования и управления социальными структурами.

А.А. Богданов выдвинул идею, согласно которой одни и те же за­коны и принципы имеют место как в различных сферах человече­ской деятельности (производстве, науке, искусстве), так и в природе. Это принципы организации, взаимодействия от­дельных элементов. Человек нередко воспроизводит то, что на­блюдает в природе, создает комбинации, сходные с ее формами.

Исходя из общности методов управления в природе, технике, обществе, А.А. Богданов обосновывает принцип системного подхода к анализу организации, соотношения и взаимосвязи ее элементов. Согласно его терминологии в мире действуют силы активности и сопротивления. Когда активность преодолевает сопротивление, организация целого оказывается больше арифметической суммы ее частей.

По мнению Богданова, развитие есть путь организации систем. Организационные за­дачи, которые приходится решать человечеству, постоянно услож­няются. Управление производством страдает от чрезмерного на­громождения фактических данных, от избытка сырого, неупорядо­ченного материала. Экономическая жизнь представляет собой хаос противоречий, в котором трудно ориентироваться. Все это необходимо систематизировать, координировать, организовать в целом, в масштабе общества.

А.А. Богданов считал, что в разрушенной системе следует восстанавливать прежде всего отрасли, сдерживающие развитие других сфер и от­раслей (принцип «слабого звена»), т.к. индивидуальные недостатки могут непоправи­мо отразиться на функционировании системы в целом.

«Все содержание политической экономии, – пишет Богда­нов, – сводится, по существу, к исследованию того, как люди при­способляются к объективным условиям труда». Труд организует элементы, взятые из внешней природы, в планомерное целое. Не­обходима стройная организация управления, производства и об­щества, а не обособленность и борьба организационных форм.

По своему содержанию труд А.А. Богданова «Тектология» намного обогнал своё время, хотя и оказался в момент публикации непонятым научным и философским обществом. Богданов предвосхитил некоторые основные положения таких современных научных направлений как кибернетика, системный подход, структурализм, синергетика и т. п. Он высказал такие важные идеи, как сходство строения различных организационных структур, принцип обратной связи, прогрессивный подбор, динамическое равновесие.

Главной заслугой А.А. Богданова является то, что на основе этих идей, тектологических законов он проанализировал экономические отношения и организационные механизмы общества, природу экономического роста и спада. Создав стройную универсальную теорию, объединяющую организационные методы других наук, Богданов предложил новые организационные механизмы, принципы устройства не монолитного и централизованно управляемого предприятия, а основанного на самоорганизации, позволяющей быстро адаптироваться к меняющимся требованиям рынка.

На основе тектологии А.А. Богданов также решает актуальную для его времени задачу построения оптимального народнохозяйственного плана, сделав важный шаг в разработке методологии межотраслевого баланса. Его заслуга состояла в обосновании зависимости конечного потребления и производства. А.А. Богданов руководствовался тем, что планирование должно исходить из конечного потребления населения, по которому с помощью норм затрат сырья для выпуска продукции последовательно можно определять объёмы производства всех отраслей.

В двадцатые годы ХХ в. господствующая позиция по крестьянскому вопросу принадлежала крупным партийным авторитетам. Они рассматривали крестьянство как контрреволюционный класс, а мелкотоварное производство – как основу стихийности в экономике. Однако господство ортодоксального марксизма тогда еще не исключало развития альтернативных течений. К числу последних относилась организационно-производственная школа, признанным лидером которой был крупный российский экономист Александр Васильевич Чаянов
(1888 – 1938). Ему принадлежит заслуга разработки концепции трудового хозяйства отдельной крестьянской семьи, теории крестьянской кооперации и теории организации аграрного сектора в целом.

Основными трудами ученого были «Организация крестьянского хозяйства» (1925), «Краткий курс кооперации» (1925), «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» (1927).

Центральной экономической проблемой теоретических исследований Чаянова было семейно-трудовое хозяйство, которое он рассматривал с точки зрения его организации и состояния на определенный момент времени. По мнению Чаянова, крестьянская семья – это семейно-трудовое предприятие, живущее по своим законам, отличающимся от законов капиталистического предприятия, основанного на наемном труде. Это связано с тем, что в крестьянском хозяйстве крестьянин совмещает в одном лице и хозяина, и работника. Цель производства – удовлетворение потребностей семьи.

Если капиталист проигрывает в каком-либо хозяйственном предприятии, он стремится переместить капитал в другое, более прибыльное дело. Крестьянин же в такой ситуации увеличивает затраты или – если ему это невозможно – снижает потребление семьи. В этом – залог устойчивости крестьянского хозяйства, причинами которой являются привязанность крестьян к земле, точный учет почвенно-климатических и погодных условий, детальное знание особенностей сельскохозяйственного труда.

Основополагающими в хозяйстве крестьянской семьи являются понятия организационного плана и трудопотребительского баланса. Организационный план, или субъективное отражение крестьянином системы целей с средств хозяйственной деятельности, включал в себя выбор направления хозяйства, сочетания его различных отраслей, увязку трудовых ресурсов и основных объемов работ, разделение продукции, потребляемой в собственном хозяйстве, и направляемой на рынок, баланс денежных поступлений и расходов. Понятие «трудопотребительского баланса» означало, что крестьянин, используя в своем хозяйстве собственный труд и труд членов своей семьи, стремился не к максимизации прибыли, а к росту общего дохода, соответствию производства и потребления, равномерному распределению труда и дохода в течение года.

Концепция семейно-трудового крестьянского хозяйства позволила Чаянову объяснить ряд особенностей развития русской деревни: во-первых, потерю земельной рентой нетрудового характера и превращение ее в избыточный доход крестьянской семьи; во-вторых, низкий уровень распространения в крестьянских хозяйствах высокопроизводительной техники, поскольку она не только высвобождала труд крестьян, которые не могли найти себе применение, но и уменьшала доходы крестьянской семьи на величину ежегодной амортизации; в-третьих, обратно пропорциональную зависимость величины зарплаты в аграрном секторе России и цен на хлеб, поскольку в годы неурожаев крестьяне не сокращали, а, увеличивали предложение труда.

А.В. Чаянов признавал, что крупное сельскохозяйственное производство имеет относительные преимущества по сравнению с мелким. Путь к повышению эффективности аграрного сектора Чаянов видел в массовом распространении вертикальной кооперации, при которой от семейно-трудового хозяйства постепенно отпочковывались бы и переходили в ведение крупных кооперативных товариществ операции по переработке, хранению, сбыту крестьянской продукции, закупке и обслуживанию техники, заготовке минеральных удобрений, селекционная работа, кредитное дело.

Ценность кооперации Чаянов видел в ее антикапиталистическом содержании. Вовлекая крестьян в самостоятельную деятельность по закупке товаров, переработке, транспортировке и другим хозяйственным функциям, кооперативы освобождают их от эксплуатации со стороны перекупщика.

Теоретический вклад Чаянова в развитие русской экономической мысли проявился и в разработке им вопросов организации аграрного сектора в целом.
Еще летом 1917 г. ученый предложил план преобразования аграрного сектора: передачу земли в руки трудового крестьянства, введение трудовой собственности на землю (без права купли-продажи участков), передачу государству помещичьих хозяйств и образцовых имений, введение единого сельхозналога для частичного изъятия дифференциальной ренты.

В 20-е годы XX в. Чаянов выступал против преувеличенных представлений о степени капиталистического расслоения российской деревни. Он полагал, что деление крестьян на кулаков, середняков и бедняков несправедливо объединяет в одну кулацкую группу как действительно капиталистические, так и крепкие крестьянские хозяйства, использующие наемный труд в дополнение к труду членов самой крестьянской семьи. Поскольку эти идеи не совпадали со сталинской программой сплошной коллективизации деревни, чаяновская концепция была объявлена антинаучной и вредительской. В 1930 г. А.В. Чаянов был арестован, а в 1937 г. расстрелян.

Николай Дмитриевич Кондратьев
(1892 – 1938) – выдающийся русский ученый-экономист, теоретик, статистик, исследователь широкого круга экономических проблем и организатор экономической науки. В 1917 г. Кондратьев участвовал в разработке аграрной реформы в Главном земельном комитете, некоторое время был товарищем (заместителем) министра продовольствия во Временном правительстве, после Октябрьской революции – профессор Московской сельскохозяйственной академии имени К.Тимирязева.

В 1920 г. Н.Д. Кондратьев был назначен директором Конъюнктурного института при Наркомате финансов. Институт быстро стал ведущим центром экономических исследований в России того времени, он проводил исследования и готовил материалы для государственных и партийных органов, результаты его работы публиковались в США, Германии, Англии.

Первая крупная монография Кондратьева «Рынок хлебов и его регулирование о время войны и революции» (1922), посвященная развитию аграрного сектора и смешанных форм воздействия на экономику, содержит большой конкретный аналитический материал.

Кондратьев активно участвовал в разработке первого перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства Российской Федерации («пятилетка Кондратьева»).

В своей монографии «Основы перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства» (1925) Кондратьев проводил мысль, что для России «ведущим звеном» в планировании является сельское хозяйство при обеспечении сбалансированного развития аграрного и индустриального секторов. Фактически Кондратьев уже в конце 1920-х годов подошел к концепции индикативного планирования, которая стала реализоваться в странах с регулируемой рыночной экономикой после Второй мировой войны.

Главное теоретическое и научное достижение Н.Д. Кондратьева – открытие и разработка теории больших циклов (длинных волн). Самой известной работой Кондратьева стали «Большие циклы конъюнктуры», где он обосновал существование в экономике больших циклов и сделал вывод, что волновые колебания на длительных отрезках времени носят закономерный, повторяющийся характер.

Кондратьев выявил долгосрочный механизм, обусловливающий периодическое структурное преобразование хозяйственной системы: обновление технологической базы и производственного аппарата, перестройка хозяйственного механизма и организационной структуры.

Кондратьев считал возможным построение социально-экономической системы, которая сможет генерировать длительные колебания, обеспечивая движение от одного устойчивого состояния экономики к другому. Он обосновал свою идею на обширном фактическом материале, используя методы математической статистики, исключив влияние коротких циклов и случайных колебаний. Доказательство своих выводов он провел, используя динамику экономического развития Англии, Франции, США, Германии. Даже на относительно ограниченном материале (динамика цен, заработной платы, внешнеторговый оборот, добыча угля, золота, производство металлов) он продемонстрировал совпадение больших волн по времени в разных странах.

Кондратьев непосредственно анализировал период в 140 лет, выделив три «больших цикла конъюнктуры»:

– 1-й – конец 80-х – начало 90-х годов XVIII в. – до 1844–1851 гг. (самый продолжительный);

– 2-й – 1844–1851 гг. – 1890–1896 гг.

– 3-й – 1890–1896 гг. – повышательная тенденция до периода 1914–1920 гг.

Далее должна была следовать понижательная волна этого цикла. Развитие экономики показало, что понижательная волна третьего цикла продолжалась до 1939-1945гг.

Опубликовав свою работу в 1925 г., Кондратьев не только предсказал глубокий кризис 1929–1933 гг. Наиболее серьёзные экономические кризисы
70-х – начала 80-х годов пришлись также на период понижательной волны четвертого большого цикла. 4-й цикл продолжался до 1982–1985гг.

Теория больших циклов лежит в основе понимания качественных сдвигов в сфере экономики и социальных процессов и дает методологический ключ к пониманию общих закономерностей развития отдельных стран и общемировых процессов.

Опираясь на теорию больших циклов, можно проследить соответствие фаз циклов и этапов развития рыночных экономических систем, начиная с капитализма свободной конкуренции (до 1890-х годов) до транснациональной формы развития (с 1970-х годов).

Теория Кондратьева дала представление о цикличности процессов экономического и социального развития, вошла в теорию и практику прогнозирования. Цикличность – всеобщая форма движения народного хозяйства, отражающая его неравномерность, смену эволюционных и революционных форм экономического прогресса. Наиболее характерная черта – движение по спирали, а не по кругу. Такая динамика – явление прогрессивного порядка. Это движение от одного устойчивого состояния экономики к другому, фактический способ саморегулирования экономики и изменения её отраслевой структуры.

В мировой экономической науке интерес к проблеме циклов и закономерностей циклического развития обострился после Великой депрессии (кризиса 1929 – 1933). Гипотеза Кондратьева нашла много сторонников и последователей и прочно вошла в число крупнейших достижений мировой науки. С тех пор эти циклы называют «циклами Кондратьева» наряду с трёхлетними циклами Китчина, десятилетними циклами Жюгляра.

В СССР его концепция не была по достоинству оценена в силу расхождения её с официальной доктриной общего кризиса капитализма.

Григорий Александрович Фельдман
(1884 – 1958) – инженер-электрик, математик, на протяжении ряда лет работавший в Госплане, где занимался изучением конъюнктуры мирового хозяйства, методологии планирования и прогнозированием.

В работах Г.А. Фельдмана, опубликованных в конце 20-х гг., предлагается оригинальный вариант схемы расширенного воспроизводства. Опираясь на схемы общественного воспроизводства Маркса, Фельдман разработал модель пропорционального динамического равновесия экономики («модель гармонического развития»), которая описывает взаимосвязь темпа роста совокупного дохода, фондоотдачи, производительности труда и структуры использования дохода. Фельдман выделяет сектор, обеспечивающий простое воспроизводство в обоих подразделениях общественного производства, и сектор, обеспечивающий расширенное воспроизводство в них. Если эффективность использования капитала не изменяется, то гармоническое равновесное развитие может быть обеспечено в том случае, когда равны темпы роста обоих вышеназванных секторов и тем же темпом растет национальный доход, создаваемый во втором секторе. В результате ученый приходит к выводу о необходимости направления большей части капитала в производство средств производства в целях достижения высоких темпов роста.

Следует отметить, что Фельдман рассматривал свою экономико-математические модель, прежде всего, как инструмент для принятия практических решений в области планирования. В результате сделанные на основании предложенной им модели расчеты темпов роста национального дохода на сравнительно длительную перспективу оказались близки к фактическим. Работы Фельдмана заложили основу отечественной теории экономического роста, опередив исследования таких ученых, как Дж. Кейнс, Р. Харрод и Е. Домар.

Основные идеи Фельдмана изложены в двух статьях: «К теории темпов роста народного дохода» (1928), в которой содержится двухсекторная модель экономического роста, и «Аналитический метод построения перспективных планов» (1929), где предложены принципы разработки долгосрочного плана.

Леонид Витальевич Канторович
(1912 – 1986) – выдающийся российский математик и экономист, академик АН СССР, ставший в 1975 г. первым российским лауреатом Нобелевской премии за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов» (вместе с Тьяллингом Чарльзом Купмансом, США).

Л.В. Канторович поставил на математический фундамент идею оптимальности в экономике – в производственно-экономических, отраслевых и межотраслевых задачах. Он заложил основы экономико-математического анализа таких проблем, как ценообразование, измерение эффективности производственных преобразований, построение системы рентных платежей, стимулирование нововведений и т.д.

Однако математические подходы длительное время (в 1930-е – 50-е гг.) игнорировались теоретиками, занимавшими главенствующие посты в советской экономической науке. Несмотря на все это, одним из наиболее значительных и ярких достижений в области экономико-математических исследований было разработка Л.В. Канторовичем метода линейного программирования.

Линейное программирование – решение линейных уравнений (уравнений первой степени) посредством составления программ и применения различных методов их последовательного решения, существенно облегчающих расчеты и достижение искомых результатов. С помощью линейного программирования находится ответ, как оптимально распределить ресурсы.

Разработка теории оптимальных решений началась с решения конкретной производственной задачи по заказу фанеротреста: обеспечение наиболее эффективного распределения ресурсов (8 видов сырья, 5 станков) для максимального выпуска фанеры. В задаче на оптимизацию выпуска фанеры Канторович представил переменную, которую следовало максимизировать, в виде суммы стоимостей продукции, производимой всеми станками. Ограничители были представлены в форме уравнений, устанавливающих соотношения между всеми затрачиваемыми в производстве факторами (древесиной, клеем, электроэнергией, рабочим временем) и количеством выпускаемой продукции на каждом из станков.

Для показателей факторов производства были введены коэффициенты, названные разрешающими множителями, или мультипликаторами. С их помощью разрешается поставленная задача. Если известны значения разрешающих множителей, то искомые величины, в частности оптимальный объем выпускаемой продукции, могут быть найдены путем цепи математических расчетов.

В итоге проблема свелась к решению конкретной технико-экономической задачи с целевой функцией – на максимизацию выпуска готовой продукции.

Заслуга Канторовича в том, что он, решая частную задачу наиболее рациональной загрузки оборудования, разработал и предложил математический метод выбора оптимального варианта. Не будучи «чистым» экономистом, Канторович прекрасно понял, какое значение имеет метод максимизации при ограниченных ресурсах, а значит, и создание математической основы для решения типичных хозяйственных задач. Для решения задачи на оптимум Канторович использовал метод последовательных приближений, последовательного сопоставления вариантов с выбором наилучшего в соответствии с условиями задачи.

Сущность разработанного им метода впервые была изложена в работе «Математические методы организации планирования производства» (1939) и развита в работе «Экономический расчет наиболее целесообразного использования ресурсов» (1942).

Несомненной заслугой Канторовича является выявление двойственных оценок в задачах линейного программирования: нельзя одновременно минимизировать затраты и максимизировать результаты, так как одно противоречит другому. Вместе с тем оба этих подхода взаимосвязаны: если найдена оптимальная схема перевозок в транспортной задаче, то ей соответствует определенная система цен; если найдены оптимальные значения цен, то сравнительно нетрудно получить схему перевозок, отвечающую требованию оптимальности.

Для любой задачи линейного программирования существует сопряженная ей, или двойственная задача: прямая задача – минимизация целевой функции, двойственная задача – максимизация. Двойственные оценки дают возможность соизмерять не только ценовые, затратные показатели, но и полезности, они соответствуют конкретным условиям (если изменяются условия, то изменяются и оценки).

Наиболее полное изложение теории линейного программирования Канторовича содержится в его работе «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» (1959). В ней ставится проблема разработки оптимального плана всего народного хозяйства как математической модели.

Виктор Валентинович Новожилов
(1892 – 1970) – профессор различных ленинградских вузов в 1930-60-е, основные труды которого касаются вопросов экономики промышленности и оптимального планирования и связаны с соизмерением затрат и результатов. Для решения указанных задач он использовал методы экономико-математического моделирования и обосновал необходимость при расчете народно-хозяйственных издержек учитывать затраты по обратным связям, используя нормативы эффективности ресурсов.

В.В. Новожилов разработал экономико-математические модели, последовательно обосновывающие применение нормативных коэффициентов эффективности, первоначально для эффективности капиталовложений. В дальнейшем он разработал модель оптимального использования всех ресурсов производства и рассмотрел проблему оптимального соотношения капиталовложений и потребления, при котором достигается максимальный темп производительности труда.

Василий Сергеевич Немчинов
(1894 – 1964) –
академик АН СССР, в 1958 г. организовал в Академии наук первую в стране Лабораторию экономико-математических методов. В его работе «Экономико-математические методы и модели» (1964 г.) определены основные направления применения математики в экономической науке: разработка теории плановых расчётов и общей математической методологии оптимального планирования; разработка межотраслевых и межрегиональных балансов; математический анализ схемы расширенного воспроизводства; оптимальное планирование работы транспорта; решение технико-экономических задач; разработка математической статистики и её использование в народном хозяйстве.

Вместе с Канторовичем Новожилов и Немчинов вели разработку методов линейного программирования, построения новых математических моделей, постепенно перейдя к разработке системы моделей, получивших название СОФЭ – система оптимального функционирования экономики.

За разработку проблем СОФЭ Л.В. Канторович, В.В. Новожилов и В.С. Немчинов были удостоены в 1965 году Ленинской премии СССР, став единственными ее лауреатами среди экономистов советского периода.

После Второй мировой войны вплоть до начала 1990-х гг. основной стержень обсуждений и споров в отечественной эконо­мической мысли разворачивался вокруг оценки роли рыночных отношений в политэкономии «государственного социализма». Одни экономисты выступали за поддержку и стимулирование товарно-денежных категорий, другие – за всемерное ограничение и свертывание рыночных отношений. Эта сфера оставалась ведущей, причем позиции и трактовки, как правило, не выходили за пределы комментариев и обоснований официальной экономической политики.

Выделим главные рубежи дискуссий по экономическим проблемам в послевоенный период.

1. Дискуссия 1951 г. – по структуре и содержанию учебника «Политическая экономия». Она проходила под контролем ЦК КПСС на основе одного из «исправленных» вариантов. В ней участвовали авторы последнего макета учебника – И.Д. Лаптев, Л.А. Леонтьев, К.В. Островитянов, А.И. Пашков, Д.Т. Шелилов, П.Ф. Юдин – и практически все ведущие экономисты. Основными вопросами, вынесенными на обсуждение, стали:

– о характере экономических законов социализма

– о товаре и законе стоимости в социалистическом (советском) обществе;

– об общественно необходимом времени при социализме;

– о принципах установления цен на товары в СССР.

В итоге были приняты предложения по улучшению представленного варианта учебника (вышел в 1954 г.). На основе материалов дискуссии была опубликована работа И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.).

Работа над учебником и его выход практически закрепили «самоизоляцию» отечественной науки от западной экономической мысли и обозначили идеологические постулаты, которых были обязаны придерживаться преподаватели и научные работники.

2. В начале 1960-х годов наметился поворот в сторону поиска более эффективных методов управления экономикой. В условиях постепенного исчерпания возможностей экстенсивного роста требовалось найти новые источники, использовать более действенные стимулы.

Одним из инициаторов дискуссии 1962–1965 гг. явился экономист Е.Г. Либерман, выступивший с предложениями повысить роль прибыли, пересмотреть доводимые до предприятий плановые нормативы. Участники дискуссии предложили ввести фонды экономического стимулирования.

Дискуссия по совершенствованию хозяйственного механизма была связана с решением практических задач по проведению экономической реформы, названной реформой Н. Косыгина. Суть реформ 1960-х сводилась к следующему:

– ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования («совнархозы»), а предприятия становились основной хозяйственной единицей;

– восстанавливалось отраслевое управление промышленностью;

– сокращалось количество директивных плановых показателей с 30 до 9;

– расширялась самостоятельность предприятий: они стали определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, осуществлять инвестиции в производство за счет собственных средств, устанавливать долговременные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала и размеры его материального поощрения;

– за счет прибыли предприятия могли формировать фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства и т.п.

Однако в науке сохраняли монополию сторонники планового подхода, представителями которого были Н.А. Цаголов, Н.В. Хессин, Н.С. Малышев, В.А. Соболь, А.В. Бачурин, Л.Е. Минц. Как следствие, реформы были свернуты уже в первой половине 1970-х.

3. Проблемы совершенствования планирования, вопросы тео­рии управления оставались предметами дискуссий и в 1970-х годах. За схоластическими спорами об исходной «клеточке» «развитого социализма» («планомерность» или «товар при социализме»), о природе товарно-денежных отношений порой было непросто раз­глядеть неоднозначность подходов к решению назревших проблем ценообразования, совершенствования форм оплаты труда, мето­дов стимулирования технического прогресса.

Экономисты математической школы разработали систему оптимального функционирования экономики (СОФЭ) и выдвинули идею перехода от концепции оптимального планирования к теории оптимального функционирования народного хозяйства. Труды старшего поколения были развиты в работах С.С. Шаталина, Н.Я. Петракова, О.С. Пчелинцева и др.

4. Исследования и дискуссии по проблемам перехода к рыноч­ной экономике активизировались с середины 1980-х годов. В это время были выработаны исходные положения концепции «ускорения» (Л.И. Абалкин, А.Г. Аганбегян, А.И. Анчишкин), суть которой заключалась в том, чтобы на основе использования новейших достижений научно-технического прогресса, за счет «скрытых резервов» в короткий срок добиться подъема экономики В 1988 г. издается новый учебник по политэкономии, в котором нашли отражение некоторые требования «перестройки».

Постепенно назревало представление о необходимости более радиальных перемен. Разрабатываются программы реформирования экономики СССР в рыночную под названием «400 дней доверия», а затем – «500 дней» (С.С. Шаталин, Г.А. Явлинский, коллектив разработчиков). В этих проектах были расписаны по дням действия Президента на соответствующий период.

Радикальные преобразования, начавшиеся с либерализации цен (1992 г.), не имели под собой четкой теоретической концепции. Переход к рынку начался по модели «шоковой терапии» с использованием опыта экономических преобразований в Польше. Реформаторы отвергли промежуточные программы и заявили о движении к «чистому капитализму». Отсутствие концептуальной основы преобразований и стратегической программы – одна из причин трудностей и ошибок, допущенных руководителями реформ.

[1]

1. Выразители экономической мысли дорыночной эпохи идеализировали:

1) рыночные экономические отношения;

2) крупную торговлю и ростовщические операции;

3) натурально-хозяйственные отношения.

2. С точки зрения Аристотеля, к сфере хрематистики относится:

1) земледелие и ремесло;

2) ростовщичество и торгово-посреднические операции;

3) мелкая торговля.

3. По концепции «справедливой цены» Ф. Аквинского в основе стоимости (ценности) товара лежит:

1) затратный принцип;

2) морально-этический принцип;

3) затратный и морально-этический принцип одновременно.

4. Автором термина «политическая экономия» является:

1) Аристотель;

2) Ф. Аквинский;

3) А. Смит;

4) А. Монкретьен;

5) К. Маркс.

5. В соответствии с меркантилистской концепцией источником денежного богатства является:

1) превышение экспорта над импортом;

2) превышение импорта над экспортом;

3) рост заграничных инвестиций.

6. Предметом изучения классической политической экономии является:

1) сфера обращения;

2) сфера распределения;

3) сфера производства;

4) сфера обращения и сфера производства одновременно.

7. В классической политической экономии приоритетным методом экономического анализа является:

1) эмпирический метод;

2) функциональный метод;

3) каузальный метод.

8. Согласно классической политической экономии заработная плата как доход рабочего тяготеет:

1) к физиологическому минимуму;

2) к максимально возможному уровню;

3) к прожиточному минимуму.

9. У. Петти и П. Буагильбер – родоначальники теории стоимости, определяемой:

1) производственными издержками и затратами труда;

2) затратами труда (трудовая теория);

3) производственными издержками (теория издержек);

4) предельной полезностью.

10. Учение Ф. Кенэ о «чистом продукте» исходит из того, что последний создается:

1) в торговле;

2) в сельскохозяйственном производстве;

3) в промышленности.

11. Первым автором теории воспроизводства и первым, кто подразделял капитал на основной и оборотный, а труд – на производительный и непроизводительный, является:

1) У. Петти;

2) К. Маркс;

3) А. Смит;

4) Ф. Кенэ;

5) А. Тюрго.

12. А. Смит полагал, что частный интерес:

1) неотделим от общего интереса;

2) стоит выше общественного;

3) вторичен по отношению к общественному.

13. По методологии А. Смита «невидимая рука» – это:

1) механизм государственного управления экономикой в интересах всего общества;

2) действие в условиях свободы конкуренции предпринимателей не зависящих от воли и намерений индивида объективных экономических законов;

3) механизм хозяйствования, обусловленный божественным провидением.

14. Согласно А. Смиту, в каждом развитом обществе стоимость товаров обусловлена:

1) затратами труда;

2) затратами труда и капитала;

3) суммой доходов.

15. А. Смит считает труд производительным, если он приложен:

1) в любой отрасли материального производства;

2) в сельскохозяйственном производстве;

3) в отраслях нематериального производства;

4) в отраслях материального и нематериального производства.

16. При определении стоимости Д. Рикардо придерживается:

1) теории издержек;

2) трудовой теории;

3) теории полезности.

17. Категорию «рента» Д. Рикардо трактует как:

1) как доход с земли;

2) как прибыль фермера;

3) как прибыль в промышленной сфере.

18. По мнению Д. Рикардо, заработная плата имеет тенденцию к снижению, потому что:

1) предприниматели занижают цену труда рабочих;

2) высокие темпы рождаемости порождают избыточное предложение труда;

3) машины и механизмы вытесняют труд рабочих.

19. Основными постулатами «закона рынков» Ж. Б. Сэя являются:

1) спрос создает соответствующий ему уровень предложения;

2) предложение создает соответствующий ему спрос;

3) деньги как важнейший самостоятельный фактор воспроизводственного процесса;

4) допускается вмешательство государства в экономику.

20. Согласно теории народонаселения Т. Мальтуса главными причинами бедности являются:

1) несовершенство социального законодательства;

2) постоянно высокие темпы роста численности населения;

3) чрезмерно высокие темпы научно-технического прогресса.

21. По мысли Т. Мальтуса, «третьи лица» в воспроизводственном процессе – это:

1) производительная часть общества;

2) фактор, сдерживающий полное использование капитала;

3) фактор, предотвращающий общее перепроизводство.

22. Первым из авторов классической политической экономики обратился к рассмотрению теоретико-методологических проблем социализма:

1) А. Смит;

2) Д. Рикардо;

3) Дж. С. Милль;

4) Т. Мальтус.

23. По мнению К. Маркса, тенденцию нормы прибыли к понижению порождают:

1) препятствия для перелива капитала из одного занятия в другое;

2) рост дороговизны продуктов земли из-за снижения ее плодородия;

3) рост относительного уровня заработной платы рабочих;

4) уменьшение в структуре капитала доли переменного капитала.

24. Согласно К. Марксу, прибавочная стоимость создается:

1) трудом, капиталом и землей;

2) неоплаченным трудом производительных рабочих;

3) переменным капиталом.

25. Согласно концепциям социалистов-утопистов, приоритетное значение имеет собственность:

1) частная;

2) мелкая;

3) общенародная.

26. Историческая школа Германии рассматривает в качестве предмета экономического анализа:

1) сферу производства;

2) сферу производства и сферу обращения;

3) сферу обращения;

4) экономические и неэкономические факторы.

27. Маржинальная экономическая теория базируется на исследовании:

1) суммарных экономических величин;

2) средних экономических величин;

3) предельных экономических величин.

28. Предметом изучения неоклассического направления экономической мысли является:

1) сфера обращения (спроса);

2) сфера производства (предложения);

3) сфера обращения и сфера производства.

29. Авторы первого этапа «маржинальной революции» определяют стоимость (ценность) на основе:

1) трудовой теории;

2) теории издержек;

3) теории предельной полезности;

4) выявления равновесной цены, определяемой предельной полезностью и предельными издержками.

30. Стоимость товара А. Маршаллом характеризуется на основе:

1) трудовой теории;

2) теории издержек;

3) теории предельной полезности;

4) выявления равновесной цены, определяемой предельной полезностью и предельными издержками.

31. Критерием достижения общего экономического равновесия, по мысли В. Парето, следует считать:

1) максимизацию полезности;

2) выявление суммарной полезности;

3) измерение соотношения предпочтений конкретных индивидов;

4) выявление предельной полезности.

32. В качестве предмета экономического анализа институционализм выдвигает:

1) сферу производства;

2) сферу производства и обращения;

3) сферу обращения;

4) экономические и неэкономические факторы.

33. Понятие «эффект Веблена» характеризует ситуацию влияния потребительского поведения на рост спроса в связи:

1) с неизменными ценами;

2) со снизившимся уровнем цен;

3) с возросшим уровнем цен.

34. Согласно Дж. Коммонсу стоимость формируется:

1) затратами труда;

2) издержками;

3) соотношением спроса и предложения;

4) юридическим соглашением «коллективных институтов».

35. Антимонопольные концепции Т. Веблена и Дж. Коммонса были впервые апробированы:

1) до мирового экономического кризиса 1929 – 1933 гг.;

2) в период «нового курса» Ф. Рузвельта;

3) после Второй Мировой войны.

36. В теории монополистической конкуренции Э. Чемберлина основным признаком «дифференциации продукта» является наличие у товара (услуги) одного из продавцов какого-либо существенного отличительного признака, который может быть:

1) реальным;

2) воображаемым;

3) как реальным, так и воображаемым.

37. В условиях несовершенной конкуренции, согласно Дж. Робинсон, размеры (мощности) фирм:

1) превышают оптимальный уровень;

2) оптимальны;

3) не достигают оптимального уровня.

38. Из нижеприведенных положений методологии исследования Дж.М. Кейнса противоречит положение:

1) приоритет микроэкономического анализа;

2) приоритет макроэкономического анализа;

3) концепция «эффективного спроса»;

4) мультипликатор инвестиций;

5) склонность к ликвидности.

39. Термин «социальное рыночное хозяйство» впервые использовал:

1) Дж. М. Кейнс;

2) П. Самуэльсон;

3) М. Фридмен;

4) А. Мюллер-Армак;

5) К. Менгер.

40. Лидер Чикагской школы неолиберализма М. Фридмен в своей концепции государственного регулирования экономики основополагающими считает принципы:

1) приоритетности неденежных факторов;

2) стабильности «кривой Филлипса»;

3) нестабильности «кривой Филлипса».

ОТВЕТЫ К ТЕСТОВЫМ ЗАДАНИЯМ

контрольных работ

1. Основные направления в истории мировой экономической мысли.

2. Натурально-хозяйственные воззрения идеологов Древнего Востока и античности.

3. Теоретико-методологические позиции представителей раннего и позднего канонизма.

4. Концепции национального богатства в периоды раннего и позднего меркантилизма.

5. Общая характеристика классической политической эконо­мии.

6. Особенности физиократического учения Ф. Кенэ.

7. Сущность и роль концепции А. Смита об «экономическом человеке» и «невидимой руке» в истории экономической мысли.

8. Интерпретации теории стоимости в творчестве А. Смита, Д. Рикардо и К. Маркса.

9. «Закон рынков Ж.Б. Сэя» и его роль в истории экономической мысли.

10. Теория народонаселения Т. Мальтуса и ее значение в развитии экономической науки.

11. Роль «третьих лиц» в теории воспроизводства Т. Мальтуса и С. Сисмонди.

12. Дж.С. Милль об особенностях законов распределения, о нейтральности денег и доктрине «рабочего фонда».

13. Реформаторская концепция Дж.С. Милля и ее значение для завершения классической политической экономии.

14. Концепции К. Маркса о «бази­се и надстройке», «органическом строении капитала» и «норме эксплуатации».

15. Особенности теории воспроизводства Ф. Кенэ и К. Маркса.

16. Общие и отличительные положения в концепции реформ С. Сисмонди и П. Прудона и их практическое значение.

17. Историческое значение реформаторских концепций социалистов-утопистов.

18. Методологические особенности исторической школы Германии и их значение в развитии экономической науки.

19. Сущность и этапы «маржинальной революции». «Законы Госсена».

20. Теория стоимости «австрийской» и «кембриджской» школ маржинализма и их значение в развитии этой теории.

21. Теоретические положения австрийской школы маржинализма об «экономических благах», «хозяйстве Робинзона» и экономическом обмене.

22. Теории макроэкономического равновесия Л. Вальраса и В. Парето и их значение для развития экономического анализа.

23. Теоретические положения А. Маршалла об эластичности спроса и возможности их применения в современном микроэкономическом анализе.

24. Значение для развития экономической науки и практики внутрифирменного планирования теории предельной производительности Дж.Б. Кларка.

25. Общая характеристика институционализма.

26. Концепция стоимости в трудах Т. Веблена («эффект Веблена») и Дж. Коммонса как новый этап в развитии теории стоимости.

27. Сущность и историческое значение теорий рынка с несовершенной конкуренцией.

28. Теория государственного регулирования экономики Дж.М. Кейнса и ее историческое значение.

29. Ордолиберализм и монетаризм как неолиберальные концепции государственного регулирования экономики.

30. Концепция «неоклассического синтеза» П. Самуэльсона и ее значение в новейшей истории экономической мысли.

В начале работы следует выбрать одну из нескольких предложенных тем. Студенты, фамилии которых начинаются с букв А-К, могут выбрать одну из нечетных по номеру тем: 1,3,5,7,9,11,13,15,17,19,21,23,25,27,29, а с букв Л-Я – из четных номеров: 2,4,6,8,10,12,14, 16,18,20,22,24,26,28,30.

Выбор темы определяется научными интересами студента и имеющейся литературой. При этом, кроме указанной в настоящих Методических указаниях литературы, студенту следует привлекать и другие издания (энциклопедии, периодические издания, экономические словари, справочники и др.).

После изучения соответствующей литературы составляется план работы, по которому и осуществляется изложение материала по выбранной теме. При окончательном оформлении контрольной работы следует руководствоваться следующим:

1. Объем контрольной работы: 12 – 15 страниц машинописного текста.

2. К сдаче письменного экзаменационного зачета студент допускается только после получения по итогам соответствующего собеседования зачета за выполнение контрольной работы.

3. Выбор определенной темы одновременно несколькими студентами не воспрещается при условии недопущения плагиата ими друг у друга содержания работы или какой-либо из ее частей, включая обобщения и выводы по работе.

4. Выбор темы и подбор источников литературы может быть увязан и с теми теоретико-методологическими изысканиями в их историко-экономическом контексте, которые составляют конкретные аспекты научных интересов студента. В этом случае, по согласованию с преподавателем, тема работы может и не совпадать с предлагаемым в Методических указаниях перечнем тем. Но при этом принимается во внимание наличие в его распоряжении требующейся литературы и затем в установленные сроки вновь избранная тема корректируется таким образом, чтобы в «новой» редакции она соответствовала проблематике изучаемой дисциплины.

5. Структура плана работы должна включать в себя следующие элементы:

– введение[2]
;

– не менее 2-х основных разделов (или глав) и при необходимости подразделов (либо §§);

– заключение;

– список использованной литературы.

Во введении
необходимо сформулировать цель
и основные задачи
(не менее двух-трех задач), поставленные в работе в соответствии с этой целью. Его объем – до 1-й страницы.

В тексте разделов
(подразделов) последовательно освещаются содержательные аспекты рассматриваемых в рамках избранной темы вопросов. При этом важно, чтобы по ходу изложения имели место постраничные примечания и ссылки на источники и первоисточники[3]
, из которых заимствованы определенные суждения, в том числе в виде аналитических либо критических положений, а также цитат. В тех случаях, когда та или иная цитата заимствована не непосредственно из первоисточника, то в сноске следует сослаться на него следующим образом: Цит. по: Автор, название работы и другие библиографические данные и затем обязательно указать номер цитируемой страницы. Дословное заимствование текста из источников (за исключением приводимых цитат) не допускается.

В заключении
недопустимо изложение заново какого-либо материала или новое (либо повторное) цитирование выдержек, то есть того, что не вошло в содержание соответствующих разделов работы. Оно предназначено для отражения авторских обобщений и конкретных выводов (не менее двух-трех выводов), вытекающих из содержания его разделов (подразделов). Объем заключения не должен превышать 1/5 всего объема работы.

Список использованной литературы
приводится в конце работы в алфавитном порядке с указанием библиографических данных (автор, название работы, место и год издания, том, название и номер журнала, количество страниц). Список должен включать в себя источники, которые непосредственно задействованы, а также упомянуты по ходу выполнения работы.

6. Окончательное оформление контрольной работы.

6.1. Текст работы необходимо выполнить в компьютерном варианте с соблюдением следующих требований: формат бумаги – А4, т. е. 210 на 297 мм; шрифт текста – 12; шрифт сносок – 11; шрифт печати – Times New Roman; поля страницы: верхнее и нижнее – 2 см., левое – 3 см., правое – 1,5 см.; интервал (междустрочное значение) – полуторный.

6.2. Страницы работы (кроме 1-й) должны быть пронумерованы.

6.3. Оформленная работа должна иметь строго унифицированную структуру, в том числе:

а) титульный лист (1-я стр.), на котором наряду с наименованием темы указываются: ф.и.о. студента; наименование факультета и специальности; № группы и студенческого билета; ф.и.о., ученая степень и ученое звание лектора по данной дисциплине;

б) план (или, что одно и то же Оглавление либо Содержание) (2-я стр.), наименования пунктов (и подпунктов) которого и соответствующих разделов (и подразделов) в тексте работы в полной мере должны корреспондироваться между собой;

в) введение (3-я стр.);

г) разделы, заключение и список использованной литературы, начинающиеся, как правило, с новой страницы.

6.4. После внимательной считки и полного устранения опечаток и редакционных и оформительских погрешностей один экземпляр оформленной надлежащим образом контрольной работы сдается на кафедру в сброшюрованном виде. Причем, сдавая строго в установленный срок (не позднее, чем за месяц до начала зачетной и экзаменационной сессии) для регистрации на кафедре (секретарю) выполненную работу, студенту необходимо на последней странице поставить личную подпись. Позднее указанного срока и вплоть до завершения зачетной и экзаменационной сессии рефераты (эссе) регистрации на кафедре не подлежат и на проверку не принимаются.

В результате проверки контрольной работы преподаватель подготавливает письменную рецензию. В ней указываются ее положительные стороны и недостатки, а также пожелания, которые студенту следует учесть при собеседовании по итогам выполненной самостоятельной работы. Один экземпляр рецензии студенту необходимо получить на кафедре с тем, чтобы убедиться о допуске в назначенный день к собеседованию с преподавателем, своевременно и обстоятельно подготовиться к нему и явиться с зачетной книжкой.

Отрицательная рецензия на контрольную работу означает незачет по этой форме самостоятельной работы (и соответственно зачетной единице учебного процесса). Кроме того, не допущенный к собеседованию студент лишается допуска к зачету и по запланированному по дисциплине экзаменационному зачету. Поскольку это равносильно двум академическим задолженностям, то вплоть до кардинальной переработки своей контрольной работы либо выполнения новой работы с последующим собеседованием и получением по его результатам зачета студент не будет допущен к сдаче экзаменационного зачета по изучаемой дисциплине.

Допуск к собеседованию по выполненной контрольной работе не гарантирует непременно положительного результата его прохождения. В процессе собеседования студенту важно продемонстрировать достаточное владение сущностными аспектами исследуемой проблематики, исчерпывающе и полно ответить на конкретные вопросы по теме контрольной работы, в том числе касающиеся отмеченных в рецензии в связи с выявленными недостатками замечаний.

Положительный результат собеседования фиксируется в день его проведения в зачетной книжке оценкой «зачет». Наличие данной оценки является допуском к сдаче письменного (в том числе посредством тестирования) экзаменационного зачета по дисциплине в период соответствующей сессии.

1. Экономическая мысль Древней Греции. Аристотель.

2. Экономическая мысль Древнего Востока (Вавилония).

3. Экономическая мысль средневековья. Воззрения Августина и Ф. Аквинского.

4. Меркантилизм. Особенности раннего и позднего меркантилизма.

5. Историческое значение меркантилизма. Кольбертизм.

6. Общая характеристика классической политической экономии.

7. Теоретические положения У. Петти о богатстве, деньгах и торговом капитале.

8. Теоретические положения У. Петти о стоимости и доходах рабочих и собственников денежного капитала и земли.

9. Экономическое учение физиократов. Ф. Кенэ о «чистом про­дукте».

10. Теоретические положения Ф. Кенэ о производительном труде и капитале.

11. Экономическая таблица Ф. Кенэ и ее значение.

12. Предмет и метод изучения А. Смита.

13. Теоретические положения А. Смита о разделении труда, клас­сах, стоимости и доходах.

14. Теоретические положения А. Смита о производительном тру­де, капитале и воспроизводстве.

15. Теоретические положения Д. Рикардо о стоимости, заработ­ной плате и прибыли.

16. Теоретические положения Д. Рикардо о ренте, деньгах и вос­производстве.

17. Теоретические положения Ж.Б. Сэя о трех факторах производ­ства, стоимости и доходах.

18. «Закон рынков» Ж.Б. Сэя.

19. Теоретические положения Т. Мальтуса о стоимости, «третьих лицах» и воспроизводстве.

20. Теория народонаселения Т. Мальтуса.

21. «Железный закон заработной платы» Т. Мальтуса.

22. Дж.С. Милль о законах производства и распределения, «ней­тральности» денег, стоимости, «рабочем фонде».

23. Доктрины Дж.С. Милля о сферах «бессилия рынка» и социальных реформах.

24. Предмет и метод изучения К. Маркса.

25. Теоретические положения К. Маркса о стоимости, цене производства и прибавочной стоимости.

26. Теоретические положения К. Маркса о производительном труде, капитале и воспроизводстве.

27. Теоретические положения К. Маркса о деньгах, заработной плате, прибыли, ренте.

28. К. Маркс о «баснословной догме Смита».

29. Экономические воззрения Н.С. Мордвинова.

30. Экономические воззрения А.К. Шторха.

31. Экономические воззрения С. Сисмонди.

32. Концепция реформ С. Сисмонди.

33. Экономические воззрения П. Прудона.

34. Концепция реформ П. Прудона.

35. Экономические воззрения социалистов-утопистов начала XIX в.

36. Предшественники исторической школы Германии.

37. Методологические особенности исторической школы Германии.

38. Экономические воззрения А.И. Бутовского.

39. Экономические воззрения И.В. Вернадского.

40. Сущность и этапы «маржинальной революции».

41. Предшественники маржинализма. «Законы Госсена».

42. К. Менгер о «хозяйстве Робинзона», экономических благах и их стоимости.

43. Концепция К. Менгера об обмене благ и его роли в экономиической жизни.

44. «Теория ожидания» О. Бём-Баверка.

45. Принцип убывающей полезности в примере О. Бём-Баверка о хозяйстве одинокого поселенца.

46. Особенности способов определения суммарной полезности в трудах Ф. Визера и О. Бём-Баверка.

47. Маржинальные концепции Л. Вальраса.

48. Теоретические положения А. Маршалла о предмете и мето­де «экономикс», стоимости (рыночной цене) и эластичности спроса.

49. Теоретические положения А. Маршалла о предельных издер­жках производства, влиянии уровня процентной ставки на склон­ность к накоплению (сбережению).

50. Концепция Дж.Б. Кларка о статике и динамике.

51. «Закон предельной производительности» Дж.Б. Кларка.

52. Концепция общего экономического равновесия В. Парето. «Оптимум Парето».

53. Экономические воззрения М.И. Туган-Барановского.

54. Экономические воззрения П.Б. Струве.

55. Экономические воззрения В.К. Дмитриева.

56. Общая характеристика институционализма.

57. Концепция реформ Т. Веблена.

58. Концепция реформ Дж. Коммонса.

59. Концепция стоимости в трудах Т. Веблена («эффект Веблена») и Дж. Коммонса.

60. Концепция «измерения без теории» У. Митчелла.

61. «Дифференциация продукта» и неценовые факторы конкурен­ции в теории монополистической конкуренции Э. Чемберлина.

62. Феномен избытка мощности в теории монополистической конкуренции Э. Чемберлина.

63. Экономическая теория несовершенной конкуренции Дж. Робинсон.

64. Предмет и метод изучения Дж.М Кейнса.

65. Меры государственного регулирования экономики в учении Дж.М. Кейнса.

66. Неокейнсианские доктрины государственного регулирования экономики.

67. Чикагская школа неолиберализма. Монетарная концепция М. Фридмена.

68. Концепция социального рыночного хозяйства. Ордолиберализм.

69. Предыстория и история экономической науки в «Экономикс» П. Самуэльсона.

70. Неоклассический синтез П. Самуэльсона.

1. Агапова И.И. История экономических учений: Краткий курс лекций. М., 1997.

2. Аникин А.В. Люди науки. Встречи с выдающимися экономистами. М.: «Дело Лтд», 1995.

3. Аникин А.В. Юность науки. М.: Политиздат, 1985.

4. Бартенев С.А. Экономические теории и школы (история и современность). М.: БЕК, 1996.

5. Бартенев С.А.. История экономических учений: курс-минимум: учеб. пособие. М.: Магистр, 2008.

6. Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса / Пер. с англ. под ред. А.А. Фофанова. СПб.: Экономическая школа, 2008.

7. Блауг М. 100 великих экономистов после Кейнса / Пер. с англ. под ред. М.А. Сторчевого. СПб.: Экономическая школа, 2008.

8. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: «Дело Лтд», 1994.

9. Брагинский С.В., Певзнер Я.А. Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления. М.: Мысль, 1991.

10. Гоголева Т.Н., Кузнецова Ю.И. История экономических учений (XX век): Учебное пособие. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003.

11. Делепляс Г. Лекции по истории экономической мысли / Пер. с французского Н. Шехтман, И. Блам. Новосибирск: НГУ, 2000.

12. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Экономика, 1995.

13. Зубарева Т.С. История экономики. В 3-х частях. Учебное пособие. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1999-2002.

14. История экономических учений / Под. ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. М., 2000.

15. История экономических учений / Под. ред. В.С. Адвадзе, А.С. Квасова: Учебник для вузов. М., 2002.

16. История экономических учений: учебно-методические материалы /
Московский институт экономики, менеджмента и права; Кафедра экономики и управления. М., 2005.

17. История экономической мысли в России: Учебное пособие / Под ред. А.Н. Марковой. М., 1996.

18. Левита Р.Я. История экономических учений. М.: Catallaxy, при участии ЗАО «КноРус», 1998.

19. Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров. М.: Дело, Вита-пресс, 1996.

20. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. М.: Республика, 1992.

21. Научитель М.В. История экономических учений: Учебник. М: «Интеграция», 2005.

22. Негиши Т. История экономической теории. М.: АО «Аспект Пресс», 1995.

23. Нобелевские лауреаты по экономике: библиографический словарь (1969–1992). М.: Рос. незав. ин-т социально-экономических исследований, 1994.

24. Покидченко М.Г., Чаплыгина И.Г. История экономических учений: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2005.

25. Потапова И.С. История экономических учений: Учебное пособие. 3-е изд., стереотип. М.: МГИУ, 2008.

26. Экономическая история. История экономических учений: учебник / Р.М. Гусейнов, В.А. Семенихина. М.: Омега-Л, 2006.

27. Ядгаров Я.С. История экономических учений: Учебник для вузов. Изд. 4-е, перераб. и доп. М., 2001.

[4]

Приложение 1

Эволюция взглядов на предмет экономической науки

Приложение 2

Теории образования прибыли

Приложение 3

Экономические теории и школы

При известной условности графического изображения данная схема дает общее представление о периодизации основных течений и школ в экономической науке, их взаимосвязи и преемственности во временных рамках.

Приложение 4

Узловые этапы развития эккономической теории

Классики

Трудовая теория ценности (стоимости): в основе ценности товара — за­траты живого и овеществленного труда. Обоснование принципа эконо­мической свободы. Разработка положений, составивших основания эко­номической науки.

Маржинализм

Широкое использование предельных категорий и величин как инстру­ментов экономического анализа. Тории предельной полезности и пре­дельной производительности. Стоимость определяется не затратами, а полезностью товара.

Неоклассики

Государство обеспечивает условия для функционирования частного сек­тора. Экономическое равновесие – важнейший принцип. Определяющая роль ценового регулирования.

Кейнсианство

Макроэкономическое регулирование. Достижение рыночного равнове­сия в национальном масштабе. Обеспечение высокой занятости и устой­чивого экономического роста. Определяющую роль играет стимулирова­ние совокупного спроса.

Неоконсерватизм

Защита экономики от вмешательства государства. Основа — создание условий для конкуренции и частного предпринимательства. Использова­ние в экономической политике принципов монетаризма, экономики предложения, «рациональных ожиданий».

Монетаризм

Признание устойчивости и способности экономики к саморегулирова­нию. Принцип ограниченного вмешательства государства. Основная сфе­ра регулирования – денежно-кредитное обращение.

Неоинституционализм

Пересмотр постулатов неоклассической теории. Формирование и эволю­ция институциональных структур. Теории трансакционных издержек и прав собственности. Теория экономических организаций.

Российская национальная школа

Использование положений, категорий мировой экономической науки че­рез познание собственных социальных и экономических проблем. Мно­гообразие экономических концепций. Разработка оригинальных теорий, получивших мировое признание.

[1]
История экономических учений: учебно-методические материалы / Московский институт экономики, менеджмента и права; Кафедра экономики и управления. М., 2005.

[2]
Введение, заключение и список использованной литературы в плане работы не нумеруются.

[3]
Ссылки на источник и первоисточник требуют указание конкретного номера страницы (либо нескольких страниц) соответствующей работы.

[4]
Бартенев С.А.. История экономических учений: курс-минимум: учеб. пособие. М.: Магистр, 2008.