Кохановский Валерий Павлович. Философия для аспирантов (8)

Введение

Наука – это сложное многогранное общественное явление: вне общества она не может ни возникнуть, ни развиваться, но и общество на высокой ступени развития немыслимо без науки. Потребности материального производства влияют на развитие науки и на направления ее исследований, но и наука, в свою очередь, влияет на общественное развитие. Великие научные открытия и тесно связанные с ними технические изобретения оказывают колоссальное влияние на судьбы всего человечества.

Сегодня наука играет огромную роль в человеческом обществе. В ходе исторического развития она превратилась в важнейший социальный, гуманитарный институт, оказывающий значительное влияние на все сферы общества и культуру. Но когда в связи с быстрым развитием науки в конце XIX века был поставлен вопрос о ее роли и месте в системе культуры, у людей возникли разные мнения, в том числе кардинально друг от друга отличающиеся. Таким образом, в философии начал складываться сциентизм и одновременно с ним противоположная мировоззренческая позиция – антисциентизм.

В современной культуре отчетливо проявила себя дилемма мировоззренческой ориентации: сциентизм-антисциентизм, что имеет непосредственное отношение к проблеме соотношения науки и искусства.

В настоящее время в мире происходит становление глобального коммуникационного пространства, которое оказывает существенное влияние на все стороны жизни общества и отдельного человека. Большое значение в современном мире приобретают наука и научные знания.

Наше время – время безраздельного господства науки во всех сферах жизни общества. Но с ее, новоевропейской науки, приходом, возникает ряд новых вопросов. Ограничена ли сфера влияния и возможности науки? Где кончается (если кончается) ее компетенция? Дает ли наука ключ к абсолютной истине?

1.Концепции сциентизма и антисциентизма

Сциентизм (от лат. scientia наука, знания) – это система убеждений, утверждающая основополагающую роль науки как источника знаний и суждений о мире. Нередко сциентисты считают «образцовыми науками» физику или математику и призывают строить остальные науки по их образу и подобию. В качестве осознанной ориентации сциентизм утверждается в конце XIX века, хотя предпосылки его были заложены еще в работах Френсиса Бэкона. Вообще, сциентизм возникает как реакция на абстрактность и недоказуемость построений классической философии; на неразрешенность большинства поднимавшихся в ней вопросов. Исходя из того, что ни один из философов так и не смог «строго объективно» доказать истинность своих представлений, мыслители данного направления делают вывод, что любая «ненаучная» философская концепция представляет собой лишь продукт «рефлексивной спекуляции» конкретного мыслителя.

В целом, сциентистское мировоззрение в своей наиболее завершенной форме характеризуется как убеждение в том, что научное знание является единственно достоверным, что научный подход должен проникнуть во все области человеческой жизни и организовывать всю жизнь общества.

Фактически, сциентизм основывается на трех наиболее значимых положениях:

положение о том, что наука может заменить собой философию и метафизику в области разрешения основных моральных и этических проблем;

положение о том, что в науке заключены решения всех проблем человечества;

положение о том, что методы точных наук являются единственными верными научными методами, и что эти методы должны применяться также и к гуманитарным и социальным наукам.

В гносеологическом плане сциентизм обычно связывается с идеей о том, что только знания, подтвержденные научно, являются верными, или с идеей чрезмерного доверия к науке, граничащего с догматизмом. В со-циальном и гуманитарном познании сциентизм связан с недооценкой или игнорированием специфики их предмета по сравнению с естественнонаучными объектами, с попытками некритического и зачастую весьма искусственного привнесения в исследование человека и общества приемов точного естествознания. [1] Исторически эта тенденция выступала в различных формах. Так, О. Конт стремился свести философию к сумме данных конкретных «позитивных» наук и, предложив «синтетическую картину мира», решительно отвергнуть прошлую метафизику. Идея философии как «науки наук» сейчас безнадежно устарела. На роль философии, ориентирующейся на науку, ныне претендует неопозитивизм, или, употребляя более широкое понятие, аналитическая философия. Его представители, стремясь придать философии строго научный характер, пытались произвести реконструкцию философского знания путем сведения философии к деятельности по анализу языка науки или естественного языка. Именно осуществление этой процедуры, по их мнению, и составляет существо научной философии. [2]

Реакцией на развитие сциентизма стало появление прямо противоположной ему мировоззренческой позиции – антисциентизма. В своих крайних формах он утверждает полную бесполезность науки; в более мягких же сводится к критике сциентизма и указанию на ограниченность сил науки и научного метода. Толчком к его развитию стала очевидность оборотной стороны научно-технического прогресса: механизации человека, развитие массовой культуры, проблемы экологического характера. Этому же способствовало нарастание неясностей, пробелов в научном знании. То, что прежде казалось совершенно очевидным, со временем становилось все менее и менее понятным. Критика сциентизма развивалась по ряду направлений. Первое нацелено на выявление внутренних противоречий науки и, по существу, состоит в доказательстве ее необъективности или ненаучности.

Другое направление антисциентиетизма состоит в утверждении чуждости науки и научно-технического прогресса человеческой природе. Третье заключается в анализе предмета философии и абсолютизации ее ценностного характера.

Философия в антисциентизме рассматривается как нечто принципиально отличное от науки, носящей чисто утилитарный характер и неспособной подняться до понимания подлинных проблем мира и человека. Антисциентизм трактует социально-гуманитарное знание исключительно как форму сознания, к которой неприменим принцип объективности научного исследования. Наиболее ярко он получил выражение в экзистенциализме, персонализме, в различных концепциях контркультуры и в экологических движениях. Так М. Хайдеггер, представитель экзистенциализма, отмечает, что наука, безусловно, является одной из форм постижения бытия, но она выражает собой лишь ограниченное, по сравнению с философией, знание, так как она не касается бытия в целом. По его мнению, науки описывают как бы локальные картины мира по сравнению с общефилософским представлением в целом. Полная картина может быть представлена лишь в философии.

2.Аргументы сциентистов и антисциентистов

сциентизм знание суждение наука

Большую роль в развитии как сциентистской, так и антисциентистской философии сыграл анализ и развитие философского учение Иммануила Канта. Мыслителей, строящих свою философию на осмыслении кантовского учения, принято объединять под общим названием «неокантианцы».
Среди неокантианских течений особого внимания в плане рассмотрения сциентистского образа философии заслуживает марбургская школа, крупнейшими представителями которой являлись Г. Коген, П. Наторп, Е. Кассирер. В мировоззрении этой школы получают дальнейшее развитие антипсихологические установки учения Канта. Философия трактуется здесь как рационально-теоретическая форма мышления, которая должна ориентироваться на то, чтобы выступать в качестве науки и отвечать соответствующим критериям научности. Соответственно наука для ее представителей – это высшая объективно-упорядочивающая форма человеческой культуры. Она как бы олицетворяет в себе разум как таковой, точнее, разум находит в науке свое истинное прибежище. Происходит абсолютизация разума, но в его восприятии через науку, то есть отождествление разумности, рациональности с научностью. Объявляется, что мышление выступает единственным критерием определения объекта (Г. Коген), хотя на самом деле речь идет лишь об одной его разновидности, т.е. научном мышлении. Поэтому логика развертывания научной мысли превращается в логику развития действительности. Соответственно философия как форма рационально-теоретического сознания должна строиться по образцу науки. Неокантианцы сциентистского направления все время подчеркивают, что именно они верным образом интерпретируют философию Канта, выполняя поставленные им задачи рассматривать философию (метафизику) в качестве особой науки.
Утверждение о необходимости «точного метода» в философии, на самом деле, не родилась в XIX веке. Как уже было сказано выше, сциентизм коренится в самой европейской науке и рождается вместе с ней; все основные его тезисы, таким образом, могут быть найдены еще у «отца-основателя» современной науки, то есть у Бэкона. Однако нельзя отрицать и значимость последующего осмысления этих идей, несомненно «витавших в воздухе» в XVIII-XIX веках.

Следует отметить один немаловажный факт. Несмотря на то, что сциентизм в целом избирает в качестве образца «правильного» знания знание «научное», не существует единого мнения, какую именно науку следует принять за образец. В каждый конкретный период под научностью подразумевают не науку вообще, во всей совокупности ее отделов, дисциплин и видов, а лишь некоторые лидирующие ее направления. Так, со времен Позднего Средневековья чрезвычайно популярной была идея создания «универсальной математики». Правда, и в этом случае под «математикой» имелась в виду не математика вообще, а только один из ее разделов – геометрия, поражавшая всех строгостью и стройностью своих выводов. На рубеже XVII-XVIII веков известный немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц полагал, что правильное мышление то, которое построено как счисление, то есть по формально-логическому методу развиваемой им новой логики, основанной на символизации основных логических процедур и положившей начало развитию математической логики. В XIX веке Конт считал физику высшей ступенью человеческого познания. Все эти мнения складывались на основании красоты и строгости выводов тех или иных наук. Однако в XIX-XX веках сама наука нанесла серьезный по сторонникам сциентизма: появление геометрий Лобачевского, Римана и Гаусса; теория относительности Эйнштейна, развитие квантовой физики и разработка многозначных логик дали много пищи для размышлений, как противникам сциентизма, так и самим сциентистам. Наука больше не представляется чем-то единым, абсолютно стройным и точным. Выводы ее стало весьма трудно считать абсолютной и единственной истиной: ведь и внутри почти каждой науки появилось множество подчас противоборствующих или взаимоисключающих течений.

Как уже было сказано выше, творчество Канта, повлияв на всю европейскую философию, стало предметом осмысления как для сциентистов, так и для антисциентистов. Так, представители баденской школы неокантианства (В. Виндельбанд, Г. Риккерт) развивают трансцендентально-психологическое истолкование философии Канта, в котором особое внимание обращается на роль субъекта в процессе познания. В противовес теоретикам вышеизложенной марбургской школы, они обращают внимание на то, что познание – это особый феномен, который, несмотря на всю его специфицированность, нельзя оторвать от культуры, в рамках которой он развивается. Поэтому наука не является особым доминирующим фактором культуры, а ее методы и принципы не могут рассматриваться в качестве абсолютного эталона для других форм познавательной деятельности. Более важными во взаимоотношении объекта и субъекта, по мнению представителей баденской школы, выступают системы ценностей, на которых основаны в том числе и гносеологические отношения человека с миром. Человек не может освободиться от своей изначальной субъективности, которая оказывает влияние на все богатство его взаимоотношений с миром и другими людьми.

Цель философии не может быть сведена к анализу только научного познания, она должна исследовать все системы ценностей, которые существуют в человеческой культуре. Такая установка дает начало, с одной стороны, выяснению специфики гуманитарного знания и его отличия от естественных и математических наук, а с другой стороны, импульс для анализа философии прежде всего как формы вненаучного сознания.

Еще более остро эта проблема решается в различного рода иррационалистических концепциях типа бергсонианства или «философии жизни» с их ограничением разумного познания и абсолютизацией значения внерациональных (интуитивных, оценочных) факторов философского понимания бытия. Именно в этот исторический период возникает целая серия философских концепций, так или иначе развивающих антисциентистскую традицию, что характерно для творчества таких мыслителей, как А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, Ф. Ницше, В. Дильтей, А. Бергсон и др.

Классическим выражением антисциентизма в философии выступает экзистенциализм, который мы рассмотрим на примере творчества Карла Ясперса. Исходя из того, что и наука, и философия как формы сознания основаны на определенных ценностных системах, философ утверждает, что они несовместимы. «Философское мышление по своему смыслу радикально отличается от научного» («Философская автобиография»). В науке в качестве высшей выступает познавательная ценность, тогда как в философии установка на обязательное достижение истины отступает на второй план. Именно поэтому философия принципиально не должна строиться по образцу каких-либо наук, являясь совершенно иным способом постижения бытия. Примером последнего служит тот факт, пишет Ясперс, что логическое доказательство, признающееся сциентистски настроенными мыслителями своеобразным эталоном доказательства, оказывается недостаточным в философии. Более того, те формы рассуждения, которые в логике считаются ошибочными, а именно «противоречия, круг, тавтология… выступают как признаки различия между философским и научным мышлением». Если в науках мышление является лишь средством овладения знаниями и с их помощью предметным миром, то философия есть мышление в чистом виде – самомышление, которое реализуется через внутреннюю деятельность человека.

Таким образом, философия не имеет целью познать нечто как конечное, то есть окончательно и навсегда. В философии более важной выступает цель личной удостоверенности в проблеме, в той или иной ситуации, в личном желании человека поразмышлять над ней. Наука всегда направлена на предмет. Это ее стихия, и ей нет здесь равных. Стихия философии – это бытие и место человека в нем, и здесь наука бессильна. Это не значит, что необходимо отказаться от наук, нет, более того, философия должна опираться на них, но всегда осознавая их принципиальную ограниченность. Философия нацелена на поиск и реализуется как всегда незавершенный процесс. Особенностью философии является также и отсутствие необходимости доказывать свою правоту для другого. Если науки борются за истину, то философия открывается лишь тому, кто этого хочет сам, она безразлична к числу ее слушающих и понимающих, будь в качестве таковых один или миллионы людей. [1]

Дилемма сциентизм – антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. [4]

3.Критика сциентизма

Сциентизм подвергся существенной критике со стороны большого количества известных мыслителей. Критика сциентизма состоит в том, что базисные утверждения науки не могут быть доказаны ею, поэтому вывод из её достижений мировоззренческих положений логически некорректен, а потому и недостаточно обоснован для признания справедливыми основных допущений данного философского направления.

По мнению антисциентистов, вторгаясь во все сферы жизнедеятельности человека наука делает их бездуховными, лишёнными романтики и человеческого лица.

В качестве одного из основных аргументов против сциентизма приводят его внутреннюю противоречивость, так как тезис сциентизма о том что «достоверно только знание доказанное научным путем», очевидно не может быть доказан научным путём.

Герберт Маркузе, используя концепцию «одномерного человека», показывает, что подавление индивидуальных и природных начал в человеке сводит всё многообразие человеческой личности лишь к одному технократическому параметру. Он также отмечает, что современный человек, в частности технический специалист, подвержен большому количеству перегрузок и напряжений, не принадлежит себе, и что эти обстоятельства указывают на болезненное и ненормальное состояние современного общества. Не только специалисты технических специальностей, но и гуманитарии сдавлены тисками нормативности и долженствования.

Автор концепции личностного знания Майкл Полани подчёркивает, что сциентизм в современном виде оказывает на мысль сковывающее действие почти так же, как это делала церковь в средние века. В человеке не остаётся места важнейшим внутренним убеждениям, которые он вынужден скрывать под маской нелепых, неадекватных и слепых терминов.

Профессор философии Д.Т. Судзуки указывает, что ввиду дуалистической природы науки, противопоставляющей субъект объекту, сторонники сциентизма «стремятся свести всё к количественным измерениям» и формируют определённые правила, которые он сравнивает с ячейками сети. Всё, что просеивается сквозь ячейки сети, согласно Судзуки, сциентистами «отвергается как ненаучное или донаучное». Судзуки указывает, что такая сеть никогда не будет способна захватить в себя всю реальность и в особенности те вещи, которые невозможно измерить каким-либо методом, например, такая сеть не способна захватить бессознательное.

Д.Т. Судзуки отмечая то, что сциентисты стремятся к объективности и избегают субъективности и личного опыта, также отмечает, что сциентисты не берут во внимание то, что человек живёт не научно-концептуальной, а конкретной личностной жизнью, к которой научные определения не могут быть применены ввиду того, что они даются «к некой жизни вообще». Более важным по сравнению с концепциями Судзуки считает обнаружение собственной жизни: «Знающая себя личность никогда не предаётся теоретизированию, не занята писанием книг и поучением других – такая личность живет своей единственной, свободной и творческой жизнью». Сравнивая научный подход и подход дзэн, Судзуки указывает на то, что дзэн считает, что есть более прямой внутренний метод познания реальности по сравнению со сциентизмом.

Возможно, самая радикальная и бескомпромиссная критика критика сциентизма, основанная на альтернативных взглядах на науку, эпистемологию и метафизику, исходит от представителей интегрального традиционализма, называемых также перенниалистами. Традиционалистская перенниалистская критика на Западе впервые была изложена французским метафизиком Рене Геноном в начале XX столетия, однако эта традиция считается уходящей корнями вглубь веков и распространена по всему миру. Она известна под названиями «перенниализм», «вечная философия», «Philosophia Perennis» или «Religio Perennis». Важнейшие фигуры в традиционалистской школе – Фритьоф Шуон, Ананда Кумарасвами, Сейид Хоссейн Наср, Олдос Хаксли, Мирча Элиаде и др.

Перенниалистская критика сциентизма основана на метафизической точке зрения о существовании трансперсонального сознания, составляющего глубинную основу всех вещей, в котором нет разделения на субъект и объект, на мышление и бытие. Бог – это реальность, полнота существования, как трансцендентного, так и имманентного. Фритьоф Шуон полагал, что неспособность современной науки объяснить многие феномены обусловлена тем, что она игнорирует высшие уровни сознания и объективной реальности. По словам Шуона, хотя наука и преуспела в накоплении огромного количества наблюдений в разрезе пространства, тем не менее, в разрезе времени она является более невежественной, чем любой сибирский шаман, который по крайней мере основывается на мифологии. [2]

Заключение

Наука, несомненно, достигла больших успехов в познании и освоении материального мира. Тем не менее, это не может служить доказательством ни ее исключительности как способа объективного познания, ни, тем более, ее общечеловеческой значимости. Наука не способна ни удовлетворить духовные потребности человека, ни помочь ему понять смыл своего существования, она не способна дать ему моральный стержень или нравственные идеалы – все это принципиально другая, недосягаемая для науки сфера человеческой жизни. Наконец, определенные практические успехи науки еще не гарантируют ее истинности как способа познания мира, ибо развитие так называемого «принципа черного ящика» наглядно показало, что для получения неких запрограммированных результатов от чего бы то ни было вовсе не обязательно знать принцип работы этого чего-то. Между тем, наука, в своей глубинной сущности не имеет противоречия с религией или философией, что обеспечено именно разделением сфер их интересов и действия. Об этом необходимо помнить и не абсолютизировать достижения научной мысли. Что же касается объективности науки, то здесь с уверенностью можно сказать лишь одно – наука познает. Наука – это некоторый шаг на пути развития человечества; окажутся ли ее достижения и теории значимыми или обесценятся – покажет время. Но, так или иначе, она, как и всякий полученный опыт, оставит в истории человечества свой след, и будет еще одним шагом на бесконечном пути человеческого прогресса.

Наука всегда имела огромное влияние на человеческое общество. Однако у этого влияния есть две стороны: позитивное и негативное. Нельзя сказать, что наука несет в себе только опасность и ограничивающее действие на духовное развитие; она также является производительной силой общества, которая порождает новые общественные ценности, дает обширные возможности для познания.

1.#”justify”>2.#”justify”>.Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учеб. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. – 608 с.

.Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации: Учебное пособие для вузов. – М.: «Издательство ПРИОР», 2001. – 428 с.

5.Антология мировой философии: В 4 т. Т. 3. М., 1972. С. 210

6.Бердяев Н.Н. Философия свободы. Смысл творчества. – М., 1989. С. 67, 352.

.Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. Пер. с англ. М.: REFL-book, 1994.

.Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии / Под ред. В.А. Лекторского, В.А. Аршинова; пер. с англ. М.Б. Гнедовского, Н.М. Смирновой, Б.А. Старостина. – М., 1995. С. 276.