Курская битва. Сражение под Прохоровкой. | Пикабу

Не сумев пробиться на Курск через Обоянь, фельдмаршал Э. Манштейн решает совершить танковый прорыв через Прохоровку, обойти Обоянь с востока и соединиться с орловской группировкой. Это была последняя ставка гитлеровского командования в ходе операции “Цитадель”. Почему именно здесь, возле разрушенной бомбежками станции?

На белгородском направлении эта местность – поля с пологими балками и небольшими рощами – была самой удобной для движения танковых колонн. Это обстоятельство использовали как немцы так и наши войска.

“Иное дело – холмистые равнины между Курском и Белгородом с юга и Курском и Орлом на севере. Здесь танкам было где развернуться, и закономерно, что именно на этом пространстве летом сорок третьего года разгорелись самые крупные танковые бои Второй мировой войны” (А.Л. Гетман. Цит. по кн.: Война. Народ. Победа. т. 2. С. 145).

“Основываясь на последних исследованиях, можно сделать вывод, что замысел генерала Гота 12 июля был следующим. После прорыва обороны и выхода дивизий «Мертвая голова» и «Адольф Гитлер» на линию Карташевка-Береговое-Прохоровка-Сторожевое они разворачиваются и наносят удар на север в направлении Обояни. Одновременно дивизия «Рейх» овладевает селом Правороть и наносит удар навстречу наступающему из района села Ржавец 3-му танковому корпусу оперативной группы «Кемпф». Как видим, задача была поставлена широко: не только прорваться к Обояни через Прохоровку, но и встречными ударами после окружения наших войск образовать брешь в нашей обороне, в которую мог быть введен резервный 24-й танковый корпус Вермахта, в это время сосредоточивавшийся под Белгородом.

К осуществлению этого плана немцы приступили в ночь на 12 июля. Несмотря на резко изменившуюся обстановку, командование Воронежским фронтом решило проводить запланированную операцию. С 5.00 наша авиация начала активно наносить бомбовые удары по переправам немцев на реке Псёл, по высоте 252,2, по совхозу «Комсомолец».

В 8.30 по сигналу залпа «катюш» гвардейские армии перешли в наступление. Острие главного удара приходилось на 8-километровый участок фронта между хутором Сторожевое и рекой Псёл в 2-х км юго-западнее Прохоровки. Наносили удар 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с 42-й гвардейской стрелковой и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизиями 5-й гвардейской армии. Бригады первого эшелона, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецких войск стремительной сквозной атакой.

Именно бой этих двух корпусов с дивизиями 2-го танкового корпуса СС и стал именоваться впоследствии встречным танковым сражением, а место, где он проходил, — «Танковым полем»” (В.Н. Замулин. Неизвестные страницы великой битвы).

На узком участке фронта от 8 до 10 км враг сконцентрировал 4 танковые и одну пехотную дивизии. В результате на километр фронта приходилось почти 100 танков и самоходных артиллерийских установок. До 700 вражеских машин ждали сигнала устремиться на Прохоровку, а из района Мелехова наносили удар по армиям Шумилова (7-я гвардейская армия) и Крюченкина (69-я армия) еще три пехотные дивизии группы “Кемпф”. С юго-запада на Прохоровку наступали дивизии 2-го танкового корпуса СС (1-я танковая дивизия СС “Лейбштандарт СС Адольф Гитлер”, 2-я танковая дивизия СС “Рейх”, 3-я танковая дивизия СС “Мертвая голова”), моторизованная дивизия “Великая Германия”, 10-я отдельная танковая бригада.

Танки дивизии СС “Мертвая голова”

В танковом корпусе СС насчитывалось не менее 250 танков и штурмовых орудий, в том числе более 30 “тигров”; в моторизованной дивизии “Великая Германия” имелось до 120 танков и штурмовых орудий, в том числе до 35 “тигров”, в 10-й танковой бригаде насчитывалось до 150 танков, в том числе до 100 “пантер” и более 30 “тигров”. Итого – 520 танков и штурмовых орудий. Кроме того, под Прохоровкой действовала бригада истребителей танков “Насхорн”, имевшая около 40 машин. Получаем до 560 вражеских танков, штурмовых орудий и истребителей танков. Из них собственно танков – до 460. Но это еще не все. С юга на Прохоровку наступал 3-й танковый корпус (6-я, 7-я и 19-я танковые дивизии). В корпусе насчитывалось до 150 танков и до 50 штурмовых орудий и истребителей танков. Всего, таким образом, на позиции советских войск наступали до 760 вражеских танков и штурмовых орудий, в том числе до 100 “пантер” и около 100 “тигров”. Из этого числа непосредственно на Прохоровском поле действовали около 560 танков и штурмовых орудий.

С советской стороны действовала 5-я гвардейская танковая армия (18-й и 29-й танковые корпуса, 5-й гвардейский механизированный корпус), 2-й и 2-й гвардейский танковые корпуса, а также другие танковые и самоходно-артиллерийские части. При этом надо учитывать, что 2-й и 2-й гвардейский танковые корпуса уже вели боевые действия и понесли серьезные потери. В 5-й гвардейской танковой армии к началу боевых действий насчитывалось около 850 танков и самоходок, в том числе 501 танк Т-34, 261 танк Т-70, 31 тяжелый танк МК-4 (“Черчилль”). Количественно советских танков было несколько больше, но более четверти из них составляли легкие танки. В итоге получаем, что танков Т-34 и KB, самоходок СУ-122 и СУ-152 имелось порядка 500 машин, в том числе 73 тяжелых танка и САУ. Соотношение практически один к одному с гитлеровскими танками. Но гитлеровцы имели трехкратное превосходство в тяжелых танках, бороться с которыми советские танки могли лишь на дистанциях менее 500 метров.

Военные историки Г.А. Колтунов и Б.Г. Соловьев в книге «Курская битва» (М., 1970) высказывают такое мнение:

«В литературе о Курской битве встречаются различные данные о количестве танков и самоходных орудий, участвовавших в сражении под Прохоровкой. Одни считают, что участвовало с обеих сторон до 1200, другие – 1500 бронеединиц. Как та, так и другая цифра в основе своей верна, но при этом надо иметь в виду следующее. Непосредственно в направлении Прохоровки с запада на фронте до 15 километров наступали 3 танковые дивизии врага, которые насчитывали до 500 танков и штурмовых орудий, из них около 100 новых марок («тигры», «пантеры», «фердинанды»). Со стороны 5-й гвардейской танковой армии в этой полосе находились (без отряда генерала Труфанова) до 700 танков и самоходных установок.

Удар на Прохоровку с юга наносили части 3-го танкового корпуса врага, основную роль в котором играли 6-я и 19-я танковые дивизии (до 200 танков). Им противостояла группа генерала Труфанова, насчитывавшая около 100 танков. Таким образом, западнее Прохоровки с обеих сторон приняло участие в сражении до 1200 танков и самоходных (штурмовых) орудий, а южнее Прохоровки – до 300 бронеединиц. С учетом обоих районов в танковом сражении западнее и южнее Прохоровки приняло участие до 1500 бронеединиц».

Танки на марше в районе Прохоровки

Сражение развернулось в двух районах: западнее Прохоровки действовали основные силы, а южнее – часть сил 5-й гвардейской танковой армии. На узкой полосе изрезанной оврагами равнины, зажатой с одной стороны рекой Псел, а с другой – железнодорожной насыпью, в смертельном единоборстве сошлись свыше 1200 танков и самоходных орудий.

“Примерно в семь часов послышался монотонный гул немецких самолетов. И вот в безоблачном небе обозначились десятки “юнкерсов”. Выбрав цели, они перестраивались и, блеснув на солнце стеклами кабин, тяжело кренились на крыло, переходя в пике… Вражеские самолеты еще не успели отбомбиться, как появились звенья советских истребителей. В воздухе завязались жаркие схватки. Один за другим пылали самолеты и, оставляя за собой густые шлейфы черного дыма, охваченные пламенем, врезались в землю. Большинство “юнкерсов”, преследуемые нашими истребителями, поворачивали назад, где попало сбрасывая свой бомбовый груз или уходя, не отбомбившись…” (П.А. Ротмистров. Стальная гвардия).

В 8 ч. 30 мин. после 15-минутного артиллерийского налета 5-я гвардейская танковая армия перешла в наступление на участке между хуторами Веселый и Ямки (15 км). В первом эшелоне контрудар наносили 18, 29 и 2-й гвардейский танковые корпуса.

При этом 18-й танковый корпус генерала Б.С. Бахарова наносил удар на совхоз “Октябрьский”. Немцы в течение ночи вкопали на окраинах совхоза и северных скатах высоты 252,2 противотанковую артиллерию, а на южных и юго-западных – САУ. Используя господствующее положение этой высоты, противник достаточно эффективно отражал наши атаки.

29-й танковый корпус генерала И.Ф. Кириченко наступал по обе стороны железной дороги на юго-запад. “Наиболее тяжелый, крайне ожесточенный бой вел 29-й танковый корпус генерала И.Ф. Кириченко, наступавший вдоль железной и шоссейной дорог. Враг бросил против него основные силы танковых дивизий СС “Адольф Гитлер” и “Мертвая голова”, упрямо предпринимая одну за другой настойчивые попытки прорваться к Прохоровке. Однако войска корпуса дрались с исключительным упорством и не уступали достигнутых рубежей” (Ротмистров П.А. Стальная гвардия). 29-й танковый корпус в течение 12 июля потерял 1105 человек, в том числе 664 убитыми и пропавшими без вести. Из участвовавших в бою 192 машин – 130 было подбито и сожжено. Из 20 самоходных установок в строю осталась лишь одна, а три подлежали ремонту.

2-й гвардейский танковый корпус полковника А.С. Бурдейного действовал на левом фланге армии, южнее Прохоровки, в сторону Виноградовки, Беленихино. По воспоминаниям бывшего начальника разведки 2-го танкового корпуса Е.Ф. Ивановского, около 20 танковых таранов было совершено в этот день нашими танкистами на поле под Прохоровкой.

За день корпус потерял 128 человек личного состава, в том числе 8 старших офицеров и командиров. Среди них: корпусной инженер подполковник Белов и командир 170-й танковой бригады подполковник Тарасов. Немцы подбили и сожгли 55 танков.

2-й танковый корпус генерала А.Ф. Попова обеспечивал стык на левом фланге армии, а в последующем готовился развить наступление первого эшелона в направлении Сухо-Солотино в тыл 48-му танковому корпусу врага, наступавшему на север в направлении Сафоново, Обоянь. 5-й гвардейский механизированный корпус генерала Б.М. Скворцова находился во втором эшелоне и имел задачу развить успех танковых корпусов в общем направлении на Быковку.

Вместе с танкистами 5-й гвардейской танковой армии поднялись в атаку дивизии 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерала И.И. Попова и правее его соединения 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерала А.И. Родимцева из 5-й гвардейской армии.

Прохоровка. Советские танки на исходных позициях

“В 12 часов 15 минут пехота и до сотни танков противника контратаковали наши части… Наблюдая за полем боя с командного пункта, находившегося на высоте 236,7, я поставил командиру 233-го гвардейского артиллерийского полка подполковнику А. Ревину задачу остановить более 40 прорвавшихся танков противника, которые ползли на открытые позиции артиллеристов.

В смертельном бою, разгоревшемся на южных скатах этой высоты, проявились несгибаемые воля и мужество советских гвардейцев. Девиз: выстоять и победить. Вот уже 11 фашистских танков наши артиллеристы превратили в металлолом, а танки все ползут и ползут. Накал боя нарастает. Еще 4 танка уничтожил гвардии лейтенант А.Б. Данилов. Он ранен, но не покидает позицию. У одного орудия погиб весь расчет. Остался последний снаряд, и этим снарядом командир полка поджигает “пантеру”. Фашисты не прошли. Воля к победе советских гвардейцев оказалась сильнее брони фашистских танков дивизии СС”(А.С. Жадов. Цит. по кн.: Война. Народ. Победа. Т.2. – С. 137).

Сквозная атака была стремительна. Первый эшелон 5-й гвардейской танковой армии на полном ходу врезался в боевые порядки противника. Наши и немецкие танки кружили в смертельном водовороте, наскакивали друг на друга, сцеплялись и бились до тех пор, пока один из танков не вспыхивал. Спасшиеся танкисты вступали в рукопашную. Боевые порядки смешались настолько, что артиллерия и авиация обеих сторон вынуждены был прекратить огонь и бомбежки, хотя яростные схватки в воздухе продолжались.

“Это было первое за время войны крупное встречное танковое сражение: танки дрались с танками. В связи с тем, что боевые порядки перемешались, артиллерия обеих сторон огонь прекратила. По той же причине не бомбила поля ни наша, ни вражеская авиация, хотя в воздухе продолжались яростные схватки, и вой сбитых, объятых пламенем самолетов смешивался с грохотом танковой битвы на земле. Отдельных выстрелов не было слышно: все слилось в единый грозный гул.

Напряжение сражения нарастало с потрясающей яростью и силой. Из-за огня, дыма и пыли становилось все труднее разобрать, где свои и где чужие…

Танки кружили, словно подхваченные гигантским водоворотом. “Тридцатьчетверки”, маневрируя, изворачиваясь, расстреливали “тигров” и “пантер”, но и сами, попадая под прямые выстрелы тяжелых вражеских танков и самоходных орудий, замирали, горели, гибли.

Ударяясь о броню, рикошетили снаряды, на куски рвались гусеницы, вылетали катки, взрывы боеприпасов внутри машин срывали и отбрасывали в сторону танковые башни” (Ротмистров П.А. Стальная гвардия).

“Бой начался неблагоприятно для советских войск. “Тигры”, “пантеры” и T-IV занимали выгодные позиции и смогли своим огнем нанести тяжелые потери частям 29-го танкового корпуса. Но танки 2-го гвардейского, 2-го и 18-го танковых корпусов на максимальных скоростях – а Т-34 мог развивать по полю максимальные скорости – сблизились с врагом и вклинились в его боевые порядки. Началась схватка на предельно малых дистанциях. И вот тут маневренность, проходимость и быстрый набор скорости Т-34 давали ему преимущество. “Тигры”, “пантеры” и T-IV зачастую просто не успевали крутить башнями, отслеживая юркие “тридцатьчетверки”. А наши танки били по бортам вражеских машин, превращая их в факелы”

(Райзфельд, А. Огненная дуга // Советская Россия. – 2003. – 5 июля (№72).

Командир танкового батальона 18-го танкового корпуса капитан П.А. Скрипник в короткой схватке уничтожил два “тигра”. Но врагу удалось поджечь его танк. Стрелок и механик вытащили раненого командира и укрыли его в воронке от снаряда. Когда один из “тигров” повернул к горящему танку, механик-водитель Александр Николаев вскочил в пылающую машину, и пошел на таран. Оба танка взорвались.

Результат танкового тарана

Батальон танков майора Г.А. Мясникова подбил три “тигра”, 8 других танков, 3 самоходных орудия и 15 пушек. В самые тяжелые моменты боя командир увлекал за собой экипажи других машин. Управляя подразделениями погиб в горящем танке подполковник В.Д. Тарасов – командир 170-й танковой бригады.

Командир взвода противотанковых ружей 233-го гвардейского артиллерийского полка 5-й гвардейской армии старший лейтенант П.И. Шпетный уничтожил два танка и несколько автоматчиков, а когда закончились боеприпасы, со связкой гранат бросился под танк. Перед высотой, которую оборонял полк, горело 11 танков. У артиллеристов кончились снаряды и бойцы забрасывали фашистов гранатами. Подбито еще 16 танков. Все герои погибли в неравном бою, но высоту не отдали.

К 14 часам 12 июля гвардейцы армии А.С. Жадова и первый эшелон 5 гвардейской танковой армии теснили противника на запад, нанося ему большие потери. Не помогли врагу неуязвимые “тигры”, “пантеры”, “фериднанды” с их мощной лобовой броней и пушками.

Тяжелые «тигры» в ближнем бою не смогли использовать преимущества своего вооружения – дальнобойных 88-миллиметровых пушек и более мощной лобовой брони – и поражались нашими маневренными средними танками Т-34 с коротких дистанций. В упор по машинам врага нередко били и наши артиллеристы. Сражение на земле и в воздухе продолжалось целый день. Горели сотни танков и самоходок. Над полем боя знойное июльское солнце было закрыто тучами пыли и дыма. Люди, задыхавшиеся от недостатка кислорода, жестоко страдавшие от жажды, потеряв боевые машины, кидались на противника врукопашную – в ход шли ножи, инструменты, тяжелые предметы… Опаленная холмистая черная степь, пламя горящих хлебов и техники, гул взрывов, столбы дыма над горящими танками, смертельная карусель воздушных боев – это зрелище осталось неизгладимым в памяти очевидцев и участников беспримерного сражения. Психологического шока, на который надеялись фашисты, не случилось.

Прохоровка. Поле мертвой стали

К полудню выяснилось, что главная немецкая группировка не сумела с ходу прорваться в район Прохоровки вдоль железной и шоссейной дорог. Немецкое командование решило осуществить обходной маневр – прорваться частью сил на северный берег реки Псёл, охватить правый фланг нашей наступающей группировки и выйти в район севернее Прохоровки, на тылы 5-й гвардейской танковой армии. Для этого враг сосредоточил в районе «Красный Октябрь»-Козловка группу в составе 100 танков, полка мотоциклистов с несколькими самоходными пушками. Эта группа, поддержанная авиацией, в 12 часов перешла в наступление, прорвала оборону 52-й гвардейской стрелковой дивизии и к 13 часам овладела высотой 226,6, господствующей в излучине реки Псёл. На северных скатах высоты противник встретил упорное сопротивление частей 95-й гвардейской стрелковой дивизии, подготовивших в этом районе усиленную оборону и до 18 часов успешно отбивавших атаки противника.

Самоотверженными усилиями частей 5-й гвардейской армии удалось при фланговой поддержке 18-го танкового корпуса предотвратить дальнейшее продвижение врага, преодолевшего Псёл на участке «Красный Октябрь»-Михайловка-Полежаев.

Вместе с танкистами в излучине реки Псёл перешли в наступление воины 95-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий и 11-й моторизованной бригады. К этому времени перед ними была почти в полном составе завершавшая переправу дивизия «Мертвая голова». Отбив наше наступление, немцы перешли в контратаку. В 16.00 по боевым порядкам обороняющихся за рекой Псёл наших частей был проведен сильный авиационный, а затем и артиллерийский удар. Надо подчеркнуть, в боях под Прохоровкой, как и во всей Курской битве, немцы широко применяли тяжелые шестиствольные реактивные минометы. По своей результативности они напоминали «работу» наших знаменитых «катюш». Причем калибр этих минометов был больше, поэтому эффект от их применения был значительным.

Захваченный у немцев на Курской дуге 6-ствольный миномет

В атаку двинулись танки со штурмовыми орудиями, в сопровождении мотопехоты на полугусеничных бронетранспортерах и мотоциклистов. Основной удар наносился по хутору Полежаев и высоте 236,7, где располагался передовой командный пункт командующего 5-й гвардейской армией. Часть сил врага, до 30 танков и несколько бронетранспортеров, наступали на хутор Веселый. Танкам удалось пройти через наши позиции, но мотопехота была отсечена и залегла, поэтому танки вернулись. Бои развернулись на позициях 95-й гвардейской стрелковой дивизии и 11-й механизированной бригады, часть сил которых была окружена. Борьбу нашей пехоты и артиллерии осложняло отсутствие танковой поддержки и наспех оборудованные боевые позиции без разветвленной сети траншей. Почти полностью отсутствовали и минные заграждения. Это привело к значительному числу без вести пропавших.

В 15.25 11-я гвардейская механизированная бригада совместно с частями 81-й стрелковой дивизии овладела хутором Шипы, а в 19.00 выбили немцев из села Рындинка. Успешно действовала и 12-я гвардейская мехбригада во взаимодействии с частями 375-й стрелковой дивизии при поддержке артиллерии передового отряда генерала К.Г. Труфанова и 53-го гвардейского отдельного тяжелого танкового полка. К концу дня эти части овладели северной окраиной села Ржавец и заняли оборону. Но ситуация в этом районе была далеко не простой. «Угроза прорыва танков противника с юга в районе Шахово, Андреевка, Александровка продолжает оставаться реальной», — доложил вечером А.М. Василевский И.В. Сталину.

Первые результаты великой Прохоровской битвы

Над полем боя опустилась мгла. В войсках наступили долгожданные минуты отдыха. Но штабы работали напряженно, анализировалась обстановка, подводились итоги за день. Несмотря на то, что 4-я танковая армия группы армий «Юг» почти по всему фронту была остановлена, на нескольких участках ее соединения смогли создать критическую ситуацию для обороняющихся. В особенно сложном положении оказалась 5-я гвардейская танковая армия. Это мощное полнокровное соединение, введенное в сражение с первых минут, практически нигде не имело продвижения, за исключением небольшого успеха в полосе ее 18-го танкового корпуса. В некоторых случаях танкистам пришлось даже отступать с занятых ранее позиций. При этом армия понесла очень большие потери в живой силе и технике. В журнале боевых действий армии приведена цифра потерь за 12 июля – 299 машин. Практически одна треть армии – ударной силы фронта – была потеряна… Велики были потери и у немцев. Командование 4-й танковой армии противника пришло к выводу, что план по прорыву к Обояни через реку Псёл и окружению частей 69-й армии в районе Прохоровка-Беленихино-Шахово-Ржавец выполнить не удастся.

В результате контрудара войскам Воронежского фронта не удалось полностью разгромить вклинившуюся ударную группировку врага. Но острие бронированного клина, надломленное в районе Обоянского шоссе было окончательно сломлено. Поле боя осталось за советскими войсками. Победа далась нам высокой ценой – 350 танков и САУ остались на поле под Прохоровкой, но и немцы оставили здесь более 400 танков и штурмовых орудий. И если из 350 советских танков почти половина через день, два, три, неделю опять вошла в строй, немецкие танки были потеряны безвозвратно. Враг откатывался на исходные позиции и переходил к обороне. Он ни на километр не продвинулся, оставив на поле боя сотни искореженных и обгоревших машин и штурмовых орудий, 300 автомашин, тысячи солдат и офицеров.

Захваченная под Прохоровкой немецкая техника

“Главным итогом оборонительного сражения следует, на мой взгляд, считать поражение танковых соединений врага, в результате чего возникло особо благоприятное для нас соотношение сил по тому важному роду войск. В значительной степени способствовал этому выигрыш нами крупного встречного танкового сражения южнее Прохоровки в 30 км от Белгорода” (Василевский А.М. На Курской дуге // 55 лет Курской битве…- С. 173-174).

“Многие считают, что Прохоровское сражение произошло 12 июля, то есть в день, когда командование Воронежским фронтом предприняло попытку провести повторный контрудар, но уже силами двух гвардейских армий.

Все обстояло иначе. Поскольку немцы приступили к прорыву тыловой армейской полосы обороны с целью овладения Прохоровкой 10 июля, правильно считать началом сражения именно этот день. А в ночь на 17 июля командование противника начало отвод своих войск с переднего края в направлении Белгород – Томаровка. Таким образом, 4-я танковая армия немцев отказалась от попыток завладеть Прохоровкой. Соответственно изменились и задачи наших войск. Это позволяет утверждать, что сражение за Прохоровку окончилось 16 июля.

Такие хронологические рамки дают возможность четко определить место этого сражения в Курской битве и в войне в целом” (В.Н. Замулин. Неизвестные страницы великой битвы).