Центральная научная библиотека – реферат: современная американская геополитика
С того
момента, как континенты стали взаимодействовать в политическом отношении,
Евразия становится центром мирового могущества. Однако последнее десятилетие ХХ
века было отмечено огромным сдвигом в мировых делах. В течении всего лишь
одного столетия Америка под влиянием внутренних изменений, а также динамичного
развития международных событий из страны, относительно изолированной в Западном
полушарии, превратилась в державу мирового масштаба по размаху интересов и влияния.
Роль
Соединенных Штатов на мировой арене еще более возросла после окончания
«холодной войны» и распада их главного конкурента – Советского Союза. Это
событие положило конец существовавшему ранее биполярному миру и привело к
необходимости пересмотра американского внешнеполитического курса, который был
ориентирован прежде всего на Советский союз и базировался на системе
«сдерживания».
По мнению
некоторых исследователей политического процесса на смену биполярному миру
должен прийти многополярный мир. Например, Гаджиев считает, что «конец
биполярного мира и исчезновение одного из сверхдержавных полюсов отнюдь не
означает пришествия единополярного мира, управляемого одной единственной
сверхдержавой в лице Соединенных Штатов. Мы имеем дело фактически с исчезновением
самого феномена сверхдержавности с мировой экономической и геополитической
авансцены».[1]
Однако,
крупные американские специалисты в области геостратегии, такие как бывшие
госсекрктарь США Генри Киссенджер и бывшие советник по национальной
безопасности Збигнев Бжезинский, не разделяют эту точку зрения. Так Киссенджер
пишет, что после холодной войны США остались «единственной сверхдержавой,
которая обладает возможностью вмешательства в любой части земного шара»[2], хотя при этом
он немало говорит и о сложностях стоящих на пути американского господства.
Бжезинский же гораздо более уверенно говорит об американском доминировании и,
фактически, об однополярной системе в современном мире. Он пишет о Соединенных
Штатах как о «единственной и действительно первой подлинно глобальной державе»[3].
Американское
мировое господство отличается стремительностью своего становления, а также
глобальными масштабами способами осуществления. Бжезинский выделяет следующие
этапы становления «американской гегемонии»:
Испано-американская
война 1898 года – первая для Америки захватническая война за пределами
континента. Распространение власти на Тихоокеанский регион, Гавайи, до
Филиппин.
«Доктрина
Монро». Цель – военно-морское господство в двух океанах. Строительство
Панамского канала.
К началу
первой мировой войны экономический потенциал Америки около 33% мирового ВВП.
Великобритания лишается роли ведущей индустриальной державы.
Первая
мировая война – первая возможность для переброски американских вооруженных сил
в Европу. Первые крупные дипломатические шаги по применению американских
принципов в решении европейских проблем. Однако эта война скорее европейская,
чем глобальная.
ü
Разрушительный
характер первой мировой войны ознаменовал начало конца европейского
политического, экономического и культурного превосходства.
ü
Вторая мировая
война – действительно глобальная. Главные победители США и СССР становятся
преемниками спора за мировое господство.
ü
50 лет холодной
войны. Появление ядерного оружия делает войну классического типа практически
невозможной. В геополитическом плане конфликт протекает на периферии Евразии.
ü
Развал
советско-китайского блока.
ü
Стагнация и
экономический упадок в СССР.
ü
Распад Советского
Союза, главного соперника за мировое господство.
В результате,
Америка заняла лидирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях
мировой власти: «в военной области она располагает не имеющими себе равных
глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной
движущей силой мирового развития; в технологическом отношении она сохраняет
абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры,
несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе
равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, – все это
обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не
имеет ни одно государство.»[4]
Именно сочетание всех этих факторов делает Америку, по мнению Бжезинского
единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова.
Американское
влияние подкрепляется и сложной системой союзов и коалиций, которые опутывают
весь мир. Это породило новый международный порядок, который «не только
копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы»[5]. К этой системе
относятся следующие компоненты:
ü
система
коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные
силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т.д.;
ü
региональное
экономическое сотрудничество, например APEC, NAFTA и специальные глобальные организации
сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, Всемирная организация труда;
ü
процедуры, которые
уделяют особое внимание совместному принятию решений, даже при доминировании
Соединенных Штатов;
ü
предпочтение
демократическому членству в ключевых союзах;
ü
рудиментарная
глобальная конституционная и юридическая структура (от Международного Суда до
специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии).
Большая часть
этой системы возникла во время холодной войны и была направлена на сдерживание
глобального соперника – Советского Союза. Таким образом, она уже была готова к
глобальному применению.
Как бы ни
было велико влияние Соединенных Штвтов, Евразия сохраняет свое геополитическое
значение и именно от положения дел на этом крупнейшем материке зависит
политическое будущее Америки. Соответственно «вопрос о том, каким образом
имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями
между евразийскими деражавами и особенно сможет ли она предотвратить появление
на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы,
остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое
господство».[6]
Так определяет основную задачу американской внешней Збигнев Бжезинский.
В этом
вопросе его позицию разделяет и Генри Киссенджер, который пишет, что
«геополитически Америка представляет собой остров между берегами гигантской
Евразии, чьи ресурсы и население в огромной степени превосходят имеющиеся в
Соединенных Штатах. Господство какой-либо одной державы над любым из
составляющих Евразию континентов: Европой или Азией – все еще остается
критерием стратегической опасности для Америки.»[7]
Такого рода перегруппировка стран смогла бы превзойти Америку в экономическом,
а в конечном счете и в военном отношении. Недопущение такого поворота событий
– одна из важнейших целей американской внешней политики.
Бжезинский
сравнивает Евразию с шахматной доской, на которой ведется борьба за мировое
господство. Около 75% мирового населения живет в Евразии, и большая часть
мирового физического богатства находится там же, на долю Евразии приходится
около 60% мирового ВНП и около трех четвертей мировых энергетических запасов.
Контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки.
Таким образом, именно в Евразии сосредоточены геополитические интересы Америки.
В совокупности евразийское могущество значительно превышает американское. Но «к
счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом
отношении».[8]
Для
соединенных Штатов евразийская геостратегия включает «целенаправленное
руководство динамичными с геостратегической точки зрения
государствами-катализаторами в геополитическом плане»[9], при этом
должны соблюдаться два равноценных интереса Америки: в ближайшей перспективе –
сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе –
ее трансформацию во все более институционализирующееся глобальное
сотрудничество.
Разрабатывая
американскую геостратегию в отношении Евразии, Бжезинский выделяет две особенно
важные категории стран: геостратегические действующие лица и геополитические
центры. Активными геостратегичиескими действующими лицами являются
государства, которые «обладают волей осуществить власть или оказывать влияние
за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить – до степени, когда это
отражается на интересах Америки, – существующее геополитическое положение.»[10] Они склонны к
непостоянству и критически оценивают американскую мощь, определяют пределы, в
рамках которых их интересы совпадают или за которыми вступают в противоречие с
американскими, и после этого формируют свои собственные задачи, иногда
согласующиеся, а иногда противоречащие американской политике.
Геополитические
центры – «это
государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их
потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих
лиц»[11].
Чаще всего геополитические центры обуславливаются своим географическим
положеникем, которое в ряде случаев придает особую роль в плане контроля доступа
к важным районам, либо возможности отказа важным геостратегическим действующим
лицам в получении ресурсов. Такие страны могут действовать и как щит
государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на
геополитической арене.
В текущих
условиях в масштабе всего мира по крайней мере существуют пять ключевых
геостратегических действующих лиц и пять геополитических центров. Франция,
Германия, Россия, Китай и Индия, по мнению Бжезинского, являются крупными
активными фигурами. Украина, Азербайджан, Южная Корея, Турция и Иран играют
роль принципиально важных геополитических центров, хотя и Турция, и Иран
являются в какой-то мере также геостратегически активными странами.
Европа
является естественным союзником Америки. Важность отношений с Европой
подчеркивает как Бжезинский, так и Киссенджер, который пишет, о том что «со
стороны Европы реальное содействие всегда много значительнее, чем со стороны
любого другого района земного шара»[12],
а главным связующим звеном между Америкой и Европой видит НАТО. Бжезинский
говорит о важном значении объединенной Европы, которая указывает направление к
созданию более крупных форм постнациональной организации. Кроме того, по его
мнению, Европа служит «трамплином, для дальнейшего продвижения демократии в
глубь Евразии.»[13]
таким образом США оказываются заинтересованы в дальнейшем продвижении структур
ЕС а также НАТО на восток. Такая Европа являлась бы плацдармом Америки на
европейском континенте.
Без
стабильной политической ситуации в России трудно говорить о безопасности в
Евразии. Поэтому и Бжезинский и Киссенджер говорят о необходимости поддержки
демократических преобразований в России, но в то же время они оба опасаются
возрождения имперских амбиций в случае усиления позиций России. Поэтому
Бжезинский считает геополитически важным для Америки недопущение возврата
Украины в состав Российского государства, удержание России преимущественно в
рамках национального государства, а также усиление органических связей с
Европой. Возможное в будущем присоединение такой России к европейским и
трансатлантическим структурам, открыло бы в них путь и для закавказских
республик и значительно бы расширило границы американского влияния в Евразии.
По мнению
Бжезинского стабильность в Евразии должна быть укреплена созданием
трансевразийской системы безопасности, которая бы охватила весь континент.
«Америка, Европа, Китай, Япония, конфедеративная Россия и Индия, а также,
возможно, и другие страны могли бы сообща послужить сердцевиной такой более
структурированной трансконтинентальной системы.»[14] И Бжезинский и
Киссенджер склонны считать американское господство временным явлением. «В конце
концов мировой политике непременно станет все больше несвойственна концентрация
власти в руках одного государства»[15].
Следовательно, США не только первая и единственная сверхдержава в глобальном
масштабе, но, вероятнее всего, и последняя.
[1] Гаджиев К.С., «Введение в
геополитику»./ М. 1998 // с. 214
[2] Киссенджер Г., «Дипломатия»/ М.
1997// с. 733
[3] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ М. 1998// с. 12
[4] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.36
[5] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.41
[6] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с. 11-12
[7] Киссенджер Г., «Дипломатия» /с.
740-741
[8] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.44
[9] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.54
[10] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.54
[11] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.55
[12] Киссенджер Г., «Дипломатия» /с. 747
[13] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.74
[14] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с.247
[15] Бжезинский З., «Великая шахматная
доска»/ с. 248
