Понятие злостности уклонения от погашения кредиторской задолженности в статье 177 УК РФ*

Общественные отношения, охраняемые уголовным законом, играют важнейшее значение, а всевозможные посягательства на них представляют весомую общественную опасность. Один из основополагающих принципов уголовного права, закрепленный ст. 4 УК РФ, провозглашает равенство всех лиц перед законом и судом. Так, каждый, совершивший преступление, подлежит уголовной ответственности [1]. Однако, ответственность за некоторые деяния наступает крайне редко, что обусловлено рядом неточностей в тексте Уголовного кодекса Российской Федерации. Одной из таких неточностей является понятие злостности в ст. 177 УК РФ. На данный момент эта категория носит оценочный характер. Как следствие, возникают определенные трудности в правоприменении: из-за отсутствия четкого определения в законе, признак злостности по-разному интерпретируется органами прокуратуры и судебными органами. Это, несомненно, создает проблему в расследовании преступлений по ст. 177 УК РФ.

 К тому, как определить понятие «злостность», упоминаемое в тексте ст. 177 УК РФ, многие юристы подходят по-разному. А.С. Горелик для выяснения сути данного понятия предлагает ориентироваться на п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 122 УК РСФСР» от 19 марта 1969 г. № 46, в котором характеризуется злостное уклонение родителей от уплаты по решению суда или постановлению народного судьи средств на содержание детей [2]. В свою очередь, В.М. Лебедев в комментарии к Уголовному кодексу РФ предлагает придерживаться следующей точки зрения: «Злостность уклонения устанавливается судом, исходя из всех обстоятельств дела и, в особенности, из наличия у должника денежных и иных средств, позволяющих погасить кредиторскую задолженность, совершения должником сделок по отчуждению имущества, уклонения от явки в структуры, взыскивающие кредиторскую задолженность, создания препятствий к обеспечению возможности взыскания кредиторской задолженности, фактов незаконного воздействия на кредитора.» [3]. Н. С. Карпухина полагает, что «злостность» (применимо к ст. 157 УК РФ) должна устанавливаться в каждом конкретном случае на основании законодательства об исполнительном производстве [4].

Кроме того, отметим, что в правоприменительной деятельности весьма часто встречаются отсылки к утратившему силу Постановлению Пленума Верховного суда РФ от 11.01.2007 №2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», в котором разъясняется понятие злостности при уклонении от отбывания обязательных или исправительных работ. Намного реже дознаватели ФССП ссылаются на “Методические рекомендации по выявлению и расследованию преступлений, предусмотренных статьей 177 Уголовного кодекса Российской Федерации (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности)” (утв. ФССП России 21.08.2021 N 04-12) (ред. от 03.10.2021).

Судебная практика по делам о злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности складывается неравномерно, однако, имеет схожие черты. Так, на основании анализа судебных решений, можно выявить следующие закономерности при вынесении обвинительных приговоров по злостному уклонению от погашения кредиторской задолженности: отсутствие добровольных попыток должника погасить задолженность после возбуждения исполнительного производства, неоднократные предупреждения должника судебным приставом-исполнителем о возможности наступления уголовной ответственности (если, несмотря на это, должник не предпринял попыток к погашению долга), сокрытие своего место работы, имущества или заработной платы от пристава-исполнителя [5].

Таким образом, мы видим, что доктрина не предлагает универсального подхода к исследуемому понятию. Не дает ответа на вопрос: «Что же такое злостность?» и закон. В настоящей статье мы предложим свою трактовку данной категории. В своём рассуждении считаем необходимым отталкиваться от лексического значения слова «злостности». Так, в толковом словаре Ожегова приводится следующее определение данного понятия: «Исполненный зла, злых умыслов» [6]. В этой связи необходимо прийти к механизму, позволяющему выявить злостность, при этом учитывающему объективные условия, препятствующие погашению задолженности. Для установления всех обстоятельств возможного преступления должна быть проведена всесторонняя доследственная проверка в порядке, предусмотренном ст. 144-145 Уголовно-процессуального кодекса РФ, в ходе которой и предполагается установление злостности или её отсутствия. Однако, большинство трудностей возникает именно на этой стадии. Так, должники в обоснование уважительности причины неисполнения судебного решения ссылаются на отсутствие работы и неблагоприятная финансовая ситуация юридического лица, а, следовательно, отсутствие реальной возможности погашения долга. Помимо этого, существует распространенная практика сокрытия местонахождения должника, его имущества. Не менее актуальным остается вопрос необходимости направления судебным приставом должнику официального предупреждения о возможности привлечения его к уголовной ответственности. Встречаются случаи, когда отсутствие реальной возможности исполнения судебного решения было создано искусственно посредством заключения фиктивных и притворных сделок.

Так что же можно назвать злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, не должен даваться, опираясь только на доктрину, судебную практику или постановления пленума Верховного суда. В связи с наличием различных подходов к трактованию объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ, считаем целесообразным обратиться к опыту римского права. В пример можно привести вручение судебным приставом должнику предупреждений о наступлении уголовной ответственности. Как представляется, должник и без получения предупреждений знает, что является обремененным по гражданско-правовому договору в отношении взыскателя. Кроме того, в установленном ч. 17 ст. 30 Федерального закона «Об исполнительном производстве» [7] порядке должник уведомляется о возбуждении в отношении него исполнительного производства. Таким образом, исходя из общеправового принципа Ignorantia juris non excūsat [8] вытекает презумпция знания законов субъектом права. Именно такого подходя придерживались римские юристы при просрочке должника. По законодательству Юстиниана одним из необходимых элементов просрочки должника являлась interpellatio, т.е. напоминание со стороны кредитора. Однако и тогда в некоторых случаях просрочка должника наступала вне зависимости от напоминания, например, если в обязательстве был обозначен точный срок исполнения: в этом случае сам по себе напоминал должнику о необходимости платежа. На этом основании мы полагаем, что отсутствие предупреждения о наступлении уголовной ответственности не может являться основанием для отказа в возбуждении уголовного дела/оправдательного приговора суда. Что касается ответственности должника в рамках римского права, то она строилась на принципе вины. Так, должник отвечал только в том случае, если он непосредственно виновен ущербе, возникшем для кредитора. Выделялась вина разной степени, самой тяжкой из которых была dolus (умышленное причинение вреда). Однако, случались ситуации, когда лицо добросовестно исполняло обязательства, проявляя при этом полную внимательность, а вред все-таки наступал. В этом случае ученые – романисты говорят о случайном вреде (casus).  Как известно, за случай никто не отвечает – на практике это значит, что покрытие убытков ложится на плечи собственника испорченного или уничтоженного имущества (casum sentit dominus) [9].

Таким образом, мы можем определить ряд обстоятельств, свидетельствующих о злостности уклонения. Активным уклонением (прямо идущим вразрез с требованиями законодательства) можно считать попытку сокрыть имущество, место жительства, воспрепятствование работе пристава, неявку по повестке, попытки незаконного воздействия на кредитора. Среди проявлений пассивного уклонения можно назвать, например, непринятие мер, направленных на исправление неблагоприятной финансовой ситуации должника, препятствующей погашению задолженности. По нашему мнению, для квалификации деяния как преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ, недостаточно лишь пассивного уклонения. Однако, наличие хотя бы одного из проявлений активного уклонения дает основания квалифицировать деяние как преступление.

Учитывая вышесказанное, представляется необходимым законодательно закрепить определение понятия «злостность». Для этого необходимо изложить редакцию ст. 177 УК РФ следующим образом: «Злостное уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в законную силу соответствующего судебного акта, выраженное в сокрытии имущества, утаивании своего места жительства, совершении мнимых и притворных сделок с целью сокрытия имущества, воспрепятствовании работе судебного пристава-исполнителя, неявке по вызовам судебного пристава-исполнителя, непринятии мер по исправлению неблагоприятной финансовой ситуации, препятствующей погашению задолженности, а равно незаконном воздействии на взыскателя по исполнительному листу…» и далее по тексту.

В заключении хотелось бы сказать о том, что нарушение данной нормы совершенно несправедливо отнесено к преступлениям небольшой тяжести, что, кстати, характерно сразу для нескольких норм, в которых так или иначе фигурирует понятие «злостность» (ст. 157, 177, 315 УК РФ). Так, несмотря на то, что все указанные нормы охраняют разные общественные отношения, их нарушения обращены против судебных решений (исключение-ст. 157 УК РФ, если сумма алиментов в отношении их несовершеннолетних детей установлена соглашением родителей). Таким образом, субъекты вышеуказанных преступлений препятствуют фактической реализации правосудия, чем, в том числе, подрывают авторитет судебной власти. Кроме того, данный пробел в правовом регулировании, как отмечалось выше, влияет не столько на вынесения приговора суда, сколько на возбуждение уголовного дела. Палочная система, существующая в российских правоохранительных органах, породила тенденцию не возбуждать уголовные дела по формальным или надуманным основаниям, если нет уверенности в том, что предполагаемый преступник будет осужден. Именно такая участь настигает абсолютное большинство материалов проверок, проводимых дознавателями ФССП с целью выявления состава преступления, предусмотренного ст. 177 УК РФ.

* Статья опубликована в журнале “МОЛОДОЙ ЮРИСТ” Издательской группы “Юрист” (Москва) ISSN: 2500-0314

[1] «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 07.06.2021)

[2] Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2005.

[3] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Юрайт-Издат, 2004.

[4] Карпухина Н. С. Отдельные проблемы квалификации преступлений, предусмотренных ст. 157 Уголовного кодекса Российской Федерации (злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей) // Бюллетень Федеральной службы судебных приставов. 2009. № 1. С. 53.

[5] Архив Ейского городского суда Краснодарского края. Уголовное дело № 1-9/2021 (1-351/2021;)

Архив Химкинского городского суда Московской области. Уголовное дело № 1-15/2021 (1-799/2021;)

Архив Светлоярского районного суда Волгоградской области. Уголовное дело № 1-64/2021

Архив Ленинского районного суда г. Орска Оренбургской области. Уголовное дело № 1-18/2021 (1-383/2021;)

[6] Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. — 4-е изд., дополненное. — М.: Азбуковник, 1999. — 944 с. — ISBN 5-89285-003-X.

[7] Федеральный закон от 02.10.2007 N 229-ФЗ (ред. от 28.05.2021) «Об исполнительном производстве» ч. 17 ст. 30

[8] Постановление Конституционного Суда РФ от 27.03.2021 N 8-П “По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 23 Федерального закона “О международных договорах Российской Федерации” в связи с жалобой гражданина И.Д. Ушакова”

[9] Новицкий И.Б. Римское право ISBN 5-86409-002-6
© Издательское товарищество “ТЕИС”, оригинал-макет, 1993 с. 121-125