Реферат: Культура Беларуси в XIX – начале XX в. –

& 2. Особенности магдебургского права на Беларуси
2.                    
Города и горожане.
& 1. Города, общая характеристика

& 2. Привилегии городам.

&
 
3. Юридики.

& 4.Горожане
3.                    
Городское самоуправление
& 1. Городское самоуправление на магдебургском праве

& 2. Деятельность самоуправления
4.                    
Экономическое развитие городов
& 1. Ремесленные занятия горожан.

& 2. Цеховая организация ремесла.

&3. Торговля.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

Магдебургское право возникло в конце XIII века в Германии и почти сразу же распространилось на территории Беларуси, которая на тот момент находилась в составе Великого Княжества Литовского. Расположение белорусских земель в центре Европы содействовало их развитию в русле мирового экономического, политического и культурного процессов. В то время Беларусь освоила  многие приобретения Запада, в том числе и организацию жизни города на основе самоуправления, совмещая нормы магдебургского права с традициями самоуправления, которые существовали в Полоцке и в Витебске и других древних городах во времена Киевской Руси.                                                                                 

Эта тема привлекает внимание тем, что эпоха магдебургского права приходится на времена наибольшего расцвета Беларуси, когда она являлась  одним из передовых государств, а народ – одним из наиболее развитых в Европе. Получая магдебургское право, горожане в случае войны выходили защищать не только государство, но и свою «городскую независимость», свои свободы. Нужно отметить также, что городское сословие России никогда не имело прав на самоуправление наподобие магдебургского.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          

В данной работе  выделяются 4 раздела. В первом можно найти историческую справку об истоках происхождения магдебургского права и некоторых чертах и особенностях идеи самоуправления белорусских городов, которые зародились еще во времена Киевской Руси в некоторых древних городах Беларуси и Украины. Во втором разделе делается попытка дать общую характеристику средневековых городов, их особенности и описать социальный состав городского населения, а в третьем рассказывается о принципах и деятельности городского самоуправления. Весь четвертый раздел посвящен экономическому развитию городов Беларуси на основе магдебургского права в XVI — первой половине XVII веков. В нем говорится о достижениях, которые стали доступны благодаря обособленности города от деревни. Например, расцвет экономики страны вследствие того, что города стали центрами торговли. В то же время происходит гуманистическое реформирование Беларуси, развитие белорусской народности и культуры и т.д.

Среди источников информации, использованных при написании данной работы, следует отметить Белорусскую Энциклопедию, в которой помещены общие сведения о магдебургском праве, история его возникновения. Особую благодарность хочется выразить научной сотруднице музея белорусского Полесья Северин Екатерине Серафимовне за помощь при написании данной работы и предоставленные материалы.

Безусловно, невозможно в одной работе досконально рассмотреть магдебургское право как неотъемлемый атрибут истории Западной Европы в средние века со всеми его особенностями, пусть даже и на примере такой отдельно взятой страны как Беларусь. Но тем не менее в  данной работе была сделана попытка рассмотреть появление, проблемы и особенности распространения и существования на территории Беларуси данного права.
1.     «Магдебургское право» – происхождение и суть.
& 1. Происхождение и понятие магдебургского права
Магдебургское право (лат. justheutonicummagdeburgense), феодальное городское право. Сложилось в немецком городе Магдебурге в XII – XIII веках из разных источников, в том числе из привилей, выданных архиепископом Вихманом городскому патрициату (1188), Саксонского зерцала, постановлений суда Магдебурга и др.  Имело универсальный характер, то есть трактовало различные виды правовых отношений: деятельность городской власти, суда, его компетенцию и порядок судоведения, вопросы земельной собственности «в границах города», нарушения владения, захвата недвижимости, устанавливало наказания за разные виды преступлений и т.д. Особое место занимали нормы, которые регулировали торговлю и ремесла, деятельность цехов и купеческих гильдий, порядок налогообложения. Магдебургское право явилось юридическим закреплением успехов горожан в борьбе с феодалами за самостоятельность. Оно давало городу право на самоуправление и собственный суд, право земельной собственности и освобождение от большей части феодальных повинностей. Магдебургское право было перенято многими городами Восточной Германии, Восточной Пруссии, Силезии, Чехии, Венгрии, Польши.

С XIV века Магдебургское право распространилось на города Великого княжества Литовского. Жители городов, которые получали Магдебургское право, освобождались от феодальных повинностей, от суда и власти воевод, старост и других государственных служебных особ. В частновладельческих городах Магдебургское право не освобождало горожан от зависимости и власти феодалов, однако зависимость не имела черт принуждения. На основе Магдебургского права в городе создавался выборный орган самоуправления – магистрат. С введением Магдебургского права отменялось действие  местного права, но не отрицалась правомерность пользования местными обычаями, если разрешение дела не предусматривалось Магдебургским правом. В судебной практике магистратов Беларуси вместе с Магдебургским правом использовались нормы общегосударственного права – Статутов ВКЛ, судовых статутов столицы – Вильно, и собственной юридической практики.  [1.стр.443]
& 2. Магдебургское право и его особенности на Беларуси
Как правило, города строились на территориях, принадлежавших светским или духовным феодалам, поэтому горожане зависели от них. Первоначально феодалы покровительствовали зарождающимся городам. Но со временем горожане стали тяготиться этой зависимостью и повели долгую и упорную борьбу за выход из-под юрисдикции феодалов, которые получали немалый доход от ремесел и торговли. В XI–XIII веках во многих городах Западной Европы развернулось коммунальное движение. В ходе восстаний горожане изгоняли сеньора и его рыцарей, а то и убивали их. В результате коммунальных революций горожане добились полного или частичного самоуправления, которое определяло степень независимости города. Но чтобы окончательно оформить хартии вольности, горожанам зачастую следовало заплатить сеньорам большие суммы в виде выкупа. На волне коммунальных революций восторжествовало городское право (в противовес феодальному), дававшее гарантии купеческой и ростовщической деятельности. В соответствии с городским правом крестьянин, проживший в городе один год и день, уже не являлся крепостным, поскольку существовало правило, согласно которому «городской воздух делает человека свободным». В итоге коммунальных движений в разных европейских странах утвердилась категория городов, добившихся весьма высокого уровня самостоятельности и власти над всеми близлежащими землями. [9. с.93-96. ]

В каждой грамоте на магдебургское право органами городской власти названы войт, бурмистры, радцы, лавники. Они утверждаются прежде всего в качестве судебных инстанций, призванных оградить личность и имущество гражданина от всякого рода посягательств. Феодал уже не мог рассчитывать на полную безнаказанность своих действий по отношению к горожанину. А в самом городе перед ним предупреждающе вырастала не только сила права, но и сила городской власти. Предоставление городам магдебургского права устанавливало прежде всего власть в городе войта. Первый переводчик магдебургского права в 1559г. на польский язык писарь высшего суда в Кракове БартоломейГроицкий сообщает, что лавники называют войта advocatus, то есть защитником. Но в действительности, замечает Гроицкий, он глава суда. Об этом говорит и текст присяги, которую должен был произнести войт, вступая в должность. Присяга вменяла войту в обязанность судить справедливо. Свое решение он принимает, лишь получив мнение лавников ( присяжников), что предусматривает «Саксонское зерцало».

Таким образом, если следовать магдебургскому праву, роль войта сводилась к обязанностям председателя уголовного суда.

Грамоты городам Беларуси на магдебургское право и записи магистратских книг иначе трактуют роль войта. Помимо судебных функций, ему в белорусских городах, как и в городах Польши, была предоставлена высшая власть в городе. Он является также апелляционной инстанцией на решения суда магистрата города.

Принципиально важно и следующее расхождение между магдебургским правом и великокняжескими грамотами: ст. 29 «Вейхбильда» указывает на избрание войта, тогда как в грамотах великого князя правилом, принципом является назначение войта. Принцип этот знает и магдебургское право, но по отношению к буркграфу, которого в Магдебурге назначал епископ. Чаще всего войт назначался великим князем из числа крупных феодалов. Но нередкими были исключения из этого правила. В 1559 г. мещане Орши сами избрали из своей среды войта.

Князь Радзивилл, исходатайствовав у великого князя в 1586 г. грамоту на магдебургское право для Несвижа, назначил войта сам, но здесь же оговорил, что после смерти нынешнего войта горожане будут сами избирать две кандидатуры. Войтом станет тот, на кого укажет жребий. Если же такая жеребьевка не определит кандидатуры, тогда князь сам примет решение.[6. стр.85-88]

Во всех грамотах городам Беларуси на магдебургское право неизменно подчеркивается, что свою власть и судебные функции войт должен осуществлять, руководствуясь нормами магдебургского права. Следует иметь ввиду, что в ряде городов пожалованию привилегии на магдебургское право предшествовало установление власти и суда войта. Но уже это само по себе означало признание за горожанами права собственного суда, ликвидацию феодальной юрисдикции над ними, т.е. функции войта отвечали нуждам города, горожан.

Без магдебургского права, но с правом собственного суда получают войта Сураж, Улла, Велиж. Особенно интересен пример такого же предоставления войтовского суда как особого городского правопорядка Могилеву в 1561 году без предоставления магдебургского права. В обязанности войта эта грамота вменяет установление очередности выполнения работ для замка, сбора поборов с лавок в городе, расхода собранных сумм, решения всех других городских дел. Однако далее сделаны две весьма существенные оговорки: во-первых, расходование указанных денег войт определяет не самолично, а «за ведомостью сотником и иных мещан головнейших». Здесь же объясняется, что «тые сотники вместо лавников во всяких справах войту допомагати и к нему во всем послушенствочинити мают».

Следовательно, устанавливая в Могилеве власть войта, великокняжеская грамота учитывала уже ранее сложившееся городское самоуправление и приспосабливала его звенья к той структуре, которая известна ей из норм магдебургского права. В том, что древнерусское самоуправление в городах было реальной властью, что в Могилеве, например, оно обладало прочным весом и влиянием, видно из грамоты: « вед же войты никоторых справ местских без сполноенамовы с сотниками и иншымимещаныголовнейшими в речи посполитой места того становити и одправовати не мают». Кого понимает грамота под «головнейшими» мещанами, из текста не ясно. Но тот факт, что термин не нуждался в объяснении, может рассматриваться как свидетельство существования городского самоуправления, представленного рядом звеньев и должностных лиц, имеющих опыт управления городской жизнью.

Данные Могилева и Витебска также показывают, что магдебургские нормы организации административной и судебной власти города в лице войта сосуществуют с традиционными элементами городского самоуправления, образуя как бы синтез двух форм городского строя.

Но есть и пример того, как грамота на магдебургское право также упоминает лишь один орган суда и власти в городе – войта, – это грамота 1390 года Бресту.  В ней нет никакого намека, как в грамоте Могилеву 1561 года, на существование органов городской администрации. В таком случае нужно полагать, что установление войтовской власти при указании на дарование магдебургского права означало само по себе  установление всей системы учреждений, предусмотренных этим правом. Видимо, власть войта устанавливалась без магдебургского права в тех городах, где в предыдущую эпоху сложилось собственное самоуправление, она здесь как бы совмещалась с  традицией.  Так было на востоке Беларуси. Войт не возвышался над властью, а выступал лишь одним из звеньев ее уже утвердившейся системы органов. Установление же власти войта при одновременном пожаловании магдебургского права само по себе означало создание всех органов власти, им предусмотренных. Подобное наблюдалось в городах центра и запада Беларуси. [6.стр.90-94]

Войты не утруждали себя исполнением текущих обязанностей, возложенных на них самой должностью. Для этих целей она назначали себе заместителя – лентвойта. В первоначальных грамотах на магдебургское право он приносил присягу верности войту, а не городу. Но оба принципа (назначение и присяга) претерпели в течение XVI – первой половины XVII в. изменения. Так, если грамоты Бресту 1390 и 1511 гг. назначение и присягу лентвойта целиком относят к компетенции войта, то в первой половине XVII в. магистрат Бреста настоял на том, чтобы лентвойт, назначенный войтом, принес присягу городу в ратуше. Можно предположить, что к середине XVII века во всяком случае в крупнейших городах Беларуси и на западе и на востоке горожане сумели противопоставить самовластию войтов определенные нормы, усиливавшие их влияние на деятельность тех, кто был фактически исполнителем войтовских обязанностей.

Не случаен, вероятно, и тот факт, что в городах восточной Беларуси это изменение сформулировано отчетливо, тогда как подтвердительные грамоты городам западной Беларуси не упоминают о нем. Свою роль здесь, конечно, сыграли межгосударственные отношения ВКЛ с Русским государством, вынуждавшие великого князя вести более осторожную политику в восточных землях своего государства, чтобы ослабить тяготение к Русскому государству горожан пограничных территорий. С этой целью и обуздывалась здесь власть войта, делался ряд уступок горожанам с учетом утвердившихся еще с вечевой поры норм и принципов городского самоуправления.

Свои судебные функции войт осуществлял при помощи лавников. Излагая обязанности последних, Гроицкий пишет: «Присяжники, или лавники, – это лица, заседающие в суде, которые, тщательно разобравшись в деле обеих сторон, предлагают судье свое решение». Таких присяжников, пишет далее Гроицкий, в Магдебурге избиралось 11, но для отправления назначенного суда достаточно и семи или по крайней мере шести, а в других городах, где бывает только шесть присяжников, – по меньшей мере трех.

Следовательно, лавники избираются, число их может быть различным, причем заседание суда должно происходить в присутствии не менее половины всех лавников. Судя по тексту магдебургского права, функции лавников исчерпывались участием в суде войта.

Принцип избрания лавников соблюдался и в городах Беларуси. Главная роль при избрании принадлежала, по-видимому, не общине, а магистрату. Критериями для избрания были срок проживания в городе и, так сказать, общественная польза городу, принесенная кандидатом в лавники. Служило ли здесь образцом магдебургское право или это была собственная традиция, сказать трудно, но в магистратской книге Бреста за 1637-1641 гг. одна из записей о выборах бурмистров 10 марта 1638 г. сообщает о созыве собрания согласно «давних звычаев и прав» города. Либо магдебургское право стало уже традицией, либо, наоборот, правом оставалась местная традиция.

Более отчетливо выступает роль лавников в судебной деятельности городских учреждений. Она в белорусских городах разнообразней предусмотренной магдебургским правом. Например, в Бресте и Гродно магистратские книги совершенно отчетливо разделяют два судебных учреждения: бурмистровско-радецкий и войтовско-лавничий. Каждое из них заседает отдельно. Лица, рассчитывавшие добиться угодного им решения, обращались в тот или иной из судов исходя не из его компетенции, а из собственных расчетов. Не случайно в книгах войтовско-лавничьего суда Гродно мы видим записи дел, совершенно аналогичных тем, какие разбирал суд бурмистровско-радецкий. Магистрат Могилева упорно добивался ликвидации двух судов и в 1636 году получил от короля грамоту, объединявшую их в одно судебное учреждение. Санкционируя объединение судов, король обязал город ежегодно выплачивать войту Могилева своего рода компенсацию в сумме 2000 злотых. И если город не остановился перед столь крупным расходом, то ясно, как важно было покончить с этой магдебургской нормой.

Нет оснований считать незыблемым для городов Беларуси магдебургский принцип разделения судов. Он существовал в крупных городах как выражение более высоких судебных прерогатив войта, в компетенцию которого входил разбор уголовных преступлений и более важных имущественных тяжб. Войт получил право суда и в тех случаях, когда в споре с мещанином в качестве истца выступал горожанин, не подчиненный магдебургскому праву, либо феодал, а также его подданный. В меньших и частновладельческих городах и местечках лавники входили в состав одного с бурмистрами и радцами суда. Они составляли здесь не только звено одного административного учреждения, но и общей для данного города судебной инстанции. Такое положение вещей в нормативах магдебургского права не предусмотрено. Совмещение в городском самоуправлении судебной и административных функций составляет типичную черту феодального города. Причем первой из них придавалось решающее значение. [6. стр.95-100]

Если исходить из текста магдебургского права, то на выборах городского самоуправления «толпа безмолствует». В грамотах ряда городов только указывается, что выборы рады, бурмистров должны происходить в соответствии с магдебургским правом, но именно в вопросе о роли собрания горожан в выборах городской рады магдебургское право хранит молчание. По мнению польского историка Михаила Патконевского, рада в Магдебурге присвоила себе верховное право, принадлежавшее некогда общему собранию горожан. На нем теперь лишь оглашались решения рады.

Из грамот на магдебургское право белорусским городам такой вывод, пожалуй, сделать нельзя. Роль собрания мещан как активной силы признана в грамотах, выданных не только крупным, но и небольшим городам и даже местечкам. Например, в небольшом городе Дисне на общем собрании мещан вместе с войтом избиралось по четыре кандидата на должности лентвойта, бурмистров и радцев. А из этих кандидатов войт отбирал и утверждал лиц на указанные должности. В грамоте же Пинску за 1581 год дается как бы обобщенное представление о роли городского собрания. Мещане, говорится в этой грамоте, должны «из своей среды, как это обычно происходит в других городах Великого княжества Литовского, избрать в соответствии с магдебургским правом бурмистров». Далее следует уточнение: мещане избирают четырех кандидатов, которых в должности утвердит староста. Тот же принцип соблюдается и на ежегодных собраниях в Бресте. Активное отношение собрания мещан к выборам должностных лиц и порядку избрания самоуправления выступает в актовых записях Минска, Могилева, Полоцка, Слуцка. Активная роль общего собрания горожан в выборах и деятельности городского самоуправления, его политическая инициатива, не предусмотренные ни в одном положении магдебургского права вряд ли могла возникнуть без накопленной в далеком прошлом традиции. Напрашивается вывод, что такая традиция существовала, что горожане Беларуси, принимая магдебургское право, продолжали опираться на прошлый опыт организации  самоуправления во всех тех случаях, которые не регламентировались этим правом.

Можно заключить и другое: предписанная городам Беларуси в жалованных грамотах на магдебургское право отмена прежних прав и обычаев осуществлялась, но вместе с тем везде, где это было необходимо и полезно, магдебургские нормы и порядок выборов самоуправления дополнялись и корректировались в соответствии с местной традицией. [6. стр.105-106]

Однако неверно было бы считать, что организация городского самоуправления оставалась неизменной с того момента, когда она стала осуществляться на основе магдебургского права в ряде городов Беларуси, то есть с конца XV – начала XVI – до середины XVII века. Подтвердительные грамоты на магдебургское право Орше, Могилеву, Витебску, Гродно, Полоцку, Новогрудку, Мозырю в конце XVI – первой половине XVII вв., с одной стороны, полностью воспроизводят тезис об организации самоуправления на основе магдебургского права, с другой, игнорируют те моменты в текстах прошлых грамот, которые как-то отражали воздействие местной традиции. Иначе говоря, идет как бы процесс унификации всей организации городского самоуправления на магдебургских началах.

Пустым звуком оставался призыв магдебургского «Вейхбильда» закрыть доступ в самоуправление города богатым. Именно богатая верхушка безраздельно правила в магистратах городов Беларуси, как, впрочем, и в любом феодальном городе. Самоуправление целиком находилось в руках купеческих династий и цеховой верхушки точно так же, как, например, в городах феодальной Италии и Франции. Купечество феодальных городов повсеместно совмещало торговую деятельность с ростовщичеством. Так было и в городах Беларуси. Поэтому нет ничего удивительного, что члены магистрата пренебрегали предписанием магдебургского права не избирать в раду тех, кто занимался ростовщичеством.

[6. стр.107-109]

Городское самоуправление имело и ряд звеньев исполнительной власти. К ним относились писарь, шафары, ведавшие сбором налогов, «слуги меские», составлявшие полицейскую службу, инстикгаторы, осуществлявшие контроль за деятельностью членов рады.  В распоряжении рады находилась тюрьма, гостиные дворы, рынки, городские весы, которыми ведали назначенные служебные лица.

Таким образом, городское самоуправление в городах Беларуси представляло собой довольно сложное учреждение. Его главными структурными элементами являлись войт, лентвойт, лавники, бурмистры, радцы. Для осуществления своих функций самоуправление располагало рядом должностных лиц, действовавших по указанию и в соответствии с решениями рады, но непосредственно подчинявшихся распоряжениям войта и бурмистров.

В момент выборов нового состава рады и отчета старой о себе как высшем органе заявляло общее собрание горожан. Но фактическая роль городской общины носила более формальный, нежели действенный и активный, характер.

Магдебургское право служило основой, на которой строилось все здание городского самоуправления. Однако в ряде черт его организации и проявления нормы магдебургского права отступили или были дополнены местной традицией. Магдебургский образец был реальностью, но не являлся единственным источником и базой формирования городского самоуправления на Беларуси.

[6. стр.108-115]
2.  Города и горожане.
& 1. Города, общая характеристика
В период раннего средневековья города римского происхождения, служившие центрами ремесла и торговли, пришли в упадок. Поэтому вся хозяйственная жизнь Западной Европы сосредоточилась в поместьях, где ремесло являлось составной частью общего крестьянского труда. И хотя в Европе сохранялись городские населенные пункты, однако социально-экономическое положение их жителей почти ничем не отличалось от положения сельского населения, поскольку города были поглощены феодальными поместьями. Горожане, так же как и сельские жители, трудились на пашнях, выращивали скот, выполняли повинности в пользу феодалов. Система управления в европейских городах была гораздо менее развитой, чем в богатых торговых городах Византии и стран Востока.

С конца XI века началось экономическое возрождение европейских городов, вызванное прежде всего объективным процессом общественного разделения труда. Главными причинами отделения ремесла от земледелия стали рост продуктивности сельского хозяйства, увеличение объемов производимого сырья и продовольствия, что дало возможность части населения отказаться от занятия сельским хозяйством. Кроме того, государство и церковь рассчитывали на создание в городах своих опорных пунктов, а также на денежные поступления от их жителей, поэтому они всячески поддерживали развитие городских поселений.

Наряду с возрождением  старых городов, основанных еще во времена Римской империи, возникали новые городские поселения, как правило,  на пересечении сухопутных и водных транспортных путей, у стен феодальных замков и крупных монастырей. Там начинали развиваться ремесленное производство и торговля, что заметно повышало экономический и политический статус городов. Постепенно менялась их роль: из административных и религиозных центров они превращались в центры экономического и культурного прогресса.

Следует отметить, что население городов было немногочисленным, в среднем от 10 до 35 тысяч жителей; были и более мелкие, в которых проживало от 1 до 5 тысяч человек. Как правило, все города имели свой центр, включавший рыночную площадь, городской собор и ратушу. Вокруг него располагались предместья, где по принципу соседства селились ремесленники одной или смежных профессий. В Средние века города окружали каменные или деревянные стены и глубокие рвы, заполненные водой. Городские ворота на ночь запирались, а мосты через рвы поднимались. Улицы были немощеными, неосвещенными, кривыми и узкими, так как крепостные стены мешали городу расти вширь – улица должна была быть «не шире длины копья». Деревянные дома возводились вплотную друг к другу, верхние этажи выдавались вперед, постепенно смыкаясь наверху, поэтому солнечный свет почти не проникал в окна домов. [9. с.93-96. ]

Сохранившиеся письменные свидетельства позволяют установить заметный рост численности городских поселений в Беларуси в XVI – первой половине XVII века. До XVI века источники упоминают 48 городских поселений, в первой половине XVI в. – еще 102, во второй половине XVI в. – 232, в первой половине XVII века – 80. Следовательно, за полтора столетия в Беларуси возникло 414 городов и местечек, а с известными до XVI в. городскими поселениями их насчитывалось 462.

Отсюда следует, что в Беларуси XVI в. феодальный способ производства вступил в стадию углубленного процесса общественного разделения труда и развития экономики. Создание фольварка привело к массовому закрепощению крестьян. Формой сопротивления стал уход еще свободных людей в города. Субъективную его сторону выражали два обстоятельства: переселение феодалами части своих крепостных в города и основание собственных городских поселений. Такую роль в процессе урбанизации феодального общества господствующий класс играл и в ряде других стран средневековой Европы. Таким образом, само развитие феодальных общественных отношений сделало неизбежным урбанизационный процесс. Но то определяющее влияние, которое оказывал на него господствующий класс, придало развитию городов своеобразные черты. К ним следует отнести полное преобладание малых по числу жителей поселений – местечек. Во многих  было по несколько десятков домов. Городов к середине XVII века насчитывалось лишь 37, тогда как местечек – 425. Большинство городов сложилось до XVI века. [6. стр.9-10]

В рассматриваемый период города Беларуси выполняли несколько функций: хозяйственную, административную и военную.

Первая не исчерпывалась ролью центра ремесла и торговли. Отдельным городам были присущи специальные виды экономической деятельности. Так, Витебск, и, особенно, Полоцк, были крупными портовыми городами. Брест сочетал функции речного порта и центра проходивших через него сухопутных дорог с территории современных Украины, Беларуси, Литвы в Польшу. Речным портом был и Могилев, но его значение в этой сфере было меньшим, поскольку Днепр являлся главным образом внутренней водной артерий Великого княжества Литовского. Роль портовых городов выполняли также Слуцк, Пинск, Бобруйск, Несвиж, расположенные на крупных реках, по которым вывозили товары за пределы страны купечество и феодалы. [6. стр.11-12]

Крупные, а также некоторые средние и малые города и местечки были центрами ярмарочной торговли. О ярмарках в местечках Долгиново, Кобыльники, куда ездили могилевские купцы, сообщает запись магистратской книги Могилева за 1643 год.

Малые города и местечки, расположенные на оживленных торговых путях – «гостинцах» – превращались в место постоя купеческих обозов.  Такие поселения обычно насчитывали по несколько десятков корчем и постоялых дворов.[6. стр.12]

Как центры товарного производства и обмена города не создавали еще острого диссонанса в системе феодального способа производства. Деформируя его вековые экономические устои, города Беларуси XVI – первой половины XVII вв. сами оставались звеном феодальной системы производства и общественных отношений.

В тех феодальных государствах, где непрерывно росли привилегии господствующего класса и слабели позиции верховной власти, многие города и местечки превращались в собственность крупных феодалов, а крепостные стены не ограждали города от проникновения в них феодальной собственности и власти. К числу таких государств относилось и Великое княжество Литовское. Уже в конце XVI века магнаты Радзивиллы владели Копысью, затем Лоевом, Кричевом,  Сапеги стали владельцами  Быхова, Шклова.   Феодалы не только взимали денежные поборы, но и привлекали население к выполнению отдельных натуральных повинностей. В общей характеристике городов нельзя не учитывать эту их функцию, продиктованную конкретно-историческими условиями развития феодального общества и государства в Великом княжестве Литовском. [6. стр. 18 ]

Но следует учитывать и то, что феодал не искал средств к тому, чтобы превратить города в придаток своего поместья, ибо очень скоро понял выгоду поддержания экономической деятельности города в качестве центра товарного производства и обмена. Более того, в интересах ее улучшения он нередко отказывался от одних феодальных повинностей, натуральную форму других заменял денежной, тем самым создавая стимул для развития городов.

В великокняжеских городах мещане были полностью освобождены от натуральных повинностей и оброков. [6. стр.18 ]

Феодальное государство придало городам и определенные административные функции. Самые крупные города стали административными центрами воеводств и поветов.

Малым городам и местечкам отводилась роль административных центров волостей, войтовств, владений феодала. Строго говоря, понятие «административный центр» к городам Беларуси феодальной эпохи применимо весьма относительно и условно. Роль административного центра определенной территории городу придавало лишь то, что он служил местом пребывания органов власти, судебных учреждений, составлявших звенья государственного управления или власти частного владельца данной территории. [6. стр.19]

Феодальное общество придало городу еще одну функцию – военную. Роль того или иного города в этой области определялась главным образом его расположением и меньше зависела от экономической деятельности. Все порубежные города, особенно на Востоке, великий князь стремился превратить в сильные крепости. Полоцк, Витебск, Орша, Мстиславль, Быхов должны были играть роль щита, охраняющего великокняжеский престол.

Строительство и ремонт замков, стен составляли обязательную повинность жителей всей волости. Повинностями горожан были обеспечение замков необходимым военным снаряжением и участие в их обороне. Сильная крепость находилась также в Гродно, чей замок часто служил резиденцией великого князя,  в Пинске, Слуцке, а на севере городами-замками были Иказнь и Дисна. [6. стр.19]

Важным критерием экономической роли городов был размер налогов, которые шли в государственную казну. По самой высокой ставке в 1551 году они брались в сумме, которая превышала 100 коп грошей, с Бреста, Витебска, Могилева, Полоцка, Пинска, Минска. От 60 до 30 коп грошей платили Бобруйск, Каменец, Клецк, Кобрин, Мозырь, Новогрудок, Слоним, Слуцк. Самую меньшую ставку ( до 30 коп) вносили в казну 263 города и местечка.

Среди всех белорусских городов того времени своим ведущим значением в общественной, политической и культурной жизни выделялся Полоцк. О нем сами полочане, как свидетельствует грамота полоцкого воеводы 1467 года, с гордостью заявляли, что их город «места славутае», ничем не уступает столице Великого княжества Литовского – Вильно, столице ордена – Мальборку, важному польскому городу Гданьску. Через сто лет, в 1563 году, по наблюдениям современников, Полоцк – «славутыi  вельмiбагатыгорад». В середине XVI века Полоцк насчитывал до 50 тысяч жителей. Грамота великого князя литовского Жыгимонта от 23 июля 1511 года выделила его из всех городов как древнюю столицу Полоцкой земли, видимо, имея ввиду границы Полоцкой Руси X – XI вв., которая складывалась из белорусских земель между Днепром, Западной Двиной и Неманом.

Но все же основная часть белорусских городских поселений оставалась в положении полуаграрном, полуторговом,  с небольшим количеством ремесленников. Таким уровнем характеризовалась жизнь в условиях феодализма почти всех европейских стран. Причиной этого были ограниченные возможности развития товарно-денежных отношений. [7. стр.159-165]

На все сферы деятельности городов Беларуси в XVI – первой половине XVII веков отчетливую печать наложило феодальное общество. И если верна мысль о том, что города – лицо эпохи, то куда больше оснований считаться с тем, что каждая эпоха определяла лицо города, формировала его черты. Специфическим средством для этого в эпоху феодализма были привилегии.[6. стр.21]

& 2. Привилегии городам.
В социально-экономическом развитии городов серьезное значение имели жалованные грамоты, в которых верховная власть предоставляла им права и гарантии, обеспечивавшие их жизнедеятельность как центров ремесла и торговли, а также устанавливавшие место и положение горожан как сословия феодального общества.

В жалованных грамотах 25 городам и местечкам, выданных с конца XIV (Бресту) до середины XVII в. (Чаусам), неизменно присутствуют торговые привилегии, предоставление права пользования земельными участками, общими угодьями, обычно за определенную плату, регламентация государственных повинностей горожан, освобождение из-под власти и подсудности великокняжеской и частновладельческой администрации, установление городу права собственной судебной и административной власти, т.е. самоуправления. Неизменной деталью преамбулы в каждой грамоте присутствует заверение о желании великого князя литовского, выдававшего городам привилегии, город «в мере лепшойпоставити», способствовать росту числа жителей, установить в нем «справедливые и добрые порядки» и тем содействовать его благосостоянию. В грамотах Высокому за 1503 год отмечается и такой мотив, как желание умножить доходы казны.

Во второй половине   XVI – первой половинеXVII в. вступительная часть грамоты расширяется. В грамотах Могилеву,  Мозырю за 1577 год говорится, что предоставление городу привилегий поможет « увеличить доход казны Великого княжества Литовского… Не подлежит сомнению, что где мещане беднеют, там уменьшаются доходы и прибыль, а где мещанам обеспечены большие права и более справедливый порядок, в такой город стекаются люди, в нем лучше живется, такой город лучше защищен и доходы растут».

Поощрительные привилегии городам Беларуси оформлялись в виде грамоты на магдебургское право. В нее включались все виды прав, гарантий и поощрений. В грамотах преобладают три главные области жизни горожан: торговля, городская администрация и юрисдикция, поборы и налоги. Поощрительные грамоты городам стали постоянной чертой внутренней политики государства. Главной заботой этой политики было стимулирование экономической жизни города. Натуральные повинности горожан либо отменялись безвозмездно, либо заменялись денежным побором.  Правилом было первое. Тем самым верховная власть признавала своеобразие и самостоятельность городской жизни.

По мере роста заинтересованности в городах магнаты-городовладельцы доводили это «признание» до предоставления вновь поселившимся горожанам личной свободы. Причем, среди мещан под магдебургским правом владелец города хочет видеть состоятельных людей. Таким образом, состоятельный крестьянин получал возможность, переселившись в город, обрести личную свободу.

Важно отметить, что города Беларуси, как и всего Великого княжества Литовского, в XVI – первой половине XVII в. не потеряли перспектив дальнейшего развития от смены вечевого строя магдебургским правом, они скорее испытывали ряд затруднений оттого, что «магдебургская реформа» оказалась половинчатой, урезанной, оттого, что она не устранила феодального засилья в городах. И все же значение жалованных грамот в экономической и социально-политической жизни городов позволяет заключить, что переход к магдебургскому праву сыграл в их развитии положительную роль. Однако следует учитывать и то, что правительство в городской политике действовало исходя прежде всего из интересов господствующего класса, – оно меньше всего было склонно опережать события и делало лишь то, что диктовали время и обстановка. Не привилегии верховной власти определяли развитие городов, а, наоборот, направленность эволюции самих городов формировала политику верховной власти. И если в течение XVI и первой половины XVII веков наблюдалось расширение разного рода привилегий, то это можно объяснить прежде всего ростом городов, усилением их роли в экономической и социальной жизни государства. [6. стр.21-30]
&
 
3. Юридики.
Монопольный характер собственности феодалов на землю, их экономических и политических привилегий оказывал существенное влияние на формирование и развитие города. Владения феодалов не ограничивались пределами поместий. Им также принадлежали целые города. Но и те города, которые не находились в собственности феодала, оказывались в орбите его владений и власти. Достигалось это путем приобретения участков земли, входивших в пределы города или принадлежавших им, хотя и расположенных за городской чертой в виде предместья, отдельной слободы. Собственность феодалов в городах выпадала из-под юридического контроля и воздействия правового статуса города, как и сам феодал. Она и получила название юридики.

Юридики становятся, так сказать, постоянно действующим фактором экономической и политической жизни феодального города главным образом потому, что господствующий класс включает местные рынки, мелкотоварное производство в те сферы, использование которых способствует росту его доходов. В этом прежде всего вся суть такого явления как юридики.

Система юридик не локализовалась пределами Восточной Европы, в частности Великим княжеством Литовским. Она была хорошо известна и странам Западной Европы. Правда, сеньоральный режим в истории западноевропейского города составил этап его ранней истории – XI – XIV вв. За ним последовал период борьбы против сеньоров за муниципальные свободы, в результате которой города утвердили свою сословно-политическую автономию.

Первые известия о юридике в городах Беларуси содержат грамоты Бресту и относятся к XV веку.

Верховная власть санкционирует юридики утверждением их своими грамотами, совершенно не учитывая, как скажется на городе и на ее собственных интересах умножение юридик. Только грамоты королевы Боны Гродно содержат единственное свидетельство попытки отделить частную собственность феодала от частной власти над горожанином.

Как ни отрывочны данные, они вполне определенно свидетельствуют о том, что в городах Беларуси юридики представляли собой постоянное явление в течение всего рассматриваемого периода.

В чем причины устремления горожан в юридики? Документы единодушны в определении главной из них – бегства  от налогового бремени. Поскольку дома и участки феодалов не подвергались налогообложению, стремление горожан освободиться от поборов передачей права собственности на свой дом и земельные участки феодалу, оставаясь при этом распорядителем проданной недвижимости, было вполне естественным выходом из положения.

Вопросом первостепенной важности является вопрос о занятии населения юридик. Документы неизменно указывают, что на юридиках духовных и светских феодалов живут купцы, торговцы, ремесленники. Записи книг рады Бреста неоднократно называют цеховых мастеров, подмастерьев, даже цехмистров. Единственной группой земледельческого населения на юридиках являлись огородники.

Юридики в городах Беларуси не достигли той степени автономности, которая грозила перерасти в самоизоляцию внутри города. Во всяком случае нет  в источниках сообщений о самостоятельных рынках в пределах юридик, собственных ярмарках, как это было в некоторых юридиках Люблина, то есть нет своей собственной экономической жизни.

Документы отчетливо обнаруживают стремление владельцев юридик сконцентрировать в своих городских владениях ремесленное и торговое население. Отсюда можно заключить, что поскольку формирование юридик проходило и посредством переселения крепостных в города, юридика способствовала процессу урбанизации, а это дает возможность, учитывая условия развития городов в Речи Посполитой, сделать вывод о положительной роли юридик в процессе развития городов как центров ремесла и торговли. Юридики в течение XVI – первой половины XVII в. оставались важным фактором социально-экономической жизни белорусских городов. Они наложили свою печать и на структуру городского населения.[6. стр.30-54]
& 4.Горожане
Городское население с XV века именовалось мещанством. Мещанство включало в свой состав разные категории граждан: ремесленников, торговцев-купцов, домовладельцев и др. Юридическое оформление мещанства в особое сословие феодального общества нашло отражение в государственном законодательстве Великого княжества Литовского – Статутах. Так, уже в первой статье первого раздела Статута 1529 г. мещанство выделялось как особый объект права: «… мещан карати не хочем…». Однако не только Статуты определяли правовое состояние мещанства. Оно конкретно регламентировалось великокняжескими грамотами на магдебургское право. [4. c. 83-84]

Население городов формировалась за счет беглых селян, а также из ремесленников, переселенных феодалами в город. Среди жителей городов около 80% были белорусы. Тут жили также русские, украинцы, литовцы, поляки, евреи, немцы, татары. Большую часть населения составляли ремесленники и торговцы. Кроме них в городах имелось большое количество городских низов ( плебса ).

[3. с.136]

Сохранившиеся документы позволили вполне отчетливо констатировать пополнение городского населения за счет крестьянства. Вместе с тем в более крупных городах в числе жителей были выходцы из малых городов и местечек, принадлежавших частным владельцам.

Реализуя желание воспользоваться городом для пополнения своего кармана, феодал не отказывался от возможности «переключить» часть своих подданных на труд в сфере мелкого товарного производства и обмена. Инвентари дают достаточно прямых и косвенных свидетельств того, что в структуре городского населения постоянную группу составляли жители, переселенные их феодальными господами и сохранявшие при этом свою личную зависимость.

Горожанин-крепостной выступает в белорусском феодальном городе совершенно отчетливо. Неверно видеть в этом факте особенность Беларуси или всего Великого княжества Литовского. Это – особенность эпохи. Так, исследователь феодальных городов Франконии В.А. Ермолаев пришел к выводу, что «все население франконских городов XVI века можно разделить на три категории: на лиц, не находящихся в феодальной зависимости и не несущих никаких феодальных повинностей; на лиц, лично свободных, но находящихся в феодальной зависимости от города или других сеньоров и несущих соответствующие повинности; на лиц, находящихся в крепостной зависимости».

Сходную с этой можно считать структуру населения белорусского города XVI – первой половины XVII в. Таким образом, крепостной горожанин – фигура постоянная для феодального города. Но обосновавшись в городе такой крепостной приобретал возможность снять с себя бремя натуральных повинностей, заменив их денежным оброком.

В социальной структуре городского населения Беларуси проглядывает еще одна группа, существование которой вызвано как ростом фольварочно-барщинной системы, так и развитием товарно-денежных отношений. Группа эта обозначена в источниках терминами «люзные», «гультяи». Оба термина имеют ввиду разорившуюся и обезземеленную часть крестьянства. В течение XVI – первой половины XVII в. город привлек большую массу разорившегося крестьянства и они образовали постоянную группу городского населения.  Конституция 1620 года прямо называет «люзного» городским жителем. Согласно этой конституции, к «люзным» – горожанам относились те, «которые домов своих не имеют и не нанялись на год».

Для того, чтобы быть полноправным горожанином, находиться под защитой городского самоуправления, пользоваться привилегиями, которые предоставлялись городу, состоять в цехе, а значит, иметь право заниматься ремеслом, вести торговлю на городском рынке, необходимо было обладать определенной недвижимостью. Обязательным минимумом являлся собственный дом, или, как тогда говорили,  «оселость свою мети». В цеховых уставах оговаривалось, что для вступления в цех мастер, помимо знания своего ремесла, должен «у месте быть добре оселым». Следовательно, «люзный» горожанин не имел необходимого имущественного минимума, чтобы стать полноправным горожанином. И тем не менее «люзные», «гультяи» заполняют города. Они снимают жилое помещение у горожан и в документах фигурируют под названием «каморники». Те из них, которые занимаются перепродажей товаров, продуктов, обозначены в источниках термином «перекупники»; работающие по найму – «наймиты», «молодцы», «паробки»; пошедшие в услужение названы «слугами». То, что все эти виды занятий выполняли «люзные», видно из решения Волковысского сейма 1578 г., в котором сказано, что «перекупники и люзные, то есть гультяимужчизны и невесты, наемники и слуги» в больших городах платят побор 30 грошей, а «в малых местечках» – 15. Значит концентрация «люзных» в городах приобрела заметные масштабы и создала достаточно многочисленную группу населения – иначе налоговый побор и как источник дохода и как своеобразное репрессивное средство не имел бы смысла.

Но в городе поселялся не только разорившийся крестьянин. Число горожан пополнял и крестьянин, обладавший известными материальными возможностями, которые позволяли ему обосноваться в городе как полноправному горожанину. Лишенные такой возможности, но обладавшие ремесленной профессией, оказывались в сфере бюргерских и цеховых связей, хотя и не имели «своей оселости», то есть собственного дома и двора, живя на положении «каморника». О таких мастерах – членах цеха сообщает ряд городских документов. Видимо велико в городе было и число нищих. По этой причине рады Могилева, Слуцка создали особые цехи нищих.

Известна белорусскому феодальному городу и группа разорившихся горожан. По данным о сборе «позлотового» побора с городских домов Витебского повета в 1601 г., из 1143 домов 295, или 26%, названы «бедными халупами». Из 253 ремесленников, уплативших этот налог, 81 – «бедные», а 23 «худшие», первые платили 15 грошей, вторые 12. О большой численности бедных горожан в какой-то мере может свидетельствовать сам факт их обложения налогом.

Верхушку городского населения составляли богатое купечество, ремесленные мастера, стоявшие во главе цехов. Эта часть горожан держала в своих руках всю власть в городе. Большое число описей имущества, завещательных актов позволяет составить общее представление о структуре собственности городских богачей. Основные ее элементы – дома, лавки, товары, наличные суммы, долговые обязательства, пахотные, сенокосные угодья и фольварки. Можно с полной уверенностью сказать, что богатство купца, цехмистра покоилось на двух основаниях: товарном производстве и обмене и феодальном хозяйстве.

Перераспределение части денежных средств из сферы товарного производства и обмена в сферу землевладения с потребительскими целями диктовалось также чисто житейскими соображениями: стремлением обеспечить себя необходимыми продуктами на случай неурожая. А случаи подобного рода были очень частыми и неизбежными ввиду низкого уровня земледелия и малой продуктивности сельскохозяйственного производства. В то же время товарное производство и обмен оставались в целом слаборазвитыми. Их возможности очень часто зависели от состояния и возможностей внешнего рынка. Продолжительные и частные войны, постоянные вспышки феодальных междуусобиц внутри страны, вошедшие в быт Великого княжества Литовского, надолго прерывали торговые операции купечества и ремесленных мастеров, увеличивали риск приложения средств в товарно-денежную сферу. Создавшийся подобным образом избыток денежных средств претерпевал чисто феодальное превращение, «застывая» в землевладении.

Немаловажным обстоятельством  для формирования структуры собственности богатой городской верхушки являлось пополнение числа горожан из среды мелкопоместного военно-служилого слоя – бояр. Обосновавшись в городах, бояре, не покидая меча, обзавелись безменом и ремесленным инструментом. Особенно заметный слой городского населения они составили в Полоцке и Витебске. Среди городской верхушки была и шляхта.

Средний слой горожан составляли главным образом ремесленные мастера, торговая часть жителей, владевшая лавками, ларьками на рынках. В этот слой входили подмастерья, ученики из числа полноправных горожан, являвшихся членами семей ремесленных мастеров и повторявших путь, пройденный их отцами. Общую численность среднего слоя горожан в крупных городах правомерно определить в пределах 40-50% всех жителей, учитывая, что часть их составляло духовенство, чины феодальной и правительственной администрации.

[6. стр. 54-72]

Наиболее богатыми горожанами были купцы, владельцы ремесленных мастерских, крупные домовладельцы, ростовщики, представители белого и черного духовенства. Все они располагали многочисленной прислугой. В городах жили крупные феодалы с дружинниками, а также представители королевской и синьориальной администрации. Со временем, по мере развития науки и культуры, здесь появились врачи, юристы, художники, артисты, преподаватели школ и университетов. [9. с.93-96. ]

Итак, с полным основанием можно заключить, что в течение всей феодальной эпохи белорусское крестьянство сформировало городское население во всей его структуре – от патрициев до плебеев, от богачей-купцов и цехмистров до учеников и наемников – «людей работных», «молодцов», «паробков».

С развитием городов, усилением их экономической роли, а с другой стороны, с расширением сословных привилегий господствующего класса городское население все более настойчиво домогалось от верховной власти сословных прав и гарантий, без которых ему грозила судьба крепостного крестьянина.

Господствующий класс и государственная власть уступали по мере того, как  убеждались в перспективности пополнения источников своих доходов за счет экономической деятельности городов и невозможности эффективной эксплуатации города на тех же принципах, что и крепостного крестьянства. На этой основе зарождалась система прав и привилегий, в которых городское население конституировалось в сословие феодального общества в любом феодальном государстве, в том числе и в Великом княжестве Литовском.

Принцип сословных гарантий и привилегий, на котором покоилась социальная организация феодального общества, стал исходным пунктом и в общественно-экономическом и политическом развитии феодального города. Важнейшим в системе привилегий было право городов на организацию самоуправления.[6. стр. 54-72]

& 1. Городское самоуправление на магдебургском праве
Ряд поощрительных привилегий и льгот городам способствовал экономической деятельности населения. Естественно, что чем более заметной становилась роль городов в экономической жизни государства, тем настойчивее выступали горожане с требованием политических гарантий в обществе.

Первой целью, которой добивались горожане во всех странах феодальной эпохи, было право организации городской жизни на основе самоуправления. Образцом для горожан Беларуси служили нормы права города Магдебурга. Жалованные грамоты на магдебургское право провозглашали три принципа: отмену действовавших прежде обычаев, литовского, русского права; отмену власти и суда над мещанами державцев, помещиков, воевод и всех других чинов великокняжеской администрации на местах; учреждение самоуправления – рады, избираемой горожанами.

Органы великокняжеской власти, в частности, великокняжеский суд, сохраняют за собой право разбора дел мещан лишь в качестве апелляционной инстанции на решения органов городского суда. Но и при этом во всех грамотах оговаривается, что разбор такой апелляции будет производиться в соответствии с нормами магдебургского права.

То, что города Беларуси, по крайней мере крупнейшие, до магдебургского права имели свой суд и свое право, подтверждают источники. Можно лишь предположить, что  местное право видимо мало учитывало специфические нужды и деятельность горожан, новое положение самого города как центра ремесла и торговли. В противном случае трудно понять сам факт замены местного права чужеземным, учитывая столь типичную феодальной эпохе приверженность традиции, старине.

Следовательно, достигнутый уровень городской жизни оказался в противоречии с традиционными правовыми нормами. Видимо, этот конфликт назревал в течение длительного времени и, естественно, ранее других острота его сказалась в крупных городах. Не случайно они первыми получили магдебургское право. Это были, как известно, Брест, Гродно, Слуцк, Полоцк, Минск. Только в смене социальной структуры населения и в изменившемся уровне экономической деятельности городов в качестве центров ремесла и торговли можно найти реальную почву для утверждения в городах Беларуси магдебургского права. Предоставление городам самоуправления было, несомненно, признанием за ними определенной общественной силы, важной роли в судьбах государства. Оно составило целый этап его социально-экономической истории. [6.cтр.78-84]
& 2. Деятельность самоуправления
Согласно магдебургскому праву, рада во главе с бурмистрами должна была собираться в ратуше «не менее одного раза в неделю, либо столько, сколько потребуется». Предметом обсуждения на этих заседаниях должны были служить общие интересы города, «умножение общего блага», предупреждение ущерба, решение возникших тяжб, установление мер к предупреждению дороговизны на продукты питания. Магдебургское право также обязывало раду принимать нужные меры для предупреждения в городе раздоров, «защищать вдов и сирот», искоренить азартные игры (карты, кости и др.). Раде должны были быть «во всем  послушны все ремесленники города». Те из них, кто нарушал устав цеха, подлежали наказанию, которое определяла рада.

Очевидно, что круг деятельности рады был весьма обширен, но главное место отводилось функциям исполнительной и судебной власти. Войту с лавниками магдебургское право отводит только судебные функции. [6. стр.116]

Защиту городского рынка от частновладельческих юридик рада городов нередко осуществляла путем репрессий против ремесленников и торговцев, находившихся под властью феодалов. В Минске, например, рада запрещала им вести торговлю и изгоняла с рынка, В Могилеве по предписанию рады разрушались лавки, построенные на городском рынке частновладельческими горожанами. Отстаивание и расширение привилегий города отражало стремление рады закрепить сословные позиции горожан. Примером такой ее деятельности является «вилькер», т.е. городской статут, принятый жителями Орши в 1621 году. Подтверждая этот статут, королевская грамота от 3 марта 1623 года сообщала, что от имени города к великому князю обратились бурмистр и лавник с просьбой подтвердить данное городу в 1620 г. сеймом, состоявшимся в Варшаве, магдебургское право. Вместе с тем, учитывая, что город «разорен московским неприятелем» и сильно пострадал «от разных своевольных громад», просители настаивали на уточнении и расширении прав городского самоуправления.

[6. стр.126]

Наряду с судебными функциями рада несла ответственность как административный и распорядительный орган. Она наблюдала за ведением торговли, изготовлением и продажей продуктов пекарями, мясниками, рыбаками, солодовниками. Рада устанавливала цены на хлеб, единые меры продажи зерна на рынке. Она осуществляла сбор налогов и поборов, организацию выборов и отчетности городского самоуправления, ведала городскими доходами и земельными участками, устанавливала нормы и правила внутригородской жизни, назначала и освобождала мещан от выполнения тех или иных обязанностей в качестве должностных лиц.

Рада строго следила за тем, чтобы торговля велась только на рынке и категорически запрещала торговлю на улицах и в домах. Например, в 1643 году рада Полоцка приняла 7 сентября специальное решение, в котором предписывала «абы так Заполочане, Заречане и Кабачане не куповали и не важылисе жадное речи, збожа всякого и будованья жадного в домах, а только на рынку» во избежание дороговизны. Такого рода распоряжения содержат книги рады Могилева, Бреста, Гродно, Минска, Слуцка.

О начале торговли возвещала вывешенная над воротами рынка «торговая хоруговка». Первое право покупки продуктов и сырья для ремесленного производства предоставлялось ремесленным мастерам. До тех пор, пока они не произведут нужные закупки, никто не имел права под угрозой конфискации приобретать эти товары. Например, в Могилеве, Бресте, Полоцке солодовники имели право первых покупателей зерна, кузнецы – закупки угля, скорняки – меха и т.д. Вместе с тем рада запрещала закупать нужные для ремесла товары в количестве, превышавшем производственные нужды мастера. Таким путем она стремилась не допустить спекуляции продовольствием и сырьем, в которых города всегда остро нуждались.

Столь же ревностно следила рада за сохранением земельных участков, принадлежавших городу. Каждая попытка феодалов посягнуть на эти земли встречала сопротивление. Распределение участков, передача их во владение, по наследству, купля и продажа производились только с разрешения рады. Каждый такой акт заносился в книгу рады с обязательным указанием, что за полученный или приобретенный участок горожанин обязан нести установленные повинности и поборы в пользу города.

Сложной обязанностью рады был сбор налогов и поборов. Ее выполняли специально назначаемые лица.

В Бресте, Гродно они носили название шафары, в Полоцке, Могилеве – бирчие. Помимо регулярных ежегодных налогов, шедших в казну, горожанам приходилось нести расходы на постой воинских отрядов, расположившихся в городе. На посылку ходатаев в Варшаву «по разным делам города» рада Могилева в 1624 году объявила 8 ставок поборов с лавок и земельных участков.

Не было более трудной и порой опасной обязанности, чем обязанность сборщика налогов. Если, например, для вызова мещанина на суд рады достаточно было «слуге мескому» написать на стене дома адресата мелом извещение о дне явки, как это делалось в Полоцке, то сборщик налога столь простым способом выполнить свою обязанность не мог. В раду он обязан был явиться, собрав определенную сумму денег, которая заранее подсчитывалась. В Могилеве, например, радой заранее проставлялась сумма, которую должна была дать каждая сотня. При подсчете 22 июня 1649 г. оказалось, что вместо предполагаемых 1228 коп с восьми сотен собрано было только 500, при этом бирчие сообщали, что пустые дома и бедные исключают вообще сбор 288 коп грошей. Рада объяснила такой недобор «недбалством» бирчих, но последние заявили, что не смогли взыскать требуемую сумму из-за «бедности людей».

Собирая поборы, формируя бюджет города, рада по истечении срока своих полномочий, длившихся обычно год, представляла отчет. Для выслушивания отчета собирался весь состав рады; в Бресте еще избирали специальных представителей от каждой улицы, входившей в юрисдикцию самоуправления. Процедура отчета носила название «слуханиеличбы». После утверждения отчета войтом города функции рады считались законченными.

В деятельность рады входили заботы о благоустройстве города, безопасности его жителей. Последнее обеспечивалось главным образом судебными средствами. Сурово карались воровство, поджоги, даже мелкая кража. [6. стр.135-137]

Интересами благоустройства и безопасности городской жизни проникнуто специальное решение, принятое радой Несвижа 27 сентября 1589 г. Как гласит само решение, войт, бурмистры, лавники, «вся рада и поспольство» приняли этот «плебисцит, абоухвалу».

Постановление предусматривало ряд мер по благоустройству города и обеспечению безопасности. К первым относился запрет пасти скот у городской крепости, установление побора с каждого жилого участка для ремонта дорог, городских укреплений, предписание, чтобы в каждом доме был построен дымоход. В противопожарных целях постановление обязывало горожан соблюдать осторожность, «беря огонь у соседа», в каждом доме иметь всегда запас воды, очищать дымоходы от сажи. [6. стр.138]

Раду беспокоило появление в городе плебейского элемента, о чем свидетельствует требование «не принимать в городе гультяев, люзных, а если такой явится, то дать знать о нем» городским властям.

Главной причиной конфликтов горожан с радой были непрерывные денежные поборы. Рада нередко совершала их незаконно. В 1636 году, например, цехмистры Могилева подали великому князю жалобу, в которой изобличали раду в незаконном взимании купеческого налога с ремесленников, в измышлении поборов, не предусмотренных ни сеймовыми решениями, ни грамотами городу и городским правом. Произвол и беззаконие рады Полоцка во взыскании поборов вызвали в 1615 году протест мещан города, в 1650 году она была изобличена в присвоении 600 коп грошей из городского бюджета.

Неверно было бы, однако, объяснять описанную нами ситуацию только специфическими условиями, в которых находились города Беларуси в XVI – первой половине XVII веков. Характеризуя обстановку, сложившуюся в средневековых городах Фландрии и Германии В.В. Стоклицкая-Терешкович отмечает: «Все правление носило характер грубого произвола. Бремя налогов становилось все тяжелее». Белорусский патрициат вел себя в родном городе точно так же, как его западноевропейский современник либо предшественник в своих городах. [6. стр.139-140]
4. Экономическое развитие городов
& 1. Ремесленные занятия горожан.

Существование города в качестве самостоятельного социально-экономического фактора феодального общества и центра развития культуры стало возможным благодаря превращению его в центр ремесла и торговли. XVI век стал временем, когда этот процесс проявил себя наиболее полно по сравнению с предыдущими и следующими столетиями феодальной эпохи. [ 7. стр.159-165]

Период раннего феодализма характеризуется  сравнительно низким уровнем развития производительных сил. Господствовало натуральное хозяйство, выразительной чертой которого было соединение ремесла с земледелием; последнее было основой хозяйства. Постепенно совершенствовались средства производства и приемы ремесленной деятельности. Выделялись люди, занимавшиеся в основном или исключительно ремеслом. Одним из главных  факторов роста феодального города было развитие ремесла путем расширения производства, усовершенствования техники и дальнейшей специализации.

[2. стр.59-70]

Издавна ремесленники, жившие в поместьях, сочетали занятия ремеслом с сельским трудом. Но, как правило, их изделия не отличались высоким качеством, да и сбыт продукции был невелик. Появление городских ремесленников привело к повышению качества продукции, а также к оживленному товарообмену между горожанами и сельскими жителями. Все чаще ремесленники уходили из поместий в города, где они были более самостоятельными и где существовал спрос на их изделия. [9.  с.93-96. ]

В Европе после падения Римской империи была надолго утрачена культура ремесел, которыми славились античные государства, и лишь в XI – XIII веках началось бурное развитие ремесленного производства. Наибольшее распространение получили текстильная отрасль, производство обуви, металлургия, кузнечное и ювелирное дело. Из-за непрерывных войн и походов особым спросом пользовалось оружие, а также металлические доспехи – латы, шлемы, кольчуги и пр. [ 9.  с.93-96. ]

Условия феодальной эпохи породили корпоративную организацию ремесленного производства и ремесленников – цехи. Корпорации ремесленников в городах Беларуси существовали уже в первой половине XVI в. под своими местными названиями: сотни в Гродно, братства в Полоцке, Минске, староства – в Могилеве. До конца XVI в. везде закрепилось название «цех». Монополизация цехами ремесленного производства в городах  красочно вытекает из великокняжеской грамоты к ремесленникам Минска 1552 г. Она предписывала городским властям следить за тем, чтобы «каждый в городе тамошним мешкаючы от сего часу всякое ремесло робити в цех уписавшисяробил. А хто бы смел ремесло робити и его вживати не вписавшихся в цех, такое ремесло от войта и бурмистра на ратуш забиранобыти мает».

Городское ремесло обсуживало в городах Беларуси разнообразные потребности всех слоев населения, то есть являлось товарным производством, формировало внутренний рынок. Товары из одних городов продавались купцами на рынках других городов, вывозились за границу. Цехи способствовали закреплению внутреннего рынка за местным производством, поскольку имели свою монополию на городском рынке. Однако развитие ремесла тормозилось прежде всего из-за того, что количество ремесленников увеличивалось очень медленно, поскольку сельский ремесленник, привязанный к феодальной усадьбе, не имел возможности переселиться в город. Не мог он рассчитывать и на свободную продажу своих изделий там, где существовали цехи. В таких условиях вся экономическая жизнь города надолго застывала на одном уровне.

Своего рода «второе дыхание» придавала городскому ремеслу деятельность скупщика, который стал в рассматриваемое время посредником между ремесленником и городским рынком.  Постепенно скупщики превращаются в заказчиков изделий, а при помощи кредитных операций полностью подчиняют себе ремесленников. [7. стр.159-165]

Рост ремесла вел к возникновению обращения. Развивалось сосредоточенное в городах ремесло на заказ, а затем и на рынок. Развитие ремесленного производства вело к увеличению численности ремесленников и ремесленных профессий в городах.[ 2. стр.59-70]

Документы этих лет называют в качестве центров разнообразного ремесленного производства Брест, Гродно, Минск, Слуцк, Полоцк, Могилев, Пинск. В каждом из этих городов ремесло было представлено несколькими десятками профессий. В меньших городах – Несвиже, Шклове, Клецке и других – ремеслом было занято от нескольких десятков мастеров до 200 и больше.

[7. стр.159-165]

Ко второй половине XVI в.  в крупных городах ремеслом занималось большинство жителей. На Беларуси было известно более 100 ремесленных специальностей. Высокого уровня достигло ювелирное дело. Значительную роль играла обработка металла. Белорусские ремесленники занимались также обработкой дерева, костей, камня.  Высоким уровнем развития отличалось и стекловарное ремесло. Мастера – стекловары в Шидловце ( возле Слонима) умело производили кубки, и различную другую посуду. [ 3. с.136]

В XVI в. в Слуцке, например, значилось 20 ремесленных профессий. Документы первой половины XVII в. называют 46. Иногда в них упоминается о деятельности людей, близких к ремесленникам по роду занятий. Так, привилеем от 29 января 1648 г. доктору КрыштофуВинку, «кандидату медицины», и «аптекарю и цирюльнику» Матияшу Валериану Петтигеру разрешалось открыть в Слуцке аптеку. Таким образом, в первой половине XVII в. можно насчитать 48 профессий, что превышает более чем вдвое количество ремесленных профессий в Слуцке в XVI веке.

Общего количества ремесленников в городе документы этого периода не называют. Лишь в налоговом реестре 1648 года значатся 79 пекарей и перекупщиков, 182 «всяких ремесленников», 19 мясников и 14 скоморохов и дударей. С подмастерьями и учениками ремесленников в городе было несколько сот. Эти данные свидетельствуют о развитии ремесленного производства в Слуцке в первой половине XVII века, о дифференциации и специализации ремесла.

В середине XVI века ( 1552 г.) в Клецке упоминается несколько ремесленных профессий. В 1569 году здесь названы замковые ремесленники – кузнец, каретник,  шорник. В инвентаре Клецка 1575 года записаны 41 ремесленник и 26 профессий. Данные инвентарных книг Клецка второй половины XVI – первой половины XVII века свидетельствуют об относительном постоянстве одних и тех же ремесленных профессий в одной семье. Из них также видно, как происходил переход ремесленников к новым профессиям. Это прослеживается по инвентарям первой половины XVII века: в ряде случаев указаны даже родственники – братья и сыновья, освоившие новые профессии.

Ремесленные профессии горожан в XVI – первой половине XVII в. можно разделить на 7 больших групп ( по основным направлениям ремесленной деятельности).

1. Кожевенное и меховое производство: кожевники, скорняки, шорники, седельники и др.;

2. Изготовление пряжи, одежды, ткачество, обработка волокнистого сырья: ткачи, вышивальщики и др.;

3. Обработка металла и оружейное производство: серебряники, золотых дел мастера, кузнецы, жестянщики и др.;

4. Деревообработка, обработка минерального и животного сырья, строительство: резчики по дереву и кости, гончары, каменотесы, мыловары и др.;

5. Изготовление и обработка пищевых продуктов и напитков: хлебники, мясники, калачники, винокуры, рыбаки и др.;

6. Транспортные профессии: возницы, перевозчики через реку, фурманы и др.;

7. Прочие профессии: иконописцы, художники, дудари, учителя, коновалы и др.

В целом по городам Беларуси в этот период было около 200 профессий, причем общее количество профессий в частновладельческих городах было значительно меньше, чем в великокняжеских. Это лишний раз подтверждает, что ремесленное производство в частновладельческих городах, средних и малых, в своем развитии отставало от развития в королевских городах, в значительной мере крупных и средних.

Определенные виды ремесла, свойственные всем городам Беларуси, развивались больше и интенсивнее там, где находились постоянные резиденции магнатов ( здесь же была большая концентрация и замковых ремесленников ). Эти виды развивались не только в связи с потребностями магнатов и их дворов, но и в связи с потребностями постоянно находившихся в частновладельческих городах гарнизонов. В городах шла дифференциация ремесленных профессий.

Из-за недостатка данных трудно установить географическую специализацию ремесла в отдельных городах, хотя некоторые различия и можно объяснить преобладанием того или иного вида сырья в данном районе либо наличием оживленного торгового пути, на котором находился город.

В большой степени ремесло городов служило удовлетворению нужд населения городов и деревень. Ремесленники уже в XVI веке работали на рынок.

[ 2. стр.59-70]
& 2. Цеховая организация ремесла.
Город  выполнял функции административного, военного и ремесленно-торгового центра. Последняя особенно выразительно проявилась в XVI веке. Именно это столетие дало расцвет ремесленно-цеховому производству. Цеховые объединения ремесленников одной или нескольких близких профессий в белорусских городах создавались, в первую очередь, с целью защиты ремесленного производства от домогательств землевладельцев. Не менее важной причиной было также стремление монополизировать производство и сбыт товаров, ликвидировать возможную конкуренцию со стороны других ремесленников в условиях узкого внутреннего рынка. [ 4. c. 83-84]

Феодальная система общественных связей и отношений создала почву, на которой возникли различные объединения горожан, отражавшие типичные черты социально-экономического развития белорусского феодального города. Первостепенное значение имели цехи, объединявшие горожан в социально очерченный, сословно организованный коллектив. Для того, чтобы заниматься в городе ремеслом, мало было профессиональных знаний. Нужно было еще обрести право на ремесленную деятельность в городе. Такое право горожанин приобретал, вступив в цех.[6. стр.141-142]

Цехи объединяли ремесленников одной или нескольких профессий для лучшей организации производства и сбыта продукции. Цеховая организация была обусловлена общностью интересов мелких производителей-собственников, узостью местного рынка, непосредственным контактом ремесленников каждой специальности между собой, совместным использованием некоторых производственных, складских и торговых помещений, корпоративной обособленностью специальностей, характерной для феодального общества.

[ 4. стр.86.]

Самоуправление в городе могло охватывать лишь часть городских жителей, так как оно в большинстве случаев не распространялось на тех, кто жил в городе на участках частных владельцев и подчинялся их частной власти, но в цех должны были входить все независимо от того, кому они подчинялись – городской раде или частному владельцу. [6.  стр.141-142]

В городах Беларуси работали цехи по обработке металлов, шкур, изготовлению одежды, домашней утвари, ювелирных изделий и др. Цеховая деятельность определялась уставами. В них регламентировалось производство и сбыт продукции, качество сырья и готовых изделий, технология, время и условия работы, процесс обучения и многое другое. [ 4. c. 83-84]

Материалы о белорусских цехах крайне скудны, но и по тем скупым свидетельствам, которые сохранились, можно заключить, что ремесленные объединения возникали и формировали свои уставы на основе давней традиции, сложившейся задолго до получения магдебургского права. Так, 13 сентября 1580 года в раду Могилева явились калачники, хлебники, крупенники, орешники (перечислено 77 фамилий). Они от себя и от «остальной братии, дома оставшейся» занесли в книги рады города решение об избрании старосты, которому поручили «радитиводлуг стародавнего звычаю». Ни единым словом не упоминается в этом документе магдебургское право и его предписания относительно цеховой организации.

Каждый цех имел свой устав. В нем были сформулированы статьи, которые обеспечивали мастерам осуществление ремесленной деятельности, ставили их в особое правовое положение в городе по сравнению с теми, кто не состоял в цехе.

[6.  стр.141-142]

Устав давал ремесленникам определенную гарантию свободы деятельности, корпоративную обособленность. Уставы регламентировали всю внутреннюю жизнь цехов. [ 4. стр.87]

Цеховые привилегии, уставы и правила не были актами милости королевской власти, магнатов или их наместников. Объединявшиеся в цехи ремесленники сами добивались от властей актов, которыми закреплялись их льготы и привилегии, оговаривались права и гарантии. Однако и магнаты были заинтересованы в создании цеховых организаций и предоставляли такие права с тем, чтобы устранить конкуренцию между ремесленниками одной или нескольких близких профессий, устанавливать порядок, по которому казна получала бы доход от горожан, чтобы подчинить мастеров цеховой верхушке, а подмастерьев и учеников – мастерам. [ 4. стр.96.]

Уставы, изданные владельцем города, признавали за членами цеха монопольное право на производство данного вида ремесленных изделий в пределах города и гарантировали сохранение профессиональных тайн членами цеха. Ремесленники, выдавшие профессиональную тайну, подвергались штрафу в 100 грошей в цеховую казну и тюремному заключению. В уставах фиксировались корпоративные привилегии того вида ремесла, той профессии, к которым относились ремесленники. Особенно тщательно оговаривались в уставах монопольные права каждого цеха в разграничение деятельности ремесленников смежных профессий. [ 4. стр.106]

Уставы давали ремесленникам каждой профессии преимущественное право покупать необходимое им сырье для изготовления изделий. В уставах кожевенников и сафьянников г. Слуцка 1662 года также регламентировался порядок покупки сырья, причем шерсть с приобретенных шкур должна была продаваться не торговцам, а чулочникам, магерникам, суконщикам и другим ремесленникам, изготовлявшим изделия из шерсти. [ 4. стр.108]

В уставах предусматривалось право преимущественной продажи членами цеха своей продукции. Так, в уставе слуцких ткачей 1664 года под угрозой уплаты штрафа запрещалось «чужим купцам» полотна кроить и продавать. Однако любому иногороднему разрешалось продавать свое полотно «целой штукой», а слуцким мещанам и лавочникам в лавках, домах и на рынке раскроенные куски ткацкого полотна продавать без всяких ограничений. Таким образом, интересы цеха не должны были препятствовать внутригородской торговле. [ 4. стр.111]

Мастера обязаны были выпускать хорошую продукцию, «чтобы работа правильная и хорошая была». Городские власти и администрация магната требовали от цехов и цехмистров осуществления контроля за качеством продукции. [ 6. стр.109] Устав запрещал членам цеха охаивать работу друг друга и тем самым наносить ущерб. [ 4. стр.115]

В отличие от цехов королевских городов Беларуси цехи частновладельческих часто получали заказы от владельца города и его чиновников и офицеров. Существование замковых ремесленников, налаженная и четко действовавшая вплоть до конца XVIII века система магнатских заказов суживала связи цехов с рынком. Вместе с тем, несмотря на препятствия и затруднения, такие связи развивались.  На рынках городов ремесленники имели  лавки для продажи своих товаров.[ 4. стр.110]

В нормативах белорусских цеховых уставов сплелись и местная традиция и регламентация, сложившаяся в цехах западноевропейских городов, в частности в Германии, воспринятая городами Великого княжества Литовского вслед за городами Польши. Их мирное соседство в одном уставе цеха естественно, так как они несли в себе черты одной и той же эпохи, одного и того же феодального строя, являвшегося почвой и главной причиной возникновения цехов.

Сословную сплоченность весьма активно формировали собрания всех членов цеха – сходка. Сходок было несколько. Раз в год собиралась сходка, на которой избиралась администрация цеха. [6.  стр.143-144]

Несмотря на дифференциацию профессий и рост цехов, происходил и процесс слияния уже существующих цехов. Это объясняется как стремлением ремесленников некоторых смежных профессий объединить усилия в утверждении своих профессиональных и корпоративных интересов, так и экономической политикой магнатов, которые консолидировали отдельные цехи, гарантировали себе таким образом постоянный доход и усиливали власть цеховой старшины более сильных в экономическом отношении ремесленных корпораций. Вместе с тем объединение ремесленных цехов, сокращение их количества, если оно сопровождалось уменьшением численности ремесленного населения в городе, означало снижение уровня ремесленного производства.

Численность ремесленников в цехах была самой различной. В известной мере в зависимости от количества ремесленников в цехе находилось финансовое состояние объединения. В городах были «богатые» и «бедные» цехи. Это проявлялось в том, сколько провианта на случай осады города заготовлял цех, в налогах и штрафах. Более многочисленные и богатые в финансовом отношении цехи обладали и большим весом в экономической и внутриполитической жизни города. [ 4.  стр.95]

Содействуя сословному сплочению мастеров, цех был далек от принципа равенства. Так, среди мастеров городской юрисдикции далеко не каждый мог быть избран цехмистром. В одних цехах должность эта была привилегией прежде избиравшихся цехмистрами «иншых старших ремесленников», в других избрание цехмистров разрешалось производить только из узкой группы лиц. [ 6.  стр.145]

Роль знатности в ремесленной среде выполняло происхождение из давнего рода мастеров. Вместе с богатством оно определяло и критерий выбора кандидата в цехмистры независимо от того, избирался ли он общим голосованием всех мастеров – членов цеха или узкой группой, составляющей его верхушку.

На избранных мастерами цехмистров, или, как часто их называют в белорусских уставах, старших, цех возлагал ряд обязанностей. Они должны были хранить кассу цеха, состоявшую из регулярных взносов, которые взимались с каждого мастера, а в некоторых цехах и с подмастерьев. В цеховом ларце находились также устав цеха и различные привилегии, дарованные цеху радой города, великокняжеской властью. Наблюдение за их сохранностью также вменялось в обязанность цехмистров. Цехмистрам поручалось наблюдение за тем, чтобы вся производственная деятельность мастера, отношения между мастерами, их отношения с подмастерьями, учениками отвечали требованиям устава. Уставы требовали от всех цеховых полного подчинения цехмистрам. Для выполнения поручений цехмистров избирались один-два младших. Не желавший выполнять порученные ему обязанности младший мог откупиться взносом. На эти деньги нанимался кто-либо другой. Книги цеха вел писарь. В администрацию цеха входили кроме писаря также инстикгатор, четыре соглядатая, наблюдавшие за ведением торговых сделок на рынке города приезжими и местными купцами.

[ 6.   стр.147-148]

По уставу ремесленники как в производстве своих изделий, так и в их реализации не могли поступать самостоятельно; они обязаны были подчиняться цеховой регламентации. Уставы и традиции фактически препятствовали значительному накоплению денежных сумм в руках мастеров; они тормозили имущественную дифференциацию мастеров и затрудняли расширение производственной деятельности. [ 4. стр.102]

Одной из форм сословных объединений горожан стали в первой половине XVII века союзы подмастерьев. В отдельных уставах Могилева, Бреста, Полоцка, Минска вскользь упоминается о самостоятельных сходках подмастерьев, сохранилось два устава подмастерьев – кузнецов и котельщиков Гродно.

Сама организация подмастерьев выросла на почве обострения противоречий внутри цеха, роста недовольства подмастерьев. Причин для этого было более чем достаточно. Цеховые уставы признавали за подмастерьями только обязанности и прежде всего полное послушание мастеру. [ 6.   стр.154]

Переход в высшую группу ремесленников – из подмастерьев в мастера – был сложным. Подмастерье должен был прослужить у мастеров не менее 3 лет и совершить «вандровку» в один из крупных центров Речи Посполитой, «обучаясь еще лучше в этом ремесле». После возвращения из путешествия подмастерье получал право выдержать экзамен – изготовить образцовое изделие, а также внести установленный взнос в цеховую казну. [ 4. стр.105]

Если сопоставить уставы второй половины XVI в. с уставами первой половины XVII в., –  единственное право подмастерья – отработав определенный срок, стать мастером, – становилось все более призрачным. Организация подмастерьев необходима была и в интересах контроля над ними со стороны цеха и рады. Все эти обстоятельства и привели к созданию союза подмастерьев.

[6. стр.154]

В течение рассматриваемого периода цеховая организация претерпела известные изменения. В частновладельческих городах оформление ремесленных организаций несколько запаздывает по сравнению со временем создания цехов в королевских городах.

Со второй половины XVII века евреи составляли значительную часть населения городов и местечек Беларуси, приезжая сюда из польских и украинских городов. Подчиняясь владельцам города, а не городским мещанским властям, они составляли особые национальные и сословно-религиозные общины (кагалы). Но деятельность ремесленников-евреев, входивших в некоторые цехи, находилась под надзором городского магистрата. В отличие от великокняжеских городов магистраты частновладельческих в большей мере контролировали экономическую деятельность еврейского населения.

Этот контроль распространялся и в налоговой политике. Владельцы городов поручили сбор некоторых податей со всего городского населения и выполнение повинностей по обороне городов магистрату, который в частновладельческом городе в основном проводил политику магната.

Цеховая система ремесла в городах занимала прочные позиции в течение всего рассматриваемого периода и поддерживалась великими князьями и магнатами, так как отвечала и их интересам. Цехи занимали определенное место и в системе городского самоуправления. [ 4. стр.123-124]

&3. Торговля.
В XI–XIII веках западноевропейскими феодалами и католической церковью были организованы восемь крестовых походов на Ближний Восток, в которых участвовали рыцари, горожане, беглые крестьяне. Крестоносцы не смогли завоевать на Востоке больших территорий, но зато в результате этих походов укрепились торговые связи между Западной Европой и восточными странами. Это также способствовало дальнейшей урбанизации Западной Европы.

Раньше всех ( в IX – X веках) оживились итальянские и южнофранцузские города, где сказывалось не только римское влияние, но и воздействие международной торговли с Византией и Востоком. На востоке Германии и в Скандинавии города стали возникать позже – в XII – XIII веках, поскольку хозяйственные связи развивались здесь более медленными темпами. [9. с.93-96. ]

Вместе с развитием фольварочной системы организации сельского хозяйства увеличивалась заинтересованность феодалов, особенно крупных землевладельцев, в торговых связях. Средством ее удовлетворения стало создание в границах своего владения городом или местечком рынка, где землевладелец и его подданные покупали для себя необходимые вещи. [ 7. стр.159-165]

Во второй половине XV – XVI вв. белорусский город становится настоящим торговым центром. Во всех городских поселениях в это время имелся рынок, где один-два раза в неделю шла бойкая торговля. В значительных центрах рынку отводились огромные площади. Так, могилевский базар располагался на двух гектарах и вмещал в своих пределах более 400 лавок. [ 4.  c. 83-84]

Ремесленное производство не всегда предшествовало, но всегда сопутствовало и активно содействовало развитию торговой деятельности городов. Центральной фигурой в торговле был горожанин – купец, хотя с течением времени торгующее окружение расширил сельский торговец.

Среди белорусских купцов-гостей ведущее место занимали полочане и могилевцы. Пинские, мозырьские, туровские «гости» были тесно связаны с Киевом, Львовом, совершали поездки в города Венгрии.

Широкое развитие получила внутренняя торговля, о чем свидетельствуют пути, которые связывали многие города и местечки. Местная торговля стала специализацией части купечества. Одним из ее наименований был «прасол», также часто употреблялся термин «купец». Прасол покупал товар в одном городе или местечке и продавал его в другом городе или местечке, которые находились в пределах 10 миль. Среди этой части купечества сложилась профессиональная специализация, источники называли такие специальности – «купец грабарны», «купец кушнерскi», «купец шавецкi» и другие. Торговлю вел и путешествующий торговец – коробейник – которого источники обозначают термином «шот».

Корпоративный лад городского ремесла  обозначил и его распространение на города, где было большое количество купцов. Источники упоминают купеческие цехи в Могилеве, Пинске, Слуцке, Шклове, Минске. [ 7. стр.159-165]

Городские купцы скупали в окрестных деревнях сельскохозяйственную продукцию и изделия деревенских промыслов и продавали их на городских рынках. Во второй половине XVI века они уже наладили торговлю на скамьях и в специальных помещениях – магазинах, или, как их тогда называли, лавках. [5.с.52-53]

Сложилась особая прослойка тех, для кого это было основным и постоянным занятием. С течением времени торговать в магазинах начали и богатые селяне. [ 7. стр.159-165]

Во всех городах и местечках 1-2 раза в неделю проводились торги (базары), а в крупных городах еще и ярмарки (1-3 раза в год). В них участвовали не только местные но и иностранные купцы. Верховная власть предоставляла городам торговые привилеи: приезжим купцам запрещалось продавать свои товары в розницу. Они вынуждены были продавать их оптом и только местным купцам. Не имели они права закупки товаров в окрестных деревнях. Купить их они могли только у местных купцов. [5.  с.52-53]

Для соблюдения правил торговли были учреждены специальные должности инстикгаторов, которые рассматривали жалобы купцов, проверяли торговые операции, купеческие и общегородские весы, качество товаров и т.д. В XVI веке установились регулярные торговые связи городов не только с деревнями и местечками, но и между городами, особенно крупными. Большой популярностью на рынках городов Беларуси пользовались изделия могилевских кожевенников, слуцких металлистов, гродненских мыловаров. И тем не менее в этот период еще не сложился единый внутренний рынок. Этому мешала феодальная обособленность, нестабильность внутри- и внешнеполитической обстановки. [ 5. с.52-53]

Что касается внешней торговли, то Беларусь в ней выполняла во многом посредническую функцию. Некоторые товары, например меха, воск закупались в России и через Ригу вывозились в страны Западной Европы. Из стран Западной Европы привозилось железо, медь, олово, свинец, а также изделия из металла. Часть этих товаров продавалась и на рынках России. Основными экспортными продуктами из самой Беларуси в страны Западной Европы были зерно, сало, воск, лес, шкуры животных, меха, смола, деготь, лен, хмель, пепел (для обработки шкур), пенька, а также оригинальные ремесленные изделия. [ 5. с.52-53]

Несмотря на перманентные войны и периодические обострения в отношениях с соседями, торговля практически не прекращалась. Через Полоцк, крупнейший в то время торговый центр Европы, шла торговля с Ригой, крупнейшими российскими городами – Новгородом, Псковом, Москвой. Брест торговал с Варшавой, Торунью, Гданьском, Познанью, Аусбургом, Люблином, Краковом, Львовом. Гродненские купцы также поддерживали тесные торговые связи с польскими и немецкими городами. В XVI веке особое торговое значение приобрел Минск, лежащий на перекрестке торговых сухопутных путей. [5. с.52-53]

Внешнеторговой деятельностью занимались верхи городского купечества, которые именовались «гостями». Векторы их торговой активности были направлены во все стороны мира. Почти 900 белорусских купцов связывали нитями взаимовыгодного обмена около 70 городов Беларуси, Польши, Литвы, Русской державы. Постоянными торговцами на украинских рынках были купцы Могилева, Витебска, Слуцка, Менска, Пинска. Документально зафиксировано их заявление в суде города Луцка: «Завсегдыесмо тут ездчали». Активным было западное направление в деятельности белорусских «гостей». Туда вывозилось зерно, лесоматериалы, льняное семя, пенька. Сплавлялись эти товары в основном по Неману в Королевец ( Кенигсберг), по Бугу и его притоку Нареву в порты устья Вислы – Гданьск и Эльблонг. Интенсивной торговой артерией продолжала оставаться Западная Двина. [ 4. c. 83-84]

Своей деятельностью купец-гость делал тракты-гостинцы Беларуси тем звеном, которое соединяло между собой Западную Европу и Великое княжество Московское. [ 7. стр.159-165]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

История Беларуси насчитывает не одно тысячелетие. Она представляет важную составную часть славянской, европейской и мировой цивилизации.  К сожалению, в истории Беларуси и на сегодняшний день имеется много «белых пятен» и тенденциозных, необоснованных предположений и утверждений.

Причин такого состояния исторической науки в Беларуси много. Одной из них является недостаток или полное отсутствие документальных источников по той или иной проблеме. Частые войны, ареной  которых была территория Беларуси, привели к их гибели или безвозвратной потере.  Некоторые проблемы выпали из поля зрения исследователей в силу отношения к ним официальных властей на том или ином этапе исторического развития или господства в тот или иной период односторонних представлений о развитии общества. [ 5. с. 3]

Находясь в составе Великого княжества Литовского, Беларусь осваивала многие цивилизационные достижения Запада. На ее территории расширялась череда типично европейских норм правовой и политической культуры, в частности – право организации жизни города на основе самоуправления. И происходило это не случайно. В средневековье население крупных городов Беларуси, особенно западных, было уже полиэтичным, что само по себе благоприятствовало развитию культурных контактов. В XIII – XIV вв. тут поселялось много иноземцев, прежде всего немцев. В Полоцке, например, имелась своя ганзейская фактория. Много немецких ремесленников и купцов поселилось в Гродно и Бресте. Создавая вольную общину, они руководствовались своим, принесенным из Германии, правом, известным как магдебургское. Немецкое право давало им значительные преимущества по сравнению с другими горожанами.

Чтобы помочь торгово-ремесленному развитию городов, привлечь в них поток нового населения, великие князья начали  наделять магдебургским правом и свои крупнейшие поселения. С другой стороны, мещан такая организация городской жизни по новым правилам также привлекала, потому что давала возможность освободиться от суда и контроля великокняжеской администрации либо их территориального собственника.

Первым в белоруско-литовском государстве грамоту на самоуправление на основе немецкого права получил Вильно (1387г), а уже в 1390 и 1391 годах он был дан Бресту и Гродно.  В XV в. магдебургское право получили такие белорусские города как Слуцк (1441), Полоцк (1498), Минск (1499). В грамоте на самоуправление Полоцку великий князь Александр отметил, что дает этому городу немецкое право «на вечные времена», «чтобы люди наши, там живущие, через власть добрую и справедливую были размножены».

В западных землях Беларуси крупные города  получали магдебургское право значительно раньше, чем на востоке. Это могло быть связано с живучестью волостной системы и вечевого строя в Приднепровье и  Придвинье.  В этом регионе стародавние центры земель, особенно Витебск, Смоленск и Полоцк, еще долго сохраняли связь с волостями.  Население и города и волости составляло одну общину, наделенную правами самостоятельности. Мещане этих городов вместе  с боярами участвовали в областном самоуправлении.

Однако в XV – начале XVI в. в результате феодального землевладения и на востоке Беларуси волостная система и городская община стали быстро распадаться. Яркий пример этого – социальная борьба в Полоцке, где бояре упорно отказывались от общегородских повинностей. В такой ситуации городские власти сами добивались необходимой им грамоты на самоуправление, поэтому магдебургское право попадало на подготовленную почву.  Как правило, самоуправление на основе немецкого права принималось в тех городах, где были заинтересованные в нем социальные силы. Попытки навязать его силой вряд ли имели бы успех.

С  получением магдебургского права белорусский город попадал в новые условия развития. Правда, на деле никто не мог дать никаких гарантий от вмешательства местных воевод и старост в его жизнь. Грамота на самоуправление давала  мещанам права на свободную торговлю в государстве с освобождением от таможенных поборов, значительную площадь земли вокруг города (например Несвиж получил 100 валок), а также право на «заходы» в частные лесные угодья и воды (для выпаса животных, заготовки дров на строительство и отопление, охоты и рыбной ловли). Магдебургский привилей обычно позволял мещанам собирать прибыль от городских весов, лавок и магазинов, давал права строить общественные здания, а иногда даже замки. 

Крупные города с магдебургским правом, расположенные на важных торговых путях, строили для иностранных купцов гостиные дворы (в Полоцке, например, их было четыре). Обязанности же «вольных» городов были небольшими.  Фактически они сводились к выплате налогов в государственную казну (магистрат распределял их по всем мещанам), в том числе серебщины и ордынщины (денежные налоги на военные нужды), когда они накладывались на все государство.  Исходя из этого можно сказать, что мещане городов с магдебургским правом являлись в полном смысле привилегированной социальной прослойкой населения средневековой Беларуси.

Самоуправление на основе немецкого права фактически полностью сняло с города юридическую и финансовую зависимость от великого князя.

В административно-правовом плане самоуправление на основе магдебургского права окончательно отделяло город от деревни. Дав мещанам юридические гарантии частной собственности, определенный экономический стимул, оно создавало благоприятные условия для хозяйственного развития города. Это ускоряло расслоение общества и формирование социальных слоев.

Белорусские города не просто перенимали новые принципы жизни, но приспосабливали их к собственным условиям и особенностям. Западноевропейские нормы магдебургского права дополнялись местной традицией, поэтому организация и функции органов самоуправления в разных городах Беларуси могли либо совпадать, либо иметь значительные отличия. Однако в целом организация административной и судовой власти по нормам магдебургского права в белорусских городах ставила их в этом плане вровень с европейскими. [8]

Городская жизнь со всеми ее сложностями, тревогами, конфликтами оказывала влияние на развитие культуры, будила творческую мысль, формировала поиск передовых взглядов. Город стал центром образования, на почве городской жизни сложились идеи просвещения, она стала благоприятным окружением для становления выдающихся мыслителей того времени – Ф. Скорины, СымонаБудного и других. [ 7. стр.159-165]

          На Беларуси приказом Екатерины 2 магдебургское право было отменено в Могилевской губернии в ноябре 1775, в Минской – в мае 1795, в Западной губернии Беларуси – в декабре 1795 года. Магдебургское право органично вошло в жизнь городов Беларуси, так как произошло развитие и слияние давних традиций самоуправления, существовавших в некоторых древних городах, с нормами магдебургского права.

          Существует много положительных моментов, которые отметили этот период в жизни белорусских городов. Например, согласно магдебургскому праву вместо  многочисленных натуральных повинностей горожане платили единый денежный налог. Они освобождались от суда и власти великокняжеских чиновников или феодалов. Это в значительной степени ограждало от своеволия экономическую деятельность и имущество горожан. Городские власти формировались на основе самоуправления, правда ограниченного назначением войта. Но, несмотря на это ограничение, установление самоуправления улучшало условия ремесленной и торговой деятельности, ослабляло феодальную зависимость горожан, которые были лично свободными.

          Таким образом, города стали центрами ремесла и торговли, культуры, свободомыслия и демократических традиций. Можно, конечно, сказать, что на самом деле организация жизни городов не выходила за границы феодальной подчиненности, но она была революционной в плане развития производства, торговли и обмена. И именно магдебургское право стало тем переходным моментом, который подготовил фундамент для формирования новых  экономических отношений.

Особенно актуально изучение темы появления и распространения магдебургского права на землях Беларуси выглядит в свете дня сегодняшнего и существующей в Беларуси социально-экономической политики.  Дальновидная мудрость  великих князей ВКЛ и феодалов – владельцев городов в принятии и последовательном внедрении «немецкого права» в городах Беларуси для расширения деятельности ремесленников и торговцев, и, следовательно, для увеличения своих доходов и доходов государственной казны могла бы послужить положительным примером для сегодняшних политиков Беларуси.

1) Беларускаяэнцыклапедыя у 18 тамах. Том 9. /Рэдакцыйнаякалегiя: Г.П. Пашкоу, В.С. Аношка, I.I. Антановiч, iнш./ Мiнск «Беларускаяэнцыклапедыя», 1999г. –557с.
2) Грицкевич А.П. Частновладельческие города Белоруссии в XVI – XVIII вв. (социально-экономическое исследование истории городов). Мн., «Наука и техника», 1975. 248 с.
3) ГiсторыяБеларусi: Вучэб.дапам. У 2 ч. Ч.1. Ад старажытныхчасоу – па люты 1917 г./Я.К.Новiк, Г.С. Марцуль, I.Л. Качалауiiнш.; Падрэд. Я.К. Новiка, Г.С. Марцуля. – 2-е выд., перапрац. i  дап.. – Мн.: Унiверсiтэцкае, 2000. – 416с.
4) История Беларуси. Учебно-информационное пособие. Авторский коллектив: Григорьева В.В., Емельянчик В.П., Казаков Ю.Л., и др., под ред. кандидатов исторических наук, доцентов Кохановского А.Г., Яновского О.А. Мн.: ООО «ФУАинформ», при участии УП «Белорит». 2001. –446с.
5) Ковкель И.И., Ярмусик Э.С. / История Беларуси с древнейших времен до нашего времени. – Мн.: «Аверсэв», 2000. – 592 с.
6) Копысский З.Ю. Социально-политическое развитие городов Белоруссии в XVI –  первой половине XVII в.  Мн., «Наука и техника», 1975г. 192с.
7) Нарысы гiсторыiБеларусi у 2-х частках. Частка 1. Касцюк М.П., Iсаенка У.Ф., Штыхау Г.В. iiнш. Акадэмiя навукБеларусi; iнстытут гiсторыi; Мiнск «Беларусь», 1994г., 527с.
8) Сагановiч Г. Магдэбургскае права у гарадахБеларусi (XV – XVIII ст.) Настаунiцкая газета, 15 чэрвеня 1996 г
9) Тимошина Т.М. Экономическая история зарубежных стран: Учебное пособие/Под ред. Проф. М.Н. Чепурина. – М.: Юридический дом «Юстицинформ»,2000. – 496с.