Ст. 26.1 КоАП РФ. Обстоятельства, подлежащие выяснению по делу об административном правонарушении

Оглавление

Введение

Глава 1. Общие теоретические положения о пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

.1 Понятие и сущность пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

.2 Порядок и сроки пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

Глава 2. Основания к возобновлению производства по делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств

.1 Понятие и виды вновь открывшихся обстоятельств

.2 Понятие и виды новых обстоятельств

Глава 3. Некоторые проблемы возобновления производства по уголовным делам ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств

.1 Актуальные проблемы пересмотра судебных постановлений по уголовным делам по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в свете расширения круга его оснований и пути их решения

.2 Проблема поворота к худшему при пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы работы. Институт возобновления производства по уголовному делу по новым и вновь открывшимся обстоятельствам сам по себе является достаточно сложным и неординарным. Ситуация, когда, несмотря на правильные действия суда по делу, состоявшийся судебный акт неправосуден, несколько парадоксальна сама по себе.

Подобные случаи до последнего времени носили исключительный характер и встречались крайне редко. Совершенно естественно, что и сформировавшаяся в науке концепция этого института не отличается единообразием и целостностью.

В настоящее время существует проблема соотношения этих оснований судебных актов в случаях преступных действий судьи и других участников процесса в связи с рассмотренным делом. Другая актуальная проблема применения этих вновь появившихся оснований состоит в том, что институт пересмотра судебных постановлений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам создавался и разрабатывался для пересмотра итоговых судебных актов по делу по вопросу о виновности лица и назначении ему наказания. Но, в последнее время нередко объектом пересмотра в таком порядке в российской судебной практике становятся либо приговор в части иных вопросов, подлежащих разрешению при его постановлении (например, вопроса о конфискации имущества, судьбе вещественных доказательств и т.д.), либо промежуточные судебные акты. Эти, и некоторые другие проблемы будут рассмотрены в настоящей работе.

В последние годы, в связи с расширением круга оснований для инициирования этой процедуры за счет решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и Конституционного Суда РФ этот вид пересмотра получил относительно широкое распространение на практике. При этом вновь появившиеся основания пересмотра достаточно специфичны и отличаются от традиционных, что ставит массу дополнительных вопросов. Необходимо проанализировать некоторые наиболее актуальные проблемы правоприменения, возникающие в связи с ним.

Целью настоящей работы является анализ пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в современном уголовном процессе.

Для достижения поставленной цели, необходимо решить ряд задач, а именно:

. Рассмотреть понятие и сущность пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам;

. Охарактеризовать порядок и сроки пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам;

. Проанализировать понятие и виды вновь открывшихся обстоятельств;

. Рассмотреть понятие и виды новых обстоятельств;

. Выявить актуальные проблемы пересмотра судебных постановлений по уголовным делам по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в свете расширения круга его оснований и пути их решения;

. Проанализировать проблему поворота к худшему при пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникают при пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в современном уголовном процессе.

Предметом исследования являются нормативные правовые акты, содержащие нормы права, которые регламентируют порядок и условия пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Методологическую основу работы составляют общенаучные и частно-научные методы исследования: анализ, синтез, дедуктивный метод, диалектический метод, обобщение, формально-юридический, структурно-логический и т.д.

Степень научной разработанности. Институт пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам достаточно хорошо проанализирован в ряде научных источников, такими авторами, как Воскобитова Л.А., Давыдов В.А., Лавдаренко Л.И., Стовповой А.Г., Степаненко Д.А., Смирнов А.В., Тузов А.Г. и др. Достаточно много научных статей последних лет посвящено проблемам пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам с учетом современных реалий в уголовном процессе.

Нормативную основу работы составили Конституция Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральные законы и иные нормативные акты, которые регламентируют порядок и условия пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Эмпирическую основу работы составляют постановления и определения Конституционного Суда РФ, судебные акты Европейского суда по правам человека, судебные акты, постановления и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, судебная практика судов общей юрисдикции по уголовным делам.

Теоретическая значимость: выводы, сделанные в работе, могут быть положены в основу для развития дальнейших исследований по выявленным проблемам. Практическая значимость: результаты исследования могут быть использованы в практической деятельности. В работе в результате исследования представлены некоторые предложения, направленные на повышение качества института пересмотра уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств на практике, с учетом выявленных проблем при правопримении действующего законодательства.

Структура работы определена содержанием темы и сформирована с учётом поставленных задач и состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Общие теоретические положения о пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

.1 Понятие и сущность пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

Различные формы проверки судебных решений вышестоящими инстанциями (апелляционное, кассационное и надзорное производства) имеют своей целью исправление допущенных нижестоящими судами погрешностей и нарушений при установлении фактов или применении права или, иначе говоря, исправление судебных ошибок: неправильного применения норм уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона, ошибочного толкования фактических обстоятельств и т.д. Иной характер носит институт пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. В отличие от остальных проверочных инстанций эта стадия уголовного процесса призвана разрешить ситуации, когда суд действовал правильно, но состоявшееся решение все равно в конечном счете оказывается, как выясняется, незаконным и несправедливым.

Это возможно, если при рассмотрении дела не были учтены некие существенные для него обстоятельства, о которых суд, рассматривавший дело, по независящим от него причинам не знал и не мог знать. В отличие от похожего основания к пересмотру решения суда в апелляционном порядке (несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела) здесь такие обстоятельства не были учтены судом в силу объективных причин, а не по причине какого-либо упущения (допустим, необоснованного отказа в удовлетворении ходатайства или нежелания проверить доказательство). Эти обстоятельства либо не существовали на момент постановления приговора (например, потерпевший, здоровью которого был причинен тяжкий вред, после постановления приговора от полученных повреждений скончался), либо, хотя и существовали, не явствуют из материалов дела и суд не мог в обычных обстоятельствах про них узнать (например, в дальнейшем установлено, что свидетель дал по делу ложные показания).

Таким образом, создается достаточно парадоксальная ситуация. С одной стороны, приговор (иное итоговое решение) постановлен без учета принципиально важных обстоятельств, которые кардинально изменили бы его существо, если бы были учтены. С другой стороны, суд действовал абсолютно правильно и не допустил никаких нарушений. В отечественной науке поэтому уже давно ведутся споры о том, можно ли в таких обстоятельствах говорить о судебной ошибке или нет. Однако в любом случае подобное судебное решение не может расцениваться как справедливый акт правосудия и подлежит исправлению (отмене).

Кроме того, речь в данном случае идет не только и не столько о проверке тех или иных судебных решений вышестоящим судом (как в иных инстанциях), сколько о возобновлении производства по уголовному делу. Следовательно, к этому моменту производство должно быть уже прекращено (завершено) итоговым процессуальным решением. Речь чаще всего идет о приговоре, но таковым может быть и постановление о прекращении уголовного дела или, допустим, постановление суда о применении принудительной меры медицинского характера. Поэтому для исправления или отмены промежуточных судебных решений данный способ пересмотра по общему правилу применяться не должен — его логика направлена именно на возобновление уголовных дел в целом (производства по ним).

Еще с древнеримских времен практически во всех правовых системах существуют специальные процессуальные институты, призванные решить отмеченную выше проблему. Классическим вариантом можно назвать французскую ревизию, существующую примерно с XVI в. и предусмотренную сегодня действующим УПК Франции 1958 г.: пересмотр окончательного решения по уголовному делу в пользу лица, признанного виновным, если после осуждения возникает новое или обнаруживается неизвестное суду на момент рассмотрения дела обстоятельство, устанавливающее невиновность осужденного либо порождающее сомнение в его виновности. Именно такая концепция преобладает в большинстве стран — ревизия только in favorem (в пользу осужденного). Во французской доктрине принято говорить, что в отличие от традиционной кассации, где речь идет об исправлении существенных ошибок в толковании права (ошибки в праве), ревизия представляет собой исправление разного рода фактических ошибок, связанных с появлением ранее не известных суду обстоятельств (ошибки в факте). В то же время, отдавая дань доктринальной эстетике такого противопоставления, где-то не лишенного смысла, его нельзя не признать весьма условным, особенно после того, как в порядке ревизии во Франции стали пересматриваться уголовные дела на основании решений ЕСПЧ (нередко принимаемых все-таки по правовым основаниям). Кроме того, как отмечено выше, само понятие «ошибки» применительно к данному виду пересмотра приговоров и иных судебных решений не всегда выглядит бесспорным.

Схожая с французской ревизией концепция была закреплена отечественным законодателем в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., хотя и получила наименование, более близкое немецкому «возобновлению дел». Устав предусматривал возможность возобновления дела в связи с «открытием доказательств невинности осужденного или понесения им наказания по судебной ошибке, свыше меры содеянного». Однако кроме этого, основаниями к возобновлению производства могли быть фальсификация доказательств по делу либо преступные действия судьи, т.е. в этих случаях пересмотр возможен был не только в пользу осужденного.

Советский уголовный процесс в целом воспринял данную концепцию, но закрепленный в УПК РСФСР институт возобновления дела по так называемым вновь открывшимся обстоятельствам уже не ограничивал reformatio in pejus (поворот к худшему) случаями преступлений против правосудия (преступные злоупотребления следователей и судей, заведомо ложные показания и заключения свидетелей и экспертов и т.п.), допуская его при наличии любых «обстоятельств, неизвестных при постановлении приговора или определения, которые… доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено».

Исходя из этих формулировок советская наука уголовного процесса разрабатывала концепцию оснований к возобновлению уголовного дела, разграничив новые (не существовавшие) и вновь открывшиеся (существовавшие, но неизвестные суду) обстоятельства. Критерию неизвестности обстоятельств суду (не были и не могли быть известны) уделялось большое внимание, он рассматривался как фактор, отграничивающий эту процедуру от надзорного производства, с учетом того, что в порядке надзора дело по УПК РСФСР 1960 г. могло пересматриваться не только по правовым, но и по фактическим основаниям. Иначе говоря, в том случае, когда-то или иное обстоятельство не было, но могло быть известно суду при более тщательном рассмотрении дела, о чем можно судить по его материалам (заявлено, но отклонено ходатайство; не придано значения информации, содержавшейся в показаниях, и т.п.), уголовное дело должно было пересматриваться в порядке надзора. В том же случае, когда какое-то обстоятельство не было и не могло быть известно суду, никак не вытекая из материалов дела (после вступления приговора в силу появился человек, который якобы что-то видел, хотя о его существовании никто не знал ни в ходе расследования, ни в ходе рассмотрения дела судом и т.п.), уголовное дело должно было пересматриваться по вновь открывшимся обстоятельствам. Такое разграничение было особенно важно при оценке понятия «иные вновь открывшиеся обстоятельства», которые требовалось отграничить от оснований пересмотра уголовного дела в порядке надзора.

При этом советскую доктрину, достаточно четко определившую объем понятия «иные вновь открывшиеся обстоятельства», более всего беспокоило отсутствие в законе понятия «новые обстоятельства», т.е. обстоятельства, возникшие уже после вступления приговора в законную силу. Такие обстоятельства доктрина отказывалась трактовать в качестве «вновь открывшихся», поскольку они не «открывались», тем более «вновь», а впервые возникали (появлялись), будучи новыми. Хрестоматийным примером являлась смерть потерпевшего, наступившая в результате преступления, но уже после вступления приговора в законную силу (при его постановлении потерпевший, допустим, еще находился в коме). Речь в данном случае шла не только об отсутствии какой-либо ошибки суда, но и о том, что данное обстоятельство просто не существовало на момент рассмотрения дела.

При принятии действующего УПК РФ законодатель откликнулся на вопросы советской доктрины связанные с отсутствием понятия «новые обстоятельства» и предусмотрел два типа оснований возобновления уголовного дела: 1) новые и 2) вновь открывшиеся. Сам способ пересмотра стал именоваться сложнее: возобновление производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК РФ). При этом специфика оснований к пересмотру судебного решения по новым и вновь открывшимся обстоятельствам обусловливает целый ряд особенностей современного российского подхода к данному институту, который в основном сохраняет преемственность с советским регулированием.

Прежде всего, так как речь идет о пересмотре вступивших в законную силу окончательных судебных решений и преодолении принципа res judicata, этот вид пересмотра относится к экстраординарным. Поскольку здесь возникает риск нарушения принципа non bis in idem (недопустимо подвергать оправданного или осужденного повторному уголовному преследованию за то же деяние с возможностью изменения его положения в худшую сторону), законодатель обставляет данную процедуру значительными ограничениями, в том числе по кругу оснований, по субъектам, уполномоченным его инициировать. Кроме того, здесь отсутствует свобода обжалования, предусмотрена сложная многоступенчатая процедура и т.д. Показательно, что эти ограничения гораздо значительнее, нежели в гражданском или арбитражном процессе, где преодоление принципа res judicata хоть и нежелательно, но угрожает лишь стабильности гражданского оборота и правовой определенности положения его участников.

Далее, для пересмотра дела по новым и вновь открывшимся обстоятельствам необходимо наличие особых оснований — тех самых новых либо вновь открывшихся обстоятельств. Эти основания в течение долгого времени характеризовались классической европейской доктриной не столько как правовые, сколько как фактические, что уже отмечалось выше применительно к французскому праву. Сегодня такая оценка поколеблена, по крайней мере отчасти — применительно к некоторым из недавно появившихся «новых» оснований. Но основания возобновления уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в любом случае не имеют ничего общего с кругом оснований к пересмотру дела в иных проверочных инстанциях, который хотя и различается по объему от инстанции к инстанции, но имеет концептуально единый (и совершенно иной, чем здесь) характер.

В связи с тем, что проверке чаще всего подлежат все-таки именно фактические обстоятельства, требуется их установление, а значит, процедура не может сводиться исключительно к изучению одних лишь материалов уголовного дела. Отсюда двухэтапность производства, которое включает элементы досудебного (расследование) и судебного производств.

Поскольку возникнуть или выявиться такие фактические обстоятельства могут в любой момент, этот способ пересмотра следует считать внеинстанционным. Иными словами, к нему можно прибегнуть в любой момент после вступления приговора в законную силу, минуя иные стадии, например, после апелляционного или после кассационного рассмотрения. Если же основания к возобновлению дела выявляются до вступления приговора в силу, на стадии апелляционного рассмотрения либо до истечения срока на него, новые либо вновь открывшиеся обстоятельства должны быть учтены в ходе апелляционного производства, что обусловлено его природой.

Специфика оснований определяет и ряд других особенностей института. Так, если по общему правилу, участие судьи в рассмотрении дела нижестоящей инстанцией препятствует его участию в пересмотре того же решения (in propria causa nemo judex, никто не может быть судьей в собственном деле), то здесь это неприменимо, ибо судья никакой ошибки не допустил и в принципе не мог учесть обстоятельства, о самом существовании которых ему не было известно.

До недавнего времени институт возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (до 2002 г. — только вновь открывшихся) имел достаточно ограниченное применение. Сегодня, впрочем, в связи с расширением круга оснований, которые включают в том числе решения Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ, данное производство встречается чаще. При этом изначально институт в полном соответствии с классическими представлениями о нем создавался в первую очередь для пересмотра итоговых судебных актов по делу по вопросу о виновности лица и назначении ему наказания. Однако в последнее время с развитием института реабилитации и возмещения вреда (гл. 18 УПК РФ) все чаще объектом пересмотра в таком порядке становятся в российской судебной практике и промежуточные судебные акты (например, постановление о применении мер пресечения, о продлении сроков содержания под стражей) либо приговор в части иных вопросов, подлежащих разрешению при его постановлении (например, вопроса о конфискации имущества, судьбе вещественных доказательств и т.д.).

Насколько такая судебная практика соответствует природе рассматриваемого института, вопрос неоднозначный; необходимость и целесообразность ее также может вызывать вопросы. Впрочем, пересмотр промежуточных судебных актов имеет место на основании решений Европейского суда по правам человека и (с учетом обычных сроков рассмотрения жалоб этим органом) уже после разрешения дела по существу, что исключает возникновение ряда практических проблем, которые неизбежно возникли бы при пересмотре промежуточных судебных актов по иным основаниям и при еще не разрешенном по существу уголовном деле.

На первый взгляд, отличия рассматриваемого института от иных видов пересмотра уголовных дел вполне ясны, но на деле возникает немало вопросов касательно его соотношения с ними, в особенности с производством в порядке надзора. Дело в том, что на практике в России сложилось отношение к возобновлению уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств как к некоей «резервной», «компенсаторной» стадии, которая может быть использована при неприменимости или после исчерпания иных способов пересмотра уголовных дел. При этом вопреки классическому пониманию допускается использование данного механизма и для исправления ошибок сугубо правового характера, если иным способом устранить их не представляется возможным.

Такой подход получил развитие во многом с подачи Конституционного Суда РФ, который еще в период действия УПК Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. N 4-П). Этим решением он, по сути, разрушил классическую советскую доктрину разграничения оснований пересмотра уголовных дел в порядке надзора и оснований возобновления уголовных дел по «иным» вновь открывшимся обстоятельствам.

Сегодня Конституционный Суд РФ также исходит из того, что для обеспечения справедливости судебных актов следует использовать любой доступный способ пересмотра. Уже после принятия УПК УПК РФ по надзорным, по существу, основаниям.

С точки зрения общечеловеческой справедливости это, наверное, правильно, однако с точки зрения правовой теории выглядит в высшей степени спорно. Это тем более спорно потому, что выработанная Конституционным Судом РФ концепция была во многом призвана решить конкретную проблему законодательного регулирования, ныне устраненную с принятием Федерального закона от 29 декабря 2021 г. N 433-ФЗ (пересмотр постановлений Президиума Верховного Суда). Кроме того, в условиях допустимости поворота к худшему в рамках возобновления производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам важно не позволить органам уголовного преследования и суду устранять их собственные ошибки и нарушения путем применения института, в свое время задуманного, как мы убедились, с совершенно иными целями.

Поэтому было выработано некое компромиссное решение: использование этого института в качестве «резервного» механизма устранения дефектов судебных актов иногда возможно, однако такое «дополнительное» его использование не может влечь ухудшения положения обвиняемого. Кроме того, суды также стараются преодолеть излишнее смешение институтов пересмотра по новым и вновь открывшимся обстоятельствам с иными видами пересмотра вступивших в законную силу решений. Так, Верховный Суд РФ пояснил, что новые или вновь открывшиеся обстоятельства не могут составить основания к отмене судебного акта в кассационном производстве. Нельзя также не обратить внимание на то, что Конституционный Суд РФ все свои решения о «резервном» характере возобновления уголовных дел ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств принял еще до 1 января 2021 г., когда вступил в силу Федеральный закон Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. N 4-П.

Обращение Конституционного Суда Российской Федерации к проблематике стадии возобновления производства по уголовному делу по новым или вновь открывшимся обстоятельствам (далее — стадия возобновления дел) выявило новую грань в его доктринальных подходах к стадиям современного российского уголовного процесса. В российской традиции со времен Судебной реформы 1864 г. стадия возобновления дела возникала тогда, когда правосудность вынесенного приговора, определения или постановления суда ставилась под сомнение ввиду преступных действий должностных лиц либо участников процесса во время производства по делу (порочность судебного решения) либо когда возникали иные новые обстоятельства, свидетельствовавшие о неправосудности приговора. При этом указанные обстоятельства не были известны суду, постановлявшему приговор, и не могли быть им учтены. Стадия возобновления дел не предназначалась для непосредственного исправления ошибок, допущенных ранее при производстве по делу в суде первой, апелляционной, кассационной или надзорной инстанций; в ней исследовались лишь те обстоятельства, которые по объективным причинам не могли быть доступны суду при вынесении решения, а имеющиеся процедуры в виде специальной проверки или расследования с возможностью производства следственных действий и с последующим судебным разбирательством вполне обеспечивали решение указанной задачи. Не случайно Конституционный Суд РФ квалифицировал стадию возобновления дел как особую, сочетающую в себе элементы как досудебного производства, так и непосредственного рассмотрения судом вновь открывшихся обстоятельств, выступающую в качестве механизма, дополняющего обычные способы обеспечения правосудности приговоров.

Так, в Определениях от 14 декабря 2004 г. N 384-О «По жалобе гражданки Шевелевой Л.А. на нарушение ее конституционных прав п. 4 ч. 1 ст. 448 УПК РФ» Конституционный Суд РФ, определяя правовую природу стадии возбуждения уголовного дела, указал на наиболее значимые признаки стадии — на ее задачи и на соотношение с последующей стадией предварительного расследования. Стадию надзорного производства, как и стадию возобновления производства по уголовному делу по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, Конституционный Суд РФ определил в качестве исключительной, дополнительной по отношению к предшествующим судебным стадиям.

В уголовном судопроизводстве существовало вполне четкое функциональное разделение. Те судебные ошибки, которые явились следствием неполноты судебного исследования обстоятельств уголовного дела (как это существовало ранее по УПК РСФСР), неучета или неверного учета судом фактических обстоятельств дела, игнорирования либо ошибочной оценки доказательств, неправильного применения закона и нашли свое отражение в материалах разрешенного судом уголовного дела и потому, в силу этого обстоятельства, доступные для исследования вышестоящим судом и формирования иной оценки, отличной от данной нижестоящим судом, им же — вышестоящим судом — устранялись и исправлялись. Сходство задач, стоящих перед проверочными инстанциями, обусловило совпадение оснований к отмене или изменению судебного решения, существовавшее до последнего времени. Да и судебная система была построена таким образом, что суды наделялись функциями проверочных инстанций по принципу «вышестоящий — нижестоящий суд», при котором вышестоящий суд мог осуществить проверку правосудности решения нижестоящего суда и внести в него соответствующие коррективы. При этом вступившее в законную силу судебное решение могло быть пересмотрено не в одной, а в ряде надзорных инстанций. Как известно, во времена СССР судебный надзор осуществляли многочисленные инстанции, от президиума краевого, областного и им равных судов вплоть до Пленума Верховного Суда СССР.

Именно эти обстоятельства предопределяли соответствующие процессуальные формы проверки законности и обоснованности вынесенных судебных решений и правовые средства, обеспечивающие такую проверку. Основная цель существования проверочных стадий в уголовном процессе — устранение судебных ошибок — достигалась изучением и самостоятельной и независимой оценкой вышестоящим судом обстоятельств уголовного дела, установленных нижестоящим судом, и доказательств, которые суд положил в основу принятого им решения, а также тех материалов, которые могли быть представлены в вышестоящий суд сторонами. Как для кассационной, так и для надзорных инстанций основой выносимого решения выступали материалы рассмотренного судом уголовного дела. Различия между кассацией и надзором носили процессуальный характер. Главное отличие — то, что в кассации пересматривались судебные решения, не вступившие в законную силу, а в надзоре-вступившие.

Изменение задач и характера проверочных стадий, произведенное Федеральным законом от 29 декабря 2021 г. N 433-ФЗ «О внесении изменений в УПК РФ и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) РФ», не изменило этого объективного положения — предметом проверки остались материалы уголовного дела, рассмотренного нижестоящим судом. В основе возможности опровержения выводов суда, содержащихся во вступившем в законную силу приговоре, в надзорной инстанции — ранее, а сегодня — в кассационной и надзорной инстанциях лежит вполне очевидное правовое требование — суд мог и должен был при рассмотрении дела учесть и правильно оценить собранные доказательства, установить обстоятельства дела и дать им надлежащую правовую квалификацию.

Вместе с тем, если причина неправосудности приговора или иного судебного решения лежала вне материалов уголовного дела (как правило) и во всяком случае не могла быть известна суду, постановляющему приговор, который в силу этого обстоятельства не мог ее учесть, то способом установления такой судебной ошибки выступала проверка фактов, повлекших постановление неправосудного судебного решения, в особых процессуальных формах, допускающих производство предварительного расследования либо проверки, и в том числе относительно обстоятельств, установленных вступившим в силу и неотмененным приговором суда. Ни кассационное, ни надзорное производства подобной задачи решить не могут и не располагают соответствующими такой задаче правовыми средствами. Именно для правового разрешения подобного рода случаев и предназначена стадия возобновления производства по делу. В ее арсенале имеются различные и достаточно эффективные для решения указанной задачи правовые средства. Следует отметить, что в своем Определении от 29 сентября 2021 г. N 1185-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коныгина И.Н. на нарушение его конституционных прав п. 1 ч. 7 ст. 410 и ч. 3 ст. 413 УПК РФ» Конституционный Суд РФ четко разграничил основания этих двух стадий, указав, что пересмотр судебного акта в порядке надзора допускается лишь при наличии оснований, вытекающих из имеющихся материалов дела. Если же сомнения в правосудности судебного акта связаны с обстоятельствами, которые не были и не могли быть известны суду и обнаружены лишь после вступления соответствующего приговора в законную силу, вопрос о пересмотре такого акта может быть разрешен только в порядке производства по новым или вновь открывшимся обстоятельствам.

Возобновляя производство ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые уголовный закон признает имеющими значение для определения оснований и пределов уголовно-правовой охраны, но которые в силу объективных причин ранее не входили в предмет исследования по уголовному делу, так как не могли быть обнаружены исходя из имевшихся в тот момент в распоряжении суда материалов дела.

В Постановлениях от 2 февраля 1996 г. N 4-П , когда исчерпаны возможности судебного надзора для исправления судебных ошибок. Поводом для Конституционного Суда РФ послужила невозможность повторного использования надзорной процедуры пересмотра судебного решения для устранения ошибки, пропущенной именно Президиумом Верховного Суда РФ.

Иными словами, судебная ошибка, содержащаяся в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, исключает возможность рассматривать такой судебный акт как правосудный, а следовательно, имеющаяся ошибка должна быть устранена. При исчерпании иных средств процессуальной защиты следует применять возможности возобновления производства ввиду новых обстоятельств.

Изложенная правовая позиция Конституционного Суда РФ о предназначении данной стадии есть вывод принципиальный; вывод, которым иначе для отдельного случая определяются цели и задачи данной стадии, а значит, и изменение характера оснований ее возникновения, возможных процессуальных процедур и тех решений, которые могут быть приняты судом, т.е. вывод, кардинально изменяющий законодательную концепцию данной стадии. Предложенная Конституционным Судом РФ концепция рассматривает стадию возобновления дел в качестве некоего универсального процессуального средства исправления судебно-следственных ошибок, когда исчерпаны все иные установленные законом процессуальные средства.

Исторически законодатель никогда не ставил под сомнение то положение, что предмет ведения у каждой проверочной стадии уголовного судопроизводства свой, несмотря на возможную близость для сходных проверочных стадий, и что ни одна из проверочных стадий не является абсолютным универсальным процессуальным средством исправления ошибок, допущенных в предшествующих стадиях. Данное положение представляется базовым и тем более существенным, что в рамках приближения к европейской традиции и стандартам Законом от 29 декабря 2021 г. N 433-ФЗ были произведены существенные изменения назначения и характера проверочных стадий. Так, все судебные решения, вынесенные по первой инстанции и не вступившие в силу, могут быть обжалованы и пересмотрены в апелляционном порядке, представляющем собой процессуальную форму проверки законности и обоснованности судебного решения в рамках процедур, наиболее приближенных к производству в суде первой инстанции. Кассационное и надзорное производства выступают теперь процессуальной формой проверки исключительно законности судебных решений. Иными словами, в современном российском уголовном процессе стало невозможным рассмотреть уголовное дело в кассационном и надзорном порядке с точки зрения возможности оспаривания сторонами фактических обстоятельств дела. Налицо позиция законодателя, последовательно поддерживающего обоснованность «специализации» стадий через призму определения их собственных задач, предметов ведения, оснований возникновения и т.д. Возникает вопрос о допустимости использования рассматриваемой правовой позиции Конституционного Суда РФ относительно возможностей стадии возобновления дел для тех случаев, когда одна из сторон будет оспаривать обоснованность судебного решения, утверждая о наличии судебной ошибки, однако возможности исправления необоснованности решения уже исчерпаны производством в первой и апелляционной инстанциях, при том, однако, очевидном условии, что основания необоснованности судебного решения заключены в материалах дела.

Однако такая правовая позиция является далеко не бесспорной. В основу сделанного Конституционным Судом РФ вывода положены, на наш взгляд, сугубо прагматические соображения относительно того обстоятельства, что в существовавшем на момент вынесения Конституционным Судом РФ названных решений уголовно-процессуальном регулировании производства в надзорной инстанции не предусматривалось возможности пересмотра надзорных решений самого Президиума Верховного Суда РФ в целях исправления судебных ошибок. Однако судебное решение не может быть признано справедливым и правосудным, а судебная защита — полной и эффективной, если допущена судебная ошибка. По мнению Конституционного Суда РФ, приемлемым процессуальным средством устранения судебной ошибки должен служить механизм производства возобновления дела по новым обстоятельствам.

Конституционный Суд РФ справедливо указывает, что, возобновляя производство по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые в силу объективных причин ранее не могли входить в предмет исследования по уголовному делу. Представляется, что в этом смысле данная стадия вполне может рассматриваться как дополнительная к основным проверочным стадиям, но из этого совсем не следует, что она может выполнять ординарные контрольные и проверочные функции по отношению к ним. Как самая сущность и цели данной стадии, так и существующие в ней процессуальные механизмы не способны решать такую задачу.

Как свидетельствует практика, уголовное дело может вообще не рассматриваться в кассационной или в надзорных инстанциях, что, однако, никоим образом не препятствует возникновению производства в стадии возобновления дел постольку, поскольку объективно к этому наличествуют основания и единственным условием для этого выступает то обстоятельство, что судебное решение должно вступить в силу. В силу сказанного нельзя согласиться с утверждением Конституционного Суда РФ в том, что данная стадия может использоваться для устранения допущенных нарушений только в исключительных случаях, когда возможности исправления нарушений в порядке судебного надзора оказались исчерпанными. Данная стадия отнюдь не обязательно является последней в ряду возможных проверочных стадий в уголовном судопроизводстве. В общем плане обе эти стадии призваны обеспечить правосудность судебного решения, однако они совершенно самостоятельны и отличны друг от друга по всем существенным правовым характеристикам. Стадия возобновления дел решает самостоятельные задачи; основания ее возникновения весьма специфичны — в большинстве случаев они вне материалов уголовного дела, всегда были неизвестны суду и не могли быть предметом его исследования; круг субъектов, их полномочия и характер процессуальной деятельности нетипичны для кассационной и надзорной стадий. Не случайно для установления ее оснований существует столь сложный порядок, допускающий в том числе производство следственных действий.

Анализируемая правовая позиция Конституционного Суда РФ предполагает изменение природы стадии возобновления дел в сторону придания ей неких черт стадии надзорного производства за счет расширения круга ее оснований (содержащихся в материалах дела), субъектов, правомочных ее инициировать (очевидно, что не только прокурор должен иметь право обращения в суд), осуществляемых процедур (на обжалуемые надзорные решения не может распространяться процедура расследования, проверки), характера и вида принимаемых решений и т.д.

Затронутая в указанных решениях Конституционного Суда РФ проблема должна решаться, на наш взгляд, не путем, по сути, искусственного подключения процессуальных возможностей стадии возобновления дел к исправлению судебной ошибки, допущенной надзорной инстанцией, а путем как изменения самого назначения, целей и системы проверочных стадий, так и совершенствования процессуального регулирования производства в этих стадиях. Современное правовое регулирование стадии возобновления дел, ее назначение и цели вполне отвечают природе данной стадии и не требуют своего пересмотра. Что, разумеется, не исключает возможности совершенствования регулирования ее производства, в том числе и в рамках решений, принятых Конституционным Судом РФ, например, о характере новых оснований к ее возникновению.

Следует отметить, что законодатель воспринял отдельные правовые позиции Суда, и в УПК УПК он закрепил возможность обжалования в надзорном порядке постановлений Президиума Верховного Суда РФ.

Решение Конституционного Суда РФ высвечивает еще одну проблему. Изменение положения, осужденного к худшему в стадии надзорного производства, а теперь и кассационного, ограничено одним годом с момента вступления приговора в силу. И это является существенным правом и гарантией осужденного не находиться неопределенно долго под страхом отмены или изменения вступившего в силу приговора. Годичный срок охватывает собой возможные сроки рассмотрения дела в кассационной и надзорной инстанциях и является пресекательным. При прохождении дела по всем проверочным инстанциям к моменту рассмотрения дела в надзорной инстанции этот срок фактически близок к истечению в силу реальных сроков подачи жалобы и рассмотрения дела в кассационной инстанции (ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ).

В стадии возобновления дела срок поворота к худшему для осужденного ограничен сроком давности привлечения к уголовной ответственности, который, как известно, значительно продолжительнее годичного срока, и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств либо одним годом со дня подписания прокурором заключения о необходимости возобновления дела ввиду новых обстоятельств. Передача дела после исчерпания возможностей надзорного производства и соответственно полного или почти полного истечения годичного срока поворота к худшему для осужденного в надзорном производстве, при том, однако, условии, что основание оценки судебного акта как ошибочного является единым для обеих стадий и заключено оно в материалах дела, в стадию возобновления дела означает необходимость удлинения сроков на время, которое требуется для осуществления процедур, применяемых в данной стадии для установления новых обстоятельств. В этом случае неизбежно суммирование сроков прохождения дела в ординарных проверочных стадиях и стадии возобновления дела.

Практическая реализация решения Конституционного Суда РФ означала бы, что указанная гарантия, предоставленная законом осужденному при производстве в надзорной инстанции, прекращает свое действие, а срок, в течение которого может быть осуществлен для него поворот к худшему, существенно удлиняется. И причина состоит в том, что, несмотря на наличие в уголовном деле оснований именно для надзорного производства, фактически в соответствии с решением Конституционного Суда РФ должен действовать процессуальный режим стадии возобновления дел, в которой объем гарантий по срокам для осужденного лица в сравнении с надзорным производством серьезно сужен, что вполне соответствует реалиям именно этой стадии.

Признак неизвестности обстоятельств суду, рассматривавшему делу, является одним из сущностных признаков стадии возобновления дел, четко отграничивающим данную стадию от всякой иной проверочной стадии. Если же судья (суд) при вынесении решения знал об обстоятельствах (нарушениях) и тем не менее вынес такое решение, то речь возможно вести об ответственности судьи, а исправлять ошибку, имеющуюся в материалах дела, следует средствами кассационного (после 2021 г.) и/или надзорного производства кроме случаев преступных злоупотреблений судьи. Конституционный Суд РФ в обоснование своей правовой позиции приводит положение, закрепленное в п. 6 ст. 14 Международного пакта, не следует его приемлемость для процедур надзорного производства, для которого такая степень очевидности судебной ошибки по материалам уголовного дела в целом не характерна.

Анализ правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 2 февраля 1996 г. N 4-П, свидетельствует, что признак неизвестности обстоятельств неприменим лишь для одного случая — если дело было рассмотрено Президиумом Верховного Суда РФ. Означает ли это, что начиная с 1996 г. судебная практика в качестве оснований к возобновлению дел рассматривает не только неизвестные суду обстоятельства, но и известные? Подтверждения такому допущению нет. Можно сделать вывод, что правовая природа стадии возобновления дел в части неизвестности суду обстоятельств сохраняется для всех случаев, на которые она, собственно, и рассчитана, и лишь для единственного случая правовая природа данной стадии меняется. Строго говоря, Конституционный Суд РФ прибегает к прямому правовому регулированию и, по сути, создает некое новое основание для пересмотра дела в стадии возобновления дел, характеризующееся тем, что данное основание не является чем-то новым, неизвестным суду при вынесении решения. Наоборот, оно наличествует в материалах дела и известно суду, поскольку было предметом его рассмотрения в конечной надзорной инстанции.

Представляется, что это очевидное надзорное основание к отмене или изменению приговора, но никак не новое обстоятельство в качестве основания для стадии возобновления дел. Причем решением Конституционного Суда РФ оно вводится в правовую ткань стадии возобновления дел вне закономерностей, присущих данной стадии, но исключительно для того, чтобы обеспечить возможность пересмотра постановлений Президиума Верховного Суда РФ. Следует согласиться с выводом Конституционного Суда РФ, изложенным в Определении от 6 июня 1997 г. N 59-О, о том, что Президиум Верховного Суда РФ должен в порядке возобновления дел пересматривать ранее рассмотренные им в надзорном порядке дела, т.е. не должно быть судебных решений, которые бы не могли быть пересмотрены в стадии возобновления дел. Представляется, однако, что этот вывод справедлив лишь при условии наличия к тому оснований, соответствующих правовой природе стадии возобновления дел.

Содержание п. 2 исходит из традиционного теоретического представления о правовой природе, основаниях и средствах, присущих как надзорной стадии, так и стадии возобновления дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Однако, невзирая на это, для единственного случая — вынесения надзорного решения Президиумом Верховного Суда РФ — он, поддерживая ранее высказанную правовую позицию, вновь считает допустимым использовать ее, с тем чтобы надзорное решение Президиума могло быть пересмотрено.

По-видимому, на этом вполне можно было поставить точку, полагая с достаточным основанием, что после указанного законодательного решения правовая природа стадии возобновления дел не претерпела принципиальных изменений, а единственный случай, ее изменяющий в силу решения Конституционного Суда РФ, получил иное и вполне удовлетворительное законодательное разрешение — закрепленную в законе возможность для Президиума Верховного Суда РФ пересматривать в надзорном порядке собственные решения. Во всяком случае, лишь будущая судебная практика самого Президиума Верховного Суда РФ позволит утверждать обратное.

Рассматривая важный вопрос о соотношении национального права и международно-правовых институтов — Комитета по правам человека и его Соображений, содержащих адресованное Российской Федерации предложение о проведении повторного судебного разбирательства ввиду нарушения Международного пакта от 28 июня 2021 г. N 1248-О признал возможным использование процедур возобновления производства по новым обстоятельствам, если допущенные нарушения не могут быть исправлены в другом порядке. При этом Конституционный Суд РФ несколько уточнил свою правовую позицию: «…если после исчерпания возможностей судебного надзора будет выявлена неправосудность приговора, явившаяся результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона».

Одним из аргументов, используемых Конституционным Судом РФ, выступает утверждение о наличии судебной ошибки и обязательности ее устранения, поскольку судебное решение не может быть признано справедливым и правосудным, если допущена судебная ошибка. Изучение вынесенных Конституционным Судом РФ решений свидетельствует о том, что категория судебной ошибки используется им в виде некоей данности, очевидной, несомненной и не требующей своего подтверждения, а следовательно, налицо безусловная необходимость ее устранения посредством соответствующей процессуальной процедуры. Так, Конституционный Суд РФ считает, что в случаях судебных ошибок, не выявленных в обычном надзорном порядке, должна действовать стадия возобновления дел; в Определении от 9 апреля 2002 г. N 28-О прямо говорится об обнаружившейся судебной ошибке, которая не была или не могла быть выявлена ранее. Можно привести аналогичные высказывания и в более поздних решениях.

В контексте анализа используемого понятия судебной ошибки целесообразно привести вывод Конституционного Суда РФ о том, что вступивший в законную силу, неотмененный и неизмененный судебный акт не может рассматриваться как неправосудный, поскольку отсутствие подтверждения в установленном порядке незаконности и необоснованности этого судебного акта вышестоящей судебной инстанцией презюмирует его правосудность. Анализ текста данного Постановления не свидетельствует, что Конституционный Суд РФ имел в виду какое-то конкретное судебное решение, наоборот, его правовая позиция носит общий характер.

Исходя из природы уголовного процесса, по-видимому, можно говорить о двух видах судебных ошибок. Во-первых, как изложенное в кассационной или надзорной жалобах утверждение участника процесса о наличии судебной ошибки, допущенной в ходе досудебного и/или судебного разбирательства и имеющей свое основание и отражение в материалах дела. И в этом качестве утверждение стороны является лишь ее субъективным мнением, которое ни при каких условиях не может рассматриваться как свидетельство объективного наличия судебной ошибки. Более того, кассационная и надзорная практика свидетельствует о том, что большинство жалоб и представлений остаются без удовлетворения, а судебные решения — без изменений, поскольку доводы сторон, изложенные в судебном заседании, не стали убедительными для суда.

Во-вторых, утверждение прокурора о судебной ошибке, истоки которой находятся вне материалов дела, и эта ошибка была выявлена в результате следственных и проверочных действий, произведенных в рамках стадии возобновления дела. Однако и в этом случае только в судебном решении возможно признание, что состоявшийся ранее судебный акт содержит в себе судебную ошибку. Представляется, что такое понимание категории судебной ошибки согласуется с действующим законодательством, правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 18 октября 2021 г. N 23-П по делу С.Л. Панченко, и имеющейся судебной практикой.

Следует отметить, что Международный пакт о гражданских и политических правах допускает пересмотр окончательных решений судов, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки (п. 6 ст. 14) . Момент неоспоримости Пакт связывает с наличием новых или вновь открывшихся обстоятельств, которые, как известно, устанавливаются в результате специальной проверки или расследования. Исключения составляют решения Международного суда по правам человека и Конституционного Суда РФ. Неоспоримость как оценка факта выступает результатом установления этого факта, что, однако, не предрешает выводов суда, которые могут не совпасть с позицией прокурора, изложенной в его заключении о новых обстоятельствах.

Понимание судебной ошибки как утверждения участника процесса, изложенного в его обращении к суду, с точки зрения достижения правосудности судебного решения, а также обеспечения прав и законных интересов участников процесса, реализуемых в процессуальной возможности обоснования своей позиции перед надлежащим судом, предполагает для законодателя поиск и выбор наиболее оптимальных процессуальных форм и средств установления обстоятельств дела и их правовой оценки в судах первой и апелляционной инстанций, а также форм проверки законности и обоснованности вынесенных судебных решений.

Если же исходить из понимания судебной ошибки как некоей данности, очевидной и не требующей своей проверки и подтверждения судебным решением, то меняются самая логика рассуждений и выводов и вектор принимаемых решений: судебная ошибка есть, и она должна быть исправлена, иначе нельзя считать правосудие состоявшимся, а права и законные интересы лиц — защищенными. В силу того, что законодательство не предусматривает процессуальной возможности устранения ошибки в надзорном или ином ординарном порядке, то для устранения судебной ошибки возможно и допустимо использовать единственное оставшееся процессуальное средство — стадию возобновления дел.

.2 Порядок и сроки пересмотра уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

Процедура пересмотра судебных актов по данным основаниям довольно сложная и включает два основных этапа — досудебный (расследование) и судебный. Это неприменимо к пересмотру по новым обстоятельствам на основании решения Европейского суда по правам человека либо Конституционного Суда РФ, где действует порядок sui generis (особого рода), включающий исключительно судебное производство и не требующий расследования. Кроме того, если в первом случае пересмотру подлежат только итоговые судебные акты (прежде всего приговор суда) в связи с необходимостью возобновления производства по уголовному делу в целом (оно к этому моменту завершено), то во втором — в силу отмечавшейся выше эволюции российской судебной практики речь идет о пересмотре не только итоговых, но подчас и промежуточных судебных решений.

Досудебный этап. Единственным субъектом, уполномоченным возбудить производство ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств, по общему правилу является прокурор (ч. 1 ст. 415 УПК РФ).

Основание к инициированию производства не формализовано, это может быть обращение заинтересованного лица (гражданина) или должностного лица к прокурору с заявлением либо получение прокурором информации из иных источников, в том числе в ходе расследования и рассмотрения иных уголовных дел (ч. 2 ст. 415 УПК РФ). При наличии обращения (заявления гражданина или должностного лица) прокурор по результатам его рассмотрения выносит постановление о возбуждении производства либо об отказе в его возбуждении. Последнее может быть обжаловано заинтересованными лицами.

Дальнейшая проверка в зависимости от основания возобновления производства по делу осуществляется в двух различных формах:

а) по вновь открывшимся обстоятельствам проводится «соответствующая проверка», по сути сводящаяся к истребованию копии приговора и справки о его вступлении в законную силу ;

б) по новым обстоятельствам (кроме изъятых из общего порядка) проводится расследование этих обстоятельств. В этом случае прокурор направляет постановление и соответствующие материалы руководителю следственного органа для производства расследования таких обстоятельств. В ходе расследования допускается осуществление любых следственных и иных процессуальных действий по правилам УПК РФ (ч. ч. 3 УПК РФ).

По итогам проверки (расследования) прокурор либо направляет дело и материал проверки со своим заключением о наличии основания к возобновлению производства в суд, либо, если он не усматривает такого основания, выносит постановление о прекращении производства (ч. ч. 1 УПК РФ).

Важно, однако, что данное решение прокурора не носит окончательного характера. В конечном счете вопрос о наличии либо об отсутствии оснований к пересмотру дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам решает суд. Постановление прокурора о прекращении производства может быть обжаловано, и в этом случае вопрос будет рассматриваться тем же судом и, по сути, в том же порядке, что и заключение прокурора о наличии оснований к пересмотру. Соответственно, решение прокурора доводится до сведения заинтересованных лиц (ч. 3 ст. 416 УПК РФ. Практика идет скорее по первому пути, хотя Конституционный Суд РФ признал право заинтересованных лиц на ознакомление с материалом проверки.

На практике возникают серьезные проблемы с таким обжалованием в связи с неоднозначностью процессуальной формы, особенно в случаях отказа прокурора в проведении самой проверки как таковой. Однако Конституционный Суд РФ подчеркивает право заинтересованных лиц на доступ к правосудию в данном случае.

Судебная проверка оснований к пересмотру. Далее суд рассматривает вопрос о наличии либо об отсутствии новых и вновь открывшихся обстоятельств. Суд в рамках этой процедуры ограничивается установлением факта их наличия либо отсутствия и не входит в рассмотрение самого уголовного дела по существу уже с их учетом. Решение вопроса о наличии или отсутствии новых или вновь открывшихся обстоятельств осуществляется ближайшей вышестоящей по отношению к суду, вынесшему приговор (определение, постановление), судебной инстанцией (кроме Президиума Верховного Суда РФ — он сам пересматривает свои судебные акты, так как какая-либо вышестоящая по отношению к нему инстанция отсутствует — ч. 1 ст. 417 УПК РФ).

Аналогичное положение действует в отношении Судебной коллегии по уголовным делам и Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ: они также сами пересматривают свои решения, но только в том случае, когда дело не было предметом рассмотрения Президиума Верховного Суда РФ (в порядке надзора).

Порядок рассмотрения аналогичен надзорному. Единственное отличие заключается в том, что на пересмотр приговоров мирового судьи районным судом не распространяется требование коллегиальности (ч. ч. 3 УПК РФ). Помимо этого, можно отметить некоторое своеобразие положения прокурора, который здесь в большей мере выполняет надзорную функцию, нежели поддерживает государственное обвинение.

По результатам пересмотра суд принимает решение либо об отмене приговора или иного итогового процессуального решения, либо об отклонении заключения прокурора (в случае рассмотрения вопроса по жалобе на постановление прокурора о прекращении производства — о признании такого постановления законным и об отклонении жалобы).

Отменяя приговор по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, суд может либо направить дело на новое рассмотрение с необходимой судебной стадии (подготовки, первой, апелляционной, кассационной инстанций) или возвратить прокурору, либо прекратить его (ст. 418 УПК РФ). Однако суд не может изменить приговор, постановить новый приговор, поскольку установленные им новые или вновь открывшиеся обстоятельства не были предметом рассмотрения суда первой инстанции.

В случае установления этих обстоятельств дальнейшее производство по делу осуществляется по общим правилам (ст. 419 УПК РФ), в том числе применительно к ограничению поворота к худшему.

В целом правовое регулирование процедуры возобновления уголовных дел ввиду новых (вновь открывшихся) обстоятельств отличается некоторой пробельностью, многие вопросы решаются по аналогии закона. Не установлены сроки досудебных проверки или расследования, процессуальные формы ряда действий. Нет норм о правовом положении лиц, участвующих в деле, — их права и обязанности определяются также по аналогии и исходя из общих начал уголовного судопроизводства. С одной стороны, все это создает для правоприменителя ряд проблем и не всегда способствует эффективности правосудия. С другой стороны, следует учитывать, что данный институт рассматривается как экстраординарный, т.е. применяемый в очень редких случаях и не являющийся эффективным способом защиты процессуальных прав (он создан не для этого), что в значительной мере объясняет не слишком детальный уровень процессуального регулирования. Возможно, законодатель исходит из того, что чрезмерно подробная регламентация возобновления уголовных дел ввиду новых (вновь открывшихся) обстоятельств может быть неправильно воспринята участниками процесса как некая дополнительная возможность проведения повторного расследования и судебного разбирательства по делу, по которому уже вступил в законную силу приговор суда. Это, конечно, также недопустимо.

Особенности пересмотра уголовных дел в связи с решениями Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека. Как было отмечено, пересмотр судебных актов в связи с влияющими на них решениями Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ осуществляется по специальной процедуре.

Поскольку здесь не требуется установление никаких дополнительных обстоятельств и сами основания к пересмотру носят юридический, а не фактический характер, проверка прокурора либо расследование здесь не требуются. Соответственно, отсутствует досудебный этап. Кроме того, процедура носит более централизованный характер в силу специфики соответствующих судебных органов, чьи решения являются основаниями пересмотра.

С учетом этого возобновление производства инициируется Председателем Верховного Суда РФ путем внесения представления в Президиум этого Суда. Важно, что по смыслу закона как внесение такого представления, так и возобновление производства по делу на его основании являются соответственно для Председателя и для Президиума Верховного Суда РФ обязательными. Подобное ограничение независимости судебной власти становится возможным с учетом норм конституционного и международного права.

В течение месяца с момента поступления представления по делу должно быть принято решение. Президиум Верховного Суда РФ может отменить либо изменить судебные акты по делу в соответствии с состоявшимся решением Европейского суда по правам человека либо Конституционного Суда (ч. 5 ст. 415 УПК РФ). То есть здесь есть еще одна особенность процедуры — возможность не только отмены, но и изменения судебного акта (приговора или иного решения) непосредственно по итогам рассмотрения дела в Президиуме Верховного Суда РФ. Это опять же обусловлено правовым, а не фактическим характером данных оснований к пересмотру: например, когда для применения нормы в соответствии с ее конституционно-правовым толкованием новое рассмотрение дела не требуется. Если же по делу установлено процессуальное нарушение (например, решением Европейского суда по правам человека установлено нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека), дело должно быть при наличии к тому оснований направлено на новое рассмотрение с соответствующей стадии.

Иначе говоря, здесь опять-таки возникает вопрос о существенности такого нарушения и его гипотетическом влиянии на пересматриваемое судебное решение — об автоматической (механической) отмене судебного приговора (иного судебного решения) речь идти не может. В каждом конкретном случае Президиум Верховного Суда РФ обязан оценить наличие (отсутствие) оснований для пересмотра уголовного дела с точки зрения, как интересов участников уголовного процесса, так и общей идеи правосудия. Скажем, в ситуации, когда Европейский суд по правам человека признал, что суд по уголовному делу не предоставил защите возможности предъявить свои доказательства или не выслушал ее доводы, приговор подлежит отмене и дело необходимо пересмотреть. Если же нарушение Конвенции выразилось, по мнению Суда, например, в ненадлежащем обустройстве скамьи подсудимых, то государство обязано не допускать впредь подобных нарушений, выплатить заявителю присужденную ему сумму, но повтор судебного процесса только для того, чтобы заново посадить подсудимого на образцово обустроенную скамью подсудимых (при отсутствии иных претензий), выглядел бы не только бессмысленным, но и представлял бы собой пародию на правосудие. Поэтому в данном случае в отмене приговора и пересмотре уголовного дела должно быть отказано.

К тому же следует учитывать, что если у Президиума Верховного Суда РФ возникли сомнения в том, насколько оценка тех или иных положений отечественного законодательства со стороны Европейского суда по правам человека соответствует российским конституционным ценностям, то он вправе обратиться за разъяснениями в Конституционный Суд РФ, решение которого по данному вопросу является обязательным. Кроме того, если Конституционный Суд РФ признал по запросу Президента РФ или Правительства РФ, что решение Европейского суда по правам человека не подлежит исполнению на территории РФ в силу его несовместимости с Конституцией РФ, то в таком случае уголовное дело также не может быть пересмотрено.

Глава 2. Основания к возобновлению производства по делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств

.1 Понятие и виды вновь открывшихся обстоятельств

Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, регламентированное гл. 49 УПК РФ, — особая универсальная стадия уголовного судопроизводства, эффективный способ проверки законности, обоснованности и справедливости вступивших в законную силу приговоров, постановлений и определений суда, их пересмотра и устранения выявленных нарушений, надежное средство обеспечения правосудности судебных решений как необходимого условия судебной защиты прав и свобод человека и гражданина.

В отличие от иных видов пересмотра судебных решений в связи с допущенными органами уголовного преследования и судом нарушениями закона, которые могли и должны были бы быть предотвращены и исправлены до вступления судебного решения в законную силу, возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств осуществляется при выявлении таких обстоятельств, которые либо возникли уже после рассмотрения уголовного дела судом, либо существовали на момент рассмотрения уголовного дела, но не были известны суду, либо были известны суду, но намеренно либо в результате заблуждения или ошибки получили с его стороны оценку, не соответствующую фактическим обстоятельствам совершенного преступления.

В основном эти обстоятельства не обусловлены какими-либо упущениями и недостатками в работе суда, а также органов и должностных лиц, осуществлявших предварительное расследование и поддержание обвинения в суде, тем не менее они ставят под сомнение соответствие вынесенных по уголовному делу решений критериям законности, обоснованности и справедливости.

Так, Постановлением Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан по делу у-242 /16 19 октября 2021 года сделаны следующие выводы: «… вступившим в законную силу приговором Калининского районного суда от в отношении Вв. и Иш. установлено, что они, являясь должностными лицами, постоянно выполняющими функции представителя власти, принудили Б. под воздействием угроз участвовать в инсценировке карманной кражи из одежды Бг. В этот же день сотрудники уголовного розыска Вв. и Аб. принудили Б. написать явки с повинной о совершении им в разное время на территории краж сотовых телефонов у Гв. и Кд. Данные явки с повинной послужили основаниями для последующего необоснованного привлечения Б. к уголовной ответственности. Однако по результатам судебного разбирательства по эпизодам с кражами имущества у Гв. и Кд. подсудимый Б. был оправдан.

Суд признал виновными: Вв. в совершении 3-х и Иш. 2-х преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 286 УК РФ в виде 1 года 8 месяцев лишения свободы.

Согласно ч.3 ст.413 УПК РФ изложенные обстоятельства являются вновь открывшимися.

Поскольку после вступления приговора в законную силу возникли вновь открывшиеся фактические обстоятельства, свидетельствующие о незаконности приговора Калининского районного суда от в отношении Б. по преступлению от по факту покушения на кражу имущества, принадлежащего Бг., в этой части судебные решения подлежат отмене, а уголовное дело — прекращению по реабилитирующим основаниям (п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ )».

В Постановлении Президиума Алтайского краевого суда по делу № 44У-105/2021 от 13 сентября 2021 года установлено, что Молчанов признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГ, находясь на участке местности Алтайского края, путем сбора растения «конопля» приобрел для личного употребления наркотическое средство-марихуану массой в высушенном состоянии 388 грамм, что является крупным размером, которое в период ДД.ММ.ГГ у него было изъято сотрудником полиции Руденко В.А.

Судебные решения подлежат отмене ввиду вновь открывшихся обстоятельств.

Молчанов, привлеченный к уголовной ответственности по ч.2 ст.228 УК РФ , после окончания расследования заявил ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке, которое подтвердил в подготовительной части судебного заседания. Удовлетворив ходатайство подсудимого, полностью признавшего свою вину в совершенном преступлении, суд рассмотрел дело в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, и постановил в отношении Молчанова обвинительный приговор без проведения судебного разбирательства.

Однако, как видно из приговора Волчихинского районного суда Алтайского края от 15 марта 2021 года Руденко В.А., являясь участковым уполномоченным ОУУП и ПДН отделения МВД России по и осужден.

Приговор в отношении Руденко В.А. вступил в законную силу 28 марта 2021 года.

Поскольку о преступных действиях Руденко не было известно суду при рассмотрении уголовного дела в отношении Молчанова, что повлекло вынесение незаконного обвинительного приговора от 12 декабря 2021 года, а затем и апелляционного определения от 20 февраля 2021 года, то в соответствии со ст.413 УПК РФ имеются достаточные основания для возобновления производства по делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств, отмены вышеуказанных судебных решений с прекращением уголовного дела в отношении Молчанова в связи с отсутствием события преступления.

Молчанов подлежит освобождению из мест лишения свободы. В соответствии с п.3 ч.2 ст.133 УПК РФ Молчанов имеет право на реабилитацию.

Таким образом, посредством возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств обеспечивается в основном не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые уголовный закон признает имеющими значение для определения оснований и пределов уголовно-правовой ответственности, но которые в силу объективных или субъективных причин ранее не входили в предмет исследования по уголовному делу. Именно поэтому такой механизм может использоваться для устранения допущенных в ходе уголовного судопроизводства нарушений в тех случаях, когда неприменимы или были исчерпаны другие средства процессуально-правовой защиты, включая возможности апелляционного, кассационного и надзорного производства.

Вместе с тем возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств не предполагает обязательного предварительного прохождения уголовного дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях, что объективно свидетельствует об исключительно универсальной роли и месте в уголовном процессе этого института, образующего особую самостоятельную стадию уголовного судопроизводства.

Особое значение и роль института возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств заключается и в том, что, по сути, он является завершающим этапом уголовного судопроизводства, последней процессуальной возможностью устранения допущенных нарушений закона, восстановления ущемленных в результате этого конституционных прав и свобод граждан, интересов правосудия.

Понятие и закрытый перечень вновь открывшихся обстоятельств приведены в ч. ч. 2 УПК РФ. Это связанные с преступлениями участников процесса против правосудия обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду, а именно:

) заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта; подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов; заведомая неправильность перевода;

) преступные действия дознавателя, следователя или прокурора при расследовании данного уголовного дела;

) преступные действия судьи при рассмотрении данного уголовного дела.

Очевидно, что применительно к последнему обстоятельству говорить о его неизвестности суду можно лишь условно, подразумевая под «судом» правосудие в целом.

Условием пересмотра уголовного дела по первым двум основаниям является существенность соответствующих обстоятельств. Они составляют основание к пересмотру, только если повлияли или могли повлиять на существо состоявшегося судебного решения (приговора) и, соответственно, вынесенный без их учета судебный акт является незаконным, необоснованным или несправедливым. Это корреспондирует с пониманием Европейского суда по правам человека, который в качестве оснований к пересмотру указывает «доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства». В отношении третьего основания — преступных действий суда — этого условия не требуется, поскольку судебное решение в таком случае порочно и незаконно независимо от своей правильности, по существу. Оно как минимум не соответствует требованиям транспарентности правосудия и не обеспечивает должного доверия к нему граждан.

Любое из вновь открывшихся обстоятельств должно быть установлено вступившим в законную силу приговором суда либо определением или постановлением суда или следователя, дознавателя о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему в материально-правовом смысле основанию (истечение срока давности, амнистия и помилование и т.д.). Одних только обоснованных сомнений в правильности, например, заключения эксперта или показаний свидетеля недостаточно.

Вновь открывшиеся обстоятельства — преступные действия потерпевшего, свидетеля, эксперта, переводчика, дознавателя, следователя, прокурора и судьи по общему правилу могут быть установлены исключительно вступившим в законную силу приговором суда (ч. 3 ст. 413 УПК)

Такое решение законодателя не может вызывать каких-либо возражений, поскольку в этом случае законная сила одного приговора ставится под сомнение, а при определенных обстоятельствах и аннулируется, на основании другого приговора суда. Своего рода коллизия между двумя судебными актами разрешается путем отмены одного из них.

В законе нет указания на заведомо ложные показания и заключение специалиста, на преступные действия защитника, а также на преступные действия руководителя следственного органа и его заместителя, что следует рассматривать как пробел в законе.

Однако в практической деятельности могут иметь место ситуации, при которых дознание или предварительное следствие в силу закона не могут быть завершены постановлением обвинительного приговора (например, при наличии оснований для прекращения производства по уголовному делу). Тем не менее юридические факты, установленные в процессе предварительного расследования и бесспорно свидетельствующие о неправосудности вступившего в законную силу приговора или иного решения суда, нельзя игнорировать. В связи с этим в ч. 5 ст. 413 УПК законодатель предусмотрел положение, в соответствии с которым вновь открывшиеся обстоятельства могут быть установлены помимо приговора определением или постановлением суда, постановлением следователя или дознавателя о прекращении уголовного дела за истечением срока давности, вследствие акта об амнистии или акта помилования, в связи со смертью обвиняемого или недостижением лицом возраста, с которого наступает уголовная ответственность.

Действующая редакция ч. 3 ст. 413 УПК ограничивает круг вновь открывшихся обстоятельств лишь перечнем противоправных действий участников уголовного судопроизводства, имевших место в период предварительного расследования и судебного разбирательства. В то же время ставшие известными после вступления в законную силу приговора, постановления или определения суда обстоятельства, непосредственно связанные с событием совершенного преступления и способные кардинальным образом повлиять на исход дела, необоснованно не нашли своего отражения в законе. Причем такие весьма существенные обстоятельства могут свидетельствовать как о невиновности осужденного, так и о виновности оправданного лица в совершении преступлений, в частности террористического характера.

Для восполнения этого правового пробела и уточнения срока возможного пересмотра судебных решений по новым или вновь открывшимся обстоятельствам предлагается внести соответствующие дополнения в ч. 3 ст. 413, УПК.

Представляется, что вышеуказанные и многие другие разработанные и предложенные законодателю Генеральной прокуратурой РФ меры в случае их безотлагательной реализации позволят существенно поднять правовую планку противодействия терроризму, обеспечения безопасности граждан, общества и государства.

В действующем УПК России, но и основным принципам и нормам международного права.

Если раньше ограничение существовало только относительно осведомленности суда о наличии вновь открывшихся обстоятельств, то в действующей редакции Закона УПК РФ перечислением, которое сводится лишь к основаниям, связанным с совершением других преступлений.

Исходя из формулировок оснований для возобновления дел, данных в ст. 413 УПК, законодателем упущены все основания, связанные с преступлением и наиболее часто встречающиеся в практике, а именно:

установление фактов, свидетельствующих о совершении преступления другим лицом, а не тем, кто был за него осужден;

самооговор осужденного;

новое заключение экспертов, существенно отличающееся от имеющегося в материалах дела и положенного в основу обвинительного приговора;

выявление новых соучастников преступления;

установление факта смерти потерпевшего в случаях, когда виновный был осужден за причиненный вред здоровью;

изменение одним из осужденных после вступления приговора в законную силу своих показаний, которые были положены в основу обвинительного приговора, если они повлекли необоснованное осуждение другого соучастника;

установление доказательств, ставящих под сомнение невиновность лица, в отношении которого вынесен оправдательный приговор ввиду непричастности к совершению преступления;

установление сведений в процессе расследований уголовных дел по другим преступлениям, которые существенно повлияли на характер обвинения по настоящему делу.

В комментарии к УПК РФ под редакцией Д. Козака и Е. Мизулиной была предпринята неудачная попытка исправить положение путем дачи понятия «иных новых обстоятельств», указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК. Они были определены как «обстоятельства, неизвестные суду при постановлении приговора или иного судебного решения, которые сами по себе или вместе с ранее установленными судом обстоятельствами доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого уголовное дело было прекращено»

Обращает на себя внимание идентичность этой формулировки положениям ч. 4 ст. 384 УПК РФ, где в качестве одного из условий, которым должны отвечать новые обстоятельства, указывается на то, что они должны быть исключающими преступность и наказуемость деяния или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

В других комментариях к действующему УПК также предпринимались попытки скорректировать закон, но они столь же неудачны, как и вышеуказанная.

Кроме того, оставлены без внимания указания Конституционного Суда РФ о том, что невозможность пересмотра неправосудных судебных решений, если это стало результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона, является ущемлением конституционных прав и свобод граждан.

Решение перечисленных проблем, связанных с возобновлением уголовных дел, возможно только в изменении формулировки ст. 413 России.

Во-первых, необходимо в определении «вновь открывшихся обстоятельств» добавить фразу «или не учтены судом при принятии решения».

Во-вторых, ч. 3 ст. 413 УПК дополнить пунктом 4 следующего содержания: «иные обстоятельства, которые сами по себе или в совокупности с другими, ранее установленными обстоятельствами, свидетельствуют о неправосудности вынесенных по делу решений».

Такое определение будет включать в себя и все вышеперечисленные в этой статье основания возобновления уголовных дел, которые упущены законодателем в действующей редакции ст. 413 УПК РФ.

Рассмотрим вопрос о соотношении понятий преюдиции и вновь открывшихся обстоятельств. Преюдиция призвана обеспечить принцип единства, то есть не противоречивости судебных актов. В этом отношении интересна междисциплинарная преюдиция, между судебными актами, вынесенными в ходе разных процессов. В этой связи интересный пример привел А.А. Казаков:

«Ф. осужден районным судом за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ. После того как принадлежащий ему дом был уничтожен в результате пожара, у него возник преступный умысел, направленный на хищение, путем обмана, денежных средств, принадлежащих одной из страховых компаний. Во исполнение задуманного Ф. подыскал ранее ему знакомую и неосведомленную о его преступных намерениях С., являющуюся представителем страховщика ООО «Д». Затем Ф. сообщил С. о намерении страхования данного дома. Последняя, не зная о произошедшем пожаре, заполнила от имени ООО «Д» бланк договора добровольного страхования и квитанцию на получение от Ф. страховой премии, указав в этих документах дату составления, предшествующую времени повреждения имущества. Затем Ф. обратился в центр урегулирования убытков ООО «Д» с заявлением о наступлении страхового случая. Однако довести свой преступный умысел до конца он не смог по независящим от него обстоятельствам, поскольку в ходе проведения внутренней проверки в ООО «Д» установлено, что страховой полис оформлен после наступления страхового случая и в выплате возмещения было отказано.

Примечательно, что на момент постановления рассматриваемого приговора вступило в законную силу решение городского суда, которым удовлетворен иск Ф. к ООО «Д» о взыскании страхового возмещения и отказано в признании договора страхования недействительным. Органом, осуществляющим правосудие в рамках гражданского судопроизводства, констатировано наступление страхового случая после заключения договора имущественного страхования. Доводы ответчика о наличии обратной последовательности событий отвергнуты, поскольку не были подтверждены достаточным объемом доказательств. При этом судом отмечено, что до тех пор, пока в ходе уголовного процесса факт мошенничества не будет установлен, решение по гражданскому делу должно толковаться в пользу истца, поскольку одним только предположением о совершении преступления нельзя опровергнуть его добросовестность.

Последнее утверждение, будучи разумным, по сути, не учитывает нормативных требований, содержащихся в ст. 90 УПК РФ, которыми суд, разрешая гражданское дело, и не должен руководствоваться. Однако должностные лица, подвергавшие уголовному преследованию Ф., не вправе их игнорировать. Поэтому с учетом буквального толкования положений УПК РФ о межотраслевой преюдиции им следовало исходить из того, что договор был заключен в тот момент, когда объект, подлежащий страхованию, еще не был уничтожен. Это означало отсутствие противоправности как признака хищения.

Вместе с тем в рассматриваемом случае вступившее в законную силу решение суда не послужило препятствием к привлечению Ф. к уголовной ответственности».

Таким образом, органами предварительного следствия был проигнорирован принцип преюдиции, более того в ходе расследования уголовного дела в отношении Ф. факт заключения договора между ним и страховой компанией на дату, указанную в договоре, был опровергнут. Вынесение обвинительного приговора послужило основанием для пересмотра гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам, с отменой вынесенного в пользу истца решения.

Вместе с тем, стоит отметить, что согласно нормам действующего УПК, возможна и обратная последовательность, то есть установление в ходе гражданского, административного или арбитражного процессов каких-либо юридически значимых фактов, которые позволяли бы инициировать пересмотр уголовного дела по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Так ч. 3 ст. 413 УПК содержит закрытый перечень вновь открывшихся обстоятельств. При этом в части пятой, указанной статьи, говорится о том, что перечисленные обстоятельства, кроме приговора могут быть установлены: «постановлением следователя или дознавателя о прекращении уголовного дела за истечением срока давности, вследствие акта об амнистии или акта помилования, в связи со смертью обвиняемого». Правовой смысл данного уточнения вообще не ясен. Если исходить из принципа преюдиции, установленного ст. 90 УПК, то буквально следует, что без дополнительной проверки признаются только факты, установленные судебным актом. Здесь, как мы видим, законодатель предлагает в качестве новых и вновь открывшихся обстоятельств признавать факты, указанные в постановлении следователя и дознавателя о прекращении уголовного дела по не реабилитирующим основаниям.

В связи с этим легко смоделировать следующую ситуацию: допустим, гражданин Н. был осужден за преступление небольшой тяжести, через 2 года (то есть после истечения сроков давности) «появляется» гражданин О., который признается в том, что оговорил Н. из личной неприязни. В отношении О. выносится постановление о прекращении уголовного дела, за истечением срока давности, а гражданина Н. реабилитируют. Где гарантии что О. и Н. не в сговоре?

При этом следует понимать, что данные процессуальные решения (постановления следователя и дознавателя) даже не являются доказательствами, и могут быть оспорены заинтересованными лицами. Однако, законодатель, говоря о том, что вновь открывшиеся обстоятельства могут быть установлены следователем или дознавателем, фактически приравнивает процессуальные решения органов предварительного расследования к судебным актам, что не допустимо. Кроме того, говоря о постановлениях о прекращении уголовного дела вследствие издания акта амнистии, помилования или смерти подозреваемого, законодатель предлагает принимать данные решения следователя «на веру», без их рассмотрения, что противоречит ст. 49 Конституции РФ, согласно которой лицо считается не виновным, пока его вина не доказана в суде. Тогда как из системного толкования совокупности ч.3 и ч.5 ст. 413 УПК следует, что прокурор имеет полномочия инициировать пересмотр приговора, в связи с принятием следователем одного из указанных решений.

И последнее на что хотелось бы обратить особое внимание — это «установление новых общественно-опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления». Таким образом, законодатель закрепляет принцип, что лицо после установления этих обстоятельств может быть подвергнуто более строгому наказанию. Например, гражданин был осужден за причинение тяжких телесных повреждений, затем у потерпевшего возникли медицинские осложнения и он скончался. Фактически есть основания для пересмотра судебного решения и перекфалификации деяния с ч.1 на ч.4 ст. 111 УК РФ. Получается, что не закон, а уже обстоятельства имеют обратную силу и ухудшают положение уже осужденного лица, что так же, по нашему мнению, является нарушением его конституционных прав.

2.2 Понятие и виды новых обстоятельств

Это обстоятельства, неизвестные суду на момент вынесения судебного решения и которые либо:

а) исключают преступность и наказуемость деяния, либо

б) подтверждают наступление в период рассмотрения дела судом или после него новых общественно опасных последствий деяния, являющихся основанием для предъявления более тяжкого обвинения. Такие последствия не должны наступать до рассмотрения дела судом, так как в этом случае налицо было бы восполнение неполноты предварительного расследования.

Рассмотрим понятие «новых обстоятельств». Согласно ч.2 ст. 413 УПК РФ это: «исключающие преступность и наказуемость деяния, или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых, общественно-опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления». С одной стороны, «иные новые обстоятельства» позволяют говорить о том, что возможно преюдициарное применение фактов гражданского, административного и арбитражного судопроизводства. Но одновременно с этим, законодатель устанавливает, что иными являются только «обстоятельства исключающие преступность и наказуемость деяния», при этом установление данных обстоятельств исключительно прерогатива уголовного процесса и не может быть разрешена, например, в гражданском процессе. Таким образом, применение принципов преюдиции при пересмотре приговора по новым и вновь открывшимся обстоятельствам исключается.

Интересным представляется и дело № 44у-42/16. По данному делу Президиум Кировского областного суда 28.09.2021 года возобновил производство по уголовному делу в отношении Субботина А.В. ввиду новых обстоятельств. Признав новыми обстоятельствами следующее. «на момент вынесения приговора в отношении Субботина А.В. потерпевшая ФИО9 была жива и находилась на лечении в КОГБУЗ «». Однако 26 августа 2021 года ФИО9, не приходя в сознание, скончалась в данном медицинском учреждении.

августа 2021 года прокурором Ленинского района г. Кирова возбуждено производство ввиду новых обстоятельств.

Согласно заключению проведенной в ходе расследования новых обстоятельств комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от 20 июля 2021 года, смерть ФИО9 наступила в результате .

Таким образом, выводами указанной экспертизы установлена причинно-следственная связь между полученными ФИО9 24.02.2021 года телесными повреждениями и её смертью.

По мнению заместителя прокурора, данные обстоятельства свидетельствуют о наличии в действиях осужденного Субботина А.В. более тяжкого состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ новыми обстоятельствами, влекущими возобновление производства по уголовному делу, является наступление после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого лицу, привлеченному к уголовной ответственности, деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

В соответствии с ч. 3 ст. 414 УПК РФ пересмотр обвинительного приговора в связи с необходимостью применения к осужденному уголовного закона о более тяжком преступлении допускается лишь в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств.

Согласно ч. 4 ст. 414 УПК РФ .

Срок давности привлечения Субботина А.В. к уголовной ответственности не истек.

Таким образом, новыми обстоятельствами, влекущими возобновление производства по уголовному делу, закон (п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК согласно идее законодателя может иметь место исключительно в сторону, благоприятную для осужденного.

Однако Постановлением УПК в сторону ухудшения положения осужденного, оправданного или лица, в отношении которого дело прекращено, может иметь место.

Примерный (не исчерпывающий) перечень таких обстоятельств закреплен в ч. ч. 2 УПК РФ:

) признание Конституционным Судом РФ примененного в данном деле закона не соответствующим Конституции РФ. Сюда можно отнести и иное, нежели примененное в конкретном уголовном деле, конституционно-правовое толкование закона этим Судом. Важно, что право на пересмотр возникает у всех лиц, к которым был применен такой закон, а не только у заявителя по жалобе в Конституционный Суд РФ;

) установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции федерального закона или иными нарушениями положений.

Здесь возникает вопрос, относится ли к основаниям пересмотра любое нарушение или только такое, которое повлекло постановление неправосудного приговора? На первый взгляд нарушение, например, ст. 5 на его рассмотрение по существу, стадии процесса, в которой дело находится (если речь идет не об итоговом судебном решении — приговоре и т.п.).

На практике данное основание вообще толкуется расширительно, в частности, Конституционный Суд РФ допустил пересмотр судебного акта на основании Суждения Комитета по правам человека — органа, призванного обеспечить соблюдение Международного пакта о гражданских и политических правах;

) наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (например, смерть потерпевшего, наступившая в результате преступления после вступления приговора в законную силу);

) иные новые обстоятельства. С учетом вышеизложенного речь здесь только об устраняющих преступность или наказуемость деяния либо иным образом улучшающих положение осужденного (оправданного) обстоятельствах.

Как видно, наименование «новые» (применительно к обстоятельствам) отличается значительной долей условности. По существу, закон или действия правоприменительных органов не соответствовали Конституции гарантий надлежащей процедуры, обеспечивающей справедливое судебное разбирательство, ситуация во многом сходна с преступными действиями судьи, следователя и т.д., отнесенными законодателем к вновь открывшимся обстоятельствам. В то же время не предполагается, что рассматривающий дело судья является специалистом в международном и конституционном праве; кроме того, он фактически не имеет возможности прямого применения этих актов. Отсюда такое законодательное решение.

Все новые обстоятельства можно подразделить на юридические (первые два основания) и фактические (остальные). Как уже отмечалось, первые составляют относительно новую подгруппу, не во всем соответствующую природе рассматриваемого института. По сути, они причислены к основаниям пересмотра именно в рамках рассматриваемой процедуры в значительной мере потому, что к основаниям отмены или изменения судебного акта в рамках какой-либо иной формы пересмотра отнесены быть не могут, хотя, конечно, есть и определенное сходство их с другими основаниями (например, возможность появления в любой момент).

Соответственно, единственной альтернативой было бы создание для них отдельной особой процедуры, целесообразность чего неочевидна. Так, во Франции соответствующая процедура, с одной стороны, формально отделена от ревизии, однако, с другой стороны, по сути, их правовое регулирование едино (ст. 622-1 УПК Франции).

Применительно к этой группе оснований наиболее заметно проявляется смешение с кассационным и надзорным производствами. Так, в случаях установления Европейским судом по правам человека тех или иных нарушений ст. 6 Конвенции о защите прав человека, закрепляющей основные процессуальные гарантии справедливого судебного разбирательства, российские суды одновременно указывают на соответствующее новое обстоятельство и отмечают существенное нарушение прав обвиняемого. В этой связи еще раз подчеркнем уже отмеченную недопустимость восполнения пробелов предварительного расследования с использованием данного механизма. Если, например, правоохранительные органы своевременно не выявили дополнительных эпизодов преступления, но могли это сделать при надлежащем расследовании, такие эпизоды не составляют нового обстоятельства.

До недавнего времени законодатель никак не регулировал алгоритм действий судов первой и второй инстанций в случае выявления ими новых обстоятельств, являющихся основанием для предъявления лицу обвинения в совершении более тяжкого преступления. Федеральный закон от 26 апреля 2021 г. N 64-ФЗ устранил этот пробел, установив, что в подобных ситуациях суды должны возвращать уголовные дела прокурору.

Возвращать уголовное дело прокурору вправе также суды кассационной и надзорной инстанций. Законодатель предусмотрел обязанность этих судебных инстанций отменять приговор, определение, постановление суда и все последующие судебные решения с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, указанные не только в ч. 1 и п. 6 ч. 1 ст. 412.11 УПК).

Такое законодательное решение представляется дискуссионным. Начнем с того, что новое полномочие суда выходит за пределы установленного законом предмета разбирательства в судах кассационной и надзорной инстанций. Так, предметом проверки в этих судебных инстанциях является законность вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда (ст. 401.1 УПК).

После вступления приговора, определения или постановления суда в законную силу новые обстоятельства, указанные в п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК, должны выясняться в рамках специально предназначенной для этого процедуры возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК).

Возможно, планировалось упростить процессуальную форму и сократить сроки судопроизводства, полагая, что незачем прибегать к процедуре, предусмотренной гл. 49 УПК, когда о новых обстоятельствах становится известно в ходе рассмотрения уголовного дела в кассационном или надзорном порядке.

Однако при этом законодатель не учел, что у судов кассационной и надзорной инстанций не только de jure нет права устанавливать или считать доказанными факты, которые ранее не были установлены нижестоящим судом, но и de facto нет познавательных средств, с помощью которых можно было бы проверить наличие таких новых обстоятельств.

Возьмем, например, случай смерти потерпевшего, в отношении которого было совершено преступление, изначально квалифицированное по ч. 1 ст. 111 УК. Для решения вопроса о необходимости привлечения обвиняемого к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 111 УК требуется установление не только факта смерти (который может быть подтвержден соответствующим свидетельством, не нуждающимся в дополнительной процессуальной проверке), но также ее причины, которую в рамках уголовного судопроизводства можно установить только путем проведения судебной экспертизы.

Однако у судов кассационной и надзорной инстанций нет возможности следственным путем проверить наличие новых обстоятельств, указанных в п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК, в связи с чем не приходится рассчитывать на достоверное установление оснований для отмены судебного решения и возвращения уголовного дела прокурору. Судам кассационной и надзорной инстанций, видимо, придется основываться при принятии соответствующих решений (в том числе об отмене вступившего в законную силу судебного акта) на предположениях, что абсолютно не совместимо с принципом правовой определенности.

Теорией уголовного процесса и судебной практикой давно выработано правило, на основе которого осуществлялся выбор формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений: уголовное дело рассматривалось в порядке надзора в тех случаях, когда основания для пересмотра судебного решения давали материалы уголовного дела и не требовали предварительной их проверки следственным путем. Такой подход был и остается оправданным, поскольку основан на учете ограниченных познавательных возможностей суда надзорной (а теперь и кассационной) инстанции. Не случайно Пленум Верховного Суда РФ в п. 21 Постановления от 11 января 2007 г. N 1 прямо указывал на недопустимость использования судом надзорной инстанции дополнительных материалов, если они свидетельствовали о наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств.

В действующем уголовно-процессуальном законодательстве арсенал познавательных средств, имеющихся в распоряжении кассационной и надзорной инстанций, остался прежним. Почему решено вверить этим судам полномочие не только устанавливать новые обстоятельства, но и отменять в связи с ними вступившие в законную силу судебные решения.

Несовершенство новой законодательной регламентации порядка возвращения судом уголовного дела прокурору проявляется также в несогласованности норм, устанавливающих сроки пересмотра вступивших в законную силу судебных решений в связи с обнаружением новых обстоятельств.

Если наличие новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния выясняется в рамках возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, то пересмотр приговора, определения или постановления суда допускается в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных уголовным законом, и не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств (ч. 3 ст. 414 УПК, согласно которому пересмотр в кассационном и надзорном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу.

В результате применения разных по продолжительности сроков пересмотра судебных решений по одним и тем же основаниям правовое положение заинтересованных лиц будет различаться в зависимости от формы пересмотра судебных решений, что явно не соответствует конституционному принципу равенства всех перед законом и судом.

Все названные противоречия, на наш взгляд, подтверждают ошибочность законодательного решения о наделении судов кассационной и надзорной инстанций полномочием возвращать уголовное дело прокурору по основанию, указанному в п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК. В рамках кассационного и надзорного производства окончательные судебные акты не должны проверяться с позиций фактической обоснованности выводов нижестоящих судов. Как уже было сказано выше, у судов кассационной и надзорной инстанций нет ни юридических полномочий, ни фактической возможности устанавливать или признавать доказанными новые обстоятельства, ранее не установленные или отвергнутые нижестоящими судами.

Вместо того чтобы ставить правоприменительную практику перед необходимостью искать выходы из возникающих тупиков, законодателю следовало бы исключить из гл. 48.1 УПК РФ.

Вывод. Таким образом, действующим Уголовно-процессуальном кодексом РФ (ст. 413 УПК) определены следующие понятия:

) вновь открывшиеся обстоятельства — обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду. К ним законодатель относит установленные, вступившим в законную силу приговором суда, заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения или постановления. А также установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора;

) новые обстоятельства — обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, исключающие преступность и наказуемость деяния или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Фактически к ним относятся признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции и установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела.

Если в отношении этих двух понятий все достаточно определенно, о чем указано в той же ст. 413 УПК, то в отношении «иных новых обстоятельств» такой определенности нет. Суть данного понятия не раскрывается ни в УПК, ни в судебной практике, следовательно, под эти «иные обстоятельства» можно «подвести» любые факты. Иными словами, «сценарий» можно менять «по ходу пьесы». В связи с этим стоит сказать и про Постановление Конституционного Суда РФ от 16.05.2021 года №6-П.

Указанное Постановление существенно реформировало производство по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Признание неконституционной ст. 237 УПК привело к возрождению института возвращения уголовных дел на дополнительное расследование, при этом после возвращения дела стало возможным изменение обвинения на более суровое. Представляется что в связи с внесением подобных изменений в уголовно-процессуальное законодательство, появились следующие негативные моменты:

Прежде всего, уничтожено понятие окончательного решения по делу. Осужденный или оправданный не может быть уверен в том, что после апелляции не будут «найдены иные обстоятельства», что очень близко к ранее применявшемуся институту «оставлен в подозрении».

И во-вторых возвращение уголовных дел для дополнительного, но можно с уверенностью сказать, что и для нового расследования, явно нарушает принцип состязательности сторон. Все решения и органов предварительного следствия, и суда проходят многократные проверки, например, проверка уголовного дела прокурором перед утверждением обвинительного заключение, проверка решения суда первой инстанции в апелляционном, кассационном порядке и надзорном производстве. Если же, не смотря на все это, существенные обстоятельства дела останутся неизвестными, неблагоприятные последствия для следствия и суда, за свои недоработки отсутствуют, более того доказывать эти недоработки должен сам осужденный, а если и докажет, то органам предварительного расследования будет предоставлена дополнительная возможность исправить свои ошибки.

Указанные нарушения уже были предметом рассмотрения ЕСПЧ, который указал: «Исходя из требований Конституции РФ и Конвенции, любая возможность отмены, вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела, должны быть ограничена строгими условиями и критериями, точно определяющими основания такого пересмотра, с учетом того, что речь идет о таком решении суда, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы виновности лица и мере наказания». Остается только надеяться, что наши законодатели прислушаются к данной рекомендации.

Глава 3. Некоторые проблемы возобновления производства по уголовным делам ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств

.1 Актуальные проблемы пересмотра судебных постановлений по уголовным делам по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в свете расширения круга его оснований и пути их решения

Институт возобновления производства по уголовному делу по новым и вновь открывшимся обстоятельствам сам по себе является достаточно сложным и неординарным. Ситуация, когда, несмотря на правильные действия суда по делу, состоявшийся судебный акт неправосуден, несколько парадоксальна сама по себе. Подобные случаи до последнего времени носили исключительный характер и встречались крайне редко. Совершенно естественно, что и сформировавшаяся в науке концепция этого института не отличается единообразием и целостностью.

Однако в последние годы в связи с расширением круга оснований для инициирования этой процедуры за счет решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и Конституционного Суда РФ этот вид пересмотра получил относительно широкое распространение на практике. При этом вновь появившиеся основания пересмотра достаточно специфичны и отличаются от традиционных, что ставит массу дополнительных вопросов. Соответственно, представляется целесообразным вспомнить концептуальные основы возобновления производства по делу и проанализировать некоторые наиболее актуальные проблемы правоприменения, возникающие в связи с ним.

Как известно, действующий УПК РФ в части возобновления производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств в целом сохранил преемственность с советским уголовным процессом, в свою очередь, воспринявшим закрепленную в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. концепцию. Это была практически классическая континентальная ревизия, которая подразумевает пересмотр окончательного решения по уголовному делу при возникновении нового или обнаружении неизвестного суду на момент рассмотрения дела обстоятельства, устанавливающего невиновность осужденного либо порождающего сомнение в его виновность. Одна из основных отличительных черт ревизии состоит в том, что она исторически представляла собой исправление ошибок в факте (если можно назвать их ошибками, что, как отмечено выше, небесспорно), а не ошибок в праве, которыми ограничена классическая кассация.

Советский надзор допускал пересмотр вступивших в силу судебных постановлений как по правовым, так и по фактическим основаниям, возникла необходимость различения этих двух процедур. Поэтому советская наука уголовного процесса глубоко разработала концепцию оснований возобновления уголовного дела. Были разделены новые (не существовали на момент разрешения дела) и вновь открывшиеся (существовали, но не были и не могли быть известны суду) обстоятельства. Критерий неизвестности обстоятельств суду стал ключевым фактором, разграничивающим эти процедуры, особенно применительно к «иным вновь открывшимся обстоятельствам». Согласно сложившейся доктрине в том случае, когда-то или иное обстоятельство не было, но, исходя из материалов дела, могло быть известно суду при условии его более тщательного рассмотрения, уголовное дело должно было пересматриваться в порядке надзора. Если же какое-то обстоятельство, никак не вытекая из материалов дела, не было и не могло быть известно суду, уголовное дело должно было пересматриваться по вновь открывшимся обстоятельствам.

В итоге объем понятия «иные вновь открывшиеся обстоятельства» был определен достаточно четко, и основной проблемой стало отсутствие в законе понятия «новые обстоятельства», которые впервые возникли уже после вступления приговора в законную силу (смерть потерпевшего после постановления приговора и т.д.). В результате при принятии действующего УПК РФ было предусмотрено уже два типа оснований возобновления уголовного дела: новые и вновь открывшиеся обстоятельства. Однако проблематика применения данных оснований остается одной из ключевых для данного института и сейчас.

Прежде всего, существует давняя проблема соотношения этих оснований с преюдициальностью судебных актов в случаях преступных действий судьи и других участников процесса в связи с рассмотренным делом. Иначе говоря, вновь открывшимся обстоятельством они являются лишь при их установлении вступившим в силу судебным постановлением. Это ограничение совершенно логично: не будь его (если бы было достаточно лишь данных или сведений, дающих основание полагать, что участник процесса действовал недобросовестно), была бы возможна фактически неограниченная переоценка доказательств по уже разрешенному уголовному делу.

Однако получается, что, чтобы инициировать пересмотр дела по данным основаниям, необходимо сначала как минимум добиться возбуждения уголовного дела в отношении допустившего злоупотребление участника процесса. Но при наличии вступившего в законную силу судебного акта, которым соответствующие показания, заключение, перевод и проч. признаны достоверными, в свете принципов res judicata и недопустимости противоречивых судебных актов это в высшей степени затруднительно. Не говоря уже о других проблемах, возникающих на практике, например, в случаях приостановления такого все же возбужденного уголовного дела. Этот вопрос ставился на рассмотрение Конституционного Суда РФ, однако ответа пока не получил, что вполне объяснимо: проблема здесь вызвана не каким-либо дефектом законодательной техники или правоприменительной практики, а самой сущностью этих оснований.

Далее, как уже отмечено, традиционно основания к пересмотру составляли только фактические обстоятельства, что определило и сущность, и построение всей стадии (двухэтапное производство, включающее элементы как досудебной, так и судебной стадии, и т.д.). Однако сегодня эта система поколебалась, поскольку появились и юридические основания возобновления дела — те самые решения Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ. Причем такая ситуация характерна не только для России, но и для других стран: так, несколько лет назад пересмотр на основании решений ЕСПЧ в порядке ревизии (в широком смысле) был введен во Франции.

Более того, применительно к решениям Конституционного Суда и ЕСПЧ термин «новые обстоятельства» вообще весьма условен. Ведь закон или действия правоприменительных органов не соответствовали Конституции гарантий надлежащей процедуры, обеспечивающей справедливое судебное разбирательство, ситуация в чем-то даже схожа с преступными действиями судьи, следователя и т.д., отнесенными законодателем к вновь открывшимся обстоятельствам. Вообще же здесь приходится молчаливо исходить из того, что рассматривающий дело судья не является специалистом в международном и конституционном праве и по сути не имеет реальной возможности прямого применения этих актов.

Фактически, за редким исключением, прямое действие Конституции . В некоторых правопорядках закон прямо закрепляет запрет прямого применения конституции непосредственно правоприменителем (судом), например, во Франции действует принцип так называемого, закона-экрана. В таких случаях отнесение данных оснований к новым обстоятельствам более корректно с точки зрения правовой теории.

Получается, что эти обстоятельства причислены к основаниям пересмотра именно в рамках рассматриваемой процедуры в значительной мере по остаточному принципу — отнести их к основаниям отмены или изменения судебного акта в рамках какой-либо иной формы пересмотра еще сложнее. Хотя, конечно, у них есть и определенное сходство с другими основаниями, например, возможность возникновения подобных обстоятельств в любой момент производства по делу. Соответственно, единственной альтернативой было бы создание для них отдельной особой процедуры, целесообразность чего вызывает сомнения. Так, во Франции соответствующая специальная процедура будучи формально отделена от ревизии, в сущности имеет единое с ней правовое регулирование.

Размывание специфики оснований возобновления производства по делу, равно как и их внеинстанционный характер, способствует неоднозначности в определении соотношения института с иными видами пересмотра вступивших в силу судебных актов — кассацией и надзором. Казалось бы, отличия рассматриваемого института от этих видов пересмотра уголовных дел в их современной форме вполне очевидны, но на деле возникает масса вопросов.

В свое время Конституционный Суд РФ, разрешая вопрос о том, каким образом могут исправляться допущенные Президиумом Верховного Суда РФ судебные ошибки при отсутствии ранее исправлявших их общесоюзных судебных инстанций, воспользовался понятием иных вновь открывшихся обстоятельств в расширительном смысле и признал возможность пересмотра уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам по любым основаниям, если не осталось иных инстанционных способов исправления судебной ошибки. Этим решением он, по сути, подорвал классическую советскую доктрину разграничения оснований пересмотра уголовных дел в порядке надзора и оснований возобновления уголовных дел по «иным» вновь открывшимся обстоятельствам.

В дальнейшем Суд неоднократно отмечал, что для обеспечения справедливости судебных актов следует использовать любой доступный способ пересмотра. Уже после принятия УПК РФ он неоднократно прямо указывал на возможность использования института возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, «когда после исчерпания возможностей судебного надзора будет выявлена неправосудность приговора, явившаяся результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона». В результате в практике достаточно глубоко укоренилось отношение к возобновлению уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств как к некоей резервной, компенсаторной стадии, которая может быть использована при неприменимости или после исчерпания иных способов пересмотра уголовных дел, в том числе и для исправления ошибок сугубо правового характера, устранить которые иным способом не представляется возможным.

С точки зрения общей справедливости это, вероятно, и правильно, однако с точки зрения правовой теории выглядит спорно. Во-первых, такая позиция Конституционного Суда была достаточно сиюминутной, направленной на решение конкретной правовой проблемы. Эта проблема давно устранена принятием Федерального закона УПК РФ).

Во-вторых, как известно, при принятии УПК от 16.05.2007 N 6-П счел такое правовое регулирование неконституционным. Вопрос о возможности и пределах reformatio in peius на данной стадии в свете принципов правовой определенности и non bis in idem, с одной стороны, и неотвратимости наказания и защиты прав потерпевшего — с другой, является одним из наиболее разработанных и в настоящее время решен законодателем вполне определенно (можно соглашаться или не соглашаться с этим решением, но оно вполне ясно). Не вдаваясь в подробности, отметим, что с учетом действующего регулирования и в условиях отсутствия закрытого перечня оснований для пересмотра недопустимость неосновательного смешения этой процедуры с иными формами пересмотра судебных решений особенно очевидна. Такое смешение создает риск устранения органами уголовного преследования и судом их собственных ошибок и нарушений путем применения данного института.

На данный момент было выработано некое компромиссное решение: его использование в качестве резервного механизма устранения дефектов судебных актов иногда возможно, однако такое дополнительное использование не может влечь ухудшения положения обвиняемого. Суды при этом стараются преодолеть излишнее смешение институтов пересмотра по новым и вновь открывшимся с иными видами пересмотра вступивших в законную силу решений. Так, Верховный Суд РФ пояснил, что новые или вновь открывшиеся обстоятельства не могут составить основания к отмене судебного акта в кассационном производстве.

Привлекает внимание также то, что Конституционный Суд РФ все свои решения о резервном характере возобновления уголовных дел ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств принял еще до 1 января 2021 г., когда вступил в силу упомянутый Закон Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство суд нередко одновременно указывает на соответствующее новое обстоятельство и отмечает существенное нарушение прав обвиняемого.

Другая актуальная в последнее время проблема применения этих вновь появившихся оснований состоит в следующем. Институт пересмотра судебных постановлений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам создавался и разрабатывался для пересмотра итоговых судебных актов по делу по вопросу о виновности лица и назначении ему наказания. Законодатель подчеркнул это обстоятельство даже терминологически, назвав процедуру возобновлением производства по уголовному делу, — подразумевается, что к этому моменту производство уже завершено итоговым процессуальным решением: приговором, постановлением о прекращении уголовного дела либо иным (допустим, постановлением о применении принудительной меры медицинского характера).

Однако в последнее время нередко объектом пересмотра в таком порядке в российской судебной практике становятся либо приговор в части иных вопросов, подлежащих разрешению при его постановлении (например, вопроса о конфискации имущества, судьбе вещественных доказательств и т.д.), либо промежуточные судебные акты. Чаще всего на практике встречается ситуация, когда ЕСПЧ признает нарушение ст. 5 Конвенции «Право на свободу и личную неприкосновенность» в связи со слишком длительным и/или необоснованным применением меры пресечения в виде заключения под стражу, — подобные дела, как известно, составляют немалую часть всех жалоб российских граждан в ЕСПЧ. В такой ситуации производство возобновляется, чтобы отменить не приговор, а незаконные и необоснованные постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу и дальнейшие связанные с ними судебные акты (постановления о продлении сроков содержания под стражей, акты вышестоящих судов об отказе в жалобах на эти постановления и т.д.).

Разумеется, с учетом обычных сроков рассмотрения жалоб ЕСПЧ на момент такой отмены все эти судебные постановления, скорее всего, уже давно исполнены, а по делу обычно имеется вступивший в законную силу итоговый судебный акт. Это de facto исключает появление ряда проблем, которые возникали бы, если бы промежуточные судебные акты пересматривались при еще не разрешенном по существу деле, хотя de jure эти проблемы выглядят трудноразрешимыми. Единственный же смысл этих решений состоит в том, что наличие отменяющего соответствующую меру пресечения судебного акта дает осужденному возможность требовать возмещения вреда в порядке ч. 3 ст. 133 .

Сразу же возникает вопрос: любое ли установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции , но вынесение в связи с ним неправосудного судебного акта. Однако под актом высший суд здесь подразумевает не только приговор, но и промежуточные постановления. Такая ситуация вызывает некоторые сомнения в корректности и соразмерности применения рассматриваемого института, когда для отмены локального промежуточного судебного акта возобновляется все производство в целом.

Наконец, с точки зрения процедуры пересмотра судебных актов по остальным новым и вновь открывшимся обстоятельствам интерес вызывает следующая проблема. Как известно, единственным субъектом, уполномоченным возбудить производство, в этом случае является прокурор (ч. 1 ст. 415 УПК РФ). Однако монополия прокурора на возобновление производства, по мысли законодателя, в ее понимании высшими судебными инстанциями обусловлена все тем же фактическим характером данных оснований: их проверка может потребовать производства следственных действий и т.д. Но решение прокурора не носит окончательного характера и не должно ограничивать гражданам доступ к правосудию. Поэтому как постановление прокурора о прекращении производства, так и постановление об отказе в возбуждении производства могут быть обжалованы в суд заинтересованными лицами.

В то же время широко известен слабо формализованный характер соответствующих процедур, и в частности проверки прокурором обращения заинтересованного лица (гражданина). Исходя из формулировок п. п. 3 УПК». Соответственно, если, по мнению прокурора, ссылка на такие обстоятельства в сообщении гражданина отсутствует, то «уголовно-процессуальный закон не обязывает прокурора выносить процессуальное решение при отсутствии оснований для возобновления производства по уголовному делу ввиду новых и или вновь открывшихся обстоятельств». Причем имеется в виду отсутствие сведений о соответствующих фактических обстоятельствах, а не формальная ссылка на уголовно-процессуальную норму.

При этом не стоит забывать, что не только Конституционный Суд РФ, но и граждане и их защитники зачастую рассматривают пересмотр в порядке главы 49 УПК РФ. На этом основании суды зачастую отказывают в принятии таких жалоб (либо прекращают производство по ним).

Правоприменителя здесь можно понять, однако такое толкование, как представляется, не совсем соответствует идее закона и высших судов о доступе граждан к правосудию. Поэтому и судебная практика по данному вопросу неоднородна: ряд судов такой формальный обход права заявителя на судебную защиту не приемлет, продолжая рассматривать соответствующие жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ.

Резюмируя изложенное, расширение круга оснований к возобновлению производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств за счет решений Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ было во многом обусловлено объективной необходимостью. Однако несвойственный для данного института юридический характер этих оснований повлек некоторое размывание его специфики.

Ситуация усугубилась и конкретными историческими обстоятельствами развития уголовного процесса России: при существовавшей научной традиции сравнения надзорных оснований с иными новыми обстоятельствами вынужденная трактовка Конституционного Суда РФ спровоцировала дальнейшую неясность. В результате не всегда имеется четкое понимание сути пересмотра по новым и вновь открывшимся обстоятельствам и его оснований, что вызывает проблемы правоприменения и чревато различными злоупотреблениями. Не подлежит сомнению, что данный институт претерпевает определенную эволюцию, однако представляется важным сохранять его самостоятельность и не допускать необоснованного смешения с иными формами пересмотра судебных постановлений.

3.2 Проблема поворота к худшему при пересмотре уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

При пересмотре вступившего в законную силу судебного решения всегда встает вопрос обеспечения прав обвиняемого и риска нарушения принципа non bis in idem (недопустимость подвергать оправданного или осужденного повторному уголовному преследованию за то же деяние с возможностью изменения его положения в худшую сторону). В связи с этим особое значение приобретает вопрос об основаниях и сроках, в течение которых возможен такой пересмотр.

Что касается оснований возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, то по действующему законодательству их следует разделять на две категории:

1) основания, допускающие пересмотр уголовного дела в сторону, как улучшающую, так и ухудшающую положение обвиняемого. К ним относятся: а) все вновь открывшиеся обстоятельства; б) новые обстоятельства в виде наступления в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (п. 2.1 ч. 4 ст. 413 УПК РФ);

) основания, допускающие пересмотр уголовного дела только в сторону, улучшающую положение обвиняемого. К ним относятся новые обстоятельства в виде: а) признания Конституционным Судом РФ примененного в данном деле закона не соответствующим Конституции о защите прав человека и основных свобод; в) иных новых обстоятельств.

Что касается сроков возобновления уголовного дела, то здесь также отчетливо проявляется принцип благоприятствования защите (favor defensionis), причем это характерно для уголовного процесса еще со времен Древнего Рима. А именно, пересмотр приговора в пользу осужденного не ограничен какими-либо сроками и возможен даже после его смерти (ч. ч. 1 УПК РФ).

Пересмотр же в сторону, ухудшающую положение осужденного или оправданного, возможен, во-первых, только в течение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, а во-вторых, не позднее одного года с момента обнаружения (открытия) оснований к пересмотру. Таким моментом считается день вступления в силу приговора, которым установлено соответствующее преступление против правосудия участника процесса (дача заведомо ложных показаний или заключения, преступные злоупотребления следователя или судьи и т.п.), а в случае с наступлением общественно опасных последствий либо «иных новых» обстоятельств — день подписания прокурором заключения о необходимости возобновления производства.

Моментом пересмотра для целей определения соблюдения этого срока является момент принятия судом к рассмотрению дела по вопросу о наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств (независимо от продолжительности дальнейшего производства).

Вообще, вопрос о возможности ухудшения положения, осужденного (оправданного) при пересмотре по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в высшей степени дискуссионный. В целом ряде государств в рамках подобных процедур он невозможен в принципе (например, во Франции, как упомянуто выше). Действующий УПК РФ изначально допускал его только в случаях преступлений против правосудия (т.е. по вновь открывшимся, но не по новым обстоятельствам). В этом случае поворот к худшему не вызывает вопросов, поскольку благоприятный для осужденного или оправданного приговор принят не на основании более или менее справедливого судебного разбирательства, а в силу подкупа или иных злоупотреблений, чаще всего совершенных самим обвиняемым (его доверенными лицами) как единственной заинтересованной в этом стороной.

Новые же обстоятельства, ухудшающие положение обвиняемого, сторона обвинения в принципе теоретически могла бы обнаружить и ранее — в таком случае она должна сама нести негативные последствия недостаточной эффективности своих действий. Однако Конституционный Суд РФ в своем Постановлении УПК РФ правил определения начала течения годичного срока в том числе и для тех оснований, ухудшение положения обвиняемого по которым невозможно в принципе).

В нормах УПК РСФСР 1960 г. законодатель устанавливал правило, согласно которому при новом судебном разбирательстве уголовного дела, по которому был отменен приговор в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, суд первой инстанции не был связан размерами наказания, назначенного по отмененному приговору (ч. 2 ст. 390) УПК РФ), постольку актуальным для теории уголовно-процессуальной науки и для правоприменения был и остается вопрос о допустимости ухудшения положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, при новом рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции после отмены судебных актов ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

В период действия УПК РСФСР, который нормативно закреплял допустимость поворота к худшему при новом рассмотрении уголовного дела после отмены судебных актов ввиду вновь открывшихся обстоятельств, в доктрине уголовно-процессуальной науки в основном доминировали представления, совпадающие с позицией законодателя, что вполне естественно, поскольку, по всей вероятности, достижения науки были использованы законодателем и материализованы в названной выше норме.

Один из первых исследователей института возобновления уголовных дел Б.С. Тетерин по этому поводу писал следующее: «Суд первой инстанции, получивший на новое рассмотрение дело, возобновленное производством по вновь открывшимся обстоятельствам, производит по этому делу все процессуальные действия в полном объеме в обычном порядке и не связан при новом рассмотрении дела ни кругом фактических обстоятельств, установленных прежним приговором, ни квалификацией преступного деяния, ни размером наказания». Аналогичные суждения были высказаны и В.М. Блиновым, по мнению которого, «если приговор был отменен в связи с вновь открывшимися обстоятельствами при новом судебном разбирательстве, суд первой инстанции не связан размерами наказания, назначенного ранее по отмененному приговору…». Более того, с его точки зрения: «Выявление новых, ранее неизвестных суду первой инстанции обстоятельств влечет полное аннулирование ранее вынесенного приговора судом первой инстанции». Таких же взглядов придерживались Г.З. Анашкин и И.Д. Перлов, полагавшие, что «суд вправе квалифицировать действия подсудимого в соответствии с тем, как они установлены, включая результаты нового расследования, с учетом вновь открывшихся обстоятельств. При этом не имеет значения позиция прокурора, которая была изложена им в его заключении о вновь открывшихся обстоятельствах. Суд в таких случаях разбирает дело с привлечением новых доказательств, новых данных о ряде обстоятельств, новых по сравнению с теми, на основании которых принималось решение при первом рассмотрении дела».

Примечательно, что внесение законодателем коррективов в норму, регулирующую порядок производства по делу после отмены судебных актов ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, при кодификации уголовно-процессуального законодательства в 2001 г. существенно не повлияло на доктринальные представления по указанной проблеме.

Н.П. Кузнецов, например, по этому поводу пишет следующее: «Поскольку основаниями к пересмотру дела являются новые или вновь открывшиеся обстоятельства, суд первой инстанции при новом рассмотрении дела не связан отмененными решениями. Это значит, что в ходе судопроизводства после отмены ранее состоявшихся решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств действия обвиняемого могут быть квалифицированы соответственно их действительному характеру, независимо от того, как они были квалифицированы раньше; суд вправе назначить любую предусмотренную законом меру наказания, не будучи связан тем наказанием, которое было назначено при первом рассмотрении дела. При этом не имеет значения, по чьей инициативе поставлен вопрос о пересмотре дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, равно как и содержание заключения прокурора».

Судя по всему, приведенная точка зрения рассматривается ее автором как универсальное правило, распространяющееся абсолютно на все возможные в практической деятельности (в реальной жизни) ситуации: главное, чтобы первоначальные судебные решения были отменены, а коль они отменены, то о них можно забыть при новом рассмотрении уголовного дела. Цитируемый нами В.М. Блинов в этом вопросе еще более прямолинеен, когда он говорит о том, что «выявление новых, ранее неизвестных суду первой инстанции обстоятельств влечет полное аннулирование вынесенного приговора».

Вряд ли такую точку зрения можно признать правильной, и вот почему. Глава 49 РФ никак не отразилось на практике правоприменения. Уникальный случай: нормы нет de jure, но de facto суды строго соблюдают правило о недопустимости поворота к худшему при новом рассмотрении уголовного дела, если только предыдущий приговор не был отменен по жалобе потерпевшего или представлению прокурора по мотивам, влекущим ухудшение положение осужденного, оправданного или лица, уголовное дело в отношении которого прекращено.

В соответствии с ч. 2 ст. 353 РФ, с нашей точки зрения, является упущением законодателя, которое следовало бы устранить.

Отсутствие в ст. 419 УПК РСФСР, вовсе не исключает возможность поворота к худшему. Вместе с тем тезис о том, что отмена ранее вынесенных судебных решений полностью аннулирует их и тем самым предоставляет суду полную свободу действий, очень сомнителен. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к основаниям возобновления уголовного судопроизводства, предусмотренным законом, и попытаться проанализировать их, а точнее, спрогнозировать вероятные решения суда при новом рассмотрении уголовного дела.

Итак, вступившим в законную силу приговором суда установлены заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, что повлекло за собой вынесение неправосудного судебного решения. Очевидно, что каждое из приведенных обстоятельств может рассматриваться в качестве основания для отмены как обвинительного, так и оправдательного приговора. Все зависит от того, какие обстоятельства устанавливаются этими доказательствами: оправдывающие или обвиняющие.

Если в заключении прокурора речь идет только об обнаружении обстоятельств, оправдывающих осужденного, и содержится просьба об отмене обвинительного приговора и передачи дела на новое судебное разбирательство с тем, чтобы суд первой инстанции исследовал их наряду с доказательствами, исследованными ранее, то, с нашей точки зрения, при новом рассмотрении дела суд не вправе ухудшить положение осужденного по сравнению с первым приговором. Иное противоречило бы не только правовой природе и назначению стадии возобновления производства по уголовному делу, но и дискредитировало бы саму идею правосудия, поскольку в данном случае оно не отвечало бы закрепленному в Конституции РФ, ее вводных положениях, а также в международно-правовых документах требованию справедливости и обеспечению эффективного восстановления в правах. Поскольку суд первой инстанции на основании исследования доказательств, представленных сторонами, пришел к вполне конкретным выводам о доказанности виновности лица в совершении преступления, квалификации его действий и мере наказания, постольку эти выводы не могут быть пересмотрены в сторону ухудшения положения этого же лица в связи с обнаружением каких-либо оправдывающих данное лицо обстоятельств.

Совершенно иной подход, с нашей точки зрения, должен иметь место в тех случаях, когда вопрос о возобновлении производства по делу ставится прокурором в связи с обнаружением обстоятельств, как благоприятных для осужденного, так и неблагоприятных, например, потерпевший дал заведомо ложные показания, уличающие осужденного, а эксперт дал заведомо ложное заключение, оправдывающее осужденного. В данной ситуации суд, рассматривающий уголовное дело после отмены первоначального приговора, конечно же, не связан с выводами первого суда по основным вопросам уголовного дела. В целом, с нашей точки зрения, такой подход вполне применим и в отношении вновь открывшихся обстоятельств, предусмотренных п. 2 .

Вступившим в законную силу приговором всегда достоверно установлено, в чьих именно интересах были совершены преступные действия дознавателя, следователя, прокурора или судьи: в интересах осужденного или вопреки им. Если указанным приговором будет установлено, что следователь сфальсифицировал не в пользу обвиняемого доказательства по уголовному делу, что повлекло осуждение лица за более тяжкое преступление, то, как же можно при новом рассмотрении дела, признав эти доказательства недопустимыми, ухудшить положение этого лица.

При возобновлении производства по уголовному делу ввиду обстоятельств, указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ (иные новые обстоятельства), и отмене приговора, при новом рассмотрении дела суд также обязан учитывать характер обстоятельств, явившихся основанием к отмене первоначального судебного решения.

С учетом той аргументации, что приведена выше, было бы целесообразным и совершенно оправданным дополнить ст. 419 УПК РФ частью второй следующего содержания: «…усиление наказания либо применение закона о более тяжком преступлении при новом рассмотрении дела судом первой инстанции допускается только при условии, если первоначальный приговор был отменен ввиду обстоятельств, которые сами по себе или вместе с обстоятельствами, ранее установленными, доказывают виновность оправданного или лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, а равно виновность осужденного в совершении более тяжкого преступления».

Заключение

Существующие проверочные стадии предназначены для проверки и устранения ранее допущенных судебных ошибок, и в рамках решения этой задачи они, несмотря на существующие различия, носят ординарный характер. Стадия возобновления дела возникает весьма редко в силу объективных причин — лишь тогда, когда при производстве по уголовному делу были допущены преступные злоупотребления, состоялись решения Европейского суда по правам человека или Конституционного Суда РФ либо имели место иные новые обстоятельства, однако все эти основания не были и не могли быть известны суду при рассмотрении дела. Ее задача и возможности весьма узки и специфичны — обеспечить возможность судебного исследования и установления обстоятельств, которые в силу объективных причин не могли стать предметом судебного исследования при рассмотрении уголовного дела. Такая задача не стоит и не может стоять перед надзорным производством. В силу этих признаков стадия возобновления дел носит экстраординарный характер, что неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, именуя ее «особой» стадией. Законодательное регулирование стадии возобновления дел при всех его отличиях за время существования лишь подтверждает вывод о такой экстраординарности стадии.

Конституционный Суд РФ справедливо указывает, что, возобновляя производство по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые в силу объективных причин ранее не могли входить в предмет исследования по уголовному делу. Представляется, что в этом смысле данная стадия вполне может рассматриваться как дополнительная к основным проверочным стадиям, но из этого совсем не следует, что она может выполнять ординарные контрольные и проверочные функции по отношению к ним. Как самая сущность и цели данной стадии, так и существующие в ней процессуальные механизмы не способны решать такую задачу.

Посредством возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств обеспечивается в основном не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования тех фактических обстоятельств, которые уголовный закон признает имеющими значение для определения оснований и пределов уголовно-правовой ответственности, но которые в силу объективных или субъективных причин ранее не входили в предмет исследования по уголовному делу. Именно поэтому такой механизм может использоваться для устранения допущенных в ходе уголовного судопроизводства нарушений в тех случаях, когда неприменимы или были исчерпаны другие средства процессуально-правовой защиты, включая возможности апелляционного, кассационного и надзорного производства.

Особое значение и роль института возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств заключается и в том, что, по сути, он является завершающим этапом уголовного судопроизводства, последней процессуальной возможностью устранения допущенных нарушений закона, восстановления ущемленных в результате этого конституционных прав и свобод граждан, интересов правосудия.

Действующим Уголовно-процессуальном кодексом РФ (ст. 413 УПК) определены следующие понятия:

) вновь открывшиеся обстоятельства — обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду. К ним законодатель относит установленные, вступившим в законную силу приговором суда, заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения или постановления. А также установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора;

) новые обстоятельства — обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, исключающие преступность и наказуемость деяния или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Фактически к ним относятся признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции и установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела. судебный уголовный приговор правовой

Если в отношении этих двух понятий все достаточно определенно, о чем указано в той же ст. 413 УПК, то в отношении «иных новых обстоятельств» такой определенности нет. Суть данного понятия не раскрывается ни в УПК, ни в судебной практике, следовательно, под эти «иные обстоятельства» можно «подвести» любые факты. Иными словами, «сценарий» можно менять «по ходу пьесы». В связи с этим стоит сказать и про Постановление Конституционного Суда РФ от 16.05.2021 года №6-П.

Указанное Постановление существенно реформировало производство по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Признание неконституционной ст. 237 УПК привело к возрождению института возвращения уголовных дел на дополнительное расследование, при этом после возвращения дела стало возможным изменение обвинения на более суровое. Представляется что в связи с внесением подобных изменений в уголовно-процессуальное законодательство, появились следующие негативные моменты:

Прежде всего, уничтожено понятие окончательного решения по делу. Осужденный или оправданный не может быть уверен в том, что после апелляции не будут «найдены иные обстоятельства», что очень близко к ранее применявшемуся институту «оставлен в подозрении».

И во-вторых возвращение уголовных дел для дополнительного, но можно с уверенностью сказать, что и для нового расследования, явно нарушает принцип состязательности сторон. Все решения и органов предварительного следствия, и суда проходят многократные проверки, например, проверка уголовного дела прокурором перед утверждением обвинительного заключение, проверка решения суда первой инстанции в апелляционном, кассационном порядке и надзорном производстве. Если же, несмотря на все это, существенные обстоятельства дела останутся неизвестными, неблагоприятные последствия для следствия и суда, за свои недоработки отсутствуют, более того доказывать эти недоработки должен сам осужденный, а если и докажет, то органам предварительного расследования будет предоставлена дополнительная возможность исправить свои ошибки.

Исходя из требований Конституции РФ и Конвенции, любая возможность отмены, вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела, должна быть ограничена строгими условиями и критериями, точно определяющими основания такого пересмотра, с учетом того, что речь идет о таком решении суда, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы виновности лица и мере наказания. Необходимо рассмотреть данную рекомендацию применительно к современному уголовному процессу в нашей стране.

Список использованных источников и литературы

Нормативно-правовые акты

.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2021 N 2-ФКЗ, от 21.07.2021 N 11-ФКЗ) //Собрании законодательства РФ. 04.08.2021. N 31. ст. 4398.

.Международный Пакт от 16.12.1966 «О гражданских и политических правах» //Бюллетень Верховного Суда РФ. N 12, 1994.

.Конвенция о защите прав человека и основных свобод Заключена в г. Риме 04.11.1950// Бюллетень международных договоров. N 3.2001.

.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 24.12.2001. N 52 (ч. I), ст. 4921.

.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 06.07.2021) //Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. N 25.ст. 2954.

.Федеральный закон от 29.12.2021 N 433-ФЗ (ред. от 31.12.2021) «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации»// Собрание законодательства РФ. 03.01.2021.N 1, ст. 45.

Юридическая литература

.Аристархов А. Проблемы возвращения судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения путем предъявления более тяжкого обвинения // Уголовное право. 2021. N 1. С. 93 — 98.

.Алексеева Т.М. Пределы действия принципа правовой определенности в надзорном производстве по уголовным делам // Уголовное право. 2021. N 2. С. 99 — 107.

.Белов С.А. Пределы универсальности конституционализма: влияние национальных ценностей на практику принятия решений конституционными судами // Сравнительное конституционное обозрение. 2021. N 4. С. 37 — 56.

.Бородинова Т.Г. Влияние правовых позиций Конституционного Суда РФ на пересмотр судебных решений и приговоров // Российский судья. 2021. N 6. С. 46 — 48.

.Багаутдинов Ф.Н., Беляев М.В. Новое основание для возобновления производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств // Российская юстиция. 2021. N 8. С. 22 — 24.

.Взаимосвязь конституционного и уголовного судопроизводств: Сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции: 22 марта 2021 г. / Л.М. Аширова, М.С. Белоковыльский, С.В. Бурмагин и др.; сост. К.Б. Калиновский, Т.В. Соколов. СПб.: Северо-Западный филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия», 2021. С.48.

.Гельдибаев М.Х., Вандышев В.В. Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов. М., 2021 — С. 215.

.Головко Л.В. Конституционализация российского уголовного процесса: между лозунгами и реальностью // Государство и право. 2021. N 12. С. 86 — 89, 91 — 93.

.Дикарев И.С. Возвращение судом уголовного дела прокурору в связи с выявлением новых обстоятельств // Законность. 2021. N 1. С. 46 — 48.

.Закарян С.А. Особенности судебных стадий контрольного производства в уголовном процессе // Журнал российского права. 2021. N 5. С. 98 — 107.

.Иванов А. Механизмы защиты прав и свобод человека // ЭЖ-Юрист. 2021. N 23. С. 3.

.Курс уголовного процесса / А.А. Арутюнян, Л.В. Брусницын, О.Л. Васильев и др.; под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2021. С. 459.

.Михеенкова М.А. Благоприятствование защите (favor defensionis) и его проявление в современном российском уголовном процессе. М., 2021. С. 7-9.

.Михеенкова М.А. Актуальные проблемы пересмотра судебных постановлений по уголовным делам по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в свете расширения круга его оснований // Закон. 2021. N 11. С. 148 — 156.

.Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / О.Н. Ведерникова, С.А. Ворожцов, В.А. Давыдов и др.; отв. ред. В.М. Лебедев; рук. авт. кол. В.А. Давыдов. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2021. — Сю 256.

22.Никифоров С.А. Рассмотрение обращений о пересмотре судебных решений в связи с новыми обстоятельствами // Законность. 2021. N 6. С. 39 — 40.

23.Османов Т.С. Производство по уголовным делам в суде кассационной инстанции в свете Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2021 N 2 // Российская юстиция. 2021. N 7. С. 33 — 38.

.Оксюк Т.Л. Актуальные проблемы возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств // Законность. 2021. N 1. С. 14 — 19.

.Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Часть 2. Актуальные вопросы судебной практики, рекомендации судей Верховного Суда РФ по применению уголовно-процессуального законодательства на основе новейшей судебной практики: Практическое пособие / В.А. Давыдов, В.В. Дорошков, Н.А. Колоколов и др.; под ред. В.М. Лебедева. 7-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2021. С. 178.

.Степаненко Д.А., Лавдаренко Л.И. Проблема исключения судебных ошибок и обеспечения стабильности судебных решений в сфере уголовного судопроизводства // Российский судья. 2021. N 4. С. 26 — 32.

.Стовповой А.Г. Возобновление производства по уголовному делу по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в контексте российского конституционного судопроизводства // Журнал конституционного правосудия. 2021. N 2. С. 27 — 33.

.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Главы 33 — 56. Постатейный научно-практический комментарий / Е.К. Антонович, П.В. Волосюк, Л.А. Воскобитова и др.; отв. ред. Л.А. Воскобитова. М.: Редакция «Российской газеты», 2021. Вып. V — VI. — С. 254.

.Уголовный процесс: Учебник для бакалавриата юридических вузов / Под ред. О.И. Андреевой, А.Д. Назарова, Н.Г. Стойко и А.Г. Тузова. Ростов н/Д: Феникс, 2021. — с.187.

.Уголовный процесс: Учебник / Под общ. ред. А.В. Смирнова. 6-е изд., перераб. М.: ИНФРА-М, 2021. С. 174.

.Уголовный процесс: Учеб. пособие / Под ред. И.И. Сыдорука, А.В. Ендольцевой. М., 2021. С. 195.

Материалы юридической практики

.Постановление Конституционного Суда РФ от 16.05.2007 N 6-П «По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда» //Вестник Конституционного Суда РФ. N 3. 2007.

.Определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2021 N 1248-О «По жалобе гражданина Хорошенко Андрея Анатольевича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 статьи 403, частью четвертой статьи 413 и частями первой и пятой статьи 415 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» //Вестник Конституционного Суда РФ. N 1. 2021.

34.Определение Конституционного Суда РФ от 28 июня 2021 г. N 1248-О «По жалобе гражданина Хорошенко А.А. на нарушение его конституционных прав п. 5 ст. 403, ч. 4 ст. 413 и ч. 1 и 5 ст. 415 УПК РФ» // СПС «КонсультантПлюс».2021

.Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности п. 5 ч. 2 ст. 371, ч. 3 ст. 374 и п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, Ю.В. Лукашева и И.П. Серебренникова». URL: www.ksrf.ru.

.Определение Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. N 28-О «По жалобе гражданина Ефимова Н.П. на нарушение его конституционных прав ч. 3 ст. 386 и ч. 2 ст. 387 УПК РСФСР» // СПС «КонсультантПлюс».2021.

.Постановление . Дата обращения 10.10.2021.

.Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2021 N 1977-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Маленкина Сергея Сергеевича на нарушение его конституционных прав частями третьей и четвертой статьи 415 и частью третьей статьи 416 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»// Официальный сайт Конституционного Суда РФ URL: www.ksrf.ru . Дата обращения 10.10.2021.

.Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2021 N 1185-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коныгина Игоря Николаевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части седьмой статьи 410 и частью третьей статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»// Официальный сайт Конституционного Суда РФ URL: www.ksrf.ru . Дата обращения 10.10.2021.

.Определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2021 N 1248-О «По жалобе гражданина Хорошенко Андрея Анатольевича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 статьи 403, частью четвертой статьи 413 и частями первой и пятой статьи 415 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»//Вестник Конституционного Суда РФ. N 1. 2021.

.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2021 N 17 (ред. от 02.04.2021) «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве»// Бюллетень Верховного Суда РФ. N 1. январь, 2021.

42.Постановления ЕСПЧ от 12.07.2007 по делу «Ведерникова против России» //Справочная правовая система «Консультант плюс». 2021.

43.Постановления Московского городского суда от 04.08.2021 по делу N 10-10644/2021 //Справочная правовая система «Консультант плюс». 2021.

.Постановления президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 27.05.2021 по делу N 44у-220/15 //Справочная правовая система «Консультант плюс». 2021.

.Постановление Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан по делу у-242 /16 19 октября 2021 года //СПС Консультант плюс.2021.

.Постановление Президиума Алтайского краевого суда по делу № 44У-105/2021 от 13 сентября 2021 года// СПС Консультант плюс.2021.

.Постановление президиума Кировского областного суда по делу № 44у-42/16 от 28 сентября 2021 года// СПС Консультант плюс.2021.