К вопросу о признаках возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства
К ВОПРОСУ О ПРИЗНАКАХ ВОЗБУЖДЕНИЯ НЕНАВИСТИ ЛИБО ВРАЖДЫ, А РАВНО УНИЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА
Аннотация: в статье последовательно рассматриваются признаки пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе в качестве оснований при возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства. Автор обосновывает необходимость исключения признаков пола, языка, происхождения, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе как не столь опасных и малореальных проявлений нетерпимости.
Ключевые слова: возбуждение ненависти либо вражды, пол, раса, национальность, язык, происхождение, отношение к религии, принадлежность к какой-либо социальной группе.
В тексте статьи 282 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, в качестве оснований для ксенофобии называются признаки пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе.
Очевидно, что социальная наука способна предложить гораздо больше критериев для объединения индивидов в группы, но законодатель выделил самые существенные со своей точки зрения и определил их круг.
А. В. Жеребченко
При рассмотрении признаков пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе следует обратиться к понятию социального статуса(социальной позиции) — структурных элементов социальной организации общества, обеспечивающих социальные связи между субъектами общественных отношений. Социальные связи, устанавливаемые по поводу обеспечиваемых социальных функций, образуют определенные пункты пересечения в обширном поле социальных отношений. Этими пунктами являются социальные статусы [15, с. 537].
Поскольку индивид включен в самые различные системы социальных связей и отношений, где занимает соответствующие позиции, то он является носителем не одного, а нескольких статусов. Они различаются в зависимости от пола, возраста, национальности, происхождения, семейного положения, образования, профессии, должности, характера выполняемой работы, партийной и профсоюзной принадлежности, религиозности и т. д. Совокупность всех этих статусов индивида называют «статусным набором» [8, с. 52].
Половая принадлежность субъекта — совокупность биосоциальных характеристик, в которых чисто биологические, генетические факторы половой дифференциации дополняются социальными: культурно обусловленной
спецификой воспитания, формированием полоролевой идентификации, системой сексуального поведения и предпочтений [17, с. 416].
Существование мужского и женского пола является объективным и константным. Это положение не изменяется с течением времени. Мужчины и женщины образуют две большие человеческие группы в мировом масштабе. Исторически дискриминация по половому признаку действительно имела место, но это касалось нарушений прав, свобод и законных интересов, главным образом, женщин. Сама ситуация, когда отношения и действия проникнуты бескомпромиссной неприязнью и ненавистью между представителями мужского и женского пола, кажется маловероятной. Трудно представить реальность враждебных отношений близких людей (матери и сына, брата и сестры, жены и мужа) именно по половому признаку. Расчет на то, чтобы своими действиями возбудить ненависть либо вражду между мужским и женским полом, даже в отдельно взятой географической точке представляется абсурдным.
Рассматривая признак пола, применительно к ст. 282 УК РФ, следует отметить, что проблема ненависти и вражды актуальна в отношении лиц с так называемой нетрадиционной сексуальной ориентацией (представителей сексуальных меньшинств). В обществе сложилось стойкое отвращение, неприязнь к лицам с направленностью сексуального влечения к субъектам одного с ними пола. В обыденном сознании нетрадиционная сексуальная ориентация часто связывается с понятием половой принадлежности. Представители сексуальных меньшинств имеют возмож-
ность с помощью современной медицины изменять внешний облик и первичные половые признаки, что вступает в некоторое противоречие с нормами нравственности, но, с формальной точки зрения, не противоречит действующему законодательству. В России идея семьи как особого гетерономного союза мужчины и женщины, связанного с целью воспроизводства и преемственности поколений, традиционно выступает важнейшей предпосылкой института брака. Нетрадиционные сексуальные отношения не соответствуют культурной традиции нашей страны хотя бы в силу статистической неестественности, предопределяющих влечений и интересов. Отсюда возбуждение ненависти и вражды по этому основанию видится гипертрофированным.
Раса — это одна из групп, на которые условно делят человечество в зависимости от наличия той или иной совокупности исторически сложившихся физических признаков (цвета кожи, особенностей волосяного покрова, формы головы, пропорции тела и др.), не обладающих неизменностью и чистотой вследствие смешения племен и народов в процессе их экономического и культурного развития [21, с. 1216].
Существует подразделение всех людей на европеоидную, негроидную, монголоидную расы.
Под расизмом понимают ряд псевдонаучных теорий, основу которых составляют положения о врожденной физической и психической неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых различий на историю и культуру человеческого общества [3, с. 463]. Следует признать, что расизм расчленил человечество на группы, где
одни из них по природе своей предопределены к господству в силу своего превосходства, другие, в силу своей ущербности, — к подчинению [10, с. 286-296].
В обыденном сознании и даже в научных кругах встречается отождествление расизма и национализма. В современной России в ультрарадикальной среде, как правило, признаки расы и национальности не дифференцируются. С подобной позицией не совсем можно согласиться. Как справедливо отмечает французский философ Э. Ба-либар, некоторое «расстояние между репрезентациями и практиками национализма и расизма всегда существует» [2, с. 66].
Нация (национальность) — это историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют ее признаки. Все нации возникли из племен, а некоторые из различных народностей [4, с. 375]. Это определение в первую очередь отражает социально-экономические признаки, что соответствует традиции исторического материализма. В соответствии с ней все народы, различные этнические общности разделялись на триаду «племена — народности — нации». В соответствии с данной трактовкой племя, народность — это исторически сложившиеся человеческие общности, предшествующие нации.
Представляется, что многие национальные группы действительно обладают приведенными выше объективными признаками, такими как общность языка, территории, культуры и др. Вместе с тем социологи и психологи полагают,
что на первое место выходят субъективные признаки:этническое самосознание и этническая (групповая) идентичность членов национальных групп, формирование у них образа «мы» и групповой солидарности. В результате национальность становится для его членов прежде всего психологической общностью [20].
Еще одна сходная позиция раскрывается в определении: «Национальность прежде всего сказывается в чувстве взаимного тяготения, то есть в области не экономической и не политической в строгом смысле слова, а в области народных чувствований и желаний, явлений психологического порядка; одна общая черта — осознание взаимной зависимости и общности исторического прошлого, языка, других культурных особенностей, в их числе — веры, наконец — сознание общности интересов в настоящем» [6, с. 37].
В настоящее время превалирует точка зрения о том, что «единственным инструментальным свойством того, что называется этничностью или национальной принадлежностью, остается критерий осознания принадлежности к группе людей, обладающих сейчас или обладавших в прошлом едиными культурными свойствами, то есть общими формами, в которых люди осуществляют или осуществляли свое общественное бытие. Эти элементы культуры настоящего или прошлого выступают для индивида в роли индикаторов социального единства в настоящем или прошлом как указатели возможной социальной близости, принадлежности к социальной общности, социальному родству, что, собственно, и выражается в самосознании и самоназвании» [5, с. 9].
Таким образом, по ст. 282 УК РФ должно квалифицироваться возбуждение ненависти и вражды по отношению к представителям любой национальной (этнической) группы, независимо от ее размера, наличия общей территории, особенностей происхождения, уровня развития и других объективных характеристик группы. По данным переписи населения 2002 г, этнический состав Российской Федерации представлен более чем 140 национальностями [16, с. 90-91]. На текущий исторический момент российский национальный состав не изменился.
Признак языка в контексте ст. 282 УК РФ рассматривается в тесной связи с национальной принадлежностью определенного субъекта, поскольку конкретной национальности присуща специфичная «система звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышления и являющихся орудием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе» [12, с. 638], отличающаяся от других. Следовательно, группа людей, являющаяся носителем конкретного языка, как правило, считает его родным в силу своего этнического происхождения.
Стоит отметить, что под языком также понимается народ [12, с. 638]. В настоящее время это значение устарело и встречается редко, однако характеризует историческую общность понятий «язык» и «национальная (этническая) принадлежность». В немалой степени языковой признак субъекта указывает и на культурную традицию, в рамках которой он получил воспитание и вырос. Яркими примерами неприязни и враждебных действий по этому основанию
явились многочисленные факты ксенофобии в отношении отдельных групп населения в некоторых национально-территориальных образованиях бывшего СССР. Так, в странах Балтии остается актуальным нарушение прав и свобод русскоязычного населения. Однако, по нашему мнению, неприязнь некоторых представителей коренных прибалтийских национальностей предопределяется все же не владением частью населения русским языком как родным, а их этнической принадлежностью. Представляется, что признак языка выступает одним из структурных элементов этноса (национальности), поэтому его отдельное упоминание в законе как кри-минообразующего признака следует исключить.
Признак происхождения указывает на принадлежность человека по рождению к какой-нибудь нации, классу, сословию [12, с. 430]. Иными словами, происхождение соответствует предписанному (аскриптивному) статусу, который индивид получает от рождения независимо от своей воли и желания [8, с. 52]. У человека отсутствует возможность выбора группы, в которой он может родиться. В этом смысле данный признак объективен. В период существования советской государственно-правовой системы особая роль отводилась социальному (классовому)происхождению. Приоритет во всех вопросах всегда отдавался лицам пролетарского происхождения. Напротив, «нетрудовые элементы» подвергались репрессиям, в отношении них вводились ограничения и лишения. В тексте Конституции РФ запрещается возбуждение вражды по основанию происхождения (ст. 13, 19, 29).
В отдельных случаях под происхождением понимают место рождения и место прежнего проживания (например, «русский японского происхождения» — это этнически русский человек, который родился и проживал на территории Японии какое-то время). Мы полагаем, что признак происхождения является абстрактным и многозначным. Изученная судебная и следственная практика не содержит примеров возбуждения уголовных дел по ст. 282 УК РФ по признаку происхождения, поэтому исключение признака происхождения из диспозиции ст. 282 УК РФ должно стать обоснованным.
Отношение к религии как один из ключевых признаков при возбуждении ненависти и вражды на рубеже ХХ-ХХ1 веков приобрел большое значение. Этот период ознаменовался началом религиозного возрождения, что не могло не актуализировать межрелигиозные противоречия, во многом обострившие проблему экстремизма в России. Под религией вообще понимается «форма общественного сознания — совокупность представлений, покоящихся на вере в сверхъестественные существа, которые являются предметом поклонения» [12, с. 477]. В России проживают последователи четырех мировых религий (христианства, иудаизма, буддизма, ислама), а также различных местных культов и верований. Отрицание существования Бога, отказ от религиозных верований, или атеизм [12, с. 23], также выражает отношение к религии, поэтому недопустимо возбуждение ненависти и вражды к лицам по признаку неверия.
Рассматривая данный признак, необходимо учитывать, «что любая религия, равно как и атеизм, утверждают свое превосходство над другими религиями, и что любая религия использует методы психологического воздействия и убеждения как на своих последователей, так и на представителей иных религий и атеистов» [11]. Очевидно, что свои религиозные предпочтения представляются уникальными, истинными, единственно верными, другие вероучения, напротив, видятся ложными, неправильными. В таких случаях уместны лишь законные средства (полемика, морально-нравственная оценка, религиозные диспуты, взвешенная аргументация). Подобная практика вполне отвечает демократическим устоям, но только до тех пор, пока действия соответствующей направленности не преступают границу закона и не провоцируют возникновение чувств отвращения, нетерпимости и неприязни у представителей одних религиозных групп по отношению к верующим других конфессий. Существует баланс между правом граждан на свободу совести, вероисповедания, распространения своих религиозных убеждений, гарантированных ст. 28 Конституции РФ и запретом на пропаганду или агитацию, возбуждающую религиозную ненависть и вражду, закрепленным в ст. 29 Конституции РФ.
Принадлежность к какой-либо социальной группе в ряду рассмотренных выше признаков занимает особое место, так как представляется наиболее сложным и неоднозначным определением. В научных кругах отсутствует единое мнение по поводу толкования термина «социальная группа». Не решило проблему и принятие постановле-
ния Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2021г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», где этот вопрос, к сожалению, также обойден вниманием. Необходимо отметить, что понятие «социальная группа» по своему происхождению и предметной направленности является социологическим, но широко применяется в психологии, юриспруденции и других гуманитарных науках.
По определению Р. Мертона, социальная группа — это «совокупность людей, которые определенным образом взаимодействуют, осознают свою принадлежность к группе и считаются ее членами с точки зрения других людей» [19, с. 156]. Здесь содержатся объективные — непосредственное взаимодействие между людьми — и субъективные признаки — отнесение индивидом себя к членам определенной группы и его соответствующее восприятие другими людьми.
Другое научное мнение характеризует социальную группу как «совокупность людей, имеющих общий социальный признак и выполняющих общественно необходимую функцию в общей структуре общественного разделения труда и деятельности» [15, с. 103]. Этот подход основан на объективных признаках без учета субъективных. Первый объективный фактор — это общий социальный признак, отличающийся от иных совокупностей людей, вторая объективная составляющая — это собственная общественно необходимая функция данной группы, выделяющая ее из массы других социальных общностей. Социальная группа «фиксирует социальные различия, возникаю-
щие между отдельными совокупностями людей в процессе разделения труда и деятельности на основе отношения к средствам производства, власти, характера труда, профессии, образования, уровня и структуры доходов, пола, возраста, национальной принадлежности, места жительства и др., а потому является родовым по отношению к понятиям «класс», «социальный слой», «коллектив», «нация», а также по отношению к понятиям этнической, территориальной, религиозной и других общностей» [15, с. 103-104]. С данной точки зрения все перечисленные в ст. 282 УК РФ признаки общностей (пол, раса, национальность, язык и др.) укладываются в содержание социальной группы, то есть являются ее разновидностями. Здесь законодатель не учел смысловой широты понятия «социальная группа», в связи с чем его употребление в ст. 282 УК РФ можно признать неудачным.
Ряд авторов считает, что социальные группы «отличаются от общностей, в основе которых лежат разного рода биологические, биосоциальные, географические признаки и свойства индивидов — расовые, половые, возрастные, национальные, территориальные и т. п.» [7, с. 50].
В социологии принято выделять «стихийные группы» [1, с. 149] или «массовые общности» [13, с. 95], которые не относятся к социальным группам и отличаются стихийным, случайным характером возникновения, достаточно коротким периодом существования, а нередко и размытостью границ (публика, аудитория, толпа).
В социологии существует классификация социальных групп, подразделяющая их на большие и малые. Под
малой социальной группой понимается «малочисленная по составу социальная общность, члены которой объединены общей деятельностью, интересами, целями и находятся в непосредственном устойчивом общении друг с другом» [13, с. 98].
Большие социальные группы социологи определяют как «устойчивые совокупности значительного количества людей, действующих совместно в социально значимых ситуациях и функционирующих в масштабах общества (страны) в целом… Принадлежность индивидов к данной социальной группе определяется на основе совокупности социально значимых признаков — классовая принадлежность, содержание и характер совместной деятельности, социальный статус, национальность, пол, возраст, образование и т. д.» [18, с. 221-222]. В малых социальных группах основополагающим аспектом является «непосредственный устойчивый личный контакт» [22, с. 146] между всеми членами группы (семья, компания друзей, спортивная команда, производственный коллектив, школьный класс и т. д.). В больших социальных группах, в отличие от малых, «связи и отношения носят нетолько непосредственный, но и опосредованный характер» [19, с. 156]. Думается, что законодатель при формулировании текста ст. 282 УК РФ имел в виду большие социальные группы.
На наш взгляд, в контекстном отношении признак принадлежности к какой-либо социальной группе, указанный в ст. 282 УК РФ с использованием соединительного союза «а равно», дополняет другие перечисленные признаки, поскольку подразумевает иные критерии для объединения людей в груп-
пы, образующие отдельно взятое общество. Пол, раса, национальность, язык, происхождение, отношение к религии, имущественное положение, профессия, возраст представляют далеко не полный перечень признаков, которые может вмещать в себя широкое понятие «социальная группа». Употребление этого термина имеет некоторую неясность и привносит в ст. 282 УК РФ расширительный смысл, поэтому принадлежность к какой-либо социальной группе подразумевает любые не названные в диспозиции ст. 282 УК РФ признаки. При всей нечеткости этого определения необходимо отметить отсутствие по данному поводу официальных разъяснений, что на практике может привести к неоправданному применению уголовно-правовой репрессии. Таким образом, обоснованность включения в диспозицию ст. 282 УК РФ признака принадлежности к какой-либо социальной группе вызывает сомнение.
Ранее уже давалось определение социологическому понятию «статусный набор». Из него следует, что один индивид является обладателем нескольких различных социальных статусов. Например, конкретная женщина (пол) может быть русской (национальность) православной христианкой (отношение к религии) с европеоидной (раса) внешностью. Каждой отдельно взятой социальной группе также может быть присущ свой специфический статусный набор. Таким образом, преступление, предусмотренное ст. 282 УК РФ, может посягать как на один социальный статус (признак), так и на множество социальных статусов (признаков) или статусный набор. При этом для квалификации преступления по ст. 282 УК
РФ не имеет значения количество признаков, по которым возбуждаются ненависть и вражда, их может быть несколько или только один. Все рассмотренные признаки дифференцируются между собой.
В юридической литературе высказано мнение о том, что в ст. 282 УК РФ в новой редакции среди не столь опасных и малореальных проявлений ксенофобии растворились самые взрывоопасные и распространенные виды конфликтов на национальной, расовой, религиозной почве [14, с. 83]. Аналогичных взглядов придерживается В.В. Лу-неев, который отмечает, что принципы и критерии криминализации деяний, разработанные В.Н. Кудрявцевым, были проигнорированы, когда наряду с религиозной, расовой и национальной мотивацией криминализировали политические и социальные побуждения [9, с. 15]. Проанализировав признаки пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе, мы полагаем, что данный перечень сформулирован с избыточной полнотой, некоторые признаки дублируют друг друга. Эти выводы подтверждает изучение следственной и судебной практики. Абсолютное большинство преступных посягательств, связанных с возбуждением ненависти и вражды, совершаются по признакам национальной, религиозной, расовой нетерпимости. Мнение относительно целесообразности исключения из диспозиции ст. 282 УК РФ признаков пола, языка, происхождения, принадлежности к какой-либо социальной группе, также нашло поддержку у 65 % опрошенных нами респондентов.
Литература
1. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1994.
2. Балибар Э, Валлерстайн И. Расизм и национализм // Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М., 2003.
3. Большая советская энциклопедия / гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1975. Т. 21.
4. Большая советская энциклопедия / гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1974. Т. 30.
5. Методика расследования преступлений, совершаемых на почве национальной или расовой вражды или ненависти / А.Я. Винников [и др.] ; под общ. ред. О.Н. Коршуновой. СПб., 2002.
6. Ковалевский М. Национальный вопрос // Новый Вавилон. 1994. № 1.
7. Краткий словарь по социологии / под ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина. М., 1988.
8. Кухарчук Д.В. Социология: крат. курс лекций. М.: Юрайт-Издат, 2004.
9. Лунеев В.В. Наука криминального цикла и криминологические реалии // Криминологический журнал БГУЭП. 2007. № 1-2.
10. Малахов В. Скромное обаяние расизма // «Язык вражды» и свобода слова: Межэтническое и межконфессиональное в российских СМИ как проблемное поле // Профессиональная этика журналиста: рабочие материалы : в 2 ч. Ч. 2 : «Язык вражды» и «образ врага». М., 2003.
11. Обращение председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина к президенту РАН академику Юрию Осипову от 06.06.2007 (по факту запрета книг мусульманского богослова Саида Нурси Коптевским судом г. Москвы).
12. Ожегов С.И. Словарь русского языка: ок. 53 000 слов / под общ. ред. Л. И. Скворцова. — 24-е изд., испр. — М., 2007.
13. РадугинАА,РадугинК.А. Социология. М., 2001.
14. Ратинов А.Р., Кроз М.В, Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психолого-правовая характеристика / под ред. А.Р. Ратинова М., 2005.
15. Российская социологическая энциклопедия / под общ. ред. Г.В. Осипова. М., 1998.
16. Российский статистический ежегодник. 2006 : стат. сб. / Росстат. М., 2006.
17. Словарь практического психолога. Минск, 1997.
18. Социологический словарь / отв. ред. Г.П. Давидюк. Минск, 1991.
19. Социология / под ред. В.П. Сальникова, С.В. Степашина. СПб., 2000.
20. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 1998.
21. Толковый словарь русского языка : в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1939. Т. 3.
22. Энциклопедический социологический словарь / под ред. ГВ. Осипова. М., 1995.
