Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским – Литература и русский язык – KazEdu.kz

КУРСОВАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ «ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ»

на тему:

РУССКАЯ ПУБЛИЦИСТИКА XVI ВЕКА: ПЕРЕПИСКА ИВАНА ГРОЗНОГО
С А. КУРБСКИМ: ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

Омск 2021

СОДЕРЖАНИЕ

ХVI век является веком 
необычайного взлёта самодержавной 
власти в России, и вместе с тем является последним
веком Рюриковичей – первой династии
на русском троне.

Иван Грозный, фактически,
стал последним самостоятельным 
правителем из этой династии, причём настолько 
самостоятельным и самодержавным,
что всячески стремился избавиться от советников, не только
злых, но и добрых. Личность царя настолько
сложна, что историки на протяжении столетий
высказывают зачастую полностью противоположные
мнения, одни его порицают, говорят, что
«Никогда Россия не управлялась хуже»
, другие оправдывают. Иван Васильевич
в себе совмещал настолько много разных
черт характера, был настолько противоречивым
и непредсказуемым, что достоверно описать
его личность могли только современники,
непосредственно жившие с ним и служившие
у него, одним из которых был Андрей Курбский.
А.С.Пушкин так описывал Грозного царя:
«Причудливый, ипохондрик, набожный, даже
верующий, но пуще всего боящийся дьявола
и ада, умный, принципиальный, понимающий
развращенность нравов своего времени,
сознающий дикость своей варварской страны,
до фанатизма убежденный в своем праве,
подпадающий, как чарам, влиянию Годунова,
страстный, развратный, внезапно делающийся
аскетом, покинутый изменившим ему Курбским,
другом, который давно понял его, но под
конец не мог не оставить его, – странная
душа, исполненная противоречий!»

Итак, эта эпоха, эпоха 
кардинальных изменений не только в 
политической, экономической, судебной
жизнях государства, но, что самое 
главное и необычное, эпоха кардинального 
изменения духовно-нравственного 
мира населения Руси, которое теперь понимало своё
государство единственным Православным
государством в мире, которому Богом дана
задача хранения и проповедования истинной
веры.

Как известно, именно фанатичная
хватка царя за деспотизм в стране,
за собственное правление без советников определяло всё развитие
России в тот сложный период расцвета,
да, расцвета сначала, и страшного, трагического
заката в конце. И именно представление
самого царя на свою же власть сможет нам
хоть немного приоткрыть железную завесу
его душевного лабиринта. Именно расшифровка
взгляда Ивана на самодержавную власть
в России позволит объяснить многие необъяснимые
события грозного времени. «Историку предстоит,
прежде всего, выступить в роли дешифровщика.
Факт для него не исходная точка, а результат
трудных усилий. Он сам создает факты,
стремясь извлечь из текста внетекстовую
реальность, из рассказа о событии — событие».

Андрей Михайлович Курбский
(ок.1528 – май 1583 гг.) происходил из рода
князей Ярославских, по материнской 
линии приходился родственником царице Анастасии, первой жены
Грозного. Ещё в молодости будущий воевода
получил довольно широкое образование,
был связан с московскими книжниками.
Большое влияние на него оказывал Максим
Грек, с которым Андрей встречался весной
1553 г., а также его духовный отец Феодорит
Кольский. В 1549 году Курбский участвовал
в Казанском походе, а в 1550 г. был назначен
Иваном IV воеводой в Пронск, где в то время
ожидалось нашествие Орды. Через год был
зачислен в тысячники и получил во владение
под Москвой 200 четвертин земли. В 1551-1552
гг. нес воинскую службу поочередно в Зарайске,
Рязани, Кашире, занимал там высокие должности.
В 1552 г., разбив осадивших Тулу крымских
татар, Андрей во главе тридцатитысячного
войска двинулся к Казани и вместе с общими
русскими силами участвовал в штурме города,
прославившись как храбрый полководец.
В 1553-1555 гг. Курбский принимал участие
в подавлении приволжских народов. В 1556
г., в возрасте 28 лет, выдающийся военачальник
был пожалован боярским чином. Курбскому
приписывают авторство многих литературных
произведений и писем. Ранние его сочинения
касались догматических вопросов и носили
антилатинскую и антиеретическую направленность.
Кроме того, Андрей входил в число «избранной
рады», был близким советником и другом
царя. «Есть основания полагать, что дружба
царя и князя была дружбой двух книжников,
среди которых не последнее место занимал
вопрос о судьбах православного мира и
роли, которая в этих судьбах была предназначена
России». В 1558 г. Курбский принимал участие
в начавшейся Ливонской войне, в 1559 г. был
послан на юг для защиты от набегов крымских
татар. В 1560 г. он некоторое время командовал
всем русским войском в Ливонии, в марте
1562 г. был поставлен во главе пограничного
с Литвой гарнизона в Великих Луках, откуда
напал на Витебск и разорил его. В 1563 г.
вместе с Иваном Грозным Курбский взял
Полоцк. После взятия Полоцка князь получил
назначение воеводой в Дерпт сроком на
один год, начиная с 3 апреля 1563 г. Назначение
в Дерпт можно было рассматривать как
проявление царской немилости – ранее
туда был сослан опальный А.Ф.Адашев. По
истечении годового срока он ещё около
месяца находился в Дерпте в ожидании
смены, а в ночь на 30 апреля 1564 г. бежал
в Литву.

Иван Васильевич Грозный
(25 августа 1530 – 18 марта 1584гг.) стал царём с 1547 года. Его личность настолько
сложна и непонятна, что, если я стану описывать
её и приводить различные точки зрения,
введение займёт подавляющую часть работы.
Хочется лишь напомнить, что Иван воспитывался
без отца, а с семи лет – и без матери, среди
бояр, которых он в результате невзлюбил.
В 17 лет молодой Иван женился на Анастасии
Кошкиной и венчался на царство, приблизив
к себе митрополита Макария и священника
Сильвестра, вокруг которых возникла так
называемая «Избранная рада», просуществовавшая
10 лет – самых счастливых и лучших лет
России времён И.Грозного. Реформы этого
периода носили характер сословных, направленных
на становление в России сословно-представительной
монархии, той модели правления, которой
Иван так сильно станет тяготиться с 60-х
годов. Иван очень много читал, и в своих
письмах Андрею Курбскому он приводит
огромные цитаты из Библии наизусть, «писано
целыми паремиями», как отозвался о них
князь. Грозный, как и Курбский, был активным
публицистом и писателем своего времени.
Сохранились его богословские споры с
протестантским пастором Яном Рокитой
и иезуитом Поссевино, послания Василию
Грязному, Симеону Бекбулатовичу, иностранным
государям. Его Духовная грамота и Канон
Ангелу грозному воеводе, тоже написанный
им, проникнуты величественным духом смирения,
любви и верности православию. Послание
в Кирилло-Белозерский монастырь, послание
вице-регенту в Ливонии Полубенскому и
гетману Ходкевичу. Всё это далеко не весь
перечень сочинений Грозного.

Доверие к советникам
и боярам у Ивана падало с каждым годом. В 1553 году они замялись
во время присяги младенцу Дмитрию, когда
царь сильно заболел. В ходе Ливонской
войны мнения между советниками и царём
разошлись. Царь, окрылённый успехом, хотел
продолжать войну, а Адашев и другие члены
«Избранной рады» предлагали заключить
мир и перенести инициативу на юг. Кроме
того, умирает жена Анастасия, которую
Иван очень сильно любил. Вскоре самодержец
отдаляет от себя Адашева, Сильвестра
и других приближенных советников. Всё
это приводит к конфликту с митрополитом
Макарием. Но 31 декабря 1563 года Макарий
умирает. Эта смерть развязывает Ивану
руки, и он начинает активно репрессировать
аристократию. Как раз в этой обстановке
Андрей убегает в Литву.

Основным источником
курсовой работы является переписка 
Ивана Грозного и Андрея Курбского, включающая
в себя три послания Курбского Грозному
из Литвы и два послания царя. Из этих пяти
документов самым обширным и важным, по-моему,
является первое послание Ивана Грозного
Курбскому, написанное в ответ на первое
письмо Курбского, посланное тем сразу
после бегства в Литву. Оба эти письма
были сочинены в 1564 году.

Задача курсовой работы
состоит в определении степени 
достоверности источников переписки.

Цель курсовой работы
– определить цель переписки Грозного
и Курбского.

1 ДОСТОВЕРНОСТЬ ИСТОЧНИКОВ

«Стиль — это сам 
человек» — писал Ж. – Л. Бюффон.
От драматической и таинственной
эпохи Ивана Грозного до нашего времени 
сохранилось немного письменных
свидетельств. Многочисленные пожары
XVI – XVII вв., небрежение к старинным 
документам в XVIII и даже в  XIX столетии привели
к потере множества ценнейших источников,
хранившихся в государственных архивах.
От частных архивов того времени до нас
дошли лишь крупицы. Многие документы,
летописи, повествования иностранцев
искажены позднейшими переписчиками,
изданы по неисправным или неполным спискам,
что сильно затрудняет работу с ними. Тем
большую ценность представляют источники,
сохранившиеся если не в первозданном
виде, то в близком к подлиннику и представляющие
связный текст, а не обрывки или пересказ
позднейшего автора. К ним принадлежит
уникальная по своему характеру переписка
царя Ивана с Андреем Курбским, которая
наиболее ярко представила в литературе
особенности своего времени. Началом знаменательной
переписки послужило обличительное послание
князя Андрея Михайловича Курбского, крупного
военачальника, который, имея основания
ожидать опалы и казни, бежал в 1564 г. в Литву,
откуда и переслал Ивану IV письмо. В нем
он обвиняет Ивана Грозного в непомерной
жестокости, неоправданных гонениях, грозит
царю Страшным судом. Ответом явилось
первое послание царя, обозначенное как
царское послание в «Российское … государство».
В этом послании, охарактеризованным Курбским
как «широковещательное и многошумящее»,
Иван IV излагал свою государственную программу,
защищал свое право самодержца на неограниченную
власть, осуждал бояр, под которыми он
подразумевал все противоборствующие
ему силы. Яростно отвергал царь и упреки
Курбского, причем особенно болезненно
воспринял он укор в “сопротивности
православию”. Вопрос об авторстве произведений,
подписанных именем Ивана IV, довольно
сложен, т. к. Грозный как глава государства
подписывал огромное количество дипломатических
посланий и других документов. Мнения
о том, был ли царь писателем, довольно
противоречивы. Так Э. Каин, профессор
Гарвардского университета, поставил
под сомнение авторство Ивана IV «отсутствием
автографа» и заявил о подложности переписки
Грозного с Курбским. Но большинство литературоведов
выделяют главным критерием для установления
авторства  своеобразный стиль произведений.
Главная черта «Переписки Ивана Грозного
с Андреем Курбским», отличающая ее от
других публицистических произведений
XVI в., — «значительный рост индивидуального
начала в стилях произведений». Как писал
Д.С.Лихачев, «Индивидуальные особенности
стиля, поднявшиеся над жанровыми трафаретами,
были уже в достаточной мере ясны у обоих
главных антогонистов эпохи —  Грозного
и Курбского». До Ивана IV не было ни одного
писателя, в творчестве которого с такой
силой были бы выражены индивидуальное
начало и личность автора. Грозный и Курбский
вели спор в жанре эпистолярной публицистики.
Этот жанр включал в себя разные типы писем.
Литературные послания  могли использоваться
как условная форма проповеди, богословского
трактата или публицистического сочинения;
официальные и дипломатические грамоты
подчинялись законам деловой письменности.
Частные, бытовые письма свободно включали
в себя народную речь и образность. Между
литературными посланиями и деловыми
письмами существовали разнообразные
переходные формы. В своих посланиях Грозный
отразил разрушение некогда строгих границ
между жанрами литературы и деловой письменности.
Иван IV умело воспользовался в своем творчестве
свободой, которую предоставлял эпистолярный
жанр. В творчестве Ивана Грозного приемы
острой публицистической полемики достигли
особого развития. Живой спор с противником,
обильные риторические вопросы по его
адресу, издевательское пародирование
аргументов оппонента и вместе с тем нередкое
обращение к его рассудку («ты бы сам себе
порассудил»). Эти особенности проходят
через все послания Ивана IV. В литературе
царь Иван был, прежде всего, новатором.
Для всякой средневековой письменности,
в том числе и для русской, характерен
литературный этикет. В литературе были
строгие правила: в каких выражениях положено
писать о врагах и о друзьях, о боевых подвигах
и о церковной жизни, где место бытовым
подробностям, а где надо выражаться торжественно
и величественно. В средние века разговорный
и литературный языки далеко стояли друг
от друга. Живые обороты устной речи иногда
можно было встретить в деловых документах
и в записях показаний на суде. Для литературы
они считались противопоказанными. Иван
Грозный, пожалуй, первый употребил в своих
посланиях разговорный язык и просторечия.
Умение царя взорвать литературный этикет
средневековой письменности ярко проявилось
в его переписке с Курбским. Однако последний
был очень талантлив, но оставался целиком
в рамках литературной традиции. По своей
форме послания Грозного весьма нетрадиционны,
в нем можно заметить даже скоморошеские
черты, контрастирующие с высокой патетикой
в рамках одного и того же произведения.
В творчестве Ивана Грозного отразилось
и его положение безраздельного владыки,
наследственного и единовластного государя
всея Руси, полноправного преемника римских
кесарей и помазанника Божьего. Грозный
нарушает все литературные жанры, все
литературные традиции, как только они
становятся ему помехой. Стиль письма
Грозного — часть поведения его в жизни.
Он постоянно переходит от одного чувства
к другому: то до крайности резкий и гневный,
то лирически приподнятый, то мастер церковно-славянского
стиля, то опускающийся до грубой брани.
На протяжении всего «Первого послания
Ивана Грозному Курбскому» ощущается
перемена тона письма, вызванная нарастающим
гневом царя.  Начало «Первого послания
Ивана Грозного Курбскому»  пышное и торжественное,
в котором он развернуто обвиняет Курбского
в измене: «Ты же тела ради душу погутилъ
еси, и славы ради мимотекущия нетленную
славу презрелъ еси, и на человека возъярився,
на бога возсталъ еси. Разумей же, бедник,
от каковыя высоты и в какову пропасть
душею и телом сшелъ еси!» Далее следует
ответ на вступительную часть послания
Курбского, который начинается обычной
формулировкой: «Писание же твое приято
бысть и уразумлено внятелно». Послание
царя по композиционному построению соответствуют
формам деловой переписки: Иван Грозный
цитирует почти каждую строчку послания
Курбского и дает ответ на все его обвинения.
Но, повторяя вслед за своим оппонентом
его аргументы, он разбивает их, иронизирует,
насмехается или отмечает, что аргументация
противника и сам противник достойны только
смеха: «тем же убо смеху подлежит сие»,
«и аще убо, подобно тебе, хто смеху быти
глаголет, еже попу повиноватися?» Иван
Грозный гневно опровергает упреки в «гонениях»
и «сопротивности разуму». Утверждая мысли
о гибельности разделения власти («Нигде
же бо обрящиши, ежи не разорится царству,
еже оно от поповъ владому») и доказывая
свои убеждения, царь совершенно свободно
оперирует примерами не только из истории
древней Иудеи, изложенной в Библии, но
и из истории Византии: «Но единого Моисея,
яко царя, постави владетеля над ними;
священствовати же ему не повеленно, Аарону,
брату его, повелелъ священноствовати,
людскаго же строения ничего не творити;
ега же Ааронъ сотвори людские строи, тогда
от господа люди отведе». В свои послания
Иван IV свободно включал не только сдобренные
ссылками на Библию и исторические примеры
рассуждения, но и простые, написанные
живым языком зарисовки. (Например, описание
одного из боярских мятежей: “…а митрополита
затеснили и манатью на нем с источники
изодрали, а бояр в хребет толкали”).
Иван Грозный не просто опровергает обвинения,
но и унижает и высмеивает слова Курбского.
В «Первом послании Грозному» Курбский
торжественно объявил, что монарх не увидит
его лица до Страшного суда («уже не узреши,
мню, лица моего до дни Страшного суда»),
на который обвинитель собирался отправиться
вместе со своим гонителем, имея при себе
обличительный документ —  «слезами измоченное»
письмо. Пафос обвинительной речи Курбского
разбился о язвительный ответ Грозного:
«Лице же свое показуеши драго. Кто бо
убо и желает таковаго эфиопского лица
видети? Где же убо кто обрящет мужа правдива
и зыкры очи имущи? Понеже вид твой и злолукавый
твой нрав исповедует!» В посланиях Грозного
часто встречаются иронические вопросы,
с которыми он обращается к Курбскому:«Ино,
се ли храбрость, еже служба ставити в
опалу?», «Се ли убо пресветлая победа
и одоление преславно?». Высмеять означало
для Ивана IV уничтожить противника духовно.
На протяжении всего письма Грозный раз
за разом возвращается к обвинению, которое
задело его больше всего. Это был упрек
в том, что царь, явившийся было «пресветлым
в православии», ныне стал «сопротивным»
и даже «прокаженным совестью». Смысл
этих слов заключается в обвинении царя,
прежде «от бога препрославленному», в
измене своей первоначальной «пресветлости».
В письме царь вновь и вновь доказывал
свою верность «пресветлому православию»,
опровергал все обвинения и обличал главных
врагов государства. В тексте то и дело
встречаются рефрены: « И се ли сопротивен
разум, еже не хотети быти работными своими
владенну?», «Се ли разумеваемая «супротив»,
яко вашему злобесному умышленнию … погубити
себя не дал есми?», «И се ли супротивно
явися, еже вам погубити себя не дал есми?
А ты о чем сопротивно явися, еже вам погубити
есми?», «Се ли убо сопротивно разуму, еже
по настоящему времени жити?», «И сие ли
супротивно разуму и совесть прокаженна,
еже навету взустиси и злодейственных
человек возразити…?», «Ино се ли сопротивно
разуму, еже не восхотехал в совершенном
возрасте младенцем быти?», «Тако же наш
промысел и попечение о православии и
тако сопротивен разу, по твоему злобесному
умышлению!» Царь настойчиво возвращается
к теме «сопротивности разуму», повторяет
содержание и склоняет на все лады одну
и ту же мысль, и с каждым повторением раздражение
Ивана IV усиливается. И уже длинное рассуждение
со ссылками на учение фарисеев, с цитатой
из апостольских посланий внезапно заканчивается
грубой и разговорной фразой: “Что же,
собака, и пишеши и болезнуешъ, совершивъ
таковую злобу? Чему убо советъ твой подобенъ,
паче кала смердяй?” Тон письма становится
все более запальчивым, Грозный с азартом
издевается над Курбским и высмеивает
его, отпуская такие насмешки, которые
уже лишены всякой официальности. Своей
исключительной грубостью Иван IV нарушает
эпистолярный и дипломатический этикет.
Характеристика царского стиля —  «глаголы
нечистые и кусательные». «Кусательный»
стиль Грозного переменчив, как его характер.
Усмешка переходит в язвительную иронию,
которая сменяется злобно-насмешливвым
раздражением. Стиль царя —  сознательный
полемический прием, основанный на игре
слов и образов, их неожиданных сочетаний
и переносных значений. Можно составить
обширный список ругательств Ивана Грозного,
которые применяются в письме к Курбскому:
«собака», «злобесное умышление», «злобесовкий»,
«пес смердящий» и т. п. Любимые эпитеты
Грозного: «пес», «бес», «зло», «злобесный»
— представлены в его произведениях разными
сочетаниями. Наиболее выразительный
момент в письме Грозного —  воспоминания
о своем детстве. Резкие обвинения бояр
в измене, в похищении ими у него в юности
власти («от юности моея благочествие
бесподобно поколебасте, и еже от бога
державу, данную ми от прародителей наших
под свою власть оттогосте»), подкрепляются
яркими картинами сиротского детства
царя: «Питати начаша яко иностранныхъ
или яко убожйшую чадь. Мы же пострадали
во одеянии и в алчбе. Во всеъ босемъ воли
несть». Грозный использовал бытовые миниатюры,
в которых он с помощью выразительных
деталей изобразил гордыню первенствующего
боярина Ивана Шуйского, в присутствии
малолетнего государя осмелившегося опереться
локтем о великокняжескую постель и положить
ногу на стул, его казнокрадство и бедность:
у Шуйского была только одна поношенная
шуба —  «телогрея». В языковой композиции
произведения эти — детали-подробности,
детали-вещи перерастают в зловещий символ
боярского произвола, ведущего к гибели
царства. «Едино воспомянути: намъ бо въ
юности детская играюще, а князь Иванъ
Васильевичъ Шуйский, седя на лавке, лохтемъ
опершися о отца нашего постелю, ногу положа
на стулъ, к намъ же не прикланяяся не токмо
яко родителски, но ниже властелски, рабское
же ничто же обретеся. И такова гордения
кто можетъ понести?» В.В. Калугин называет
«Первое послание Курбскому» «апофеозом
неограниченной монархии», который «имеет
ярко выраженную эмоционально-риторическую
форму». В своем торжественном сочинении
царь соединил высокие церковнославянизмы
с народно-разговорными словесными рядами
и контекстами. Это его живые и образные
воспоминания о сиротстве в годы боярского
правления, жизненные зарисовки, полемические
выпады. Было бы ошибкой видеть главную
заслугу автора лишь в отборе ненормативных
форм и конструкций, сниженной лексики
и фразеологии. В его творчестве намечен
переход от архаичной риторической композиции
произведения к «устной» организации
языковых единиц. Грозный часто вел себя
как рассказчик. Он не писал читателю,
а разговаривал с собеседником, стараясь
использовать ясную и доходчивую манеру
изложения. Появление слов и оборотов,
свойственных устной речи, было вызвано
демократизацией структуры текста —  важным
процессом, затронувшим все уровни языка
древнерусской литературы. Литературную
манеру Грозного, доминирование в творчестве
царя индивидуальности личности над литературными
канонами точно охарактеризовал Д.С. Лихачев:
«Письма Ивана Грозного —  неотъемлемая
часть его поведения и деятельности в
целом: каждое из них —  его общественный
поступок”. Иван IV — первый русский писатель,
в творчестве которого ясно выражен образ
автора. По своему свободному отношению
к литературному творчеству Грозный значительно
опередил свою эпоху, но писательское
дело не осталось Ивана IV без продолжателей.
Во второй половине XVII в., через сто лет,
его талантливым последователем в чисто
литературном отношении явился протопоп
Аввакум.

Переписка дошла до нас лишь в списках в составе
так называемых «Печерских сборников»
20-х годов XVII века и «сборников Курбского»
последней трети XVII века, где письма Курбского
объединены с его «Историей о великом
князе Московском». Некоторые исследователи
сомневались в достоверности переписки
между Грозным и Курбским, опираясь, в
основном, на отсутствие списков XVI века,
но их утверждения не являются обоснованными.
И большинство исследователей всё-таки
считают переписку реальным детищем Грозного
и Курбского. Кроме того, послания Курбского
и царя упоминались в дипломатической
переписке XVI в. и в немецкой хронике Ниенштедта.

Н.М. Карамзин (1765-1826) в 
«Истории государства Российского»
делит правление, а вместе с ним 
и представление о государственной 
власти Грозного не только на два периода, но и размещает
повествования о них в разных томах, подчёркивая,
что в Иване крылись две противоположных
личности – добрая и злая, ставя эти личности
на два противоположных конца. Николай
Михайлович пытается убедить (что у него
прекрасно получилось, даже сейчас многие
историки, фактически, просто пересказывают
Карамзина), что в добром Иване почти не
было зла, а в грозном – было одно зло.

2 ЦЕЛЬ ПЕРЕПИСКИ

Согласно С.М. Соловьеву
(1820-1879) в переписке был спор между 
сторонником удельного порядка, «потомком князей Ярославских
и Смоленских» и защитником нового порядка,
самодержавным Московским государем.
Анализируя взгляды самодержца на свою
власть, Сергей Михайлович приходит к
важному выводу: «Иоанн IV был первым царём
не потому только, что первый принял царский
титул, но потому, что первый сознал вполне
всё значение царской власти, первый составил
сам, так сказать, её теорию, тогда как
отец и дед его усиливали свою власть только
практически».

Н.И. Костомаров (1817-1860) и 
В.О. Ключевский (1841-1911) рассматривали переписку как
некое недоразумение, они считали Грозного
нравственно неуравновешенным человеком,
который, красноречиво высказывая умные
идеи в послании, на деле был неспособным
ни к чему, кроме террора. По мнению Василия
Осиповича, переписка представляла собой
«диалог глухих» – Курбский вопрошал: «За
что ты бьёшь нас, верных слуг твоиз?».
Грозный отвечал: «Нет, русские самодержцы
изначально сами владеют своими царствами,
а не бояре и вельможи».

С.Ф. Платонов (1860-1933) видел 
в Курбском представителя «принципа боярской
олигархии», а в его посланиях – выражение
интересов всех князей.

П.И. Ковалевский (1849-1923) ,психиатр,
крупный теоретик русского национализма,
обращает внимание на психическую сторону 
личности Грозного и считает, что тирания Ивана Грозного – следствие
его воспитания без родителей, потакания
его прихотям и в то же время насилия, если
не над ним, то над его друзьями из придворных.