Реферат: понятие истины в философии –
РЕФЕРАТ
По дисциплине
«Философия»
На тему Понятие истины в философии
Архангельск 2008
Оглавление
Введение
1. Понятие истины. Критика конвенционализма, релятивизма и догматизма в понимании истины
1.1. Понятие истины
1.2. Субъективная и объективная истина
1.3. Формы истины
1.4. Критика конвенционализма, релятивизма и догматизма в понимании истины
1.4.1.Конвенционализм
1.4.2.Релятивизм
1.4.3.Догматизм
2. Понятие относительной и абсолютной истины, их диалектика
3. Критерии истины. Критика ошибочных взглядов в понимании критерия истины
Заключение
Список использованных источников
Введение
В лучах сознания истина предстает в собственной и живой форме знания. Извечна гармония истины и красоты. В глубокой древности египетские мудрецы в знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоценным камнем, называвшуюся истиной.
Стремление к истине и красоте как высшему благу есть, согласно Платону, исступленность, восторженность, влюбленность. Надо любить истину так, говорил Л. Н. Толстой, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной.
Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высокий нравственно-эстетический смысл. Действительная истина не может быть ущербной: простая ее лишь прагматическая полезность может служить нравственному возвышению человечества.
Понятие истины человечество соединило с нравственными понятиями правды и искренности. Правда и истина — это и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Истина, говорил Г. Гегель, есть великое слово и еще более великий предмет. Отношение человека к истине выражает в какой-то мере его суть. Так, по словам А. И. Герцена, уважение к истине — начало мудрости.
Для подвижников науки, искусства искание истины всегда составляло и составляет смысл всей жизни. История помнит искателей истины, рисковавших ради нее репутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших нищими. Такова судьба многих новаторов, пионеров науки.
Истина — величайшая социальная и личная ценность. Она укоренена в жизни общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неизмеримо велика, а время ее только увеличивает. Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, а как субъективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания. Не только совпадение знания с предметом, но и предмета с познанием. Истина предметна, ее нужно не только постичь, но и осуществить. Нужно создать предметный мир, соответствующий нашим понятиям о нем, нашим моральным, эстетическим, социально-политическим, экономическим потребностям и идеалам. Такое понимание истины открывает более тонкие и адекватные ее связи с Красотой и Добром, превращая их единство во внутреннее дифференцированное тождество.
1. Понятие истины. Критика конвенционализма, релятивизма и догматизма в понимании истины.
1. 1. Понятие истины.
Понятие истины относится к важнейшим в общей системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями, как “справедливость”, “добро”, “смысл жизни”.
От того, как трактуется истина, как решается вопрос, достижима ли она, – зависит зачастую и жизненная позиция человека, понимания им своего назначения.
А значит, зависит и процесс научного поиска, т.к. ученый, совершающий открытие, должен быть уверен, что он действительно обогащает научную картину мира, а не вносит очередной элемент заблуждения.
Имеются разные определения истины:
· “Истина – это соответствие знаний действительности”;
· “Истина – это опытная подтверждаемость”;
· “Истина – это свойство самосогласованности знаний”;
· “Истина – это полезность знания, его эффективность”;
· “Истина – это соглашение”.
Первое положение, согласно которому истина есть соответствие мыслей действительности, является главным в классической концепции истины. Она называется так потому, что оказывается древнейшей из всех концепций истины: именно с нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем.
Современная трактовка истины, которую, разделяют большинство философов, включает в себя следующие моменты:
· Во-первых, понятие “действительность” трактуется как объективная реальность, существующая до и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрывающихся за ними, в них проявляющихся.
· Во-вторых, в “действительность” входит также и субъективная действительность, познается, отражается в истине также и духовная реальность.
· В-третьих, познание, его результат – истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной деятельностью человека, с практикой; объект задается через практику; истина, т.е. достоверное знание сущности и ее проявлений, воспроизводима на практике.
· В-четвертых, признается, что истина не только статичное, но также и динамичное образование; истина есть процесс.
Эти моменты отграничивают диалектическо-реалистическое понимание истины от агностицизма, идеализма и упрощенного материализма.
Одно из определений объективной истины таково: истина – это адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый объект так, как он существует сам по себе, вне сознания.
1.2. Субъективная и объективная истина
Характерной чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон.
Истина субъективна. Когда мы говорим, что истина “субъективна”, это значит, что она не существует помимо человека и человечества; истина объективна – это значит, что истинное содержание человеческих представлений не зависит ни от человека, ни от человечества.
1.3. Формы истины
Существуют разные формы истины. Они подразделяются по характеру отражаемого (познаваемого) объекта, по видам предметной реальности, по степени полноты освоения объекта и т.п.
Вся окружающая человека реальность в первом приближении оказывается состоящей из материи и духа, образующих единую систему. И первая, и вторя сферы реальности становятся объектом человеческого отражения и информация о них воплощается в истинах. Поток информации, идущий от материальных систем микро-, макро- и мегамиров, формирует то, что можно обозначить как предметную истину (она подразделяется на предметно-физическую, предметно-биологическую и другие виды истины).
Объектом освоения индивидом могут стать также те или иные концепции, включая религиозные и естественнонаучные. Можно ставить вопрос о соответствии убеждений индивида тому или иному комплексу религиозных догматов, или о правильности нашего понимания теории относительности или современной синтетической теории эволюции; и там, и здесь употребимо понятие “истинности”, что ведет к признанию существования концептуальной истины.
Аналогично положение с представлениями того или иного субъекта о методах, средствах познания, например, с представлениями о системном подходе, о методе моделирования и т.п. Это еще одна форма истины – операциональная.
Помимо выделенных могут быть формы истины, обусловленные спецификой видов познавательной деятельности человека. На этой основе имеется формы истины: научная, обыденная, нравственная и пр.
К научной истине применимы критерии научности. Все признаки (или критерии) научной истины находятся во взаимосвязи. Только в системе, в своем единстве они способны выявить научную истину, отграничить ее от истины повседневного знания или от “истин” религиозного или авторитарного знания.
Практически-обыденное знание получает обоснование из повседневного опыта, из некоторых индуктивно установленных рецептурных правил, которые не обладают необходимо доказательной силой, не имеют строгой принудительности. Дискурсивность научного знания базируется на принудительной последовательности понятий и суждений, заданной логическим строем знания (причинно-следственной структурой), формирует чувство субъективной убежденности в обладании истиной. Поэтому акты научного знания сопровождаются уверенностью субъекта в достоверности его содержания. Вот почему под знанием понимают форму субъективного права на истину. В условиях науки это право переходит в обязанность субъекта признавать логически обоснованную, дискурсивно доказанную, организованную, систематически связанную истину.
В пределах науки имеются модификации научной истины (по областям научного знания: математики, физики, биологии и др.).
1.4. Критика конвенционализма, релятивизма и догматизма в понимании истины.
Существуют две крайние позиции в понимании отношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого момента, релятивизм — изменчивой стороны каждой истины.
1.4.1 Конвенционализм
Конвенционализм — субъективно-идеалистическая философская концепция, согласно которой в основе математических и естественнонаучных теорий лежат произвольные соглашения (условности, определения, конвенции между учёными), выбор которых регулируется лишь соображениями удобства, целесообразности, “принципом экономии мышления” и т.п.
Основоположником конвенционализма был А. Пуанкаре, развивший идею конвенционализма в применении к физике и особенно к математике. Аксиоматизация ряда математических дисциплин, развитие неевклидовых геометрий, показавших, что одному и тому же пространству могут соответствовать различные, но эквивалентные друг другу геометрии, привели его к выводу, будто геометрия не имеет опытного происхождения и ничего не говорит о реальном мире. Следующий этап конвенционализма связан с развитием математической логики в 30-х гг. XX в. и особенно ярко выражен в ранних работах Р. Карнапа и К. Айдукевича. Карнап сформулировал принцип терпимости, согласно которому в основу каждой естественнонаучной теории можно положить любую систему аксиом и правил синтаксиса. Айдукевич развивал точку зрения “радикального конвенционализма”, согласно которой изображение мира в науке зависит от выбора понятийного аппарата, причем в этом выборе мы свободны. Однако ни Карнап, ни Айдукевич в дальнейшем не смогли последовательно провести свою точку зрения и видоизменили свою концепцию. В настоящее время конвенционализм в чистом виде не встречается; отдельные его элементы имеются в неопозитивизме, прагматизме и операционализме. Критикуя конвенционализм, диалектический материализм видит его несостоятельность в отрицании им объективной основы конвенций в науке, в том, что он абстрагируется от содержательных аспектов научного знания.
1.4.2 Релятивизм
Релятивизм — методологический принцип, состоящий в метафизической абсолютизации относительности и условности содержания познания.
Релятивизм проистекает из одностороннего подчёркивания постоянной изменчивости действительности и отрицания относительной устойчивости вещей и явлений. Гносеологические корни релятивизма — отказ от признания преемственности в развитии знания, преувеличение зависимости процесса познания от его условий (например, от биологических потребностей субъекта, его психического состояния или наличных логических форм и теоретических средств). Факт развития познания, в ходе которого преодолевается любой достигнутый уровень знания, релятивисты рассматривают как доказательство его неистинности, субъективности, что приводит к отрицанию объективности познания вообще, к агностицизму.
Релятивизм как методологическая установка восходит к учению древнегреческих софистов: из тезиса Протагора «человек есть мера всех вещей…» следует признание основой познания только текучей чувственности, не отражающей каких-либо объективных и устойчивых явлений.
Элементы релятивизма характерны для античного скептицизма: обнаруживая неполноту и условность знаний, зависимость их от исторических условий процесса познания, скептицизм преувеличивает значение этих моментов, истолковывает их как свидетельство недостоверности всякого знания вообще.
Аргументы релятивизма философы XVI—XVIII веков (Эразм Роттердамский, М. Монтень, П. Бейль) использовали для критики догматов религии и основоположений метафизики. Иную роль релятивизм играет в идеалистическом эмпиризме (Дж. Беркли, Д. Юм; махизм, прагматизм, неопозитивизм). Абсолютизация относительности, условности и субъективности познания, вытекающая из сведения процесса познания к эмпирическому описанию содержания ощущений, служит здесь обоснованием субъективизма.
Определённое влияние релятивизм приобрёл на рубеже XIX и XX веках в связи с философским осмыслением революции в физике. Опираясь на метафизическую теорию познания, игнорируя принцип историзма при анализе изменения научных знаний, некоторые учёные и философы говорили об абсолютной относительности знаний (Э. Мах, Й. Петцольдт), о полной их условности (Ж. А. Пуанкаре).
В различных отраслях человеческих знаний термин приобретает своё осмысление (этический релятивизм, лингвистический релятивизм, физический релятивизм и т.п.).
1.4.3 Догматизм
Догматизм — способ мышления, оперирующий догмами (неизменными положениями) и опирающийся на них.
Для догматизма характерны некритичность (отсутствие критики и сомнений), схематизм (односторонность, невнимание к конкретным обстоятельствам и условиям) и консерватизм мышления (неспособность воспринимать новую информацию), слепая вера в авторитеты, неспособность к творчеству.
Проблема догматизма является одной из существенных проблем, одолевающих человечество. Миллионы догматиков, не способных совершенно самостоятельно мыслить, но считающих себя умными, заполоняют и замусоривают своими высказываниями информационное пространство. Ум, в представлении этих людей, отнюдь не способность думать, отнюдь не умение рассуждать и делать логические выводы. Ум, в их понимании, определяется очень просто – ты умён, если ты знаешь определённые догмы – некие положения, которые являются абсолютно правильными. А раз ты знаешь абсолютно правильные положения, то ты, безусловно, умный, а тот, кто их не знает, либо “не понимает”, что они правильные, либо дурак. Впрочем, объяснить, почему данные положения являются правильными, догматики не могут. В лучшем случае они могут попытаться “обосновать” их с помощью уловок. Поэтому, для того, чтобы “понять” правильность догм, с их точки зрения, нужно сделать некое непонятное внутреннее усилие, мысленно поднатужиться и придёт оно, “понимание” правильности догмы. При этом, т. к. фактической причиной, побуждающей человека называть правильной ту или иную догму, являются его эмоции, привычные ему оценки, то разубедить догматика в правильности или абсолютности догмы при помощи какой угодно рациональной аргументации практически невозможно. К сожалению, в современном обществе, где неразумность является нормой, нет никаких гарантий от того, что догматики не проникнут куда угодно – в органы управления, в СМИ, в систему образования в науку, где будут распространять догмы и догматический метод, преподнося его в качестве официально правильного, естественного и единственно возможного.
Для правильного понимания состояния современной науки и путей ее развития необходимо преодолеть односторонность как догматизма, так и релятивизма. Догматизм не способен рассматривать положения науки, например, математики и, в частности, системы аксиом как результаты, которые могут подлежать дальнейшему исправлению и совершенствованию. Релятивизм же не видит за частой сменой научных теорий и подходов к их разработке того, что все они являются, по словам В. И. Ленина, “крупицами абсолютной истины”, что прогресс в развитии научных теорий и методов позволяет все более адекватно отражать многообразие отношений объективной действительности.
2. Понятие относительной и абсолютной истины, их диалектика
Иногда словом истина называют какие-либо суждения. Существуют выражения – “пошлые истины”, “набор истин”, дежурные истины” и т.д. Конечно, они имеют право на существование как образные средства языка общения, однако в философском смысле они не верны. Высказывание не сама истина, а только способ её представления. Кроме того, суждения всегда имеют завершённый характер, тогда как истина не такова. Истина подвижна и открыта для новых уточнений. Она – явление развивающееся и её нельзя представлять в виде готовых, данных положений. Истина не только развивается, она элементарно изменяется, следуя за обстоятельствами. Например, то, что солнце находится на востоке, будет верно утром, а то, что оно находится на западе – вечером. Соотношение подвижности и устойчивости, изменчивости и постоянства и выражаются двумя взаимосвязанными сторонами истины — абсолютной и относительной.
Необходимо запомнить, что абсолютное и относительное — это две стороны одной и той же истины, а не две её разновидности, как об этом писал В.И. Ленин в своей книге “Материализм и эмпириокритицизм”.
Если первые два момента истины – субъективный и объективный – показывают то, каким образом наши знания соответствуют действительности, два вторых, абсолютность и относительность, говорят о том, насколько они ей соответствуют. Абсолютное в истине – это мера устойчивого, относительное – мера изменчивого.
И скептики, и агностики обычно отмечают относительную сторону истины, знания как такового. Однако они представляют относительность в отрыве от абсолютной стороны. Догматики же абсолютно мыслят отдельно от любой относительности. В любом случае происходит искажение реальных свойств истины. Признавая только одну лишь её относительность, мы впадаем в релятивизм. Настаивая на исключительной абсолютности — в догматизм. В реальности же любая абсолютность отбрасывает тень относительности. И наоборот. Догматизм полагает, что истина независима ни от чего, что она сама по себе истина. Так немецкий философ Э. Гуссерь (1859 – 1938) утверждал: “Что истинно, то абсолютно, истинно “само по себе”, истина тождественно едина, воспринимают ли её в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги”.
Такого рода абсолютность реальной истине не присуща. Она была бы присуща ей в том случае, если бы истина существовала независимо от человека, от конкретных условий познания и даже от самого познаваемого предмета. Какой бы смысл имела тогда подобная истина, чем она могла бы быть, если сами предметы изменяются в зависимости от условий или даже перестают существовать в прежнем качестве совсем? Такова реальность познания и такова реальность истины. Абсолютность истины состоит в моменте полного совпадения нашего знания с предметом. Момент всегда конкретен и преходящ, лишён абсолютности, ограничен. И дело здесь отнюдь не в уловках языка, а в свойствах самой реальности. Любой ответ на вопрос в процессе познания никогда не бывает полным и исчерпывающим. Да и сам вопрос может уточняться до бесконечности. Всё происходит не вообще, а вполне конкретно, т.е. соотносимо с конкретными формами и условиями. Всякое знание вполне конкретно. Однако никакая конкретность не является предельной, окончательной. Поэтому истина – это процесс, а не предмет или состояние.
Абсолютная истина (абсолютное в объективной истине) – это полное, исчерпывающее знание о действительности, которое в границах конкретного этапа развития науки не уточняется и не дополняется, это идеал, который не может быть достигнут, хотя познание и приближается к нему, это элемент знаний, который не может быть опровергнут в будущем. Такая истина есть:
а) результат познания отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов, что не тождественно абсолютному знанию всего содержания данных фактов);
б) окончательное знание определенных аспектов действительности;
в) то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания;
г) полное, актуально никогда целиком не достижимое знание о мире и о сложноорганизованных системах.
В применении к достаточно развитому научному теоретическому познанию абсолютная истина – это полное, исчерпывающее знание о предмете (сложноорганизованной материальной системе или мире в целом); относительная же истина – это неполное знание о том же самом предмете.
Движение к абсолютной истине идёт через нахождение множества относительных истин.
Относительная истина (относительное в объективной истине) – это неполное, приблизительное, незавершённое знание о действительности, которое углубляется и уточняется по мере развития практики и познания.
При этом старые истины либо заменяются новыми (как классическая механика квантовой), либо опровергаются и становятся заблуждением (как истины о флогистоне, теплороде, эфире, вечном двигателе).
В философской литературе есть точка зрения, согласно которой относительная истина состоит из объективной истины плюс заблуждения.
3. Критерии истины. Критика ошибочных взглядов в понимании критерия истины
Поиск надежного критерия идет в философии издавна. Рационалисты – Декарт и Спиноза – считали таким критерием ясность и отчетливость мыслимого. Вообще говоря, ясность годится как критерий истины в простых случаях, но критерий этот субъективен, а потому и ненадежен – ясным может представляться и заблуждение, особенно потому, что это мое заблуждение.
Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины — «квадрат имеет четыре стороны». Подобного рода истины — результат «естественного света разума». Как свет обнаруживает и себя самого, и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себя самой, и заблуждения. Сократ первый увидел в отвлеченности и ясности наших суждений основной признак их истинности. Декарт утверждал, что все вещи, познаваемые нами ясно и отчетливо, и на самом деле таковы, как мы их познаем. Выдвинутый Декартом критерий истины, который он полагал в ясности и очевидности знания, во многом содействовал отчетливости мышления. Однако этот критерий не гарантирует надежности.
Такое понимание критерия истинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего мышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многом построен наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума в потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мыслимого играет не последнюю роль в установлении истины, но не может служить единственным ее критерием.
Ясность и очевидность — субъективные состояния сознания, заслуживающие всякого уважения за свою огромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более «прочное».
Несомненно, психологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его достоверности, Однако и эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность в истинности мысли способна роковым образом ввести в заблуждение.
Другой критерий – истинно то, что признается таковым большинством. Этот подход кажется привлекательным. Разве не пытаемся мы решать многие вопросы по большинству голосов, прибегая к голосованию? И, тем не менее, и этот критерий абсолютно ненадежен, ибо исходный пункт, а в данном случае – субъект. Еще Р. Декарт заметил, что вопрос об истинности не решается большинством голосов. Из истории науки мы знаем, что первооткрыватели, отстаивая истину, как правило, оказывались в одиночестве. Вспомним хотя бы Коперника: он один был прав, так как остальные пребывали в заблуждении относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было бы ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истинности или ложности того или иного утверждения.
Наконец, еще один, прагматический подход – истинно то, что полезно. Истина всегда полезна, даже тогда, когда она неприятна. Но обратное заключение: полезное всегда есть истина – несостоятельно. При подобном подходе любая ложь, если она полезна субъекту, во спасение ему, может считаться истиной. Порок критерия истины, предлагаемого прагматизмом, также в его субъективной основе. Ведь в центре здесь стоит польза субъекта.
В некоторых философских системах существует и такой критерий истины, как принцип прагматизма, т. е. теории узкоутилитарного понимания истины, игнорирующего ее предметные основания и ее объективную значимость. «Истиной прагматизм признает то, — и это единственный его критерий истины — что лучше всего «работает» на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, причем ничего не должно быть упущено. Если религиозные идеи выполняют эти условия, если окажется, что понятие о Боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие…». Некоторые ученые полагают, что выбор той или иной концепции диктуется не тем, что полученные с ее помощью результаты подтверждаются практикой, экспериментом, а ее «изяществом», «красотой», математической «грациозностью». Эти эстетические «критерии» — феномены, — вещь приятная и, быть может, как-то и в каких-то случаях свидетельствуют об истинности. Но эти феномены малонадежны. Э. Мах и Р. Авенариус считали, что истинно то, что мыслится экономно, а В. Оствальд выдвигал интеллектуальный энергетический императив: «Не расторгай энергию».
Один из фундаментальных принципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином «реализуемость». Ведь существует же поговорка: «Может, это и верно в теории, но не годится для практики». Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания. В знании истинно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, т. е. результативно осуществлено в практике.
Так каков же в действительности критерий истины? Ответ на этот вопрос дал К.Маркс в своих “Тезисах о Фейербахе”: “…Обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос”. (Маркс К.,Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.3. С. 1-2.).
Но почему практика может выступать в роли критерия истины?
Дело в том, что в практической деятельности мы соизмеряем, сопоставляем знание с объектом, опредмечиваем его и тем самым устанавливаем, насколько оно соответствует объекту. Практика выше теории, поскольку она обладает достоинством не только всеобщности, но и непосредственной действительности, так как в практике воплощено знание, а вместе с тем она предметна.
Конечно, далеко не все положения науки нуждаются в практическом подтверждении. Если эти положения выведены из достоверных исходных положений по законам логики, то они также достоверны, т.к. законы и правила логики тысячи раз проверялись на практике.
Практика как критерий истины и абсолютна и относительна. Абсолютна, так как иного критерия в нашем распоряжении нет. Но этот критерий и относителен в силу ограниченности практики в каждый исторический период. Так, практика на протяжении столетий не могла опровергнуть тезис о неделимости атома. Но с развитием практики и познания этот тезис был опровергнут. Противоречивость практики как критерия истины является своеобразным противоядием против догматизма и окостенения мысли.
Практика — «хитрая особа»: она не только подтверждает истину и разоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находится за пределами ее исторически ограниченных возможностей. Однако сама практика постоянно совершенствуется, развивается и углубляется, причем на основе развития именно научного познания. Практика многогранна — от эмпирического жизненного опыта до строжайшего научного эксперимента.
Заключение
Подводя итог данного реферата, можно сказать, что проблемы, касающиеся истины, ее критериев, интересовали людей с глубокой древности. И первым из известных нам философов, у кого эта проблематика приобретает особое философское звучание, является Аристотель. Классифицировав и обобщив методы познания в науке, Аристотель создает учение о формах постигающего истину мышления, то есть логику. Разум человека рассматривается как особый механизм. Лишь применение законов логики позволяет ему приблизиться к истине. По Аристотелю, для применения науки логики необходимо опираться на непреходящее бытие. У Аристотеля истина рассматривается как высшая форма бытия. Человек, постигая истину, приближается к совершенному бытию.
В дальнейшем историческом развитии учение Аристотеля стало источником многочисленных школ и направлений. После опубликования трудов И. Канта, вырисовывается направление философской мысли: истина носит “субъективный” характер, основное внимание при исследовании проблемы истины следует уделять познанию самого человека, законов его разума. Достаточно убедительно показано Кантом, что не может существовать всеобщего критерия истины. Все, чем располагает человек – это формальные законы логики. Но Кант утверждает, что эти законы строятся на основании априорных форм рассудка. Им впервые было устранено противоречие, заведшее в тупик философию того времени. Являются ли человеческие знания продуктом чувственного восприятия, или же это плоды умственной деятельности? Предложенная Кантом концепция постижения человеком окружающего мира на основе априорных форм рассудка позволила выйти из этого тупика.
Мы никогда не овладеваем реальностью целиком, раз и навсегда. Картина её постоянно заменяется, расширяется, углубляется, корректируется, Но главное – она никогда не остаётся только чистым, отвлечённым образом мира, Она состоит из деталей, которые работают материально, практически в огромном количестве человеческих изобретений – в технике, технологиях, предметах домашнего обихода, медицинской и социальной практиках.
Именно практика, как широчайшая система человеческой деятельности оправдывает существование познания и помогает правильно понять все его нюансы, справиться с его сложностью и противоречивостью. Именно практика становится последним аргументом в длинной цепи разнообразных возражений против скептицизма и агностицизма, которые, несомненно, внесли свой живой вклад в постижение природы познавательной деятельности человека.
Список использованных источников
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Учебник [Текст] / М.: Проспект, 1999. – 576с.
Карпович В.Н. Проблема. Гипотеза. Закон [Текст] / Новосибирск: Наука, 1980. – 176 с.
Ливанова А. Три судьбы [Текст] / М.: Знание, 1975. – 224 с.
Матюшкин А.М. Проблемные ситуации в мышлении и обучении [Текст] / М.: Педагогика, 1972. – 168 с.
Природа научного открытия. Ред. А.Н. Панченко [Текст] / М.: Наука, 1986. – 304 с.
