Курсовая работа (теория): теории происхождения древнерусского государства
Содержание
Введение
Глава 1.”Откуда есть пошла Русская земля”. Суть проблемы
1.1 Образование славянского государства
1.2 Редактирование трудов Нестора
Глава 2. Возникновение “норманской теории” происхождения древнерусского государства
2.1 Начало полемики
2.2 М.В Ломоносов о “норманской теории”
Глава 3. Борьба взглядов и течений о происхождении Древнерусского государства в 19-н.20 вв. Этап “классического норманизма”
.1 Норманисты
.2 Антинорманисты
.3 Социально-экономическое развитие Руси
Глава 4. Возникновение научного антинорманизма. Современное состояние изучения ранней истории Древнерусского государства в современной исторической науке
.1 Археологические изыскания
.2 Догосударственные образования
.3 Развитие современного норманизма
.4 Разделение научного антинорманизма
Заключение
Библиографический список
Введение
И стали все под стягом,
И молвят: “Как нам быть?
Давай пошлём к варягам:
Пускай придут княжить.
И вот пришли три брата,
Варяги средних лет,
Глядят – земля богата,
Порядка ж вовсе нет”.
А.К.Толстой. “История государства Российского от
Гостомысла до Тимашева”.
Возникновение государственности у славян – один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. На этой почве в XVIII веке возникла так называемая “норманская теория”. Сама по себе эта теория является варварской по отношению к нашей истории и к ее истокам в частности. Практически на основе этой теории всей русской нации вменялась некая второстепенность, вроде бы на достоверных фактах русскому народу приписывалась страшная несостоятельность даже в сугубо национальных вопросах. Обидно, что на протяжении десятков лет норманистская точка зрения происхождения Руси прочно была в исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории. Причем среди ярых сторонников норманнской теории, кроме зарубежных историков, этнографов, было множество и отечественных ученых. Этот обидный для России космополитизм вполне наглядно демонстрирует, что долгое время позиции норманнской теории в науке вообще были прочны и непоколебимы. Лишь со второй половины нашего века норманизм утратил свои позиции в науке. В данное время эталоном является утверждение, что норманская теория не имеет под собой почвы и в корне неправильна. Впрочем, и та , и другая точка зрения должна быть подтверждена доказательствами. На протяжении всей борьбы норманистов и антинорманистов первые и занимались поиском этих самых доказательств, зачастую сфабриковывая их, а другие старались доказать беспочвенность догадок и теорий, выводящихся норманистами.
Уже зная правильное разрешение спора, все же небезынтересно взвесить все “за” и “против” и прийти к собственному мнению по поводу этого вопроса. Именно поэтому я выбрал этот вопрос темой своего реферата.
Проблема присутствия норманов на Руси сложна для исследования. Объективную трудность составляет состояние источников, которые хотя и многочисленны и разнообразны, но не являются ни полностью достоверными, ни точными. В своём реферате я использовал труды А.А.Шахматова, Х.Ловмяньского, С.М.Соловьёва и Л.Н.Гумилёва. Реферат состоит из четырёх глав, каждая из которых подразделяется на пункты.
Глава 1. “Откуда есть, пошла Русская земля”. Суть проблемы
.1 Образование славянского государства
Возникновение государственности у славян относится к эпохе раннего средневековья. К этому времени ушла в прошлое старая геополитическая структура Европы, включавшая в себя Римскую империю на юге и западе континента и “варварские племена” (германские, славянские, балтийские, финно-угорские, иранские) на севере и востоке. Новая этническая и политическая карта Европы формировалась как результат миграционного движения этих племён, получившего название Великого переселения народов (4-8 вв.). Главными действующими лицами в нём были германцы и славяне. Германцы завоевали территорию Римской империи в западной Европе. Славяне расселялись по трём основным направлениям: на юг (на Балканский полуостров), на восток и север по Восточноевропейской равнине и на запад, в среднее Подунавье и междуречье Одера и Эльбы. В эпоху расселения у славян происходило разрушение родоплеменного строя, формировались территориально-политические общности – племенные княжества и их союзы. На их основе в 8-10 вв. происходило складывание славянских раннесредневековых государств.
Государство восточных славян сформировалось в 9-10 вв. Его территориальным ядром стал союз полян с центром в Киеве, получивший не позднее 9 в. политико-географическое название “Русь”. В 9-10 вв. под власть киевских князей попадают другие восточнославянские союзы племён. К концу 10 в. этот процесс завершается складыванием единого государства, состоявшего из крупных территориальных единиц – волостей, управляемых князьями – наместниками киевского князя.
Вопрос об образовании Древнерусского государства интересовал ещё летописцев 11-12 вв. В наиболее раннем из дошедших до нас летописных сводов начала 12 в. – “Повести временных лет” – ставится задача рассказать, “откуда есть пошла Русская земля, и кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть”. Этот вопрос, поставленный ещё летописцем Нестором, продолжает волновать исследователей и сегодня. И нельзя сказать, что всё здесь уже ясно и не требует дальнейших исследований. Спор историков о том, кто были русы и где их следует локализовать, начавшийся более 200 лет назад, продолжается. Он обусловлен характером источников, большинство из которых содержат далеко не однозначные свидетельства. При этом необходимо учитывать, что начальное древнерусское летописание подвергалось неоднократной редакторской правке.
.2 Редактирование трудов Нестора
Превосходный знаток русского летописания А.А.Шахматов доказал, что историческое сочинение Нестора, написанное около 1113 г., претерпело двукратную переработку. Для того, чтобы правильно понять дух этих переделок, необходимо ознакомиться с ситуацией в Киеве на рубеже 11-12 веков.
В последние годы княжения Всеволода, Русью практически управлял его сын – Владимир Мономах, который после смерти отца в 1093 г. рассчитывает удержать киевский престол в своих руках, но киевское боярство пригласило представителя старшей ветви Ярославичей – князя Святополка Изяславича. Так началось двадцатилетнее соперничество двух двоюродных братьев – Святополка и Владимира. Нестор был придворным летописцем Святополка и писал в Киево-Печёрском монастыре.
Когда Святополк умер в 1113 году, киевское боярство в разгар народного восстания пригласило Владимира Мономаха на великокняжеский стол. Став путём избрания великим князем киевским, Мономах занялся государственной летописью Нестора. Её переделкой занялся игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр, оставивший свою запись в летописи под 1116 годом. Очевидно, переделка не удовлетворила Мономаха, и он поручил окончательную редакцию истории Руси своему старшему сыну Мстиславу, которая и была завершена около 1118 года.
Переделка труда Нестора велась в двух направлениях: во первых, редактировалась в духе Мономаха актуальная часть летописи: описывавшая дела Святополка и события последних десятилетий, во вторых, была окончательно переработана вводная историческая часть “Повести временных лет”. Нестор был Киевлянином и в основу своих изысканий положил вопросы, связанные со славянским югом, с Киевом и поляно-русским Поднепровьем, углубившись до 5-6 вв. н. Э. Его последним, наиболее решительным редактором был князь Мстислав, внук английского короля, зять шведского короля, с отрочества воспитанный Новгородским боярством. Для него эпические легенды о призвании князей были знакомым сюжетом, применявшимся к истории разных северных королевств. Новгород и варяжский Север для Мстислава являлись естественной жизненной средой, а киевское боярство, двадцать лет не признававшее его отца, – вражеской силой.
Переделывая русскую историю на свой лад, он искусственно выдвинул Новгород на первое место, заслонив им Киев, неправомерно перенёс зарождение русской государственности далеко на север и внёс в повествование варягов-завоевателей, варягов-организаторов. Редактор-“норманист” многое исказил в тексте Нестора, ввёл в его “Повесть” ряд сюжетов вступающих в противоречие с первоначальным текстом.
Факт присутствия на Руси 9-10 вв. скандинавских дружинников-варягов и летописный рассказ о варяжском происхождении древнерусской правящей династии (Рюриковичей) породили длительную (с 18 в.) дискуссию между норманистами и антинорманистами. Первые считали создателями Древнерусского государства скандинавов, а вторые отрицали это.
Глава 2. Возникновение “норманской теории” происхождения Русского государства.
.1 Начало полемики
Вопрос о происхождении Русского государства получил особенную политическую остроту в 40-50-е годы 18 в. во время немецкого засилья при русском дворе. Приглашённые в Россию из Германии учёные Г.С.Байер, Г.Ф.Миллер, А.Л.Шлецер создали так называемую “норманскую теорию” происхождения Русского государства. Её политический смысл сводился к утверждению, что древнее восточное славянство было выведено из состояния дикости пришлыми варягами, ставшими создателями русской государственности.
Особая роль в разработке норманской теории принадлежит члену Петербургской Академии наук Г.С.Байеру, продемонстрировавшему не только знание исторических источников, но и стремление к их критической оценке, насколько позволяло тогдашнее состояние источниковедения.В одной из своих статей он указывал на скандинавское происхождение варягов и таких имён, как Рюрик и другие, приведённых в летописи. Учёный назвал истоки Руси и признавал, что название русы применялось и к шведам. Он полагал, что на русском Севере среди основного финского населения развивалась готская (немецкая), а затем славянская колонизация, которая от своей распылённости получила название росской или русской. В своих статьях Байер собрал основной круг источников – русских, греческих, латинских, посвящённых истории Руси, обращался он и к скандинавским источникам, но не использовал арабские, тогда ещё не опубликованные, хотя сам был крупным востоковедом.
Материалы источников, собранные и опубликованные Байером, были использованы для подтверждения норманской теории Г.Ф.Миллером. Кроме того, он утверждал, что завоевание Руси произошло в результате победного похода шведов. Новым аргументом, в то время авторитетным для норманистов, было установление связи между названием Руси через финское определение Швеции – Ruotsi.
А.Л. Шлецер в своих комментариях к летописи Нестора, опубликованных в 1802-1809 гг., сопоставил и подверг критическому анализу результаты достаточно обширной уже в 18 в. литературы предмета, формулируя норманскую теорию в крайней форме. Стараясь выяснить, как могли осуществить завоевание обширных славянских и финских земель немногочисленные заморские захватчики, этот учёный предполагал, что местные племена, которые вошли в состав, как он считал, основанного Рюриком Новгородского государства, были полудики и слишком малочисленны. Его смущало лишь то, каким образом немногочисленные славяне могли ассимилировать соседние народы, включая и норманских завоевателей.
Построения Г.С. Байера и Г.Ф.Миллера долго влияли на дальнейшие исследования ранней истории России как внутри страны, так и за рубежом. Прямолинейное истолкование и упрощение их выводов чем дальше, тем больше стали использоваться в антирусских, сугубо политических и далёких от науки целях.
.2 М.В Ломоносов о «норманской теории»
С резкой критикой норманской теории происхождения Русского государства выступил русский учёный М.В.Ломоносов В результате исследовательской работы он доказывал, что нет никаких оснований начинать русскую историю с так называемого “призвания ” варягов в лице Рюрика с братьями. Ещё до установления “самодержавства российского”(княжеской власти), в то время, когда славяне жили “семьями рассеянно” и не знали “общих государей”, они уже имели свою историю. Русское государство и русская культура созданы не варяжскими дружинами, а славянами, представлявшими собой, по мнению Ломоносова, коренное население междуречья Дуная и Днестра.
Этот вывод великого русского учёного позволил начать полемику между норманистами и антинорманистами, в которой первые пытались доказать неполноценность славян, а вторые утверждали, что государство не может быть привнесено извне, а является результатом воздействия внутренних факторов, как экономических, так и социально-политических.
Глава 3. Борьба взглядов и течений о происхождении Древнерусского государства в 19-20 вв. Этап “классического норманизма”
Развитие русской исторической мысли в 19 в. происходило в боьбе трёх течений: дворянско-крепостнического (М.М.Щербатов, Н.М.Карамзин, И.Н.Болтин и др.), буржуазно-либерального (С.М.Соловьёв, К.Д.Кавелин и др.) и революционно-демократического (А.Н.Радищев, В.Г.Белинский).
.1 Норманисты
Первая половина 19 в. была периодом решительного перевеса сторонников норманской теории, что было вполне естественно при тогдашнем состоянии критики источников и представлений об историческом процессе как результате деятельности в первую очередь правителей. В роли главных идеологов норманской теории и постоянных её защитников выступили два историка, значительно отличающиеся методами своих исследований. Одним из них был М.П.Погодин, систематизировавший результаты своих многолетних изысканий в своём трёхтомном труде, первый том которого был посвящён критике источников, в первую очередь летописному сказанию Нестора. Этой летописи он полностью доверял, поскольку по его мнению, она опиралась на записи, которые велись в Киеве со времени принятия христианства. Отвергал Погодин только легенды, заимствованные из скандинавских саг и устных преданий. Сравнивая данные Нестора с местными и иностранными одновременными известиями в других источниках, учёный пришёл к выводу об их схожести.
Он считал также летопись главным и вполне достаточным источником для доказательства скандинавского происхождения не только варягов, но и слова “Русь”.
Известным достоинством работ М.П.Погодина было стремление к систематическому и исчерпывающему рассмотрению материала, однако его критика была поверхностной и основывалась на буквальном следовании за источником.
Вторым крупным представителем норманистской школы в рассматриваемый период был Арист Куник. Он, в отличие от Погодина, применял совершенно иной исследовательский подход. Уклоняясь от обобщения и даже систематизации своих выводов по норманнскому вопросу он довольствовался подробными комментариями, посвящённым отдельным аспектам проблемы. Однако, хотя А.Куник свято верил в истинность норманнской теории, он не остался глухим к аргументам противников. Он отказался от менее обоснованных выводов, отступая в дальнейшем на оборонительные позиции, и тем самым способствовал продолжению дискуссии. В целом же, благодаря тщательному анализу источников, он сделал для ослабления защищаемой им теории больше любого некритичного антинорманиста прошлого века. Особенно заслуживает внимания его мнение, что норманнскую теорию нельзя доказать на основе текстов Нестора, которые ещё ждут тщательного анализа. Он полагал, что при существующем состоянии исследований в спорах о норманской проблеме было бы разумнее полностью отказаться от киевской летописи и изучать начальную историю государства на Руси исключительно на основе иностранных источников. А.Куник опередил на два поколения тех норманистов, которые и сегодня охотно отвергают летописные свидетельства.
Также сторонником норманской теории происхождения Русского государства является и ведущий дворянский историк Н.М.Карамзин. Схему русского исторического процесса он изложил в многотомной “Истории государства Российского”. Излагая события времени древней Руси, Н.М.Карамзин считал, что княжеская власть образовалась от норманнов и что славянские элементы её строя были восприняты “норманнским” государством. Однако, разделяя историю Русского государства на три периода, где история самодержавия ставится Карамзиным в основу периодизации, древняя Русь, как важный этап русской истории, в схеме Н.М.Карамзина теряет своё значение.
Большинство представителей буржуазно-либерального течения также защищало норманскую теорию. Идеологи буржуазной монархии С.М.Соловьёв, К.Д.Кавелин, Б.Н.Чичерин основу периодизации русского исторического процесса видели в смене родовых отношений государственными. Рассматривая древнюю Русь как эпоху господства родовых отношений, С.М.Соловьёв в то же время считал “призвание” варягов начальным моментом в истории государства, придавая этому событию исключительно большое значение. Он считал, что норманские дружины сыграли решающую роль в образовании классов общества и княжеской власти.
.2 Антинорманисты
В отличие от норманизма, антинорманизм 19 в. не имел сторонников среди ведущих историков. Он поддерживался не столько изысканиями, сколько славянофильскими настроениями. Славянофильство являлось одним из течений буржуазного либерализма. Боясь революции, славянофилы искали “особый” путь развития для России, идя по которому, она избежала бы появления революционного пролетариата, уже сложившегося в капиталистической Западной Европе. Критикуя взгляды С.М.Соловьёва, К.Д. Кавелина, представители антинорманизма Г. Эверс, Д.Щеглов выдвигали теорию, согласно которой в древней Руси было общественное, а именно общинное устройство.Славянофилы развили свой взгляд на общину как на “исконное начало”, пронизывающее всю русскую историю. В связи с развитием славянофильства число антинорманистских работ в 19 в. возросло. Антинорманисты того времени не противопоставляли собственные концепции норманистским, не вводили в научный оборот новые источники, а лишь стремились к логическому опровержению основных положений норманистов. Исходя из тех же методологических предпосылок антинорманисты сосредоточили своё внимание на этносе варягов и их предводителей, поскольку у них не вызывала сомнений сама возможность основания государства кем либо одномоментно. Они полагали, что любое нескандинавское происхождение Рюрика предпочтительнее для русского национального самосознания. Эта в большей или меньшей степени осознанная предпосылка вызвала к жизни большое количество сочинений, хотя следует признать, что большинство из них не имели научной ценности.
Исключением явился труд С.Гедеонова “Варяги и Русь”. Несмотря на спорность многих его толкований, особенно лингвистических и неаргументированность ряда положений, его работа сыграла большую роль в укреплении позиций антинорманистов. В частности, в ней было отмечено, что норманисты нередко некритически и произвольно интерпретируют сведения ряда источников, которые на самом деле не дают оснований для категоричных выводов. Он верно указал на необоснованность отнесения многих славянских слов к скандинавским заимствованиям. Собственное построение, основанное на сопоставлении и отождествлении корней рус, руг, рут, широко представленных в европейской этнонимике, привело его к выводу о прибалтико-славянском происхождении “руси” и соответственно о создании Древнерусского государства выходцами из поморских славян. Работа С.Гедеонова – единственная среди антинорманистских того времени – нанесла существенный удар норманизму, указала на его слабые стороны, Поэтому С.Гедеонов справедливо считается ведущим антинорманистом 19в.
Чувство национальной гордости пронизывало труды представителей революционно-демократического направления в русской исторической науке: В.Г.Белинского, А.И.Герцена, Н.Г.Чернышевского, Н.А.Добролюбова и др. Они не занимались специально историей древней Руси, но именно их высказывания прокладывали новые пути изучения прошлого русского народа. Они вели борьбу с норманизмом, в котором видели оплот политической реакции и проявление научной косности.Так, например, ещё в самом начале своей литературно-публицистической деятельности Н.Г.Чернышевский заявлял, что сущность русской истории заключается не в одном вопросе о происхождении варяго-руссов. Он полагал, что причины возникновения государства нужно искать не во внешних воздействиях, а во внутреннем общественном развитии. По мнению Н.Г.Чернышевского норманизм не совместим с научным подходом к общественным явлениям: тот, кто имеет “хотя малейшее понятие о сравнительной филологии и о законах исторической критики видит совершенную нелепость доказательств, которыми старые учёные подтверждали норманство Руси”.
.3 Социально-экономическое развитие Руси
Во второй половине 19 в. проблематика исследований по большей части затрагивает экономическую историю Руси – торговлю, возникновение и развитие городов, формирование государственных учреждений и др. Отмечая значительный вклад скандинавов в развитии экономики, прежде всего торговли, и политических институтов Руси и признавая скандинавами Рюрика, русь, варягов, т.е. в прямолинейном толковании являясь норманистами, крупнейшие историки того времени существенно расширили круг изучаемых проблем.
Из буржуазных историков эпохи капитализма наиболее видное место принадлежит ученику С.М.Соловьёва – В.О.Ключевскому. Возникновение политической организации Руси он связывал с внутренними потребностями общества: развитием торговли с каспийскими и черноморскими рынками в 8-10 вв., а также с необходимостью охраны дорог и торговых центров. Решающую роль в происходивших переменах сыграла, на его взгляд, военно-купеческая аристократия, состоявшая сначала из местных элементов, а потом также и из варягов, которые, со временем сами пришли к власти. Признание факта передачи власти варягам было со стороны Ключевского уступкой господствовавшей тогда норманской теории. Однако автор, по существу, не разделял мысли о завоевании извне, допуская захват власти изнутри. Однако в этой теории, справедливо указывавшей на внутренние истоки государства, основной причиной общественных и политических изменений ошибочно признавалось развитие внешней торговли. Схема Ключевского надолго предопределила взгляд буржуазных авторов на древнюю Русь давая неверную картину экономической жизни восточных славян 9 в. и неверно рисуя процесс образования древнерусского государства.
Завершила “филологический этап” развития норманнской теории публикация на русском языке датского языковеда В.Томсена “Начало русского государства”. Его работа хотя и не внесла в дискуссию ни новых аргументов, ни источников, но написанная ясно, имела богатый научный аппарат и, особенно благодаря убедительному анализу источников, оказала большое влияние на её дальнейшее развитие и представляет до сих пор классическое норманистское направление.
Научные достижения в 19-20 вв. заключались не только в переработке норманской концепции или же в противопоставлении ей ещё незрелых изысканий антинорманистов, но и в расширении источниковой основы проблемы и проведении обстоятельного анализа главного источника – “Повести временных лет”.
Так Х.М.Френом были опубликованы восточные источники, касающиеся как самой Руси, так и её ближайших соседей, хазар и волжских булгар. Издатель искал в этих источниках подтверждения норманской концепции. А.Гаркави издал свод арабских известий о руси, Д.Хвольсон опубликовал, также по-русски , сведения Ибн Русте. Эти источники также широко были учтены норманистами, но не в меньшей степени они были использованы и для обоснования противоположной концепции (Гедеонов). Антинорманистами объявили себя также упомянутые издатели восточных источников Д.А.Хвольсон и А.Гаркави. Однако арабские авторы, сохранившие известия преимущественно не слишком точные, дошедшие к тому же в пересказах и позднейших переделках, черпали информацию часто из вторых рук, как правило, не были знакомы непосредственно с Восточной Европой и потому предоставляли исследователям широкие возможности для обоснования различных теорий и не могли содействовать выяснению происхождения руси без скрупулёзного анализа других, особенно местных источников.
Гораздо больший результат был достигнут в области археологических изысканий, особенно со второй половины прошлого века, о чём свидетельствовали основание в 1859 г. Археологической комиссии, в 1864 г. Московского археологического общества, в дальнейшем организация археологических съездов 1869-1911 гг., и, наконец, возросшее число научных публикаций. К концу 19 в. материалы раскопок уже сделали возможным исторический синтез, создав основу для сопоставления со сведениями летописей о расселении восточнославянских племён в период формирования Древнерусского государства.
Методика определения этнической принадлежности погребённого (а исследовались в основном именно захоронения) была тогда менее совершенна, чем ныне, что порождало ложное представление о преобладании скандинавских вещей в некоторых памятниках. Видный археолог А.А.Спицын поэтому имел основание заявлять в своей работе “Расселение древнерусских племён по археологическим данным” о “многочисленных норманнах” в русской истории. Столь же преувеличенная оценка места скандинавов в истории Древней Руси и её культуре содержалась в трудах Т.Арне, сыгравших не меньшую роль в сложении норманизма 19 в., чем книга Томсена. Крупный шведский археолог изучил русский язык, чтобы свободно пользоваться литературой, объездил главные музеи России, где хранились интересующие его находки и собрал огромный материал, который изложил в книге “Швеция и Восток”, сопроводив его историческими выводами. Т.Арне видел проблему значительно шире, чем историки и филологи – норманисты. В его работе наряду с картиной интенсивного и разностороннего влияния Швеции на Русь был поставлен вопрос об обратных влияниях Востока (Византии, Руси, арабского мира) на Скандинавию. Однако этот аспект его труда прошёл малозамеченным и не получил развития в ближайшие десятилетия. Обильная же археологическая аргументация в пользу норманской теории образования Древнерусского государства произвела сильное впечатление на научную общественность
Исследования источников “Повести временных лет” особенно продвинулись в третьей четверти прошлого века благодаря М.И. Сухомлинову, а также работам И.И.Срезневского и К.Н. Бестужева-Рюмина. При этом обозначились две тенденции в оценке происхождения этого памятника. Сухомлинов видел в летописи Нестора однородное произведение, причём от начала до конца литературное. Он заметил однако, что Нестор использовал прежде всего письменные источники, состоящие, кроме иностранной литературы, из коротких датированных записей, вносимых в пасхальные таблицы, которые, таким образом легли в основу русского летописания. Кроме того, Нестор располагал обширнейшими повестями о Владимире Святославовиче, Борисе, Глебе и других князьях. Бестужев-Рюмин не соглашался с Сухомлиновым в вопросах об однородном характере “Повести временных лет” и о роли пасхальных таблиц. Он полагал, что автор “Повести” в первую очередь использовал погодные записи, ведшиеся в Киеве с начала правления Олега (882 г.), а также многочисленные повести, уже записанные к его времени или передававшиеся устно. Тем не менее, он признавал, что “Повесть временных лет” – это первый русский летописный свод. Срезневский же искал в летописи хронологические наслоения и допускал, что древнейшая редакция кончалась годом смерти Святослава (по летописи 972 г.), после чего была продолжена и перерабатывалась позднейшими летописцами.
Наиболее плодотворным было изучение начального русского летописания, предпринятое А.А.Шахматовым. Этот исследователь не только установил существование сводов: предшествующих “Повести временных лет” и использованных ею, но и определил их происхождение и состав. Непосредственно “Повести временных лет” предшествовала летописная компиляция, составленная , по его мнению, в 1093-1095 гг. и сохранившаяся во фрагментах, охватывающих древнейший период до 1015 г., в так называемой Первой новгородской летописи. В дальнейшем Шахматов пошёл по пути реконструкции текста древних летописных сводов, восходящих к первой половине 11 в. Проявляя необыкновенный талант в анализе источников, он не смог с таким же успехом реконструировать на их основе исторические факты, в целом разделяя позицию норманистов. Его заслуга состоит в том, что он дал ключ для дальнейших исследований начал русского летописания: для поисков его древнейшей основы и выявления последующих этапов развития текста. Главные выводы А.А.Шахматова о древнейшем русском летописании были приняты российской наукой и за пределами государства.
Таким образом, к началу 20 в. завершился этап “классического норманизма”. Археологические и филологические изыскания казалось закрыли эту проблему. В среде официальной науки сложилось мнение об окончательной победе норманистской концепции. Даже такой крупный учёный как Ю.В. Готье в своей книге “Железный век в Восточной Европе” заявил, что вопрос о возникновении Древнерусского государства “решён в пользу норманнов”. Поэтому до конца 1920 г., когда ведущую роль в научных учреждениях продолжали играть учёные старой школы (С.Ф.Платонов, А.А.Шахматов, А.Е.Пресняков, А.А.Спицын и др.) в академической науке продолжало господствовать мнение о создании Древнерусского государства норманнами.
Глава 4. Возникновение научного антинорманизма. Состояние изучения ранней истории Древнерусского государства в современной науке
Новый этап антинорманизма начался со становления советской науки и марксистской методологии, пересмотром на её основе проблемы образования Древнерусского государства. В рамках этой теории норманистское объяснение создания Русского государства скандинавами утратило смысл и историческое содержание.
.1 Археологические изыскания
Конкретное же обоснование и детализация процессов становления восточнославянских государств были достигнуты в результате интенсивных археологических раскопок, в первую очередь в трудах А.В.Арциховского, В.И. Равдоникаса, П.Н.Третьякова, Б.А.Рыбакова.
А.В.Арциховский, проделав огромную источниковедческую работу, показал, что центр производства многих вещей, считавшихся скандинавскими (например мечей) лежал вне Скандинавии, что ряд предметов вооружения (например кольчуга) в Скандинавии практически отсутствует, что большинство наконечников стрел и копий, а также шлемов русских воинов имеют русское происхождение. Это был по существу первый в советской литературе источниковедческий анализ археологических материалов эпохи образования Древнерусского государства. На этом основании А.В.Арциховский по-новому поставил и решил норманский вопрос, Впервые в антинорманизме Арциховский широко и конкретно поставил вопрос о роли варягов в Древней Руси. Он охарактеризовал социальный облик общества, археологические памятники которого изучил, и пришёл к выводу, что скандинавские захоронения в Гнездове, в ярославских и владимирских курганах единичны и принадлежат соратникам русских дружинников, о которых часто писал летописец. Однако, работы А.В.Арциховского не были свободны от предубеждённости. Степень изученности археологических материалов была в то время невысокой, в большинстве своём они не были опубликованы. В результате Арциховский не видел скандинавских элементов, например в Большом кургане Гнездова и в Чёрной могиле, преуменьшая в целом роль скандинавов в жизни Руси.
Не менее существенный вклад был внесён и трудами других советских археологов, прямо, казалось бы, не связанными со скандинавскими древностями. Исследователи материальной культуры восточных славян накануне образования Древнерусского государства, ремесленного производства, сельского хозяйства в Древней Руси выявили относительно высокий уровень развития восточнославянского общества. Во -первых он в целом не уступал степени развитости скандинавского, особенно древнешведского общества, и этот вывод подрывал убеждённость норманистов в культурном превосходстве скандинавов над славянами. Во-вторых, работы В.И.Равдоникаса, П.А.Третьякова, Б.А.Рыбакова и др. свидетельствовали о том, что к 9-10 вв. восточные славяне по своему экономическому и социальному развитию находились на стадии формирования государства.
Эти выводы археологов заложили прочную основу для конкретно-исторических исследований процесса образования Древнерусского государства, проведённого Б.Д.Грековым. Изучая экономические аспекты жизни восточных славян, Б.Д.Греков обосновал земледельческий характер Русского государства, формировавшегося на протяжении нескольких веков, и оценил роль норманнов лишь как вспомогательную.
Ещё в первом издании своего труда по истории Киевской Руси Б.Д.Греков дал объективную характеристику места скандинавов в истории Руси: “Варяги в истории Киевского государства играли далеко не главную роль. Они безусловно подчинялись производственным отношениям местного общества, оставившего Киевское государство”. Впрочем,в этом и двух последующих изданиях своего труда Греков не стремился приуменьшить деятельность скандинавов на Руси. Он полагал установленным северо-германский этнос варягов и, возможно скандинавское происхождение названия “русь” (в отличие от южнорусского корня рос-), отмечая возможность как этнической, так и социальной его интерпретации. Подвергая сомнению точность всех деталей в легенде о призвании варяжских (скандинавских) князей, он не видел необходимости отвергать её целиком, т.к. за ней, по его мнению стоит исторический факт, имеющий много аналогий в истории как Руси, так и других стран, в том числе и славянских.
Основная заслуга Б.А.Грекова – в разработке проблемы классовой природы Древнерусского государства и всего общественного строя Древней Руси. В целой серии монографических иследований, статей, докладов, подготовленных в первой половине и середине 1930-х годов Б.Д.Греков на основе огромного фактического материала установил наличие в Киевской Руси феодальных отношений. Решение этой большой общей проблемы автор связал с вопросом о возникновении Древнерусского государства и о его социальной сущности.
Концепция Б.Д.Грекова в середине 30-х годов была поддержана большей частью советских учёных. Определение классового характера Древнерусского государства было крупнейшим достижением советской науки. Но дискуссионным стал вопрос о том, с какой классовой формацией надо связывать развитие Древнерусского государства на его раннем этапе (9-10вв.), и в период его зрелости (11- н.12 вв.). Вопрос этот вызвал оживлённые споры в науке, в ходе которых и сам Греков не придерживался неподвижной концепции, за два десятилетия его взгляды не раз терпели изменения.
После дискуссии 1950 года о периодизации истории феодальной России большинство исследователей стали считать Древнерусское государство 9-10 вв. раннефеодальным: а предшествующий период обычно относить ещё к дофеодальной стадии развития восточного славянства.
антинорманизм славянский нестор научный
4.2 Догосударственные образования
Важным шагом на пути углубленного изучения предистории возникновения Древнерусского государства были исследования М.Н.Тихомирова, А.Н.Насонова, Б.А.Рыбакова о раннем территориальном и политическом образовании, предшествовавшем Древнерусскому государству о “Русской земле” 8-9 вв. Ещё дореволюционные учёные заметили (С.А.Гедеонов, М.С.Грушевский, Д.И.Багалей и др.), что наряду с общим значением термина “Русь”, охватывающим все восточнославянские земли, по древнерусским источникам прослеживается и его узкое, частное значение, прилагаемое к Среднему Поднепровью, к области Киева, Чернигова, Переяславля. В предвоенные годы на это обстоятельство обращал внимание М.Д.Приселков. В первые послевоенные годы этим вопросом специально занялся М.Н.Тихомиров, пришедший к выводу, что узкое значение терминов “Русь”, “Русская земля” было первоначальным, а затем распространилось на всю территорию, вошедшую в состав Древнерусского государства. По мнению М.Н.Тихомирова, этим термином обозначалась сначала земля племени полян, непосредственно прилегающих к Киеву.
К мнению об изначальности термина “Русская земля” в узком смысле слова присоединился А.Н.Насонов. Базируясь на значительно более широком материале, он выявил указываемые источниками 11-13 вв. более или менее точные границы “Русской земли”, включавшей не только территорию племени полян, но и некоторые соседние области, составившие в период феодальной раздробленности территории Киевского, Черниговского, Переяславского княжеств. Углубив исследование источников А.Н.Насонов пришёл к заключению, что “Русская земля” уже представляла собой государство, первое политическое образование, созданное восточными славянами в Среднем Поднепровье и предшествующее формированию большого Древнерусского государства, объединившего все восточнославянские земли. По мнению А.Н.Насонова, это южнорусское государство возникло в 9 в. во время упадка Хазарской державы, и в 10 в. на его основе создалось древнерусское государство; однако и после того, в 10 в. и первой половине 11 в. продолжала существовать “Русская земля” как определённое политическое единство, “как политическое и территориальное ядро обширного Киевского государства”, как основная база, на которую опиралась власть киевских князей.
Изучению исторической роли “Русской земли” как предшественницы Древнерусского государства посвящён ряд работ Б.А.Рыбакова. С наибольшей полнотой им собраны сведения источников о территории “Русской земли” – о её географических границах. Автором сделана попытка проследить по археологическим данным предысторию этого территориального образования, показать, как с середины 1 тысячелетия н.э. здесь складывалась и развивалась культурная общность, явившаяся материальной основой формирования “Русской земли”.
Труды 1930 – н.1950-х годов Б.Д.Грекова, С.В.Юшкова, М.Н.Тихомирова, А.В.Арциховского, Б.А.Рыбакова и многих других убедительно показали высокое развитие восточнославянского общества в период образования раннефеодального государства, выявили экономические и социальные предпосылки его возникновения. Переход от первобытнообщинного строя к раннефеодальному государству, начавшийся до появления скандинавов на территории Восточной Европы, сопровождался интенсивной славянской колонизацией обширных пространств, упрочением в зоне колонизации земледельческого хозяйства, социальной и имущественной дифференциацией, заменой родовых общин территориальными, возникновением раннегородских центров, развитием аппарата управления. В 9 в. он привёл к формированию племенных конфедераций, представлявших к этому времени не просто этнические, а политические образования. Именно на этой основе в 10 в. завершается формирование единого Древнерусского государства с центром в Киеве, объединившего под своей властью огромную территорию от Ладожского и Белого озёр на севере до границы степной зоны на юге. Типологическое сходство процессов социально-экономического развития у других славянских народов (поляков, моравов, чехов и др.) подтвердило вывод о возникновении Древнерусского государства как итоге закономерного внутреннего развития восточнославянского общества.
.3 Развитие современного норманизма
Необходимо отметить, что норманизм в этот период по прежнему развивается, приспосабливаясь к последним достижениям в этой области, прежде всего в СССР. Особенно норманисты активизировались в Германии в годы нахождения Гитлера у власти. Так, с одной стороны, норманская теория использовалась с целью представить славян неполноценными, а с другой для обоснования тезиса о принадлежности германцев, в том числе норманов к “расе господ”. Но в целом, убедительность выводов советской исторической науки уже в 1950 – 1960-х годах признали многие прогрессивные исследователи Запада, что повлекло изменение их взглядов и на роль скандинавов в образовании Древнерусского государства, например отказ считать норманов “основателями государства”.
На международном конгрессе историков в Стокгольме (столице бывшей земли варягов) в 1960 году вождь норманистов А.Стендер-Петерсен заявил в своей речи, что норманизм как научное построение умер, так как все его аргументы разбиты, опровергнуты. Однако, вместо того, чтобы приступить к объективному изучению предистории Киевской Руси, датский учёный призвал … к созданию “неонорманизма”. Это признание привело его не к отказу от ложной теории, а к призыву искать для неё новые аргументы.
Призыв был услышан. В работах западных историков норманнизм получил новые импульсы. Старая идея излагается в них при помощи того же манипулирования археологическими и письменными источниками, правда, уже не выступает в своей прежней категоричной однозначности. Варяги объявляются одной из ведущих сил, участвовавших в государственном строительстве на берегах Волхова и Днепра.
В то же время усиливается влияние марксистских теоретических и конкретно-исторических исследований в области истории ранне- феодальных государств Европы. Уже в 1969 году на международном симпозиуме по “варяжскому вопросу” подавляющее большинство докладчиков и выступающих в прениях поддержало мысль Г.Рюса: “Киевское государство возникло в ходе длительных и сложных процессов, в которых участвовали различные факторы”, и задача состоит в исследовании этих процессов и их динамики. Второе основополагающее положение старой “норманистской” школы о социально-политическом превосходстве древнескандинавского общества над восточнославянским также не выдержало исследовательской проверки. Становление феодальных отношений в Скандинавии стало в 1960-1970-е годы предметом широких научных исследований и дискуссий в СССР, Польше, ГДР (А.Я. Гуревич, И.П. Шаскольский, С.Д. Ковалевский, Я. Жак, С. Пекарчик, Л. Лицевич, И. Херманн), в ходе которых было установлено, что эпоха викингов для Скандинавии – это время становления классового общества и раннефеодальных государств. Хотя время завершения этих процессов ещё продолжает обсуждаться в научной литературе и варьируется в широких пределах от 11 до 13 вв. , сопоставление с древнерусским материалом показывает относительную синхронность этих процессов в Восточной и Северной Европе, особенно на раннем этапе (несмотря на различия в конкретных формах их проявления).
Тем самым теоретический фундамент как “классической” норманской теории Томсена – Арне, так и “неонорманизма” Стендер-Петерсена оказался и был признан буржуазными исследователями несостоятельным.
Крайне редко, но ещё встречающиеся в научной литературе отголоски теории о насаждении государственности у восточных славян какими-либо силами извне рассматриваются ныне как анахронизм и вызывают резкую критику. В 1982 г. на Международной конференции “Славянская культура и мировой культурный процесс”, организованной в Минске Международной ассоциацией распространения и изучения славянских культур при ЮНЕСКО, с пленарным докладом выступил профессор из ФРГ Г.Ротте. Он предложил глобальную периодизацию славянской истории. Главная его идея заключалась в том, что на всех этапах (а он их выделил семь), славяне всегда имели своих поводырей, сначала византийцев, потом скандинавов, хазар, а с 12 в. немцев. Восточные славяне вышли на историческую арену поздно и без собственных культурных традиций, а культура Киевской Руси представляла собой простой симбиоз культурных элементов Византии, Хазарии, Скандинавии. Успешное их развитие, согласно немецкому учёному, зависело от того, насколько удавалось сохранить и развить те пласты европейских культур, которые стали своими собственными. В последнее время с рядом работ, обосновывающих идею хазарского происхождения Киевской Руси, выступил профессор Гарвардского университета (США) О.Прицак. Обвинив летописца Нестора в необъективности и сравнив его с современным политическим пропагандистом, он заявил, что нельзя идентифицировать Русь с полянами для середины 10 в., а вместе с тем “следует проститься с концепцией славянского (полянского) происхождения Руси”.Эти слова написаны в начале 70-х годов 20-го столетия, а в конце 80-х профессор О.Прицак с такой же лёгкостью распростился и со славянским происхождением полян, объявив их хазарами.
В искусственных конструкциях историков, отстаивающих идею иноземного начала или благотворного импульса в создании Киевской державы, нет не только ответа, но даже и постановки вопроса, почему в среде кочевого хазарского и поморо-скандинавского мира наблюдались тенденции политической консолидации, а в восточнославянском обществе с его древней осёдло-земледельческой культурой нет. И как это хазарам или скандинавам удалось создать для восточных славян то, чего они оказались не в состоянии создать для самих себя на своих землях.
Однако если в прогрессивной исторической науке последних десятилетий “норманская проблема” утратила самостоятельное значение, влилась в более широкий исторический контекст и по существу может рассматриваться как проблема русско-скандинавского культурного взаимодействия, то её отражение в популярной и дидактической литературе изменяется значительно медленнее, хотя и в ней наметилась положительная тенденция, особенно в тех случаях, когда авторами работ для широкого читателя становятся исследователи проблемы. Так, в некоторых из популярных иллюстрированных очерков истории викингов, в большом числе издающихся в ФРГ, США, Англии, Швеции, учтены результаты научных изысканий последних лет. Школьные учебники Швеции 1970-х годов отказались от изображения варягов оснавателями Древнерусского государства.
.4 Разделение научного антинорманизма
Сложнее обстоит дело с антинорманизмом, который ныне не представляет единого направления. Ещё во второй половине 1940-х – н.1950-х гг. произошло отступление от научного антинорманизма Грекова к славянофильскому. Упрощённая трактовка процессов образования Древнерусского государства проникла на страницы учебников того времени. Это направление антинорманизма встречается и в современных работах.
Современный научный антинорманизм основывается на широком комплексном изучении письменных, археологических, лингвистических источников, как древнерусских, так и зарубежных.
Современные археологические материалы, а также данные топонимики позволяют аргументированно отвергнуть теории скандинавского завоевания и колонизации Руси. Как известно, содержание процесса колонизации состоит в оседании пришельцев на землю и в освоении ими земельных угодий. Следов такого процесса применительно к скандинавам на территории восточных славян до сих пор не обнаружено. Обстоятельные исследования происхождения и становления древнерусского города убедительно показали, что не скандинавы были их основателями. Городские центры возникали в местах скопления сельского населения в результате отделения ремесла от земледелия и приобретали административные, культурные и другие функции на местной основе. Присутствие здесь скандинавов – и иногда в значительном количестве – объясняется не их градостроительной миссией, а участием в экономической и политической жизни Древнерусского государства. Они находились в городах как торговцы, дружинники, приближённые князя. Не случайно основное скопление скандинавских древностей наблюдается в резиденциях княжеских дружин около крупнейших древнерусских городов: на Городище под Новгородом, в Гнездове под Смоленском, в Шестовице у Чернигова. Будучи важными торгово-ремесленными центрами, эти поселения имели и другие функции, в первую очередь вытекающие из размещения в них княжеских дружин, что радикально отличает их от “виков” на побережье Балтийского моря.
Значительная роль Скандинавов в торговле Древней Руси никогда (если не считать ряда работ 1950-х гг.) не вызывала сомнений. Вместе с тем исследования сельских поселений и их взаимодействия с ранними городами показали, что наряду с международной торговлей существовал и обмен между городом и сельской округой предметами продовольствия и ремесленного производства (роль торговли в эпоху сложения Древнерусского государства исследована ещё очень недостаточно). Во внешней торговле Древнерусского государства кроме арабского и византийского направлений существовали и другие. Широкая картина древнерусских торговых связей показывает, что скандинавы участвовали здесь лишь в трансконтинентальной торговле с арабским миром (преимущественно в Булгаре) и Византией, причём в торговле в основном транзитной и ориентированной на западноевропейские и арабские рынки. Значительная же часть торговой деятельности на Руси протекала помимо скандинавов, без их участия.
Одним из центральных ныне является вопрос о хронологии русско-скандинавских связей. Первые попытки в этом направлении были неудачны, т.к. критерии периодизации были неудовлетворительны: распространение скандинавских древностей на Руси, походы скандинавов в Восточную Европу, периодичность которых определялась закономерностями развития одной только скандинавской истории. Однако строить периодизацию русско-скандинавских связей исходя только из процессов, протекавших в Скандинавии и абстрагируясь от важнейших преобразований на Руси – глубоко ошибочно. Более удовлетворительна периодизация основанная на хронологии становления Древнерусского государства с учётом специфики развития скандинавских стран.
Объективно и аргументировано рассматривается теперь вопрос о месте скандинавов в формировании правящего строя на Руси. Наиболее подробно этот вопрос рассмотрен польским историком Х.Ловмяньским, который отметил скандинавскую прослойку в составе древнерусской знати. Его наблюдения были дополнены В.Т.Пашуто и рядом других исследователей, ссылки на работы которых нами представлены выше, показавших, что как это обычно для эпохи образования государства, правящий слой формировался на восточнославянской основе, но включал и иноэтничные элементы, в его состав входили наряду со скандинавами финны, представители кочевого мира.
К бесспорным достижениям научного антинорманизма следует отнести и постановку проблемы восточнославянских влияний в Скандинавии. Исследование словарных заимствований из древнерусского языка в древнескандинавские, заимствований предметов вооружения. Одежды, украшений, технологии ремесленного производства показывает, что этнокультурные связи не ограничивались односторонним воздействием скандинавов на восточных славян. Происходил интенсивный взаимообмен предметами материальной культуры, элементами духовной жизни.
Спорным остаётся вопрос о происхождении этнонима “Русь”. Б.А.Рыбаков полагает, что союз славянских племён среднего Поднепровья принял имя одного из объединившихся в нём племён – народа Рос (или Рус), известного ещё в 6 в. далеко за пределами славянского мира.”Две формы наименования народа (Рос и Рус) существуют с древнейших времён: византийцы применяли форму Рос, а арабо-персидские авторы 9-11 веков форму Рус. В русской средневековой письменности употреблялись обе формы: “Русьская земля” и “Правда Росьская”. Обе формы дожили вплоть до наших дней: мы говорим Россия, но жителя её называем Русскими”. Лингвисты Г.А.Хабургаева, А.И.Попов и др. обосновывают этимологию названия “Русь” через финское ruotsi. Проблема происхождения названия “Русь” требует дальнейших исследований.
Таким образом, научный антинорманизм стал ныне единственно плодотворной основой источниковедческих, фактологических, конкретно-исторических исследований в области русско-скандинавских отношений 9-11 веков.
Заключение
Прошло целое тысячелетие, а открытие Руси продолжается и сегодня. Это естественно. Столь крупное и многомерное историческое явление, каким является Киевская Русь, привлекло к себе внимание многих поколений историков. И каждое из них вносит в дело его постижения свою посильную лепту. В целом исследователи воссоздали достаточно полный и объективный образ государства восточных славян, возникшего в результате их длительной политической и социально-экономической эволюции, обогащённый достижениями соседних народов. Киевская Русь развивалась в рамках общих закономерностей историко-культурного процесса средневековой Европы, в котором каждый народ принимал участие, прежде всего, собственными культурными традициями. Древнерусский народ создал яркую и самобытную культуру, выступил фактически соавтором многих достижений мировой цивилизации.
Итак, картина скандинавского присутствия в Восточной Европе имеет мозаичный (хотя и очень детальный) характер. Можно ли назвать варягов создателями Древней Руси? Определенно – нет! Но роль внешнего, варяжского завоевательного и торгового импульса в складывании Древнерусского государства и степень участия (вне сомнения – значительного) скандинавов в процессах, происходивших на Руси, еще должны быть определены.
Библиографический список
- А.А.Шахматов “Разыскания о древнерусских летописных сводах” СПб., 1908, с.543-544. См.Х. Ловмяньский “Русь и норманны”. М., “Прогресс”, 1985г., с.71.
- Bayer T.S. Origines Russicae. См. Х.Ловмяньский “Русь и норманны” М., “Прогресс”, 1985, с.59.
- Шлецер А.Л. “Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке” См. там же, с.60.
- “Очерки истории СССР IX-XIII в.”, ч.1, под ред. Б.Д.Грекова, М., Издательство АН СССР, 1953 г., с.29.
- Соловьёв С.М. “История России с древнейших времён”, т.1, М.,1966,с. 143,266.
- Гедеонов С.А. Варяги и Русь. Историческое исследование, ч.1-2, СПб, Олма, 1996.
- Чернышевский Н.Г., Полное собрание сочинений, т.2. М.,1949 г.с.298. В сб. “Очерки истории СССР” под ред. Грекова Б.Д.,с.41.
- Ключевский В.О. “Курс русской истории”, т., М., “Мысль”, 1987 г., с.134.
