Дипломная работа: Организованная преступность и борьба с ней –

Курсовая работа

«Организованная преступность»

План.

Введение.

1. Социально-правовая и криминологическая характеристика групповой преступности.

2. Признаки и структура организованной преступности.

3. Обстоятельства, способствующие групповой и организованной преступности.

3.1 Профилактика групповой преступности.

3.2 Обстоятельства, способствующие организованной преступности.

3.3. Предупреждение организованной преступности

Заключение.

Библиография

Введение.

B конце XX столетия мировому сообществу, может, удастся выработать эффективный правовой механизм предупреждения, пресечения или приостановления глобальных и крупных региональных войн. Если это произойдет, то самой большой опасностью для его демократического и экономического развития останется интенсивно растущая национальная и транснациональная преступность, особенно ее организованная составляющая. Борьба с ней может оказаться последней, долгой, позиционной, кровопролитной и разрушительной для человечества за свое цивилизованное выживание, существование и развитие. Осознание общественно опасного характера и реальных масштабов угрозы, создаваемой организованными преступными структурами в России, является актуальной задачей юридической, экономической и политической наук, широкой общественности, законодательной, исполнительной и судебной властей в стране.

Еще в 1990 г. в одном из документов Девятого Конгресса ООН по предупреж­дению преступности и обращению с правонарушителями отмечалось: “Организованная преступность создает прямую угрозу национальной и международной безопасности и стабильности и представляет собой фронтальную атаку на политические и законодательные власти, а также создает угрозу самой государственности Она нарушает нормальное функционирование социальных и экономических институтов и компрометирует их, что приводит к утрате доверия к власти. Она подрывает процесс развития и сводит на нет достигнутые успехи. Она ставит в положение жертвы население целых стран и эксплуатирует человеческую уязвимость извлекая при этом доходы. Она охватывает, опутывает и даже закабаляет целые слои общества, особенно женщин и детей…”‘. Данные выводы всецело подтверждались нашими криминальными реалиями. Но это не было вовремя услышано и осознано.[1]

В представленной работе будут рассмотрены социально-правовая и криминологическая характеристика групповой преступности, признаки и структура организованной преступности, а также обстоятельства, способствующие групповой и организованной преступности.

1. Социально-правовая и криминологическая характеристика групповой преступности
.

Такие преступления. как убийство, причинение телесных повреждений, изнасилование, хулиганство и т. п.. совершаются группой в большинстве случаев без подготовки, «стихийно», зачастую обусловлены ситуацией, примером наиболее инициативного члена группы или этими факторами вместе взятыми.[2]

Групповая преступность имеет повышенную общественную опас­ность. Это выражается не только в том, что соучастники, действуя в большинстве случаев обдуманно и целенаправленно, в значительной мере увеличивают размер нанесенного ущерба, но и в том, что в груп­пы зачастую привлекаются новые члены, неустойчивые лица, которые в одиночку преступление не совершили бы.[3]

Вопросы групповой преступности ввиду их значительной важно­сти привлекают внимание ученых-правоведов. Высокий удельный вес в общей структуре преступности и определенные сложности в рассле­довании подчеркивают необходимость более пристального изучения групповых преступлений. По данным некоторых исследовании, группой чаще всего совершаются кражи, грабежи, разбои, изнасилования (почти каждое третье преступление)[4]
.

В юридической литературе до настоящего времени изучался в ос­новном уголовно-правовой аспект соучастия, без тщательного и при­стального исследования самой преступной группы. Однако следует учи­тывать, что «Преступность—это не только совокупность деянии, эти еще и совокупность лиц, совершающих такие деяния»[5]
, поэтому всестороннее иссле­дование самой преступной группы актуально не менее, чем изучение признаков групповых преступлений.

Проблема изучения преступных групп находится на стыке несколь­ких наук: уголовного и уголовно-исполнительного права, криминологии, социальной и юридической психологии, криминалистики; в целях пол­ноты она должна исследоваться комплексно.

Понятие преступных групп, критерии их классификации разраба­тываются уголовным правом и криминологией. Например, А. Ф. Анань­ин считает, что это «объединение двух или более лиц, умышленно, сов­местно и согласованно друг с другом непосредственно воздействующих на объект уголовно-правовой охраны, полностью или частично выпол­няющих объективную сторону состава единого умышленного преступ­ления»[6]
. Уголовное право изучает преступную группу с точки зрения правовой дифференциации соучастников (организатор, исполнитель, по­собник, подстрекатель); степени и формы согласованности между собой (группа без предварительного сговора, с предварительным сгово­рим, организованная группа и преступное общество); проблем квали­фикации действий и наказания соучастников.

В групповом преступлении как типичной форме совмест­ной общественно опасной деятельности нескольких лиц серьезность вреда, причиняемого охраняемым отношениям, находится в зависимости от механизма его причинения. В ре­зультате и тип группового преступления образуется путем со­четания таких показателен, как возможность большей резуль­тативности подобного поведения, а следовательно, большей глубины причиненного ущерба; способ ущемления охраняе­мых интересов, который характеризуется учиненном деяния совместными фактическими усилиями нескольких лиц. Повы­шение опасности происходит в силу того, что посягательство выступает здесь как прямое воздействие на потерпевшего ак­кумулированными усилиями нескольких лиц. Такое посяга­тельство воспринимается потерпевшим иначе, нежели выпол­ненное одним, лицом. Оно более серьезно ущемляет способ­ности потерпевшего сохранить в неприкосновенности его социальные интересы. Усилиями нескольких лиц легче при­чинить ущерб, который ощутимее ограничит охраняемые ин­тересы, в конечном счете—глубже затронет объекты охраны. Именно поэтому участие в деянии нескольких лиц обычно, при прочих равных условиях, вызывает возрастание обществен­ной опасности для нормальных отношений по сравнению с аналогичными посягательствами со стороны отдельных лиц.

Наличие иных, кроме перечисленных, показателей серьез­но влияет на отклонение опасности одних видов групповых посягательств по сравнению с другими. Например, сочетание названных критериев с показателями важности охраняемых общественных отношений, на которые посягает группа, по­могает понять, почему убийство, совершенное группой, более опасно, чем избиение жертвы, учиненное той же группой при таких же обстоятельствах. Соединение таких критериев с показателем прочности связи между участниками позволяет различать по уровню опасности устойчивые группы; группы, объединенные соглашением на совместное совершение про­тиворечащего интересам общества деяния; группы, учинившие преступление в результате сложившейся ситуации, при отсутствии предварительного соглашения.

Устойчивая группа как типичная разновидность преступ­ной группы приобретает черты относительной самостоятельности в основном за счет таких дополнительных критериев опасности, как характер связи между ее участниками, объе­динившимися для совершения ряда преступлений или занятия преступной деятельностью; в силу особого микроклимата, характерного для таких групп, проявляющегося я отрицании господствующих в обществе социальных ценностей; за счет деятельности, которая зачастую выражается в фактическом, неоднократном совершении многих преступлений или дли­тельной подготовки к одному преступлению.[7]

Рассмотрим более подробно формы групповых преступлений.

Группа без предварительного сговора – это собравшаяся непосредст­венно перед совершением преступления либо в процессе его группа из двух или более лиц. В тех сравнительно редких случаях, где статьи кодек­са говорят о группе лиц, имеется в виду группа без предварительного сговора, например, в п. «б» ч. 2 ст. 131 УК о совершении изнасилования «группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организо­ванной группой». Здесь предусмотрены три вида групп и первая из них -группа без предварительного сговора. Аналогична формулировка п. «а» ч. 2 ст. 213 УК о групповом хулиганстве.

Группа без предварительного сговора представляет собой прос­тое соисполнительство, где все соучастники непосредственно сами полностью или частично выполняют соответствующий состав пре­ступления. Такими группами совершаются массовые беспорядки, изна­силования, хулиганство, драки, жестокое обращение с животными, неко­торые воинские преступления.

Соучастие без предварительного соглашения включает все случаи участия в преступлении, когда согласие в поведении соучастников возникло в процессе совершения пре­ступления (например, при изнасиловании один соучастник про­сит другого не давать потерпевшей сопротивляться, что послед­ний и выполняет). Ситуация не меняется, если другой соучастник присоединяется точно таким же образом к изнасилованию по своей инициативе и при отсутствии просьбы в указанном содей­ствии (молчаливое соглашение). Аналогично тому в случаях убий­ства или причинения тяжкого вреда здоровью человека исполни­тель может молча принять и использовать нож или другой пред­мет от пособника во время совершения преступления либо непо­средственно перед его началом.

Согласованность в таких случаях минимальная, что предпо­лагает знание соучастника о присоединяющемся преступном по­ведении другого и желание либо сознательное допущение соеди­нения преступных усилий и вытекающего из этого преступного результата.

При этом в случаях, специально предусмотренных законом, преступление, в котором участвуют два и более соисполнителя, рассматривается как совершенное «группой лиц» (часть первая ст. 35, ст .ст. 105, 131 и др.). Это повышает опасность содеянного и влечет более строгое наказание на основании и в пределах, установленных в законе, то есть совершение преступления «груп­пой лиц» (группой соисполнителей) расценивается либо как квалифицирующее обстоятельство, либо как обстоятельство, отяг­чающее наказание (ст. 63 УК).

Сложное соучастие в рамках термина «группа лиц» закон исключает (ст. 35 УК).

В группе с предварительным сговором совместность и сорганизованность ограничивается предварительным сговором на совершение, как правило, одного конкретного преступления. Подобную группу ч. 2 ст. 35 УК характеризует такими признаками: «заранее договорившиеся о сов­местном совершении преступления».

«Заранее» означает, что договоренность в любой форме – словами, жестами, взглядами состоялась до начала совершения преступления.

Договоренность по содержанию суть соглашение соучастников о том, какое преступление им предстоит совершить и что делать они это будут совместно. Здесь в отличие от группы без предварительного сгово­ра не требуется простого непосредственного соисполнительства. Сговор для того и производится, чтобы при необходимости для облегчения совершения преступления технически разделить функции. Например, двое возвращавшихся из ночного клуба молодых человека увидели в темном переулке пьяного мужчину. Они договорились похитить у него меховую шапку. Распределили роли так: один подойдет к потерпевшему и попро­сит прикурить, второй в это время сзади сорвет головной убор, затем оба скроются проходными дворами. Налицо грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору.1

Соучастие с предварительным соглашением может быть как простым (соисполнительством) так и сложным и квалифициру­ется обычно по формулам, свойственным для простого и слож­ного видов соучастия.

Следует отметить, что в целом ряде статей Особенной части УК соучастие с предварительным сговором в качестве «группы предварительно договорившихся лиц» выступает как квалифици­рующий признак (например, в ст. ст. 158, 161 УК). В таких случаях преступление, в котором участвуют два и более исполнителя (соисполнителя), заранее договорившихся о совместном его со­вершении, считается совершенным «группой лиц по предвари­тельному сговору». Квалифицируется содеянное прямо по соот­ветствующей части статьи Особенной части УК, где предусмотрен такой квалифицирующий признак.

Повышение ответственности в случаях совершения преступ­лений группой предварительно договорившихся лиц регламенти­руется так же, как и при совершении преступлений группой лиц.2

Организованная группа вид сложного соисполнительства с более высоким уровнем совместности в совершении преступления. Она соглас­но ч. 3 ст. 35 характеризуется такими признаками, как а) устойчивость, б) объединенность, в) цель совершения одного или нескольких преступ­лений.

Пленум Верховного Суда РСФСР дал в свое время следующее тол­кование организованной группы: «Под организованной группой… сле­дует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как пра­вило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, рас­пределяет роли между соучастниками, оснащается технически и т.д.». Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. так формулирует признаки организованной группы: «такая группа характе­ризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планирова­нием и тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т.п.».

Устойчивость группы связана с целью совершения ею, как правило, не одного, а неопределенного числа преступлений. Если же од­ного, то такого сложного, как терроризм, захват заложника, захват са­молета и т.п. В судебной практике вывод об устойчивости группы часто обосновывается длительностью или многоэпизодностью преступной дея­тельности.

Объединенность означает структурно-системное взаимодей­ствие членов организованной группы, функциональное распределение ролей, иерархическое взаимодействие руководителей и исполнителей, материальную связанность, круговую поруку и проч.

Наконец, формой группового соучастия является преступное сооб­щество (преступная организация). Закон называет следующие признаки преступного сообщества; а) сплоченность; б) объединение организован­ных групп; в) цель – совершение тяжких и особо тяжких преступлений.

Преступное сообщество представляет собой организацию, т.е. си­стему, которая может состоять из подсистем в виде нескольких органи­зованных групп. Одна группа реальна лишь на начальном этапе форми­рования сообщества либо создается с целью совершения одного особо тяжкого преступления (например, захвата власти, мятежа, терроризма), которое может быть выполнено только криминальной организацией. В свою очередь преступные организованные группы как подсистемы кри­минального сообщества возможны в двух разновидностях:

1) организованные группы, совершающие преступления, 2) группы -структурно-функциональные подразделения сообщества (группы связи, разведки, технического обеспечения, личной охраны и т.д.). Системность сообщества предполагает ее вертикальные сложные иерархические связи между верхними, средними и нижними структурами по неписанному «кодексу поведения». Горизонтальное взаимодействие сообщества с внешним миром осуществляется посредством названных функциональ­ных подразделений.

Сплоченность преступного сообщества характеризует чет­кость и спаянность взаимодействия ее групп, подразделений, конкретных соучастников, выполняющих преступные задания организации.

Цель преступного сообщества определена как совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Таковы умышленные убийства, терро­ризм, захват заложников, хищения и др.

Уголовная статистика МВД учитывает в разных показателях орга­низованные группы и преступные сообщества по признакам междуна­родных криминальных связей и коррумпированности.

Криминологическая наука изучает отношения между соучастни­ками, нo на более раннем этапе — этапе, который предшествует уголовно наказуемому поведению соучастников. Криминология исследует процесс формирования преступных групп и главной ее целью в изуче­нии соучастия является выяснение причин совершения групповых пре­ступлений[8]
.

Методы криминологии дают возможность анализировать в основ­ном правовые, демографические и социальные характеристики соучастников, их моральные и ценностные ориентации, культурный уровень и т. п.[9]

Для примера рассмотрим криминологическую характеристику групповой преступности в сельской местности.

Одной из характерных особенностей современной преступности в сельской местности является большая, чем в городах, доля преступ­лений, совершаемых в группе.

В настоящее время в сельской местности преступлений, регистрируе­мых по линии уголовного розыска, совершается в группе на 7,8% больше, чем в городах. Сохранение этой особенности обусловлено прежде всего спецификой межличностных отношений на селе; большой ролью родственных, соседских и иных отношений.

Вместе с тем в структуре групповой преступности села по срав­нению с прошлым произошли определенные изменения. Наблюдается общая тенденция увеличения преступлений корыстной направленности. Наиболее часто совершаются в сельской местности такие преступле­ния, как хищения имущества, совер­шенные путем кражи (43,1%). хулиганство (24.3%), кражи личного èмущества (15.6%), грабежи н разбойные нападения (14.8%).

В юридической литературе отмечается, что групповая преступность наиболее распространена среди несовершеннолетних. Для села же в большей мере характерно участие в групповых пре­ступлениях взрослых лип. В 78,4% случаев соучастниками являлись взрослые. Это на 33,4% больше, чем в городах. Группы, состоящие, из несовершеннолетних, встречаются на селе в 3,6 раза реже, чем в городах, и составляют лишь 9,0%, и этот показатель представлен в основном участниками корыстно-насильственных преступлений. Соот­ветственно меньше встречаются на селе смешанные группы. Указанные особенности распределения участников групповых преступлений обусловлены возрастной структурой сельского населения, то есть меньшей, чем к городах, долей лиц молодежных возрастов. Кроме того, на селе еще сохраняется более сильный социальный контроль над несовершен­нолетними со стороны старшей части сельского населения, что способ­ствует меньшему участию в преступной деятельности молодежи и не­совершеннолетних.

Для сельской местности более, чем для городской, характерна неустойчивость групп. Так, на селе только 15,9% преступлений совершено устойчивой группой (тем же составом группы), в то время как в городах – 25,1%. Наиболее часто известным составом гпуппы в сельской местности совершаются корыстно-насильственные преступления и хулиганство.

Групповые преступления на селе сравнительно чаще, чем в городах. совершаются по предварительному сговору (87.,2 %) и соответственно лицами, долгое время знающими друг друга (71, 6%) Это обстоятельство вполне закономерно для села и имеет немаловажное практическое значение в предупреждении преступлений.

Своевременное обнаружение готовящихся преступлений, активная деятельность работников милиции по выявлению создающихся групп позволит существенно повлиять па состояние преступности в сельской местности.

По числу соучастников групповая преступность в сельской мест­ности незначительно отличается от преступности городов. В основном (в 73,5% случаев) группы на селе состоят из двух-трех человек, что на 4.8% больше, чем в городах. Такое сходство в характеристике численности группы в сельской местности н городах объясняется, на наш взгляд, единством психологического механизма их формирования.

Интересно заметить, что в групповых преступлениях, совершен­ных в сельской местности, чаще. чем в городах, участвуют ранее суди­мые за совершение преступлений. В общей же структуре преступности села ранее судимые лица совершают преступления меньше, чем в го­родах. Это объясняется тем, что село с действующими формами соци­ального контроля и меньшими возможностями получения криминальных доходов в меньшей степени привлекает рецидивистов[10]
. В групповых преступлениях на селе участвует 61,8% лиц ранее судимых, что на 13,1% больше, чем в городах. Указанная особенность имеет важное значение для предупреждения преступности в сельской честности. Дело в том, что работа с ранее судимыми на селе постав­лена, как правило, неудовлетворительно. Это, видимо, и является одним из условий, способствующих активной деятельности ранее судимых по организации групповых преступлений, вовлечению ч преступную деятельность неустойчивых лиц. Поэтому постоянная и целенаправленная работа с данной категорией лиц имеет для села важное практическое значение.

Не менее важное значение для предупреждения групповой пре­ступности в сельской местности имеет анализ характера отношений соучастников преступления. Особенности межличностных отношений в группе обусловлены спецификой общих межличностных отношений на селе. Так. среди участников групповых преступлений в сельской местности резко встречаются случайные знакомые (6,9%). Наиболь­шую долю составляют знакомые по месту жительства или знакомые по месту работы (всего 60.6%). Значительно меньше встречаются в сельской местности группы, где преступники были знакомы по месту проведения досуга, так как на селе база для проведения досуга развита слабо. В городах же знакомство будущих соучастников в этой сфере происходит почти в трети случаев. Таким образом, возможность формирования случайных групп, совершающих преступления в сель­ской местности, менее вероятна, и группы в основном формируются на селе в таких сферах жизнедеятельности сельского населения, где работники милиции имеют реальную возможность их обнаружения. т. е. в сферах производственных и соседских отношений. Это служит еще одним резервом в предупреждении групповой .преступности в сельской местности.

Большинство групповых преступлений в сельской местности со­вершается в нетрезвом состоянии. Характерно, что нередко группы формируются именно с целью приобретения спиртных напитков.

Изучив некоторые особенности групповой преступности в сельской местности, можно определить основные направления ее преду­преждения.[11]

Рассмотрим, как определяет криминология понятие групповой преступности.

Под групповой преступностью понимается совокупность преступлений, каждое из которых совершается двумя и более лицами, действующими совместно для достижения определенного преступного результата.[12]

Широкий спектр прояв­ления того или иного пове­дения участников преступ­ных групп определяется чис­лом преступником, ролью отдельного преступника в действующей группе, струк­турой этой группы, а также видом и тяжестью совершен­ного преступления.

Делинквентные группы в зависимости от цели их со­здания и степени организа­ции могут представлять со­бой сообщества с относитель­но свободными связями между членами группы и даже почти полным отсут­ствием принадлежности к группе или, напротив, с сильной жесткой структур­ной организацией. В зависи­мости от этого группы, со­здаваемые преступниками, грубо можно поделить на: спонтанные, ситуативные и организованные.

Для спонтанных и ситуативных групп характерен в большей или меньшей степени фактор случайности, соединившей и преступников. Поскольку преступная активность и действия таких групп в боль­шинстве случаев не плани­руются, не имеют организу­ющего начала, поведение группы определяется ситуативными факторами. Лишь в процессе преступления начинают формироваться внутри группы структуры. Такой способ организации групп характерен при совер­шении малозначительных преступлений, деликтов, сопряженных с агрессивно­стью, половых преступлений и массовых противоправных деяний (бесчинство и хули­ганство при проведении демонстраций, суды Линча).

Организованная группа преступников созда­ется преимущественно в рас­чете на длительное ее суще­ствование, каждому члену отводится место внутри нее и поручается выполнение оп­ределенной функции. Приме­рами относительно высокой или высокой степени органи­зации преступников являют­ся бандитизм, организован­ная преступность, а также нарушения прав человека в государствах с тоталитарным режимом.

Причины, по которым один человек совершает преступление вместе с други­ми, проистекают из самого феномена группы и ее ди­намичных процессов. Люди объединяются в группы с тем, чтобы сделать возмож­ным процесс общения друг с другом, выработать чувство “мы”, развить и закрепить свои возможности.

Чувство сплоченности возникает тогда, когда в группе вырабатываются мо­дели поведения, признава­емые всеми ее членами. Тем самым устанавливаются нор­мы поведения в группе, обусловливающие опреде­ленную одинаковость мыш­ления и поведения членов группы.

Если кто-то хочет при­соединиться к группе, он должен подчиниться приня­тым в группе нормам. Если в группе нормальным счита­ется противоправное поведе­ние, то отдельный ее член также будет участвовать в совершении преступных де­яний, которые он никогда бы не совершил в одиночестве. В экстремальных ситуациях отдельный член группы, склонный к совершению про­тивоправных деяний, с по­зиций лидера группы может оказывать такое влияние на нормы поведения группы, что для всей группы будет характерно совершение про­тивозаконных действий.

В задачу группы не вхо­дит контроль за поведением каждого ее члена, поэтому нельзя исключить эксцесс исполнителя. Отдельные со­исполнители могут совер­шать действия, противоре­чащие групповым целям, вплоть до взятия жертвы под защиту.

Результатом группово­го давления может быть даже принудительное ис­ключение отдельных членов из группы. Эта особенность характерна для групп несо­вершеннолетних. Группы не­совершеннолетних часто су­ществуют не ради соверше­ния преступлений, они рас­сматривают преступления как одну из форм групповой деятельности.

В группе возможно со­вершение таких действий, которые одному лицу были бы не по силам. Сложность совершения отдельных видов преступлений (напри­мер, крупномасштабная кража со взломом, контра­банда) требует разделения сфер деятельности между несколькими соисполнителя­ми, поэтому отдельный член группы, решившийся на совершение преступления, должен рассчитывать на участие в нем других ее членов. Так формируются группы, главная цель кото­рых — разработка планов совершения преступлений и путей их реализации (напри­мер, при совершении орга­низованных преступлений). Возможности сдерживания преступника от совершения Г. п. меньше, чем при совер­шении преступления одним лицом, поскольку каждый отдельно взятый член груп­пы перекладывает ответ­ственность за действия на других членов группы. От­дельный член группы с боль­шим числом ее участников считает маловероятным ус­тановление своей личности. В рамках Г. п. группе как таковой отводится кримино­генно воздействующая роль. Но в то же время и вероят­ность благополучного про­гноза для преступника, дей­ствующего исключительно в группе, относительно его законопослушного поведе­ния в будущем, после вы­хода из группы, выше, чем для преступника-одиночки. А вот переход преступника-одиночки в группу или на­оборот, обусловленный рациональным подходом к со­вершению преступления, например, меньшей вероят­ностью быть обнаруженным, расчетом на положительный исход совершения преступ­ления только путем совмес­тных действий, указывает на устойчивое преступное поведение лица. У людей, находящихся в толпе, в мас­се народа, совсем иное по­ведение. Толпа создается за счет кратковременного скоп­ления большого числа лю­дей, и здесь, в отличие от группы, между людьми не устанавливаются связи. Вви­ду более сложного осуществ­ления социального контроля за толпой и динамичности развития событий в толпе индивид ведет себя менее последовательно, скорее го­тов идти на рискованные действия и принимать учас­тие в насильственных акци­ях. Кроме того, на поведении человека сказывается его прошлое, а также степень идентификации с идеями, провозглашаемыми толпой.[13]

2. Признаки и структура организованной преступности.

Организованная преступность является одним из сложных опаснейших видов преступности, посягающим прежде всего на экономические, политические, правовые и нрав­ственные сферы общества.

Официально считалось, что в стране нет и не может быть такого рода преступности, поэтому длительное время она не являлась предметом изучения. Впервые на государственном уровне ее наличие было признано Вторым съездом народных депутатов СССР в постановлении «Об усилении борьбы с орга­низованной преступностью». Однако теория и практика оказа­лись неподготовленными к эффективному противодействию ей. По экспертным оценкам, правоохранительная система страны и законодательство отстали лет на 20-25. Поэтому очень важно акцентировать внимание на понятии, признаках, формах и струк­туре организованной преступности.

В отечественной криминологии прочно утвердилось поня­тие «групповая преступность». Однако даже значительное число групп преступников, совершающих хищения, рэкет, преступле­ния, связанные с наркотиками, контролем проституции и азарт­ных игр, еще не говорит о наличии в государстве организованной преступности. Как и любой вид преступности, организованная имеет свои признаки и присущие ей формы нарушения закона. Тем не менее, в мировой криминологии не выработано универ­сального ее определения. Например, в США в одной из многих дефиниций организованная преступность рассматривается как ассоциация, стремящаяся действовать вне контроля амери­канского народа и его правительства, или же как тип замаскиро­ванной преступности, иногда включающей иерархическую коор­динацию ряда лиц, связанную с планированием и использова­нием незаконных актов или преследованием цели незаконным способом.[14]

Опираясь на отчетность специализированных служб, ведущих борьбу с организованной преступностью (статистическая отчет­ность правоохранительных органов в целом пока не выделяет в достаточной мере массив выявленных преступлений организован­ных преступных структур и результатов производства по соответ­ствующим делам в сопоставлении с общей уголовной статистикой), можно исходить из следующих минимальных показателей: указан­ным подразделениям в 1994 — 95 it. были ежегодно известны око­ло 8 тыс. организованных преступных групп с 32 — 35 тыс. учас­тников. При пяти- десятикратной латентности речь может идти о контингенте от 160 до 350 тыс. особо опасных преступников, явля­ющихся «ядром» 40 — 80 тыс. организованных структур, вокруг которых формируется преступная «периферия».

Другой метод исчисления уровня организованной преступнос­ти основан на экспертной оценке ее доли в групповой преступнос­ти. Различные авторы оценивают эту долю от 5 до 20%. Исходя из этих расчетов, получаем минимальную величину близкого поряд­ка: не менее 100 — 150 тыс. участников «ядра» организованной преступности.

Еще один метод оценки уровня организованной преступности основан на изучении виктимологических факторов. В частности, репрезентативные опросы мелких и средних предпринимателей показали, что около 40% из них подвергаются постоянному или длящемуся давлению организованных преступных структур, а 10% опрошенных даже указали на то, что размеры вымогательства та­ковы, что являются преградой развития или даже продолжения их предпринимательской деятельности.[15]

Новый уголовный закон России дает ответы на многие проблемы борьбы с организованной преступностью, волновавшие ученых и практиков в последнее десятилетие. Уточнены и закреплены понятия организованных преступных структур.

Согласно п.3 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В отличие от группы лиц по предварительному сговору признание организованной группы предполагает ее устойчивость и предварительное объединение участников с целью совершения преступлений. Пункт 4 этой же статьи признает преступление совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп.

Если для признания преступной группы организованной достаточно таких признаков, как устойчивость и объединение заранее ее участников общей целью совершения любых преступлений, то преступное сообщество характеризуется сплоченностью ее участников, преследующих цели совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Согласно ч. 4 ст.15 Уголовного кодекса тяжкими преступлениями признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых предусматривается наказание от 5 до 10 лет лишения свободы, а особо тяжкими преступлениями, согласно ч. 5 этой же статьи, – умышленные деяния, за совершение которых установлено наказание свыше 10 лет лишения свободы и более строгое наказание. Созданное для совершения тяжких и особо тяжких преступлений объединение организованных групп также согласно ч.4 ст.35 УК РФ представляет собой преступное сообщество. И хотя названные в законе отличительные признаки организованной группы и преступного сообщества нуждаются в комментарии, данное в законе определение обоих понятий позволяет следователю, прокурору и суду правильно квалифицировать преступные структуры и действия их участников. Правоохранительные органы получили новый правовой инструмент борьбы с организованной преступностью.[16]

Таким образом, в основу понятия организованной преступ­ности положены три признака: организованность, устойчи­вость и сплоченность группы (ч. 3 и 4). Из текста закона вытекают две основные формы организованной преступности:

1) организованная группа;

2) преступное сообщество (преступная организация). Отличие организованной группы, указанной в ч. 3, и пре­ступного сообщества (преступной организации), указанной в ч. 4-й ст. 35 УК РФ состоит в степени сплочённости и це­лях объединения. Организованная группа может быть со­здана для совершения одного или нескольких преступлений, независимо от степени их тяжести.

Преступное сообщество (преступная организация) и объ­единение организованных групп создаются для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

Как видно, закон ставит знак равенства между «сплочен­ной организованной группой» (организацией) и «объедине­нием организованных групп» и относит их к преступному сообществу (преступной организации). Представляется, за­конодатель не случайно там, где говорится о преступном со­обществе, указывает в скобках (преступная организация), подчеркивая одинаковость этих понятий.

Но вряд ли можно с этим согласиться. Преступная орга­низованная группа (организация), как указано в ч. 4 ст. 35 УК. и объединение организованных групп — это не одно и то же. Степень их структурной организации и общественная опасность для общества различны. Само название сообще­ства подразумевает не просто одну преступную организо­ванную группу (организацию), а объединение организован­ных преступных групп, их слияние в сообщества с целью со­здания более крупных, более мощных преступных структур и сфере организованной преступности, что, кстати сказать, и настоящее время происходит в России. Только по этой при­чине количество организованных преступных групп уменьша­ется за счет их укрупнения. Большое число этих групп име­ет в своем распоряжении вооружение.

Текст ст. 35 УК РФ не состыкуется с некоторыми стать­ями его Особенной части. Статья 209 УК РФ предусматри­вает уголовную ответственность за создание устойчивой во­оруженной группы (банды) и участие в ней. Однако банди­тизм, как одна из форм организованной преступности, в ст. 35 У К не указан. Статья 210 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (пре­ступной организации).

В диспозиции статьи говорится об ответственности за со­здание объединений организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких пли особо тяжких преступлений, либо участие в них, хотя о таких объедине­ниях ничего не сказано в ст. 35 УК, а говорится «об объеди­нениях организованных групп».[17]

Кроме уголовно-правового понятия организованной пре­ступности криминология имеет свой взгляд по данной про­блеме, выделяя три уровня организованной преступности.

Первый уровень — организованная группа, имеющая элементар­ную структуру («руководитель» — «участники» или «активные члены группы» — «исполнители»). Приказ главаря идет сразу исполнителю, минуя промежуточные звенья, которых здесь нет. Количест­во группы — до 50 и более человек. Ею совершаются, как правило, преступления, не требующие особой подготовки — грабежи, разбои, мошенничество. Уровень преступного профессионализма подобных групп весьма невысок. Такие группы численно невелики, редко имеют кор­румпированные связи (если же таковые имеются, то служебный статус коррумпированных лиц невысок). Однако отмечены случаи существо­вания организованных групп этого уровня, функционирующих как квазилегальные юридические лица и осуществляющие относительно эффективную преступную деятельность в случаях столкновения инте­ресов (устранение конкурентов, «передел» контролируемых территории, зашита от экспансии со стороны других формирований и т.п.) — при этом основными преступлениями, совершаемыми группой. становятся убийства и вымогательства.

Второй уровень — преступная группировка, отличающаяся более высокой функциональной дифференциацией, иерархичностью, разде­лением ролей, наличием, как правило, коррумпированных связей в государственном аппарате и правоохранительных органах. Числен­ность их достаточно велика (до нескольких десятков человек), что и позволяет обеспечить определенную структуризацию группы («исполнители» — «боевики» — «прикрытие и обеспечение» — «руководство»; возможны другие варианты). Отмечается появление функции контроля за территорией или определенною рода бизнесом (предоставление «защиты» торговым, финансовым и иным компаниям;

захват части «черного» рынка наркотиков, участие в контрабандных операциях и проч.).

Третий уровень — преступное сообщество (организация). Вклю­чает в себя, как правило, несколько группировок. Подобного рода пре­ступные формирования имеют ряд характеристик, определяющих высокую эффективность их деятельности и зашиты от всех видов социального контроля.[18]

По территориальному масштабу деятельности организован­ные преступные структуры можно подразделить на региональные, • межрегиональные, действующие в масштабах страны, транснациональные (международные).

По направлениям деятельности организованные преступные структуры можно подразделить на функционирующие в сфере:

— криминального бизнеса (незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, оружия, предметов истории и искусства; кон­трабанда стратегических материалов и вредных отходов; незаконный оборот человеческих органов и тканей; хищения автомобилей; злоу­потребления компьютерной информацией; организация азартных игр, проституции, изготовления порнографии и т. д.);

— теневой экономики (контроль и изъятие части прибыли, распределение сфер влияния, непосредственное создание теневых предприятий и т. д.);

— легальной экономики (отмывание средств, полученных преступным путем, и их вложение в высокодоходные предприятия, контроль и изъятие путем злоупотреблений части легальной прибыли и т. д.).

Конечно, классификация по направлениям деятельности но­сит условный характер. Во-первых, надо учитывать тенденцию ди­версификации организованной преступности, отмеченную в доку­ментах ООН. Иными словами, стремление организованных преступников распространять свои действия на новые сферы об­щественной жизни, где можно извлечь максимальную прибыль, как и стремление преступных структур наряду с основной специали­зацией «осваивать» и другие направления преступной деятельнос­ти, а затем переходить к легализации ее результатов. Но для харак­теристики первоначальных этапов получения преступной прибыли данная классификация сохраняет свое значение.[19]

В литературе обоснованно указывается, что уголовно-правовые характеристики не исчерпывают сущности организованной преступности. Действительно, нормы УК, описывающие виды соучастия в организованных преступлениях, как и сами такие структуры, создание и участие в которых влечет уголовную ответственность (ст. 35,63,209 и др. УК РФ), ограничиваются минимумом признаков, да и те зачастую оценочный характер, например «устойчивая группа», «сплоченная группа» и т. д. Но тем не менее уголовно-правовые дефиниции организованных преступлений и их участников яляются базовыми для развернутой криминологической характер организованной преступности как социально-правового явления, охватывающего совокупность соответствующих деяний

Выделяют следующие признаки организованной преступности:

а)устойчивость;

б) системность;

в) масштабность;

г) цели;

д) способы;

е) обеспечение безопасности.

Признак устойчивости реализуется в таких характеристиках, как сквозная (постоянная) задача и длящийся характер преступной деятельностн; ее планирование и подготовка; строгая иерархия участников и наличие руководящего ядра; безусловная дисциплина.

Устойчивость как характерный признак организованных преступных структур подчеркивается буквальным значением самой используемой терминологии: понятие «организация» (в буквальном переводе с латинского — «придать стройный вид») означает соединение чего-либо или кого-либо в одно целое, в систему; объединение людей, совместно реализующих определенную цель и действующих совместно или скоординированно на основе разделения обязанностей и иерархической структуры.

Признак системности тесно связан с устойчивостью и непосредственно реализуется в таких характеристиках организованной преступности, как прямая или опосредованная связь и специализация ее структур в масштабе региона, отрасли экономики, вида криминального бизнеса (взаимодействие, иерархическая связь, согласованное распределение сфер деятельности, связь и т. д.). Надо выделить при этом многоуровневость системы по схеме: организованная преступная группа — преступное сообщество (когда эти группы управляются из единого центра) — совокупность соподчиненных или взаимодействующих в регионе, в ряде регионов, стране в целом, в ряде стран преступных сообществ («ассоциации», «концерны» преступных структур).

Отметим также, что взаимодействие, в том числе конкурент­ное, построенное по территориальному или отраслевому признаку преступной деятельности, предполагает существование различных форм обсуждения и разрешения возникающих конфликтов, распределения сфер деятельности, договоренностей о совместных действиях, взаимоподдержке, согласовании этапов длящейся преступной деятельности (например, предоставление оружия и технических средств – – преступное изъятие имущества — его вывоз за пределы данной территории и реализация — распределение средств, полученных преступным путем, и их дальнейшее использование). Речь идет о сходках руководителей преступных групп и сообществ, посреднической и третейской деятельности лиц, авторитетных в преступной среде, и т. п. Системность проявляется в тенденции укрупнения самих преступных структур (образовании сообществ из групп, «ассоциаций» из сообществ и т. д.); в их взаимодействии с «обычной» криминальной и предкриминальной средой, в целенаправленной обработке общественного мнения и ïîäготовке резервов.

Масштабность — один из обязательных признаков организо­ванной преступности, означающий, что речь идет о деятельности в рамках региона (крупный город, область или несколько районов и т. д.), межрегиональной, в рамках страны в целом или несколь­ких стран. Либо о деятельности устойчивых преступных групп меньших территориальных рамках (на предприятии, в учреждении, микрорайоне и тому подобных «точечных» объектах), которая, однако, влечет последствия, сравнимые с последствиями органи­зованной преступной деятельности в более широких территориальных масштабах. Использование же терминологии «организован­ная преступность», «мафия», «рэкет» для обозначения нестойких разрозненных групп, занимающихся, например, вымогательство»» или другими корыстно-насильственными преступлениями, крайне нежелательно, так как в значительной степени способствует стира­нию в глазах населения различия между задачами, возможностями, средствами борьбы с организованной и обычной преступностью; способствует и дезориентации сотрудников специализированных подразделений относительно предмета и границ их деятельности. Масштабность действий организованных преступных структур обязательно связана и с соподчиненностью или взаимодействием, о которых говорилось выше, а также со значительной величиной преступной прибыли и крупными суммами денежных средств, на­ходящихся в распоряжении лидеров организованных преступных структур. Если, например, в 1994 г. по делам о преступлениях ор­ганизованных групп (сообществ) было изъято около 32 млн. дол., то в 1995 г. — вдвое большая сумма, причем изъятая валюта, конечно, составляет лишь незначительную часть средств, находящих­ся в распоряжении организованных преступников.

Цели организованных преступных структур всегда сосредото­чены на извлечении преступным путем максимальных доходов, на обогащении в крупных н особо крупных размерах. Достаточ­но напомнить в этой связи, что хищения в особо крупных разме­рах государственного, муниципального (в том числе при прива­тизации), общественного, смешанного, частного имущества, совершаемые организованными преступными группами и сооб­ществами, причиняют не менее половины ущерба от хищений в целом, хотя речь идет о 5 — 10% всех выявленных участников .хищений. Цель извлечения максимального преступного дохода определяет н направленность изменений интенсивности органи­зованной преступной деятельности как незамедлительную реакцию на изменения экономической, социальной и политической конъюнктуры. Выделим в этой связи некоторые сферы экономики и иной социальной деятельности, которые характеризуются резким усилением внимания к ним со стороны организованных преступных структур: денежные расчеты при помощи ЭВМ; фор­мирование и эксплуатация различных банков информации, содер­жащих семейную, коммерческую, служебную, государственную тайну; вывоз и захоронение отходов промышленной и военной деятельности, представляющих опасность для здоровья людей;

игорный бизнес; шоу-бизнес ч т. д. Именно высокие и высочай­шие размеры прибыли объясняют внимание организованных пре­ступных структур к крупномасштабному криминальному бизне­су, связанному с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, оружия, антиквариата, автомобилей, ор­ганов и тканей человека и т. д.

Цель извлечения максимальной прибыли пронизывает и пос­ледующие операции с денежными средствами, добытыми в резуль­тате организованной преступной деятельности. Речь идет об их размещении таким образом, чтобы они давали наибольший доход. И если в прошлые годы схема реализации полученных преступных доходов для экономических и общеуголовных преступных струк­тур различалась (участники первых в основном инвестировали доходы в теневую экономику, а участники вторых тратили их на примитивно понимаемую «красивую жизнь»), то в 1990-х гг. ситу­ация существенно меняется. А именно: участники экономических преступных структур стремятся к «отмыванию» преступных дохо­дов и вложению средств для получения легальной прибыли; учас­тники общеуголовных структур все чаще действуют по этой же схеме, объединяясь или взаимодействуя с преступными структу­рами первого типа.

Способы совершения преступлений участниками организованных преступных структур характеризуются профессионализмом. Это обстоятельство фиксирует близость понятий организованной и профессиональной преступности. Вместе с тем понятие органи­зованной преступности шире, так как включает и ряд других необ­ходимых элементов понятия, относящихся к системности, масштаб­ности, целенаправленности преступной деятельности и т. д.

Преступления, совершаемые участниками организованных структур, отличаются тщательностью «технической» подготовки (собирание информации, обеспечение техническими средствами и оружием); планированием и распределением ролей, целевым созданием благоприятных условий; организацией сотрудничества лиц и групп, реализующих различные, но взаимосвязанные функ­ции; решительностью и жестокостью действий. В последние годы все заметнее их усилия, связанные с созданием условий для легального использования средств, приобретенных преступным путем.

Для организованных преступных структур характерно выделение специализированной функции обеспечения безопасности участников от привлечения к ответственности. Наряду с особым вниманием к конспирации, распространение получало также выделение в этих структурах участников с контрразведывательными и охранными функциями; разработка сценариев поведения рядовых участников, берущих на себя ответственность за хранение и ношение оружия, его применение и т. п. с тем, чтобы выгородить руководителей преступных групп (сообществ); разработка сценариев поведения этих руководителей (активных участников) на случай задер­жания или вызова в правоохранительные органы.

Широко применяются и такие способы обеспечения безопасности, как получение информации от коррумпированных лиц из органов власти, в том числе правоохраны, а также получение при­крытия от этих лиц, использующих свое официальное положение (по некоторым экспертным оценкам на эти цели может расходоваться до половины преступной прибыли). Распространены и такие способы, как договоренность на постоянной основе о получе­нии квалифицированной юридической помощи; использование фальсифицированных документов о заболеваниях. Как правило, организованные преступные группы (сообщества) имеют своего рода страховые фонды, составляемые из отчислений от средств, получаемых преступным путем (так называемые общаки). Из них осуществляется в значительных размерах помощь арестованным и осужденным участникам организованной преступной деятельнос­ти и их семьям; подкуп свидетелей, потерпевших, должностных лиц, оплата юридических услуг. Наличие таких фондов, хранимых обыч­но лицами, не участвующими в конкретных преступлениях и не находящимися в поле зрения правоохранительных органов, — один из существенных факторов, стимулирующих нужное руководите­лям организованных преступных групп (сообществ) поведение их участников в процессе производства по уголовным делам (наряду с угрозами жизни и здоровью лиц, идущих на сотрудничество с правоохранительными органами).

Используя описанные выше существенные признаки организо­ванной преступности, мы можем определить ее как вид преступ­ности, системно связанную совокупность преступлений, соверша­емых участниками устойчивых, иерархизированных, планомерно действующих преступных структур (групп, сообществ, ассоциа­ций), деятельность которых прямо или опосредованно взаимоподкрепляется и согласуется, будучи направлена на извлечение макси­мальной прибыли из преступного бизнеса на определенной территории или в определенной сфере, взятой под контроль.[20]

Особая общественная опасность организованной преступнос­ти делает борьбу с ней одним из приоритетных направлений правоохранительной деятельности. Это объясняется не только при­чиняемым огромным материальным ущербом обществу, не только потерей значительным числом ею граждан жизни, здоровья, иму­щества в результате действий участников организованных преступ­ных структур, но и более широким кругом факторов. К их числу относятся, в частности, формирование и распространение среди населения ценностных ориентации на аморализм и вседозволенносгь, нравственное развращение десятков и сотен тысяч членов общества, в том числе несовершеннолетних и молодежи, лиц, ут­ративших социальную перспективу, которые втягиваются (неред­ко даже не подозревая о масштабе действий преступников) в те или иные формы пособничества или извлечение выгод из резуль­татов организованной преступной деятельности. Организованная преступность самим фактом своего существования способствует эскалации жестокости и насилия, подрыву авторитета государства и его органов в глазах населения в связи с якобы бессилием в борь­бе с нею. Нельзя недооценивать и такие факторы, усиливающие общественную опасность организованной преступности, как под­держание в некоторых случаях действий национал-экстремистов, внедрение в легальные управленческие и предпринимательские структуры для использования их в преступных целях; целенаправ­ленные усилия по расширению масштабов коррупции в государ­ственном аппарате; создание параллельных структур власти по кланово-этническому (родовому, племенному) принципу.

В некоторых работах по криминологии говорится о том, что” феномен организованной преступности возник в стране лишь в 1980-х гг. Это, однако, не так. Архивные данные свидетельствуют, что преступные группы и сообщества, имевшие большинство при­знаков, характерных для организованной преступности, действовали в дореволюционной России, в советский период (особенно в годы нэпа, военные и первые послевоенные годы). Соответствен­но происходило и формирование различных группировок так на­зываемых воров в законе — носителей ценностных ориентации и субкультуры этой преступности, руководящего ядра многих орга­низованных групп и сообществ. Вместе с тем 80 — 90-е гг., бес­спорно, характеризуются качественным расширением масштабе» преступной деятельности организованных структур; усложнением иерархии; интенсификацией взаимодействия и распределения сфер влияния; формированием смешанных преступных структур дель­цов и общеуголовных преступников; выраженной ориентацией на вложение средств, полученных преступным путем, в легальную экономическую деятельность; возрастанием амбиций организован­ных преступников, их давления на органы власти (в том числе правоохраны) и проникновения в них; выходом некоторых преступ­ных объединений на транснациональный уровень.[21]

Организованная преступность угрожает эко­логии, так как участвует в контрабанде ядерных и химических отходов для их захоронения на территории России.

Она подрывает экономику, так как происходит незаконное изъятие из государственного оборота материальных фондов, укрепление позиций криминальной части теневой экономики.

Совершенно очевидна угроза нормальному функциониро­ванию кредитно-банковской системы. Большая часть коммерче­ских банков в той или иной мере попадает под влияние мафии. Мафия уже осуществляет так называемый коммерче­ский террор, что в условиях перестройки хозяйственною меха­низма в сторону рынка особенно опасно. Действие организован­ной преступности в экономике не исключает, а даже предполагaeт возможность проникновения ее в сферу политики. Отмеча­лись попытки протаскивания лидерами организованной преступ­ности своих людей в парламент, финансирование некоторых партий и движений для создания своего лобби.

Наконец, организованная преступность может посягать как непосредственно, так и опосредованно на конституционный строй.

Данный вывод подтвержден в аналитической справке Центра политических исследова­ний при администрации Президента.

Опасность организованной преступности заключается еще в том, что она стимулирует, активизирует уголовные элементы, объединяя и контролируя их, заставляя с большей энергией вести преступную деятельность. А это означает рост корыстной преступности.

В целом перспективу развития организованной преступ­ности можно оценить как неблагоприятную для нашего общест­ва на ближайшие десять лет.

Прежде всего, ожидается дальнейшая интеграция пре­ступных объединений, использование их для отмывания денег коммерческих банков, кооперативов и совместных предприятий. В значительной мере это связано с распространением рэкета, который катализирует организованную преступность, меняет ее структуру. По данным МВД РФ, под контролем мафии находится 40 тыс. коммерческих организаций. По экспертным оценкам, эта цифра увеличивается более чем в два раза. Происходит криминализация экономики, которая будет усугубляться в ближайшие годы.

Нестабильность политической и экономической ситуации предполагает дальнейшее проникновение организованной пре­ступности в сферу государственной экономики и политики.

Крайне опасная тенденция – наращивание транснацио­нальных связей, чему в значительной мере будут способство­вать объективные предпосылки: это открытость границ, расши­рение экономических отношений между государствами, слабое правовое регулирование этих процессов.

Мафия России и стран СНГ уже имеет свои филиалы в целом ряде стран – Германии, Польше, США и других.

Преступники контрабандным путем вывозят антиквариат, лекарственное и стратегическое сырье, обратно тем же путем идет компьютерная и множительная техника, оружие, валюта.

Международная наркомафия постановила избрать для отмывания грязных денег страны СНГ и особенно Россию. Появились уже и первые результаты. В последние годы разоблачены груп­пы международных мошенников, действовавших на территории России. Как правило, они представляли несуществующие фир­мы. Утвердился международный институт наемных убийц.

Следующая тенденция связана с вовлечением в преступ­ную деятельность неформальных группировок молодежи отри­цательной направленности.

Кроме того, отмечается укрепление связей лидеров орга­низованной преступности с экстремистскими элементами, вы­ступающими против существующих национальных отношений. Об этом свидетельствуют ситуации в ряде регионов России, где в кровавых событиях участвовали коррумпированные кланы при содействии лидеров преступных организаций.

Что касается перспективы противоправного бизнеса, то получат свое дальнейшее развитие: торговля наркотиками и оружием; спекуляции недвижимостью – землей, зданиями и т. д.; рэкет банковской системы и производственных предприя­тий; профсоюзный рэкет и предоставление услуг в борьбе с ним; контрабанда радиоактивного сырья и компонентов; наемное убийство; организация бизнеса в сфере трансплантации челове­ческих органов; детская проституция и ее контроль; предоставление услуг по отмыванию денег, «защиты» от налоговых служб и некоторые другие.[22]

Опираясь на статистику, а также на оперативную и журналистскую информацию, можно сказать, что опасность организованной преступности в России усилилась повсеместно. Ныне преступные сообщества действуют практически во всех субъектах федерации. Более половины из них имеют общеуголовную направленность. Продолжается процесс их консолидации и расширения сфер влияния. В ее криминальные отношения в настоящее время вовлечены 40% предпринимателей и 66% всех % коммерческих структур. Мафией установлен контроль над 35 тыс. хозяйствующих ; субъектов, среди которых 400 банков, 47 бирж, 1,5 тыс. предприятий государственного сектора. Поборами мафии обложено 70-80% приватизированных у, предприятий и коммерческих банков. Размер дани составляет 10-20% от оборота, а нередко превышает половину балансовой прибыли предприятия. Экономические структуры, скрывающие свои доходы от налогообложения и допускающие другие противоправные действия, особо подконтрольны ей.

Продолжается сращивание группировок, действующих в сфере теневой экономики, с преступными структурами традиционной уголовной направленности, тон в которых задают несколько тысяч авторитетов преступного мира и около 260 так называемых “воров в законе”. На территории СССР их насчитывалось до 710 человек. Именно они формируют криминальную идеологию в среде преступных сообществ. Ядро будущих особенно общеуголовных группировок зачастую зарождается в местах лишения свободы, где производится вербовка новых членов, подбор исполнителей для готовящихся преступных акций. Вербовка боевиков облегчается тем, что после освобождения их из мест лишения свободы, они оказываются неприкаянными и кроме мафии никому не нужными. К 1993 г. в местах лишения свободы сформировалось около 2,5 тыс. группировок такой направленности.

Процесс становления организованной преступности достиг такого качественного и количественного уровня, при котором группировки вынуждены отстаивать свои интересы перед конкурентами. Ожесточенная борьба между преступными кланами, вплоть до вооруженных столкновений и физического уничтожения соперников, приводит к появлению мощных криминальных синдикатов. Действующие в стране группировки объединились в 150 ассоциаций и фактически поделили страну на сферы влияния. Упрощенно-примитивные преступления типа рэкета в их деятельности уступают место навязанной охране, крупномасштабным акциям, глубокому проник­новению через коррумпированные связи в экономику, попыткам оказывать прямое влияние на политику государства в этой сфере.

Выраженный организованный межрегиональный и транснациональный характер носит преступность в области добычи и переработки драгоценных металлов и камней, в разграблении культурных ценностей, в наркобизнесе. Ныне российская наркомафия успешно может конкурировать с международными картелями поставщиков нарко­тических веществ не только внутри страны, но и за рубежом. В связи с отсутствием у нас уголовной ответственности за отмывание “грязных” денег, процесс легализации преступно нажитых средств имеет не только внутренние источники, но и зарубежные, в том числе и от наркобизнеса, “своего” и “чужого”.

Особенностью организованной преступности в России является ее коррумпи­рованность, охватившая практически все государственные структуры. На территории России было выявлено в 1989 г. – 6 в 1994 г. – 1034 преступные группировки, имеющих коррумпированные связи в органах власти и управления. Рост почти в 180 раз. Ежегодно значительная часть установленных взяточников, уличается в тесных связях с организованными преступниками. При расследовании 110 уголовных дел о хищениях более 100 млрд. руб. путем фальшивых авизо установлено, что в большинстве случаев это было связано с продажностью работников банков.

Организованные группы нелегально вывозят из страны топливно-энергетические ресурсы, сырье, готовую продукцию. Под особым вниманием мафии находится приватизация. По расчетам Аналитического центра РАН, 35% капитала и 80% “голосующих” акций перешло в руки криминальных организаций. Большой интерес проявляют организованные преступники к коррумпированию правоохранительных органов. Ежегодно растет число уголовных дел по обвинению работников милиции в сотрудничестве с преступными группировками. В этом иэобличаются даже перспективные начальники управлений по борьбе с организованной преступностью.

В начале 1994 г. в средствах массовой информации была распространена записка Аналитического центра по социально-экономической политике ври администрации Президента РФ “Организованная преступность и перспективы прихода к власти в России национал-социалистов”, в которой не бездоказательно утверждалось, что рост организованной преступности, сросшейся с органами МВД и местной исполнительной властью, ставит под угрозу политическое и экономическое развитие в России. В общественное сознание внедряется идея, что мафия выполняет позитивную функцию в российском обществе, так как она является механизмом регуляции взаимоотношений в преступном мире.

Краткая криминологическая характеристика организованной преступности в России при всей неполноте собранных данных приводит нас к такому выводу: организованная преступность не является вымыслом правоохранительных органов. Она интенсивно растет, умело мимикрирует в слабо охраняемые законом общественные отношения, видоизменяется, активно приспосабливается к неустоявшимся социально-экономи­ческим и политическим условиям, захватывает наиболее прибыльные сферы криминальной деятельности, проникая в легальный бизнес, во властные структуры и политику, распространяет свою деятельность на различные регионы России, другие страны СНГ, Балтии, Восточной и Западной Европы, Северной и Южной Америки, объединяется с иными транснациональными преступными организациями.[23]

3. Обстоятельства, способствующие групповой и организованной преступности.

3.1. Профилактика групповой преступности.

Такие преступлении, как убийство, причинение телесных повреж­дений, изнасилование, хулиганство и т. и., совершаются группой в боль­шинстве случаев без подготовки, «стихийно», зачастую обусловлены ситуацией, примерим наиболее инициативного члена группы или этими факторами вместе взятыми.

Отсутствие предварительной преступной деятельности, неожидан­ность и быстротечность посягательств обусловливают необходимость проведения соответствующих форм предупредительной работы.

«Общепризнано, что правонарушения, как правило, совершаются не вдруг и неожиданно; им предшествует чаще всего длительное антиобщественное поведение, — пишет Г. Л. Аванесов. — Возникает, та­ким образом, необходимость осуществления не только непосредствен­ной профилактики (когда объектом профилактического воздействия выступает лицо, находящееся, условно говоря, в состоянии, близком к совершению преступления), но и ранней профилактики (здесь объек­том воздействия является личность, характеризуемая отрицательно, на­ходящаяся, однако, на стадии, говоря условно, еще отдаленной от со­вершения преступления);»[24]
.

Концентрация внимания на ранней профилактике требует изучения образа жизни соучастников в предшествующий правонарушению период времени. При этом под образом жизни понимаются устоявшиеся, типич­ные для исторически конкретных социальных отношений формы инди­видуальной н групповой жизнедеятельности люден, которые характеризуют особенности их общения, поведения и склада мышления в сферах труда, общественно-политической деятельности, быта и досуга.

Начальные стадии отклоняющегося образа жизни связаны с изме­нениями поведения преимущественно в сфере быта и досуга, в то время как в сферах труда, общественно-политической деятельности функци­онирование субъекта может соответствовать существующим стандартам.

Отклонения, о которых идет речь, касаются, в первую очередь, ин­тересов, целей, системы ценностных ориентации неформальных микро­групп, состоящих обычно из соседей, товарищей по работе, объединен­ных совместным проведением досуга. Происходит это зачастую в негативных формах, связанных с употреблением спиртного, азартными играми, бесцельным времяпрепровождением и т. п. Изменения склада мышления проявляются в том, что позитивные стремления отодвига­ются на второй план, духовные потребности и запросы вытесняются материальными, отдых связывается с праздным ничегонеделанием, при­митивными развлечениями. Ориентация личности вступает в противо­речия с требованиями моральных норм, в свободном времени возникают элементы антикультуры.

Степень отклонений может быть различной, так же, как и степень их наглядности. Скажем, потребление спиртного чаще и в больших ко­личествах, чем принято, — бытовое пьянство — алкоголизм, — значи­тельно различается по формам проявления, последствиям для самого пьющего и окружающих, способам реагирования со стороны общества и т. п. Первая ступень увлечения алкоголем хотя и создает предпосылки для углубления порока, но практически не может быть выявлена и не влечет применения каких-либо мер воздействия.

Лица, ведущие антиобщественный образ жизни, ориентируются на образцы поведения, принятые в среде их общения. Они, конечно, пони­мают, что с точки зрения существующих норм и правил их поведение не укладывается в рамки допустимого. Но, как справедливо отмечает Л. М. Яковлев, «…для лица неважно, одобряется его поведение в об­щем или нет, соответствует ли это поведение требованиям всего общества… Дли такого лица гораздо существеннее одобрение со стороны то­го микромира, который его окружает.»[25]
Категория «все» в их пони­мании охватывает ближайшее окружение. Изучение взаимодействия с ним имеет существенное значение для прогнозирования групповых преступлений и их профилактики.

В среде социально-положительной ориентации, осуждающей пьянство, отступления от норм морали, нарушения общественного порядка, лица, ведущие антиобщественный образ жизни, не только не получат одобрения, но, напротив, их поведение подвергнется осуждению и вы­зовет неблагоприятную реакцию, вплоть до привлечения к ответственности. Им необходима своего рода «буферная прослойка» — микро­среда, близкая по нравственному уровню, с «пониманием» относящаяся к антиобщественным проявлениям.

Такую «буферную прослойку» предлагается обозначить термином негативно-поощряющая микросреда и определить следующим образом: негативно-поощряющая микросреда — малая группа, объединенная общим интересом к отрицательным способам проведения досуга, раз­деляющая отрицательные взгляды и убеждения, обладающая искажен­ным мировоззрением и вследствие пренебрежения общепринятыми нор­мами права и морали, а также бытующих в ней негативных традиций я привычек способствующая неправомерному, предпреступному поведению любого из ее членов.

В зависимости от степени негативно-правовой ориентации этой ми­кросреды можно выделить две формы взаимодействия ее с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, и ее поощряющего влияния па формировании у них субъективных условий совершения преступле­ния.

Супруги, родственники, знакомые, соседи, составляющие этот вид пассивной микросреды, терпимо относятся к антиобщественным прояв­лениям, но сами воздерживаются от их совершения, причем не столько в силу внутренних убеждений, сколько опасаясь наступления неблаго­приятных последствий. Не возражая, в принципе, против пьянства, эти люди могут неодобрительно относиться к прогулам на почве зло­употребления спиртным, к тому, что человек попал в медвытрезвитель, и др. Считая обыденным, житейским делом дебоши и драки, они отри­цательно оценивают причинение серьезных телесных повреждений в ходе таких драк.

Поддерживая отношения с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, члены «буферной прослойки» вместе с тем не образуют с ними выраженной группы, совместное проведение досуга в негатив­ных формах носит не систематический, а периодический характер. Не совершая правонарушениий члены .микросреды не ведут и активной социально полезной жизни, составляя пассивную, инертную прослойку, стоящую в стороне от положительных общественных процессов. Примиренческая позиция ближайшего окружения попустительствует лицам, ведущим антиобщественный образ жизни, порождает у них уверенность в том, что их противоправное поведение не только не будет пресекаться, но ч найдет определенную поддержку. Расчет на по­добную поддержку является существенным обстоятельством, способствующим созданию убеждения в безнаказанности антиобщественного поведения и облегчает формирование готовности совершить преступ­ление.

Микросреда, попустительствующая антиобщественному образу жиз­ни, выполняет пассивную негативно-поощряющую функцию. Не порывая социально полезных связей и отношений в производственной и бытовой сферах, члены такой микросреды одновременно поддерживают контакты с микрогруппами позитивного повеления, с одной стороны, и ми­крогруппами, ведущими антиобщественный образ жизни, — с другой.

В отличие от пассивной, активная негативно-поощряющая микросреда не только попустительствует антиобщественному образу жизни, но и непосредственно участвует в формировании готовности совершить преступление. Для лиц, вводящих в этумикросреду, характерны низкий уровень развития, узкий кругозор,примитивность стремлений и желаний, отсутствие социально полезных интересов и целей в жизни.

Поскольку все индивиды подобной микросреды ведут ярко выраженный антиобщественный образ жизни и одобряют негативные формы поведения, то создаются объективные предпосылки для совершения групповыххулиганств, убийств, грабежей н других преступлений, причем состав н количество соучастников определяются в основном ситуацией.

Члены активной негативно-поощряющей микросреды могут не иметь социально полезных связей, полностью замыкаясь в кругу лиц, ведущих антиобщественный образ жизни, н обособляясь от иных категорий граждан. Таковы группировки бродяг, пьяниц, наркоманов и т. п.

Планируя и организуя работу по ранней профилактике группы преступлений, следует учитывать криминогенную роль микрогрупп, ведущих антиобщественный образ жизни, н использовать комплекс мер идеологического, медицинского, правового характера для исключения вредного влияния негативно-поощряющей микросреды.

Выбор конкретных мер воздействия, их интенсивность и цели при­менения должны определяться степенью негативно-правовой ориентации микросреды.

Воздействие на микрогруппы отклоняющегося поведения и на пас­сивную негативно-поощряющую мнкросреду может иметь целью изменение в положительную сторону социальной ориентации составляющих их индивидов, поэтому меры идеологического, воспитательного харак­тера, правовая пропаганда и разъяснение неизбежности наказания за нарушение закона должны в этом случае превалировать над принуди­тельными мерами.

При работе с активной негативно-поощряющей микросредой целью должно стать ее искоренение в основном применением мер репрессив­ного характера путем привлечения к ответственности за совершаемые админи­стративно и уголовно наказуемые деяния.

Кроме организационно-практической стороны дела, проблема борь­бы с антиобщественным образом жизни имеет и теоретический аспект. Антиобщественное поведение нуждается в более детальном и глу­боком изучении, позволяющем определить социально-негативные по­ступки, представляющие криминогенную опасность, наиболее часто при­водящие к совершению преступлений, преимущественно предшествую­щие посягательствам на тот или иной объект (жизнь и здоровье граж­дан, половую неприкосновенность, общественный порядок). Представ­ляется перспективным исследование таких скрытых форм отклоняюще­гося поведения, как стяжательство, накопительство, аморальное пове­дение и их связи с хищениями, спекуляцией, взяточничеством, пре­ступлениями против личности и здоровья населения. Все это позволит выделить предпреступное поведение из общей массы проступков, рассматривая его как самостоятельное явление, до­статочно полно классифицировать его виды, разработать методику его наблюдения, фиксации и измерения, проследить влияние этого феномена на преступность и, возможно, установить наличие обратной связи.[26]

3.2. Обстоятельства, способствующие организованной преступности.

Социальная база организованной преступности и спектр её возможностей в командной экономике социалистического общества в СССР были одни, в переходной экономике России и иных постсоветских государствах – другие, в странах старого капитализма – третьи.[27]

В отличие от организованной преступности ряда западных стран, которая развивалась на запрещенных видах услуг – проституции, азартных играх, сбыте наркотиков, наша организованная преступность сформировалась в сфере экономики.

В дальнейшем интересы дельцов преступного бизнеса стали переплетаться с интересами традиционно преступного элемента. Поэтому в отечественной организованной преступности наиболее распространены экономическая и общеуголовная преступность. Преступные организации, представляющие функционально-иерархическую систему, стали являть собой криминальный симбиоз дельцов теневой экономики с профессиональными преступниками и продажными чиновниками государственного аппарата.[28]

Очевидна связь тенденций организованной преступности в стране с обострением общественных противоречий, кризисными явлениями в экономике, политике, общественной идеологии и пси­хологии, социальной сфере и деятельности правоохранительных органов. Иными словами, речь идет о том же круге процессов и явлений, который детерминирует неблагоприятные тенденции преступности в целом. Точно так же в принципе одинаков круг процессов и явлений, в том числе социально-психологического уровня (формирующих мотивацию поведения), который детерминирует само существование и воспроизводство как преступности в целом, так и организованных форм. Причины и условия организованной преступности не своеобразная надстройка над общес­твенными отношениями, которую можно изолировать и отсечь в кратчайшие сроки, а определенный аспект самой этой системы либо побочные, но достаточно устойчивые последствия ее функци­онирования.

Нельзя согласиться с определением причин организованной преступности как системы общественных отношений, альтернатив­ных социалистическим и базирующихся на капиталистическом способе производства и распределения, на рыночных экономичес­ких отношениях. Действительно, в большинстве развитых зарубеж­ных стран с рыночным типом экономики действует организован­ная преступность, масштабы и уровень консолидации которой превосходят те, которые присущи организованной преступности в России. Но тождественности детерминант не существует, так как в нашей стране организованная преступность в экономической сфере развивалась и до перехода к рыночной экономике с исполь­зованием возможностей, которые предоставляла ей бюрократичес­ки зацентрализованная система управления народным хозяйством, а не вопреки ей (хронический дефицит, скрытая инфляция, искус­ственность цен, необеспеченность планов ресурсами, сокрытие значительной части ресурсов приписками, ключевое положение распорядителей фондов и т. д. В свою очередь, организованная преступность общеуголовного тина функционировала благодаря предоставляющимся пенитенциарной системой возможностям со­хранения и передачи традиций преступной среды; эта преступ­ность паразитировала па организованных преступных структурах дельцов.

В последнее десятилетие круг и характер детерминант органи­зованной преступности в России качественно изменился, хотя в силу инерционности процесса воспроизводства этой преступности (как и преступности в целом) ранее действовавший механизм продол­жает оказывать достаточно существенное «остаточное» влияние. «Падение однопартийных режимов… в бывшем Советском Союзе открыло широкие возможности как для внутренней, так и для «им­портной» организованной преступности. Она быстро воспользо­валась переходным периодом между демонтажем существовавших прежде структур и их заменой эффективными структурами, отра­жающими новые политические, социальные и экономические реа­лии». По речь идет не столько о криминогенном влиянии явлений и процессов, связанных с нормальной рыночной экономикой (в ее механизме действует ряд эффективных ограничителей для орга­низованной преступности, и об этом свидетельствует ситуация в ведущих странах Запада), сколько об особенностях ситуации имен­но переходного периода. Это — отсутствие культуры бизнеса, пре­имущественное развитие посреднической, а не производственной сферы, поддержание произвольно высоких цен, а не их конкурен­тное снижение, неурегулированность банковского дела, операций с ценными бумагами, валютных сделок, операций с недвижимым имуществом, в том числе защиты в их ходе интересов личности, общества и государства. Эти факторы, взаимоподкрепляя друг дру­га, создают широкие возможности для организованной преступ­ности и поддерживающей ее атмосферы коррупции. Характерно в этой связи, что организованные преступные структуры особо интенсивно действуют в наименее защищенных государством сфе­рах владения, пользования, распоряжения собственностью.

Специфические детерминанты организованной преступности связаны с:

а) резким имущественным расслоением в среде населения страны, выделением 5 — 10% лиц с очень высокими доходами и возможностями приобретения особо ценного и престижного иму­щества.Механизм связи этого явления с организованной преступ­ностью имеет по крайней мере три аспекта: а) создание десятков и сотен тысяч «адресов» для корыстных и корыстно-насильственных преступлений, совершаемых ор­ганизованными группами’;

б) установление взаимовыгодных криминальных связей — для охраны от конкурентов или их устранения, для использова­ния одних криминальных структур для защиты от других, для совместной деятельности по извлечению максимальной при­были из легальных и нелегальных экономических операций, для отмывания и вложения средств, полученных преступным путем, и т. д.;

в) расширение нелегального рынка для удовлетворения со­циально негативных потребностей (бизнес на азартных играх, проституции, порнографии, наркотизме, тотализа­торе и т. д.).

Представляется, что по мере перехода к социально ориенти­рованной рыночной экономике утрата общественной необходимос­ти в теневой экономике в той части, в какой она восполняла реаль­ные нужды населения в товарах и услугах, обусловит переключение значительной части совместной криминальной активности дель­цов и общеуголовных преступников на участие в легальных хозяй­ственных структурах и бизнесе на криминальных услугах.

Однако тенденции сворачивания теневой экономики и огра­ничения тем самым поля деятельности организованной преступ­ности интенсивно противодействует фискальная необходимость для государства с его хроническим бюджетным дефицитом изъять максимально возможную часть прибыли производителей товаров и услуг по принципу «все и немедленно». Будучи вынужденными, эти усилия тем не менее толкают даже законопослушных предпри­нимателей на уход в «тень», чтобы избежать чрезмерного, с их точ­ки зрения, налогообложения путем взаиморасчетов наличными деньгами («черный нал»). В результате доля теневого сектора эко­номики в общем объеме валового внутреннего продукта (ВВП) составила, по оценкам Госкомстата, в 1996 г. 23% (в прошлые годы она не поднималась выше 20%). Доля скрытой оплаты труда в об­щем объеме ВВП составила 11% против 9% в предшествующем году, хотя объем производства уменьшился.

Неблагоприятные тенденции организованной преступности интенсивно коррелируют с такими процессами в обществе, как без­работица и утрата гарантии трудоустройства выпускников об­разовательных учреждений. По оценкам зарубежных экспертов, увеличению контингента неустроенных па 1% соответствует рост преступников па 5%. Причем этот показатель для организованной преступности выше примерно в 1,5 раза, так как из «резервной армии преступников» организованные структуры осуществляют целенаправленную вербовку нужных им специалистов, а также лиц с нужными интеллектуальными и волевыми качествами — предпри­имчивых, решительных, контактных или озлобленных и т. д. Резерв для расширения численности участников организованной преступ­ности еще более расширяется за счет бывших спортсменов и демо­билизованных военнослужащих, ушедших на пенсию или уволен­ных работников правоохранительных органов, остро ощущающих утрату социальною статуса. За участие в организованной преступ­ной деятельности им выплачивается вознаграждение, в 10 — 20 раз превышающее то, которое они ранее получали по должности.

Определенные возможности для вербовки новых соучастников лидеры организованных преступных структур имеют и в том кон­тингенте бывших участников боевых действий в Афганистане, Чеч­не и т. д., которые в силу психологической и социальной дезадаптации не смогли войти в обычную жизнь.

Отметим и неблагоприятные для общества перспективы, свя­занные с выходом из колоний значительного числа несовершенно­летних и лиц молодою возраста, которые, по оценке одного из уго­ловных «авторитетов», выхолят на свободу «злыми, голодными, готовыми рвать “новых русских”.

Благоприятные условия для существования и воспроизводст­ва организованной преступности создают деформации нравствен­ной позиции населения и отношения общественного мнения к этой преступности. Широкое распространение злоупотреблений в эко­номической и бытовой деятельности населения (хищений в неболь­шом размере и злоупотреблений, уклонения от уплаты налогов, обмана потребителей, бытового хулиганства и т. д.), привыкание к ним как допустимым для себя и простительным для других созда­ют ситуацию, маскирующую организованную преступную деятель­ность, которая, если не знать ее масштабов, зачастую предстает именно как совокупность не связанных между собой, малозначи­тельных деяний. Общественное мнение дезориентировано публикациями о всесилии организованных преступных структур и поэтому, выражая в вербальной и обезличенной форме недовольство положением дел, вместе с тем не побуждает граждан к реальному противостоянию вымогательству или иным посягательствам, воз­можно, исходящим от организованных преступников. К сожале­нию, злоупотребление публицистами терминами «мафия», «рэкет» и т. п. при характеристике именно мелкомасштабной групповой преступности, как и увлечение поверхностными журналистскими расследованиями, сопровождающимися стандартными утвержде­ниями о бессилии власти в борьбе с организованной преступностью, существенно способствуют этой дезориентации населения. Еще одна социально неверная тенденция в публикациях относительно преступности вообще и организованной преступности в частнос­ти состоит в нарушении оптимального соотношения между резкой и во многих случаях справедливой критикой конкретных недостат­ков правоохранительной деятельности и показом ее положитель­ных сторон. В результате, по данным Общественного центра со­действия реформе уголовного правосудия, каждый второй потерпевший от тяжких преступлений сомневается в эффектив­ности обращения в правоохранительные органы; до достаточно низкой отметки упал и общий показатель доверия населения орга­нам милиции, прокуратуры, судам. Криминогенное влияние этих факторов на создание ситуаций, благоприятных для действий организованных преступников, очевидно.

В криминологических работах последних лет обоснованно от­мечается, что наряду и во взаимодействии с детерминантами орга­низованной преступности, связанными с объективными процесса­ми и явлениями в экономике, социальной сфере, политике, идеологии и психологии общества, существенное место занимают детерминанты, обусловленные самопроизводством этой преступ­ности. Выделяются факторы:

а) целенаправленная пропаганда антисоциальных ценностных ориентации, включая стремление к обогащению любой це­ной, культ насилия, жестокости, стереотипы «сильною че­ловека», свободного от обязательств перед обществом;

б) непосредственное распространение преступных обычаев;

в) поддержание автономного существования и функциониро­вания преступной среды, которая «социализирует» в себе маргинальные элементы общества;

г) неизбежность включения лиц, втягиваемых на любую роль в организованных преступных структурах, в коллективную пре­ступную деятельность;

д) неизбежность развертывания серий преступлений, «обслужи­вающих» оспенную преступную деятельность (например, де­янии, связанных с обеспечением безопасности ее участников)’.

В частности, организованные преступные структуры целенап­равленно создают условия для своего воспроизводства путем рас­пространения в среде населения азартных игр, наркотиков, про­ституции и т. д. (прямое вовлечение, пропаганда через средства массовой информации, притоносодержательство), что увеличива­ет численность фонового контингента, поддерживающего органи­зованную преступность и готового оказывать ей услуги. Использу­ется, и политическая, в том числе национально-экстремистская, фразеология; создаются молодежные территориальные группиров­ки и банды, служащие начальным этапом приобщения к организо­ванной преступности. Выборочное изучение молодежных группи­ровок негативной направленности, существующих в ряде крупных городов России, показало, что от 1/3 до 1/2 взрослых, входящих в руководящее ядро этих группировок, как правило, в возрасте 18 — 24 лет, одновременно входили во «взрослые» организованные пре­ступные структуры и выполняли их задания, используя силу и сред­ства своих группировок.

Характеризуя непосредственную детерминацию организован­ной преступности, надо указать, наконец, на возможности, предо­ставляемые еп в результате распада действовавшей на террито­рии бывшего Союза ССР единой системы правоохранительных, пограничных, таможенных, контрольных органов при сохранении возможностей свободного перемещения людей и грузов на этой территории и установлении свободного въезда и выезда в государ­ства дальнего зарубежья. Раскрыт, в частности, ряд преступных сообществ, вывозивших па Запад ценности культуры, высокока­чественные ювелирные изделия, а также расщепляющиеся и другие стратегические материалы, нефть и нефтепродукты, цветные металлы, лес и лесопродукты и т. д.

Неблагоприятным тенденциям организованной преступности способствуют и пробелы законодательства в отношении понятия организованной преступной деятельности как обстоятельства, осо­бо отягчающего ответственность и позволяющего отделить учас­тников организованных преступных структур от других осужден­ных; понятия специального пособничества в целом, а не только в связи с конкретными деяниями. Не урегулированы в должной сте­пени процедуры доказывания и обеспечения безопасности его учас­тников по делам об организованной преступной деятельности.

В частности, существенно затрудняет привлечение к ответ­ственности лидеров преступных групп и сообществ отсутствие в УК содержательного описания этих видов преступных структур. Не удалось пока сформировать практику применения ст. 209 — 210 УК, предусматривающих ответственность за само создание банды или преступного сообщества; «сходки» организаторов, ру­ководителей или иных представителей организованных групп пре­секаются правоохранительными органами без предъявления обви­нения их участникам по ст. 210 У К. Во многом это связано с отсутствием у оперативных работников достаточных знаний и уме­ний для использования косвенных улик, а также доказательствен­ной информации, полученной с помощью технических средств. Не полностью решены вопросы законодательного регулирования и ресурсного обеспечения содержания осужденных участников ор­ганизованной преступности в условиях, которые минимизировали бы возможности руководства соучастниками, оставшимися па сво­боде, и негативного влияния на других осужденных.

Не эффективна уголовно-правовая борьба с коррупционными преступлениями, создающими благоприятные возможности для деятельности организованных преступных структур. Так, коэффи­циент выявленных случаев взяточничества на 100 тыс. населения в возрасте уголовной ответственности составляет за последние пять лет всего 4 — 4,5. Причем осуждается менее половины от числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности за взяточничест­во (см. также главу XII).

Нельзя недооценивать и последствия призывав некоторых ав­торов примирительно относиться к внедрению в экономику средств, добытых незаконным или даже преступным путем. Так, в концептуальных положениях экономической реформы, известных под названием «500 дней», содержался тезис о необходимости ис­пользования в соответствии с логикой перехода к рынку теневых капиталов для ресурсного обеспечения реформы. В книге Е. Т. Гайдара еще более четко формулируется мысль о том, что для ро­ста экономики страны необходимы «надежные гарантии неприкос­новенности частной собственности, безотносительно к властным или криминально-силовым возможностям ее владельца».

Среди упомянутых р общей форме детерминант организован­ной преступности, связанных с состоянием социального контроля за экономической деятельностью, выделим:

— неудовлетворительное состояние валютного и экспортного контро­ля. 11с> экспертным опенкам, за последние пять лет вывоз капитала из страны имеет годовой объем до 12 млрд. долл. Конечно, значительная часть вывозимого капитала — это непреступные доходы, защищае­мые владельцами от нестабильности и высоких налогов. Однако, по утверждению правоохранительных органов Швейцарии, в банках этой страны находится не менее 10 млрд долл., принадлежащих «русской мафии»;

— отсутствие противодействия проникновению в страну иностранных компаний с сомнительной репутацией. Анализ данных о компаниях, стремящихся выйти или уже работающих на российском рынке, по­казал, что только 15% из них вполне надежны, 66 % — это слабые

— фирмы или банкроты, пытающиеся поправить свое положение, в том числе за счет сомнительных контактов, а 19% — это компании, дея­тельность которых носит криминальный характер;

— достаточно широкие возможности, которые сохраняются еще у орга­низованной преступности для отмывания денег. Добытых преступным путем, и их инвестирования в легальную или теневую экономику, че­рез посредничающие компании и банки, в том числе через компании тина «почтовый ящик» (официально зарегистрированные, но не име­ющие реальных активов и не ведущие уставных операций);

— отсутствие надежною механизма взыскания по закону задолженнос­ти недобросовестною партнера, что вынуждает кредитора обращаться к преступным структурам, специализирующимся на «выбивании» до-топ, получай за это до 50% спорной суммы.

Некоторые детерминанты организованной преступности носят технический характер. Например, только 27% музеев и 5% рели­гиозных зданий имеют современную охранную сигнализацию. Только проектируется введение маркировки деталей автомобилей, а также оружия и боеприпасов, которая позволила бы установить действительное место изготовления и принадлежность предмета.

Надо указать, наконец, и на последствия ненадлежащего ре­сурсного обеспечения борьбы с организованной преступностью. Речь идет не только о транспорте, специальном оборудовании и т. д., но и о материальном положении участников этой борьбы. Из­вестен афоризм: «Дешевая юстиция дорого обходится обществу». С особой силой он звучит в сфере борьбы с организованной пре­ступностью. Низкая оплата труда работников контрольно-ревизи­онных органов, милиции и налоговой полиции, следователей, за­держки этой оплаты, распространяющиеся и на работников других правоохранительных органов, создают, в сочетании с интенсивны­ми усилиями организованной преступности по втягиванию правоохранителей в свою сферу, многие криминогенные ситуации за счет «соблазнов», которым повседневно подвергаются соответствующие должностные лица.[29]

3.3. Предупреждение организованной преступности.

Предупреждение организованной преступности (преступлений) как направление профилактической деятельности предполагает:

— четкую концептуальную и понятийную характеристику этой преступ­ности и борьбы с ней в современный период;

— достаточную правовую базу; специализацию кадров, ведущих борь­бу с этой преступностью и их подготовку;

— достаточное ресурсное обеспечение; современную информационную базу;

— комплексное программирование; знание реального состояния и тен­денций организованной преступности, обоснованные прогнозные оценки.

Концептуальные основы предупреждения организованной пре­ступности (преступлений) предполагают выделение приоритетов борьбы с ней, исходя из структуры и тенденций организованной преступности, опасности последствий отдельных ее видов. В зако­нодательстве о борьбе с организованной преступностью и в прак­тике этой борьбы необходим учет ее специфики, связанной с ши­рокомасштабной коллективной преступной деятельностью и опорой на огромные средства, добытые преступным путем. В этой связи значимо закрепление в УК ответственности за сам сговор о занятии организованной преступной деятельностью (ст. 209 — 210 УК), хотя, как отмечалось, необходимо быстрее формировать прак­тику применения этих норм. Столь же значимы законодательные и управленческие меры по противодействию отмыванию преступ­но нажитых средств, но расширению возможности выявления не­законных доходов и изъятию приобретенного на них имущества.

Общесоциальной основой предупреждения организованной преступности и максимального ограничения возможностей для ее функционирования и воспроизводства является преодоление кри­зисных явлений в стране: в экономике, политике, в общественной идеологии и психологии, социальной сфере, правоохранительной ; деятельности.

На достижение этих же целен направлены меры правительства по ликвидации льгот и других условии, способствующих коррупции и произволу в отношении хозяйствующих субъектов; но переходу к распределению го­сударственных заказов исключительно через открытый конкурс с публикацией предъявляемых требований; переходу на международ­ные стандарты бухгалтерского учета. Предусматривается преодоле­ние дезорганизации управления пакетами акций, принадлежащих государству, «чистка» комитетов по управлению имуществом от кор­румпированных чиновников. При этом предполагаются проверки правильности установления выкупной цены приватизированных объектов, а также выполнения новыми хозяевами приватизирован­ных предприятий взятых на себя инвестиционных обязательств.

Па предупреждение организованной преступности (преступ­лении) прямо «работают» нормы УК 1996 г. об ответственности за корыстные и корыстно-насильственные преступления, совершен­ные организованной группой, за вымогательство, за незаконное предпринимательство, незаконную банковскую деятельность, лжепредпринимательство, отмывание денежных средств или ино­го имущества, приобретенных незаконным путем, ограничение конкуренции и т. д. Возможности использования для совершения организованных преступлений банков финансовой и экономичес­кой информации существенно ограничены введением уголовной ответственности за компьютерные преступления. Для профилактики организованных преступлений используется и возбуждение уголовных дел о преступлениях против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления; против правосудия; против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Соответствующие нормы УК являются нормами двойной превенции по отношению к преступ­ной деятельности организованных групп и сообществ.

В борьбе с организованной преступностью эффективную роль может сыграть закон об освобождении от ответственности тех, кто был втянут в незаконную деятельность под угрозой на­силия, а также добровольно заявил о своих связях с преступным сообществом, либо активно способствовал его разоблачению.

Есть и еще одна проблема, которая требует своего раз­решения в условиях высокой коррумпированности, общества, -это установление поощрительных правовых мер воздействия на тех, кто получает взятки или выступает посредником в них при добровольном заявлении о совершенном преступлении. Пока это касается лишь взяткодателей. Введение нормы об исключе­нии уголовной ответственности либо ее смягчении при добро­вольном заявлении виновных о получении взятки и активном участии в ее раскрытии существенно бы нарушило коррумпиро­ванные связи, создало бы позитивные стимулы к чистосердеч­ному раскаянию.

С учетом высокой технической оснащенности преступни­ков необходим и уголовный закон, предусматривающий ответ­ственность за умышленные прослушивания переговоров или перехват информации органов дознания, следователя, прокуро­ров, судей, защитников и экспертов в целях воспрепятствования правосудию.

Совершенно очевидно, что изощренная преступная дея­тельность, которую нередко консультируют профессиональные юристы, не может быть успешно доказана традиционными ме­тодами. Однако значительная часть достоверной информации. получаемой с помощью технических и оперативно-розыскных средств, сегодня не используется в доказывании преступных действий. Игнорируется самый беспристрастный источник дока­зательств – технические средства.

В качестве контраргумента выдвигается недостаточность гарантий, возможность фальсификации материалов опера­тивными работниками и следователями. Но разве нельзя фаль­сифицировать протоколы допросов, подговорить лицо к лжесви­детельству, что, кстати, сделать гораздо легче. Между тем лю­бая фальсификация устанавливается с помощью специальной экспертизы, а лица, допустившие ее, несут уголовную ответ­ственность. Такого рода аргументы в конечном итоге оказывают­ся на руку только тем, кто противопоставляет себя закону. Если речь идет о дополнительных гарантиях, то их следует разрабо­тать и утвердить, но не исключать самой проблемы по надуман­ным аргументам.

В последние годы становится массовым явлением укло­нение свидетелей и потерпевших от явки на предварительное следствие и в суды для дачи показаний. Часто это связано не с отсутствием гражданской позиции, а с воздействием на них пре­ступников. Поэтому был принят закон о защите участников про­цесса, но он не обеспечен материально, а потому бездействует. Это лишний раз говорит о том, что закон без механизма его реа­лизации – закон голый.

Значительно осложняет предупреждение проявлений ор­ганизованной преступности несовершенство или отсутствие це­лого ряда законов, регулирующих внешнеэкономическую, фи­нансовую и банковскую деятельность, не установлены меры специальной ответственности за ее нарушение. В целом же не­обходим общероссийский закон «О борьбе с организованной преступностью», который включил бы в себя целый ряд право­вых норм, регламентирующих на только ответственность, но и действия правоохранительных органов. Важную роль должны сыграть такие законы, как «О борьбе с коррупцией», «О борьбе с терроризмом» и некоторые другие.[30]

Перспективными представляются профилактические меропри­ятия, связанные:

— с восстановлением с помощью служб социального обслуживания насе­ления жизненной перспективы лиц, потерявших ее в результате без­работицы, демобилизации, ухода в отставку и т. л.; предоставление специалистам, в отношении которых особо значим риск их вербовки организованными преступными структурами, альтернативы в про­фессиональной деятельности и ее оплате; предоставление такой аль­тернативы крестьянам и другим лицам, выращивающим наркотики для извлечения дохода (включая выплаты, компенсирующие потери этого дохода);

— с введением деклараций для государственных (муниципальных) служа­щих и их близких родственников о доходах и имуществе; декларирова­ния источников средств на приобретение ценного имущества; обязан­ности банков сообщать правоохранительным органам о принятии или перемещении крупных вкладов, подозрительных по происхождению;

— с введением эффективного порядка конфискации преступных и иных заведомо незаконных доходов и приобретенного па эти доходы иму­щества.

Борьбе с вербовкой пополнения для организованной преступ­ности будет способствовать восстановление деятельности право­охранительных органов по профилактике формирования и функци­онирования молодежных группировок с антиобщественной направленностью, вовлечения несовершеннолетних в преступле­ния, притоносодержательства; реализация и расширение сохранив­шихся в трудовом законодательстве и законодательстве об образо­вании норм о трудоустройстве выпускников образовательных учреждений, а также детей-сирот или оставшихся без попечения родителей; восстановление системы социального контроля и по­мощи в отношении ряда категорий лиц, освобожденных из мест лишения свободы и закрытых воспитательных учреждений; кон­троль за своевременностью регистрации приезжих и оформления сдачи квартир временным жильцам.

В числе этих мер: всероссийские оперативно-профилактические и целевые опе­рации по выявлению и пресечению «воровских» сходок, деятель­ности «воров в законе», лидеров н активных участников этничес­ких преступных группировок; проверки соблюдения законности деятельности охранно-сыскных предприятий и служб безопаснос­ти частных структур; проверки соблюдения банками порядка кре­дитования негосударственных структур; подготовка правовых ак­тов о мерах обеспечения безопасности лиц, оказывающих негласную помощь в борьбе с организованной преступностью; вы­борочные проверки предприятий по добыче н переработке нефти, газа, цветных и редких металлов, отгружающих продукцию за ру­беж, и разработка па основе материалов проверок мероприятий, препятствующих криминальной деятельности организованных пре­ступных групп и коррумпированных должностных лиц в этих от­раслях; мероприятия, препятствующие проникновению организо­ванной преступности в органы государственной власти, в том числе правоохранительные органы; проведение Всероссийской научно-практической конференции по проблемам совершенствования борьбы с организованной преступностью. Нетрудно заметить, что все перечисленные меры подчинены сквозной идее сузить возмож­ности для организованной преступной деятельности путем умень­шения уязвимости от нее легальной экономики и деятельности органон государственной власти.

Выделенные приоритеты сочетаются со всем комплексом пов­седневной профилактической деятельности правоохранительных органов. Надо упомянуть возможности, которые предоставляет надзорная деятельность прокуратуры; правомочия судов по выне­сению частных определений о конфискации средств и имущества, приобретенных преступным путем. Значительные возможности открывает формируемая практика по предъявлению органами про­куратуры судебных исков о взыскании в пользу потерпевших по­хищенных организованными преступниками денег и имущества, не дожидаясь приговора по уголовному делу.

Генпрокуратура таким способом возвращает Центробанку около 3 трлн руб., па которые наложен арест по делам о фальшивых авизо, поступивших из Чеч­ни. Удовлетворение судами таких исков устраняет опасность изъ­ятия этих средств преступными структурами пли «прокрутки» их в пользу этих структур банками, в которых средства арестованы.

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматри­вает достаточные возможности органов МВД, ФСБ, налоговой полиции, в Ïоложениях о которых специально выделена задача борьбы с организованной преступностью, для проведения оперативных мероприятий по предупреждению организованных преступ­ных проявлений (оперативное внедрение, оперативный экспери­мент и т. д.).[31]

На профилактику организованных преступлений работают и правомочия органов милиции, налоговой полиции, ФСБ, других ор­ганов борьбы с преступностью по контролю за оружием и его обо­ротом, по контролю за предметами ч веществами, изъятыми из гражданского оборота. Несомненную профилактическую направ­ленность имеют и правомочия о проверках данных о нарушениях законодательства, регулирующего финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность (вход в помеще­ние, осмотр помещений, хранилищ, документов, проведение ин­вентаризаций и ревизий, изъятие и исследование образцов, изъ­ятие предметов и веществ, хранение которых требует специального разрешения, опечатывание кассы, хранилища и т. д.).

Своеобразной формой профилактики и ограничения возмож­ностей функционирования и воспроизводства организованной преступности является развивающаяся с использованием зарубеж­ного опыта практика органов расследования по:

— стимулированию позитивного посткриминалыюго поведения рядо­вых участников организованных преступных структур («обмен» по­мощи в раскрытии организованной преступной деятельности и изобличении ее руководителей, на освобождение от уголовной ответственности или существенное ее смягчение);

— созданию ситуаций по захвату с поличным участников организован­ных преступлений;

— привлечению руководителей и активных участников организованных преступных структур при затруднительности доказывания соверше­ния ими тяжких преступлений и реальности угрозы их продолжения к уголовной ответственности за менее тяжкие преступления, кото­рые могут быть доказаны.

В борьбе с преступной деятельностью организованных кри­минальных структур расширяется сотрудничество правоохрани­тельных органов и заинтересованных коммерческих организаций. И прежде всего в сфере кредитно-финансовой деятельности, на­иболее уязвимой для посягательств со стороны организованных преступников. Так, в 1995 г. подписано соглашение между МВД РФ и Ассоциацией российских банков о сотрудничестве в обеспече­нии межбанковской безопасности. В этом соглашении выделена задача предупреждения посягательств на средства банков и их кли­ентов, в том числе обмен необходимой информацией, совместная разработка рекомендаций по профилактике, помощь милиции в охране банковских учреждений и защите их руководителей и со­трудников, проверка надежности лиц, предлагающих деловое партнерство банкам, совместные действия органов внутренних дел и служб безопасности банков но предупреждению и пресече­нию фактов противоправного удержания кредитов заемщиками и т. д.

Как уже упоминалось, одно из исходных положений профилак­тики организованной преступности (преступлений), как и в целом борьбы с этой преступностью, —специализация.

В органах внутренних дел и в ФСБ выделены специальные под­разделения для борьбы с организованной преступностью, комплек­туемые сотрудниками, имеющими соответствующую правовую и специальную подготовку. В системе МВД действует Главное уп­равление по организованной преступности, которому подчиняют­ся управления в регионах. Для обеспечения взаимодействия с дру­гими структурами органов внутренних дел каждого уровня начальник специализированной структуры является первым замес­тителем соответствующего руководителя органов внутренних дел.

Осуществляется специализация прокуроров по делам об орга­низованных преступлениях; предусматривается создание специа­лизированных составов областных и им равных судов.

Ïрофилактика организованных преступлений является одним из ведущих направлений в международном сотрудничестве Рос­сии в сфере борьбы с преступностью. Россия — член Интерпола, участник разработки ряда международно-правовых документов по борьбе с организованной преступностью. Расширяется круг государств, с которыми имеются договоры об оказании правовой помощи (в том числе в розыске, изобличении и экстрадиции учас­тников организованных преступных групп и сообществ, выявле­нии преступно нажитого имущества). При вступлении в Совет Европы (СЕ) Россия обязалась подписать и ратифицировать мно­госторонние конвенции, касающиеся выдачи преступников, вза­имной помощи в уголовно-правовой сфере, борьбы с отмыванием доходов от преступной деятельности и др., и с момента вступления в CЕ соблюдать принципы, закрепленные в этих кон­венциях.[32]

Расширяется взаимодействие в рассматриваемся сфере и в рамках СНГ. В частности, на основе утвержденной Советом глав пра­вительств государств—участников Содружества Программы со­вместных действий по борьбе с организованной преступностью и иными опасными преступлениями (1993 г.) заключены соглаше­ния о сотрудничестве в этой сфере между министерствами внут­ренних дел стран СНГ, а также между прокуратурами этих стран (1993—95 гг.). Причем предусмотрены не только взаимный обмен оперативной, справочной и иной информацией, но и проведение совместных мероприятий, обмен опытом, обмен нормативными ма­териалами, взаимодействие в обучении специализированных кад­ров и научных исследований проблемы. Создано Бюро по коорди­нации борьбы с организованной преступностью и иными опасными преступлениями на территории СНГ, которое располагает специа­лизированным банком данных и оказывает содействие в осуществле­нии межгосударственного розыска участников организованных преступных структур и в проведении согласованных оперативно-розыскных мероприятий и комплексных операций; разрабатывает рекомендации по борьбе с транснациональной преступностью. В 1996 г. разработана и одобрена межгосударственная программа со­вместных мер борьбы с организованной преступностью до 2000 г. на территории государств — участников СНГ.[33]

Заключение.

В целом перспективу развития организованной преступ­ности можно оценить как неблагоприятную для нашего общест­ва на ближайшие десять лет.

Прежде всего, ожидается дальнейшая интеграция пре­ступных объединений, использование их для отмывания денег коммерческих банков, кооперативов и совместных предприятий. В значительной мере это связано с распространением рэкета, который катализирует организованную преступность, меняет ее структуру. По данным МВД РФ, под контролем мафии находится 40 тыс. коммерческих организаций. По экспертным оценкам, эта цифра увеличивается более чем в два раза. Происходит криминализация экономики, которая будет усугубляться в ближайшие годы.

Нестабильность политической и экономической ситуации предполагает дальнейшее проникновение организованной пре­ступности в сферу государственной экономики и политики.

Крайне опасная тенденция – наращивание транснацио­нальных связей, чему в значительной мере будут способство­вать объективные предпосылки: это открытость границ, расши­рение экономических отношений между государствами, слабое правовое регулирование этих процессов.

Мафия России и стран СНГ уже имеет свои филиалы в целом ряде стран – Германии, Польше, США и других.

Преступники контрабандным путем вывозят антиквариат. лекарственное и стратегическое сырье, обратно тем же путем идет компьютерная и множительная техника, оружие, валюта.

Международная наркомафия постановила избрать для отмыва­ния грязных денег страны СНГ и особенно Россию. Появились уже и первые результаты. В последние годы разоблачены груп­пы международных мошенников, действовавших на территории России. Как правило, они представляли несуществующие фир­мы. Утвердился международный институт наемных убийц.

Следующая тенденция связана с вовлечением в преступ­ную деятельность неформальных группировок молодежи отри­цательной направленности.

Кроме того, отмечается укрепление связей лидеров орга­низованной преступности с экстремистскими элементами, вы­ступающими против существующих национальных отношений. Об этом свидетельствуют ситуации в ряде регионов России, где в кровавых событиях участвовали коррумпированные кланы при содействии лидеров преступных организаций.

Что касается перспективы противоправного бизнеса, то получат свое дальнейшее развитие: торговля наркотиками и оружием; спекуляции недвижимостью – землей, зданиями и т.д.; рэкет банковской системы и производственных предприя­тий; профсоюзный рэкет и предоставление услуг в борьбе с ним; контрабанда радиоактивного сырья и компонентов; наемное убийство; организация бизнеса в сфере трансплантации челове­ческих органов; детская проституция и ее контроль; предоставление услуг по отмыванию денег, «защиты» от налоговых служб и некоторые другие.[34]

Россия открыла уникальные возможности для организованной преступности. Они укладываются в несколько “нет” и несколько “есть”.

В России нет: необходимых законов о борьбе с организованной преступностью вообще, а транснациональной, в особенности; законов, преследующих за отмывание “грязных” денег; надежно работающей правоохранительной системы; жесткого валютного, финансового, банковского, налогового и иного экономического контроля; хорошо обустроенных границ и четко налаженной таможенной и миграционных служб; . государственного осознания опасности “своей” и “чужой” транснациональной органи­зованной преступности; политической воли для борьбы с ней.

В России есть: огромные природные и иные ресурсы; не поделенная государствен­ная собственность; высокие технологии вооружений и средств массового уничтожения, включая химические и ядерные материалы; незаполненный рынок для незаконных товаров и услуг; беспрецедентная продажность должностных лиц и других государст­венных чиновников, в том числе и в системе уголовной юстиции; нищенское положе­ние значительной части населения; масса выброшенных государством людей, в том числе и высококлассных специалистов, жаждущих выжить любым путем; боязнь влас­тей, некоторых политических и общественных деятелей прослыть “авторитарными” и установить жесткий социально-правовой контроль над криминальной экономической деятельностью. В международных документах Всемирной конференции по органи­зованной преступности справедливо подчеркивалось, что “в странах, в которых ранее существовали тоталитарные системы, отмечается большое нежелание принимать какие-либо меры, которые… связаны с новым введением контроля над обществом”[35]

В прошлом году кривая регистрируемой преступ­ности поползла вверх, хотя и

В прошлом году кривая регистрируемой преступ­ности поползла вверх, хотя и не так стремительно, как это было в начале 90-х годов. Этот рост четко обо­значил общую негативную тенденцию развития кри­минальных явлений и процессов на рубеже третьего тысячелетия. И надо сказать, что Россия на мировом фоне в этом отношении не является исключением.

Не меньшее беспокойство вызывает динамика наи­более опасных преступных посягательств корыстной направленности. Возросло на 3,3% количество совер­шенных при отягчающих обстоятельствах краж, на 11,4% — вымогательств, на 10,2% — грабежей, на 12,2% — разбойных нападений.

Не снижается активность организованных пре­ступных групп и сообществ, особенно действующих в сфере экономики. Преступные элементы, опираясь на разветвленные коррумпированные связи в структурах власти федерального и регионального уровней, стре­мятся расширить источники незаконного обогащения, “прибрать к рукам” наиболее прибыльные сферы экономической деятельности.

Зарегистрированное по итогам прошлого года уве­личение до 252,4 тыс., или на 15,3%, количества пре­ступлений, выявленных в сфере экономики, связано не только с активизацией деятельности правоохрани­тельных органов, но и достаточно объективно отра­жает общую тенденцию дальнейшего усиления кри-минализации финансово-хозяйственного комплекса.

Предпринимаемые правоохранительными органами меры по подрыву финансовой базы организованной преступности вызывают ожесточенное сопротивление криминальных структур. В попытках самосохранения и дальнейшего развития они пытаются влиять на по­литические и экономические процессы, для чего про­двигают своих ставленников во власть, используя пробелы в действующем законодательстве, подкуп, шантаж и угрозы. Не останавливаются перед убийст­вами представителей органов власти и управления, общественных деятелей и предпринимателей. В наших условиях крайне сложно, если вообще воз­можно, провести четкую грань между уголовным и политическим терроризмом. В прошлом году совер­шен 21 террористический акт. С полным основанием к проявлениям если не политического, то уголовного террора можно отнести десятки “заказных” убийств, большую часть из 850 криминальных взрывов, про­гремевших на улицах, в офисах коммерческих струк­тур и подъездах жилых домов, которые стали причи­ной гибели 180 и ранения 399 человек..

К сожалению, реалистический прогноз криминоген­ной обстановки в России на текущий год неблагоприя­тен. Двухлетний период спада криминальной активности сменяется очередным этапом роста количественных по­казателей преступности и повышением уровня ее обще­ственной опасности. Суммарная величина зарегистри­рованных преступлений возрастет по сравнению с 199S годом в среднем на 3,2% и составит около 2600 тыс преступлений. При этом далеко не все они будут пред­метом рассмотрения в органах внутренних дел. Скрытая от правоохранительных органов, “невидимая” часта преступности обладает способностью быстро разрас­таться, порождая все новые и новые жертвы, вовлекая в свои сети молодежь, разрушая сложившиеся нацио­нальные и семейные традиции.

Количество выявленных преступлений экономи­ческой направленности составит не менее 260 тыс., что примерно на 3,8% превысит уровень 1998 года, при этом количество лиц, привлеченных за соверше­ние преступлений в сфере экономики, составит не менее 190 тыс. человек, что на 25% выше прошлогод­него показателя. Скрытые криминальные проявления в экономике как минимум в 10 раз превысят офици­ально регистрируемые показатели.

Таким образом, если в 1997 году расширение тене­вого сектора экономики было официально признано в качестве одной из угроз национальным интересам России, то к концу 1999 года, если не принять упреж­дающих мер, следует ожидать глубоких изменений базовых основ общества.

В том случае, если органы внутренних дел не смо­гут найти должной поддержки со стороны населения в деле борьбы с преступностью, криминальная ситуа­ция может стать еще более тяжелой, затрагивающей жизненно важные интересы все большего количестве граждан. Поэтому именно сейчас каждый орган мест­ного самоуправления, каждый трудовой коллектив работающий на малом предприятии или промышлен­ном гиганте, каждый человек должен сделать свой выбор в пользу объединения усилий общества против криминальной экспансии.

Широкий спектр новых, более эффективных мер антикриминального содержания разработан Министерством внутренних дел для борьбы с организованной преступностью и коррупцией, защиты экономики от преступного влияния, противодействия незаконно­му обороту оружия и наркотиков. Значительная часть этих мер не может быть подвергнута широкому об­щественному обсуждению по причинам, связанным с оперативными особенностями методов, способов и приемов правоохранительной деятельности. Следует отметить, что большинство мер борьбы с организо­ванной преступностью и коррупцией разрабатывают­ся и будут реализованы Министерством внутренних дел совместно с ФСБ, ГТК, ФСНП России и органами прокуратуры Российской федерации. Речь идет о комплексе межведомственных мероприятий по реа­лизации информации в отношении преступных групп и сообществ, их лидеров, активных участников, посо­бников и контролируемых ими хозяйствующих субъ­ектов. При этом планируется интенсифицировать проведение специальных мероприятий, направленных iна обезвреживание преступных группировок, осуществляющих давление на финансовую и народнохо­зяйственную сферу государственной жизни. Уже на­чата масштабная работа, направленная на выявление и пресечение крупномасштабных преступлений, угро­жающих экономической безопасности страны, уста­новление жесткого правоохранительного контроля в сфере финансово-кредитных отношений, экспортно-импортных операций, особенно по сырьевым ресур­сам, в обороте подакцизных товаров, в оптовой тор­говле и иных наиболее доходных отраслях экономики.

Внедрение усовершенствованных и вновь разрабатываемых мер борьбы с преступностью будет сопро­вождаться реформированием и развитием системы МВД России. Уже начата отработка новых организа­ционных структур, осуществляется проверка на прак­тике правильности выбранного курса. Очевидно, что без развития инициативы снизу, повышения роли и ответственности всех звеньев государственного уст­ройства, в первую очередь — органов местного само­управления, трудно добиться желаемых результатов от деятельности правоохранительных органов.[36]

Как бы трудно ни проходило осознание национальных и транснациональных угроз научной общественностью, политическими партиями и законодателями, как бы ни сталкивались интересы различных социальных слоев и групп в этом кардинальном для нашего времени вопросе, неотложность его решения становится до предела оче­видной. Все, кто не на словах, а на деле заинтересован в продолжении развития цивилизованной рыночной экономики и укрепления российской государственности, должны объединить свои усилия в установлении надежного контроля над мафией. Суть его триедина: 1) криминализация организованной общественно опасной деятель­ности, 2) перекрытие каналов легализации преступных доходов, 3) законообусловленный подрыв экономического могущества преступных сообществ. Конкретные нормы для решения этих задач есть в международных документах, законодательных актах демократических стран, в давно подготовленных российских законопроектах, прошедших международную экспертизу. Для этого нужна лишь политическая воля политических сил.[37]

Библиография.

1. Уголовный кодекс Российской Федерации. М. : «Ось-89», 1996

2. Водько Н. Уголовный кодекс о борьбе с организованной преступностью. // “Российская юстиция”, 1997 г., N 4

3. Галиакбаров Р.Р. Совершение преступления группой лиц. Учебное пособие. – Омск, 1980

4. Иванов К.И. Отечественная криминология. Курс лекций. – Саратов, СГАП, 1996

5. Каледин Р.А. О понятии криминалистического изучения преступной группы. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983

6. Корецкий Д.А. Борьба с антиобщественным образом жизни отдельных микрогрупп как способ предупреждения групповой преступности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983

7. Криминология: Учебное пособие / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой – М.: Зерцало. ТЕИС, 1996

8. Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997

9. Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998

10. Криминология. Словарь-справочник. Составитель Х.-Ю. Кернер. Перевод с немецкого. Отв. ред. перевода – профессор, д.ю.н. А.И. Долгова – М.: Издательство НОРМА, 1998

11. Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4

12. Ротарь Ю.Д. Некоторые особенности групповой преступности в сельской местности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983

13. Степашин С.В. Преступность в России как она есть. // Российская юстиция. 1999, № 6

14. Уголовное право России. Учебник. Общая и Особенная части./ Под общ. ред. проф. Ревина В.П./ М.: «Брандес», «Альянс», 1998

15. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. д.ю.н. Б.В. Здравомыслов. – М.: Юристъ, 1996 с. 269

Волков С. В.

[1]
Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4 С. 47

[2]
Корецкий Д.А. Борьба с антиобщественным образом жизни отдельных микрогрупп как способ предупреждения групповой преступности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983 С. 41

[3]
Ротарь Ю.Д. Некоторые особенности групповой преступности в сельской местности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983 С. 47

[4]
См., например: Квашис В. Е. Групповая преступность и некоторые вопросы криминологии соучастия. — Вестник МГУ. Право, 1971, .№ 2, с. 43

[5]
Долгова А. И. Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних. -— М: Юридическая литература, 1981, с. 26

[6]
Ананьин А. Ф. Организация, подстрекательство и пособничество в групповом преступлении: Автореф. канд. дис. — Свердловск, 1980, с. 10.

[7]
Галиакбаров Р.Р. Совершение преступления группой лиц. Учебное пособие. – Омск, 1980 С. 33 – 37

1
Уголовное право России. Учебник. Общая и Особенная части./ Под общ. ред. проф. Ревина В.П./ М.: «Брандес», «Альянс», 1998

2
Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. д.ю.н. Б.В. Здравомыслов. – М.: Юристъ, 1996 с. 269

[8]
См.: Угрехелидзе Н. Г. Криминологическая характеристика соучастия в пре­ступлении. — Тбилиси: Мецниереба, 1975, с. 6

[9]
Каледин Р.А. О понятии криминалистического изучения преступной группы. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983 . С. 57

[10]
См.: Бабаев М. М., Кузнецова Э. В., Урланис Е. Б. Влияние демо­графических процессов на преступность. — М.: изд. Всесоюзного научно-исследовательского ин-та по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1976. С. 79 – 80

[11]
Ротарь Ю.Д. Некоторые особенности групповой преступности в сельской местности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983 с. 47

[12]
Ротарь Ю.Д. Некоторые особенности групповой преступности в сельской местности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983

[13]
Криминология. Словарь-справочник. Составитель Х.-Ю. Кернер. Перевод с немецкого. Отв. ред. перевода – профессор, д.ю.н. А.И. Долгова – М.: Издательство НОРМА, 1998 С. 53 – 55

[14]
Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997 С. 257

[15]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 351

[16]
Водько Н. Уголовный кодекс о борьбе с организованной преступностью. // “Российская юстиция”, 1997 г., N 4 С. 15

[17]
Иванов К.И. Отечественная криминология. Курс лекций. – Саратов, СГАП, 1996 С. 104

[18]
Криминология: Учебное пособие / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой – М.: Зерцало. ТЕИС, 1996 с. 86

[19]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 342

[20]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 347

[21]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 348

[22]
Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997 С. 264 – 265

[23]
Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4 С. 105

[24]
Аванесов Г. А. Криминология и социальная профилактика. —М: изд Академия МВД СССР, 1980 С. 459

[25]
Яковлев А. М. Преступность и социальная психология. — М.: Юридическая литература, 1971, с. 187.

[26]
Корецкий Д.А. Борьба с антиобщественным образом жизни отдельных микрогрупп как способ предупреждения групповой преступности. // Актуальные проблемы борьбы с групповой преступностью. Межвузовский сборник научных трудов. – Омск: изд. Омской высшей школы МВД СССР, 1983 С. 41 – 47

[27]
Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4 . 101

[28]
Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997 С. 268

[29]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 368

[30]
Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997 С. 270 – 271

[31]
Положение о Министерстве внутренних дел Российской Фе­дерации (п. 8 ст. 8) // Российская газета. 1996. 31 июля.

[32]
См.: Право Совета Европы и Россия. Краснодар, 1996. С. 86.

[33]
Криминология: Учебник / под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. Г.М. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998 С. 368 – 374

[34]
Криминология: Учебник / Под ред. акад. В.Н. Кудрявцева, проф. В.Э. Эминова. – М.: Юристъ, 1997 С. 264

[35]
Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4 С. 108

[36]
Степашин С.В. Преступность в России как она есть. // Российская юстиция. 1999, № 6 С. 35 – 37

[37]
Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. // Государство и право, 1996, № 4 С. 109