Реферат – Формирование сословной монархии в Англии. Основные положения Великой хартии вольностей. Возникно – Государство и право

ПЕРМСКЙ ИНСТИТУТ

ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

Тема: Формирование сословной монархии в Англии. Основные положения Великой хартии вольностей. Возникновение парламента и укрепление сословного

представительства в Англии

Выполнил: Елисеев Александр Александрович группа № 114

Дата защиты:__________________

Оценка:______________________

_______________________________

(подпись научного руководителя)

Пермь 2021

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ—————————————————————————- 3 стр.

СОСЛОВНО-ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКАЯ МОНАРХИЯ———————– 5 стр.

СОСЛОВНЫЙ СТОРОЙ И ЕГО ОСОБЕННОСТИ——————————— 5 стр.

ВЕЛИКАЯ ХАРТИЯ ВОЛЬНОСТЕЙ———————————————- 8 стр.

ОБРАЗОВАНИЕ ПАРЛАМЕНТА————————————————— 22 стр.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ———————————————————————– 25 стр.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ——————————— 26 стр.

ВВЕДЕНИЕ

В результате завоевания Британии во второй половине XI века нормандским герцогом Вильгельмом и сложившейся впоследствии ленной монархии, в Англии к XIII веку произошло оформление нового сословного строя общества. Формированию такого строя предшествовало расслоение общества, которое началось в период ленной монархии, на классы-сословия. Расслоению способствовали сложившиеся отношения сюзеренитета-вассалитета, подчинение более слабого более сильному, феодальная военно-служебная иерархия и взаимосвязанная с ней система сословной земельной собственности и королевских пожалований.

Название ″ленная монархия″ произошло от названия земельного владения (феода, лена), которое предоставлялось королём на феодальном праве. Взамен его владелец был обязан, за право пользования леном, выставлять по требованию короля определённое количество вооруженных рыцарей. Так же за получение лена была установлена значительная плата, и это было одним из источников обогащения короны, причём весьма доходным. В дальнейшем, в ходе реформы короля Генриха II, казна пополнилась ещё одним источником дохода – ″щитовыми деньгами″. Он заключался в уплате денежного налога, нежелавшими нести воинскую повинность. Статус лена мог быть и постоянным. Лен мог перейти от его непосредственного обладателя даже во владение дочери, если та выходила замуж за могущего нести службу. Но в целом ряде случаев король мог на правовых основаниях затребовать лен обратно, под предлогом нарушений ленного права и феодальных обязанностей.

Так же появлению нового, господствующего, сословия способствовало и само завоевание Британии, благодаря которому и появился этот господствующий класс баронов и рыцарей нормандского происхождения. Новая знать своим положением была обязана своему королю, от которого, собственно, они и получили свои привилегии, и несла некоторый комплекс обязанностей в отношении его. Главной из которых была военная служба, а также замещение различных государственных управленческих должностей например шерифов.

В итоге к XIII в Англии сформировались сословия:

— пэров – равных, высшее сословие, было весьма немногочисленным они были, как правило, наследниками фамилий норманнов, пришедших в Англию вместе с Вильгельмом;

— рыцарей – среди них особое положение занимала немногочисленная прослойка вассалов самого короля;

— фригольдеров – сословие свободных держателей, формально в него объединялись и обладатели мелких рыцарских ленов (менее установленной Генрихом II нормы), и ведущие собственное хозяйство крестьяне, и даже отчасти городское население;

— вилланов — наиболее многочисленная категория неполноправного населения;

СОСЛОВНО-ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКАЯ МОНАРХИЯ

СОСЛОВНЫЙ СТОРОЙ И ЕГО ОСОБЕННОСТИ

Как уже было сказано ранее, в период ленной монархии в Англии было закончено формирование нового сословного строя общества. И оно приобрело следующую структуру.

Оформилось сословие пэров, само высшее сословие в Англии. Принадлежность к нему была связана обладанием многими значительными привилегиями, как финансовыми, так и административными. Попасть в это сословие равных (пэров) было непросто так, как это зависело от владения земельными наделами обладающих особым статусом. Сословие было не многочисленным и включало до 50 светских феодалов, получивших различные титулы: герцогов, маркизов, эрлов, виконтов, баронов, и до 50 высших духовных лиц, епископы, архиепископы, аббаты. Пэры, в своих владениях, обладали властью равнозначной королевской. Привилегии пэров следствием того, что они, в большинстве случаев, были потомками нормандских завоевателей пришедших в Англию вместе с Вильгельмом. И многие из них составляли королевский двор.

Следующим за равными было сословие рыцарей, насчитывающее до 6000 человек. Из них особое положение имела небольшая часть рыцарей, являющаяся вассалами, самого короля. Остальные подчинялись, по условиям ленного права, пэрам и покровительству короны. Рыцари были обязаны к личной военной службе. Но обладали привилегиями королевского суда, в том числе и особыми процессуальными порядками, которые были введены норманнами. Право на принадлежность к рыцарскому сословию было не наследственным. Оно могло быть не только пожаловано, но и приобретено вместе с рыцарским поместьем, которое было доступно любому.

Оставшаяся часть свободного населения образовало сословие фригольдеров, свободных держателей. Формально в него входили и владельцы небольших рыцарских ленов, а так же крестьяне ведущие своё хозяйство и отчасти городское население. Они были обязаны нести военную службу и платить налоги. Главной привилегией этого сословия было право лично участвовать в судопроизводстве, а позднее и в самоуправлении. Вследствии этих особенностей переход между фригольдерами и рыцарством был практически незаметен (если не считать дворянских, правовых и генеалогических традиций).

Самым многочисленным было сословие вилланов – неполноправное население. За право владения земельного надела они несли повинности, как денежные, так и натуральные. Так же они были обязаны отрабатывать на земле сюзерена не менее 3 дней. Тяжесть повинностей зависела от владельца надела, поскольку либо это было королевское владение, либо частный владелец. Размеры наделов были закреплены ″Книгой Страшного суда″ и традицией. Обладающие меньшими наделами образовывали слой вилланов находящихся в ещё более приниженном положении (бордарии, коттарии и др.). Вилланы считались объединенными в общины.

Городское население считалось общинами на королевских землях. Так как, как сословие, в правовом отношении, горожане ещё не оформились. Это являлось препятствием приобретению и становлению привилегий горожанами. Отличием являлся Лондон, столица Англии, получивший статус графства.

Но соотношение социальных и политических сил в стране в XIII в. продолжало изменяться в пользу усиления начал централизации и концентрации всей власти в руках короля. В течение века были существенно ограничены иммунитетные права и привилегии крупных феодалов. Так, например, Глостерский статут 1278 года определил проверку этих прав английских феодалов судебным путём. Имея большой политический вес высшее дворянство являлось непременным и постоянным участником работы высших совещательных органов при короле. И они постоянно вели между собой и королём упорную и ожесточенную борьбу, как за землю, так и за источники доходов и политическое влияние в стране.

В ходе субинфеодации дробления крупных владений феодалов возрастает количество средних и мелких землевладельцев и составляет к концу XIII века не менее ¾ господствующего класса в Англии. Такие феодалы более нуждались в усилении государственной централизации и сплачивались вокруг монарха.

Развитие товароно-денежных отношений успешно отражается на положении крестьянства. Усиливается их расслоение, возрастает количество лично свободной верхушки. Более разбогатевшие фригольдеры всё чаще приобретают рыцарское звание, тем самым сближаясь с низшими слоями феодалов.

Вилланы же оставались бесправными. Что закреплял принцип получивший название ″исключение вилланства″, т.е. лишение вилланов всех привилегий, хоть и формально гарантированных всем свободным, отражённых в ″общем праве″. Собственником всего принадлежавшего виллану имущества являлся его лорд. Наряду с этим юридически и законодательно было признано право вилланов на уголовный иск в королевский суд даже против своего господина. Этот факт отражает объективные процессы, которые происходили при развитии феодализма в Англии, а так же определённые интересы королевской власти. Которая была заинтересована в обложении вилланов, причём на территории всего государства, наряду со свободным население, различными налогами и поборами, выплате местного налога, налога с движимого имущества, тальи. С конца XIV века постепенно приобретают личную свободу, выкупая её. Основным видом ренты становится денежная, сходит на нет барщина.

В городской среде, как и среди других слоёв населения, в XII-XIV вв. нарастает социальное расслоение, которое идёт параллельно с консолидацией городского сословия по всей территории страны. За исключением Лондона английские города того периода были невелики. Вследствие этого в Англии, как городские корпорации, так и города в целом не приобрели той самостоятельности, которую имели города континентальной Европы.

Всё более возрастающий слой свободного крестьянства, сближение с рыцарством зажиточных крестьян и горожан, как экономически, так и в правовом отношении, и с другой стороны, напротив, усиление различий между верхушкой феодалов и остальными их слоями. Общие интересы экономического и политического характера рыцарства и всего слоя фригольдеров способствовали образованию их политического союза. А возрастание экономической и политической значимости этих слоёв обеспечило им последующее политическое признание и участие в образовавшемся в последствии парламенте.

ВЕЛИКАЯ ХАРТИЯ ВОЛЬНОСТЕЙ

Все эти процессы, происходящие в английском обществе, образовывают предпосылки к началу XIII в. для перехода, и становления в будущем, к новой форме феодального государства, а именно – монархии с сословным представительством. Хотя укрепившаяся к этому времени королевская власть ещё не проявляла желания привлекать к решению государственных вопрос представителей господствующих сословий. И даже напротив, при наследниках Генриха II, которые вели неудачную внешнею политику, возрастают крайние, резкие проявления власти монарха. Возрастает административный и финансовый произвол, как самого короля, так и его двора. И как результат признание права сословий участвовать в решении важных политических, финансовых и пр. вопросов происходит на фоне острых конфликтов социально-политического характера. Конфликты были выражены в своеобразном движении за ограничение различных злоупотреблений короны. Во главе движения стояли крупные землевладельцы, которых периодически поддерживали рыцари и фригольдеры, недовольные чрезмерными налогами, переходивших зачастую в поборы, и вымогательством чиновников короля. Социальный характер антикоролевских выступлений был особенностью политических противоречий XIII в., в сравнении с баронскими мятежами, вспыхившами на протяжении XI-XII вв. И не случайно, что эти мощные, поддерживаемые большой частью населения, выступления приводили к принятию документов, имевших для Англии большое историческое значение.

Важнейшими событиями этой борьбы явились конфликт 1215, приведший к принятию Великой хартии вольностей, и гражданская война 1258-1267 гг., результатом которой стало образование парламента.

Великая хартия вольностей (Magna Carta) 1215 года была принята в результате выступления баронов и поддержавших их рыцарей и городов против короля Иоанна Безземельного. Этот документ официально считается первым конституционным актом. Однако историческое значение Хартии может быть оценено только с учётом реальных условий развития Англии в конце XII — XIII вв. Закрепившая требования и интересы разнородных порой даже противоборствующих, но временно объединившихся сил, Хартия явилась противоречивым документом. Однако она не выходила за пределы феодального соглашения между королём и противостоящей ему верхушкой.

Хотя в целом же Хартия 1215 года была обширным политическим документом того времени, состоявшая из 63 статей. Сам текст Хартии был составлен на латинском языке без разделения на статьи и не имел чёткой, структурной системы изложения. Этот документ является, прежде всего, списком требований, выдвинутых оппозицией в ходе конфликта и утверждённых короной в качестве вынужденной меры.

Большая часть статей Хартии касается вассально-ленных отношений короля и баронов и стремиться ограничить произвол короны в использовании его сеньориальных прав, связанных с земельными владениями. Эти статьи (ст. 2-11 и др.) регламентируют порядок опеки, получение рельефа, взыскание долга и т.п. К примеру ст. 2 устанавливала определение суммы рельефа с вассалов в зависимости от размера владения, переходящего по наследству. А ст. 4 говорила, что ленный опекун должен был получать в свою пользу умеренные доходы и не наносить ущерба ни людям, ни вещам опекаемого владения. Отдельные статьи устанавливали уступки крупным феодалам, к примеру, ст. 44, 47, 48 в которых говориться о заповедных королевских лесах и реках. Так же баронам и рыцарям она обеспечивала наследственное обладание их феодами и уплату умеренных вассальных платежей ″согласно обычаю″. Так же Хартия восстанавливала некоторые сеньориальные права баронов, ущемлённые в результате расширения королевской юрисдикции. Так, запрещалось переносить по королевскому приказу иски о собственности из курии барона в королевскую курию. Король обещал устранить всякий произвол при обложении баронов денежными повинностями. Только в трёх случаях бароны были обязаны давать королю умеренную денежную помощь: при выкупе короля из плена, при посвящении в рыцари его старшего сына, на свадьбу старшей дочери от первого брака.

В целом же, не смотря выраженный ″баронский″ характер Хартии, все её положения можно условно разделить на те статьи, которые выражают интересы только баронов, и статьи, выражающие интересы всех свободных. Однако на основе более детального изучения содержания статей их можно разбить на три основные группы ″(Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы):

1) статьи, отражающие материальные интересы различных социальных слоёв (2- 13, 15, 16, 26, 27, 29, 33, 35, 37, 41, 43, 44, 46, 47, 48, 60);

2) статьи, подтверждающие ранее существовавший или вновь создаваемый порядок работы судебных и административных органов, а также пресекающие злоупотребления королевского аппарата в центре и на местах (17, 18, 19, 20, 21 ,22, 23, 24, 25, 28, 31, 32, 34, 36, 38, 39, 40, 42, 45, 54);

3) статьи, претендующие на установление новых политических порядков, в частности на ограничение королевской власти, так называемые конституционные статьи (12, 14, 61)″[1].

Конечно, любая группировка условна и имеет недостатки. В любом случае возникают трудности с определением точного места ряда статей. Кроме того, за рамками данной классификации остаётся некоторое количество статей, не подпадающих под указанные выше критерии (1, 49, 50, 51, 52, 52, 55, 56, 57, 58, 59 62, 63).Они содержат либо самые общие, декларативные, либо временные положения, касающиеся процессуальных форм, гарантий, сроков поведения предписаний Хартии в жизнь. Такие временные и вспомогательные положения обычно сопутствуют любому ″мирному договору″.

Хартия открывается и завершается статьями, провозглашающими свободу английской церкви и пожалование свободным людям королевства указанных в Хартии прав и вольностей (ст. 1, 63). Первоочередное упоминание о церкви вполне естественно: взаимоотношения с церковью были больным вопросом для королевской власти, к тому же события 1213-1215 гг. развивались на фоне конфликта короля Иоанна Безземельного и римского папы и архиепископа Ленгтона. В ст. 1 содержится косвенное указание на Хартию 1214 г., в которой Иоанн гарантировал церкви ″свободу выборов″ церковных должностных лиц.

Очень важным для анализа Хартии является в этих статьях указание на тот круг лиц, которому пожалованы перечисленные в Хартии вольности. В ст. 1 говорится о ″всех свободных людях королевства″, а в ст. 63 – даже просто о ″людях королевства″. Такая широкая формулировка обусловила впоследствии ту лёгкость, с какой этот типично феодальный документ был приспособлен к потребностям буржуазной эпохи. Применительно же ко времени появления Хартии 1215 г. Эта формулировка скрывает в себе двоякий смысл. Прежде всего, она, как и английское общее право того периода, исходит из принципа ″исключения вилланства″. Крепостные исключались из предусмотренных общим правом привилегий в отношении свободных. Таким образом, термины ″свободный человек″ и даже просто ″люди королевства″ совершенно естественно для феодального права отстраняли от перечисляемых прав основную массу населения – крепостное крестьянство.

Вместе с тем, термин ″свободный человек″, взятый сам по себе, в условиях Англии XIIIв. имел действительно широкое содержание. Специфика отношений фригольда способствовала тому, что английское общее право, в отличие от континентального, было лишено сословной определённости. Внутри свободных, будь то феодал, свободный то крестьянин или горожанин, оно формально не делало различий, предоставляя всем группам свободных, опять-таки формально, одинаковый правовой статус. Правда, в Великой Хартии в одном месте упоминается виллан, а термин ″свободный человек″ зачастую имеет различное содержание, но это относится уже к специфике отдельных положений Хартии.

Вместе с тем некоторые постановления Хартии защищали и интересы других участников движения. Так, подтверждались существовавшие ранее привилегии и свободы церкви и духовенства, в частности свобода церковных выборов. В отношении рыцарей в Хартии было предусмотрено обещание баронов не брать со своих вассалов каких-либо сборов без их согласия, кроме обычных феодальных пособий, а также не понуждать их к выполнению повинностей в большем размере, чем тот, который следует по обычаю.

Хартия подтверждала и древние вольности Лондона и других городов, а также право купцов, в том числе иноземных, свободно выезжать из Англии и въезжать в неё, вести торговлю без каких-либо стеснений. В Хартии было установлено необходимое для торговли единство мер и весов. Свободным крестьянам было обещано не обременять непосильными поборами.

В первой группе статей основное место занимают материальные требования непосредственных вассалов короны, которые в основной массе являлись крупнейшими феодалами – баронами. Эти требования почти без изменений воспроизводят соответствующие положения Баронских статей, однако в гораздо более детализированной и систематизированной редакции. В этих статьях определяются взаимные права и обязанности короля как сеньора и его непосредственных вассалов, связанные с поземельными отношениями. Они направлены против злоупотребления Иоанна своими правами сюзерена, против нарушений феодального обычая. В поисках источников финансовых поступлений Иоанн Безземельный ввёл новую практику сбора рельефов с коронных вассалов: обеспечением уплаты рельефа служила вся земля вассала, подлежащая конфискации в случае невыполнения соглашения. Часто конфискации подвергались земли непосредственных вассалов короля, уклонявшихся от военной службы. Всё это рассматривалось баронами как нарушение феодального обычая и предшествующих хартий английских королей.

Статьи 2, 3 регулируют отношения наследования и уплату рельефа, причём в Хартии впервые в истории Англии фиксируется сумма ″справедливого рельефа″. Ст. 4, 5, 37, 46 касаются феодальной опеки, ст. 6 – женитьбы наследников, ст. 7, 8 охраняют права вдов крупных феодалов. Ст. 9, 10, 11 и 26 регулируют вопросы уплаты долга королю, причём ст. 10 и 11 отражают факт широкой задолженности феодалов ростовщикам евреям. Ст. 12 указывает на три обязательных вида феодального вспомоществования, которые вассал, согласно обычаю, был обязан выплачивать сеньору, и настаивает на умеренности такого пособия.

Другим наболевшим вопросом, отражавшим материальные интересы баронов, был ″лесной″ вопрос, постоянно возникающий в течение XII-XIIIвв., и нашедший отражение в предыдущих хартиях. Постоянное расширение многочисленных королевских заповедников, управлявшихся специальной ″лесной″ администрацией, ущемляло владельческие права феодалов. И ст. 44, 47, 48 решают этот вопрос в пользу феодальной верхушки и в ущерб королю.

Таким образом, большинство статей первой группы направлено на пресечение злоупотреблений короля в отношении владельческих прав крупных феодалов (земля, леса), вытекающих из феодального обычая. Эти статьи не только количественно выделяются среди чисто материальных требований оппозиции, они отличаются конкретностью, детальностью формулировок.

Исключение составляет порой лишь неопределённость указания на субъектов правоотношения (если ″кто″, ″никто″, ″другой″ и т.п.), позволяющая маскировать под этими словами интересы крупного феодала.

Говоря о недовольстве крупных феодалов отмеченными злоупотреблениями, и о закреплении их интересов в большинстве статей первой группы, необходимо особо отметить следующее. Финансовая политика короны, ущемляющая порой отдельные интересы феодалов, в конечном счёте проводилась в интересах того же класса феодалов в целом. Кроме того, вся тяжесть её ложилась отнюдь не на крупных феодалов. Поэтому указанные статьи отразили лишь внутрисословную борьбу по вопросу о разделе доходов за счёт эксплуатации широких масс закрепощённого и свободного населения.

Статьи, отражающие материальные требования других участников оппозиции в 1215г., прежде всего рыцарства, а также горожан, представлены в Хартии весьма скупо и выражены в более абстрактной форме. Материальные интересы мелких и средних фригольдеров – под вассалов короны и непосредственных вассалов баронства закреплены в ст.15, 16, 27, 29 и 60. При этом ст. 60, имеющая отсылочный характер, прямо указывает на вассалов баронства. Остальные же статьи, кроме ст. 15, можно в равной степени отнести и к баронам. В отличие от статей, касающихся непосредственно баронства, эти статьи в окончательном тексте Хартии не получили какой-либо детализации, а в ряде случаев приобрели более расплывчатый характер. Так, ст. 15 указывает, что не будет позволено ″никому″ брать пособие со своих свободных людей, за исключением трёх предусмотренных феодальным обычаем случаев, в то время, как ст. 6 Баронских статей прямо указывала на барона. Ст. 29 подтверждает феодальный обычай, осуждая практику произвольного взимания при Иоанне так называемых ″сторожевых денег″ вместо гарнизонной службы даже при согласии рыцаря её нести и без учёта уважительных причин. Её так же можно понять таким образом, что она имеет в виду любого воина, а не только собственно подвассала.

Интересы горожан, купцов отражают последняя часть ст12, ст. 13, 33, 35 и 41. Ограничившись общим подтверждением древних вольностей городов и портов (ст. 13), констатацией единства по всему королевству мер и весов (ст. 35), а также освобождением водных артерий от препятствий для передвижения (ст. 33), что имело более общее значение, бароны не только не учли ряд отдельных требований союзников по коалиции, но и нанесли по их интересам существенный удар. Об этом свидетельствует, в частности, сравнение текста Баронских статей и окончательного текста Хартии. Так, в ст. 12 Хартии говорится о взимании пособия с Лондона только в указанных случаях, как с коронных вассалов, в определённом порядке и в умеренном размере. Однако самый ненавистный горожанам налог – талья, упомянутый в ст. 32 Баронских статей, в окончательном тексте Хартии не упоминается. А ведь именно против этого налога, произвольно собираемого Иоанном, выступали в первую очередь горожане Лондона. Интересна в этом плане и ст. 41. Защищая интересы купцов, она, как видно из контекста, берёт под покровительство и купцов иностранных. Поощрение королём и баронами торговых операций иностранных купцов и защита их прав часто служили поводом для острых конфликтов с горожанами, недовольными иностранной конкуренцией. Таким образом, вопреки требованиям городского населения Лондона (его купеческой верхушки), король и бароны, отстаивавшие свободу торговли иностранцев в своих меркантильных интересах, закрепили это положение. В отличие от статей, касающихся церкви, статьи, касающиеся Лондона ни словом не упомянули о прежней хартии Иоанна, гарантирующей Лондону право ежегодных выборов мэра.

Итак, первая группа статей отразила материальные требования оппозиции, которые сводились в основном к требованиям ограничить произвол короны в области вассально-ленных и фискальных отношений и уважать старинные феодальные обычаи в этом вопросе. Вполне естественно, что бароны как лидеры движения и представители его на окончательных переговорах с королём, закрепили в Хартии прежде всего свои материальные требования. Другие же участники оппозиции, выступившие вместе с баронами и доверившие баронам закрепление своих требований, несмотря на силу и решающую роль этой поддержки, получили неизмеримо меньше, а кое в чём и понесли ущерб в угоду крупным феодальным собственникам. При этом следует учесть, что рыцарство не имело своей программы, существенно отличной от баронской, а баронство, добиваясь ограничения произвола со стороны короля, не было заинтересовано в ограничении своих фиксальных притязаний в отношении собственных держателей. Поэтому оно ограничилось несколькими весьма абстрактными обещаниями в пользу своих вассалов и, если иметь в виду рыцарство, своих классовых союзников. Горожане же вообще принадлежали к другому классу и сословию, и там, где интересы короля и баронов противоречили интересам горожан, последние были просто обмануты.

Самую значительную, вторую группу статей Хартии составляют статьи, направленные на пресечение злоупотреблений королевского судебно-административного аппарата. Это неудивительно, ибо эти статьи отражают в основном единодушные и наиболее однозначные требования оппозиции; как в стане крупных земельных собственников, так и в массе более мелких фригольдеров и горожан. Эти статьи также расположены без особой системы, а отсутствие чёткого разделения судебного и административного аппарата короны ещё более затрудняет их систематизацию. И всё же можно попытаться выделить какие-то подгруппы статей, наиболее сходных внутри данной обширной группы по направленности и содержанию.

Ряд статей, например, подтверждает старинные ″справедливые″ обычаи в области судопроизводства и те порядки, которые утвердились в этой области со врёмен реформ Генриха II, войдя в фонд общего права (ст. 18, 19, 20, 22, 32, 38). Так, ст. 18, 19 в целом подтверждают порядок разбора некоторых специальных видов судебных исков по гражданским делам (ассиз) – о новом захвате, о смерти предшественника и др., установленный Генрихом II. Они расследуются королевскими судьями с участием четырёх рыцарей от графства по месту нахождения собственности. Специальное указание на эти ассизы в Хартии отразило борьбу среди крупных феодалов за ренту, доходы, которая велась методами ″кулачного″ права – в форме захвата и увоза движимого имущества соседа, усиливающегося огораживания общинных земель и т.п. Ст. 20 закрепляет принцип штрафования, нашедший отражение ещё в хартии Генриха I, детализируя и развивая его. Именно в этой статье Хартии 1215г. единственный раз упоминается крепостной крестьянин – виллан. Однако это упоминание вряд ли можно рассматривать как отход от принципа ″исключения вилланства″ и как закрепление права виллана, аналогичного правам перечисленных рядом с ним категорий свободных. В известном трактате английского юриста Генри Брактона ″О законах и обычаях Англии″ (XIII в.) указывается, что виллан не может иметь никакого имущества, которое не могло бы стать собственностью лорда: господин может отнять всё, когда ему будет угодно, включая и плуговую запряжку виллана. Отсюда можно заключить, что обязательство короля о нераспространении штрафа на плуговую запряжку виллана в ст. 20 отражает лишь стремление феодалов оградить своих вилланов от вымогательств центральной власти в интересах самих феодалов. Без этого основного инвентаря виллан не смог бы выполнять повинности.

Статьи 18, 19, 20, 38 кроме прочего, официально закрепляют порядок расследования гражданских и уголовных дел с помощью присяжных в качестве свидетелей или обвинителей. Следовательно, этот институт, введённый Генрихом II, прочно укоренился в английском судебном процессе, равно как и система судебных приказов (ст. 36). Вместе с тем изживший себя ″суд божий″ с ордалиями и судебным поединком ещё окончательно не исчез из практики. Об этом свидетельствует, правда косвенно, содержание ст. 38 и 54. Последняя статья, на первый взгляд весьма странная, имела целью сократить количество поединков, происходящих по жалобе женщин и часто имеющих неблагоприятный для обвиняемого исход: женщины – истицы могли выставить вместо себя на поединок любого рыцаря, в то время, как обвиняемый вынужден был драться самостоятельно.

Несколько статей (17, 24, 36, 39, 40, 45) устанавливают в декларативной, как правило, форме принципы и гарантии справедливого, бескорыстного, доступного правосудия для всех свободных. В ряде случаев намеченные этими статьями меры идут дальше реформ Генриха II. Так, по ст. 17 суд Общих тяжб, находившийся всегда при королевской курии и перемещавшийся вместе с ней во время военных походов, теперь должен был постоянно пребывать в одном определённом месте (им стал Вестминстерский дворец в Лондоне). Ст. 24, несмотря на свою краткость, очень многозначительная по содержанию. Указывая на исключительность юрисдикции короны по подсудным ей делам, она подтверждает высшую судебную компетенцию короны, отстраняет королевских чиновников от вмешательства в судебное разбирательство. Ст. 36, 40 обещают не превращать в дальнейшем уголовное и всякое правосудие, права и справедливости в предмет торговли. Ст. 45 настаивает на назначении на посты только квалифицированных и добросовестных судей и чиновников. Статья 39 – вероятно, самая известная статья Хартии 1215г., имеет особое значение. Сформулированная также весьма декларативно, она содержит стилистические обороты, которые приводят к спорам относительно её содержания. Прежде всего, эта статья относится только к свободным людям, и, значит, в эпоху Хартии она не могла являться гарантией неприкосновенности всякой личности, как это утверждают некоторые буржуазные историки. По мнению Д.М.Петрушевского весь контекст ст. 39, где устанавливается обязательность сословного суда пэров для наказания ″свободного человека″, а также слова о том, что король может ″идти″ на этого человека, указывают именно на крупного феодала – барона (Очерки из истории английского государства и общества в средние века).

Такое предположение имеет значительные основания. Даже если мы будем переводить ″суд пэров″ как ″суд равных себе″, мы увидим, что требование такого суда содержится в Хартии в ст. 21, 52, 56, 57, 59, т.е. только там, где речь идёт о интересах крупнейших феодалов. Из контекста ст. 52 и 55 складывается впечатление, что именно 25 баронов, о которых подробно говорится в ст. 61, и должны выступить в качестве ″суда пэров″ для решения всех спорных вопросов между королём и подданными. Положения ст. 39 Хартии, как и других ″нематериальных″ её статей, могут трактоваться и в более широком смысле. Характерно, что ст. 39, которую часто относят к откровенно ″баронским″, ″конституционным″ статьям Хартии (12, 14, 61), в отличие от них не была исключена из текста при переизданиях документа в XIII в.

Статьи 21и34 также заслуживают особого внимания. Они находятся в резком противоречии со всей массой судебно-правовых статей, имеющих в основном общее значение. Ст. 21 прямо изымает графов и баронов из-под действия укоренившейся со времён Генриха II судебной процедуры с участием присяжных. В ст. 34 речь опять идёт о всяком ″свободном человеке″, но, в отличие от ст. 39, содержание этого термина споров не вызывает. Обладателями судебной курии, о которой здесь говорится, являлись крупные феодалы. Статья, таким образом, ограничивает вмешательство короны в дела феодальных курий с помощью одного из видов судебных приказов, наиболее ненавистного феодалам.

Наконец, во второй группе статей Хартии можно особо выделить статьи, пресекающие злоупотребления королевского административного аппарата (чиновников) на местах (23, 25, 28, 30, 31). Они весьма просты для понимания и в основном подтверждают старые обычаи, запрещая чиновникам брать имущество без согласия владельца и произвольно принуждать свободных к определённым видам работ.

В общем и целом статьи, касающиеся деятельности судебно-административного аппарата короны, главным образом, на местах, были выгодны, прежде всего, мелким и средним фригольдерам, на долю которых приходилась основная часть злоупотреблений. Они были выгодны и баронам, поскольку ограждали от злоупотреблений чиновников их имущественные и личные права. Однако в этих статьях таилась и известная опасность для стратегических, а не сиюминутных интересов баронства. Судебно-административные статьи Хартии, в конечном счёте, способствовали укреплению и совершенствованию центрального и местного судебно-административного аппарата, повышению его авторитета в массе свободных, а значит способствовали подрыву судебных привилегий и политического влияния феодальной верхушки. Сознавая невозможность, а во многом и не желая нанести значительный удар по судебно-административной системе в том виде, в каком она уже укоренилась со времён Генриха II, бароны попытались кое в чём изъять себя из-под её действия (ст. 21 и отчасти 39). Более того, в одном случае была сделана попытка прямо ограничить вмешательство королевской юрисдикции в их судебные права (ст. 34).

Последняя группа статей немногочисленна, но именно она придаёт Великой Хартии особый исторический колорит. Эти статьи иногда условно называют ″конституционными″. О них говорят, что они направлены не только против злоупотреблений короля и его аппарата, но и претендуют на установление новых политических порядков, в частности, на ограничение политической власти короны.

К ″конституционным″ статьям Хартии чаще всего относят ст. 12, 14, 39 и 61 (Хрестомат. памятн.). Возможность отнесения к этой группе ст. 39, как указывалось выше, весьма проблематична. Остаются ст. 12, 14 и 61. Наличие в документе этих статей значительно усложняет оценку Хартии. В литературе единая точка зрения по этому вопросу достигнута в следующем: 1) документ 1215г. следует оценивать без его позднейших модификаций; 2) Хартия – документ чисто феодальный, в котором не могли содержаться положения, приписываемые ему историкам различных направлений. В остальном же оценки Хартии колеблются от документа ″феодальной реакции″ до ″противоречивого документа″ (Петрушевский Д.М. Великая хартия вольностей и конституционная борьба в английском обществе во 2-й половине 13 в. 1918г.).

И так группа ″конституционных″ статей. Ст. 12 ограничивает фискальные права короны в отношении взимания щитовых денег и феодального вспомоществования, особенно часто и произвольно взимавшихся Иоанном. Они должны теперь взиматься только ″по общему совету королевства″. Согласно ст. 14 этот общий совет состоит из самых крупных духовных и светских феодалов и включает только непосредственных вассалов короля. Сравнение ст. 12 со ст. 32 Баронских статей позволяет сделать вывод, что в окончательной редакции положения этой статьи значительно изменили свой смысл и направленность. В ст.32 Баронских статей выдвигается идея общего совета королевства, без указания состава, для сбора ″щитовых денег″, феодального вспомоществования, а также тальи и пособий с городов, имеющих ″относительно этого вольности″. Однако в окончательной редакции ст. 12 и 14 очевидна попытка баронов закрепить ограничение фискальных прав короны в своих, чисто баронских, узко сословных интересах. Традиционно существующий при короле совет феодальной знати, обладающий чисто совещательными функциями, теперь по существу наделяется решающим голосом по финансовому вопросу. А между тем ″щитовые деньги″, которые бароны упомянули, и талья, которую они опустили из окончательного текста, до середины XIIIв. составляли основные источники финансовых поступлений в казну. В результате здесь уже не просматривается движение к сословно-представительной монархии и юридическая форма её будущего выражения, как в ст. 32 Баронских статей.

Узко сословные интересы баронства выражаются в ст. 12 и 14 также и потому, что уплата ″щитовых денег″ входила в обязанности, прежде всего, непосредственных вассалов короля. Вместе с тем, вряд ли можно считать, что ст. 12 создаёт возможность для откровенной баронской олигархии. Сам институт ″щитовых денег″ не упразднён, в руках короля остаются и другие финансовые прерогативы, которые он может использовать без всякого обращения к совету — сбор тальи, различных экстраординарных налогов, к которым широко прибегал Иоанн и о которых, кстати, ничего не сказано. Можно было бы отметить и тот факт, что бароны волей-неволей ″позаботились″ в отношении ″щитовых денег″ и о других слоях населения, ибо на практике к их уплате в XIII в. привлекалось и свободное, и даже крепостное крестьянство. Однако, эта ″забота″, конечно аналогична ″заботе″ о виллане в ст. 20.

Статья 61, безусловно, внешне самая ″олигархическая″. Она выступает как гарантия мира и соблюдения Хартии, и имеет чисто политический характер. Между тем, в ней, как и в материальных статьях Хартии, отразилось чисто вассальное отношение баронов к королю, стремление поставить королевскую власть в рамки феодального обычая. Узаконив возможность мятежа, в котором они вполне оправданно видели единственное средство давления на короля, бароны исходили из феодального обычая, предусматривавшего, что злостное нарушение сеньором своих обязательств в отношении вассалов может освободить последних от клятвы верности.

Положения, аналогичные ст. 61, содержались во многих правовых памятниках стран Европы периода феодальной раздробленности, например, в венгерской ″Золотой булле″ 1222г. Однако по сравнению с этими странами Англия давно уже сделала гигантский шаг вперёд в области государственной централизации и укрепления королевской власти. Попытка законодательно закрепить в новых условиях старый феодальный обычай, планирование в ″статье мира″ настоящей войны с королём, вряд ли может считаться прогрессивной мерой. В то же время, историческая ситуация в Англии ясно отразилась на позиции баронов в ст. 61. В отличие от ″Золотой буллы″ бароны уже не могли зафиксировать автоматическое право на восстание ″знатных королевства″ в случае нарушения документа, а тем более – право на восстание каждого из них в отдельности. В ст. 61 предусмотрены уже и специальный комитет как представительный орган всех баронов, и определённая процедура исправления нарушения, но главное – положение об участии в войне против короля ″общины всей земли″. Более того, бароны настаивают на обязательном участии ″общины″ в этом движении (положение о всеобщей присяге). Таким образом, бароны попытались придать возможной войне с королём видимость не баронского мятежа; а общего движение всех свободных, широкой оппозиции во главе с баронами, как это уже было в конфликте 1215г. В ст. 61, следовательно, отразилось осознание баронством исторической обречённости бывших баронских мятежей как средства, способного без поддержки других слоёв свободного населения нанести удар по королевской власти. Также следует отметить, что оценка Хартии, вероятно, не может быть однозначной. В исторической перспективе она сыграла прогрессивную роль, и прежде всего в области политической идеологии – роль политического манифеста, своего рода феодальной декларации прав. В 1215г. Хартия непосредственно отразила расстановку социально-политических сил в условиях конфликта, временный компромисс короля и лидеров движения – баронов. Однако зафиксированные в Хартии попытки крупных феодалов ограничить осуществление королевской властью ряда наиболее ненавистных баронам прерогатив (ст. 12, 21, 34) и ввести в той или иной форме (но в рамках централизованного государства и при сохранении мощного центрального аппарата) контроль за осуществлением этих прерогатив (ст. 14, 61) не могут считаться определяющими при оценке Хартии. Даже юридически, в том виде, в каком они нашли отражение в этом документе, попытки по сути дела ничего не меняли в положении королевской власти в Англии. Закон (Хартия) не ограничил существенно власть короля, а комитет 25 баронов мог препятствовать осуществлению этой власти лишь в случае нарушения данного закона и после соблюдения определённой процедуры. Что же касается фактической стороны дела, то претензии баронов в корне противоречили долговременному соотношению сил в пользу центральной власти, были утопичны, а потому тотчас отброшены жизнью. Центр тяжести, как представляется, приходится в Хартии всё же на судебно-административные статьи, которые стимулировали прогрессивные тенденции в развитии английской государственности, были реальны, и потому оказались жизнеспособными.

Через несколько месяцев по окончании конфликта Иоанн Безземельный, опираясь на поддержку папы, отказался то соблюдении Хартии. В дальнейшем же короли подтверждали Хартию как, то в 1216, 1217, 1225, 1297 годах. Хотя из неё и было исключено уже более 20 статей, в их числе и ст. 12, 14 и 61.

ОБРАЗОВАНИЕ ПАРЛАМЕНТА

Из политических институтов, определённых ″баронскими″ статьями Великой Хартией вольностей, более всех утвердился Большой совет королевства, состоящий из крупных землевладельцев и имевший совещательные функции. В течении середины XIII в. он часто именуется ″парламентом″. Хотя такой парламент ещё не был, как ни сословным, так и ни представительским учреждением.

Расширению функций парламента, да и по сути собственно его образованию, способствовал конфликт 1258-1267 годов. В 1258 г. на Совете в Оксфорде бароны, воспользовавшись недовольством свободного населения королевской политикой, принудили монарха принять ″Оксфордские провизии″. В них предусматривалась передача всей исполнительной власти Совету 15 баронов. А так же для решения наиболее важных вопросов три раза в год или чаще должен был созываться Большой совет магнатов, включающий уже 27 членов. По сути это была очередная попытка, не удавшаяся ранее, установления олигархии баронов. Принятые следом, в 1259 г., Вестминстерские провизии определяли некоторые гарантии от произвола со стороны сеньоров для мелких землевладельцев. Требования же рыцарства об участии в управлении страной приняты не были. При таких обстоятельствах часть баронов во главе с Симоном де Монфором, искавшая более прочного союза с рыцарством, откололась от основной группы баронов и объединилась с рыцарством и городами в самостоятельный лагерь, выступив против короля и его сторонников. Этот раскол в оппозиции дал королю возможность отказаться от соблюдения Оксфордских провизий. В ходе начавшейся в 1263 г. гражданской войне силам де Монфора удалось одержать победу над сторонниками короля. И в 1264 г. де Монфор стал верховным правителем страны и выполнил требования рыцарства о участии в государственном управлении. Главным итогом этой войны стал созыв первого в истории Англии сословно-представительского учреждения в 1265 г. Наряду с баронами и духовенством в него вошли представители рыцарства и наиболее значительных городов.

На протяжении всего противостояния баронов и короля назревал вопрос о согласии противоборствующих сторон и ″к концу XIII в. королевская власть окончательно осознала необходимость компромисса, политического соглашения с феодалами всех рангов и верхушкой горожан в целях установления политической и социальной стабильности. Следствием такого соглашения явилось завершение формирования органа сословного представительства. В 1295 году был созван «образцовый» парламент, состав которого послужил моделью для последующих парламентов Англии. Помимо лично приглашенных королем крупных светских и духовных феодалов в него вошли по два представителя от 37 графств (рыцари) и по два представителя от городов.″[2]

Образование парламента вызвало изменение формы феодального государства и возникновение монархии с сословным представительством. Распределение сил социально-политического характера как внутри самого парламента так и вне его определило особенности структуры и компетенции английского средневекового парламента. Первое время, в частности до середины XIV в., все сословия заседали вместе и лишь потом произошло разделение на палаты. Одну палату составляли рыцари от графств и представители городов – палата общин, отделившись от крупнейших баронов, которые составили другую палату – палату лордов. Духовенство не было особым элементом сословного представительства. Высшее духовенство входило в палату лордов, низшее в палату общин. Изначально при выборах в парламент не существовало избирательного ценза. Лишь позднее статут 1430 года постановил, что в собраниях графств, избирающих представителей в парламент, могут участвовать фригольдеры, получающие не менее 40 шиллингов годового дохода.

В начале своей деятельности парламент не имел большой возможности влиять на политику короны. Его функции сводились к определению размеров налога на движимость и к подаче коллективных петиций на имя короля. При Эдуарде I в 1297 г. была подтверждена Хартия вольностей, это позволило появиться статуту предусматривающему, что обложение налогами, пособиями и поборами не будут происходить без общего согласия баронов и духовенства, а так же рыцарей, горожан и других свободных людей королевства. Однако и в нём имелись оговорки, предусматривающие возможность взимания короной ранее существовавших сборов.

Со временем парламент приобретает три важнейших полномочия то бишь: право на участие в издании законов, право решать вопросы о поборах в пользу королевской казны и право осуществления контроля над высшими должностными лицами и выступать в некоторых случаях в качестве особого судебного органа.

Право законодательной инициативы возникло из практики подачи коллективных парламентских петиций королю. Зачастую они содержали просьбу о не нарушении старых законов либо же о принятии новых. Король, в свою очередь, мог либо удовлетворить, либо отклонить просьбу. Но в XIV в. было установлено, что ни один закон не должен быть принят без согласия короля и обоих плат парламента. А в XV в. установилось, что все просьбы и ходатайства парламента должны иметь вид законопроекта, получивших название ″биллей″. Так оформилось понятие закона, как акта идущего от короля, и обеих палат.

В XIV в., со временем, была закреплена компетенция парламента в решении финансовых вопросов. Так статут 1340 г. указывал о недопустимости взимания прямых налогов без согласия парламента, а уже статуты 1362 и 1371 гг. распространили это положение и на косвенные налоги. В XV в. парламент стал определять назначение выделяемых им субсидий и добиваться возможности контролирования над расходованием этих средств.

Стремление подчинить контролю государственное управление парламенту, привело в конце XIV в. к постепенно введенной процедуре импичмента. Она заключалась в выдвижения палатой общин перед палатой лордов обвинения в отношении определённого королевского должностного лица в злоупотреблении властью. А в XV в. было утверждено право парламента на прямое обвинение преступными те или иные злоупотребления. При этом издавался специальный акт, получивший название ″билля об опале″, утверждаемый королём.

Так же, наряду с парламентом, в течении XIII в. развивается новый исполнительный орган – Королевский совет. Представляющий собой узкую группу ближайших родственников короля. В их руках была сосредоточена высшая исполнительная и судебная власть. Сюда входили: канцлер, казначей, судьи, наиболее приближённые к королю министериалы. Со временем этот орган утратил свои функции которые перешли к парламенту.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все эти процессы, происходящие в Англии на протяжении XIII в., способствовали в будущем формированию представления о короле как о верховном владельце земель, как о наследственном и легитимном представители верховной власти в стране. Изменения претерпевает и королевский двор, постепенно он превращается в государственно учреждение. С середины XIII в. управление осуществляется Постоянным советом. В полномочия совета входила подача советов королю по законодательству, вопросам войны, мира и дипломатии, чрезвычайная юстиция. Составляли Совет лорд-казначей, королевский камергер, судьи королевских судов, придворные, а также новая фигура – лорд-канцлер. А с XIV в. (после упразднения должности юстициария в 1322 г.) значение лорд-канцлера возросло: он становится хранителем государственной печати, контролером финансов и фактическим главой королевской юстиции. Канцлер, по сути, стал во главе администрации и королевского законодательства, будучи даже отчасти независимым от королевской власти в своих полномочиях.

Становление сословной монархии определяет образование учреждений и институтов местного самоуправления, особое положение которых стало еще одной характерной чертой английской государственности.

С XV в. вышло из обихода представление о подзаконном характере власти короны: ее права не ограничиваются простым исполнением законов королевства, но составляют особое правовое пространство. Существование сословных представительств не считалось ограничением законодательных прав короны: согласие сословий в парламенте лишь усиливает их.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУТРЫ

1. Всеобщая история государства и права под ред. К.И.Батыра, Москва, 1996г.

2. Документы по истории зарубежного права, Москва, 1987г.

3. История государства и права зарубежных стран под ред. Галанзы, Москва,

1980г.

4. История государства и права зарубежных стран. Часть 1 Под ред. профессора Крашенинниковой Н.А., и профессора Жидкова О.А. – М.: Издательская группа ИНФРА М – НОРМА, 1997.

5. Савелло К.Ф. Раннефеодальная Англия, Москва, 1977г.

6. Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы,

Москва, 1976г.

7. Барг М.А. Исследования по истории английского феодализма в XI-XIII вв.,

Москва, 1962г.

8. Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в

средние века, Москва, 1937г.

9. Петрушевский Д.М. Великая Хартия вольностей и конституционная борьба в

англ. обществе во II пол. XIIIв., 1918г.

[1] Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы, Москва, 1976г.

[2] История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Под ред. проф. Крашенинниковой Н.А. и проф. Жидкова О.А. Издательская группа ИНФРА М – НОРМА, 1997.