реферат найти Диалектический материализм К. Маркса и Ф. Энгельса

Содержание

Введение……………………………………………………………………………………………… 3

1 Философское учение
Карла Маркса: проблема всеобщности законов

диалектики…………………………………………………………………………………………… 5

2 Основные законы
материалистической диалектики……………………………… 14

Заключение………………………………………………………………………………………… 30

Список использованной
литературы…………………………………………………….. 32

Введение

Маркс
вскрыл действительную основу всего мно­гообразия общественных отношений —
производство материаль­ных благ, развитие которого определяет особенности
развития всех остальных сторон общественной жизни. Анализ материального
производства и его главной производительной силы — тру­дящихся — привел Маркса
к важнейшему выводу о решающей роли народных масс в истории.

Выдающиеся
предшественники Маркса ставили вопрос о необходимости создания научной
философии. Но только Маркс доказал, что философское познание, как и всякое
знание о действительности, непрерывно разви­вается и никогда не получит
окончательного, абсолютного за­вершения. Философия не может и не должна быть
«абсолютной наукой», претендующей на «разрешение всех загадок». Нет по­этому
никаких оснований для противопоставления «философии природы» естествознанию,
«философии истории» истории как науке, «философии права» правоведению и т. д.

Диалектический
материализм, созданный Марксом, не является «наукой наук», которая не считается
с теоретическими положениями других наук. Если отдельные науки исследуют
определенные формы движения ма­терии и присущие им специфические законы, то
марксистская философия — диалектический и исторический материализм —
представляет собой научное мировоззрение, изучающее законо­мерности, общие и
для физической, и для биологической, и для общественной форм движения материи.
Революционный пере­ворот в философии, осуществленный Марксом, означал
превращение философии в научное мировоззрение, неразрывно связанное с
освободительным движением рабочего класса и коммунистическим преобразованием
общественных от­ношений. Благодаря марксизму философия, исчерпавшая уже свои
возможности на буржуазной почве, стала великой могуще­ственной идейной силой
общественного развития.

В
послесловии ко второму изданию первого тома «Капитала» Маркс следующим образом
характеризует противоположность своего метода идеалистической диалектике
Гегеля: «Мой диа­лектический метод не только в корне отличен от гегелевского,
но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мышления,
который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть
демиург [творец, созида­тель] действительного, которое представляет лишь его
внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как
материальное, пересаженное в человеческую голову и пре­образованное в ней».

В
этом положении Маркс формулирует прежде всего исход­ный пункт марксистской
диалектики — материалистическое ре­шение основного вопроса философии. На место
логического самодвижения понятий Маркс ставит объективный процесс раз­вития
материи. Что же касается активности мышления, то она, по Марксу, заключается в
том, что оно есть не пассивное отра­жение внешней реальности, а
«преобразование» материального, т. е. его идеальный образ, не совпадающий с
тем, как мате­риальное выступает на поверхности и отражается в чувственном
восприятии. Таким образом, марксистская диалектика предполагает, во-первых,
более глубокое понимание материальной действительности — как обладающей
внутренне-присущими ей материальными силами развития. И, во-вторых,
марксистская диалектика предполагает и более глубокое, чем у Гегеля, понимание
процесса познания — как сложного, противоречивого, опосредованного отражения
материальных объектов в сознании познающего и практически преобразующего материальную
дей­ствительность общественного человека.

В том
же послесловии Маркс указывает, что в своем наибо­лее глубоком, рациональном
виде диалектика несовместима с классовыми интересами буржуазии: последние
толкают буржуа на апологию существующего, в то время как научная, материа­листическая
диалектика включает в позитивное понимание су­ществующего понимание
необходимости его отрицания, законо­мерности его гибели. Материалистическая
диалектика рассма­тривает каждую форму действительности в ее движении, следовательно,
также и с ее преходящей стороны.

1 Философское учение Карла Маркса:

проблема
всеобщности законов диалектики

Признание
всеобщности и существенности развития — одно из важнейших положений
материалистической диа­лектики — не есть простая констатация повсеместно на­блюдаемого,
не есть также непосредственный логический вывод из научных данных.
Диалектический подход к этому положению позволяет выявить противоречивость его
содержания, которая отражает сложность, опосредованность развития. Если развитие
всеобще, значит каж­дый отдельный процесс является процессом развития?
Достаточно поставить этот вопрос, чтобы необходимость скрупулезного анализа
понятия всеобщности раз­вития стала очевидной.

Механическое
движение, всеобщность которого давно установлена, само по себе не является
процессом развития. Изменение агрегатных состояний, так же. как и значи­тельная
часть химических превращений, подобно механи­ческим процессам, носит обратимый
характер, т. е. пред­ставляет собой существенные моменты всеобщего круго­ворота
природы, необходимой определенностью которого является повторение. Ближайший
анализ последнего обнаруживает его неизбежную двойственность: повторе­ние, по
меньшей мере частично, есть также неповторение. Налицо, таким образом, единство
повторения и неповто­рения. Противоположность между обратимыми и необра­тимыми
процессами представляется на первый взгляд абсолютной. Необходимо, однако,
разграничивать раз­личные типы необратимых процессов и соответственно этому их
различное отношение к обратимым процессам. По-видимому, и здесь абсолютное и
относительное ока­зываются в конечном счете относительными противопо­ложностями.

К.
Маркс, анализируя противоречия капиталистиче­ского способа производства и их
внешние, неадекватные выражения, сформулировал в высшей степени важное
гносеологическое положение: «…если бы форма проявле­ния и сущность вещей
непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня». Применяя это
указание к поставленному нами вопросу, мы можем сказать, что развитие есть не
непосредственное проявление, а сущ­ность процессов, совершающихся в природе и
обществе. То же, несомненно, относится и к всеобщности развития, которая
предполагает бесконечное многообразие взаимо­обусловленных, взаимодействующих
явлений, превраще­ние одних форм движения материи в другие. Вследствие этого
всеобщий процесс развития складывается из мно­жества особенных процессов, в том
числе и таких, кото­рые сами по себе не являются процессами развития.
Следовательно, отличая развитие от простого перемеще­ния, обратимых процессов,
повторения и т. д., мы не ограничиваем всеобщности развития, а, напротив, ос­мысливаем
ее как противоречивое единство многообра­зия, единство противоположностей.

Признание
всеобщности и существенности развития предполагает далее анализ отношений между
этими его определенностями. Единство всеобщности и существен­ности
диалектически противоречиво. Ведь если развитие всеобще, то оно, следовательно,
относится как к сущест­венным, так и к несущественным процессам. Но является ли
существенным развитие несущественного? Не будем, однако, абсолютизировать существенное
в его сущест­венности, как и несущественное в его несущественности.
Противоположность между существенным и несуществен­ным не абсолютна, поскольку существенное
в одном отношении оказывается несущественным в другом. От­вергая метафизическое
противопоставление сущности яв­лению, философия марксизма доказывает, что явление
существенно, хотя в нем недостаточно, неполно, не впол­не адекватно выражается сущность.
Видимость также существенна, как гениально доказал Маркс своим кри­тическим анализом
основного предрассудка вульгарной политической экономии, т. е. «триединой
формы», соглас­но которой капитал производит прибыль, рента является продуктом
земли, а труд создает лишь получаемую про­летарием заработную плату. Как известно,
эта лживая формула отражает конечный результат перераспределе­ния (в процессе
конкуренции между капиталистами, а так­же между капиталистами и собственниками
земли) при­бавочной стоимости, создаваемой трудом пролетариев.

Противоположность
существенного и несущественного относительна также и потому, что нечто
существенно, по­скольку нечто другое несущественно, но именно несу­щественное придает
существенному свойственную ему определенность. Несущественное есть,
следовательно, оп­ределенность самой сущности. Относительно такого рода
замешательства обыденного здравомыслия Маркс иро­нически замечает: «Научные
истины всегда парадоксаль­ны, если судить на основании повседневного опыта, ко­торый
улавливает лишь обманчивую видимость вещей». Материалистическая диалектика есть
наука о всеоб­щих законах движения, изменения, развития природы, общества и познания.
Признание того, что природе, обществу и познанию присущи одни и те же законы
дви­жения, изменения, развития, указывает не только на все­объемлющий характер
законов диалектики, но и на то, что их всеобщность может быть правильно понята
лишь как многообразие форм существования. И действительно, диалектика общественного
развития качественно отлич­на от диалектики природы, а диалектические закономер­ности
познавательной деятельности, отражающие объек­тивную диалектику природы и
общества, характеризуют­ся специфической качественной определенностью, кото­рая
и выражается понятием субъективной диалектики. Восхождение от абстрактного к конкретному
специфи­чески характеризует определенную форму познания, оно есть, как говорит Маркс,
«лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроиз­водит
его как духовно конкретное. Однако это ни в коем случае не есть процесс возникновения
самого конкрет­ного». Тем не менее диалектические законы каждой из этих
областей, несмотря на качественное различие между ними, которое недопустимо
недооценивать, образуют сущ­ностное тождество. Диалектическое понимание всеобщ­ности
в противоположность метафизической концепции абстрактного тождества
предполагает качественное мно­гообразие, т. е. отвергает сведение всеобщности к
единообразию, которое, как свидетельствует история познания, существует лишь как
момент многообразного целого.

Понятие
абсолютного образует основную, хотя и неспецифическую, определенность законов
диа­лектики. Абсолютно движение, абсолютно развитие. За­кон сохранения материи
и движения — абсолютный за­кон природы. Закон превращения энергии Энгельс харак­теризует
как «абсолютный закон природы». Абсолютное существует и в общественной жизни.
Труд — абсолютное условие существования общества, так как он есть, пишет Маркс,
«всеобщее условие обмена веществ между чело­веком и природой, вечное
естественное условие челове­ческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то
ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково всем ее общественным формам».
Эта характеристика тру­да является в известной мере и определением абсолют­ного,
во всяком случае, применительно к условиям су­ществования людей.

Следует
подчеркнуть, что Маркс нередко пользуется понятием абсолютного и для
характеристики исторически преходящих социальных явлений. При этом имеются в
виду безусловно необходимые предпосылки этих явле­ний и основные формы их
существования.

Так, Маркс
характеризует деньги как «абсолютный Товар», разумеется, в частнособственническом
обществе. Маркс разграничивает абсолютную форму при­бавочной стоимости и
относительную. Всеобщий закон капиталистического накопления Маркс, как
известно, называет абсолютным. Характеризуя экономические кризисы
перепроизводства, Маркс отмечает, что в периоды кризисов «противоположность
между товаром и образом ого стоимости, деньгами, вырастает в абсолютное проти­воречие».

Упрощенное
представление о диалектике нередко свя­зывается с отрицанием абсолютного,
поскольку понятие абсолютного занимает центральное место в системах мета­физики.
Но марксизм отвергает лишь метафизическую концепцию абсолютного, необходимой
предпосылкой ко­торой является отрицание относительного, так же как отрицание
изменения, развития. Между тем признание всеобщей связи явлений, всеобщности
движения означает признание относительности как категориальной характеристики
существующего. Но относительное и аб­солютное не исключают, а предполагают друг
друга. Эти противоположности относительны, они находятся в единстве. И
гносеологическое положение об абсолютной истине как сумме относительных истин
отражает не толь­ко движение познания, но и отношение между абсолют­ным и
относительным в объективном мире. Движение и абсолютно и относительно. И
принцип относительности движения, сформулированный Галилеем и распростра­ненный
Эйнштейном на все физические процессы, выражает абсолютный характер движения.

Представление
о всеобщности развития нередко труд­но усваивается, поскольку уже на уровне
повседневного опыта констатируется прекращение определенных про­цессов
развития. В науке также зачастую определенные явления характеризуются как
закончившие цикл своего развития. Так, указывается, например, на то, что
человек антропологически сложился и не развивается как биоло­гический вид с
незапамятных времен. При этом, однако, следует в полной мере учитывать, что
развитие человека продолжается в новой, социальной форме.

Прекращение
развития есть переход из одной его формы в другую. История общественных
формаций пока­зывает, как заканчивается, прекращается развитие опре­деленного,
скажем, феодального общественного строя, что означает переход человечества на
новые, в данном случае капиталистические пути развития. Развитие социализма в
определенных странах означает прекращение капита­листического развития.

Всеобщность
развития — интеграция многообразных процессов движения, изменения, переходов из
одного состояния в другое и, значит, прекращения прежнего состояния и т. д.
Маркс в «Капитале» исследует такие процессы, как единство стоимости и
потребительной стоимости товаров, товарный обмен, превращение денег в капитал,
производство прибавочной стоимости, обраще­ние капитала, распадение прибавочной
стоимости на прибыль, ренту, ссудный процент, образование цены производства,
простое и расширенное воспроизводство, которое является воспроизводством
существующих, т. е. капиталистических, производственных отношений. Из этого
перечисления очевидно, что речь идет преимущест­венно о закономерностях и
формах функционирования капиталистического способа производства. Однако в ходе
воспроизводства капиталистических отношений осуществ­ляется, разумеется, на
частнособственнической основе, обобществление средств производства, т. е.
возникают, ширятся, укрепляются экономические предпосылки новой общественной
экономической формации, развиваются присущие капитализму антаго­низмы,
углубляется противоположность между основ­ными классами, развивается борьба
между ними, — все это дает картину тех глубоких качественных изменений, которые
обусловливают неизбежность перехода от капи­тализма к социалистическому
общественному строю.

Современное
естествознание глубоко раскрывает диа­лектическое единство абсолютного и
относительного, вно­ся тем самым громадный вклад в понимание всеобщности
диалектических закономерностей. М. Планк подчерки­вает, что одной из основных
посылок теории относитель­ности является положение о постоянстве скорости
света, т. е. признание этого вида движения материи абсолют­ным. Без признания
абсолютного, обобщает свою мысль Планк, не может быть построена ни одна
физическая теория. «Нет большего заблуждения, чем бессмысленное выражение «Все
относительно», — пишет Планк.— Оно неправильно уже внутри самой физики. Все так
назы­ваемые универсальные константы, как масса или заряд электрона или протона,
или элементарный квант дейст­вия, являются абсолютными величинами: они представ­ляют
собой устойчивые неизменные строительные камни для атомистики».

Таким
образом, релятивистская физика, которую нео­позитивисты и «критические рационалисты»
пытаются истолковать в субъективистски агностическом духе, не только не
отрицает абсолютного, но, напротив, трактует признание абсолютного как
необходимое условие позна­ния относительного. Тем самым физика, как и вся совре­менная
наука в целом, подтверждает диалектико-материалистический принцип единства
относительного и аб­солютного, принцип, согласно которому в относительном
имеется абсолютное, а в абсолютном — относительное.

Следует,
однако, выделить те особенные характеристики абсолютного, которые присущи
законам диалектики. Когда говорят о всеобщности законов диа­лектики, то иной
раз упускают из виду, что всякий закон природы есть форма всеобщности. Коль
скоро эта истина не подлежит сомнению, всеобщность законов диалектики должна
быть понята как нечто качественно отличное от всеобщности других законов
природы или общества. Мы говорим обычно, что законы диалектики являются наи­более
общими законами движения, развития. Важ­но, однако, понять, что это
количественное различие переходит в различие качественное, в силу чего законы
диалектики являются абсолютно всеобщими.

Абсолютная
всеобщность — безграничность как в ко­личественном, так и в качественном
отношениях. Этого, конечно, нельзя сказать о физических, химиче­ских, биологических
и иных законах, которые составляют предмет исследования специальных наук. Эти законы
качественно ограничены в своей всеобщности; они явля­ются законами физических,
химических, биологических форм движения материи. Законы физической или
биологической реальности не могут быть законами обществен­ного развития, так же
как и законами процесса познания.

Конечно,
физические и биологические процессы проис­ходят и в обществе, поскольку люди в
определенных отношениях являются физическими телами и биологи­ческими
организмами. Процесс общественного произ­водства как технологический процесс
безусловно подчи­няется законам природы. Экологические дисфункции как стихийные
последствия производственной деятельности людей обусловлены не только
исторически преходящими социальными факторами, но и физико-химическими зако­номерностями,
поскольку именно они вызывают образование определенных вредных для
жизнедеятельности веществ при сжигании каменного угля, нефти, дерева и т. п.
Однако законы природы не определяют специфи­ческих черт социального процесса;
они проявляются в нем неспецифическим образом.

Марксизм
открыл специфические закономерности об­щественно-исторического процесса и тем
самым доказал несостоятельность социологического натурализма, кото­рый
переносит законы природы на общественную жизнь. Качественное отличие законов
социального процесса от законов природы выявляется при рассмотрении социоло­гических
и экономических закономерностей.

Фурье
глубоко заблуждался, полагая, что закон все­мирного тяготения проявляется в обществе
как взаимное тяготение человеческих индивидов друг к другу. Никакого
специфического проявления закона всемирного тяготе­ния (как и других законов
природы) в обществе не сущест­вует. Что же касается притяжения между
человеческими индивидами как физическими телами, то сила его, которая легко
определяется по известной формуле Ньютона, столь незначительна, что она не
оказывает ни малейшего влия­ния па их отношения друг к другу.

Абсолютный
характер всеобщности законов диалектики состоит, далее, в том, что они являются
законами всеобщего развития, качественно отличными от тех особенных законов
развития, которые образуют пред­мет исследования биологии, космологии и других
наук. В этом смысле материалистическая диалектика является всеобщей теорией
развития в отличие от специальных теорий развития, классическим примером которых
может служить теория Дарвина со свойственным последней категориальным
аппаратом, применимым, строго говоря, лишь к биологическому процессу. Извест­но,
к каким ложным и реакционным выводам приводили попытки так называемых
социал-дарвинистов перенести на историю общества открытые Дарвином законы и ка­тегории.

Говоря
об абсолютном характере законов диалектики, не следует, конечно, забывать, что
некоторые законы природы (об этом уже говорилось выше) также являются
абсолютными. Однако и эти законы специфическим обра­зом характеризуют лишь
природные процессы. Попытки рассматривать социальный процесс с точки зрения,
ска­жем, абсолютного закона превращения энергии, не при­водят ни к чему, кроме как
к забвению действительных социальных закономерностей.

Далеко
не все законы при­роды абсолютны. Многие из них являются относительны­ми, то
есть обусловленными отдельными формами движе­ния материи, которые существуют
отнюдь не повсеместно. Таковы, например, биологические закономерности, кото­рые
предполагают довольно редкий во Вселенной фено­мен — существование живого. Маркс
указывает на то, что многие открываемые физикой и химией закономерно­сти носят
геоцентрический характер, так как на других планетах нет, например, воды и
других химических соединений, существующих на Земле. На Солнце, указывает Маркс,
существуют лишь немногие из тех химических закономерностей, которые имеются на
Земле. В этой свя­зи Маркс конкретизирует, уточняет понятие всеобщно­сти, поскольку
оно применяется к законам природы. «Та­ким образом, если мы желаем говорить о
всеобщих зако­нах природы, применимых одинаково ко всем телам, начи­ная с
туманности и кончая человеком, то у нас остается только тяжесть и, пожалуй,
наиболее общая формулиров­ка теории превращения энергии». И далее Маркс
разъясняет, что факт относительности законов природы свидетельствует о том, что
они представляют собой законы, свойственные разным историческим фазам развития
материи, Вселенной. Ины­ми словами, относительность законов природы является
необходимым выражением абсолютного характера дви­жения, развития, всеобщего
диалектического процесса. Подытоживая эти мысли, Маркс заключает: «…абсо­лютно
всеобщим значением обладает одно лишь движение».

Разумеется,
не только природные, но и социальные за­коны относительны, поскольку они
являются законами исторически определенных общественно-экономических формаций.
Одной из важнейших заслуг Маркса является открытие историчности (и тем самым
относительности) экономических законов развития общества. Законы капи­талистического
способа производства качественно отли­чаются от законов феодального способа
производства. Экономические законы функционирования и развития со­циалистического
общества существенно отличны от эко­номических законов капитализма. Поэтому
Маркс ука­зывает, что такие понятия, как «производство вообще», являются
полезными, необходимыми абстракциями, но не более чем абстракциями, так как
всякое общественное производство носит исторически определенный характер, т. е.
представляет собой производство на определенной ступени общественного развития.

Таким
образом, подчеркивая абсолютный характер за­конов диалектики, философия
марксизма в полной мере учитывает относительность противоположности между аб­солютным
и относительным. Абсолютные законы диалек­тики существуют не по ту сторону
законов природы и общества, которые в большинстве своем являются относи­тельными
законами. Поэтому правильное понимание законов диалектики, их абсолютного
характера предпола­гает уяснение их диалектического единства с теми зако­нами,
которые открывают науки о природе и обществе. Законы диалектики — единство
многообразия законов природы, общества, познания.

2 Основные
законы материалистической диалектики

Вскрывая
специфические законы экономического развития капитализма, Маркс обогащает
вместе с тем и общее понятие за­кона, в том числе и научное понимание наиболее
общих законов развития природы, общества и позна­ния. Буржуазные «критики»
марксизма утверждают, будто бы Маркс выводит необходимость тех или иных
экономических яв­лений, исходя из наиболее общих диалектических законов, т. е.
игнорируя конкретный анализ всего многообразия экономиче­ских фактов. В
действительности же Маркс исходит из этих фактов, вскрывает специфические
законы развития капитализма и на этой основе развивает и обогащает научное
понимание наиболее общих законов всякого развития — законов диалек­тики.

Ярким
примером такого конкретного исследования наиболее общих законов всякого
развития является данная Марксом ха­рактеристика всеобщего закона капиталистического
накопле­ния. Суть этого закона заключается в постоянно повторяю­щейся в
условиях капитализма взаимозависимости между бо­гатством и нищетой: чем больше
накопление богатств на одном полюсе общества, тем больше накопление нищеты на
другом его полюсе, в силу чего капиталистическое накопление не только не ведет
к уничтожению нищеты, но постоянно воспроизводит ее как главное условие
богатства в его капиталистической форме существования.

Накопление
капитала обусловливает прогрессирующую по­ляризацию общества на противоположные
классы, концентра­цию и централизацию богатства в руках буржуазии и как след­ствие
этого нищету пролетариата. Объективное действие всеоб­щего закона
капиталистического накопления с необходимостью ведет к обострению противоречий
между буржуазией и пролетариатом, к усилению классовой борьбы пролетариата, к
при­ближению социалистической революции.

Исследуя
этот специфический закон капитализма, Маркс тем самым исследует также различные
типы противоречий, мно­гообразие форм взаимопревращения противоположностей, противоречивое
единство сущности и явления, необходимости и случайности, возможности и
действительности, общего, особен­ного и единичного и т. д. Следовательно, закон
единства и борьбы противоположностей является у Маркса выводом из конкретного
исследовании. И значение этого вывода заклю­чается в том, что он служит
руководящей нитью, методологиче­ским принципом в ходе конкретного анализа. Все
построение «Капитала» показывает, как исследование противоречий в исто­рическом
развитии капиталистических производственных отно­шений ведет к выявлению
специфических закономерностей этого общественно-исторического процесса. «У
Маркса в „Капи­тале”, — говорит В. И. Ленин, — сначала анализируется самое
простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыден­ное, миллиарды раз
встречающееся, отношение буржуазного (то­варного) общества: обмен товаров.
Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой „клеточке” буржуазного
обще­ства) все противоречия современного общества. Дальнейшее изложение
показывает нам развитие (и рост и движение) этих противоречий и этого обще­ства,
в сумме его отдельных частей, от его начала до его конца.

Таков
же должен быть метод изложения диалектики вообще (ибо диалектика буржуазного
общества у Маркса есть лишь частный случай диалектики)».

В. И.
Ленин, следовательно, подчеркивает, что применяемый Марксом метод исследования
капиталистического процесса имеет всеобщее значение. В этом смысле Ленин
говорил, что хотя Маркс в отличие от Гегеля не оставил нам «Логики с боль­шой
буквы» (т. е. систематического изложения логики), но зато он оставил нам логику
«Капитала».

Развитие
предполагает переход от простого к сложному, от низшего к высшему, становление
нового, существовавшего ра­цее лишь в форме возможности, зародыша, формирование
этого нового по определенным этапам, раздвоение единого на взаи­моисключающие
противоположности и т. д. Все эти процессы в их конкретно-исторической форме
рассматриваются Марксом в «Капитале», исследуются, начиная с их наиболее
элементар­ных форм до наиболее сложных и развитых. Именно поэтому метод
исследования, примененный Марксом в «Капитале», имеет всеобщее значение.

Свое исследование
Маркс начинает с анализа товара как элементарной «клеточки» буржуазного общества.
Рассмотрение това­ра было необходимым условием анализа более сложных форм ка­питалистического
производства.

Товар
является исходным пунктом капитала. Как основа капи­талистического производства
он становится всеобщей формой продукта. Самой характерной и специфической
чертой капитализ­ма, отличающей его от всех предыдущих способов производства,
является превращение в товар также рабочей силы.

Первый
отдел I тома «Капитала» и посвящен анализу
предпо­сылки и основы капитала — проблеме товара и денег. Анализ то­вара и
денег был уже предметом специального исследования в подготовительных
экономических рукописях и в книге Маркса «К критике политической экономии».
Основные результаты этого исследования вошли в первый отдел I тома «Капитала» — в учение о потребительной
стоимости и стоимости как двух факторах това­ра, о двойственном характере
труда, воплощенного в товаре, о за­ложенных в товаре противоречиях как зародыше
всех противоречий капитализма. Вошла в первый отдел I тома «Капитала» и тео­рия денег, изложенная Марксом во
второй главе книги «К критике политической экономии», а до нее — в
экономической рукописи 1857—1858 годов. Тем не менее первый отдел I тома «Капитала» отнюдь не был
повторением книги «К критике политической эко­номии». Как отметил сам Маркс,
изложение материала в «Капи­тале» было улучшено по сравнению с произведением
1859 года. «Многие пункты, которые там были едва намечены, получили здесь
дальнейшее развитие, поскольку это допускал предмет ис­следования, и наоборот,
положения, обстоятельно разработанные там, лишь вкратце намечены здесь».

К числу
пунктов, которые получили дальнейшее развитие и обоснование в «Капитале»,
относится прежде всего проблема формы стоимости. До Маркса только Д. Рикардо и
П. Г. Черны­шевский пытались различить стоимость и меновую стоимость то­вара.
Но Рикардо, рассматривая «реальную» и «абсолютную» стои­мость, с одной стороны,
«относительную» и «сравнительную» — с другой, как и все предшественники Маркса,
не сумел дать науч­ного объяснения формы стоимости. Н. Г. Чернышевский со свой­ственной
ему научной интуицией говорил о недопустимости сме­шения стоимости и меновой
стоимости, рассматривая меновую стоимость как производную форму от «внутренней
ценности» то­вара. Однако, не анализируя товара и его специфических свойств в
отличие от простого продукта труда, Чернышевский не смог ре­шить и проблемы
формы стоимости.

Учение о
развитии формы стоимости — это исключительное достижение Маркса. Оно явилось
дальнейшим продолжением его учения о товаре и о двойственной природе воплощенного
в нем труда. Впервые в политической экономии Маркс со всей полнотой
проанализировал в «Капитале» развитие формы стоимости от про­стой, случайной до
денежной и тем самым завершил освещение процесса происхождения денег, проследив
при этом развитие про­тиворечий, заложенных в товаре. Он вскрыл свойственную
товару противоречивость потребительной стоимости и стоимости, кон­кретного и
абстрактного труда и исходное противоречие между ча­стным и общественным
трудом. Учение о форме стоимости яви­лось вместе с тем глубоким научным
обоснованием сделанного в предшествующих работах Маркса и его экономических
рукописях вывода о том, что кризисы имманентно присущи товарной форме продукта
труда.

Говоря
об исключительной трудности понимания формы стои­мости, несмотря на ее
кажущуюся бессодержательность и просто­ту, Маркс подчеркнул вместе с тем
невозможность анализа приро­ды буржуазных производственных отношений без
решения этой проблемы, поскольку «товарная форма продукта труда, или форма стоимости
товара, есть форма экономической клеточки буржуаз­ного общества».

Решение
проблемы формы стоимости дало возможность Марксу выяснить природу товарного
фетишизма. О свойственном капита­лизму товарном фетишизме Маркс говорил и
ранее, но в «Капи­тале», в специальном разделе «Товарный фетишизм и его тайна»,
он объяснил, что «мистический характер товара» порождается от­нюдь не его
потребительной стоимостью, а товарной формой про­дукта труда в условиях
господства частной собственности на сред­ства производства. Товарная форма
продуктов труда «отражает людям общественный характер их собственного труда как
вещный характер самих продуктов труда».

Частная
собственность, разъединяя товаропроизводителей, скрывает действительные
общественные отношения, заслоняя их отношениями продуктов их труда, принявших
товарную форму. Скрытое от глаз товаропроизводителей изменение цен товаров и в
связи с этим их количественного соотношения в процессе обмена выступает как
свойство самих товаров, вещей. Овеществленный в товарах труд соотносится в
количестве тех или других обменивае­мых вещей, и установившееся количественное
соотношение това­ров в процессе обмена предстает как свойство самих этих
товаров. Общественные производственные отношения людей, товаропроиз­водителей,
таким образом, принимают видимость отношения ве­щей, выглядят как «физическое
отношение между физическими вещами».

Маркс
показал также исторические границы товарного фети­шизма — он порождается
товарной формой продукта, производство которого осуществляется на основе
частной собственности, обус­ловливающей разобщение производителей, их
конкуренцию, про­тиворечие между частным и общественным трудом.

Исходя
из решения проблемы формы стоимости, Маркс дал бо­лее глубокое по сравнению с
предыдущими работами освещение природы и функций денег. В «Капитале»
значительно полнее из­ложено учение о цене как денежной форме стоимости,
выявлены закономерности всеобщего повышения и понижения цен.

II—V отделы I тома «Капитала» содержат изложение учения о прибавочной стоимости,
которое высветило глубинные экономические основы антагонизма основных классов
буржуазно­го общества, раскрыло «механизм» капиталистической эксплуата­ции
пролетариата, специфическую антагонистическую форму про­изводства и
распределения капиталистически произведенного на­ционального богатства. «Учение
о прибавочной стоимости, — под­черкнул Ленин,— есть краеугольный камень экономической
теорий Маркса». Оно дало рабочему классу могучее идейное оружие в его
революционной борьбе против капитализма.

До
Маркса не было дано развернутого анализа прибавочной стоимости. Представители
классической буржуазной политиче­ской экономии наталкивались на факт ее
существования в той или иной отдельной превращенной форме: Петти и физиократы —
в форме ренты, Смит, Рикардо, Сисмонди — в форме прибыли, то есть в формах,
которые принимает прибавочная стоимость в про­цессе своего распределения между
различными группами собст­венников. Подчеркивая научное значение открытия
прибавочной стоимости в отличие от ее превращенных форм, Энгельс писал: «Однако
даже классическая политическая экономия не выходила за пределы общепринятых
взглядов на прибыль и ренту, никогда не исследовала этой неоплаченной части
продукта (которую Маркс называл прибавочным продуктом) в ее совокупности, как
целое. Поэтому она никогда не доходила до ясного понимания как ее происхождения
и природы, так и законов, регулирующих по­следующее распределение ее
стоимости».

На
основе анализа прибавочной стоимости как совокупной ка­тегории, выражающей
совокупную массу прибавочного продукта, Маркс открыл основной экономический
закон капитализма, пока­зал, что капиталистическое производство является
производством прибавочной стоимости, «всасыванием прибавочного труда». Сам
Маркс высшим научным достижением в «Капитале» счи­тал анализ прибавочной
стоимости, а также раскрытие двойст­венной природы труда, воплощенного в
товаре.

Маркс
рассмотрел два способа увеличения степени эксплуата­ции рабочего класса —
производство абсолютной и относительной прибавочной стоимости. В предшествующей
политической эконо­мии не было предпосылок для постановки и решения этой пробле­мы.
Помимо отсутствия анализа самого понятия прибавочной стои­мости в отличие от ее
особых форм, выявлению сущности двух способов ее производства и увеличения
мешало отождествление классиками буржуазной политической экономии стоимости
рабо­чей силы с их ошибочной категорией «цены труда», а стало быть, — и
непонимание ими явления возрастания стоимости товара за пределы воспроизводства
стоимости рабочей силы. Постигнув «механизм» увеличения стоимости, Маркс
обосновал деление рабо­чего дня на две различные части — необходимое рабочее
время, в течение которого рабочий воспроизводит стоимость своей рабочей силы, и
прибавочное рабочее время, в течение которого он произ­водит прибавочную
стоимость.

Абсолютная
прибавочная стоимость, образующаяся в результате удлинения рабочего дня за
пределы того времени, в течение которого рабочий воспроизводит стоимость своей
рабочей силы, то есть за пределы необходимого рабочего времени, Маркс рас­сматривает
как «всеобщую основу капиталистической системы и исходный пункт производства
относительной прибавочной стои­мости». Абсолютная прибавочная стоимость
исторически пред­шествует производству относительной прибавочной стоимости,
связанной с изменениями в процессе производства в результате технического
прогресса и роста на этой основе производительно­сти труда. Абсолютная
прибавочная стоимость предполагает оп­ределенный уровень производительности
труда, который дает возможность ограничить необходимое рабочее время, идущее на
воспроизводство стоимости рабочей силы, лишь частью рабочего дня. В этом
отношении различие абсолютной и относительной прибавочной стоимости на первый
взгляд представляется услов­ным. «Относительная прибавочная стоимость
абсолютна, — писал Маркс, — потому что она предполагает абсолютное удлинение ра­бочего
дня за пределы рабочего времени, необходимого для суще­ствования самого
рабочего. Абсолютная прибавочная стоимость относительна, так как она предполагает
развитие производитель­ности труда, позволяющее ограничить необходимое рабочее
время частью рабочего дня». Однако эта кажущаяся условность исче­зает, если
рассматривать производство прибавочной стоимости в условиях уже сложившегося
капиталистического способа произ­водства: при относительной неизменности
стоимости рабочей силы и длины рабочего дня единственным способом увеличения
приба­вочной стоимости является рост производительности труда в ре­зультате
технического перевооружения производства. Капитализ­му свойственно в большей
степени производство относительной прибавочной стоимости, нежели абсолютной.

Разработанная
в «Капитале» теория прибавочной стоимости, создание которой Энгельс считал
«полной и законченной научной революцией» в экономике, позволила раскрыть тай­ну
капиталистической эксплуатации — основы функционирования капиталистического
способа производства, а также обнаружить объективные тенденции его движения.
Ленин подчеркивал, что «неизбежность превращения капиталистического общества в
со­циалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из эко­номического
закона движения современного общества».

В связи
с анализом относительной прибавочной стоимости и производительности труда Маркс
сделал весьма важные для пролетарской классовой борьбы выводы относительно
характера экономии рабочего времени при капитализме. Он показал, что экономия
на труде, которая является следствием роста произво­дительности труда, при
капиталистическом производстве «отнюдь не имеет целью сокращение рабочего дня.
Она имеет целью, — пи­сал он, — лишь сокращение рабочего времени, необходимого
для производства определенного количества товаров».

Еще в
экономической рукописи 1861 —1863 годов Маркс иссле­довал три исторические
стадии повышения производительности труда, а стало быть,— возрастания
относительной прибавочной стоимости: 1) кооперацию, 2) разделение труда и
мануфактуру, 3) машины и крупную промышленность. В «Капитале» же Маркс
обосновал положение о том, что каждая последующая стадия раз­вития капитализма
в промышленности приносит рабочему классу усиление степени его эксплуатации. Он
доказал, что специфиче­ской для капитализма целью применения машин является не
об­легчение труда рабочего и не сокращение рабочего дня, а сокра­щение той
части его, которая идет на воспроизводство стоимости рабочей силы. Целью
капиталистического применения машин яв­ляется опять-таки возрастание капитала.
Одним из социально-экономических последствий капиталистического применения ма­шин
явилось удлинение рабочего дня, вызванное стремлением од­них капиталистов
реализовать свои преимущества перед другими, действующими в той же отрасли и не
имеющими еще подобных машин. Другое последствие, не менее тяжелое для рабочего
клас­са — рост степени эксплуатации в связи с ростом производитель­ности труда
и, следовательно, относительной прибавочной стоимо­сти. В противоположность
буржуазным экономистам, которые утверждали, будто прибыли капиталистов растут
по мере того, как машины замещают рабочих, Маркс доказал, что в действительно­сти
прибыли капиталистов, их капиталы возрастают вследствие роста степени
эксплуатации рабочих, приводящих в движение эти машины.

Важным
приобретением марксистской экономики явилось учение о рабочем дне, получившее в
«Капитале» даль­нейшее развитие. Учение о рабочем дне послужило одной из ме­тодологических
предпосылок выяснения проблемы производства абсолютной и относительной
прибавочной стоимости. Оно имело революционизирующее значение для развертывания
классовой борьбы пролетарских масс, ибо наглядно раскрывало экономиче­ские
причины бедственного существования рабочего класса, «ме­ханизм» нещадной
эксплуатации его классом капиталистов. Маркс убедительно показал, что капитализм
основан на неутолимой жажде прибавочного труда, что выражается в росте
прибавочного продукта и, стало быть, степени эксплуатации рабочей силы. При­веденный
в «Капитале» обширный фактический материал о при­нудительных мерах властей по удлинению
рабочего дня, об ухищрениях предпринимателей, о борьбе рабочих за сокращение
рабо­чего дня всесторонне подтверждал тот вывод, что капитализм не только ведет
к истощению человеческой рабочей силы — этой главной производительной силы общества,
но и отнимает у рабо­чего класса нормальные условия для его физического и
духовного развития. «Капитал — это мертвый труд,— подчеркивал Маркс,— который,
как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет тем полнее,
чем больше живого труда он погло­щает».

Открыв
экономический закон движения капитализма, закон производства прибавочной
стоимости, обусловливающий неприми­римый антагонизм буржуазии и пролетариата,
Маркс показал об­реченность, преходящий характер капитализма. Теория прибавоч­ной
стоимости явилась экономическим обоснованием закономер­ности революционной
классовой борьбы пролетариата за свое со­циальное освобождение.

В связи
с анализом процесса производства прибавочной стои­мости Маркс в экономических
рукописях, а затем в «Капитале» рассмотрел исторически определенную
общественную форму, ко­торую при капитализме принимает производительный труд, и
рас­крыл его сущность, заключающуюся в производстве для капитали­ста
прибавочной стоимости. Проблема производительного труда рассматривалась ранее
представителями классической буржуаз­ной политической экономии — Смитом,
Рикардо, Сисмонди — и была предметом полемики между ними и вульгарными экономи­стами.
Маркс оценил постановку этого вопроса А. Смитом, кото­рый производительным
трудом считал труд, производящий при­быль для капиталиста, и подчеркивал
положение Рикардо и Сис­монди о том, что производительным является только сам
труд, но не капитал.

В
«Капитале», резюмируя результаты своего исследования про­изводительного труда
при капитализме, Маркс показал, что с точ­ки зрения буржуа «только тот рабочий
производителен, который производит для капиталиста прибавочную стоимость или служит
самовозрастанию капитала». Гневом поэтому проникнуты обли­чительные слова
Маркса в адрес капитализма: «…быть производи­тельным рабочим — вовсе не
счастье, а проклятие».

Большое
внимание в «Капитале» Маркс уделил анализу зара­ботной платы как превращенной
формы стоимости и цены специ­фического товара — рабочей силы. По сравнению с
предыдущими работами здесь дан более полный анализ заработной платы и ее
основных форм — повременной и сдельной. Кроме того, введена специальная глава
«Национальные различия в заработной плате».

До
Маркса во взглядах на эту проблему господствовал упро­щенный подход.
Американский вульгарный экономист Г. Кэри в книге «Опыт об уровне заработной
платы» (1835) утверждал, буд­то уровни заработной платы в различных странах
прямо пропор­циональны производительности труда рабочих в этих странах; кон­цепция
заработной платы Кэри была составной частью его аполо­гетической теории
гармонии классовых интересов при капита­лизме.

Маркс
противопоставил Кэри подлинно научный анализ про­изводства относительной
прибавочной стоимости и доказал, что рост производительности труда при прочих
прежних условиях вле­чет за собой возрастание отнюдь не заработной платы (она,
наобо­рот, скорее должна падать вследствие снижения стоимости рабо­чей силы), а
прибавочной стоимости, капитала. Маркс сформули­ровал исходное методологическое
положение, которое легло в основу сравнительного анализа национальных уровней
заработной платы: различия этих уровней определяют те же факторы, кото­рые
лежат в основе движения заработной платы внутри каждой страны в отдельности,
прежде всего — изменения в величине стои­мости рабочей силы.

В
этом процессе находит свое проявление закон превращения количественных
изменений о качественные. Иссле­дование исторического процесса превращения
денег в капитал также приводит к выводу, что количественные изменения (воз­растание
суммы денег в руках товаровладельца), достигнув определенного предела,
порождают качественно новое обще­ственное отношение — капитал. Развитие
производительных сил в равной мере подчиняется этому же закону: до известного
пре­дела рост производительных сил не вызывает изменения суще­ствующих производственных
отношений, однако рано или поздно прогресс производительных сил обусловливает
каче­ственное преобразование производственных отношений. Здесь, как и везде при
переходе количественных изменений в каче­ственные, обнаруживается лежащее в
основе этого процесса противоречие: в данном случае противоречие между содержа­нием
и формой развития общественного производства.

Таким
образом, закон превращения количественных измене­ний в качественные является
необходимым специфическим вы­ражением диалектически-противоречивого характера
развития, которое в наиболее общей форме обусловливается законом единства и
борьбы противоположностей.

Важное
место в «Капитале» занимает анализ закона отри­цания отрицания. Исследуя
длительный исторический процесс превращения основанной на собственном труде
раздробленной частной собственности отдельных производителей в капитали­стическую
собственность, Маркс характеризует этот процесс экспроприации мелких
производителей как отрицание, т. е. уни­чтожение, старой формы собственности,
превращение ее в свою противоположность. Концентрация и централизация капитала
является дальнейшим развитием этого отрицания, в ходе кото­рого созревают
предпосылки (капиталистическое обобществле­ние средств производства) для того,
чтобы это отрицание под­верглось в свою очередь отрицанию. Социалистическая
рево­люция уничтожает капиталистическую собственность, и эта экспроприация
эксплуататоров представляет собой одно из про­явлений всеобщей диалектической
закономерности отрицания отрицания. «Отрицание капиталистического производства,
— говорит Маркс, — производится им самим с необходимостью
естественно-исторического процесса. Это — отрицание отрица­ния».

Маркс
исходит из экономических фактов, он анализирует их, обобщает, вскрывает
специфические закономерности их разви­тия, прослеживает это развитие, которое
подтверждает диалек­тический закон отрицания отрицания и является его своеобраз­ным
выражением.

Отсюда
ясно, насколько нелепы утверждения буржуазных «критиков» марксизма, будто Маркс
выводит необходимость со­циалистической революции из отрицания отрицания.

Главное
в марксовом понимании закона отрицания отрица­ния:

1)
признание отрицания как необходимой формы качест­венного преобразования в
процессе развития;

2)
диалектиче­ское понимание отрицания, как конкретного отрицания, не от­брасывающего
предшествующую ступень развития, а преобра­зующего ее в новую качественную
форму;

3)
диалектическое понимание отрицания отрицания как единства противополож­ностей и
завершения исторически-определенного цикла разви­тия.

Отрицание
отрицания является, следовательно, с точки зрения Маркса, законом
поступательного развития в грани­цах определенной исторической эпохи: оно
характеризует ее начало и ее конец и, значит, также и переход к качественно
иной исторической эпохе.

Анализ
диалектики сущности и явления (в частности, видимости) является одним из
отправных пунктов теоретико-познавательного анализа отношения чувственного и
рациональ­ного. Одним из важнейших выводов, вытекающих из этого ана­лиза,
является вывод о важнейшей роли абстрактного мышле­ния, которое представляет
собой не просто суммирование и обозначение с помощью слов чувственных данных, а
каче­ственно новую, высшую ступень познания.

В
предисловии к первому тому «Капитала» Маркс отмечает, что «при анализе
экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами.
То и другое должна заменить сила абстракции». Это замечание Маркса, с одной
стороны, указывает на сложность и трудность познания обще­ственных явлений, с
другой стороны, оно подчеркивает значение силы абстракции в процессе научного
познания, что имеет прямое отношение не только к общественной науке, но и к
есте­ствознанию.

Маркс
учит, что научная абстракция является могуществен­ным средством анализа
процесса развития. Она не сводится к одному лишь отвлечению от несущественного,
единичного, случайного. Процесс познания требует расчленения сложного,
целостного процесса и специального изучения каждой его суще­ственной стороны в
отдельности. Соответственно этому Маркс рассматривает в первом томе «Капитала»
капиталистическое производство, абстрагируясь от обращения, существенное зна­чение
которого для производства не подлежит сомнению. Во втором томе «Капитала»
исследуется процесс капиталистиче­ского обращения при отвлечении от процесса
производства. И, наконец, третий том «Капитала» имеет своим предметом ка­питалистический
способ производства в целом, т. е. единство производства и обращения. Этот
пример не только иллюстри­рует диалектико-материалистическое понимание
абстрагирова­ния, но и показывает существо марксистского учения о един­стве
анализа и синтеза.

Изучение
каждой стороны целого необходимо предполагает ее выделение, отвлечения от
других сторон целого. Однако каж­дая отдельная сторона должна быть рассмотрена
и в ее отноше­нии к другим сторонам. Без этого невозможно познание этой стороны
и познание целого как единства определенных диффе­ренцированных частей, сторон
и т. д. С этих позиций Маркс в «Капитале» расчленяет содержание и форму
исследуемых явле­ний для того, чтобы раздельно рассмотреть и то и другое, а за­тем
уже перейти к исследованию их единства. Это раздвоение единого и познание его
противоречивых сторон является пер­вой, аналитической ступенью познания, за
которой следует ис­следование реального взаимодействия частей, сторон, состав­ляющих
целое процессов, благодаря чему анализ превращается в синтез и в конечном итоге
достигается конкретное, или всесто­роннее, понимание явления в его внутренней
определенности, в движении, изменении, развитии. Таким образом, глубокое диа­лектико-материалистическое
понимание сущности и значения научной абстракции приводит к новой, подлинно
научной кон­цепции анализа и синтеза, которые рассматриваются в их един­стве,
как теоретические формы отражения взаимосвязи явлений и их развития. Дальнейшим
развитием этих идей является по­ложение Маркса о восхождении от абстрактного к
конкретному.

В
противоположность Гегелю Маркс показал, что абстракт­ное и конкретное в
мышлении человека представляют собой определенные формы отражения объективной
действительности, существующей вне и независимо от сознания. Следовательно,
«метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи
которого мышление усваивает в себе конкретное, воспроизводит его духовно как
конкретное. Однак это ни в коем случае не есть процесс возникновения самого кон­кретного».

Абстрактное
отражение определенного процесса — необхо­димая ступень его познания. Но это
абстрактное отражение хотя и вскрывает сущность процесса, но оно не выявляет
взаи­мосвязи явлений, их противоречивости, фиксируя лишь одни общие, одни
особенные или, наконец, единичные черты изучае­мых объектов. Именно поэтому
задача познания заключается в том, чтобы, не останавливаясь на этой ступени
логического отражения действительности, идти вперед ко все более конкрет­ному,
то есть многостороннему, отражению действительности, которое выявляет
внутреннюю связь, единство различных, в том числе и противоположных, сторон
изучаемых явлений, показы­вает их развитие, изменение и т. п.

«Конкретное,
— писал Маркс, — потому конкретно, что оно есть сочетание многочисленных
определений, являясь единством многообразного. В мышлении оно поэтому
представляется как процесс соединения, как результат, а по как исходный пункт,
хотя оно представляет собою исходный пункт в действительно­сти и, вследствие
этого, также исходный пункт созерцания и представления».

Таким
образом, в объективном мире конкретное со всем при­сущим ему многообразием
сторон, связей, отношений предше­ствует познанию, является его исходным
пунктом. Но познание не может сразу, непосредственно воспроизвести многообразие
конкретного: оно отражает его вначале абстрактно, односто­ронне, лишь
постепенно, в результате дальнейшего исследова­ния, воспроизводя конкретное
так, как оно существует само по себе, вне и независимо от человеческого
сознания вообще. От­сюда следует известное положение диалектического материа­лизма
— абстрактной истины пет, истина конкретна. Конкретная истина есть
всестороннее, объективно правильное отражение изучаемого объекта. Замечательным
образцом конкретизации истины является научное понимание капитализма, развитое
Марксом в «Капитале».

Дальнейшим
развитием проблемы абстрактного и конкрет­ного явления положение Маркса об
отношении логического ис­следования к объективному историческому процессу,
совершаю­щемуся независимо от сознания исследователя. Эта проблема уже была
поставлена Гегелем. Однако в силу гегелевского идеализма логическое выступало в
его учении как предшествую­щее реальному историческому процессу. Таким образом,
все было поставлено на голову. Маркс и здесь в противополож­ность Гегелю
исходит из материалистического принципа отражения, рассматривая логическое
исследование процесса разви­тия как отображение исторического процесса, его
основных, за­кономерно сменяющих друг друга этапов.

Маркс
не случайно начинает логическое изложение в «Капи­тале» с исследования товара:
товарное производство историче­ски предшествует капитализму и образует его
необходимую объективную предпосылку. Рассматривая далее меновую стои­мость
товара, Маркс исследует прежде всего простую или слу­чайную форму стоимости,
исторически соответствующую тому периоду развития общества, когда производство
носило преиму­щественно натуральный характер и лишь незначительная часть
производимых продуктов становилась товаром, то есть обмени­валась на другие
товары.

Дальнейший
анализ меновой стоимости товара приводит Маркса к другим, более развитым ее
формам, соответствующим более высокой стадии развития товарного производства:
та­ковы полная, или развернутая, форма стоимости, всеобщая форма стоимости и,
наконец, денежная форма. И здесь логиче­ский анализ проблемы является
теоретическим воспроизведе­нием действительного исторического пути развития
товарного обмена.

Как
известно, капитализм является высшей ступенью разви­тия товарного производства,
когда не только производимые продукты, но и сама рабочая сила становится
товаром, чего не было в рабовладельческую и феодальную эпохи. Соответ­ственно
этому Маркс от анализа обмена товаров и денег пере­ходит к анализу капитала и
далее к производству прибавочной стоимости, составляющей основную цель
капиталистов. Логиче­ская последовательность, в которой Маркс рассматривает все
эти вопросы, отражает основные исторические ступени товарно-капиталистического
производства, вскрывает объективные зако­номерности его возникновения и
развития.

Маркс,
однако, предупреждает против упрощенного пред­ставления о соотношении
логического и исторического. Логиче­ское и историческое совпадают лишь в целом,
в тенденции, но не в каждом конкретном случае, где возможны отступления от этой
тенденции. Для того чтобы логическое правильно отражало объективный
исторический процесс, для этого сам этот процесс должен исследоваться в его
внутренней необходимости, с уче­том качественного своеобразия каждого его
этапа.

Маркс,
в частности, указывает на то, что торговый капитал исторически предшествует
промышленному, так же как и ссуд­ный капитал. Однако это не значит, что
промышленный капитал должен быть логически выведен из этих форм капитала. В
усло­виях капитализма основной формой капитала является про­мышленный капитал.
Что касается торгового и ссудного капи­талов, то они в буржуазном обществе
представляют собой производные формы капитала, качественно отличающиеся от тех
форм торгового и ссудного капитала, которые существовали в докапиталистические
эпохи. Поэтому Маркс рассматривает эти формы капитала лишь после того, как им
был рассмотрен промышленный капитал.

Итак,
говоря о логическом как отражении исторического, Маркс подчеркивает, что
логическое исследование отражает исторический процесс не так, как он выступает
на поверхности и непосредственно воспринимается, а в соответствии с внутрен­ними
объективными закономерностями возникновения и разви­тия данной общественно-экономической
формации.

Заключение

Таким
образом, Энгельс отметил, что в «Капитале» дан анализ «основных черт новой
истории промышленности». Он особо подчеркивал факти­ческую основу «Капитала»,
писал, что Маркс «нигде не подгоня­ет факты под свою теорию, а, наоборот,
стремится изложить свою теорию как результат фактов», черпает их «из лучших
источни­ков… из источников подлинных», что в «Капитале» использована масса
«ценнейшего исторического и статистического материала».

Энгельс
указал на два исторических факта, послуживших в «Капитале» отправной точкой для
теоретических построений: во-первых, «факт, что деньги, функционируя как
капитал, притека­ют обратно к своему исходному пункту, между тем как этого не
бывает с деньгами, функционирующими только как средство обра­щения»; другой
факт — появление па рынке труда свободного наемного рабочего. Первый из этих
фактов послужил Марксу исходным пунктом для исследования превращения денег в
капитал, второй — для исследования отношений между трудом и капита­лом,
процесса купли и продажи рабочей силы. «Капитал» явился первым исследованием,
отметил Энгельс, где «полно и ясно изоб­ражаются фактические отношения,
существующие между капи­талом и трудом в той классической форме, которую они
приобрели в Англии».

Особо
выделил Энгельс важнейшие теоретические достижения «Капитала»: «введение новой
категории — прибавочной стоимо­сти» и установление того, что «в качестве товара
на рынке высту­пает не труд, а рабочая сила».

Характеризуя
«Капитал», Энгельс отметил «диалектическое построение исследования в целом»,
выражающееся, в частности, в том, что «в понятии товара уже представлены деньги
в качестве существующих в себе», а также в том, «как показано превраще­ние
денег в капитал». Метод Маркса представляет собой «совер­шенно новый,
материалистический, естественноисторический ме­тод», применением которого
является «изложение проблемы де­нег, а также выполненное с большим знанием дела
подробное исследование того, как различные последовательные формы про­мышленного
производства …естественно развиваются одна из дру­гой». Маркс «в области
общественных отношений стремится уста­новить в качестве закона лишь тот же
самый постепенный процесс преобразования, который Дарвин установил в области
естествен­ной истории. Такое постепенное изменение,— заметил Энгельс,— и на
самом деле происходило до сих пор в общественных науках, начиная с глубокой
древности, на протяжении средних веков вплоть до наших дней…».

Энгельс
подчеркнул глубокий методологический смысл того, что Маркс в «Капитале» «ставит
себе конечной целью «раскрыть экономический закон движения современного
общества». В ре­зультате решения этой задачи Маркс пришел к выводу о необхо­димости
социальной революции, требование которой, по словам Эн­гельса, в «Капитале»
«выставлено достаточно ясно» 6. Он отметил, что Маркс своей критикой «всей
существовавшей до сих пор по­литической экономии» хотел «подвести под
социалистические стремления… научный базис»; «социал-демократические семена
во многих местах дали всходы среди молодого поколения и рабочего населения; в
книге Маркса «Капитал» они найдут достаточно большое количество новой пищи».

Список
использованной литературы

1.  
Маркс К., Энгельс
Ф. Сочинения, 2-е изд. Т. 1—50.—М.: Политиздат, 1955—1981.

2.  
Справочный том к
Полному собранию сочинений В. И. Ленина. Ч. I — II.—
М.: Политиздат, 1969—1970.

3.  
Бебель А. Из моей
жизни. — М.: Политиздат, 1963.

4.  
Константинов
Ф.В., Марахов В.Г. Материалистическая диалектика. – М.: Наука, 2001.

5.  
Лафарг П.
Воспоминания о Марксе.— М.: Политиздат, 1967.

6.  
Либкнехт В. Из
воспоминаний о Марксе.— М.: Политиздат, 1968.

7.  
Маркс К. Капитал,
Госполитиздат, 1955.

8.  
Маркс К. и
Энгельс Ф. Избранные письма, Госполитиздат, 1953.

9.  
Маркс К. К
критике политической экономии, Госполитиздат, 1953.

10.  Планк М. Избранные труды. – М., 1991.

11.  Энгельс Ф. Рецензия на первый том
«Капитала» К. Маркса для газеты «Zukunft».—
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 212.