Реферат: «Психология внимания» –

МОСКОВСКАЯ ФИНАНСОВО – ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ФИЛИАЛ

РЕФЕРАТ

По дисциплине:
Психология.

На тему:
«Внимание, его свойства, виды и функции»

Выполнила: студентка

группы № ФЗ -09-3,5(3)

факультета «Экономика и управление»

специальности «Финансы и кредит»

заочной формы обучения

Лазакович Ольги Николаевны

Калининград 2021 года

Содержание

1. Природа внимания

2. Теории внимания

3. Физиологические основы внимания

4. Основные виды внимания

5. Основные свойства внимания

6. Развитие внимания

7. Список использованной литературы

Природа внимания

Все процессы познания, будь то восприятие или мышление, направлены на тот или иной объект
, который в них отражается: мы воспринимаем что-то
,думаем о чём-то
, что-то
себе представляем или воображаем. Вместе с тем воспринимает не восприятие само по себе, и мыслит не сама по себе мысль; воспринимает и мыслит человек
— воспринимающая и мыслящая личность
.Поэтому в каждом из изученных нами до сих пор процессов всегда имеется какое-то отношение личности к миру, субъекта к объекту, сознания к предмету. Это отношение находит себе выражение во внимании
.

Ощущение и восприятие, память, мышление, воображение — каждый из этих процессов имеет своё специфическое содержание; каждый процесс есть единство образа и деятельности: восприятие — единство процесса
восприятия — воспринимания — и восприятия как образа
предмета или явления действительности; мышление — единство мышления
как деятельности
и мысли
как содержания — понятия, общего представления, суждения. Внимание своего особого содержания не имеет; оно проявляется внутри восприятия, мышления. Оно — сторона всех познавательных процессов сознания, и притом та их сторона, в которой они выступают как деятельность, направленная на объект.

Поскольку внимание выражает взаимоотношение субъекта и объекта, в нём наблюдается и известная двусторонность; с одной стороны, внимание направляется на объект, с другой — объект привлекает внимание. Причины внимания к этому, а не другому объекту не только в субъекте, они и в объекте, и даже прежде всего в нём, в его свойствах и качествах; но они не в объекте самом по себе, так же как они тем более не в субъекте самом по себе, — они в объекте, взятом в его отношении к субъекту, и в субъекте в его отношении к объекту.

Внимание обычно феноменологически характеризуют избирательной направленностью
сознания на определённый предмет, который при этом осознаётся с особенной ясностью
и отчётливостью
. Избирательная направленность
— центральный феномен во внимании.
В высших формах внимания при этом выступает активность, спонтанность субъекта.

Однако при такой характеристике — феноменологически правильной — остаётся невыясненной как связь двух при этом рядоположно данных признаков внимания, так и вообще природа и источники его. Они должны быть раскрыты.

Появление внимания в процессе восприятия означает, что человек не только слышит, но и слушает или даже вслушивается или прислушивается, не только видит, но и смотрит, всматривается, рассматривает, его восприятие превращается в оперирование
данными и иногда их добывание с определённой целью.

Наличие внимания
означает, таким образом, прежде всего изменение строения процесса
,переход от видения к смотрению, к всматриванию, от восприятия к наблюдению, от процесса к целенаправленной деятельности.

Наблюдение и специальное исследование показывают, что такое изменение строения процесса, в силу которого он приобретает определённую направленность, увеличивает «ясность», «рельефность», видимость воспринимаемого, при исследовании порогов повышает чувствительность, даёт сенсибилизацию
.

Эффект сенсибилизации при внимании был констатирован с большой определённостью в опытах Семёновской у нас в Государственном институте психологии на исследовании изменения световой чувствительности в ходе темновой адаптации при сосредоточении внимания на экспериментальной задаче различения световых порогов, предъявляемых на адаптометре. Типичные размеры сенсибилизации выражались в показателях, приводимых в следующей таблице:

Несам по себе первый или второй факт, а их соотношение составляет реальное содержание «внимания». Внимание
,таким образом, это изменение строения процесса, дающее в результате сенсибилизацию
.Эта зависимость между строением процесса и сенсибилизацией может быть и обратной, причина и следствие могут в действительности и поменяться местами: получившаяся в силу тех или иных условий сенсибилизация может вызвать деятельность, направленную на выступившее вследствие сенсибилизации яркое впечатление, с тем чтобы выяснить, проследить его природу. Первая зависимость имеет место преимущественно при так называемом произвольном, вторая — при непроизвольном внимании. Когда какое-нибудь впечатление в силу своей интенсивности, значимости и т. п. непроизвольно привлекает внимание, то здесь оно не потому выступает с повышенной силой, что на него направлена деятельность субъекта, а оно становится предметом на него направленной деятельности субъекта потому, что оно особенно выступает перед ним; в силу этого такое впечатление или предмет вызывает направленную на него деятельность: стремление проследить за ним,выяснить, что это, чем вызвано, и т. д.

Для понимания природы внимания целесообразно — нам представляется — обобщить это понятие сенсибилизации
так, чтобы оно обозначало не только изменение порогов чувствительности органов чувств, а также изменение — повышение (и соответственно снижение) «восприимчивости»
к впечатлениям, мыслям и т. д. Основой для такого расширения понятия сенсибилизации, т. е. обобщения его, может служить предполагаемая общность механизмов этих явлений, связанных — согласно этого предположения — с трофическим воздействием вегетативной нервной системы на центральную. Сенсибилизация в этом обобщённом значении и определяет ясность и отчётливость, которые обычно фигурируют в феноменологической характеристике внимания.

При таком расширении понятия сенсибилизации наше определение внимания в процессе восприятия может быть перенесено и на мыслительные процессы. Появление внимания к определённому ряду или системе излагаемых нам мыслей означает опять-таки, что мы, насторожившись или заинтересовавшись ими, занимаем активную позицию по отношению к ним, начинаем вдумываться
в них, оперировать
предъявляемыми нам данными, включаемся в разрешение той проблемы или задачи, на которую этот род мыслей направлен. Таким образом, и здесь внимание связано с изменением строения психических процессов, с превращением их в направленную деятельность
. Наличие внимания означает такое строение процесса, при котором перед субъектом встаёт задача
,содержание которой направляет течение психических процессов; этим и порождается характерная для внимания направленность. Вставшая перед субъектом и принятая им задача, направляя его мысли по единому руслу, сосредоточивает их на едином предмете; этим и порождается сосредоточенность, которой обычно характеризуют внимание. Внимание имеется там, где перед субъектом встаёт задача, предметное содержание которой регулирует направление психических процессов. Отсутствие внимания или его отвлечение, рассеянность в собственном смысле слова мы констатируем тогда, когда стоящая перед субъектом задача не регулирует течение его психических процессов, так что направленность его восприятия (то, к чему он прислушивается, за чем следит взором и т. д.) или его мыслей (то, что ему непроизвольно всплывает на ум), не регулируясь предметным содержанием задачи, расходится с направлением той деятельности, которая требуется данной задачей. Это происходит либо потому, что эта направленность определяется какой-то другой деятельностью, направленной на другую задачу (собственно отвлечение внимания от одного предмета к другому), либо потому, что мысли субъекта вообще не собраны никакой целенаправленной деятельностью, никакой задачей.

В тех случаях, когда, как это имеет место при непроизвольном внимании (см. ниже), субъект сознательно не ставит себе никакой задачи, появление внимания всё же связано с непроизвольным её возникновением. Так, когда что-нибудь, заинтересовав субъекта, поражает, привлекает его внимание, это фактически значит, что поражающее или заинтересовавшее впечатление вызывает сформулированный или не сформулированный, в самом интересе заключённый вопрос: что это? откуда? почему? Вопрос этот и заключает уже в себе задачу, предметное смысловое содержание которой направляет познавательную деятельность субъекта на предметы. Таким образом, и в данном случае внимание выражается в определённом строении деятельности; задача этой деятельности своим предметным смысловым содержанием регулирует протекание психических процессов, сосредоточивая их на определённом предмете; последний в силу этого выступает на передний план. В этом заключается ядро «внимания»: включение процессов в регулирующую их протекание деятельность, направленную на определённый предмет, дающее в результате «сенсибилизацию» (в обобщённом смысле) по отношению к нему, либо сенсибилизация по отношению к определённому предмету, значимость которого для субъекта вызывает направленную на него деятельность.

Избирательная сенсибилизация по отношению к тому или иному предмету обусловлена общим состоянием организма, в частности нервной системы, которое создаёт более или менее благоприятные предпосылки для возникновения избирательной сенсибилизации
,характерной для внимания. Эта зависимость не одно-, а двусторонняя. Избирательная сенсибилизация, вызванная появлением значимого для субъекта предмета деятельности, может изменить общий тонус деятельности нервной системы и дать генерализованный, общий сенсибилизирующий эффект, в свою очередь облегчающий возникновение избирательной сенсибилизации. Здесь действуют, по всей вероятности, общие законы иррадиации, концентрации и переключения возбуждения.

Внимание теснейшим образом связано с деятельностью. Сначала, в частности на ранних ступенях развития, оно непосредственно включено в поведение, в практическую деятельность. Внимание сначала возникает как насторожённость, бдительность, готовность к действию по первому сигналу, как мобилизованность на восприятие этого сигнала в интересах действия. Вместе с тем внимание уже на этих ранних стадиях означает и заторможенность, которая служит для подготовки к действию.

Генезис внимания связан с развитием достаточно совершенной тонической рефлекторной иннервации. В развитии внимания развитие тонической деятельности играет существенную роль: она обеспечивает способность быстро переходить в состояние наблюдения за объектом.

По мере того как у человека из практической деятельности выделяется и приобретает относительную самостоятельность деятельность теоретическая, внимание принимает новые формы: оно выражается в заторможенности посторонней внешней деятельности и сосредоточенности на созерцании объекта, углублённости и собранности на предмете размышления. Если выражением внимания, направленного на подвижный внешний объект, связанный с действием, является устремлённый во вне взгляд, зорко следящий за объектом и перемещающийся вслед за ним, то при внимании, связанном с внутренней деятельностью, внешним выражением внимания служит неподвижный, устремлённый в одну точку, не замечающий ничего постороннего взор человека. Но и за этой внешней неподвижностью при внимании скрывается не покой, а деятельность, только не внешняя, а внутренняя. Внимание — это внутренняя деятельность под покровом внешнего покоя.

Внимание к объекту, будучи предпосылкой для направленности на него действия, является вместе с тем и результатом какой-то деятельности. Лишь совершая мысленно какую-нибудь деятельность, направленную на объект, можно поддержать сосредоточенность на нём своего внимания. Внимание — это связь сознания с объектом, более или менее тесная, цепкая; в действии, в деятельности она и крепится.

Это положение оправдывается в самых различных областях деятельности. Его подтверждает ниже приводимое наблюдение Г. Гельмгольца (см. дальше).

На сценическом опыте это правильно подметил К. С. Станиславский.

«Внимание к объекту, — пишет он, — вызывает естественную потребность что-то сделать с ним. Действие же ещё больше сосредоточивает внимание на объекте. Таким образом, внимание, сливаясь с действием и взаимопереплетаясь, создаёт крепкую связь с объектом».

Теории внимания

Специфическое значение внимания, как выражения отношения личности к объекту, сделало это понятие особенно дискуссионным. Представители английской эмпирической психологии — ассоцианисты — вовсе не включали внимание в систему психологии, для них не существовало ни личности, ни объекта, а лишь представления и их ассоциации; поэтому для них не существовало и внимания. Затем, в конце XIX и начале XX в. понятие внимания начинает играть всё большую роль. Оно служит для выражения активности сознания и используется как корректив к ассоциативной психологии, сводящей сознание к механическим связям ощущений и представлений. Но при этом внимание по большей части мыслится как внешняя по отношению ко всему содержанию сила, которая извне формирует данный сознанию материал.

Это идеалистическое понимание внимания вызывает реакцию. Ряд психологов (Фуко, Делёвр и др.) отрицает вовсе правомерность этого понятия. Особенно радикальные попытки, совершенно устраняющие внимание из психологии, сделали представители поведенческой психологии и гештальт-психологии.

Первая механистическая попытка упразднить внимание, намеченная в двигательной теории внимания Т. Рибо и развитая у бихевиористов и рефлексологов, сводит внимание к рефлекторным установкам. Вторая, связанная с теорией гештальт-психологии, сводит явление внимания к структурности сенсорного поля (Рубин).

Не подлежит сомнению, что рефлекторные установки играют существенную роль в начальных, наиболее примитивных формах внимания. Хорошо известно, что при действии на организм какого-нибудь раздражителя организм обычно рефлекторно приспособляется к наилучшему его восприятию. Так, когда на периферическую часть сетчатки падает световой раздражитель, глаз обычно поворачивается в его сторону, так что он попадает в поле лучшей видимости. При действии на барабанную перепонку идущего сбоку звукового раздражителя следует рефлекторный поворот в сторону источника звука. Значение этих установок заключается в том, что они приводят к усилению одних процессов за счёт торможения других. Таким образом, уже рефлекторные реакции организма создают благоприятствующие условия для выделения некоторых раздражителей. К этим рефлекторным реакциям установки и сводят рефлексологи внимание.

Не подлежит сомнению, что объяснение внимания в отрыве от таких рефлекторных установок, как отправного пункта в процессе развития, было бы явно ненаучным. Но объяснять внимание только этими рефлекторными установками также неправильно и невозможно. В своих высших, специфически человеческих проявлениях внимание — сознательный процесс. Сами установки человека далеко не всегда являются рефлекторными. Они часто образуются на основе сознательных процессов, в которых участвует внимание. Таким образом, рефлекторные установки могут быть и причиной и следствием внимания и попросту его внешним выражением. Но внимание в целом никак не сводимо к рефлекторным установкам.

Так же неудовлетворительна, как эта попытка сведения внимания к рефлекторной установке, и попытка свести внимание к структурности восприятия.

Попытка свести внимание к структурности восприятия не выдерживает критики по ряду оснований. Во-первых, для внимания существенна возможность выделения частей, сторон, моментов, — словом, анализа, а не одностороннее господство структурного целого; во-вторых, хотя внимание бесспорно сначала проявляется в отношении чувственного содержания и связано с его членением, однако существенная черта высших форм внимания заключается в отвлечении. Внимание связано с абстракцией, с возможностью расчленить структуру восприятия, кое от чего отвлечься и сознательно направить взор в определённую сторону. С мыслительной операцией абстракции внимание связано не менее тесно, чем со структурностью восприятия Жане приводит случай с больной, для которой непреодолимые трудности представляло достать булавку из коробки, в которой вперемежку находились булавки и пуговицы. Она брала коробку, с тем чтобы выполнить это задание, но, как она поясняла, она не могла сосредоточиться мыслью на булавках, потому что ей попадались под руки и приковывали внимание пуговицы; точно так же она не могла сосредоточиться и на пуговицах, поскольку в поле зрения постоянно попадали булавки; в результате она лишь беспомощно перебирала одни и другие. Мы не находимся в такой поглощающей власти вещей.

Сводить всю проблему внимания к структурности чувственного поля — значит в конечном счёте отрицать существование субъекта, противопоставляющего себя предметам и активно воздействующего на них.

Внимание, которое сплошь и рядом трактуется только как «функция» или механизм, есть по существу аспект большой основной проблемы о соотношении личности и мира. Наличие у человека высших форм внимания в конечном счёте означает, что он как личность выделяет себя из окружающей среды, противопоставляет себя ей и получает возможность, мысленно включая наличную ситуацию в различные контексты, её преобразовывать, выделяя в ней в качестве существенного то один, то другой момент. Внимание в этих высших своих формах характеризует своеобразие человеческого предметного сознания.

Вместо раскрытия этого основного соотношения, связанного с общей направленностью личности, теория внимания по большей части сосредоточивалась на вопросе о том, к каким функциям его причислить. Сторонники волюнтаристической теории
усматривают сущность внимания исключительно в воле, хотя непроизвольное внимание явно противоречит такому пониманию. Другие сводили внимание к фиксации представлений посредством чувства, хотя произвольное внимание часто регулируется вопреки чувству. Третьи, наконец, искали объяснения внимания исключительно в изменении самого содержания представлений, не учитывая значения общей направленности личности. Между тем специфическое ядро вопроса в другом: внимание существенно обусловлено взаимоотношением между направленностью деятельности, в которую включён человек, и направленностью его психических процессов. Внимание налицо там, где направление деятельности ориентирует направление мыслей, помыслов и т. д. Отсутствие внимания означает их расхождение или разведение. Можно сказать, что внимание выражает специфическую особенность процессов, направление которых регулируется деятельностью, в которую они включены
.

Поскольку во внимании выражается отношение личности к объекту, на который направлено её сознание, значимость этого объекта для личности имеет основное значение для привлечения к нему внимания.

Сосредоточенные на каком-нибудь деле, мы сплошь и рядом не обращаем внимания на очень сильные раздражители, не имеющие отношения к тому, чем мы заняты, — на сильные посторонние шумы и т. п., между тем как малейшая деталь, имеющая отношение к тому, чем мы заняты, и представляющая для нас интерес, привлечёт наше внимание. Учёный, заинтересованный какой-нибудь проблемой, сразу обратит внимание на, казалось бы, мелкую деталь, которая ускользнёт от внимания другого человека, не проявляющего интереса к этому вопросу. Любящий взгляд матери сразу подметит малейшие оттенки в поведении её ребёнка, которые ускользнут от внимания постороннего безразличного свидетеля. Всё, что может в силу своей личностной значимости стать переживанием
для индивида, имеет особые шансы стать предметом его внимания.

Относительная значимость возможных объектов внимания существенно зависит от мотивов направленности интересов. Внимание является в большой мере функцией интереса. Оно связано с устремлениями и желаниями личности, с общей направленностью, а также с целями, которые она себе ставит. Способность человека ставить перед собой цели и задачи является следующей существенной предпосылкой внимания. Ею обусловлен переход от непроизвольного внимания к произвольному.

Физиологические основы внимания

Существенные основы для раскрытия физиологического механизма внимания заложены в учении Павлова о центрах оптимальной возбудимости, а также в учении А. А. Ухтомского о доминанте. Согласно установленному И. П. Павловым закону индукции нервных процессов, всякий возникающий в коре очаг возбуждения вызывает торможение окружающих участков. Таким образом, возбуждение неравномерно распространяется по коре. В каждый данный момент в коре имеется участок с «оптимальными» условиями возбуждения. Он на данное время является творческим отделом коры. С ним связана наиболее яркая работа сознания.

«Если бы можно было, — пишет И. П. Павлов, — видеть сквозь черепную крышку, и если бы место больших полушарий с оптимальной возбудимостью светилось, то мы увидели бы на думающем сознательном человеке, как по его большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся в форме и величине причудливо неправильных очертаний светлое пятно, окружённое на всём остальном пространстве полушарий более или менее значительной тенью».

Учение И. П. Павлова об иррадиации и концентрации возбуждения особенно чётко вскрыло и установило основные закономерности ведущих процессов, протекающих в коре больших полушарий.

По А. А. Ухтомскому, принцип доминанты является «общим рабочим принципом нервных центров». «В высших этажах и в коре полушарий принцип доминанты, — пишет А. А. Ухтомский, — является физиологической основой акта внимания и предметного мышления». Термином «доминанта» Ухтомский обозначает «господствующий очаг возбуждения». В нормальной деятельности центральной нервной системы текущие переменные задачи её в непрестанно меняющейся среде вызывают в ней переменные «главенствующие очаги возбуждения». При этом доминанта является не топографически единым пунктом возбуждения в центральной нервной системе, а определённой констелляцией центров с повышенной возбудимостью в разнообразных этажах головного и спинного мозга, а также в автономной системе. При наличии доминантного возбуждения побочные, субдоминантные раздражения могут подкреплять доминанту, потому что влияние доминанты выражается прежде всего в стремлении возникающих возбуждений направляться к господствующему центру возбуждения, усиливать его возбуждённое состояние и переключаться на связанный с ним выносящий путь (правило подкрепления доминанты
).Но это соотношение между доминантой и субдоминантами не является постоянным. Если бы оно было таковым, раз установившаяся доминанта оставалась бы неизменной. Между тем доминанта передвигается с одной констелляции центров на другую. Господствующий в течение некоторого времени очаг возбуждения становится субдоминантным, и в результате борьбы субдоминанты с доминантой господствующее значение приобретает новый очаг. В психологическом плане смена доминанты выявляется в переключении внимания. Психологические исследования показали, что разнообразные слабые раздражения при процессе внимания способствуют его концентрации. А. А. Ухтомский ссылается на эти психологические данные в подтверждение своего принципа доминанты и её отношения к субдоминантам. В частности Э. Мейман экспериментально установил, что процесс интеллектуальной работы протекает более эффективно в обычной обстановке, чем при абсолютной, мертвенной тишине. Некоторые дополнительные раздражения, нарушающие монотонность, повышают общий тонус организма; не слишком сильные дополнительные раздражения усиливают основные, которые переключают их на свои пути. В этом педагогически чрезвычайно важном положении для рациональной организации работы убеждает и повседневный опыт.

Учение И. П. Павлова о центрах оптимальной возбудимости и учение А. А. Ухтомского о доминанте дают опорные точки для выяснения физиологического субстрата внимания.

Вопрос о физиологических механизмах внимания требует, однако, ещё дальнейших исследований, так же как и вопрос о психологической природе внимания. Явление сенсибилизации делает вероятным участие в физиологическом механизме внимания также и вегетативных центров.

Основные виды внимания

При изучении внимания необходимо различать два основных уровня или вида его и ряд его свойств или сторон. Основными видами внимания являются непроизвольное
и так называемое произвольное внимание
.Непроизвольное внимание связано с рефлекторными установками. Оно устанавливается и поддерживается независимо от сознательного намерения человека. Свойства действующих на него раздражителей, их интенсивность или новизна, эмоциональная окрашенность, связь с влечениями, потребностями или интересами приводит к тому, что определённые предметы, явления или лица завладевают нашим вниманием и приковывают его на время к себе. Это первичная форма внимания. Она является непосредственным и непроизвольным продуктом интереса.

От непроизвольного внимания отличают произвольное. Сам термин одиозен. Он как будто создан для того, чтобы олицетворять наихудшие стороны идеалистических теорий: индетерминизм извне действующих духовных сил. Но высшие формы человеческого внимания так же мало произвольны, как и низшие; они в такой же мере, как и эти последние, подчинены определяющим их закономерностям, но закономерности эти иные. Так называемое «произвольное» внимание
— это сознательно направляемое и регулируемое внимание, в котором субъект сознательно избирает объект, на который оно направляется.
Этот термин служит для обозначения того центрального по своему значению факта, что познание человека, как и его деятельность, поднимается до уровня сознательной организованности, а не совершается лишь самотёком, стихийно, под властью извне действующих сил.

Так называемое произвольное внимание имеет место там, где предмет, на который направляется внимание, сам по себе его не привлекает. Произвольное внимание поэтому носит всегда опосредованный
характер.

Непроизвольное внимание обычно представляется как пассивное, произвольное — как активное (У. Джемс). Первое направляют независящие от нас факторы: внезапно раздавшийся шум, яркая окраска, ощущение голода; второе направляем мы сами. Это второе различие, однако, относительно: и непроизвольное внимание представляет собой не чистую пассивность, и оно включает активность субъекта, так же как, с другой стороны, и произвольное внимание не есть чистая активность; тоже обусловленное внешними условиями — объектом, оно включает и элементы пассивности.

Различая произвольное и непроизвольное внимание, не нужно, однако, отрывать одно от другого и внешне противопоставлять их друг другу. Не подлежит сомнению, что произвольное внимание развивается из непроизвольного. С другой стороны, произвольное внимание переходит в непроизвольное. Непроизвольное внимание обычно обусловлено непосредственным интересом. Произвольное внимание требуется там, где такой непосредственной заинтересованности нет и мы сознательным усилием направляем наше внимание в соответствии с задачами, которые перед нами встают, с целями, которые мы себе ставим. По мере того как работа, которой мы занялись и на которую мы сначала произвольно направили наше внимание, приобретает для нас непосредственный интерес, произвольное внимание переходит в непроизвольное. Учёт этого перехода непроизвольного внимания в произвольное и произвольного в непроизвольное имеет существенное значение, как теоретическое, так и практическое, для правильной организации работы, в частности учебной.

Нужно считаться с тем, что существуют виды деятельности, которые по самому существу своему способны легко вызвать непосредственный интерес и привлечь непроизвольное внимание в силу той привлекательности, которую представляет их результат; вместе с тем они могут быть мало способны его удержать вследствие однообразия тех операций, которых они требуют. С другой стороны, встречаются виды деятельности, которые по трудности своих начальных стадий, отдалённости тех целей, которым они служат, с трудом способны привлечь внимание, и вместе с тем они могут его затем длительно удерживать в силу своей содержательности и динамичности, благодаря богатству постепенно раскрывающегося и развивающегося содержания. В первом случае необходим переход от непроизвольного внимания к произвольному, во втором — естественно совершается переход от произвольного внимания к непроизвольному. В одном и другом случае требуется как один, так и другой вид внимания.

При всём — очень существенном — различии непроизвольного и произвольного внимания разрывать и внешне противопоставлять их может лишь формалистическая абстракция; в реальном трудовом процессе обычно заключено их единство и взаимопереход. Используя это, нужно в педагогическом процессе, с одной стороны, опираясь на непроизвольное внимание, воспитывать произвольное, и, с другой, формируя интересы учащихся, а также делая интересной саму учебную работу, переводить произвольное внимание учащихся снова в непроизвольное. Первое должно опираться на сознание значимости задач обучения, на чувство долга, на дисциплину, второе — на непосредственный интерес учебного материала. И одно и другое необходимо.

В психологической литературе Э. Титченер отметил уже переход произвольного внимания в непроизвольное, когда наряду с «первичным» непроизвольным и «вторичным» произвольным вниманием он говорил ещё о третьей стадии в развитии внимания, которая знаменует переход от произвольного снова к непроизвольному первичному вниманию.

Геометрическая задача не производит на нас такого сильного впечатления, как удар грома; удар грома овладевает нашим вниманием совершенно независимо от нас. При решении задачи мы также продолжаем быть внимательными, но мы должны сами удерживать наше внимание, — это вторичное внимание. Но существует ещё третья стадия развития: она является, по Титченеру, возвращением к первой стадии. «Когда мы решаем, например, геометрическую задачу, мы постепенно заинтересовываемся ею и совершенно отдаёмся ей, и в скором времени проблема приобретает такую же власть над нашим вниманием, какую имел удар грома в момент его появления в сознании». «Трудности преодолены, конкуренты устранены, и рассеянность исчезла». «Психологический процесс внимания вначале прост, затем он становится сложным, именно в случаях колебания, размышления он достигает очень высокой степени сложности. Наконец он снова упрощается».

Однако эта третья стадия не является возвращением к первой. Она представляет всё же разновидность произвольного внимания, — хотя для поддержания внимания в этих условиях и не требуется усилий — потому что оно регулируется сознательно принятой установкой на определённую задачу. Именно это — а не наличие большего или меньшего усилия — является исходной, основной характеристикой так называемого произвольного внимания человека, как внимания, сознательного, регулируемого.

Основные свойства внимания

Поскольку наличие внимания означает связь сознания с определённым объектом, его сосредоточенность на нём, прежде всего встаёт вопрос о степени этой сосредоточенности, т. е. о концентрированности внимания.

Концентрированность
внимания — в противоположность его распылённости — означает наличие связи с определённым объектом или стороной действительности и выражает интенсивность
этой связи. Концентрация — это сосредоточенность, т. е. центральный факт, в котором выражается внимание. Концентрированность внимания означает, что имеется фокус, в котором собрана психическая или сознательная деятельность.

Наряду с этим пониманием концентрации внимания под концентрированным вниманием часто в психологической литературе понимают внимание интенсивной сосредоточенности на одном или небольшом числе объектов. Концентрированность внимания в таком случае определяется единством двух признаков — интенсивности и узости внимания.

Объединение в понятии концентрации интенсивности и узости внимания исходит из той предпосылки, что интенсивность внимания и его объём обратно пропорциональны друг другу. Эта предпосылка в общем правильна, лишь когда поле внимания состоят из элементов, друг с другом не связанных. Но когда в него включаются смысловые связи, объединяющие различные элементы между собой, расширение поля внимания дополнительным содержанием может не только не снизить концентрированности, но иногда даже повысить её. Мы потому определяем концентрацию внимания только интенсивностью сосредоточения и не включаем в неё узости внимания. Вопрос об объёме внимания, т. е. количестве однородных предметов, которые охватывает внимание, — особый вопрос.

Для определения объёма внимания пользовались до сих пор главным образом тахистоскопическим методом. В тахистоскопе на короткое, точно измеряемое время выставлялись подлежащие наблюдению экспонаты, как-то: буквы, цифры, фигуры.

Согласно ряду исследований, обнаруживших при этом существование довольно значительных индивидуальных различий в объёме внимания, объём внимания взрослого человека достигает в среднем примерно до 4—5, максимум 6 объектов; у ребёнка он равен в среднем не более 2—3 объектам. Речь при этом идёт о числе друг от друга не зависимых, не связанных между собой объектов (чисел, букв и т. п.). Количество находящихся в поле нашего внимания связанных между собой элементов, объединённых в осмысленное целое, может быть много больше. Объём внимания является поэтому изменчивой величиной, зависящей от того, насколько связано между собой то содержание, на котором сосредоточивается внимание, и от умения осмысленно связывать и структурировать материал. При чтении осмысленного текста объём внимания может оказаться существенно отличным от того, который даёт его измерение при концентрации на отдельных, осмысленно между собой не связанных элементах. Поэтому результаты тахистоскопического изучения внимания на отдельные цифры, буквы, фигуры не могут быть перенесены на объём внимания в естественных условиях восприятия связанного осмысленного материала. В практике, в частности педагогической, школьной, следовало бы, тщательно учитывая доступный учащимся объём внимания, не создавая в этом отношении непосильной перегрузки, расширять объём внимания, систематизируя предъявляемый материал, вскрывая его взаимосвязи, внутренние отношения.

С объёмом внимания тесно связана и распределяемость
внимания. Говоря об объёме, можно, с одной стороны, подчёркивать ограничение поля внимания. Но оборотной стороной ограничения, поскольку оно не абсолютно, является распределение внимания между тем или иным числом разнородных объектов, одновременно сохраняющихся в центре внимания. При распределении внимания речь, таким образом, идёт о возможности не одного, а по крайней мере двухфокального внимания, концентрации его не в одном, а в двух или большем числе различных фокусов. Это даёт возможность одновременно совершать несколько рядов действий и следить за несколькими независимыми процессами, не теряя ни одного из них из поля своего внимания. Наполеон мог, как утверждают, одновременно диктовать своим секретарям семь ответственных дипломатических документов. Некоторые шахматисты могут вести одновременно с неослабным вниманием несколько партий. Распределённое внимание является профессионально важным признаком для некоторых профессий, как, например, для текстильщиков, которым приходится одновременно следить за несколькими станками. Распределение внимания очень важно и для педагога, которому нужно держать в поле своего зрения всех учеников в классе.

Распределение внимания зависит от ряда условий, прежде всего от того, насколько связаны друг с другом различные объекты и насколько автоматизированы действия, между которыми должно распределяться внимание. Чем теснее связаны объекты и чем значительнее автоматизация, тем легче совершается распределение внимания. Способность к распределению внимания весьма упражняема.

При определении концентрированности и объёма внимания необходимо учитывать не только количественные условия. Из качественных моментов в частности один играет особенно значительную роль: связность смыслового содержания. Внимание — как и память — подчиняется различным законам, в зависимости от того, на каком материале оно осуществляется. Очень рельефно это сказывается на устойчивости внимания.

Устойчивость
внимания определяется длительностью, в течение которой сохраняется концентрация внимания, т. е. его временной экстенсивностью. Экспериментальное исследование показало, что внимание первично подвержено периодическим непроизвольным колебаниям. Периоды колебаний внимания, по данным ряда прежних исследований, в частности Н. Ланге, равны обычно 2—3 сек., доходя максимум до 12 сек. К колебаниям внимания относились, во-первых, колебания сенсорной ясности. Так, часы, которые держат неподвижно на одном и том же расстоянии от испытуемого, кажутся ему, если он их не видит, то приближающимися, то удаляющимися, в силу того что он то более, то менее явственно слышит их ход.

Эти и подобные им случаи колебания сенсорной ясности, по-видимому,непосредственно связаны с утомлением и адаптацией органов чувств. Иной характер носят колебания внимания, сказывающиеся яри наблюдении многозначных фигур, в них попеременно то одна, то другая часть выступает как фигура: глаз соскальзывает с одного поля на другое. В этом можно убедиться, если посмотреть на рисунки, в которых мы поочерёдно видим то вазу, то два профиля.

«Фигура» и «фон»

Однако традиционная трактовка проблемы устойчивости внимания, связанная с установлением периодических его колебаний, требует некоторой ревизии.

Положение с этой проблемой аналогично тому, какое создалось в психологии памяти в связи с установленной Г. Эббингаузом и его последователями кривой забывания. Учебная работа была бы бесплодным, сизифовым трудом, если бы кривая Эббингауза отражала общие закономерности забывания всякого материала. Учебная и производственная работа была бы вообще невозможна, если бы пределы устойчивости внимания определялись периодами, установленными в опытах с элементарными сенсорными раздражителями. Но в действительности такие малые периоды колебания внимания, очевидно, ни в коем случае не составляют всеобщую закономерность. Об этом свидетельствуют наблюдения на каждом тагу. Очевидно, проблема устойчивости внимания должна быть поставлена и разработана заново. При этом существенно не столько экспериментально установить собственно очевидный факт значительно большей устойчивости внимания, сколько вскрыть конкретные условия, которыми объясняются частые периодические колебания в одних случаях, значительная устойчивость — в других.

Наша гипотеза заключается в следующем: наиболее существенным условием устойчивости внимания является возможность раскрывать в том предмете, на котором оно сосредоточено, новые стороны и связи. Там, где в связи с поставленной перед собой задачей мы, сосредоточиваясь на каком-нибудь предмете, можем развернуть данное в восприятии или мышлении содержание, раскрывая в нём новые аспекты в их взаимосвязях и взаимопереходах, внимание может очень длительное время оставаться устойчивым. Там, где сознание упирается как бы в тупик, в разрозненное, скудное содержание, не открывающее возможности для дальнейшего развития, движения, перехода к другим его сторонам, углубления в него, там создаются предпосылки для лёгкой отвлекаемости и неизбежно наступают колебания внимания.

Подтверждение этого положения имеется ещё в одном наблюдении Г. Гельмгольца. Изучая борьбу двух полей зрения, Гельмгольц отметил замечательный факт, в котором заключается ключ для объяснения устойчивостивнимания, несмотря на периодические колебания сенсорных установок. «Я чувствую, — пишет Г. Гельмгольц, — что могу направлять внимание произвольно то на одну, то на другую систему линий и что в таком случае некоторое время только одна эта система сознаётся мною, между тем как другая совершенно ускользает от моего внимания. Это бывает, например, в том случае, если и попытаюсь сосчитать число линий в той или другой системе. Крайне трудно бывает надолго приковатьвнимание к одной какой-нибудь системе линий, если только мы не связываем предмета нашего внимания с какими-нибудь особенными целями, которые постоянно обновляли бы активность нашего внимания.

Так поступаем мы, задаваясь целью сосчитать линии, сравнить их размеры и т. п. Внимание, предоставленное самому себе, обнаруживает естественную наклонность переходить от одного нового впечатления к другому; как только его объект теряет свой интерес, не доставляя никаких новых впечатлений, внимание, вопреки нашей воле, переходит на что-нибудь другое. Если мы хотим сосредоточить наше внимание на определённом объекте, то нам необходимо постоянно открывать в нём всё новые и новые стороны, в особенности когда какой-нибудь посторонний импульс отвлекает нас в сторону».

Эти наблюдения Гельмгольца вскрывают самые существенные условия устойчивости внимания. Наше внимание становится менее подверженным колебаниям, более устойчивым, когда мы включаемся в разрешение определённых задач, в интеллектуальных операциях раскрываем новое содержание в предмете нашего восприятия или нашей мысли. Сосредоточение внимания — это не остановка мыслей на одной точке, а их движение в едином направлении.

Для того чтобы внимание к какому-нибудь предмету поддерживалось, его осознание должно быть динамическим процессом
.Предмет должен на наших глазах развиваться
,обнаруживать перед нами всё новое содержание. Лишь изменяющееся и обновляющееся содержание способно поддерживать внимание.

Борьба двух полей зрения

На вопрос о том, благодаря чему ему удалось прийти к открытию законов тяготения, И. Ньютон ответил: «Благодаря тому, что я непрестанно думал об этом вопросе». Ссылаясь на эти слова Ньютона, Кювье определяет гений как неустанное внимание. Основание гениальности Ньютона он видит в устойчивости его внимания. Но обратная зависимость более существенна. Богатство и содержательность его ума, открывавшего в предмете его мысли всё новые стороны и зависимости, были, очевидно, существенным условием устойчивости его внимания. Если бы мысль Ньютона при размышлении о тяготении уперлась в одну неподвижную точку, будучи не в силах развернуть этот вопрос, раскрывая в нём новые перспективы, его внимание быстро иссякло бы.

Но если бы мысль лишь переходила с одного содержания на другое, можно было бы скорее говорить о рассеянности, чем о сосредоточенности внимания. Для наличия устойчивого внимания необходимо, очевидно, чтобы изменяющееся содержание было объединено совокупностью отношений в некое единство. Тогда, переходя от одного содержания к другому, оно остаётся сосредоточенным на одном предмете. Единство предметной отнесённости соединяется с многообразием предметного содержания. Устойчивое внимание — это форма предметного
сознания. Оно предполагает единство предметной отнесённости многообразного содержания. Таким образом, осмысленная связанность, объединяющая многообразное, динамическое содержание в более или менее стройную систему, сосредоточенную вокруг одного центра, отнесённую к одному предмету, составляет основную предпосылку устойчивого внимания.

Если бы внимание при всех условиях было подвержено таким колебаниям, какие имеют место, когда нам даны разрозненные и скудные по содержанию чувственные данные, никакая эффективная умственная работа не была бы возможна. Но оказывается, что само включение умственной деятельности, раскрывающей в предметах новые стороны и связи, изменяет закономерности этого процесса и создаёт условия для устойчивости внимания. Устойчивость внимания, будучи условием продуктивной умственной деятельности, является в известной мере и её следствием.

Осмысленное овладение материалом, раскрывающее посредством анализа и синтеза его систематизацию и тому подобные внутренние связи чётко расчленённого содержания, существенно содействует высшим проявлениям внимания.

Устойчивость внимания зависит, конечно, помимо того, от целого ряда условий. К числу их относятся: особенности материала, степень его трудности, знакомости, понятности, отношение к нему со стороны субъекта — степень его интереса к данному материалу и, наконец, индивидуальные особенности личности. Среди последних существенна прежде всего способность посредством сознательного волевого усилия длительно поддерживать своё внимание на определённом уровне, даже если то содержание, на которое оно направлено, не представляет непосредственного интереса и сохранение его в центре внимания сопряжено с определёнными трудностями.

Устойчивость внимания не означает его неподвижности, она не исключает его переключаемости. Переключаемость
внимания заключается в способности быстро выключаться из одних установок и включаться в новые, соответствующие изменившимся условиям. Способность к переключению означает гибкость
внимания — весьма важное и часто очень нужное качество.

Переключаемость, как и устойчивость и объём внимания и как внимание в целом, не является какой-то самодовлеющей функцией. Она — сторона сложной и многообразно обусловленной сознательной деятельности, в отличие от рассеяния или блуждания ни на чём не концентрированного внимания и от внимания неустойчивого, попросту неспособного длительно удержаться на одном объекте. Переключаемость означает сознательное и осмысленное перемещение внимания с одного объекта на другой. В таком случае очевидно, что переключаемость внимания в сколько-нибудь сложной и быстро изменяющейся ситуации означает способность быстро ориентироваться в ситуации и определить или учесть изменяющуюся значимость различных в неё включающихся элементов.

Лёгкость переключения у разных людей различна: одни — с лёгкой переключаемостью — легко и быстро переходят от одной работы к другой; у других «вхождение» в новую работу является трудной операцией, требующей более или менее длительного времени и значительных усилий. Лёгкая или затруднительная переключаемость зависит от целого ряда условий. К числу их относятся соотношение между содержанием предшествующей и последующей деятельности и отношение субъекта к каждой из них: чем интереснее предшествующая и менее интересна последующая деятельность, тем, очевидно, труднее переключение; и оно тем легче, чем выраженнее обратное соотношение между ними. Известную роль в быстроте переключения играют и индивидуальные особенности субъекта, в частности его темперамент. Переключаемость внимания принадлежит к числу свойств, допускающих значительное развитие в результате упражнения. Рассеянность в житейском смысле слова является по преимуществу плохой переключаемостью. Имеется бесчисленное множество более или менее достоверных анекдотов о рассеянности учёных. Тип рассеянного профессора не сходит со страниц юмористических журналов. Однако, вопреки прочно укоренившемуся в обывательском понимании представлению, «рассеянность» учёных является, наоборот, выражением максимальной собранности и сосредоточенности; но только сосредоточены они на основном предмете своих мыслей. Поэтому при столкновении с рядом житейских мелочей они могут оказаться в том смешном положении, которое живописуют анекдоты. Для того чтобы уяснить себе наличие сосредоточенности у «рассеянного» учёного, достаточно сравнить его внимание с вниманием ребёнка, который выпускает из рук только что привлёкшую его игрушку, когда ему показывают другую; каждое новоевпечатление отвлекает его внимание от предыдущего; удержать в поле своего сознания оба он не в состоянии. Здесь отсутствует и концентрированность и распределяемость внимания. В поведении рассеянного учёного также обнаруживается дефект внимания, но он заключается, очевидно, не в лёгкой отвлекаемости, так как его внимание, наоборот, очень сосредоточено, а в слабой переключаемости. Рассеянность в обычном смысле слова обусловлена двумя различными механизмами — сильной отвлекаемостью и слабой переключаемостью.

Различные свойства внимания — его концентрация, объём и распределяемость, переключаемость и устойчивость — в значительной мере независимы друг от друга: внимание хорошее в одном отношении может быть не столь совершенным в другом. Так, например, высокая концентрация внимания может, как об этом свидетельствует пресловутая рассеянность учёных, соединяться со слабой переключаемостью.

Внимание обычно характеризуется как проявление избирательной направленности
психической деятельности, как выражение избирательного
характера процессов сознания. Можно было бы к этому прибавить, что внимание выражает не только как бы объём сознания, поскольку в нём проявляется избирательный характер сознания, но и его уровень
— в смысле степени интенсивности, яркости.

Внимание неразрывно связано с сознанием в целом. Оно поэтому, естественно, связано со всеми сторонами сознания. Действительно, роль эмоциональных
факторов ярко сказывается в особенно существенной для внимания зависимости его от интереса
.Значение мыслительных
процессов, особенно в отношении объёма внимания, а также его устойчивости, было уже отмечено. Роль воли
находит себе непосредственное выражение в факте произвольного внимания.

Поскольку внимание может отличаться различными свойствами, которые, как показывает опыт, в значительной мере независимы друг отдруга, можно, исходя из разных свойств внимания, различать разные типы внимания, а именно: 1) широкое и узкое внимание — в зависимости от их объёма; 2) хорошо и плохо распределяемое; 3) быстро или медленно переключаемое; 4) концентрированное и флюктуирующее; 5) устойчивое и неустойчивое.

Высшие формы произвольного внимания возникают у человека в процессе труда. Они продукт исторического развития. «Оставляя в стороне напряжение тех органов, которыми выполняется труд, целесообразная воля, выражающаяся во внимании, — пишет К. Маркс, — необходима во всё время труда, и притом необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабочего своим содержанием и способом исполнения, следовательно, чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил». Труд направлен на удовлетворение потребностей человека. Продукт этого труда представляет поэтому непосредственный интерес. Но получение этого продукта связано с деятельностью, которая по своему содержанию и способу исполнения может не вызывать непосредственного интереса. Поэтому выполнение этой деятельности требует перехода от непроизвольного к произвольному вниманию. При этом внимание должно быть тем более сосредоточенным и длительным, чем более сложной становится трудовая деятельность человека в процессе исторического развития. Труд требует и он воспитывает высшие формы произвольного внимания.

В психологической литературе Т. Рибо подчеркнул эту мысль о связи произвольного внимания с трудом. Он пишет: «Как только возникла необходимость в труде, произвольное внимание стало в свою очередь фактором первостепенной важности в этой новой борьбе за жизнь. Как только у человека явилась способность отдаваться труду, по существу своему не привлекательному, но необходимому как средство к жизни, явилось на свет и произвольное внимание. Легко доказать, что до возникновения цивилизации произвольное внимание не существовало или появлялось на мгновение, как мимолётное сверкание молнии. Труд составляет наиболее резкую конкретную форму внимания». Рибо заключает: «Произвольное внимание — явление социологическое. Рассматривая его, как таковое, мы лучше поймём его генезис и непрочность… Произвольное внимание есть приспособление к условиям высшей социальной жизни».

Развитие внимания

В развитии внимания у ребёнка можно отметить прежде всего диффузный, неустойчивый его характер в раннем детстве. Тот отмеченный уже факт, что ребёнок, увидя новую игрушку, сплошь и рядом выпускает из рук ту, которую он держал, иллюстрирует это положение. Однако это положение имеет не абсолютный характер. Наряду с выше отмеченным фактом нужно учесть и другой, который подчёркивается некоторыми педагогами бывает, что какой-нибудь предмет привлечёт внимание ребёнка или, скорее, манипулирование с этим предметом так увлечёт его, что, начав манипулировать им (открывать и закрывать двери и т. п.), ребёнок будет повторять это действие раз за разом 20, 40 раз и больше. Этот факт действительно свидетельствует о том, что в отношении очень элементарных актов, связанных с значительной эмоциональной зарядкой, ребёнок уже рано может проявить внимание в течение более или менее значительного времени. Этот факт не следует недооценивать, и его нужно использовать для дальнейшего развития внимания у ребёнка. Но тем не менее, конечно, правильным остаётся то положение, что на протяжении дошкольного возраста, а иногда и к началу школьного, ребёнок ещё в очень слабой степени владеет своим вниманием. Поэтому в учебном процессе педагог должен тщательно работать над организацией внимания ребёнка, иначе оно окажется во власти окружающих вещей и случайного стечения обстоятельств. Развитие произвольного внимания является одним из важнейших дальнейших приобретений, тесно связанных с формированием у ребёнка волевых качеств.

В развитии внимания у ребёнка существенным является его интеллектуализация, которая совершается в процессе умственного развития ребёнка, внимание, опирающееся сначала на чувственное содержание, начинает переключаться на мыслительные связи. В результате расширяется объём внимания ребёнка. Развитие объёма внимания находится в теснейшей связи с общим умственным развитием ребёнка.

Развитие устойчивости детского внимания изучалось многими исследователями. Представление о результатах исследования даёт следующая таблица:

В этой таблице особенно показателен быстрый рост устойчивости внимания после 3 лет и, в частности, относительно высокий уровень его к 6 годам на грани школьного возраста. Это существенное условие «готовности к обучению».

Рост концентрации внимания Бейрль определял по количеству отвлечений, которым поддавался ребёнок в течение 10 минут игры. В среднем они выразились в следующих цифрах:

Отвлекаемость 2—4-летнего ребёнка в 2—3 раза больше отвлекаемости 4—6-летнего. Вторая половина дошкольного возраста — годы, непосредственно предшествующие началу школьного обучения, дают такой значительный рост и концентрации внимания.

В школьном возрасте, по мере того как расширяется круг интересов ребёнка и он приучается к систематическому учебному труду, его внимание — как непроизвольное, так особенно произвольное — продолжает развиваться. Однако сначала и в школе приходится ещё сталкиваться с значительной отвлекаемостью детей.

Более значительные сдвиги наступают тогда, когда успеют сказаться результаты обучения; размер этих сдвигов, естественно, зависит от его эффективности. К 10—12 годам, т. е. к тому периоду, когда по большей части наблюдается заметный, часто скачкообразный рост в умственном развитии детей — развитие отвлечённого мышления, логической памяти и т. д., обычно наблюдается также заметный рост объёма внимания, его концентрации и устойчивости. Иногда в литературе утверждается, будто у подростка (в 14—15 лет) приходится наблюдать новую волну отвлекаемости. Однако никак нельзя принять это утверждение, будто внимание у подростка вообще хуже, чем в предшествующие годы. Правильно, пожалуй, то, что в эти годы иногда труднее бывает привлечь внимание ребёнка; в частности от педагога для этого требуется большая работа и искусство. Но если суметь интересным материалом и хорошей постановкой работы привлечь внимание подростка, то его внимание окажется не менее, а более эффективным, чем внимание младших детей.

Говоря об этих возрастных различиях в развитии внимания, нельзя упускать из виду существование индивидуальных различий и притом весьма значительных.

Развитие внимания у детей совершается в процессе обучения и воспитания. Решающее значение для организации внимания имеет при этом уменье поставить задание и так его мотивировать, чтобы оно было принято субъектом
.

Основываясь на слабости произвольного внимания у детей, ряд педагогов, начиная с интеллектуалиста Гербарта и до современных романтиков активной школы, рекомендовали целиком строить педагогический процесс на основе непроизвольного внимания. Педагог должен овладевать
вниманием учащихся и приковывать
его. Для этого он должен всегда стремиться к тому, чтобы давать яркий, эмоционально насыщенный материал, избегая всякой скучной учёбы.

Безусловно, весьма важно, чтобы педагог умел заинтересовать учащихся и мог строить педагогический процесс на непроизвольном внимании, обусловленном непосредственной заинтересованностью. Постоянно требовать напряжённого произвольного внимания у детей, не давая никакой для него опоры, это, быть может, самый верный путь для того, чтобы не добиться внимания. Однако строить обучение только на непроизвольном внимании ошибочно. Это по существу и невозможно. Каждое, даже самое захватывающее, дело включает в себя звенья, которые не могут представлять непосредственный интерес и вызывать непроизвольное внимание. Поэтому в педагогическом процессе необходимо уметь: 1) использовать непроизвольное внимание, и 2) содействовать развитию произвольного. Для возбуждения и поддержания непроизвольного внимания можно целесообразно использовать эмоциональные факторы: возбудить интерес, внести известную эмоциональную насыщенность. При этом, однако, существенно, чтобы эта эмоциональность и интересность были не внешними. Внешняя занимательность лекции или урока, достигаемая сообщением очень слабо связанных с предметом анекдотов, ведёт скорее к рассеиванию, чем к сосредоточению внимания. Заинтересованность должна быть связана с самим предметом обучения или трудовой деятельности; эмоциональностью должны быть насыщены её основные звенья. Она должна быть связана с сознанием значения того дела, которое делается.

Существенным условием поддержания внимания, как это вытекает из экспериментального изучения устойчивости внимания, является разнообразие сообщаемого материала, соединяющееся с последовательностью и связанностью его раскрытия и изложения. Для того чтобы поддерживать внимание, необходимо вводить новое содержание, связывая его с уже известным, существенным, основным и наиболее способным заинтересовать и придать интерес тому, что сним связывается. Логически стройное изложение, которому, однако, даются каждый раз возможно более осязательные опорные точки в области конкретного, составляет также существенную предпосылку для привлечения и поддержания внимания. Необходимо при этом, чтобы у учащихся созрели те вопросы, на которые последующее изложение даёт ответы. В этих целях эффективным является построение, которое сначала ставит и заостряет вопросы перед учащимися и лишь затем даёт их разрешение.

Поскольку основой непроизвольного внимания служат интересы, для развития достаточно плодотворного непроизвольного внимания необходимо в первую очередь развивать широкие и надлежащим образом направленные интересы.

Произвольное внимание по существу является одним из проявлений волевого типа деятельности. Способность к произвольному вниманию формируется в систематическом труде. Развитие произвольного внимания неразрывно связано с общим процессом формирования волевых качеств личности.

Список использемой литературы.

1. В.Б. Шапарь, «Занимательная психология», 2-ое издание, М, 2005 год.

2. Джемс У., Психология, П. 1922, гл. О внимании.

3. Добрынин Н. Ф., Колебания внимания, изд. РАНИОН, М. 1928.

4. Добрынин Н. Ф., К вопросу о типах внимания, «Психология», т. I,

вып.1, 1928.

5. Рибо Т., Психология внимания, 2-е изд., СПб 1892.

6. Титченер Э. Б., Учебник психологии, изд. 2-е, 1914, гл. О внимании.

7. Эббингауз Г., Основы психологии, СПб 1912. И его же, Очерк

психологии, 1911.