Внешняя политика СССР в 30-е годы

МИНИСТЕРСТВО
ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Могилевский
государственный университет имени Кулешова А.А.

Кафедра
восточнославянской и российской истории

КУРСОВАЯ
РАБОТА

Тема:
Советская внешняя политика в 1930-е годы

Выполнил студент
4 курса,

гр. А ОЗО
исторического факультета

Азаренко Д.М.

Научный
руководитель

доцент, кандидат
исторических наук

Воробьев А.А.

МОГИЛЕВ
– 2021

Содержание

Введение

I.  
ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА СССР В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-Х ГОДОВ

1.1 СССР на
международной арене в начале 1930-х годов

1.2 Укрепление
международного положения СССР в середине 1930-х годов.
Создание системы коллективной безопасности

II.
ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА СССР НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

2.1
Советско-германские отношения

2.2
Внешняя политика СССР на Дальнем Востоке

2.3
Внешняя политика СССР накануне фашистской агрессии

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

В истории советской дипломатии были и остаются проблемы,
не получившие, по ряду причин, должного освещения в отечественной
историографии. В частности, недостаточно изученными остаются вопросы, связанные
с оформлением и реализацией внешнеполитических приоритетов советского
руководства в 1930-е гг. Внимание большинства исследователей привлечено к
проблеме советско-германских отношений в 20-30 гг. ХХ века, а также к
напряженной международной ситуации, которая сложилась накануне второй мировой
войны. Достаточно сильным при оценке действий советской дипломатии в 30-е гг.
является влияние штампов периода «холодной войны», как, например, «козни
Коминтерна», «интриги Сталина и Гитлера», «сговор с агрессором» и т.д.

Появившиеся в последнее десятилетие работы Мунчаева Ш.М., Устинова В.М.,
Поцелуева В.А., Бережкова В.М., Барсенкова А.С., Вдовина А.И. позволяют
по-новому взглянуть на механизмы принятия внешнеполитических решений советским
руководством в отношении «капиталистического окружения».

Условия возникновения Советского государства в рамках мировой и
гражданской войн, активного участия в этом процессе значительного числа
иностранных государств и особенности большевистской идеологии с приоритетом в
постановке задач общемировым устремлениям во многом обусловили цели и средства
внешней политики СССР в 20 – 30-х гг. С одной стороны, будучи порождением
мирового революционного кризиса, Советская Россия ориентировалась на разрешение
мировых проблем, что проявилось в идее «мировой социалистической революции» [2,
с.17].

Наиболее отчетливо эта линия видна в активной поддержке и руководстве
советскими лидерами международной коммунистической организации – Коминтерна. С
другой стороны, СССР являлся наследником Российской империи с ее очевидными
национальными и государственными интересами, защита которых являлась
естественной функцией всякого государства. Осуществление этой функции входило в
задачу и политической системы СССР. Естественно, что наибольшее место в
определении средств и методов ее решения принадлежало внешнеполитическому
ведомству – Народному Комиссариату по иностранным делам (НКИД) [3, с.387].
Естественно и то, что интересы государственные и цели, вытекающие из идей
“мировой революции”, лежали в разных плоскостях, нередко противореча
друг другу. Поэтому внешняя политика СССР оказывается внутренне противоречивой:
“коминтерновская” и “нкидовская” линии в ней находятся в
состоянии едва ли не постоянной борьбы. Эти две линии и стали направляющими во
внешней политике Советского Союза, проводимой в 1930-х годах [6, с.311].

Целью курсовой работы является попытка объективного изучения и
рассмотрения вопросов, связанных с продвигаемой Советским Союзом внешней
политикой на протяжении 1930-х годов вплоть до вторжения на его территорию
войск фашисткой Германии.

Предметом исследования курсовой работы являются теоретические положения,
высказанные различными учеными и историками по вопросам внешнеполитической
деятельности СССР на протяжении указанного перида, зависимости ее
направленности от мировых тенденций и событий.

Задачи исследования предопределяются целью исследования и состоят в том,
чтобы:

– определить положение СССР на международной арене в начале 1930-х годов;

– рассмотреть процесс укрепления международного положения СССР к середине
1930-х годов;

– раскрыть сущность внешнеполитической деятельности Советского Союза по
созданию системы коллективной безопасности в 1930-е годы;

– всесторонне изучить советско-германские отношения, их зависимость от
отношений СССР со странами Западной Европы и США;

– определить направления внешней политики накануне фашистской агрессии,
ее эффективность и значение для истории развития Советского государства.

Объектом анализа настоящей работы являются теоретическая база, разработанная
ведущими современными учеными, историками как Республики Беларусь, так и
Российской Федерации – Мунчаевым Ш.М., Устиновым В.М., Поцелуевым В.А.,
Бережковым В.М., Барсенковым А.С., Вдовиным А.И., Поляковым В., Сахаровым А.Н.,
Новосельцевым А.П. и другие.

Методологической основой исследования
является исторический метод. В ходе исследования использовались обще – и
частнонаучные, а также специальные методы познания.

Общими явились методы анализа и
синтеза, индукции и дедукции. К специальному методу, использованному в работе,
следует отнести формально-юридический и исторический метод.

Данные методы позволили наиболее последовательно и полно рассмотреть суть
внешнеполитической деятельности компетентных органов Советского Союза в
рассматриваемый период, ее зависимость от внешних факторов и значение для
советского государства и народа.

I. ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА СССР В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-Х ГОДОВ

1.1
СССР на международной арене в начале 1930-х годов

С
конца 20-х годов на обстановке в мире и внешней политике СССР во многом
сказывалось воздействие мирового экономического кризиса, приобретшего наиболее
выраженный характер в 1929—1933 гг. Это привело к значительному сокращению
промышленного производства в развитых капиталистических странах: в США оно уменьшилось
на 46, в Германии — 40, во Франции — 31, в Англии — 16%. Кризис был следствием
усиления процессов концентрации и цикличности производства в условиях
научно-технической революции, развернувшейся с конца XIX
в [2, с.144].

Монополистические
объединения, быстро развивавшиеся в годы Первой мировой войны и после нее, во
многом определяли внутреннюю и внешнюю политику государств. Борьба монополий за
прибыль приводила к еще большему нагнетанию противоречий в отношениях между
государствами — участниками этой войны. Отношения между ними были и без того
обострены неравноправной Версальской системой договоров, принятых в результате
поражения в ней Германии [3, с.386].

Изучение
особенностей внешней политики СССР в 30- е гг. нельзя рассматривать вне
контекста событий, произошедших в мире в конце 20-х гг. ХХ столетия [6, с.307].
Здесь, прежде всего, следует сказать, что в первой половине 20- х годов была
нарушена экономическая блокада России капиталистическими странами. В 1920г.,
после падения советской власти в республиках Прибалтики, правительство РСФСР
заключило Договоры о мире с новыми правительствами Эстонии, Литвы, Латвии,
признав их независимость и самостоятельность [19, с.270].

С
1921г. началось установление торговых отношений РСФСР с Англией, Германией,
Австрией, Норвегией, Данией, Италией, Чехословакией. Переговорный политический
процесс с Англией и Францией зашел в тупик. Используя противоречия ведущих
европейских держав с Германией, советские представители в местечке Рапалло
(недалеко от Генуи) заключили договор с ней. Договор возобновлял
дипломатические и консульские отношения между странами и тем самым выводил
Россию из дипломатической изоляции [12, с.261].

В
1926 г. был заключен Берлинский договор о дружбе и военном нейтралитете.
Германия, таким образом, стала основным торговым и военным партнером СССР, что
внесло существенные коррективы в характер международных отношений на
последующие годы. К 1924 году Россию в Европе де-юре признали: Великобритания,
Франция, Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, в Азии – Япония, Китай, в
Латинской Америке – Мексика и Уругвай. США оттягивали признание до 1933 года.
Всего за 1921-1925 гг. Россией было заключено 40 соглашений и договоров. При
этом советско-британские и советско-французские отношения носили нестабильный
характер. В 1927 г. произошел разрыв в дипломатических отношений с Англией. В
1924 г. были установлены дипломатические и консульские отношения с Китаем, в
1925 г. – с Японией [3, с.390].

России
удалось заключить серию равноправных договоров со странами Востока. В 1921 г.
был заключен советско-иранский договор, советско-афганский договор и договор с
Турцией. В конце 1920-х гг. с преимущественного развития советско-германских
отношений усилия советской дипломатии были направлены на расширение контактов с
другими странами [6, с.312].

Советская
внешнеполитическая концепция в конце 1920-х – начале 1930-х годов строилась в
соответствие с двумя противоречивыми целями: подготовка мировой пролетарской
революции и установление мирных отношений с капиталистическими государствами
[5, с.446]. Была поставлена задача превратить завоеванную мирную передышку в
длительный мир, вывести страну из состояния внешнеполитической и экономической
изоляции, в том числе путем привлечения иностранного капитала. СССР стремился
преодолеть состояние дипломатической изоляции. Однако решение этой задачи
затруднялось рядом факторов таких, как неприятие советского строя и
большевистского лозунга мировой революции странами Антанты; претензии к России
по царским долгам и недовольство капиталистических держав монополией внешней
торговли; а также курсом России на поддержку революционных организаций в Европе
и Америке и национально-освободительного движения в колониальных странах [19,
с.274].

С
конца 20-х – 30-е гг. советская внешняя политика осуществлялась в сложной и
быстро меняющейся обстановке. Ее определял главный внешнеполитический принцип о
враждебности империалистических держав к СССР и необходимости использования их
взаимных противоречий. Подобная политика баланса сил подтолкнула СССР сначала к
созданию союза с Германией против британской угрозы, а затем заставила
советскую дипломатию стремиться к сотрудничеству с Англией и Францией против
гораздо более опасного третьего рейха [7, с.368].

В
1929 г. капиталистический мир был потрясен разразившимся экономическим
кризисом. На Западе началось катастрофическое падение производства, заработной
платы и занятости населения, общего уровня жизни. Число официально
зарегистрированных безработных во всем мире превысило 30 млн. человек. В
Советском Союзе многие предполагали, что “великая депрессия” откроет
новый тур пролетарских революций и приведет к подъему
национально-освободительного движения. В то же время деятельность советской
дипломатии в годы экономического кризиса была весьма сдержанной и осторожной.
На посту наркома иностранных дел все большую известность приобретал М. М.
Литвинов, сменивший в 1930 г. Г. В. Чичерина.

В
обстановке мирового экономического кризиса (1929-1933 гг.) для сохранения
валютных поступлений правительство СССР увеличило экспорт своих товаров, снизив
до минимума их цену. Внешнеторговая политика СССР вызвала в 1930-1932 гг. годах
резкий протест во многих странах, которые обвиняли Советский Союз в демпинге,
то есть вывозе на мировой рынок товаров по цене ниже их себестоимости. По их
мнению, эта политика обеспечивалась массовым применением принудительного труда
в СССР и именно она привела к экономическому кризису на Западе [4, с.217].

В
июле 1930 г. США, пораженные кризисом более других стран, стали инициатором
экономической блокады СССР. Они запретили ввоз советских товаров, стали
задерживать советские грузы. К блокаде присоединились Франция, Бельгия,
Румыния, Югославия, Венгрия, Польша, а также Англия, несмотря на нежелание
лейбористского правительства обострять отношения с Москвой. Из крупных стран
лишь Германия не присоединилась к бойкоту. Она, напротив, резко увеличила
товарообмен с СССР, став его главным торговым партнером [14, с.334].

Одновременно
с этим Франция выступила с инициативой «объединения Европы» против СССР (план
«пан-Европа»), то есть создания антисоветского блока европейских государств [2,
с.150]. Поскольку Лига Наций не поддержала эту инициативу, французское
правительство решило подтолкнуть Польшу, Румынию и прибалтийские государства к
давлению на СССР. В эти страны увеличились поставки французского оружия. Другой
причиной усиления враждебности к СССР стала сплошная коллективизация,
сопровождавшаяся закрытием церквей и ссылками крестьян, преимущественно
христиан. В феврале 1930 г. римский папа Пий XI объявил «крестовый поход»
против СССР. В Западной Европе и США в феврале-марте 1930 г. состоялись
молебствия, митинги и демонстрации против преследования религии и христиан в
СССР [8, с.404].

В
это время тревожные известия пришли и с дальневосточных рубежей СССР.

В
1929 г. Советская страна впервые после окончания Гражданской войны подверглась
серьезной военной провокации [4, с.221]. 10 июля отряды маньчжурских войск и
белогвардейцев разгромили советское консульство в Харбине; захватили
Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), находившуюся с 1924-го в совместном
советско-китайском управлении; арестовали советскую администрацию дороги (более
200 человек). Одновременно маньчжурские войска начали обстреливать Советские
пограничные заставы и населенные пункты. Попытки советского правительства
разрешить конфликт мирными средствами были сорваны. 16 августа ЦИК и СНК
приняли постановление о разрыве дипломатических отношений с Китаем. Советское
правительство создало Особую дальневосточную армию под командованием В. К.
Блюхера (18,5 тыс. бойцов и командиров), которая в октябре-ноябре 1929-го
изгнала интервентов из советских районов Приморья и Забайкалья [10, с.101]. 22
декабря 1929 г. подписано советско-китайское соглашение, по которому на КВЖД
восстанавливалось прежнее положение. Однако полномасштабное восстановление
дипломатических отношений между двумя странами произошло лишь в 1932 г [5,
с.446].

Кроме
того, в это время, воспользовавшись тем, что страны Западной Европы и США, а
также Советский Союз были в значительной степени заняты своими экономическими
проблемами, Япония 18 сентября 1931 г. ввела свои войска на территорию
Маньчжурии. Японская пропаганда объясняла агрессию необходимостью противостоять
“большевистской опасности” в Китае [4, с.222]. Перед этой угрозой
СССР оказался одинок, и поэтому его политика состояла из ряда дипломатических
протестов, военных контрмер (передвижений войск к границе) и одновременно
примирительных акций, целью которых было лишить Японию предлога для нападения
[7, с.369].

Советский
Союз, приступивший к модернизации своей экономики в условиях враждебного
окружения, фактически был вынужден вести борьбу за выживание. В наиболее
отчетливой форме такая стратегия выражена И. В. Сталиным в феврале 1931 г. на
Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности: «Мы
отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в
десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Внешняя политика на период
форсированной модернизации страны имела целью обеспечить безопасность для
проведения реконструкции народного хозяйства страны и создания надежных
Вооруженных сил, способных оградить страну от внешней угрозы [16, с.311].

По
Конституции страны самыми высокими полномочиями в области внешних сношений
обладал Верховный Совет СССР. Общее руководство сношениями возлагалось на
правительство. В действительности непосредственно руководили внешней политикой
Политбюро и его глава. Повседневную внешнеполитическую деятельность
осуществляли Наркомат (министерство) иностранных дел, возглавлявшийся Г. В.
Чичериным (1923-1930), М. М.Литвиновым (1930-1939), В. М. Молотовым
(1939—1949). Внешнеэкономическую в 1926—1930 гг. возглавляли Наркомат внешней и
внутренней торговли (нарком А. И. Микоян), позднее — Наркомат внешней торговли
(А. П. Розенгольц в 1930— 1937; Е. Д. Чвялевв1938;А. И. Микояне 1938-1949) [14,
с.335].

В
начале первой пятилетки внешнюю политику СССР пришлось вести в условиях
усиления интервенционистских настроений в империалистических странах. Стремясь
к мирному сосуществованию государств с различными социально-политическими
системами, Советский Союз присоединился к подписанному в Париже девятью
державами в августе 1928 г. «пакту Бриана—Келлога» (инициаторы — министр
иностранных дел Франции и госсекретарь США) об отказе от войны как средства
внешней политики и первым ввел его в действие [6, с.316].

Таким
образом, на внешнюю политику СССР со странами Западной Европы, США, Японией и
Китаем в начале 1930-х годов заметное влияние оказал мировой экономический
кризис, причиной которого многие страны склонны были считать демпинговую
политику СССР во внешней торговле. Как следствие – последовали многочисленные
разрывы экономических отношений западноевропейских стран и США с Советским
Союзом [2, с.151].

В
свою очередь, начало мирового экономического кризиса поначалу расценивалось в
СССР, и особенно в Коминтерне, как предвестие нового этапа долгожданной мировой
пролетарской революцию. Однако капитализм в очередной раз продемонстрировал
свою живучесть: кризис был преодолен. Во многом — благодаря усилению
государственного вмешательства в экономическую и общественную жизнь и перекачке
ресурсов из колониальных и зависимых стран.

Общим
следствием такой противоречивой политики СССР и стран Запада стало обострение
внешнеполитических отношений между ними. Иными словами, основным
дестабилизирующим фактором в мире была непримиримость капитализма и социализма,
которая обострилась в период мирового экономического кризиса. В задачу ведущих
капиталистических государств входило сохранение своих господствующих позиций в
мире, удовлетворение претензий «ущемленных» соперников в основном за счет
Советского Союза. СССР, в свою очередь, ставил перед собой цель, используя
капиталистические противоречия, как можно дольше оттянуть войну, как можно
лучше к ней подготовиться.

1.2
Укрепление международного положения СССР в середине 1930-х годов.
Создание системы коллективной безопасности

На
рубеже 20-30-х гг. начинается пересмотр отношений между СССР и США. В Советский
Союз приезжают как представительные делегации американских сенаторов, так и
отдельные инженеры. С помощью последних в стране ведется крупное строительство.
Так, X. Купер, принимавший участие в сооружении Днепрогэса, был награжден
орденом Ленина. В США постепенно происходит признание успехов страны Советов
[3, с.391].

К
1933 г., когда вместо президента Гувера в Белом доме разместился Ф. Рузвельт,
вопрос о дипломатическом признании СССР был предрешен. Осенью Сенат
большинством голосов высказался за необходимость предпринять в этом направлении
соответствующие шаги. 10 октября 1933 г. президент Рузвельт обнародовал свое
послание на имя М. И. Калинина с предложением возобновить дипломатические
контакты. Было решено покончить с “ненормальными отношениями между
125-миллионным населением Соединенных Штатов и 160-миллионным населением
России” [16, с.312]. В ответном письме от 19 октября Калинин сообщил
американскому президенту о принятии предложения советской стороной.
Дипломатические отношения между СССР и США были установлены 16 ноября 1933 г.
Во время визита Литвинова в Вашингтон, который мировая пресса расценила как
самое важное событие за многие годы. После установления дипломатических
отношений СССР и США Литвинов сделал заявление, в котором отметил, что
“отсутствие отношений в течение 16 лет содействовало накоплению в
Соединенных Штатах неправильных и ложных представлений о положении в СССР.
Многие люди забавлялись распространением самых диких басен о Советском
Союзе”. Возобновление дипломатических контактов, по мнению большинства,
означало, что “устранена одна из важнейших политических и экономических
аномалий” [4, с.228].

В
1932 г. международные позиции СССР значительно окрепли. После длительных
переговоров состоялось подписание договоров о ненападении с Латвией, Эстонией,
Финляндией, Францией и Польшей. В том же году советская делегация выступила на
Международной конференции в Женеве с предложением о всеобщем и полном
разоружении [15, с.321].

Делегация
СССР во главе с наркомом иностранных дел М.М.Литвиновым выдвинула три
предложения: проект всеобщего и полного разоружения или же частичного
разоружения, предусматривавшего полное уничтожение наиболее агрессивных типов
вооружений; проект декларации об определении нападающей стороны (агрессора);
превращение конференции по разоружению в постоянную «конференцию мира» [3, с.393].
Ни одно из этих предложений не было поддержано женевской конференцией. Она
закончила свою работу в июне 1934 г., имея в своем активе два основных решения
– признание права Германии на «равноправие» в вооружениях и план «качественного
разоружения» («план Макдональда»), предусматривавший предельные цифры
сухопутных и воздушных вооруженных сил лишь европейских стран. В ходе
конференции два будущих инициатора новой мировой войны – Япония и Германия –
вышли из Лиги Наций [5, с.450].

В
1933 г., в условиях нарастания военной угрозы в Европе (после прихода в
Германии к власти фашистов) и Азии (в связи с агрессией Японии против Китая),
СССР стал участником Конвенции об определении агрессора и выступил с
инициативой создания системы коллективной безопасности в Европе и Азии. Он
подписал акты об определении агрессора с Польшей, Румынией, Латвией, Эстонией,
Турцией, Ираном, Афганистаном, а также с Чехословакией и Югославией. В сентябре
заключен договор о ненападении между СССР и Италией [1, с.27].

Одной
из инициатив было предложение советской дипломатии о заключении «Восточного
пакта», в который помимо СССР вошли бы Польша, Чехословакия, Финляндия,
Эстония, Латвия, Литва и Германия. Он предусматривал оказание военной помощи
любой стране — участнице пакта, подвергшейся агрессии, кто бы ни был
агрессором, и был направлен на то, чтобы создать препятствие на пути
развязывания войны, в первую очередь со стороны Германии [12, с.267].

В
сентябре 1934 г. Отвергла свое участие в пакте Германия. Ее поддержала Польша.
Однако Советскому Союзу удалось заключить в мае 1935 г. пакты о взаимопомощи в
случае агрессии с Францией и Чехословакией. Тогда же обе эти страны заключили
договор о взаимопомощи между собой. При этом договор с Чехословакией содержал
существенную оговорку, согласно которой Советский Союз мог оказать помощь
союзнику лишь при одновременной помощи ей со стороны Франции. Этой оговоркой
Чехословакия ограничила возможность получения советской помощи в случае
нападения агрессора [3, с.395].

Одновременно
предлагалось заключить и Тихоокеанский пакт с участием СССР, США, Англии,
Голландии и Японии. Заключение пакта преследовало цель сдержать японскую
агрессию в районе Тихого океана. Проект пакта, выдвинутый СССР, предусматривал
сделать его участниками СССР, США, Китай и Японию, т.е. державы, имевшие
интересы в тихоокеанском регионе. К середине 1937 г. переговоры окончательно зашли в тупик из-за отказа США поддерживать не только план, но и идею
его создания. В июне 1937 г. Ф. Рузвельт заявил, что «пактам веры нет».
Единственной гарантией безопасности на Тихом океане он считал сильный
военно-морской флот США [2, с.154].

В
ответ на предложения СССР о создании коллективной безопасности, западные
державы проводят политику двусторонних соглашений, которые, по мнению наркома
иностранных дел М. Литвинова, «не всегда
служат целям мира».

В
1934 г. Германия заключает пакт о ненападении с Польшей. В 1935 г. было
подписано англо-германское морское соглашение… Раскрывая агрессивные планы
Польши, Германии, Японии, Финляндии, один из глашатаев польского империализма
В.
Студницкий
в начале 1935 г. в книге «Политическая система Европы и Польша» писал, что
«вместе с Германией Польша могла бы пойти на украинский эксперимент». Кроме
Украины эти державы могли бы «оторвать от России Крым, Карелию, Закавказье и
Туркестан». Предусматривалось также, что «Дальний Восток вплоть до озера Байкал
должен отойти Японии» [1, с.30].

Таким
образом, создание коллективной безопасности в Европе значительно сужалось.
Заключение германо-польского договора о ненападении фактически исключало
подписание «Восточного пакта». К тому же Франция, Чехословакия и другие страны
Европы не хотели портить отношений с Германией и Польшей ради СССР. Советский
Союз вынужден был изменить методы поиска союзников в борьбе с агрессором [15,
с.323].

Мощным
ударам по крушению советских инициатив стало соглашение глав четырех держав —
Германии, Англии, Франции и Италии, заключенное в сентябре 1938 г. в Мюнхене,
которое привело к ликвидации независимой Чехословакии и открыло путь фашистской
агрессии на Восток. 20 марта 1939 г. Советский Союз заявил о непризнании
включения в состав Германской империи Чехии и Словакии. Существо мюнхенского
сговора, антисоветская направленность политики западных держав были раскрыты в
Отчетном докладе о работе ЦК ВКП(б) XVIII
съезду партии 6 марта 1939 г. В докладе ЦК были сформулированы задачи в области
внешней политики СССР [4, с.230]:

1.
Проводить
и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами;

2.
Соблюдать
осторожность и не давать втянуть в конфликты страну провокаторам войны,
привыкшим загребать жар чужими руками;

3.
Всемерно
укреплять боевую мощь нашей Красной Армии и Военно-Морского Красного Флота;

4.
Крепить
международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и
дружбе между народами [6, с.317].

17
апреля 1939 г. Советское Правительство вручило Англии и Франции проект договора
о взаимопомощи против агрессии сроком на 5—10 лет. Однако равноправного и
эффективного пакта взаимопомощи достигнуть не удалось [9, с.291].

Не
могли решить англичане и французы и другой кардинальный вопрос — о пропуске
советских войск через территорию Польши. 21 августа 1939 г. советская сторона
заявила: «Советская миссия считает, что СССР, не имеющий общей границы с
Германией, может оказать помощь Франции, Англии, Польше и Румынии лишь при
условии пропуска его войск через польскую и румынскую территории, ибо не
существует других путей для того, чтобы войти в соприкосновение с войсками
агрессора… Это — военная аксиома» [1, с.33].

Пагубность
действий английских политиков выразил лидер Либеральной партии Ллойд Джордж;
«Господин Невиль Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Саймон не желают союза с
Россией» [2, с.156].

Таким
образом, явное нежелание Англии и Франции договориться с СССР о коллективной
безопасности ставили его в условия полной изоляции перед агрессором.

Международная
обстановка резко обострилась в 1935г. Фашистская Германия односторонним актом
порвала Версальский мирный договор 1919-го, ввела в марте всеобщую воинскую
повинность и объявила о создании военной авиации. В июне 1935 г. Великобритания
и Германия заключили морское соглашение, разрешавшее Германии, вопреки
Версальскому договору, иметь военно-морской флот до одной трети надводных и
почти половину подводных судов от уровня английского флота. 3 октября 1935-го
Италия напала на Абиссинию (Эфиопию) и оккупировала ее в начале мая следующего
года. 9 мая 1936 г. в Риме провозглашено создание итальянской империи. Из
крупных держав только СССР, не имевший дипломатических отношений с Абиссинией,
решительно выступил в ее защиту. Однако западные державы блокировали советские
предложения о бойкоте агрессора [3, с.395].

1936
год принес новое обострение международной обстановки. 7 марта гитлеровская
Германия отказалась от Локарнских соглашений 1925 г., по которым обязалась
соблюдать положения Версальского мирного договора относительно демилитаризации
Рейнской области, ввела войска на ее территорию и вышла к границам Франции.
Последняя не воспользовалась правом по Версальскому договору принудить Германию
отвести свои войска. В сентябре 1936 г. в Нюрнберге прошел съезд нацистской
партии, на котором объявлено о четырехлетнем плане подготовки Германии к
большой войне за «жизненное пространство» для немцев. 30 января 1937 г. Гитлер
заявил в рейхстаге о том, что «Германия убирает свою подпись с Версальского
договора». После этой декларации новая война в Европе становилась неизбежной
[5, с.451].

25
октября 1936 г. воодушевленные безнаказанностью агрессоры оформили Берлинским
соглашением союз Германии и Италии под названием «Ось Берлин—Рим» [4, с.231]. В
нем признавался захват Италией Эфиопии, устанавливалась общая линия поведения в
отношении событий в Испании, фиксировалась договоренность о разграничении сфер
«экономического проникновения» на Балканах и в бассейне реки Дунай.
Образованием «оси» положено начало формированию блока фашистских агрессоров,
готовивших Вторую мировую войну [6, с.320].

Продолжением
этой политики стало подписание 25 ноября 1936 г. Германией и Японией
«Антикоминтерновского пакта». Участники этого соглашения обязывались информировать
друг друга о деятельности революционной пролетарской организации и вести борьбу
против нее. Другим государствам рекомендовалось «принять оборонительные меры» в
духе соглашения или присоединиться к пакту. Пакт был нацелен против СССР, где
располагалась штаб-квартира Коминтерна. В 1937 г. к нему присоединилась
фашистская Италия. Ненависть, которую питали многие обыватели по всему миру к
Коминтерну, объясняет, почему фашистские государства 30-х годов нередко
рассматривались как «бастион против большевизма» [2, с.160].

Стремясь
соответствовать таким представлениям, фашистская Германия вместе с Италией с
1936 г. участвовала в 8 интервенциях против республиканской Испании. В феврале
1936-го к власти в этой стране по результатам выборов пришло правительство
Народного фронта, созданного по инициативе компартии. В июле того же года в
стране вспыхнул военно-фашистский мятеж, возглавленный генералом Франсиско
Франко, который опирался на «Испанскую фалангу» (правую политическую партию
Испании, основанную в 1933) и большую часть армии (до 100 тыс. человек).
Мятежники были открыто поддержаны фашистскими державами. Лига Наций отклонила
требование республиканского правительства о применении коллективных действий
против агрессоров. Из Германии и Италии в помощь мятежникам направлялись
военная техника, вооружение, а также офицеры, военные инструкторы. Когда этого
оказалось недостаточно, начали поступать регулярные войска: из Германии — более
50 тыс. (легион «Кондор»), из Италии — около 200 тыс. Правовой основой появления
этих, лишь формально добровольческих, войск интервентов стало признание 18
ноября 1937 г. Германией и Италией режима Франко. В период войны в Испании и
родился термин «пятая колонна», обозначавший вражескую тайную агентуру и ее
пособников, используемых для ослабления тыла вооруженных сил республики [1,
с.37].

В
развернувшейся гражданской войне помощь испанским республиканцам оказывали
коммунисты и социалисты многих стран. Советский Союз, откликнувшись на просьбу
законного испанского правительства, поставлял республиканцам оружие и военную
технику (самолеты, танки, бронеавтомобили, торпедные катера, артиллерийские
орудия, пулеметы, винтовки, патроны, снаряды, авиабомбы). Около 3 тыс.
советских добровольцев (военные советники, летчики, танкисты, моряки и другие
специалисты) сражались против фалангистов в рядах интернациональных бригад,
включавших более 50 тыс. человек из 64 стран мира. Главными военными
советниками в Испанской республике были Я. К. Берзин, Г. М. Штерн, К. М.
Качанов [8, с.405].

Англия,
Франция и другие западные державы проводили политику «невмешательства» в
национально-революционную войну. С сентября 1936 г. в Лондоне работал
Международный комитет по невмешательству в дела Испании, состоящий из
представителей 27 европейских стран. Однако, как вскоре обнаружилось,
фактически он стал служить ширмой для прикрытия германо-итальянской интервенции
в Испании. Советский представитель в комитете И. М. Майский вел борьбу за
прекращение помощи мятежникам со стороны Германии, Италии, Португалии, оказывавшейся
при пособничестве Англии, Франции и фактическом попустительстве США. В октябре
1936-го правительство СССР заявило, что, поскольку соглашение о невмешательстве
«перестало фактически существовать», оно считает необходимым «вернуть
правительству Испании права и возможность закупать оружие вне Испании».
Благодаря усилиям Советского Союза в сентябре 1937 г. удалось заключить
соглашение о мерах борьбы с пиратскими действиями подводных лодок фашистских
держав. Однако политика пособничества агрессии парализовала работу Комитета по
невмешательству, что во многом предопределило падение республиканской Испании
[9, с.292].

Укрепляя
свои позиции на Дальнем Востоке, СССР в марте 1936 г. заключил договор о
взаимопомощи с Монгольской Народной Республикой. Он был предупреждением для
японских милитаристов. Однако, продолжая дальнейшую экспансию на Дальнем
Востоке, Япония 7 июля 1937 г. напала на Китай, оккупировала его северные
районы, захватила Шанхай, Пекин и другие важные центры. В этих условиях
Советский Союз, подписав 21 августа 1937-го с Китаем договор о ненападении,
предоставил ему крупный заем на льготных условиях, поставлял самолеты, оружие,
горючее [7, с.371].

Таким
образом, к концу 1937 г. усилия СССР по организации системы коллективной
безопасности не достигли своих целей. Не удалось использовать и возможности
создания широкого народного фронта для совместной борьбы против фашизма и войны
[10, с.113].

Внешнеполитическая
деятельность СССР в первой половине 1930-х годов строилась не только на основе
внутренних задач, но и в зависимости от состояния и развития международных
отношений [12, с.276].

События
в мире показали, что у Советского Союза фактически нет сильных и надежных союзников
как на Западе, так и на Востоке. В сложившейся ситуации наибольшей опасностью для
Сталина была возможность сговора западных государств с Гитлером. Советская
дипломатия стремилась, с одной стороны, реализовать план коллективной
безопасности в Европе, не допустить создания широкого единого антисоветского
фронта, соблюдать максимальную осторожность и не поддаваться на провокации
врага, а с другой — принимать все необходимые меры по укреплению обороны
страны.

При
всем различии подходов к тактике во внешней политике общая тенденция
международного развития в начале 30-х гг. советским руководством была
определена правильно: обострение международной обстановки, нарастание сил
реваншизма и войны, движение мира к новой войне. В внешней политике СССР этого
периода наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской
агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие
международных отношений на основе политики мирного сосуществования. Реализацией
этой линии внешней политики было установление в 1933-1935 гг. дипломатических
отношений СССР с Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией,
Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, которые в течение
более 25 лет не признавали нашу страну. Особое место в международных событиях
этих лет занимает установление дипломатических отношений между СССР и США в
ноябре 1933 г. Все это свидетельствовало об укреплении международного
авторитета СССР и создавало более благоприятные условия для активизации его
внешнеполитической деятельности, которая в это время в первую очередь была
направлена на создание системы коллективной безопасности с целью предотвращения
мировой войны, к которой СССР еще не была готова и стремилась оттянуть ее
начало на максимальный срок.

II.
ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА СССР НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

2.1 Советско-германские отношения

К
концу 30-х гг. с особой силой развернулась экспансия Германии в Европе. 12
марта 1938 г. немецкие войска вторглись в Австрию и осуществили ее
присоединение к рейху (“Аншлюс”). Австрийский канцлер Курт фон
Шушнинг был арестован и до своего освобождения в мае 1945 г. находился в
концентрационных лагерях. Захватив Австрию, Гитлер начал готовить почву для
ликвидации и расчленения Чехословакии [2, с.160].

В
1933 г. с приходом в Германии к власти Гитлера по инициативе советской стороны
были разорваны военные отношения РККА с рейхсвером. Фашистские власти со своей
стороны объявили недействительным советско-германское торговое соглашение от 2
мая 1932 г. В результате экспорт в Германию только за первую половину 1933 г.
сократился на 44% [18, с.106]. За 1933 г. советское полпредство в Берлине
направило в МИД Германии 217 нот, протестуя против различных антисоветских
акций фашистов – незаконных арестов, обысков и т. д. Подготовка к агрессивной
войне была возведена в ранг государственной политики Германии. «Ничто меня не
испугает. Никакие так называемые нормы международного права, никакие договоры
не удержат меня от того, чтобы использовать представившееся мне преимущество.
Грядущая война будет неслыханно кровавой и жестокой», – говорил Гитлер [1,
с.41].

Несмотря
на происходившие перемены в Германии, СССР стремился к сохранению с этим государством
цивилизованных отношений. Об этом Сталин заявлял с трибуны XVII съезда ВКП(б) в
январе 1934 г. Однако в 1935-1936 гг. советско-германские связи постепенно
ослабевают. Не последнюю роль при этом играли заявления Гитлера о том, что
«Германия обретет завершенность лишь тогда, когда Европа станет Германией. Ни
одно европейское государство не имеет отныне законченных границ» [15, с.324].

Осенью
1937 г. между Германией и СССР развернулась настоящая «консульская война», в
итоге которой в СССР было закрыто 5 германских консульств из 7, а в Германии –
2 советских консульства из 4. За год до этого, в ноябре 1936 г., после
15-месячных переговоров между Германией и Японией был заключен
«Антикоминтерновский пакт».

Подписавшие
его стороны обязывались бороться с Коминтерном. В случае войны одной из
договаривающихся держав с СССР другая страна обязывалась не оказывать
Советскому Союзу никакой помощи. В ноябре 1937 г. к «Антикоминтерновскому
пакту» присоединилась Италия. Так возник «треугольник Берлин-Рим-Токио»,
направленный на борьбу с коммунистическим движением внутри каждой из стран и на
международной арене. Для Гитлера, однако, это было только начало. Главной
задачей, которую он сформулировал, являлось стремление «превратить континент в
единое пространство, где будем повелевать мы и только мы. И мы примем бремя
этой борьбы на свои плечи. Она откроет нам двери к долгому господству над
миром» [18, с.117].

30
сентября 1938 г. Гитлер, Чемберлен, Муссолини и Даладье поставили свои подписи
под Мюнхенским соглашением, позволившим немецкой армии уже 1 октября вступить
на территорию Чехословакии и к 10 октября закончить оккупацию ее Судетской
области, населенной по преимуществу немцами. Чехословацкое правительство
капитулировало, подчинившись совместному диктату Берлина, Лондона, Рима и
Парижа [1, с.43]. Эта позорная сделка была вершиной близорукой политики
“умиротворения” агрессора. Слово “Мюнхен” стало с тех пор
символом предательства, капитулянтства западных государств перед фашизмом.
Советский Союз не оказал помощи Чехословакии, поскольку при подписании договора
между странами в 1935 г. в текст был включен пункт, по которому обязательства
взаимной поддержки могли действовать лишь в том случае, если “помощь
стороне – жертве нападения – будет оказана со стороны Франции”. Советский
посол в Великобритании И. М. Майский отмечал, что Англия и Франция “умыли
руки”, а руководители Чехословакии не решились опереться в этих условиях
на СССР. Они предпочли капитуляцию, теряя свои пограничные укрепления, фабрики
и заводы, строения и склады, учреждения и организации, расположенные в
Судетской области. Чешское население этих районов панически бежало, оставляя
позади все свое имущество [19, с.277].

В
начале 1939 г. советско-германские отношения были фактически заморожены.
Стремясь преодолеть внешнеполитическую изоляцию СССР, Сталин оказался вынужден
весной 1939г. начать дипломатическую игру, чтобы определить ближайшие планы
Гитлера. Фашистский диктатор в кругу близких людей говорил, что не станет
уклоняться от союза с Россией. Более того, он заявлял, что «этот союз – главный
козырь, который я приберегу до конца игры. Возможно, это будет самая решающая
игра в моей жизни» [16, с.315].

В
апреле 1939 г. советское руководство обратилось к Великобритании и Франции с
предложением заключить с ними Тройственный пакт о взаимопомощи, соответствующую
военную конвенцию и предоставить гарантии независимости всем пограничным с СССР
державам от Балтийского до Черного морей [3, с.397]. Лондон и Париж всячески
затягивали начало переговоров о военном союзе, на которых настаивала Москва. Советскую
линию в хитросплетениях мировой политики был призван проводить Молотов. 3 мая
1939 г., оставаясь Председателем СНК, он заменил на посту наркома иностранных
дел М. М. Литвинова, еврея по национальности и явно неподходящую фигуру для
возможного советско-германского диалога [4, с.235].

В
конце мая британское и французское правительства сделали свой выбор в пользу
переговоров по политическим вопросам с СССР. Однако их истинной целью было не
столько достижение конкретных договоренностей, сколько противодействие
возможной нормализации отношений между Германией и СССР. Британский
премьер-министр заявил, что он «скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с
Советами», который предусматривал бы немедленную помощь Англии и Франции
Советскому Союзу, если последний окажется в состоянии войны с Германией.
Переговоры Молотова с британским и французским дипломатическими представителями
в Москве в июне — июле 1939 г. успеха не имели. Западные партнеры не хотели
связывать себя обязательствами гарантировать независимость пограничным с СССР
державам от Балтийского до Черного моря [9, с.294].

Считая
целесообразным для успокоения общественного мнения «какое-то время продолжать
поддерживать переговоры», французское и британское правительства согласились
продолжить переговоры о заключении одновременно с политическим и военного
соглашения с СССР [18, с.120]. Однако их военные миссии, прибывшие в Москву 12
августа, состояли из второстепенных лиц, не имевших полномочий на его
заключение. Советская сторона на переговорах предложила план, предусматривающий
совместные действия вооруженных сил трех стран во всех возможных случаях
агрессии в Европе. Запрошенное в этой связи правительство Польши отказывалось
принять предложение о пропуске советских войск через свою территорию в случае
нападения Германии. Переговоры зашли в тупик. Их неудача способствовала
развязыванию Германией Второй мировой войны [11, с.307].

Прекращение
Москвой англо-франко-советских переговоров во многом объясняется также
получением ею к этому времени конкретного предложения от Германии о
«возобновлении политической линии, которая была выгодна обоим государствам в
течение прошлых столетий». Оно было подтверждено Гитлером в личной телеграмме
Сталину от 21 августа 1939 г. Германия явно опасалась успешного завершения
московских англо-франко-советских переговоров. Впервые о возможности
нормализации отношений с Советским Союзом германский министр иностранных дел И.
Риббентроп заговорил 25 мая 1939 г. А 26 июля советскому поверенному в делах
Германии Г. А. Астахову было сообщено о готовности немецкой стороны «на деле
доказать возможность договориться по любым вопросам, дать любые гарантии» [1,
с.45]. Опубликованные советские дипломатические документы позволили установить,
что согласие на переговоры с Германией советское руководство дало 3—4 августа,
окончательное решение в пользу заключения пакта было принято 19—21 августа [18,
с.131].

Обсуждая
с членами Политбюро 19 августа 1939 г. складывающуюся ситуацию, Сталин решал
непростую дилемму: «Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и
Англией, то Германия откажется от Польши и станет искать “модус
вивенди” с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем
события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение
Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на
Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. В этих
условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем
надеяться на наше выгодное вступление в войну» [6, с.274].

Ему
явно импонировал второй вариант развития событий, открывавший, помимо всего
прочего, «широкое поле деятельности для развития мировой революции». Поэтому,
заключал Сталин, «в интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась
между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все,
чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно
по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного
Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась
максимальное количество времени» [16, с.315]. Сталинское заключение вполне
согласовывалось с подписанным 19 мая 1939 г. секретным французско-польским
протоколом, по которому Франция обязалась в случае агрессии оказать Польше
немедленную военную помощь, а также с заключенным 25 августа того же года
соглашением о взаимопомощи между Англией и Польшей [11, с.308].

С
конца июля возобновились советско-германские контакты на различных уровнях [18,
с.134]. Узнав об отбытии в СССР англо-французской военной миссии и о начавшихся
переговорах в Москве, германское руководство дало понять Сталину и Молотову
(последний сменил М. М. Литвинова на посту наркома иностранных дел в мае 1939
г.), что желает заключить выгодное для Советского Союза соглашение. Убедившись
в бесполезности переговоров с англо-французской военной миссией, советское
руководство вечером 19 августа дало согласие на прибытие в Москву министра
иностранных дел Германии И. Риббентропа. В тот же день в Берлине было подписано
торгово-кредитное соглашение, предусматривавшее предоставление СССР
200-миллионного кредита на пять лет при 4,5% годовых. Соглашение от 19 августа
стало поворотным этапом в развитии советско-германских экономических и
политических связей. Хозяйственные договоры между двумя странами от 11 февраля
1940 г. и 10 января 1941 г. предусматривали дальнейшее развитие отношений [15,
с.325].

23
августа 1939 г. в Москву прибыл И. Риббентроп. В ночь на 24 августа был
подписан, а на следующий день опубликован советско-германский Договор о
ненападении сроком на 10 лет. Обе договаривающиеся стороны брали на себя
обязательства воздерживаться от любого насилия и агрессивных действий в
отношении друг друга. В случае возникновения споров или конфликтов между СССР и
Германией, обе державы должны были разрешать их «исключительно мирным путем в
порядке дружественного обмена мнениями». При окончательном редактировании
советского проекта договора Сталин отклонил формулировку Риббентропа о
«германо-советской дружбе». Особенностью подписанного договора было то, что он
вступал в силу немедленно, а не после его ратификации.

Содержание
пакта о ненападении не расходилось с нормами международного права и договорной
практикой государств, принятой для подобного рода урегулирований. Однако как
при заключении договора, так и в процессе его ратификации (31 августа 1939 г.)
скрывался тот факт, что одновременно с договором был подписан секретный
дополнительный протокол, содержавший разграничение «сфер интересов» Советского
Союза и Германии и находившийся с юридической точки зрения в противоречии с
суверенитетом и независимостью ряда третьих стран. Так, в советской сфере
влияния оказались Эстония, Латвия, Финляндия и Бессарабия; в немецкой – Литва
[18, с.140].

Секретный
дополнительный протокол к советско-германскому договору о ненападении долгое
время был объектом острых споров. В СССР до 1989 г. его существование
отрицалось – советская сторона либо объявляла текст фальшивкой, либо ссылалась
на отсутствие оригинала протокола как в немецких, так и в советских архивах.
Изменения в этом отношении стали возможны лишь в ходе работы комиссии съезда
народных депутатов СССР по политической и правовой оценке договора от 23
августа 1939 г.. В декабре 1989 г. II съезд народных депутатов принял
постановление, в котором осудил факт заключения секретного дополнительного
протокола и других секретных договоренностей с Германией. Этим признавалось,
что секретные протоколы являлись юридически несостоятельными и недействительными
с момента их подписания [2, с.164].

Решение
советского правительства заключить договор о ненападении с Германией было при
тех обстоятельствах вынужденным, но вполне естественным и обоснованным, так как
добиться создания эффективной англо-франко-советской коалиции не удалось.
Многое говорит и о том, что если бы Москва не дала согласия на приезд в СССР
Риббентропа, то, по всей вероятности, состоялась бы поездка в Англию Геринга, о
которой уже была достигнута договоренность между Лондоном и Берлином. Британский
премьер Н. Чемберлен в августе 1939 г. на заседании правительства заявил: «Если
Великобритания оставит господина Гитлера в покое в его сфере (Восточная
Европа), то он оставит в покое нас». Таким образом, целью Англии и Франции в
складывавшейся ситуации было стремление остаться в стороне от назревавшей
Второй мировой войны.

Политика
“умиротворения агрессора”, которую проводили лидеры западных
государств, развязала Гитлеру руки в Европе. В свою очередь, Сталин, подписав
пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол к нему, вполне
сознательно предоставил Германии возможность для нападения на Польшу. 1
сентября 1939 г. без объявления войны по приказу фюрера вермахт приступил к
реализации плана «Вайс» («Белого плана»). Началась Вторая мировая война [19,
с.278].

28
сентября 1939 г. в Москве Молотов и Риббентроп подписали еще один документ. Это
был договор о дружбе и границе, который, как и пакт о ненападении,
сопровождался секретным дополнительным протоколом. В соответствии с ним
территория литовского государства включалась в сферу интересов СССР, а Германия
получала взамен Люблинское и часть Варшавского воеводства. Таким образом, уже
осенью 1939 г. сферы государственных интересов Советского Союза и Германии были
четко определены [6, с.269].

Возникает
вопрос: было ли заключение договора с Германией о ненападении наилучшим
вариантом решения проблем, вставших перед Советским правительством в этот
период?

СССР
был поставлен перед дилеммой: или договориться с Англией и Францией и создать
систему коллективной безопасности в Европе, или заключить пакт с Германией, или
остаться в одиночестве. На этот счет имеются различные точки зрения историков
[12, с.279].

Некоторые
специалисты рассматривают заключение договора с Германией как наихудший
вариант, сравнивают его с Мюнхеном, утверждают, что пакт с Германией
провоцировал вторую мировую войну. Другая точка зрения сводится к попытке
сравнивать заключение советско-германского пакта о ненападении с подписанием
Брестского мира, рассматривать его как пример использования компромисса, умения
использовать межимпериалистические противоречия [13, с.214].

Что
же побудило Германию пойти на союз с СССР? Для Гитлера это был тактический шаг:
ему нужно было гарантировать беспрепятственный захват Польши и разворачивать
дальше военные действия. Советская же сторона, подписывая договор, стремилась,
с одной стороны, обеспечить безопасность СССР накануне войны Германии против
Польши за счет ограничения продвижения германских войск и отказа Германии от
использования в антисоветских целях Прибалтийских государств, с другой, —
обезопасить дальневосточные границы СССР от нападения Японии. Заключив в 1939
г. пакт с Германией о ненападении, когда на Дальнем Востоке шли военные
действия, СССР избежал войны на два фронта [12, с.280].

Кроме
того, подписание этого договора дала Советскому Союзу и ряд других
положительных моментов[17, с.257]:

–
Советский Союз продемонстрировал западным державам самостоятельность
внешнеполитического курса;

–
угроза советско-германского вооруженного конфликта отодвигалась, что давало
возможность укрепления обороноспособности страны;

–
Япония, рассчитывающая на совместные действия с Германией против СССР,
вынуждена была переориентировать свои агрессивные планы;

–
по торгово-кредитному соглашению от 19 августа 1939 г. СССР получал необходимое
промышленное оборудование и военные материалы на 400 млн. марок.

Историки
отмечают и отрицательные моменты заключения советско-германского договора [19,
с.278]:

–
ослаблен
антифашистский фронт коммунистических, социал-демократических и
либерально-буржуазных партий. Авторитет Советской страны среди демократической
общественности был значительно подорван;

–
поставки советского сырья и продовольствия усиливали стратегическую мощь
Германии;

–
подписанием секретных протоколов, скрытых от народа и Верховного Совета СССР,
советское руководство вступало в преступный сговор с фашистами по
территориальному разбою.

В
целом же этот пакт не дал возможности создать в Европе единый антисоветский
фронт. Таким образом, заключив пакт, СССР оттянул на время начало военных
действий и отодвинул свои границы от жизненно важных центров страны. Но
несомненно и то, что полученную отсрочку СССР использовал менее эффективно, чем
его партнер по пакту [17, с.258].

Кроме
того, как показало дальнейшее развитие событий, «Пакт Молотова— Риббентропа» в
значительной степени предопределил победный исход Великой Отечественной войны
[18, с.144]. Представляется оправданным мнение известного переводчика В. Н.
Павлова, считавшего, что если бы у СССР не было двух дополнительных лет
подготовки к отражению агрессии, немецкие армии, начав наступление с
прибалтийского плацдарма, могли уже через неделю занять Москву. «И неизвестно,
чем бы завершился этот первый удар, может быть, пришлось нам проводить
Челябинскую, Свердловскую и Новосибирскую оборонительные операции» [6, с.280].
Вместе с тем, послевоенная публикация секретного протокола, в котором
подписавшие его государственные деятели фактически решали судьбу третьих стран
без их участия, вызвала справедливое осуждение этих деятелей в СССР и других
странах мира.

2.2 Внешняя политика СССР на Дальнем
Востоке

Одновременно
с осложнением ситуации в Европе продолжало обостряться положение и на Дальнем
Востоке. Япония пыталась создать обширный плацдарм для завоевания Китая и
территорий ряда других государств. Позиция Японии в отношении СССР становилась
все более агрессивной и воинственной [3, с.398].

В
начале 1936 г. в обстановке возросшей угрозы нападения на Монгольскую Народную
Республику (МНР) возник вопрос о заключении договора между правительствами
Монголии и СССР. В результате уже 12 марта в Улан-Баторе был подписан
советско-монгольский протокол о взаимной помощи сроком на 10 лет, который
заменил собой соглашение от 1934 г. В соответствии с договором на территории
МНР были размещены советские войска [2, с.160].

Желая
проверить “на прочность” советские границы, Япония 29 июля 1938 г.
силами нескольких сотен солдат атаковала пограничный пост СССР на сопке
Безымянной. Подразделения регулярных войск РККА подоспели на помощь нашим
пограничникам и выбили прорвавшихся через границу японцев. Через несколько дней
Япония повторила свой маневр, захватив ряд важных пунктов в районе озера Хасан
(Дальний Восток). В начале августа 1938 г. войска Дальневосточного фронта
(командующий маршал В. К. Блюхер) вели бои с противником, в ходе которых
японское правительство предложило начать переговоры. 11 августа боевые действия
между советскими и японскими войсками были прекращены. Людские потери японских
войск во время боев у озера Хасан составили 500 человек убитыми и 900 ранеными
[9, с.296]. Более значительными оказались потери в этом двухнедельном конфликте
со стороны РККА: 792 человека убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести и
свыше 3 тыс. человек ранеными и заболевшими [13, с.220].

В
начале 1939 г. японское правительство возглавил К. Хиранума, представлявший
фашистски настроенные группировки в правящих кругах Японии. Военные деятели
страны “восходящего солнца” публично выступали с угрозами в адрес
СССР, внушая общественному мнению мысль о слабости советских войск. В начале
мая 1939 г. японский генеральный штаб получил указание императора начать
военные действия против МНР в районе реки Халхин-Гол. В. М. Молотов предупредил
японского посла в СССР о том, что «границу Монгольской Народной Республики, в
силу заключенного между ними договора о взаимопомощи, мы будем защищать так же
решительно, как и свою собственную границу» [13, с.221].

В
первых числах июня 1939 г. после вооруженных нарушений границ МНР японскими
войсками стало ясно, что целью Японии является захват части территории Монголии
[3, с.399]. В Москву был вызван заместитель командующего войсками Белорусского
военного округа Г. К. Жуков. Он получил указание наркома обороны К. Е.
Ворошилова принять на себя командование советскими частями на территории МНР.
Оценив ситуацию на месте, Жуков пришел к выводу, что силами 57-го особого
корпуса, насчитывавшего к концу мая всего 5,5 тыс. человек, задачу разгрома
японцев не решить. Советские войска были усилены авиацией, танками,
артиллерией. Их численность к моменту завершения боевых действий составляла 57
тыс. человек. В начале июля советские войска разгромили японцев на горе
Баин-Цаган. 20 августа началось решительное наступление частей РККА, которое в
сентябре завершилось полным поражением 6-й японской армии, вторгшейся в пределы
МНР [4, с.237].

Потери
РККА в ходе ожесточенных боев составили около 8 тыс. человек. Раненых и
заболевших насчитывалось 16 тыс. человек. Потери японских войск превысили 60
тыс. человек убитыми, ранеными и плененными, 660 самолетов, а также
значительное количество другой военной техники [13, с.221].

В
Японии, оказавшейся в международной изоляции, все чаще стали раздаваться голоса
за нормализацию отношений с Советским Союзом. В декабре 1939 г. между двумя
странами велись переговоры о расширении торговых связей. Было подписано
соглашение о продлении на один год рыболовного договора, действовавшего с 1928
г. 31 декабря заключается советско-японское соглашение относительно последнего
платежа Японии за Китайско-восточную железную дорогу [19, с.289].

Однако
налаживание экономических связей не означало отказа Японии от агрессивных
планов. В марте 1940 г. в генеральном штабе был подготовлен и утвержден
императором план нападения на СССР с целью захвата советского Приморья [5,
с.455].

В
этих условиях Москва оказалась заинтересованной в нормализации отношений со
своим дальневосточным соседом. После непростых переговоров 12 апреля 1941 г.
министр иностранных дел Японии И. Мацуока был принят в Кремле Сталиным. 13
апреля состоялось подписание пакта о нейтралитете между СССР и Японией.
Ключевое положение этого соглашения состояло в том, что «в случае, если одна из
договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или
нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать
нейтралитет в продолжение всего конфликта». Договор был заключен на 5 лет. Он
не снимал с советского руководства опасений о возможной борьбе на два фронта,
но все же значительно улучшал положение СССР как на восточной, так и на
западной границе.

2.3 Внешняя политика СССР накануне
фашистской агрессии

1
сентября 1939 года Германия напала на Польшу. 3 сентября войну Германии
объявили Великобритания и Франция. Началась Вторая мировая война. Польская
армия не смогла оказать достаточного сопротивления германским войскам и
отступала к востоку. 17 сентября части Красной Армии вошли на территорию
Польши, заняли западно-украинские и западно-белорусские земли. Польша как
независимое государство перестала существовать. 28 сентября был подписан
советско-германский договор «О дружбе и границах», по которому западная граница
СССР проходила по рекам Западный Буг и Нарев. Договор сопровождался секретным
дополнительным протоколом, гласившим, что подписанный 23 августа 1939 г.
документ изменяется «таким образом, что территория Литовского государства
включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское
воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов
Германии» [2, с.171].

В
походе во имя освобождения «единокровных украинцев и белорусов» советскими
войсками были взяты в плен 450 тыс. польских военнослужащих, в том числе 18,8
тыс. офицеров. Судьба многих из них оказалась трагичной. По решению Политбюро
ЦК от 5 марта 1940 г., 21 857 офицеров и других арестованных поляков были
расстреляны. (Сказалась неприязнь к «белополякам», ожесточенно и беспощадно
уничтожавшим пленных красноармейцев во время и после советско-польской войны 1920
г. Как отмечалось в ноте наркома Г. В. Чичерина от 9 сентября 1921 г., из 130
тыс. русских пленных в Польше погибло 60 тыс.) «Катынское дело» стало своего
рода «ответным преступлением» сталинского режима, которое углубляло
противоречия с соседним народом [3, с.400].

После
«освободительного похода» на запад Украины и Белоруссии взоры Советского
правительства были устремлены в северо-западном направлении от Москвы. В
октябре 1939 г. правительству Финляндии предложено отодвинуть на несколько
десятков километров советско-финляндскую границу на Карельском перешейке и
сдать Советскому Союзу в аренду территорию у входа в Финский залив для
обеспечения защиты Ленинграда. После того как эти предложения были отвергнуты,
советское руководство начало войну. В качестве предлога использован
«майнильский инцидент» — обстрел 26 ноября 1939 г. советской пограничной
территории у деревни Майнила на Карельском перешейке, объявленный финнами
провокацией Москвы. Начавшиеся 30 ноября военные действия рассматривались
советской стороной как завершение борьбы с «финской белогвардейшиной». Многие
страны Запада не сочли позицию СССР убедительной. В декабре Советский Союз как
«агрессор» исключен из Лиги Наций [6, с.329].

Неся
большие потери, части Красной Армии в феврале 1940 г. прорвали финскую систему
укреплений (линию Маннергейма) и начали наступление на Хельсинки. 12 марта был
заключен советско-финляндский мирный договор. Согласно договору к СССР отходила
значительная территория на Карельском перешейке, передавался в аренду полуостров
Ханко. 31 марта 1940 г., после всех этих событий, в составе СССР образована
новая, двенадцатая по счету Карело-Финская союзная республика. Ее правительство
возглавил известный деятель Коминтерна О. В. Куусинен [17, с.320].

В
июне 1940 г. Советское правительство обвинило Латвию, Литву, Эстонию в
нарушении пактов о взаимопомощи, заключенных в
сентябре—октябре 1939 г., и ввело на их территории свои войска. Во всех
трех странах были сформированы просоветские правительства, а вскоре при
поддержке местного населения провозглашены Латвийская, Литовская и Эстонская
ССР, которые в августе 1940-го включены в состав СССР [3, с.400].

В
конце июня 1940 г. СССР потребовал от правительства Румынии вывести войска из
оккупированной в 1918 г. Бессарабии, а также из Северной Буковины, населенной
преимущественно украинцами. Бессарабия присоединена к Молдавской АССР, которая
была преобразована в шестнадцатую союзную советскую республику. Северная
Буковина вошла в состав Украины [19, с.291].

Германия,
находившаяся с сентября 1939-го в состоянии войны с Великобританией и Францией,
под влиянием быстрого успеха в Польше сосредоточилась на расширении «жизненного
пространства» за счет западных стран. 9 апреля 1940 г. гитлеровские войска
вторглись в Данию и Норвегию, 10 мая — в Бельгию, Нидерланды, Люксембург, затем
в результате блицкрига (молниеносной войны) одержали верх над Францией, которая
капитулировала 24 июня. С 10 июня на стороне Германии в войне участвовала
Италия. Потери Германии при этом оказались незначительными: 27 тыс. убитых в
кампании против Франции, по оценкам немецких аналитиков, были вполне терпимы,
«учитывая грандиозность достигнутого успеха». Экономика оккупированных стран
была поставлена на службу рейху [8, с.410].

События
1939-1940 гг. оказались далеки от прогнозов Сталина. Самый большой его просчет состоял
в том, что соседние с Германией страны оказали неожиданно слабое сопротивление
агрессии [4, с.240]. Изнурительной «драки» между капиталистическими странами по
существу не случилось. Потенциал Германии в результате блицкригов не только не
был ослаблен, но и значительно возрос. Однако, несмотря на это, для успешного
завершения войны с Англией ресурсы Германии оказались недостаточными. Гитлер
поддался соблазну сначала нарастить их за счет завоевания СССР, а потом достичь
колониального господства над всей Европой.

В
июле 1940 г. в германском генштабе началась разработка конкретного плана войны
против СССР, и уже 18 декабря Гитлер утвердил директиву, согласно которой
вооруженным силам предписывалось «разбить Советскую Россию в кратковременной
кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (вариант
«Барбаросса»)». По «оптимистическим» прогнозам, кампания могла быть успешно
завершена за 1,5—2 месяца, по «более осторожным» за 4—5. Во всяком случае война
планировалась при абсолютном условии ее обязательного окончания до наступления
зимы 1941 г.

Установки
Гитлера не оставляли сомнений в том, что ставка делалась на уничтожение СССР и
радикальное сокращение его населения за счет смерти от голода и насильственного
выселения за линию Волга—Архангельск. Прежде всего предусматривалось
уничтожение русских как народа [18, с.145].

Неотвратимость
войны с Германией отчетливо осознавалась высшим руководством СССР и подавляющей
частью советского народа. Среди них определенно имелись люди, видевшие в
надвигавшейся войне возможность побед очередных «большевистских революций».
Некоторым предстоящие события представлялись еще проще. Л. 3. Мехлис, начальник
Главного политического управления Красной Армии, говорил на XVIII
съезде партии, что задачу, поставленную Сталиным на случай войны, надо понимать
так: «Перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои
интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Сталин же,
занявший 5 мая 1941 г. пост Председателя правительства, сознавал неготовность
Вооруженных сил к участию в современной войне. Надеясь, что, пока Германия не
разделается с Англией, она не решится напасть на СССР, он избрал тактику
всемерного оттягивания начала войны, с тем чтобы завершить техническое
перевооружение и увеличить численность армии [5, с.460].

К
сожалению, высшее военное командование Красной Армии в то время еще не осознало
и не оценило в полной мере принципиальных изменений, произошедших благодаря
вермахту в военно-оперативном искусстве. Доказательством тому — заявление
наркома обороны СССР С.К.Тимошенко на совещании высшего руководящего состава
РККА, проходившем с 23 по 31 декабря 1940 г.: «В смысле стратегического
творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового». Не менее
любопытное признание сделал впоследствии Молотов: «Мы знали, что война у
порога, не за горами, что мы слабее Германии, что нам придется отступать. Весь
вопрос был в том, докуда придется отступать — до Смоленска или до Москвы, это
перед войной мы обсуждали» [18, с.146].

Сталин
действительно боялся надвигавшейся войны с Германией. Он всеми средствами
старался оттянуть ее начало. Эту цель преследовали в определенной мере и
поставки в Германию из СССР нефти, пшеницы и сырья в 1940-1941 гг. Но этим Сталин
лишь укреплял потенциального противника и помогал ему в подготовке к походу на
Восток.

Десять
дней спустя после возвращения Молотова из Берлина советское правительство
изложило свою позицию по вопросу заключения пакта четырех государств (Германии,
Италии, Японии и СССР) о политическом сотрудничестве и экономической
взаимопомощи. 25 ноября 1940 г. в Кремле Молотов заявил Шуленбергу о готовности
СССР принять проект пакта четырех держав о политическом сотрудничестве и
экономической взаимопомощи при условии вывода немецких войск из Финляндии,
заключения пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, признания
его территориальных устремлений южнее Батуми и Баку в направлении Персидского
залива, предоставления морских и сухопутных баз СССР в районе Босфора и
Дарданелл, отказа Японии от угольных и нефтяных концессий на Северном Сахалине.
Все эти предложения подлежали оформлению в виде пяти секретных дополнительных
протоколов к пакту четырех. В Москве с нетерпением ждали ответа. Время шло, а
гитлеровское правительство молчало. Ответ Берлина так и не поступил [17, с.321].

Таким
образом, несмотря на все предпринимаемые И.В. Сталиным меры по оттягиванию
начала войны с фашистской Германией, – война началась внезапно. И здесь кроется
один из главнейших просчетов во внешней политике СССР того времени – никто не
мог предположить, что Германия перед тем как развернуть нападение на
Великобританию изберет другой вектор своей агрессии – восточный, и обрушит свои
вооруженные силы на Советский Союз.

Однако,
несмотря на все просчеты во внешней политике стоит отметить, что именно
благодаря ей Советскому Союзу удалось отодвинуть угрозу начала войны для себя
практически на два года, на протяжении которых СССР удалось решить ряд
территориальных вопросов как в западном направлении, так и на Дальнем востоке,
что надо думать оказало положительное влияние на окончательный исход Второй
мировой войны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В
заключение попытаемся коротко сформулировать ответ на вопрос: Обеспечила ли
внешняя политика СССР в 30-е гг. безопасность страны? Ответы на этот вопрос
неоднозначны. Если раньше вся внешняя политика СССР этого периода оценивалась
как безошибочная, то сегодня мы встречаем суждения совершенно противоположные.
Факты того периода говорят о том, что внешнеполитическая деятельность СССР в
30-е гг. носила противоречивый характер, методы ее осуществления в первой и во
второй половине 30-х гг. отличались между собой, что объяснялось конкретной
обстановкой, ее изменением, стремлением любой ценой оттянуть войну, что
неизбежно повлекло ошибки и просчеты. В результате многие задачи, связанные с
обеспечением безопасности страны, решить в полной мере не удалось.

Второй,
но очень важный вопрос, который требует своего объяснения, — это
советско-германские отношения, связанные не только с подписанием самого
договора 1939 г., но и с последующими событиями, вплоть до вероломного
нападения Германии на СССР.

В
этой связи принципиальное значение имела поездка руководителя Советского
правительства В.М.Молотова в Германию в ноябре 1940 г. Эта поездка стала
сенсацией, сразу облетевшей весь мир. Миссия Молотова до сих пор привлекает
внимание общественности и вызывает повышенный интерес исследователей, которые
по-разному трактуют и оценивают ее. Этот интерес не случаен, ибо советские
материалы переговоров Молотова с рейхсканцлером Гитлером, рейхсминистром
иностранных дел Риббентропом, беседы с германским послом в СССР Шуленбергом,
рейхсмаршалом Герингом, заместителем Гитлера Гессом важны для понимания
взаимоотношений двух государств накануне войны между ними.

Визит
Молотова в столицу “третьего рейха” проходил на фоне трагических
событий Второй мировой войны, пламя которой раздувал Гитлер. «Третий рейх»
установил свое господство над значительной частью Европы. К ноябрю 1940 г.
вермахт оккупировал Польшу, Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Данию и
Норвегию. Германия угрожала высадить экспедиционный корпус на Британские
острова. Германские войска находились также в Финляндии и Румынии.

Переговоры
выявили скрытое политическое и дипломатическое соперничество двух государств.
Отклонение Гитлером предложений о выводе немецких войск из Финляндии
свидетельствовало о твердости Берлина в проведении намеченных им планов. По
существу ни один из обсуждаемых вопросов не был решен или урегулирован.

Переговоры
обнажили жестокую реальность и подлинные намерения Германии. А между тем
Советский Союз не был готов к великим испытаниям и большой войне, которая
приближалась к его границам.

Каковы
были причины, определявшие поведение Гитлера и его дипломатии, характер переговоров
и столь быструю потерю интереса к миссии Молотова?

Их
было много. Но все же главным обстоятельством являлось принятое рейхсканцлером
решение начать войну против Советского Союза. 31 июля 1940 г. Гитлер официально
сообщил высшему генералитету о предстоящей военной кампании. В дневнике
начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера в этот день
появилась запись: «Начало (военной кампании) — май 1941 г. Продолжительность
всей операции — пять месяцев». Генштаб спешно приступил к разработке
стратегического плана ведения войны против СССР. В основу планирования было
положено требование максимально быстрого, молниеносного разгрома вооруженных
сил Советского Союза. 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21
верховного главнокомандования вооруженных сил Германии (ОКВ) о нападении на
СССР и дал ей кодовое название «Барбаросса».

Итогом
этих приготовлений стали события, произошедшие 22 июня 1941 г. когда
гитлеровская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. И здесь,
как видится кроется главный просчет внешней политики СССР 1930-х годов. Вся
дипломатия не смогла полностью предотвратить нападение фашистской Германии на
Советский Союз, хоть и смогла отодвинуть это событие без малого на два года,
что в конечном счете предопределило исход войны в пользу Советского Союза.

Список
использованной литературы

1.
Бодюгов
Г.А. Гитлер приходит к власти: новые доминанты внешнеполитических решений
сталинского руководства в 1933—1934 годы // Отечественная история. 1999. № 2.

2.
Валиуллин
К.Б., Зарипова Р.К. История России. XX век. Часть 2:
Учебное пособие. – Уфа: РИО БашГУ, 2002.

3.
Всемирная
история: Учебник для вузов/ Под ред. Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. – М.: Культура
и спорт, ЮНИТИ, 1997.

4.
История
России с древнейших времен до конца XX века в 3-х книгах./ Боханов А.Н.,
Горинов М.М., Дмитренко В.П., Книга III.
История России. XX век. – М.: АСТ, 2001.

5.
История
России. Теории изучения. Книга вторая. Двадцатый век. Учебное пособие. /Под.
ред. Б. В. Личмана. Екатеринбург: Изд-во “СВ-96”, 2001.

6.
История
России. 1917—2004: Учеб. пособие для студентов вузов / А. С. Барсенков, А. И.
Вдовин. — М.: Аспект Пресс, 2005.

7.
История
России (Россия в мировой цивилизации): Курс лекций / Сост. и отв. редактор А.
А. Радугин. — М.: Центр, 2001.

8.
История
России ХХ – начала ХХI
века/А.С.Барсенков, А.И.Вдовин, С.В.Воронкова под ред. Л.В.Милова – М.: Эксмо,
2006.

9.
История
России: ХХ век. Курс лекций по истории России. Вторая половина ХIХ
в. – ХХ в./ Под ред. проф. Б.В. Личмана: изд. Урал. гос. техн. ун-та – УПИ, Екатеринбург,
1993.

10.  
История
СССР с древнейших времен до наших дней. Серия вторая. Том VIII.
Борьба советского народа за построение фундамента социализма в СССР. 1921 –
1932 гг. – м.: Наука, 1967.

11.  
Левандовский
А.А., Щетинов Ю.А. Россия в ХХ веке. Учебник для 10-11 классов
общеобразовательных учреждений. – М.: Юристъ, 2002.

12.  
Мунчаев
Ш.М., Устинов В.М. История России. – М.: Издательская группа ИНФРА • М—НОРМА,
2005.

13.  
Ратьковский
И. С., Ходяков М. В. История Советской России – СПб.: Издательство
“Лань”, 2001.

14.  
Орлов
А.С., Полунов А.Ю., Шестова Т.Л., Щетинов Ю.А. Пособие по истории Отечества для
поступающих в ВУЗы. 2-е изд., доп. – М., МГУ им. М.И.Ломоносова, 2005.

15.  
Орлов
А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. Учебник.—
М.:«ПРОСПЕКТ», 1997.

16.  
Отечественная
история: Конспект лекций /Потатуров В.А. – М.; МИЭМП, 2004.

17.  
Поцелуев
В.А. История России XX столетия:
(Основные проблемы): Учеб. пособие для студентов вузов. — М.: Гуманит. изд.
центр ВЛАДОС, 1997.

18.  
Случ
С.3. Германо-советские отношения в 1918—1941 годах. Мотивы и последствия
внешнеполитических решений // Славяноведение. 1996. № 3.

19.  
Соколов
А.К. Курс советской истории, 1917-1940: Учеб. пособие для студентов вузов. –
М.: Высш. шк., 1999.