Иван III и его роль в российской истории

Содержание

Введение

1. Обзор источников

2. Характеристика историографии

3. Иван III – личность и государственный деятель

1. Условия объединения страны

2. Характеристика личности Ивана III

3. Внешняя политика

4. Внутренняя политика

Заключение

Источники и литература

Введение

Правление Ивана III Васильевича, известного также как Ивана Великого , неразрывно связано с важнейшим периодом в истории создания Российского государства. Он продолжал политику своих предшественников, стремясь к объединению Руси под главенством Москвы, уничтожая удельные княжества и независимость вечевых областей, а также ведя борьбу во-первых, с Литвой из-за присоединившихся к ней русских земель, а также в неменьшей степени с Золотой Ордой за полную самостоятельность.

Объективно объединительный процесс в русских княжествах начался с так называемой в историографии феодальной концентрации – территориального роста и политического усиления отдельных княжеств, превращавшихся в “великие княжения”. В начавшейся борьбе между ними за политическое преобладание выявлялся общерусский политический центр, возглавивший борьбу за объединение разрозненных русских земель в единое государство и за окончательную ликвидацию зависимости от ордынских (татарских) ханов. Победителем в этой борьбе всё более явственно выступало Московское княжество в течении уже XIV века. Объединительный процесс завершился ликвидацией в последней трети XV в. – первой четверти XVI в. сохранявших ещё некоторую видимость независимости земель и княжеств. Но это уже был новый этап в истории Русского государства, непосредственно являющийся объектом нашего исследования, так как он непосредственно связан с именем великого князя Ивана III. Коротко этот этап можно охарактеризовать и как завершение объединительного процесса, непосредственно связанного с борьбой за государственную централизацию и как процесс окончательной ликвидации экономической и политической зависимости от Золотой орды.

Здесь следует подчеркнуть актуальность выбранной нами темы. Мы живем в государстве, создателем которого является Иван III. На протяжении ХХ в. и в начале XХI в. наша страна много раз подвергалась как политической, военной, так и экономической агрессии со стороны ряда других государств. В этой связи перед силами, стоявшими во главе России, под час стояла цель не только по сохранить государственность как таковую в целом и защитить границы, но и не допустить её распада. Если этот распад в той или иной форме всё-таки происходил, то вставала необходимость собирания русских земель. В настоящее время решение всех этих задач стало особенно актуальным. Но при этом подчеркнём, что Иван III подобные великие государственные дела осуществлял, не прибегая в значительной степени к насилию над собственным народом, что нельзя сказать о многих других правителей Российского государства.

В этой связи нам показалось интересным поставить следующую цель в данной работе. На основе характеристики исторического портрета великого князя показать, что не только объективные предпосылки способствовали объединению Русского государства, закреплению его независимости, усилению центральной власти московского государя (хотя в рамках общего исторического процесса они сыграли важную роль). Но доказать, что некоторые особенности самой личности Ивана III, его обдуманные решения по целому ряду важнейших вопросов, явились мощнейшим, если не решающим субъективным фактором того, что на карте мира возникло, постоянно расширялось и укреплялось новое великое государство, игравшее всё более заметную роль в мировой политике.

Для достижения этой цели, по нашему мнению, необходимо прежде всего решить следующие задачи. Во-первых, желательно более подробно охарактеризовать общую внешнюю и внутреннюю политическую обстановку, в которой находилось Московское княжество к началу правления Ивана III и предпосылки объединения русских земель вокруг него. Во-вторых, переходя непосредственно к личности великого князя, нужно составить его психологический портрет, указать на те черты характера, которые позволяли ему решать сложнейшие государственные задачи. В-третьих, мы разберём как решались те или иные задачи во всех направлениях и в различных аспектах внешней и внутренней политики Московского государства.

Если учесть, что отдельные стороны и явления в жизни русского государства в рассматриваемый период остаются ещё малоизученными, то ещё и поэтому взятая нами тема особенно актуальна и нуждается в дополнительном и более детальном исследовании.

иван московский государь правление

1. Обзор источников

Время Ивана III – время расцвета русского летописания, появления ряда литературных памятников – переводных и оригинальных повестей. Большая часть сохранившихся списков русских летописей относятся к XV-ХVI вв. Этo в общем закономерно, так в течении почти всего ХV в., кaк отмечал известный историк A. A. Зимин, – Русь (ещё не Россия) только выбирала дальнейший путь развития, стояла, как на распутье. Это касалось и отношений между князьями и отношений внутри церкви. Внимание к генеалогии у князей вполне можно связать с идеей равенства между ними в период противостояний и междоусобиц, о которых ещё будет сказано ниже. Но после того, как в последней четверти ХV в. окончательно стала очевидна победа Москвы (Ивана III) о равенстве можно было говорить только в рамках некоторой оппозиции, серьёзно оспаривать главенство московских князей уже никто не решался. Итак в XV в., как и в предшествующий период, летописи были основными памятниками исторического повествования. Но в отличие от летописных сводов предшествующих веков своды XV в. дошли до нас не только в поздних списках, но часто в своем подлинном составе или в близких по времени редакциях.

Основными памятниками исторического повествования в XV в., как и в предшествующий период, были летописи – своды русской истории. В отличие от летописных сводов предшествующих годов своды XV в. дошли до нас не только и поздних списках, но часто в своем подлинном составе или в близких по времени редакциях. Наиболее замечательным памятником русского летописания XV в., оказавшим влияние на все последующее общерусское и новгородское летописание, был свод, лежащий в основе двух летописей (Софийской I и Новгородской IV) и условно называемый в научной литературе сводом 1448 г. Через все рассказы этого свода проходила мысль о необходимости прекращения братоубийственных войн между удельными князьями и об объединении против внешнего врага. К 70-м годам XV в. относятся первые доступные нам летописные своды великих князей Московских. Наиболее ранний из них – свод начала 70-х годов, дошедший в составе Никаноровской и Вологодско-Пермской летописей. В 1479 г. был составлен новый великокняжеский Московский свод. Кроме московского великокняжеского летописания во второй половине XVI в., продолжало существовать местное (до 70-х гг. – новгородское, до 80-х гг. – тверское и до XVI в. включительно – псковское) летописание, также независимые от великокняжеской власти летописи, ведшиеся, вероятие всего, в каких-либо монастырях. Наиболее яркая из этих летописей – Ермолинская летопись. В основе Ермолинской летописи и сходных с ней очевидно, лежал свод, составленный в Кирилло-Белозерском монастыре в 1472 г. Он этот осуждал жестокости князя и злоупотребления его воевод. Особый интерес в несколько ином аспекте представляют новгородские и псковские летописные своды. На их основе их можно достаточно подробно восстановить не только политическую, но и экономическую и даже повседневную жизнь этих древних городов.

Еще один независимый летописный свод, составленный в конце 80-х годов XV в., дошел до нас в составе Софийской II и Львовской летописей. Этот свод резко критиковал великого князя Ивана III. В свод был включен ряд литературных памятников, в том числе “Хождение за три моря” Афанасия Никитина. В конце 80-х годов XV в. независимое летописание в Русском государстве (кроме Пскова) прекратилось; все общерусские летописи с этого времени стали исходить только от московской великокняжеской власти.

В отличие от более раннего периода важными источниками по истории России XV в. являются разного рода актовые материалы, хотя повествовательные виды источников (летописи, сказания) сохраняют еще свое большое источниковедческое значение. Ценный исторический материал дают документы различных архивов – это прежде всего духовные и договорные грамоты великих и удельных князей. Их содержание позволяет проследить рост Московского великого княжества и создание Российского государства. Например, Великий князь Василий Дмитриевич (умер в 1425 г.) выделяет во владение своего старшего сына Василия Васильевича (Темного) наиболее обширные и богатые земли. Удел старшего сына еще более резко увеличивается в духовной грамоте Василия Темного, а Иван III уже дает своему старшему сыну Василию Ивановичу больше владений, чем всем его братьям вместе: “Благословляю сына своего старейшего Василья своею отчиною великими княжествы”. Большой интерес вызывают духовные грамоты, в которых перечисляется движимое имущество, драгоценности и т.д. Эти сведения во многом позволяют судить о торговых отношения между различными областями. Также важными документами русской истории XV в. являются договоры Новгорода и Пскова. Они не только дают обширный материал по хронологии событий, но и позволяют судить о социально-экономическом положении тех или иных земель развитии торговли не только между русским княжествами, но и с другими государствами (прежде всего с Западноевропейскими) . В наибольшем числе сохранились грамоты, связанные с землевладением. Подобные документы длительное время служили доказательством прав на владение землёй и предъявлялись на суде. Поэтому древнейшие акты частного порядка – это в основном землевладельческие грамоты. Среди них особенно распространены купчие, дарственные и вкладные. Наиболее своеобразным видом актового материала являются духовные грамоты (завещания). В них завещатели обычно перечисляют все свое движимое и недвижимое имущество, что позволяет судить не только об уровне благосостояния тех или иных слоёв населения, но и об уровне развития ремёсел в тех или иных областях.

Образование единого Российского государства не могло не затронуть области юридических отношений и правовых норм. Раздробленная Русь до XV в. пользовалась в основном местными юридическими сводами, но эти местные законы не могли уже соответствовать потребностям объединенного Российского государства. В конце XV в. был создан единый свод законов, известный под названием великокняжеского первого Судебника, называемого в современной исторической науке – Судебник 1497 г. Он дошел до нас в единственном списке, вероятно в связи с тем, что был заменен новым Судебником Ивана IV и таким образом действовал только чуть более 50 лет. Первый Судебник несомненно использовал более ранние документы юридического характера. Так, некоторые статьи его напрямую восходят к тексту Русской Правды, другие вероятно взяты из Псковской судной грамоты. Несмотря на это он является безусловно одним из важнейших источников по рассматриваемому периоду.

Обзор не летописных, а скорее литературных источников второй половины XV в. очевидно нужно начать с имени Иосифа Волоцкого (1440-1515). Он несомненно входит в череду самых выдающихся деятелей и идеологов русской православной церкви за всю ее историю. Его активная деятельность пришлась на последнюю треть XV – начало XVI в., то есть на время, когда шел процесс становления политической системы и официальной идеологии Московского государства. И в этом процессе он сыграл огромную роль. Его идеи тесно связаны со спорами о церковном имуществе и борьбой против так называемой ереси жидовствующих. Основное его сочинение – “Просветитель” (“Книга на новгородских еретиков”), написанное в краткой редакции (1502-1504) и в пространной (1510-1511). На его основании, а также на основании многочисленных посланий можно с большой степенью достоверности судить о состоянии русской Православной церкви в тот период, её взаимоотношениях с государственной властью и влиятельными сословиями в обществе, и о возникающих и набирающих определённую силу еретических учениях. Дошёл до нас и устав обители, позднее изложенный преподобным Иосифом в одном из своих сочинениях, который сохранил важные сведения о монастырских правилах.

Нескольким особняком от перечисленных источников стоят сведения, которые можно почерпнуть из различного рода сочинений о России, написанных иностранцами. Это были прежде всего путешественники, послы или сотрудники посольств из Западной Европы в Россию и страны Азии. Их ценность состоит в том, что наблюдения людей других стран, другой культуры и вероисповедания позволяют под другим углом взглянуть на важные политические события, участниками или свидетелями которых они были. Конечно, эти сочинения не всегда объективны. Это объясняется прежде всего непониманием или языка, обычаев, нравов в той степени, в которой это было бы необходимо для более справедливой оценки событий. Кроме того следует принимать во внимание предвзятость того или иного автора, вызванную личным отношением, стремлением отдать приоритет собственной культуре и т.д. Но все это не умаляет интереса к запискам иностранцев о России. Для нашей работы ценным являются записки Амброджо Контарини, который, возвращаясь из посольства в Персию, посетил Москву, где пробыл 4 месяца (с конца 1476 до начало 1477 годов). Источник содержит многочисленные сведения о социально-экономическом развитии России, её взаимоотношениях с соседними государствами, а также некоторые данные о быте и культуре русского народа.

В заключении обзора исторических источников по нашей теме необходимо упомянуть ещё об одном небольшом сочинении, которое напрямую касается личности Ивана III и важнейшего внешнеполитического события в период его правления – “стояния на Угре”. Это сочинение Вассиана Рыло (ум.1481 г.) – архиепископа Ростовского, церковного деятеля и публициста. Оно получило название “Послание на Угру”. В нём служитель церкви выступает как поборник создания сильного государства, убеждает Великого князя не уступать хану Золотой орды. Указанные события будут более подробно рассмотрены нами в основной части работы.

Итак подчеркнём, что для нашей работы, для достижения поставленной нами цели мы имеем достаточное количество ценных исторических источников.

2. Характеристика историографии

Собирание московскими князьями и прежде всего Иваном III северо-восточной Руси, которое ускорилось в его правление, придает Московскому княжеству новое качество: оно становится национальным великорусским государством. Великий князь московский превращается в великорусского государя. Выработанная в это время идеология ставит его власть на прочную почву. Русские историки видят в этой политике очевидную необходимость. Именно поэтому этот период в развитии нашего Отечества давно привлекает их внимание.

Прежде всего остановимся на одном из первых фундаментальных трудов по истории России и его авторе. Мы имеем ввиду Николая Михайловича Кармазина (1766-1826) и его “Историю государства Российского”. Роль Н.М. Кармазина в русской культуре и сделанного им на благо Родины сложно переоценить. В его личности слились мастер художественного слова и талантливый историк. В то же время следует отметить, что в центре его работы лежит вопрос о характере самодержавной власти, о ее взаимоотношениях с народом и, прежде всего с дворянством, о личности царя и его долге перед обществом. Но самодержавие в понимании Кармазина, не означает произвола властителя. Оно предполагает наличие “твердых уставов” – законов, согласно которым самодержец управляет государством, потому что гражданское общество существует только там, где есть и исполняются законы. Самодержец выступает у Карамзина как законодатель, принятый им закон обязателен не только для подданных, но и для самого самодержца, а творцом истинного самодержавия Карамзин рисует Ивана III, заставившего благоговеть пред собою вельмож и народ. Признав монархию единственно приемлемой для России формой правления, Карамзин, естественно принимал и сословное деление общества, как незыблемый и закономерный порядок полностью соответствующий принципам монархического строя. Наибольшее внимание историк уделяет истории политической организации русского государства – самодержавию, а также событиям политической истории вообще. Конечно, с нашей точки зрения монархическая концепция труда Карамзина выглядит несколько натянутой и необоснованной, что отмечалось многими историками. Преобладающая роль самодержавия в историческом процесс несомненно недостаточна, исходя из многих теорий философии истории.

Теперь обратимся к исследованиям выдающегося историка конца XIX – начала ХХ веков Василия Осиповича Ключевского (1841-1911). С его точки зрения, главным стимулом в деятельности московских князей был “высший интерес – оборона государства от внешних врагов”. Историк подводит итог исторической эпохе: “Московское государство зарождалось в XIV в. под гнетом внешнего ига, строилось и расширялось в XV и XVI вв. среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке”. Историк видит в угрозе государству положительную черту: “Внешняя борьба сдерживала и внутренние вражды. Внутренние домашние соперники мирились в виду общих внешних врагов, политические и социальные несогласия умолкали при встрече с национальными и религиозными опасностями”.

История написанная В.О. Ключевским на наш взгляд выглядит наиболее обоснованной, так как он в своих работах уделяет внимание не только фактическому материалу, но и другим важным факторам исторического процесса, например психологическим характеристикам исторических персоналий, в частности – личности Ивана III.

Большой вклад в изучение отечественной истории и в частности периода правления Ивана III внёс ещё один русский историк Сергей Фёдорович Платонов (1860-1933), который выделяет к примеру следующие главные элементы правления этого великого князя: “Северная Русь, дотоле разбитая на самостоятельные местные миры, объединяется под одной государственной властью, носителем которой является московский государь, но он правит при содействии нового класса, вокруг него образовавшегося – боярства. Основой народного хозяйства в этом государстве остается по-прежнему земледельческий труд вольного крестьянина, работающего на государственной или частной земле, но государственная земля все более переходит в руки нового военного класса, создаваемого государством, и вместе с тем все более стесняется свобода крестьянского труда, заменяясь хозяйственной зависимостью крестьянина. Но когда Иван III наследовал на московском столе своему отцу, в Русской земле еще не было ни Московского государства в тех границах, которые оно имело в конце XVI в., ни московского государя с тем политическим значением, с каким он является 100 лет спустя. Оба этих фактора еще не были готовы в 1462 г., оба являются результатами медленного и трудного процесса, совершающегося в этот самый период. . Таким образом Платонов, как и Ключевский понимает роль Москвы, как главной основы для образования централизованного государства, однако в свою очередь, он не склонен считать Ивана III единоличным правителем государства, а утверждает мнение о значительной роли нового класса боярства. На наш взгляд, это одна из “красных нитей” его лекций по истории России.

Остановимся и на работах известного российского учёного Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879), главная из которых – “История России с Древнейших времён”. Он считал одним из главных факторов успешного развития и укрепления Русского государства в период правления Ивана III ещё одно обстоятельство, которому меньше внимания уделяли другие историки. В частности С.М. Соловьев уделяет в своих трудах внимание не только политическим, но и культурным аспектам правления этого Великого князя, причём отводит им значительное место, таким образом утверждая, что развитие культуры, идеологии, укрепление Православия являлось важным связующим звеном на пути к единому государству. Кроме того гораздо большую значимость в своих сочинениях он посвящает внутренним делам страны, конкретным деталям, а также быту и культуре в рассматриваемый период, в частности – его взаимоотношениям со второй женой – Софьей Палеолог.

Во второй половине XIX в. в российской исторической науке сформировалась так называемая государственная школа, к которой относятся такие видные историки, как Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885), Борис Николаевич Чичерин (1828-1904) и другие – в основном их последователи. При всех oсoбeннoстях вoспpиятия и oсмыслeния каждым из этих учёных исторического процесса их объединяла система взглядов на движущие силы истории в целом. Главная философская идея этого направления отечественной историографии состоит в особой роли государства, как субъекта и основной движущей силы исторического процесса при этом в их понимании оно является органом вне сословным и вне классовым. Важную роль в историческом процессе Б.Н. Чичерин отводил общине, если в раннем средневековье она имела в основном финансовое (сбор податей) и административное значение, то с укреплением государства в XV веке она приобрела статус союза людей, связанных постоянными обязательствами в пользу государства, и таким образом община является плодом государственной деятельности, когда “государственные начала проникают до самых низких слоёв общественной жизни”. В результате народ “живёт и действует, рождает из себя разнообразные стремления, потребности, интересы” он составляет основу государства. Оно же в свою очередь “устанавливает в обществе согласие, побуждает народ к тому, что необходимо для блага совокупного целого” Государство есть “глава и распорядитель”. Оно оценивает заслуги, оказанные личностью обществу, воспитывает внутреннее достоинство человека.

Перейдём к обзору историографии по нашему вопросу советского и современного Российского периода. Огромный вклад в развитие советской исторической науки внёс Лев Владимирович Черепнин (1905-1977). Прежде всего это касается поиску и публикации исторических источников, касающихся периода объединения и укрепления нашего государства. В своём исследовании Л.В. Черепнин делал и логично обосновывал вывод о том, что процесс централизации государственной власти нарастал на протяжении XIV – XV вв. и завершился к концу XV в. вместе с образованием территории единого Российского государства.

Вместе с тем, анализируя этот процесс, он находил его экономические и социальные истоки в аграрной сфере. По его мнению общий подъём сельского производства в результате внутренней колонизации способствовал уплотнению расселения жителей в сельской местности. В свою очередь, это вело к эволюции отношений собственности в светском и церковном секторах и к укреплению на этой основе социальной базы политического объединения, что и вело к процессу централизации власти московских князей. Но, по нашему мнению, это лишь один из объективных аспектов процесса объединения русских земель.

Другой советский историк Александр Александрович Зимин (1920-1980) посвятил целый цикл работ, рассматриваемому нами периоду. В своих работах, описывая внутри политические процессы русски земель на протяжении XV – первой половины XVI веков и указывая на длительное сохранение пережитков феодальной раздробленности, он пришел к выводам, что существо политического развития России XVI в. определялось не борьбой дворянства с боярами, а борьбой с феодальной раздробленностью, что следует избавиться от переоценки степени централизации государственного аппарата в России, что объединение земель под великокняжеской властью означало всего лишь создание единого государства, что завершение формирования централизованного государства относится только к середине XVII в. . Реформы проводимые на протяжении XV в., по его мнению, это не централизация, а лишь начальный этап этого процесса. Он пишет о борьбе за единовластие, единодержавие, о начале строительства центрального государственного аппарата на новых основах. Таким образом, несмотря на огромную работу, проделанную А.А. Зиминым, его выводы несомненно нуждаются в пересмотре.

Особенно нам показались интересными работы, связанные с выбранной нами тематикой, принадлежавшие известному советскому, а затем российскому историку Руслану Григорьевичу Скрынникову (1931-2009). Его наследие составляет массу научных статей, монографий, научно-популярных работ. Историк включил в научный оборот много ценных ранее неизвестных документов и разработал уникальный метод их текстологического анализа. В интересующем нас вопросе интересным кажется один из следующих его выводов. Победа Москвы в ходе объединительного процесса в средневековой Руси непосредственно связана с деятельностью великих князей по созданию грандиозного фонда государственной земельной собственности, которая должна была обеспечить службу как детей боярских, так и всего сословия дворян-землевладельцев. Доходы с таких имений позволяли им нести службу в тяжеловооруженной дворянской коннице, что обеспечивало военной силе князя мощь и мобильность и в конечном итоге – победы в вооружённых столкновениях.

Таким образом, даже общий обзор историографии по выбранной нами теме говорит о том, что здесь остаётся много спорных и даже нерешённых вопросов, некоторые из которых мы попытаемся решить в ходе этого небольшого исследования.

3. Иван III – личность и государственный деятель

1. Условия объединения страны

В середине XV в. сложились условия для завершения процесса объединения Российского государства. Социально-экономическое развитие на протяжении XIV – XV вв. привело к значительному усилению феодального землевладения. Население постепенно оказывалось в различных формах зависимости от светских и духовных феодалов и в целом – от княжеской власти. В то же время отметим, как раз так называемая “внутренняя колонизация” (то есть освоение с середины ХV в. под пашню лесов Северо-Восточной Руси), заметный рост населения в деревнях, развитие в них промыслов и становятся скрытым основанием для политического объединения. Одним из главных социально-экономических факторов сближения княжеств явился рост боярского сословия и феодального землевладения в Северо-Восточной Руси. Основным источником распространения боярских вотчин стали княжеские пожалования земли с крестьянами. Но в условиях политической раздробленности все более ощущалась нехватка земель, что ограничивало развитие боярского сословия, а следовательно, подрывало силы князя, прежде всего военные. Ситуация меняется во второй половине ХV в. в связи с развитием поместного землевладения, но этот вопрос мы будем более подробно рассматривать в следующих частях нашей работы.

Постепенно также наблюдался значительный рост городов, которые (за исключением Новгородских и Псковских земель) были с одной стороны подчинены княжеской власти, а с другой служили ей надёжной опорой и таким образом становились центрами политической, экономической и культурной жизни. Значительное развитие получила торговля и товарно-денежные отношения в целом, однако этому процессу препятствовал с одной стороны объективный фактор – удаление Руси от мировых торговых путей, а с другой – изъятие средств горожан в княжескую казну и для личного обогащения князей и для уплаты дани в Орду. Кроме того относительно слабыми были экономические связи между отдельными землями, в их сферу была втянута лишь незначительная часть населения.

Большое влияние на развитие объединительного процесса оказала внешняя опасность. Одержав победы над своими соперниками и достигнув значительных успехов в борьбе с Золотой Ордой, московские князья в XV в. выступили не только в качестве главной политической силы на Руси, но и как гаранты стабильности в целом. Они уже располагали обширными владениями, а также опирались на поддержку различных слоёв населения и выросшие во много раз материальные средства. Также следует отметить значительное развитие в этот период поместного землевладения, а следовательно и усиление поместного войска, которое с успехом могло противостоять и внешним врагам и внутреннему недовольству. Кроме того светские и духовные феодалы были заинтересованы в усилении великокняжеской власти ещё и потому, что она могла способствовать значительному расширению их земельных и прочих владений, а также укреплению их власти над крестьянами. В тоже время крестьяне, ремесленники, промысловые люди надеялись получить в лице великокняжеской власти “справедливость” – защиту от произвола местных землевладельцев и их администраций. Подтверждает это и усиление процесса расслоения в среде крестьянства.

С другой стороны различные группировки феодалов неодинаково относились к процессу постоянного укрепления московской великокняжеской власти. Новгородское боярство и духовенство, например, стремились сохранить государственную и церковную самостоятельность в своих землях. Аналогичным было положение в Пскове и в некоторых других землях. Особенно сепаратистские тенденции проявлялись в политике удельных князей. Это ярко проявилось в ходе феодальной войны во второй четверти XV в. События этой войны непосредственно предшествовали периоду правления Ивана III. Противостояние удельных князей (против великого князя Василия II Тёмного выступали Юрий Дмитриевич Звенигородский, а после его смерти его сыновья – Василий Косой, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный), конечно, наносило большой экономический ущерб княжествам, наносило удар по престижу княжеской власти и, наконец, делало очевидным необходимость ликвидации системы удельного княжения.

Эта задача и стала одной из основных в ходе правления Ивана III. Но ведь к моменту вступления на княжеский стол ещё юного князя дальнейшее внутриполитическое развитие русских земель могло пойти разными путями. Согласно выводам видного советского (российского) историка А.А. Зимина, в борьбе за наследие Дмитрия Донского столкнулись три тенденции, государство как бы оказалось на распутье. Первая тенденция была представлена Василием II. Он в споре за московский велико-княжеский престол ссылался на царево жалование” (то есть. жалование ордынского хана), опирался на помощь хана, правившего Ордой, а затем обосновавшегося на Средней Волге, и на военно-служилых землевладельцев центральных областей Московского княжества, областей, мало связанных с торговлей и почти не имевших естественных богатств. Вторая тенденция связана с его дядей Юрием Дмитриевичем (ссылавшимся на завещания Дмитрия Донского) и Дмитрием Шемякой, опиравшимися на торгово-ремесленные посады, главным образом Севера России и отчасти Поволжья – Галича, Вятки и Устюга, где развивалась соледобывающая промышленность и существовало свободное крестьянство. Наконец, третья тенденция проявилась в Новгороде и Твери, богатевших на транзитной торговле с Западом и Востоком и балансировавших между другими странами и землями. Путь, по которому пошла Русь в силу победы московского Центра (Василия II Тёмного) над Севером, хотя и не был так жестко однозначен, но предопределял большую степень вероятности централизации. Второй же путь, если бы победа досталась Северу, в перспективе мог вести к относительно быстрому развитию товарно-денежных отношений и далее – по магистральному направлению исторического развития западноевропейского типа, но при этом способствовала восстановлению порядков феодальной раздробленности, что не могло быть поддержано большинством населения.

И ещё один важный результат этой феодальной войны состоял в том, что Московская митрополия получила полную независимость от Константинопольского патриархата, поскольку не приняла Флорентийскую унию 6 июля 1439 года о единстве православия и католичества. В 1448 г. митрополитом был утверждён епископ Иона без согласия Константинополя, за что русские были отлучены от церкви . Таким образом, Московская митрополия приняла на себя узы защитницы православного мира и его главы.

Таким образом хотя в экономическом отношении феодальная раздробленность ещё не была окончательно преодолена, стало очевидным, что русские земли твёрдо стали на путь объединения и централизации государственной власти. В значительной степени завершить этот процесс и предстояло Ивану III, которому и посвящена наша работа.

2. Характеристика личности Ивана III

Иван III Васильевич – великий князь Московский, сын великого князя Василия Васильевича Тёмного и Марии Ярославны (дочери князя Серпуховского, Боровского и Малоярославского Ярослава (Афанасия) Владимировича), родился 22 января 1440 г., был соправителем отца (с 1448 г.) в последние годы его жизни и вступил на престол в 1462 г. Бедствия, постигшие князя в юности (особенно – ослепление и преследования его отца во время ожесточённой борьбы за престол), закалили его волю. Когда в 1462 году он вступил на престол, Московское княжество со всех сторон было окружено русскими удельными владениями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских.

Начало его единовластия не представляло в сущности никакого нового поворота против прежних лет. Ивану оставалось идти по прежнему пути и продолжать то, что было им уже сделано при жизни отца. Печальные события с его отцом внушили ему с детства непримиримую ненависть ко всем остаткам старой удельно-вечевой свободы и сделали его поборником единодержавия. Вот как его характеризует известный русский историк Костомаров Н. И.: “Иван был человек крутого нрава, холодный, рассудительный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в преследовании избранной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный; во всех его действиях видна постепенность, даже медлительность; он не отличался ни отвагою, ни храбростью, зато умел превосходно пользоваться обстоятельствами: поступал решительно, когда видел, что дело созрело до того, что успех несомненен. Забирание земель и возможно прочное присоединение их к Московскому государству было заветною целью политической деятельности Ивана III; следуя в этом деле за своими прародителями, он превзошел всех их и оставил пример подражания потомкам на долгие времена. Рядом с расширением государства Иван хотел дать этому государству строго самодержавный строй, подавить в нем древние признаки земской раздельности и свободы, как политической, так и частной. “.

После смерти отца Иван Васильевич не только избегал резких проявлений своей главной цели – полного объединения Руси, но оказывал при всяком случае видимое уважение к правам князей и земель, представлял себя ревнителем старины, и в то же время заставлял чувствовать как силу, которое уже давало ему его положение после окончания междоусобной войны, так и ту степень значения, какую ему давал его великокняжеский сан. У Ивана Васильевича было обычным правилом все свои поступки объяснять искренними намерениями и трактовать их с позиций закона, казаться противником насильственного введения новых порядков. Он вел дела свои так, что нужные ему нововведения и реформы предлагались не им самим, а другими. Решительный и смелый, он был до крайности осторожен там, где возможно было возникнуть какое-нибудь противодействие его предприятиям. К войнам он относился без любви и даже, как ещё будет сказано ниже, военную работу он предпочитал передавать воеводам, где и проявилось его исключительное умение окружать себя талантливыми исполнителями – и военными и государственными деятелями.

Иван Васильевич был женат два раза. Первая жена его была сестра его соседа, великого князя Тверского, Марья Борисовна. После её смерти в 1467 году Иван стал искать другую жену, подальше и более именитую. Тогда в Риме проживала давно осиротевшая племянница последнего византийского императора Софья Фоминична Палеолог. Несмотря на то, что греки со времени Флорентийской унии значительно подорвали свой авторитет среди русских православных христиан, к тому же Софья жила на территории папских владений и значит зависела от ненавистного православными Папы Римского, Иван III, как говорили в то время, “выписал” царевну из Италии и женился на ней в 1472 г. Эта царевна, известная тогда в Европе своей редкой полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь большое влияние. Бояре приписывали ей все неприятные им нововведения, какие с того времени появились при московском дворе. Ее влиянию приписывали даже решимость Ивана III сбросить с себя татарское иго. В боярских суждениях о царевне нелегко отделить наблюдение от подозрения или преувеличения, руководимого недоброжелательством. Софья конечно же, могла привезти на Русь предания и обычаи византийского двора, гордость своим происхождением, досаду, что идет замуж за князя, который платит дань татарам. В Москве ей скорее всего не нравилась простота обстановки и некоторая бесцеремонность отношений при дворе, где самому Ивану III приходилось выслушивать, много неприятных слов даже от приближённых. Но здесь и без неё у Ивана III было желание изменить старые порядки, не соответствовавшие новому положению великого московского государя, которым он теперь себя осознавал. Софья и привезенные ею с собой греки, которые прекрасно знали и византийские, и римские обряды, обычаи, и несомненно – великолепие западноевропейских королевских дворов, могли дать ценные указания, и таким образом ввести желательные для них перемены.

Всё это очевидно производило огромное психологическое воздействие на личность великого князя. Почувствовав себя в новом положении и еще рядом с такой знатной женой, наследницей византийских императоров, Иван несомненно был не доволен тесной и некрасивой прежней кремлевской обстановкой. Вслед за царевной из Италии выписаны были мастера, которые построили Ивану новые соборы – Успенский (шедевр итальянского зодчего Фиорованти), Благовещенский (стал усыпальницей московских государей), Архангельский. Здесь использовались особенности как владимиро-суздальской и новгородской архитектуры, так и образцы античного, итальянского искусства. К этому времени старый московский Кремль, воздвигнутый при Дмитрии Донском из “белого камня” (известняка), давно обветшал. Из-за множества заплат его полуразвалившиеся стены издали казались деревянными. Иван III нуждался в новой резиденции, отвечавшей мощи и великолепию его власти. Для перестройки Кремля он пригласил миланского инженера Пьетро Антонио Солари, Марко Руффо и других строителей. Кремль стал одной из лучших крепостей Европы. Он был не только резиденцией московского монарха, но и символом нарождавшейся Российской империи.

В то же время в Кремле стал складываться тот сложный и строгий церемониал, который в сочетании прежних московских обычаев и привезённых пышных византийских обрядов, создал некоторую чопорность и натянутость новой придворной московской жизни. При этом для только воспринятых политических понятий и тенденций придворные, очевидно не без воли самого Ивана, подыскали подходящее выражение в новых титулах, какие появляются в актах. Это целая политическая программа, характеризующая не столько действительное, сколько искомое положение. В основу ее положены представления, извлеченные московскими правительственными чиновниками из совершавшихся событий, которые являются и политическими притязаниями. Это мысль о московском государе как о национальном властителе всей Русской земли и как о политическом и церковном преемнике византийских императоров. Несмотря на то, что много земель бывшей Киевской Руси оставалось ещё за Литвой и Польшей, в сношениях с западными дворами, не исключая литовского, Иван III отважился показать европейскому политическому миру новый пышный титул государя всея Руси, прежде употреблявшийся лишь во внутреннем управлении (в договоре 1494 г.). Свержение ига устраняло политическое к тому препятствие, а брак с Софьей давал на то историческое оправдание: Иван III мог теперь считать себя единственным оставшимся в мире православным и независимым государем, какими были византийские императоры, и верховным властителем Руси, бывшей под властью ордынских ханов и это давало ещё много поводов для гордости. Усвоив эти новые пышные титулы, Иван решил, что теперь не подобает ему называться в правительственных актах просто по-русски Иваном, государем и великим князем, а начал именоваться в церковной книжной форме: “Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси”.

Возвысившись Иван III шел к цели, не стесняясь в средствах. Он нарушал законы и обычаи, расправлялся с боярами и следовал советам сомнительных лиц. С.М. Соловьев: “Современники заметили, что Иоанн… явился грозным государем на московском великокняжеском престоле… Он первый получил название Грозного, потому что явился для князей и дружины монархом, требующим беспрекословного повиновения и строго карающим за ослушание…”. После 1485 года Иван называет себя “государем всея Руси”, а бояре именуют себя “государевыми холопами” великого князя – подобно “государевым рабам” в Турции. Летописи больше не сообщают о совещаниях царя с боярами, подобных совещанию, которое имело место в 1471 году перед походом на Новгород. На коронации Дмитрия-внука в 1497 году великого князя называют не иначе как “самодержцем”, а на наследника престола возлагают “шапку Мономаха”. Подобно византийскому императору (и турецкому султану) великий князь стремится выступать в роли самодержавного монарха.

3. Внешняя политика

Взойдя на трон, Иван III все силы употребил на то, чтобы расширить свои владения и подчинить себе все русские земли. В первый период его правления главной целью великого князя было присоединение Новгорода. Ослабленная в результате походов Василия Тёмного Новгородская республика всё ещё представляла значительную силу. Боярская верхушка прилагала все возможные усилия, чтобы не допустить окончательного подчинения Москве. Для этого логичными выглядят попытки просить помощи у Литвы и Польши. В конце 1870 г. В Новгород приехал, посланный польским королём, литовский князь Михаил Олелькович. С точки зрения правящих кругов это очевидно означало включение Новгорода в сферу влияния великого княжества Литовского. Вот, что говорит летописец о реакции на эти события со стороны великого князя: до него дошли вести о том, что “в отчине его Великом Новегороде возмятение велико” В это же время происходила смена архиепископа новгородского и здесь столкнулись на только интересы Литвы и Москвы, но и различных группировок внутри самого города. Здесь возможно впервые на таком высоком уровне проявился политический и дипломатический талант Ивана III.

Великий князь с завидной политической прозорливостью всего в 30-летнем возрасте умело воспользовался расколом и внутренней борьбой внутри Новгорода. В то же время в Москве он решил этот важный вопрос на совещании, где присутствовали как князья и бояре, так и служилые люди. Поэтому если новгородское войско, несмотря на значительную численность, оказалось внутренне расколотым, то московская рать и главное – её полководцы – полностью доверяли и как единая сила стояли за Ивана Васильевича. Сражение на реке Шелоне в июле 1471 г. закончилось полной победой московских войск и решило судьбу Новгородской республики: она формально оставалась независимой, но фактически полностью попадала в сферу влияния Москвы. Установление в республике суда великого князя – стало ещё одной его победой и, по нашему мнению, ещё одним прозорливым решением. Поездка князя в Новгород в 1476 г. была невероятным событием. Не в силу её какой-то уникальности. А потому, что население Новгородской республики в огромной массе встречало великого князя и провожало его до своей столицы. После жёсткого, но в то же время справедливого рассмотрения дел на суде в Новгороде Иваном III о суверенитете республики серьёзно говорить уже не приходилось. Основная масса населения полностью выступала за единство с Москвой и православной верой.

Уже в 1477 г. возник новый дипломатический конфликт и он стал окончательным поводом для ликвидации Новгородской республики. Иван III направил против недовольных войска, но у бояр вольного города не было сил оказывать сопротивление.

Благодаря дипломатической “хитрости” князя, на его стороне были не только отряды бывших независимых княжеств, но и силы “независимого” Пскова. Мирная капитуляция Новгорода, демонстративный вывоз из города вечевого колокола в 1478 г. стала важным политическим успехом князя на пути к объединению государства. После мятежа в 1479 году великий князь казнил несколько “великих бояр” из числа заговорщиков, выселил всех зажиточных граждан. Это событие летопись назвала “выводом” новгородцев. Почти все земли Новгорода – кроме немногочисленных крестьянских земель – были конфискованы; затем была проведена перепись и осуществлено первое массовое наделение воинов поместьями. Эти события принято в истории считать окончательным присоединением Новгорода к Москве и, по нашему мнению, великой победой выдающегося основателя русского государства.

Наконец отметим события, которые стали ещё одним шагом к объединению страны и доказательством продуманной и твёрдой политики Ивана III. После совместных походов на Новгород влияние московских властей во Пскове усилилось. В 1483-1485 гг. там произошли крупные восстания низших слоёв населения. Чиновники Московского княжества склоняли их на сторону Москвы и разными методами пытались усилить авторитет московского князя. Его власть всё больше приобретала популярность. Конечно, окончательное присоединение Пскова произошло лишь в начале XVI веке (в 1510 г. при Василии III), но несомненно, что почву под этот процесс заложил именно Великий Московский князь Иван III.

Почти до последней четверти XV в. политика московских князей часто состояла из переговоров и контактов с соседними князьями, с которыми они часто находились в довольно близком родстве. Договоры между ними почти не отличаются друг от друга в правовом отношении. Иван III все возможные силы и доступные ему средства (даже насилие, деньги, династические браки) употреблял на то, чтобы расширить свои владения и подчинить себе все русские земли. В итоге различными путям Москва поглотила Ярославское и Ростовское княжества, и, наконец, Тверь.

Ярославль давно попал в орбиту московского влияния. Иван III предпринял резко дипломатическое воздействие на него, чтобы оформить присоединение. В итоге к исходу XV в. все ярославские князья добровольно передавали свои “отчины” великому князю, что означало ликвидацию суверенитета Ярославского княжества, а тот как бы заново передавал им из своих рук их волости и села. Ликвидация суверенитета Ярославского княжества привела к переделу земель между казной и бывшими местными владетелями, и к превращению их наследников в “служебных” князей, а затем в московских бояр. В 1463 г. Ярославль окончательно перешёл под власть московского князя.

Ростовское княжество лишилось остатков независимости в третьей четверти XV в. По свидетельству летописи, московские власти употребляли различные средства в отношении кровной родни. Под 1474 г. летописец записал, что ростовские князья продали Ивану III свою “половину Ростова”. Очевидно, что казна предоставила ростовским князьям денежный выкуп в виде компенсации за “половину” Ростова. Таким образом суздальские, ярославские и даже ростовские князья сохранили в своих руках немалую часть своих наследственных богатств. Но при этом ликвидация суверенитета независимых великих княжеств помогла создать фонд государственных земель в центре государства, что было необходимой предпосылкой для распространения поместной системы по всей территории страны.

По другому складывались взаимоотношения с Тверью. Иван III был женат первым браком на дочери великого князя Тверского, но она рано скончалась. Тверские князья, понимая опасность для своего суверенитета и стремясь сохранить независимость, часто прибегали к помощи Литовских великих князей, заключая с ними союзы, что вызывало большое недовольство в Москве. Ко 1480-м годам XV в. тверские князья ещё сохраняли независимость, но их земли оказались окружены московскими владениями со всех сторон. Чтобы противостоять московскому натиску, в 1483 г. между Тверью и Литвой был заключён договор о взаимопомощи. Хотя Московский князь в нём напрямую не упоминался, было очевидно – против кого он направлен. Иван III расценил это как недружественный акт, и его полки вторглись в тверские пределы. Князь Михаил Борисович принужден был отказаться от союза с Литвой и признал себя “братом молодшим” московского князя, что серьезно ограничило его независимость. Через полгода после похода на Тверь Ивану III пришлось снова снаряжать полки. Предлогом к войне была новая попытка Тверского князя снова установить контакты с Литвой. В сентябре 1485 г. московская рать осадила Тверь. По-видимому, на этот раз Иван III дал определенные гарантии местным землевладельцам, следствием чего явился массовый отъезд тверских бояр на службу к московскому князю, что и определило судьбу Тверского княжества. Покинутый вассалами Михаил Тверской бежал в Литву. Тверь перешла под управление его родного племянника Ивана Молодого, получившего титул Тверского великого князя и соправителя Ивана III. Таким образом и здесь значительный рост Московского княжества произошёл без значительных людских потерь.

В 70-х – 80-х годах XV в. власть Москвы распространилась также земли верховий реки Камы, издревле населяемые пермскими финнами – предками коми-пермяков (в научной литературе – Пермь Великая). Несмотря на свое невыгодное географическое расположение: с севера – непроходимые болота, с запада – таежные леса, с востока – Уральские горы, эта область в силу исторических обстоятельств явилась воротами в Сибирь и источником своего главного богатства – пушнины. В третьей четверти XV в. эти земли стали ареной ожесточённой борьбы Московского княжества с запада и Казанского ханства с юга. С 1968 г. пермская земля попала в зависимость от Казани и её правители оказывали явное неуважение к московским послам и купцам. Это привело к тому, что Иван III возмущенный сепаратистскими действиями пермяков, организовал осенью 1471 г. против них экспедицию, возглавить которую доверил опытному военачальнику воеводе князю Федору Давыдовичу Пестрому, который уже отличился в походах 1429 и 1431 годах на казанских татар. Весной 1472 г. это войско вступило на землю Перми и в решающем сражении одержало победу. Пермский князь Михаил Ермолич капитулировал, не оказав значительного сопротивления. Победители доставили его и добытые трофеи (в основном мех) в Москву. Михаил Ермолич каким-то образом сумел оправдаться и был отпущен в Пермь Великую. С этого времени он уже не проявлял сепаратистских настроений. Но проблема угрозы нападений на Пермь Великую не исчезла. Теперь она исходила от Сибирского ханства и Ногайской Орды. Если казанские татары пытались вернуть себе бывшую колонию, то сибирские татары и ногаи, с одной стороны, стремились не допустить расширения русских владений на Урале, а с другой рассматривали пермское население как источник “живого товара”. Таким образом хотя Пермь и была окончательно присоединена к Москве, проблема этих земель сохранялась ещё почти 100 лет.

Западные русские княжества, в особенности Тверское, а также Новгород и Псков часто противопоставляли в своей политике Литву и Московское княжество. У русских государств было много общих интересов с Литвой, прежде всего балтийская торговля и борьба с Ливонским Орденом. На протяжении XV в. в Литве усиливалась роль католической церкви, которую официально поддерживала великокняжеская власть, хотя раньше большее распространение имела здесь православная вера. Это вело к изменению духовной жизни общества. Существование двух церквей давало возможность выбора вероисповедания. Кроме того, в XV в. литовское дворянство получило возможность обучаться в университетах как Польши, так и других стран, что естественно вело к расширению культурных горизонтов. В Великом княжестве Литовском в границах одного государства жили разные народы со своими политическими и культурными традициями. На престолах сидели князья двух династий. Существовали две церкви и несколько вероисповеданий. Естественно, великим князьям литовским надо было быть гибче в своей внутренней политике, искать опору в определенной среде. Гибкой была и политика по отношению к церкви. Объявив официальной католическую церковь, великие литовские князья никогда не выступали открыто против православной церкви. Скорее это объясняется тем, что в XV-XVI вв. в Литве существовала сильная прослойка православных феодалов, и государство не хотело обострять с ней отношения.

Отношения между церковными организациями России и Литвы осложнились тем, что еще в 1458 г. константинопольский патриарх восстановил киевскую митрополию, а в 1470 г. митрополит Григорий получил от патриарха сан “митрополита всея Руси”, распространяющийся и на епархии в русских княжествах. Появлением двух русских митрополитов воспользовались в своей политической борьбе и русские великие князья, не торопившиеся объединяться с Москвой. В частности, в таких столкновениях между православными иерархами проявились противоречия между Москвой, Тверью и Новгородом . И уже в 1471 г. Иван III выступил как решительный враг “латинства”; в дальнейшем эта борьба осталась “одним из характерных элементов идеологии Русского государства”. H.М. Карамзин отмечал состояние “ни войны, ни мира” между Россией и Литвой с начала 80-х гг. XV в. Стороны имели друг к другу территориальные претензии и старались вредить тайно и явно, хотя “уже старый и всегда малодушный” литовский князь “не смел начать войны”, а Иван III “отлагал войну по внушению государственной мудрости” .

К 90-м годам XV в. неизбежность противостояния с польско-литовским государством из-за борьбы за небольшие западно-русские княжества становилась всё более неизбежной. Но и в этом вопросе московский князь проявил свой незаурядный дипломатический талант. Он заключил выгодный союз с королём Венгрии Матвеем Корвиным, который в то время набирал военную силу для борьбы за самостоятельность. Также с госпадарём Молдавии Стефаном, который также вёл борьбу за полную независимость от Литвы. Иван III выдал за его дочь своего сына Ивана. Таким образом польско-литовские земли оказались окружёнными с двух сторон, что давало преимущество Москве. Сближению Польши с Ливонским орденом и Швецией Иван III противопоставил союз с Данией (1493 г.). Чуть позже после безрезультатной войны со Швецией (1496-1497 гг.) великий князь смог заключить с ней выгодный мирный договор, который обеспечивал её нейтралитет в противоборстве Москвы и Литвы. В результате всех этих сложных дипломатических переплетений и интриг именно он вышел победителем, устраивая сложные политические комбинации. К 90-м годам XV в. мелкие князья верхней Оки постепенно переходят под власть Москвы. В 1494-м году Иван Васильевич выдает свою дочь Елену за нового литовского князя Александра Казимировича (польский король с 1501г.), который под давлением заключает с Московским княжеством “вечный мир” и признаёт его новые приобретения.

Здесь мы вспомним, уже отмечавшуюся нами, ещё одну черту характера Ивана III: он не нарушает союзы и клятвы (подчеркнём это качество, как истинного православного государя). Виновниками войн и человеческих жертв становятся противники князя, который выступает как защитник православной веры, русского народа и как самодержавный монарх. Поэтому принуждение Елены в Польше к принятию католичества было резко воспринято её отцом и стало поводом к войне. (1500-1503 гг.), которая сопровождалась выдающимися успехами русского оружия. В результате сражений были взяты в плен польские паны и литовские князья, захвачены исконно русские города. Польский король Александр Казимирович долгое время просил помощи у сопредельных государств, но ему отказывали, опасаясь силы московского князя. Только Ливонский орден оказал ему поддержку, но его силы были легко разбиты московскими полками.

Таким образом в результате соглашений 1494 и 1503 гг. и продуманной осторожной политики Ивана III под власть Москвы перешли огромные исконно русские территории, которые также имели важное экономическое и военно-политическое значение.

Перейдём к юго-восточному направлению внешней политики Ивана III и здесь следует отметим, что Куликовская битва не привела к распаду Золотой Орды. В целом она представляла из себя государство, причиной расцвета которого была политика ограбления покорённых народов. Отсутствие твёрдой экономической базы, внутренние междоусобные войны, борьба покорённых народов за полную самостоятельность, – всё это делало распад Золотой Орды неизбежным. Основное его ядро – Большая Орда, состоявшая из кочевых племён в низовьях Волки, всё больше слабела. Во второй четверти XV в. на средней Волге образовалось Казанское ханство, которое повело борьбу с русскими княжествами за влияние в этом регионе. Многие историки утверждали, что оно скорее было продолжателем Волжской Булгарии, чем собственно осколком Золотой Орды. Стремясь обезопасить свои восточные границы от частых набегов казанцев Иван Ш вёл очень тонкую и продуманную политику, разделяя противоборствующих феодалов ханства, поддерживая тех из них, которые были более лояльны к Москве. В 80-х годах XV в. он организовал несколько походов на Казань, в результате самого удачного из них в 1487 г. был свергнут хан Али и вместо него на трон был посажен сторонник Москвы Мухаммед-Эмин. Немного позже в Нижнем Поволжье образовалось Астраханское ханство, на территории Западной Сибири – Сибирское ханство, а южнее – Ногайская орда. На территории Крыма и в северном Причерноморье образовалось Крымское ханство, которое, во второй половине XV в., попало в зависимость от Турции.

В конце 70-х годов XV в. хан Большой орды (Ахмед-хан) попытался упрочить своё влияние на Руси. Её зависимость становилась всё более и более призрачной, незначительные попытки принудить её к покорности не давали результатов. Однако в конце 1479 – начале 1480 годов внешнеполитическая ситуация для монголов была более благоприятной: у московского княжества осложнялись взаимоотношения не только с внешними врагами (Ливонский орден и польско-литовское государство), но и с внутренними (мятеж братьев Ивана удельных князей Андрея и Бориса, а также попытка заговора в Новгороде). В этой обстановке осенью 1480 г. Ахмед-хан начал поход на Москву, двигаясь вначале к Оке, но переправы через неё в среднем течении были предусмотрительно перекрыты Иваном III, и татарское войско, переправившись через Оку в верхнем течении, продолжало движение к притоку Оки – Угре, намереваясь здесь получить поддержку от польского короля и великого литовского князя Казимира IV. Иван III стремился выиграть время и поэтому отдавал в это время много сил дипломатии. Ему не только удалось добиться примирения с удельными князьями и получить от них военную помощь, но и использовать в своих целях набег крымского хана Менгли-Гирея на владения Казимира IV. На берегах Угры русские войска во главе с великим князем не позволили татарам переправиться через реку. И опять мы отметим дипломатическое искусство Ивана Ш. Практически весь октябрь он вёл тонкую дипломатическую игру с ханом, который именно в следствии этого даже не делал попыток начать переправу, а с наступлением холодов войска ордынцев вынуждены были начать отступление, в ходе которого в низовьях Волги хан был убит ногайцами. В результате зависимость от Орды была была полностью ликвидирована, что стало победой не только военной, но и в значительной степени дипломатической победой великого московского князя Ивана III.

Подводя итоги внешней политики Московского государства в рассматриваемый период, для наглядности мы хотим привести слова известного философа и даже в некоторой степени историка Карла Маркса. По его словам “изумлённая Европа, в начале царствования Ивана едва замечавшая существование Московии, зажатой между татарами и литовцами, была огорошена внезапным появлением колоссальной империи на её восточных границах. Сам султан Баязет перед которым трепетала Европа, впервые услышал высокомерные речи московита”.

4. Внутренняя политика

Одна из важнейших черт внутренней политики Ивана Ш – это складывание помесного землевладения. Как мы уже говорили выше, по мнению многих историков, оно особенно усиленно складывалось в период завоевания Новгорода, когда князь наделил своих служилых людей в условное владение землей, конфискованной у новгородских бояр. Однако мелкое и среднее землевладение в конце XV-XVI в. сложилось как поместное, а не как вотчинное. Объяснение этому следует искать в недостаточном развитии экономики страны. Земельная собственность средних и мелких феодалов в конце XV-XVI в. не могла утвердиться как полная и безусловная, свободная от традиционных феодально-иерархических пережитков. Непосредственная связь поместья с военной службой и стеснения в праве распоряжаться им были следствием недостаточного развития товарного производства при возросшей роли централизованного государства. Всероссийский рынок в истории России начал складываться гораздо позже.

Важнейшие изменения, которые произошли во второй половине XV в., были вызваны развитием ремесла и усилением товарно-денежных отношений. Стабилизация внутреннего положения государства вела к росту торговли, увеличению доходов в целом. В связи с этим натуральное хозяйство начинает эволюционировать в сторону рынка, постепенно встраиваясь в структуру товарно-денежных отношений Восточной Европы. Если ранее в системе феодального хозяйства значительную роль играли натуральный оброк и барщина, то к концу XV в. сокращается барская запашка, а роль денежного оброка постоянно увеличивалась. В этой связи выдвигается проблема феодального иммунитета в условиях складывания централизованного государства. Судьбы иммунитета тесным образом связаны с историей развития не только политики великокняжеской власти, но и государственной структуры в целом. Присоединение удельных княжеств к Московскому великому княжеству представляло собой только одну сторону централизации русского государства, второй задачей, стоявшей перед великокняжеским правительством, была борьба за ограничение феодального иммунитета. От нее зависело внутреннее укрепление правительственной власти, концентрация в ее руках всех нитей государственного управления.

В период княжения Ивана III история податного иммунитета вступила в фазу весьма значительных ограничений. Грамоты, фиксирующие освобождение иммунитетных владений от основных поземельных налогов и таможенных пошлин, Иван III выдавал главным образом до 80-х годов XV в. За 80-е годы таких грамот Ивана III известно очень мало, а за 1491 – 1505 гг. не сохранилось ни одной грамоты подобного содержания. Правительство Ивана III прекратило освобождать владения не только от дани, яма, великокняжеской службы, но и от более мелких платежей. Конечно, в какой-то мере сохраняли юридическую силу грамоты, выданные ранее. Ограничение иммунитета существенно подрывало экономическое и политическое влияние крупных светских и духовных феодалов. Однако характер этой политике не носил антифеодального характера. Усиление феодальной эксплуатации крестьян составляет также характерную черту этого периода. В результате резко обозначаются два явления: с одной стороны, увеличение ренты при ограничении старых средств ее реализации в виде более или менее полного податного иммунитета и рост административной власти феодала по отношению к крестьянину; с другой стороны, значительная централизация государственных финансов. Что касается судебного иммунитета, то в грамотах на монастырские вотчины в конце 80-х и начале 90-х годах, то он также мало ограничен.

Время Ивана III отмечено драматическими переменами в положении высших сословий Русского государства. Крупное вотчинное землевладение продолжало расти, что вело к упрочению политического могущества аристократии. Одновременно действовала противоположная тенденция. Подобно князьям, возглавлявшим государство, бояре делили вотчины между наследниками. Интенсивный процесс дробления имений привел уже в XV в. к появлению внутри высшего сословия новой категории служилых людей – “детей боярских”. Первоначально это название указывало лишь на определенную возрастную группу. При традиционном строе семьи дети боярские занимали зависимое положение в качестве младших членов семьи. Между боярами и детьми боярскими не было никакой четкой разграничительной линии. Однако понятие боярин все больше ассоциировалось с крупным земельным собственником, тогда как недостаточная обеспеченность землей стала характерной чертой этой новой социальной прослойки.

Первые упоминания о детях боярских относятся к XV в. Они активно участвовали уже в междоусобной борьбе второй четверти XV в. Их обнищание не могло не тревожить московское правительство, поскольку обезземеливание дворян подрывало военные силы государства. Не пресловутая “борьба между боярами и дворянами”, а вполне реальный кризис старого боярства, связанный с оскудением его низших слоев, побудил власти приступить к созданию грандиозного фонда государственной земельной собственности, которая должна была обеспечить службу как детей боярских, так и всего сословия дворян-землевладельцев. Это и является важнейшей чертой социально-экономической политики Ивана III.

В конце 1480-х годов проводилась перепись присоединённых к Москве земель и многие земли были конфискованы в казну. В 1490-х годах переписи распространяются на другие уезды, в течение двадцати лет княжеские дьяки описывают уезд за уездом – происходит сплошное описание земель великого княжества. Вотчины, правда, не конфискуются, но большинство из них лишается податных иммунитетов, вотчинники обязуются платить налоги в казну. Одновременно шло наступление на податные привилегии монастырей – более того, ставился вопрос о праве церкви владеть деревнями. Иван III собирался конфисковать церковные вотчины; уже были конфискованы церковные земли в Новгороде и в Перми. Только болезнь, воспринятая как проявление “божьего гнева”, удержала великого князя от дальнейших действий. В период проведения переписей князь распорядился составить Судебник (1497 г.) – первый российский законодательный кодекс. Он был обнародован во время коронации наследника престола Дмитрия Ивановича, и, по мнению Л.В. Черепнина, этим торжественным актом провозглашалось не более не менее, как начало правосудия на Руси. Во время коронации митрополит и великий князь дважды обращались к наследнику, повторяя одну ту же фразу: “Люби правду и милость и суд правой и имей попечение от всего сердца о всем православном христианстве”. Слово “правда” тогда и позже, вплоть до XIX века, понималось как “справедливость”, таким образом, великий князь провозглашал введение законов, направленных на охранение справедливости. Особенность Судебника 1497 года в том, что он устанавливает равенство всех перед законом и не дает никаких привилегий богатым и знатным. Далее Судебник обеспечивает участие представителей общины в суде. Статья 38 гласит: “А без дворского, без старосты и без лутчших людей суда наместникам и волостелем не судити…”. Чтобы сделать суд доступным для простых людей, пошлины были снижены в пять раз. Категорически запрещаются “посулы” (то есть взятки). Судьям давался строгий наказ быть внимательным к жалобщикам: “А каков жалобник к боярину приидет и ему жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобником управа…”.

Понятно, что крестьяне больше всего страдали от произвола богатых и сильных, от требований исполнять барщину и платить оброки сверх законных норм. При этом изменялось и юридическое положение крестьян, которые постепенно лишались права свободного ухода от своих владельцев. Первоначально в отдельных княжествах для крестьян был установлен один и тот же срок расчёта с землевладельцем и правом ухода от него – за неделю до осеннего Юрьего дня и в течении недели после этого православного праздника. С изданием “Судебника” правило о Юрьеве дне было распространено на все категории крестьян и по всей территории государства.

Таким образом, Судебник Ивана III воспринял основную идею традиционного восточного права – идею защиты справедливости. Но еще более удивительно, что Судебник воспринял восточные методы защиты справедливости. Русская правда киевских времен не знала столь характерных для Востока жестоких казней и телесных наказаний. В Судебнике Ивана III такие наказания полагаются за многие преступления – специалисты в один голос говорят, что эта практика позаимствована с Востока. Таким образом, Иван III вполне усвоил основной принцип монархии: защита справедливости требует суровых наказаний.

“Великий макиавеллист”, по определению Маркса, охотнее выступавший на дипломатическом поприще, чем на поле боя, Иван Васильевич проявлял несомненный интерес к идеологическим вопросам, и был в курсе тех споров, которые возникали между еретиками, среди которых был его ближайший сподвижник Федор Курицын, и их противниками. При этом великий князь почти до самого конца жизни (приблизительно до 1502-1503 гг.) оказывал явное покровительство еретикам, вначале новгородским (он перевел из Новгорода в Москву и сделал настоятелем Успенского собора еретика Алексея), а затем московским. В состав московского еретического кружка входила сноха Ивана Васильевича. Молдаванка Елена Стефановна, мать его внука и наследника Дмитрия. Как глава государства и политический деятель Иван III выступал с целым рядом посланий дипломатического и внутриполитического характера. В 50-70-х гг. Иван Васильевич, вместе с митрополитами Ионой, Феодосием и Филиппом I выступил с заявлением об “изрушении греческого закона” после Флорентийской унии и завоевания Царьграда. Он писал также грамоту архиепископу Геннадию Новгородскому по поводу обнаруженной Геннадием ереси в Новгороде и т.д.

Блистательная эпоха итальянского Возрождения оказала глубокое воздействие на всю Европу. Русь не была исключением. В конце XV в. казалось, что Россия, потеряв духовного пастыря в лице Византии, готова искать пути сближения с западно-христианским миром. Итальянский брак Ивана III и деятельность греков-униатов в Москве расширили связи с Западом. Однако низложение архиепископа Геннадия, покровительствовавшего “латинам”, фактический разрыв русско-итальянских связей, суд над Максимом Греком положили конец наметившемуся повороту. Флорентийская уния и падение Византии имели роковое значение для Руси: в решающий момент русского национального самоопределения. Византийская традиция прервалась, византийское наследие было оставлено и полузабыто, в этом отречении “от греков” возможно кроется главная причина некоторого кризиса культуры Москвы в последующую эпоху. Почву для кризиса создал, по-видимому, не только разрыв с “греками”, но и отказ от наметившегося поворота в сторону католического Запада. Торжество официальной церкви и самодержавных начал, утверждение идеи исключительности Москвы – “третьего Рима” (последней мировой истинно христианской империи) способствовали некоторой изоляции России.

В годы правления Ивана Ш, по нашему мнению, в целом оформляется и официальная идеология Московских властей. Нам показалось интересным тот факт, что при всей про московской направленности митрополичьих сводов первой половины XV в., они еще не шли дальше простого восхваления Москвы, ее князей и “святых покровителей”. Тот комплекс историко-политических идей, который открыл собой новую фазу в формировании идеологии русского централизованного государства, появился лишь в семидесятых годах XV в, что признаёт большинство современных отечественных историков. Этот сдвиг в идейном содержании летописей был связан прежде всего с крупными переменами во внутренней жизни России. Именно в рассказах о походах великого князя на Новгород впервые с полной силой прозвучала мысль о единстве исторического процесса на территории Руси – с киевской поры до современной автору эпохи. В соответствии с духом того времени эта мысль приняла форму утверждений о единстве правящей династии. линия исторического развития государства на Руси представлялась прямой и непрерывной, что в глазах тогдашних людей свидетельствовало о значительности государства и являлось надежным залогом его будущих успехов. Русская земля объявлялась – в духе норм феодального государственного права – “вотчиной” великого князя, и присоединение Новгорода рассматривалось как возвращение в состав “вотчины” одной из ее составных частей. Здесь следует сказать об умелом и понятном для современников идеологическом обосновании важного политического шага. На этом примере особенно ясно видно, как теория киевского наследства становилась все более совершенным оружием в руках русского правительства.

Московские власти вынуждены были заботиться не только об оправдании своего централизаторского курса, но и о том, чтобы противостоять растущей политической силе Литвы.

Правительству Ивана III важно было придать Москве такую притягательную силу, которая перевесила бы любое стремление уйти из-под ее власти. И вот в русле московской официальной идеологии начинают развиваться идеи о том, что Царьград утратил свое былое благочестие и центр мирового православия переместился в Россию. Таким образом, летописные своды конца XV в. включают целый ряд новых идей о ходе русского исторического процесса, о роли в этом процессе великокняжеской столицы – Москвы и, наконец, о месте России в “православном мире”. В дальнейшем круг этих идей значительно расширился, причем по мере развития и углубления московской официальной идеологии стало очевидным известное расхождение тех ее линий, которые поначалу находились в тесной связи друг с другом. Линия, начавшаяся с пропаганды идеи “киевского наследства”, будет продолжена далее в глубь веков и включит в себя легенду о происхождении русских князей от императора Августа и о непосредственной связи России с предшествовавшими великими монархиями – Римом и Византией. Именно эти идеи будут подхвачены московскими правительственными кругами и найдут широкое применение во внутриполитической и дипломатической практике.

Другая линия, развивающая мысль о перенесении в Россию центра мирового православия, достигнет своего апогея в идее “Москва – третий Рим” и будет взята на вооружение главным образом духовными иерархами, не оказав заметного воздействия на политическую жизнь русского общества. Не упоминая о браке государя с византийской царевной, деятели церкви в своих трудах подчеркивали верность Руси Богу и православию. Это превращало Москву в новый Царьград. Сам Бог поставил Ивана III – нового царя Константина новому граду Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя. Но все это произойдет спустя несколько десятилетий. А в 1470-х годах сделаны были только первые попытки насыщения летописных сводов вновь возникшими историко-политическими идеями, и это положило начало усилившемуся с годами превращению летописи в “чтение для политического воспитания подданных”.

Реальным фактором политической жизни России было то, что при объединении русских княжеств вокруг Москвы и укреплении своей власти в едином Русском государстве великий князь нуждался в поддержке церкви, а православная церковь, чтобы сохранить свое влияние на всех русских землях, нуждалась в сильной великокняжеской власти. Усиление власти московских государей неизбежно должно было сказаться на их взаимоотношениях с церковью. Однако московские митрополиты не сразу смирились с новыми историческими условиями. Это неизбежно вело к столкновениям между светской и духовной властями.

Поводом для первого серьезного конфликта послужил обряд крестного хода. При освящении главной святыни России “Успенского собора ” Иван III позволил себе резкое замечание митрополиту Геронтию, который, по его мнению, сделал ошибку и повел крестный ход против солнца. Когда митрополит отказался подчиниться, государь запретил ему освящать вновь построенные церкви столицы. В начавшемся богословском диспуте Ивана III поддержали ростовский архиепископ Вассиан Рыло и архимандрит кремлевского Чудова монастыря Геннадий Гонзов. Эти иерархи не могли привести никаких письменных свидетельств в пользу своей правоты (“свидетельство никоего не приношаху”) и ссылались лишь на обычай. Митрополит опирался на греческий образец. Его правоту подтвердил игумен, только что совершивший паломничество на Афон в Грецию. “В Святой горе, ” сказал он, ” видел, что так освящали церковь, а со кресты против солнца ходили”. Возмущенный вмешательством государя в сугубо церковные дела, Геронтий удалился в монастырь. Конфликт приобрел широкую огласку, и Иван III принужден был уступить. Он отправился в монастырь на поклон к Геронтию, а относительно хождения с крестами обещал положиться на волю митрополита. Несколько лет спустя государь пытался избавиться от строптивого пастыря, вторично удалившегося в монастырь. Но ему не удалось низложить Геронтия. Среди иерархов, выступавших на стороне Ивана III, выделялся архимандрит Геннадий. Митрополит подверг его наказанию, посадив в ледник. Но монарх вызволил его из заточения, а некоторое время спустя назначил архиепископом Великого Новгорода.

Церковь искала различные пути укрепления своего положения. Основатель одного северного монастыря Нил, прозванный Сорским, утверждал, что авторитет церкви нужно поднять путём строгого исполнения правил и обычаев, ведения аскетического образа жизни. Нил осуждал “стяжание” церковью земель и других богатств, за что его последователи получили прозвище “нестяжатели”. Им противостояла группа церковных деятелей, которая настаивала на необходимости для церкви иметь значительные материальные средства. Во главе её стоял игумен Волоцкого монастыря Иосиф, его последователей стали называть иосифляне. Они требовали расправы над всеми инакомыслящими, невмешательства государства во внутрицерковные дела. Хотя власть склонна была поддерживать нестяжателей, на церковном соборе 1503 г., созванного по инициативе великого князя по вопросу о церковном землевладении, они потерпели поражение, были осуждены и многие из низ были сожжены на льду Москвы-реки.

Таким образом можно сделать вывод, что во взаимоотношениях с церковью Иван III занимал компромисную позицию, предпочитая не ссориться с различными группировками, а проводить осторожную политику в своих интересах и на взаимовыгодных условиях.

В конце правления Ивана III во внутренней политике молодого русского государства возникла ещё одна проблема. Второй брак князя c Софьей Палеолог запутал династические отношения в Московии. Он женил своего сына от первого брака Ивана Молодого Тверского на дочери православного государя Стефана Великого из Молдавии Елене. В 1479 г. Софья родила сына Василия. Четыре года спустя Елена Волошанка родила Ивану III внука Дмитрия. Княжичу исполнилось семь лет, когда умер его отец Иван Молодой. Тринадцать лет Иван Молодой был соправителем отца, но в 1490 г. умер от тяжёлой болезни. За это время у его двора сложились прочные связи с Боярской думой. Многие приписывали раннюю смерть наследника проискам Софьи, возможно именно поэтому Иван III на время несколько охладел к Софье и сыну Василию.

Бояре, которые помнили кровавую смуту, затеянную удельными князьями при Василии II, с тревогой наблюдали за взаимоотношениями между Дмитрием-внуком и его дядей Василием, сыном Софьи.14 февраля 1498 г. Дмитрий-внук в неполных 15 лет был торжественно коронован великокняжеской короной в Успенском соборе Кремля. Дмитрий не имел отношения к греческой ветви династии. Тем не менее церемония в Кремле была проведена по обряду коронации византийских императоров. Иван III уже был более привязан к взрослому сыну Василию, а на подрастающего внука нередко негодовал. В начале 1499 г. он передал князю Василию Новгород Великий вместе с титулом великого князя Новгородского и Псковского, что обеспечило ему успех в борьбе за власть. Вопрос об образовании Новгородского княжества не мог быть решен без участия главного соправителя Ивана III Дмитрия-внука, коронованного великого князя. В том, что он возражал против раздела государства, сомневаться не приходится. Возражая деду, Дмитрий рассчитывал на поддержку Боярской думы. Но дума, запуганная казнями, молчала. Все это решило судьбу законного монарха.11 апреля 1502 г. Иван III приказал взять Дмитрия и его мать под стражу якобы “за малое их прегрешение”. Дмитрия. В завещании великого князя имя Дмитрия не упоминалось. Чтобы обеспечить сохранение сильной великокняжеской власти в будущем, он сосредоточил в руках наследника (Василия Ивановича) земли с важнейшими городами, в то время как остальным сыновьям в общей сложности досталось только 30 городов. Как только великий князь умер, Василий заковал племянника Дмитрия и посадил в заточение, где тот умер три года спустя. Хотя проблема была решена в вопросе о престолонаследии оставалось ещё много противоречий.

Заключение

Итак, критически оценив сообщения традиционной историографии о том, что возвышение Москвы и политическое объединения русских земель именно вокруг нее было предопределено объективными предпосылками, в данной работе мы попытались на первое место поставить субъективный фактор этого процесса, а именно – роль личности великого московского князя Ивана III. Отвергая объективные предпосылки можно привести следующие аргументы: никаких удобных путей в районе Москвы не существовало, а города на Волге – Галич, Ярославль, Кострома, Нижний Новгород – имели гораздо более удобное географическое и торговое положение. Московское княжество обладало скудными природными ресурсами, не было средоточием каких-либо промыслов. Состояние производительных сил и систем земледелия также ничем не выделяло Москву по сравнению с другими княжествами. Что касается этнических процессов, их невозможно локализовать в одном городе с округой. Москва не стала в то время и центром сосредоточения сил одном городе с округой.

По свидетельству источников Иван III был смел и имел тонкий ум и, благодаря этому, большой дипломатический талант, хотя и не унаследовал от своих предков (Александра Невского и Дмитрия Донского) ратного таланта. Памятуя об участи отца, попавшего в плен к татарам, свергнутого с трона и ослепленного братьями, он не водил полки в бой и посылал в походы против ордынцев и других врагов опытных воевод. Именно при Иване III Россия покончила с татарским игом и обрела государственную независимость. Заметим, что хотя победа в великой Куликовской битве несомненно была одной из самых ярких побед русского оружия, но в то же время она стала одной из самых кровопролитных битв в русской истории. Рать Дмитрия Донского почти вся полегла на поле боя. На реке Угре русская армия, как и Орда, избежала сколько-нибудь значительных потерь именно в связи с талантливой дипломатией московского князя.

Следует отметить, что эта важнейшая победа была бы невозможна, если бы к этому времени великий князь не объединил бы в целом вокруг Москвы исконно русские земли и не покончил бы с междоусобными войнами. Кроме этого, предприняв несколько походов, Иван III надолго подчинил Казанское ханство. Он первым из московских князей пытался утвердиться в Прибалтике. На границе с Ливонским орденом, на реке Нарова, была воздвигнута мощная крепость, названная в честь князя Ивангород. Разбивая коалиции соперников и одерживая победы одну за одной, Иван III наглядно показал силу русского оружия и свой талант руководителя, организатора и дипломата. Очевидно, что все блестящие успехи вооружённых сил Московского княжества 2-й половины XV – начала XVI веков напрямую связаны с именем этого гениального правителя.

Создание единого государства, ликвидация политических перегородок, прекращение внутренних войн, упорядочение законодательства (составление первого свода законов России – “Судебника” 1497 г.) создали благоприятные условия для социально-экономического развития. Несомненно, что важнейшая цель, которую перед собой ставил Иван III, заключалась в создании хорошо вооружённого и мощного войска, но это невозможно без решения указанных задач. Князь мудро подошёл к данной проблеме и оставил своим потомкам мощную державу как в экономическом, так и в военном отношениях. При Иване III в России укрепилась поместная система, что определило развитие таких учреждений, как двор и дума. Двор превратился в Государев двор, а дума – в Боярскую думу. Старое боярство постепенно уступило место служилому поместному дворянству. Дума стала представительным органом московской аристократии. Подле нее появились первые приказы – Казна, ведавшая финансами, и Дворец, управлявший великокняжескими вотчинами. Государев двор объединил верхи служилого дворянства. С появлением приказов на Руси зародилась бюрократия. Но ее роль в управлении была еще невелика.

Ивана III обвиняли в жестокости. Поводом к такому обвинению послужили казни еретиков. Но надо иметь в виду, что Иван III, пока был у кормила власти, не позволял казнить еретиков. В два-три последних года жизни он тяжело заболел и отстранился от дел, и только тогда ортодоксы осифляне смогли сжечь еретиков. Иван III длительное время противился казни вольнодумцев и еретиков. Его покровительство благоприятствовало расцвету нестяжательства как особого течения религиозной мысли. Отметим, что политика великого князя в отношении церкви была особенно взвешенной и продуманной. В конце XV в. казалось, что Россия, потеряв духовного пастыря в лице Византии, готова искать пути сближения с западным христианским миром. В какой-то мере разрыв с греками после Флорентийской унии и падения Византии, отказ от наметившегося поворота в сторону католического Запада положили начало кризису московской духовной культуры. Торжество официальной церкви и самодержавных начал, утверждение идеи исключительности Москвы – “третьего Рима” способствовали изоляции России, чему в немалой степени способствовало укрепление и распространение православной веры. В конечном счёте союз великокняжеской власти и церкви лишь укрепил единство и духовное превосходство молодого государства.

Итогом длительного правления Ивана III было уничтожение почти всех старых уделов. Однако это вовсе не привело к перестройке системы управления государством на новых основах. Духовная грамота Ивана III возродила систему удельных княжеств в стране. Государь дал “ряд своим сыном”, наделив уделами всех четырех братьев Василия III. Каждый из удельных получил долю как в Московском, так и в Тверском великом княжестве. Мировоззрение первого русского самодержца было насквозь проникнуто духом старых традиций.

В итоге отметим, что на всех отраслях политического и общественного устройства России ещё долгие десятилетия сохранялись отпечатки деятельности, характера, повелений и несомненно – яркого таланта Ивана III Васильевича – . великого государственного деятеля нашей страны.

Источники и литература

1.Базилевич К.В. Образование русского национального государства. Иван III. М., 1946.

2.Всемирная история в 10 томах. Т. 3. М., 1957.

.Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. Подготовлено к печати Л.В. Черепниным. М. – Л. 1950.

.Зимин А.А. Витязь на распутье. Феодальная война в России в XV веке. М., 1991.

.Зимин А А. Из истории поместного землевладения на Руси. // Вопросы истории. 1959, № 11.

.Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории). М., 1982.

.Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1986.

.Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV – первой половины XVI в. М., 1967.

.Ключевский В.О. Русская история. В 3 т. М., 2002.

.Кобрин В.В. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985.

.Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси. / История СССР. 1991. № 4.

.Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. – Л., 1976.

.Лурье Я.С. Русь XV века: отражение в раннем и независимом летописании. // Вопросы истории. 1993. № 11-12.

.Нефедов С.А. Реформы Ивана III и Ивана IV: османское влияние. // Вопросы истории, 2002, № 11.

.Панеях В.М. Панорама истории России XV-XVI веков А.А. Зимина. К выходу в свет книги “Витязь на распутье”. // Отечественная история 1992 № 6.

.Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т.12. Патриаршая или Никоновская летопись (1425-1506 гг.). М., 2000.

.Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979.

.Скрынников Р.Г. Иван III. М., 2006.

.Соловьев К.А. Власть Московского государя во второй половине XV в.: официальная позиция. // Вопросы истории. N 8 2021.

.Степанова Л.Г. К вопросу об имущественной дифференциации крестьянства в конце XV – начале XVI вв. (по данным новгородских писцовых книг). // Отечественная история. № 4.2001.

.Судебники XV-XVI веков. Под общей редакцией Б.Д. Грекова.М. – Л., 1952.

.Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства в XIV-XV веках. М., 1960.

.Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв.М. – Л., 1948, 1951.

.Флоря Б.Н. Эволюция податного иммунитета светских феодалов России во второй половине XV – первой половине XVI века. // История СССР. 1972. №1.

.Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений. Конца XV – начала XIV веков. М., 1980.

.Шумилов Е.Н. Пермь Великая – арена борьбы в XV-XVI вв. // Вопросы истории. № 2, 2021.