Уголовное преследование в российском уголовном процессе. Курсовая работа (т). Основы права. 2015-05-27

ПЛАН

Введение

1. Понятие института уголовного преследования, разграничение понятий «уголовное преследование» и «обвинение»

2. Сроки уголовного преследования, соотношение понятий «прекращение уголовного преследования» и «прекращение уголовного дела»

. Виды уголовного преследования и их особенности

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В соответствии со ст.1 Конституции РФ «Российская Федерация – Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». «Идеи, думы и чаяния философов древности – Аристотеля, Платона, Цицерона, Сократа, Сенеки, прогрессивных мыслителей средневековья Дж. Локка, Ж. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, российских просветителей А. Радищева, А. Герцена, М. Салтыкова-Щедрина и других заложены в этих немногих словах Основного Закона нашего государства. Остается только воплотить их в реальность, в жизнь. В числе других принципиально важных предпосылок для этого выступает создание и поддержание в обществе режима демократии, законности и конституционности, установление прочного правопорядка. Однако без эффективных средств, содержащих в себе элемент принуждения здесь не обойтись. Одним из них и выступает уголовное преследование», – с этими словами М.А. Ворончихина, сказанными им в его диссертационной работе «Субъекты уголовного преследования (Понятие, виды, правовая культура)», нельзя не согласиться. Исходя из вышесказанного тема настоящей курсовой работы является актуальной, кроме того актуальность обусловлена еще и новизной данного института уголовно-процессуального права. Анализ работ видных отечественных ученых по вопросам уголовного преследования сделан авторами многих современных научных работ, данная тема стала темой ни одной диссертаций. Так в диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук С.В. Горловой называются ученые, исследовавшие вопрос уголовного преследования с 19 века и до настоящего времени: «В дореволюционный период вопросы, касающиеся отдельных аспектов уголовного преследования, рассматривали А. фон-Резон, Арефа, А.Ф. Бернер, С.В. Познышев, Н.С. Таганцев, Н. Неклюдов, В.Д. Спасович, И.Я. Фойницкий, И. Щегловитов и др. В советское время вопросам понятия, сущности, пределов и форм уголовного преследования в уголовном процессе были посвящены работы М.С. Строговича, М.А. Чельцова, Ф.Н. Фаткуллина. Проблемам соотношения публичности и диспозитивности в уголовном преследовании посвящены работы А.П. Гуськовой, JI.B.Головко, З.Д. Еникеева, 3.3. Зинатуллина, Т.З. Зинатуллина, Ю.В. Козубенко, А.В. Кудрявцевой, Ю.Д. Лившица, Н.Е. Петровой, И.Л. Петрухина, Ю.В. Францифорова, М.С. Шалумова, А.А. Шамардина и многих других. В науке гражданского права отдельным вопросам частных начал, частных прав и интересов посвящены работы Н.А. Чечиной, Н.В. Малеиной и др». Однако после введения в действие нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее УПК РФ) ряд вопросов утратил свою актуальность, а многие проблемы, ранее считавшиеся разрешенными, наоборот, вновь потребовали рассмотрения. Вопросы самого понятия уголовного преследования, его содержания, о начале реализации уголовного преследования, его окончания, его видах до настоящего времени остаются дискуссионными в теории уголовно-процессуальной науки.

На основании всего вышеуказанного целью настоящей курсовой работы является анализ уголовного преследования, как уголовно-процессуального института, которая, в свою очередь, обусловила следующие задачи: в первой части курсовой работы будет рассмотрено понятие института уголовного преследования в российском праве, будет предпринята попытка разграничения понятий «уголовное преследование» и «обвинение»; во второй части произведен анализ сроков уголовного преследования, рассмотрен вопрос о начале его реализации и окончании, соотношении понятий «прекращение уголовного преследования» и «прекращение уголовного дела»; в третьей части будут проанализированы виды уголовного преследования и их особенности согласно действующему законодательству.

В контрольной работе использованы следующие нормативно правовые акты РФ: Конституция РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации под редакцией В.И.Радченко; учебники и учебные пособия: В.Н. Григорьева, А.В. Победкина, В. Н. Яшина, А.В. Смирнова, К.Б. Калиновского, под редакцией А. В. Гриненко; В.И. Радченко; авторефераты диссертаций на соискание ученых званий Р.В. Мазюка, О.А. Картохиной, С.В. Горловой, М.А. Ворончихина, Е.В. Шишкиной, А.Г. Халиулина; материалы международной научной конференции, посвященной 160-летней годовщине со дня рождения проф. И.Я. Фойницкого «Стратегии уголовного судопроизводства» 11-12 октября 2007 г. (статья А.П. Кругликова); статья Н.Н. Ковтуна, А.П. Кузнецова «Сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России».

1. Понятие института уголовного преследования, разграничение понятий «уголовное преследование» и «обвинение»

Термин «уголовное преследование» довольно часто и давно используется в уголовно-процессуальной теории и практике. Данное понятие не является новым для российского уголовного судопроизводства и впервые было использовано в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года. Позже оно употреблялось в нормативно-правовых актах советского государства, но с принятием УПК РСФСР 1960 г. было отвергнуто законодателем. Однако впервые данный термин был введен в текст УПК лишь в 2001 году, в результате реформирования его отдельных положений. До этого его можно было встретить в других нормативных правовых актах, регламентирующих уголовно-процессуальные отношения. В частности, согласно ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» прокурор, «осуществляя уголовное преследование в суде выступает в качестве государственного обвинителя». Это, по мнению большинства процессуалистов, позволяло отождествлять уголовное преследование с функцией обвинения. Анализ отдельных положений действующего законодательства позволяет утверждать, что данный подход воспроизведен и в УПК РФ. В частности, п. 55 ст. 5 Кодекса предусматривает, что «уголовное преследование – это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления».

Уголовное преследование является особым видом государственной деятельности, которая осуществляется специально уполномоченными государственными органами и их должностными лицами в целях реализации уголовно-правовых запретов, закрепленных в УК РФ.

Уголовное законодательство содержит перечень деяний, которые в соответствии со ст. 14 УК РФ признаются преступлениями. Вместе с тем само по себе закрепление в законе того либо иного деяния в качестве уголовно наказуемого не дает ответа на вопрос о том, каким именно образом лицо будет привлечено к уголовной ответственности. Именно с данной целью в уголовно-процессуальном законодательстве создан институт уголовного преследования.

Из определения, данного в п. 55 ст. 5 УПК РФ следует, что уголовное преследование является процессуальной деятельностью и соответствует всем признакам, которыми такая деятельность обладает. Автор учебника «Уголовный процесс» А.В. Гриненко выделяет следующие признаки уголовного преследования:

. Уголовное преследование осуществляется в порядке, строго регламентированном законом. В УПК РФ содержится целый комплекс норм, которые детально закрепили процедуру уголовного преследования. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 6 УПК РФ уголовное преследование в числе прочих видов деятельности обозначено как отвечающее назначению уголовного судопроизводства. Вопросы, посвященные уголовному преследованию, наиболее полно отражены в гл. 3 УПК РФ. Различные аспекты данной деятельности регламентированы иными статьями Кодекса, что позволяет говорить о наличии системы норм, объединенных в институт уголовного преследования.

. Уголовное преследование осуществляется специально уполномоченными государственными органами и должностными лицами. В соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ сторону обвинения представляют прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель. В данном случае понятие «обвинение» следует понимать в широком смысле, т. е. как любую деятельность, направленную на собирание доказательств виновности конкретного лица в совершении им преступления. Это вытекает из сущности уголовного преследования как деятельности, направленной на изобличение не только обвиняемого, но и подозреваемого.

. Органы и должностные лица, которые в соответствии с законом обязаны осуществлять уголовное преследование, вправе действовать лишь в пределах предоставленных им законом полномочий. Так, следователь вправе возбуждать уголовные дела и осуществлять уголовное преследование в случаях, когда производство по таким уголовным делам находится в его компетенции в соответствии с правилами о подследственности (ст. 38, 151 УПК РФ). Руководитель следственного органа принимает участие в уголовном преследовании путем дачи следователю указаний о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения, о квалификации и об объеме обвинения (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ). Прокурор обладает полномочиями по осуществлению уголовного преследования в тех случаях, когда досудебное производство осуществляется в форме дознания, а также с момента, когда уголовное дело поступило к нему с обвинительным заключением или обвинительным актом (ст. 37 УПК РФ). Дознаватель занимается уголовным преследованием при возложении на него соответствующих полномочий начальником органа дознания (ч. 1 ст. 41 УПК РФ) и в пределах своей подследственности (ч. 3 ст. 151 УПК РФ). Частный обвинитель – это лицо, которое подало заявление в суд по уголовному делу, возбуждаемому не иначе как по его желанию. Фактически им является потерпевший, поскольку в ч. 1 ст. 318 УПК РФ речь идет о заявлении именно этого лица. Частный обвинитель осуществляет уголовное преследование по уголовным делам о преступлениях, перечисленных в ч. 1 ст. 20 УПК РФ, т. е. по так называемым уголовным делам частного обвинения. Потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель осуществляют уголовное преследование в пределах своих прав, закрепленных в действующем законодательстве (ст. 22, 42, 44, 45 УПК РФ).

. Уголовное преследование осуществляется в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Из этого положения следует, что уголовное преследование начинается не ранее того момента, когда лицо, в отношении которого осуществляется производство по уголовному делу, приобрело соответствующий процессуальный статус. Подозреваемым в соответствии с ч. I ст. 46 УПК РФ признается лицо в любом из четырех случаев: 1) когда в отношении его возбуждено уголовное дело; 2) когда оно задержано по подозрению в свершении преступления; 3) когда в отношении его применена мера пресечения до предъявления обвинения; 4) когда оно уведомлено в совершении преступления с вручением соответствующего документа. Обвиняемым согласно ч. 1 ст. 47 УПК РФ признается лицо, в отношении которого: 1) вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого; 2) вынесен обвинительный акт. Поэтому процессуальные действия или решения, которыми лицо приобретает тот либо иной статус, следует считать начальными моментами уголовного преследования. С другой стороны, органы и должностные лица уголовного судопроизводства не вправе осуществлять фактическое уголовное преследование без наделения лица соответствующим процессуальным статусом.

Из закрепленной в п. 55 ст. 5 УПК РФ нормы следует, что содержанием уголовного преследования является деятельность участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения, направленная на изобличение лица в совершении преступления. Уголовное преследование осуществляется путем производства следственных и иных процессуальных действий, а также принятия процессуальных решений. Что касается следственных действий, то нельзя заранее предполагать, какие доказательства – обвинительные или оправдательные – будут получены в результате его проведения. Процессуальные же решения более определенны. Если лицо поставлено в положение подозреваемого, привлечено в качестве обвиняемого, то данные решения однозначно являются актами уголовного преследования. В содержание данной деятельности также входит вынесение следователем обвинительного заключения (дознавателем – обвинительного акта) и утверждение его прокурором. С момента утверждения данного документа прокурор приобретает статус государственного обвинителя. Уголовное преследование в судебном разбирательстве выражается в том, что государственный или частный обвинитель реализует свои полномочия по поддержанию обвинения. В соответствии с ч. 5 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания. Аналогичными полномочиями по уголовным делам частного обвинения наделен частный обвинитель, в качестве которого в судебном разбирательстве выступает потерпевший.

Таким образом, авторы учебников «Уголовный процесс» под редакцией А. В. Гриненко, В.И. Радченко и В. Н. Григорьева, А. В. Победкина, В. Н. Яшина считают, что необходимо рассматривать уголовное преследование как процессуальную деятельность по уголовному делу, осуществляемую субъектами стороны обвинения в пределах своей компетенции с целью изобличения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, отождествляя понятия «уголовное преследование» и «обвинение», ссылаясь также на п. 45 ст. 5 УПК РФ, в которой разграничивая функции сторон уголовного процесса, законодатель указывает на то, что одна из них выполняет функцию обвинения (уголовного преследования), то есть, напрямую увязываются понятие «уголовного преследования» с функцией обвинения.

Однако в течение многих десятилетий и до настоящего времени среди ученых-процессуалистов и практических работников не сложилось единого мнения об их сущности и содержании.

Так автор диссертационной работы на соискание научного звания кандидата юридических наук Р.В. Мазюк считает, что «в целях соблюдения такого требования юридической техники, как обозначение одного явления только одним термином (названия функции обвинения), предлагается из п. 45 ст. 5 УПК РФ исключить слова «(уголовного преследования)», изложив данную норму в следующей редакции: «45) стороны – участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения или защиты от обвинения»».

Автор другой диссертационной работы на соискание научного звания кандидата юридических наук С.В. Горлова считает, что «уголовное преследование шире понятия обвинения. Ввиду дефиниции, данной в п. 22 ст. 5 УПК РФ, обвинение – это утверждение о совершении преступления определённым лицом, выдвинутое с соблюдением закона. Уголовное преследование – это способ реализации охранительной функции государства, представляющий собой деятельность специально уполномоченных органов и должностных лиц по фактическому ограничению прав и выдвижению обвинения изобличаемых, представляющий собой выражение публичности в уголовном процессе. Деятельность по ограничению прав изобличаемых лиц на стадии предварительного расследования представляет собой уголовное преследование в узком понимании слова. Обвинение – это деятельность по обоснованию обвинительного тезиса с помощью доказательств».

Автор еще одной диссертационной работы на соискание научной степени кандидата юридических работ Е.В. Шишкина предлагает: «Считать уголовное преследование и обвинение не тождественными, поскольку обвинение является формой уголовного преследования. В связи с этим предлагается внести изменения в ч. 2 ст. 15 УПК, изложив ее в следующей редакции: «Функции уголовного преследования, защиты от уголовного преследования и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо». А положение п. 45 ст. 5 УПК следует изложить в следующей редакции: «стороны – участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию уголовного преследования или защиты от уголовного преследования».

Анализируя мнение ученых-процессуалистов о разграничении понятий «уголовное преследование» и «обвинение» авторы статьи «Институт уголовного преследования в российском уголовном судопроизводстве» Е.В. Шишкина, С.Г. Бандурин и Н.А. Громов пишут: «Х.С. Таджиев полагает, что между терминами «уголовное преследование» и «обвинение» разницы нет, а предмет, обозначаемый ими, тот же. Н.А. Якубович отмечал, что термин «обвинение» уже термина «уголовное преследование», в который входят структурные элементы, связанные с поисковой деятельностью следователя и применением мер процессуального принуждения. А.Г. Халиулин, соглашаясь в целом с мнением Н.А. Якубовича, особо отмечает, что «обвинение» является лишь одной из форм осуществления «уголовного преследования»». Ранее названные авторы придерживаются следующего мнения: «знак равенства между терминами «обвинение» и «уголовное преследование» ставить нельзя. Это разноплановые понятия с присущей каждому из них спецификой и определенным назначением в уголовном судопроизводстве… уголовное преследование и обвинение не есть одно и то же, поскольку не совпадают между собой по объему … Мы хотели бы уточнить, что это понятия разного процессуального уровня».

Автор статьи «Уголовное преследование и обвинение в современном уголовном процессе России» (Материалы международной научной конференции посвященной 160-летней годовщине со дня рождения проф. И.Я. Фойницкого «Стратегии уголовного судопроизводства» 11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург)) А.П.Кругликов считает, что необходимо разграничивать указанные понятия: «Казалось бы, введение в УПК РФ отличающихся друг от друга понятий уголовного преследования и обвинения, должно было четко их разграничить, устранить их толкование, как синонимов. Но этого не произошло: новый УПК РФ содержит и положения, позволяющие толковать их в одном и том же значении. Так, в п.45 ст.5 УПК РФ говорится о «функции обвинения (уголовного преследования», в ч.2 ст.15 «о функции обвинения». То есть под обвинением понимается определенная деятельность, что противоречит положениям п.22 ст.5 УПК РФ. Представляется очевидным, что лишь устранение отмеченных и других противоречий, содержащихся в УПК РФ, будет способствовать правильному пониманию сущности и содержания как обвинения, так и уголовного преследования».

Таким образом, уголовное преследование, в соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ, – процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого. Указанное определение уголовного преследования устанавливает следующие признаки, характеризующие уголовное преследование как один из видов уголовно-процессуальной деятельности:

а) данная деятельность является процессуальной, т.е. происходит в рамках уголовно-процессуального законодательства;

б) она осуществляется стороной обвинения, т.е. прокурором, а также следователем, начальником следственного отдела, дознавателем, частным обвинителем, потерпевшим, его законным представителем, гражданским истцом и его представителем;

в) имеет целью изобличение как подозреваемого, так и обвиняемого в совершении преступления.

г) имеет в зависимости от субъекта виды: частное, публичное, частно-публичное (виды уголовного преследования будут рассмотрены в 3 части настоящей курсовой работы).

По мнению автора настоящей курсовой работы, стоит обратить внимание на ряд несоответствий в данной дефиниции. Прежде всего, в ст. 5 УПК РФ содержатся понятия, которые невозможно четко соединить между собой. В частности, согласно п. 55 лицами, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, являются подозреваемый и обвиняемый. Однако в приведенном в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечне участников со стороны защиты подозреваемый не упоминается. Тем самым существенно нарушен процессуальный паритет, поскольку функции уголовного преследования, реализующейся в отношении подозреваемого, не противостоит функция защиты этого же подозреваемого. Более того, данная ситуация прямо нарушает положения ст. 16 УПК РФ, в которой закреплены правила, входящие в содержание принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Это, несомненно, требует дополнения содержащегося в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечня участников уголовного судопроизводства со стороны защиты такой процессуальной фигурой, как подозреваемый.

Далее, в п. 45 упоминавшейся ст. 5 УПК РФ в качестве синонимов употребляются термины «функция обвинения» и «функция уголовного преследования». Из этого как минимум вытекает, что уголовное преследование и обвинение – идентичные категории. Как уже было сказано ранее, данную позицию поддерживали многие научные деятели. Вместе с тем данный подход вполне соответствовал действительности того времени, когда по общему правилу на досудебные стадии производства по уголовному делу адвокат не допускался. Поэтому термином «обвинение» обозначалась практически вся досудебная деятельность по установлению лица, совершившего преступление, независимо от имевшегося у него процессуального статуса.

В настоящее время УПК РФ четко разделил статусы свидетеля, подозреваемого и обвиняемого, полагаем, что именно поэтому вопрос о том, являются ли термины «уголовное преследование» и «обвинение» равнозначными, приобрел совершенно иное звучание и стал весьма актуальным. Следует, однако, иметь в виду, что категория обвинения применяется только в отношении лиц, которые приобрели процессуальный статус обвиняемых, тогда как уголовному преследованию фактически могут подвергаться и те, в отношении которых не было вынесено формальное решение о признании их подозреваемыми или привлечении их в качестве обвиняемых.

Частично ответ на поставленный вопрос дал сам законодатель, поскольку при сопоставлении положений п. 22 и п. 55 ст. 5 УПК РФ обнаруживается парадоксальная ситуация. С одной стороны, в первом из названных пунктов однозначно говорится о том, что обвинение – это утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом (данный порядок закреплен в главе 23 УПК РФ).

Когда эти два определения «сходятся» в п. 45 ст. 5 УПК РФ, то становится очевидным, что термин «уголовное преследование» шире, поскольку включает в себя деятельность в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого.

Кроме того, некоторую неразбериху привносит и тот факт, что в этом же п. 45 ст. 5 УПК РФ функция, противоположная функции уголовного преследования, поименована как «функция защиты от обвинения». В данном случае сразу же возникают два новых вопроса. Во-первых, разве лицо не вправе защищаться от подозрения? По крайней мере, в ст. 16 УПК РФ закреплен принцип обеспечения права на защиту, как обвиняемого, так и подозреваемого. И, во-вторых, почему в ст. 15 УПК РФ, закрепляющей содержание принципа состязательности сторон, эта сторона названа «стороной защиты»? Более правильно было бы обозначать ее не просто «стороной защиты», а «стороной защиты от уголовного преследования» (с учетом ранее высказанных доводов).

уголовный право процессуальный

2. Сроки уголовного преследования, соотношение понятий «прекращение уголовного преследования» и «прекращение уголовного дела»

Как уже было установлено, «уголовное преследование» – совокупность норм уголовно-процессуального законодательства, сосредоточенных в гл. 3 УПК РФ «Уголовное преследование», образующих самостоятельный уголовно-процессуальный институт. В главе 3 УПК РФ «Уголовное преследование» устанавливаются: виды уголовного преследования (ст. 20), обязанность осуществления уголовного преследования (ст. 21), право потерпевшего на участие в уголовном преследовании (ст. 22) и привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации (ст. 23).

Однако регламентация уголовного преследования этим не исчерпывается. Нормы, его определяющие, содержатся во множестве иных статей УПК: п. 45 ст. 5, ч. 2 ст. 6, ч. 4 ст. 11, ч. 3 ст. 15, ч. 3 ст. 24, ч. 1 ст. 6, ч. 1 ст. 27, ст. 28, ч. 1 ст. 37, ч. 1 и 2 ст. 133, ч. 1 ст. 134, ч. 2 ст. 175, ч. 1 и 2 ст. 212, ч. 1, 4 и 5 ст. 213, ч. 1 и 2 ст. 214, ч. 1 ст. 221, ч. 3 и 4 ст. 239, ч. 4 ст. 448, ст. 458-460, 462, 464, 465 и др. Есть они и в приложениях к ст. 476.

Целью уголовного преследования является изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК). Изобличение подозреваемого означает собирание доказательств, уличающих в совершении преступления лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, задержанное в соответствии со ст. 91 и 92 настоящего Кодекса, или лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения (ч. 1 ст. 46 УПК). Изобличение обвиняемого представляет собой доказывание виновности лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или обвинительный акт (ст. 47 УПК).

Уголовное преследование предопределено сообщением о преступлении. Будучи направлено участникам уголовного судопроизводства, осуществляющим производство по уголовному делу, оно обусловливает возникновение официального, от имени государства, уголовного преследования. Получив сообщение о преступлении, прокурор и органы предварительного расследования обязаны начать уголовное судопроизводство, а значит, и уголовное преследование в порядке, предусмотренном УПК.

Обнаружив достаточные данные, указывающие на признаки преступления, они должны «возбудить уголовное дело» и принять все предусмотренные законом меры к установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, к изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК). Доказывание вины лица, совершившего преступление, является обязанностью органов предварительного расследования и прокурора. Подозреваемый и обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность (ч. 2 ст. 14 УПК).

Уголовное преследование включает в себя обвинение в суде (ч. 1 ст. 20 УПК). Оно поддерживается в суде государственным обвинителем. Если оно находит подтверждение в судебном заседании, выносится обвинительный приговор. При наличии жалобы или представления на приговор уголовное преследование продолжается в суде второй инстанции. Завершается уголовное преследование вступлением приговора в законную силу.

Дискуссионным в науке уголовного процессе был и остается вопрос об определении момента, с которого начинается уголовное преследование в отношении подозреваемого и обвиняемого. Его важность обусловлена тем, что именно с этого момента лицо должно получать возможность защищаться от уголовного преследования всеми, не запрещенными законом средствами и способами. Как представляется, само по себе указание в УПК РФ на тот факт, что уголовное преследование осуществляется в отношении подозреваемого и обвиняемого, не позволяет в полной мере разрешить поставленную задачу. Лицо может находиться в положении подозреваемого или обвиняемого некоторое время, и необходимо четко определить исходную точку. Несомненно, начало уголовного преследования должно осуществляться с момента приобретения лицом соответствующего процессуального статуса. Для подозреваемого этот момент наступает в одном из случаев, указанном в ч. 1 ст. 46 УПК РФ (данные случаи перечислены в части первой настоящей курсовой работы). Именно с совершением одного из этих действий законодатель связывает начало реализации функции уголовного преследования.

Указание в законе на момент появления в уголовном деле процессуальной фигуры подозреваемого с точки зрения юридической техники и соотношения с иными нормами весьма далеко от совершенства, наибольший интерес представляет анализ соотношения начальных моментов уголовного преследования и защиты от него. В ряде случаев между данными процессуальными функциями наблюдается явная несоразмерность. Так, если обратить внимание на содержание ст. 49 УПК РФ, несложно заметить, что лицо приобретает возможность пользоваться помощью защитника в числе прочих случаев с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Но в п. 15 ст. 5 УПК РФ, к которой данное положение отсылает, момент фактического задержания как таковой не обозначен. Он обозначен лишь посредством синонима – «момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Проблема состоит в том, что термин «момент фактического задержания» привнесен в отечественное законодательство из англо-саксонской системы права, в которой он во множестве прецедентов обозначен как начальный момент, с которого лицо утратило возможность свободно передвигаться. В нашем же кодифицированном законодательстве данный момент толкуется неоднозначно, в связи с чем необходимо его законодательное разъяснение. Далее, в п. 55 ст. 5 УПК РФ указано, что уголовное преследование осуществляется в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого. Однако в ч. 3 ст. 49 УПК РФ говорится о том, что защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях применения к нему в соответствии со ст. 100 УПК РФ меры пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, применение иных мер пресечения в отношении подозреваемого не дает ему возможности приглашать защитника. Тем самым функции уголовного преследования не противостоит функция защиты от него, что существенно нарушает положения принципа состязательности (ст. 15 УПК РФ). Более того, это правило, по сути, перечеркивается иными нормами, также содержащимися в ч. 3 ст. 49 УПК РФ. Дело в том, что в соответствии с п. 5 ч. 3 данной статьи в числе прочих моментов возможность пользоваться помощью защитника предоставляется лицу с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления. Поэтому следует признать, что в одной и той же статье и даже части этой статьи содержатся одновременно и более узкая и более широкая трактовка момента начала защиты от уголовного преследования.

Автор диссертации на соискание научного звания кандидата юридических наук «Уголовное преследование как проявление публичности в уголовном процессе» С.В. Горлова считает: «Уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела, а также независимо от формального процессуального статуса привлекаемого к ответственности лица, с момента применения принудительных мер которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения (удержание официальными властями, принудительный привод или доставление в органы дознания и следствия, содержание в изоляции без каких-либо контактов, а также какие-либо иные действия, существенно ограничивающие свободу и личную неприкосновенность)».

Авторы статьи «Сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России» Н.Н. Ковтун и А.П. Кузнецов считают, что момент начального момента уголовного преследования необходимо отодвинуть на стадию до возбуждения уголовного дела. По их мнению, по буквальному толкованию функции уголовного преследования как бы нет и не может быть ни в стадии возбуждения уголовного дела, ни в стадии предварительного расследования вплоть до появления субъектов обвиняемого и подозреваемого. Названные авторы, однако, считают, опираясь на решения Конституционного суда РФ, в правовых позициях которого со ссылкой на международно-правовые акты о правах человека впервые появился такой субъект уголовно-процессуальной деятельности, как лицо, “подозреваемое в совершении преступления”, которому, вне зависимости от наличия формального процессуального статуса, предусмотренного ч. 1 ст. 46 УПК, должны быть предоставлены те же права на защиту, на защитника и т.п., что и лицу, обладающему официальным процессуальным статусом подозреваемого. При этом формой реализации подобного подозрения, могут являться принудительный привод, реализуемый в отношении данного лица, его задержание или допрос по изобличающим его обстоятельствам, обыск в жилище данного лица или наложение ареста на его имущество и т.п. Таким образом, они приходят к следующему выводу: «Реализация функции уголовного преследования не может быть поставлена в зависимость от формального появления в уголовном процессе процессуальной фигуры обвиняемого или подозреваемого».

Дискуссионным в теории уголовно-процессуальной науки является также вопрос о включении в содержание функции уголовного преследования мер оперативно-розыскного характера, призванных изобличать подозреваемого в совершении деяния, запрещенного уголовным законом, и соответственно о начале реализации функции уголовного преследования именно с момента начала применения указанных мер. Ряд ученых процессуалистов полагают, что меры оперативно-розыскного характера непосредственно входят в содержание функции уголовного преследования. Авторы вышеназванной статьи Н.Н. Ковтун и А.П. Кузнецов, с чем согласен автор настоящей курсовой работы, считают, что «нормы п. 55 ст. 5 УПК РФ достаточно однозначны в этой части и не дают оснований для подобной постановки вопроса. Характеризуя уголовное преследование как исключительно процессуальную деятельность, они a priori снимают вопрос о возможности включения названных (оперативно-розыскных) мер в содержание функции уголовного преследования».

Перечень оснований прекращения уголовного преследования дан в статье 27 УПК РФ: «1. Уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается по следующим основаниям: 1) непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления; 2) прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 – 6 части первой статьи 24 настоящего Кодекса; 3) вследствие акта об амнистии; 4) наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; 5) наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела; 6) отказ Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказ Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица. 2. Прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в пунктах 3 и 6 части первой статьи 24, статьях 25, 28 и 28.1 настоящего Кодекса, а также пунктах 3 и 6 части первой настоящей статьи, не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает. В таком случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке (в ред. Федеральных законов от 24.07.2002 N 98-ФЗ, от 08.12.2003 N 161-ФЗ, от 07.12.2021 N 420-ФЗ). 3. Уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению по основанию, указанному в пункте 2 части первой статьи 24 настоящего Кодекса. По этому же основанию подлежит прекращению уголовное преследование и в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом. 4. В случаях, предусмотренных настоящей статьей, допускается прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого, обвиняемого без прекращения уголовного дела».

В Комментариях к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации под общей редакцией В.И.Радченко вышеназванные основания прекращения уголовного преследования – « это такие предусмотренные законом обстоятельства, установление которых влечет за собой прекращение процессуальной деятельности, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. С прекращением уголовного преследования по любому основанию в отношении этого лица отменяются все меры уголовно-процессуального принуждения (задержание, мера пресечения, отстранение от должности, арест на имущество) и лицо восстанавливается в своем прежнем положении. К числу оснований прекращения уголовного преследования относятся все основания, предусмотренные ст. 24-28 УПК. Этот перечень является исчерпывающим. Недопустимы произвольные формулировки оснований».

В.Н. Григорьев комментируя статью 27 УПК РФ пишет: «Уголовное преследование прекращается на основе непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления при наличии следующих условий: 1) сам факт преступления имел место, он доказан материалами дела; 2) в деле имеется подозреваемый или обвиняемый; 3) собранные доказательства свидетельствуют о его непричастности к совершению преступления либо их недостаточно для достоверного вывода, что расследуемое преступление совершено именно этим лицом; 4) все возможности для собирания дополнительных доказательств исчерпаны. В силу вытекающего из презумпции невиновности правила, согласно которому недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности, комментируемое основание реабилитирующего прекращения уголовного дела можно трактовать как вывод о непричастности данного обвиняемого к совершению инкриминируемого преступления. Уголовное преследование прекращается по п. 1 ч. 1 ст. 27 как в случае, когда исследование фактических обстоятельств дела завершилось познавательным результатом – доказана непричастность к совершенному преступлению, так и в случае, когда следователь (дознаватель) вынужден завершить процесс в отношении конкретного подозреваемого или обвиняемого лишь юридическим результатом – ввиду недоказанности участия подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, хотя познавательный результат по субъективным или объективным причинам не достигнут.

Поскольку вступивший в законную силу приговор либо определение или постановление о прекращении дела содержат обязательные решения об основаниях прекращения уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого, никакие иные решения, связанные с обвинением лица в преступлении, дело о котором прекращено производством, не могут быть приняты.

Наличие неотмененного постановления органа дознания, следователя, прокурора о прекращении дела является обстоятельством, исключающим производство по данному делу, если указанное постановление вынесено в пределах компетенции соответствующих должностных лиц и органов. К нему же приравнивается по своему значению постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

При наличии указанных в законе условий важно, чтобы уголовное преследование было прекращено именно по тому основанию, которое является для данного случая единственно правильным.

Если по делу привлечено несколько обвиняемых, а основания к прекращению уголовного преследования относятся не ко всем, то уголовное преследование прекращается в отношении конкретного обвиняемого или обвиняемых. Непременным условием такого прекращения является то, что лицу, в отношении которого уголовное преследование прекращается, было предъявлено обвинение, которое с прекращением аннулируется, объявляется снятым, а уголовное преследование не имеющим продолжения. Аналогичное постановление необходимо и в отношении подозреваемого.

Если лицо, уголовное преследование в отношении которого подлежит прекращению вследствие истечения сроков давности уголовного преследования, отсутствия заключения суда о наличии признаков преступления и соответствующего согласия на возбуждение уголовного дела или на привлечение в качестве обвиняемого, в связи с примирением сторон, деятельным раскаянием, а также вследствие акта амнистии и отказа Государственной Думы в даче соответствующего согласия на привлечение к уголовной ответственности, возражает против такого решения, производство по делу продолжается в обычном порядке. Поэтому перед тем, как принимать решение о прекращении уголовного преследования по указанным основаниям, необходимо получить согласие на это подозреваемого или обвиняемого.

Недостижение возраста уголовной ответственности законодатель расценивает как отсутствие субъекта преступления. Поэтому уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моменту совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, возраста, с которого наступает уголовная ответственность, подлежит прекращению в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24; см. также ст. 20 УК РФ).

Если несовершеннолетний, не достигший возраста, с которого наступает уголовная ответственность, совершил преступление в группе со взрослыми соучастниками, то уголовное преследование прекращается только в отношении этого несовершеннолетнего, а все производство по делу продолжается, и несовершеннолетний выступает в нем в качестве свидетеля.

Если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Уголовное преследование в этом случае подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления».

При наличии вышеназванных оснований, приведенных в ст. 27 УПК РФ, уголовное преследование прекращается независимо от мнения представителей стороны обвинения и без дополнительных условий. Исключение составляет прекращение уголовного преследования вследствие издания акта об амнистии, поскольку подозреваемый или обвиняемый должен подпадать под ту категорию лиц, на которую конкретная амнистия распространяется.

Кроме того, в уголовно-процессуальном законодательстве установлены случаи, когда уголовное преследование может быть прекращено по решению суда, а также следователя с согласия руководителя следственного органа и дознавателя с согласия прокурора. К ним относятся следующие процедуры: прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ); прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием (ст. 28 УПК РФ).

При этом вышеперечисленные органы и должностные лица, принимая решение о прекращении уголовного преследования, не связаны мнением любых заинтересованных участников и действуют исключительно по своему внутреннему убеждению, основанному на законе. Прекратить уголовное преследование – это их право, но не обязанность, поскольку УПК РФ к такому решению выдвигает ряд дополнительных требований (совершение преступления небольшой или средней тяжести, согласие подозреваемого и обвиняемого и др.).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что большинство ученых процессуалистов считают, что начальным моментом уголовного преследования является возбуждение уголовного дела, с появлением фигур подозреваемого или обвиняемого, однако ряд ученых считают, что началом уголовного преследования можно считать момент применения принудительных мер, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, независимо от формального процессуального статуса привлекаемого к ответственности лица, т.е. функция уголовного преследования не может быть поставлена в зависимость от формального появления в уголовном процессе процессуальной фигуры обвиняемого или подозреваемого. К числу оснований прекращения уголовного преследования относятся все основания, предусмотренные ст. 24-28 УПК РФ. Этот перечень является исчерпывающим.

При рассмотрении сроков уголовного преследования важным является вопрос разграничения терминов «прекращение уголовного преследования» и «прекращение уголовного дела».

Авторы учебника «Уголовный процесс» под редакцией А.В. Гриненко считают, что названные термины тесно взаимосвязаны между собой, но не тождественны, с чем согласен автор настоящей курсовой работы. Прекращение уголовного дела имеет место в тех случаях, когда ликвидируется производство по уголовному делу в целом. При этом считаются исчерпанными все уголовно-процессуальные отношения, возникшие по определенному событию преступления. После прекращения уголовного дела все материалы сдаются в архив. В случаях прекращения уголовного преследования факт события преступления не ставится под сомнение. Решение же о прекращении уголовного преследования касается конкретного лица, наделенного процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого. Если преступление совершено группой лиц, то прекращение уголовного преследования в отношении одного или нескольких из них не влечет прекращения уголовного дела в целом. При прекращении уголовного преследования в отношении лица, если соучастники преступления не установлены, уголовное дело в целом также не прекращается. Поскольку событие преступления имело место, на следователе, дознавателе лежит обязанность осуществлять предварительное расследование по данному факту. Прекращение производства по уголовному делу в целом влечет за собой одновременно и прекращение уголовного преследования (ч. 3 ст. 24 УПК РФ). И наоборот, если событие преступления неразрывно связано с лицом, его совершившим (например, по таким преступлениям, как злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, – ст. 157 УК РФ), то прекращение уголовного преследования влечет за собой и прекращение уголовного дела в целом.

Таким образом, прекращение уголовного преследования не всегда вызывает прекращение уголовного дела, поскольку в тех случаях, когда событие преступления имело место, лицо, его совершившее, подлежит установлению. С другой стороны, прекращение уголовного дела в целом всегда порождает прекращение уголовного преследование в отношении лица, наделенного процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого.

Статья 20 УПК РФ определяет следующие виды уголовного преследования: «В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке».

Критериями разделения уголовного преследования на виды являются характер и тяжесть совершенного преступления. Понятие «характер преступного деяния» говорит о направленности посягательства на ту или иную область общественных отношений либо тот или иной объект преступного посягательства, защищаемых государством от преступных посягательств под угрозой наказания. Тяжесть совершенного деяния в материальном праве соотносится со степенью общественной опасности. От тяжести совершенного деяния будет зависеть мера наказания, которую, на основании судебного решения, следует применить к лицу, виновному в совершении преступления. По сути, разграничение уголовного преследования на виды производно от разделения статей и частей статей уголовного кодекса на определенные группы, в зависимости от характера и тяжести определенного преступления.

В основу оптимального соотношения публичных и частных начал в осуществлении уголовного преследования положен общесоциальный фактор – опасность конкретного деяния для общества в целом. Данный критерий является основным критерием, отличающим преступление от иного правонарушения.

Е.В. Шишкина в своей диссертационной работе пишет: «В научной литературе выделяются и другие критерии подразделения уголовного преследования на виды. Например, в зависимости от соотношения личных и общественных интересов, которые выражаются в категориях публичности и диспозитивности. Так, например, С.А. Касаткин утверждает, что основным критерием разделения уголовного преследования на виды служит соотношение частного и публичного интересов. Признание какого-либо из них приоритетным определяет и другие специфические черты каждого из видов уголовного преследования. Публичность – правовой принцип, в соответствии с которым должностные лица и органы государства обязаны действовать от его имени и в его интересах. В случаях коллизии интересов государства и личности предпочтение отдается первым. Диспозитивность как принцип права, наоборот, предоставляет гражданам возможность по собственному усмотрению распоряжаться своим материальным или процессуальным правом, при желании прибегая к содействию следственных органов. При этом диспозитивность может касаться как самого предмета иска (заявлять или не заявлять иск), так и процессуальных средств, которые стороны могут использовать для обоснования своих требований. В условиях диспозитивности личный интерес гражданина оказывается более ценным, чем конкурирующий государственный интерес. Суд в условиях диспозитивности содействует сторонам в реализации их процессуальных прав и осуществляет контроль за законностью их распорядительных действий».

Вопросом определения видов уголовного преследования занимались и занимаются многие ученые-процессуалисты (при этом некоторые из теоретиков называют их видами обвинения). О.А. Картохина считает, что «виды уголовного преследования указывают на то, по чьей инициативе возбуждается уголовное преследование, и в соответствии с какой процедурой реализуется». А.Г. Халиулин полагает, что «виды уголовного преследования различаются в соответствии с тем, по чьей инициативе уголовное преследование возбуждается и в соответствии с какой процедурой реализуется». Они выделяет три вида уголовного преследования (публичное, частно-публичное и частное), что совпадает с положениями, указанными в процессуальном законодательстве.

Таким образом, большинство ученых процессуалистов выделяют три вида уголовного преследования: публичное, частно-публичное и частное. Дискуссионным является вопрос об основаниях указанной классификации, большинство процессуалистов считают, что критериями разделения уголовного преследования на виды являются характер и тяжесть совершенного преступления (с чем согласен автор настоящей курсовой работы), ряд, что в зависимости от соотношения личных и общественных интересов, которые выражаются в категориях публичности и диспозитивности, ряд, что в зависимости от того по чьей инициативе уголовное преследование возбуждается и в соответствии с какой процедурой реализуется.

Рассмотрим более подробно особенности каждого вида уголовного преследования.

В зависимости от вида уголовного преследования различаются представители стороны обвинения, осуществляющие процессуальную деятельность в целях изобличения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, определяется порядок возбуждения и прекращения этих уголовных дел.

Уголовные дела частного обвинения предполагают прежде всего диспозитивный характер их производства. Это означает, что по делам частного обвинения лицу, потерпевшему от преступления, предоставляется возможность самостоятельно решить, насколько серьезно затронуты его интересы, необходимо ли привлекать виновное лицо к уголовной ответственности. Диспозитивность предполагает, что интересы отдельной личности (потерпевшего от преступления) ставятся выше интересов общества и государства в привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности и его наказании. Роль государства в лице мирового судьи в этом случае сводится единственно к принятию надлежаще оформленного заявления, созданию условий для состязания сторон и разрешению уголовно-правового спора между частными лицами.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство (ч. 2 ст. 20 УПК) к уголовным делам частного обвинения относит дела о преступлениях, предусмотренных следующими статьями УК РФ: ст. 115 «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», ст. 116 «Побои», ч. 1 ст. 129 «Клевета» и ст. 130 «Оскорбление». Все указанные деяния относятся к категории преступлений небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК). Диспозитивный характер производства по данной категории уголовных дел предусматривает, что их возбуждение осуществляется не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя (представителя) и подлежит прекращению в случае примирения потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается вплоть до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора (ч. 2 ст. 20 УПК). В случае возникновения разногласий между потерпевшим и его законным представителем по поводу возможности примирения с обвиняемым предпочтение отдается волеизъявлению потерпевшего. Однако следует иметь в виду, что данное правило действует лишь в том случае, когда потерпевший является совершеннолетним и дееспособным лицом. Потерпевший вправе в любой момент судебного разбирательства (до удаления мирового судьи в совещательную комнату для постановления приговора) отказаться от обвинения, в том числе путем примирения с обвиняемым, что влечет прекращение уголовного дела.

Несколько иная ситуация обстоит с уголовными делами частно-публичного обвинения. Основное различие состоит в том, что уголовные дела данной категории также возбуждаются лишь по заявлению потерпевшего, однако прекращению в связи с примирением сторон не подлежат (ч. 3 ст. 20 УПК). Исключение составляет положение, предусмотренное ст. 25 УПК, согласно которому суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

После возбуждения уголовного дела данной категории производство по нему ведется уже в обычном порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством.

В соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК к уголовным делам частно-публичного обвинения относятся дела о преступлениях, предусмотренных следующими статьями УК: ч. 1 ст. 131 «Изнасилование», ч. 1 ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера», ч. 1 ст. 136 «Нарушение равноправия граждан», ч. 1 ст. 137 «Нарушение неприкосновенности частной жизни», ч. 1 ст. 138 «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телефонных и иных сообщений», ч. 1 ст. 139 «Нарушение неприкосновенности жилища», ст. 145 «Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременных женщин или женщин, имеющих детей до трех лет», ч. 1 ст. 146 «Нарушение авторских и смежных прав», ч. 1 ст. 147 «Нарушение изобретательских и патентных прав». Эти деяния относятся к различным категориям преступлений: предусмотренные ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 – к категории тяжких преступлений, все остальные – к преступлениям небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК).

Доминирующим видом уголовного преследования в отечественном уголовном процессе является публичное обвинение. Публичный характер уголовного преследования заключается в том, что оно осуществляется от имени государства уполномоченными на то органами и должностными лицами (прокурор, следователь, руководитель следственного органа, орган дознания, дознаватель). Иначе говоря, возбуждение уголовного дела, его расследование, изобличение виновного, передача уголовного дела в суд и поддержание обвинения в суде осуществляются не только и не столько в интересах потерпевшей стороны (хотя данное обстоятельство также играет определенную роль), сколько в интересах всего общества, государства, во имя справедливости и в целях предупреждения повторения аналогичных преступлений.

Требования публичности опираются на положения Конституции РФ, возлагающей на государство обязанность защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2) и гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод (ст. 46).

В соответствии со ст. 21 УПК РФ государственные органы в пределах своей компетенции обязаны возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления и принять предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию. Это и является обобщенным выражением требования публичности (официальности). В его содержание входят следующие весьма важные положения. Во-первых, это требование действует на всех стадиях уголовного процесса. Во-вторых, уполномоченные на то органы обязаны выполнить возложенные на них законом обязанности независимо от воли и желания потерпевшей стороны или иных заинтересованных субъектов. Следует отметить, что уголовно-процессуальный закон к субъектам публичного обвинения не относит суд. Вместе с тем суд вправе осуществлять по делам публичного обвинения судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела, отказа в его возбуждении или прекращения производства по нему, который реализуется лишь путем рассмотрения в судебном заседании материалов, представленных ему органами государственного обвинения, в том числе по жалобам заинтересованных лиц, чьи конституционные права этими процессуальными актами были нарушены. Публичное обвинение характеризуется также тем, что доказывание виновности лица, совершившего преступление, является обязанностью органов предварительного расследования и прокурора.

Следует отметить, что публичный характер уголовного преследования в некоторых случаях может проявиться и по уголовным делам о преступлениях, отнесенных к категории частного и частно-публичного обвинения. Эти случаи обусловлены определенными условиями, характеризующими состояние потерпевшего. В частности, в соответствии с ч. 4 ст. 20 УПК «…следователь, а также с согласия прокурора дознаватель возбуждают уголовное дело» … частного и частно-публичного обвинения «и при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. К иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором не известны». Эту ситуацию не следует рассматривать как некоторое отступление от диспозитивного начала производства по уголовным делам частного и частно-публичного обвинения. В данном случае компетентные должностные лица отстаивают от имени государства интересы лица, нуждающегося в дополнительной защите и не способного по той или иной причине самостоятельно реализовать принадлежащие ему права.

Заключение

Подводя итог настоящей курсовой работы, хотелось бы еще раз отметить некоторые положения. Целью исследования являлся анализ уголовного преследования как уголовно-процессуального института.

Уголовное преследование, в соответствии с пунктом 55 статьи 5 УПК РФ, – процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого. Указанное определение уголовного преследования устанавливает следующие признаки, характеризующие уголовное преследование как один из видов уголовно-процессуальной деятельности:

. Уголовное преследование осуществляется в порядке, строго регламентированном законом. В УПК РФ содержится целый комплекс норм, которые детально закрепили процедуру уголовного преследования. Вопросы, посвященные уголовному преследованию, наиболее полно отражены в гл. 3 УПК РФ. Различные аспекты данной деятельности регламентированы иными статьями Кодекса, что позволяет говорить о наличии системы норм, объединенных в институт уголовного преследования.

. Уголовное преследование осуществляется специально уполномоченными государственными органами и должностными лицами. В соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ сторону обвинения представляют прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель. В данном случае понятие «обвинение» следует понимать в широком смысле, т. е. как любую деятельность, направленную на собирание доказательств виновности конкретного лица в совершении им преступления. Это вытекает из сущности уголовного преследования как деятельности, направленной на изобличение не только обвиняемого, но и подозреваемого.

. Органы и должностные лица, которые в соответствии с законом обязаны осуществлять уголовное преследование, вправе действовать лишь в пределах предоставленных им законом полномочий.

. Уголовное преследование осуществляется в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

В курсовой работе была предпринята попытка определения соотношения понятий «уголовное преследование» и «обвинение». В результате автор пришел к мнению, что знак равенства между указанными терминами ставить нельзя. Это разноплановые понятия с присущей каждому из них спецификой и определенным назначением в уголовном судопроизводстве, уголовное преследование и обвинение не есть одно и то же, поскольку не совпадают между собой по объему, можно соотнести их как часть и целое. Когда эти два определения «сходятся» в п. 45 ст. 5 УПК РФ, то становится очевидным, что термин «уголовное преследование» шире, поскольку включает в себя деятельность в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого. Представляется очевидным, что лишь устранение отмеченных и других противоречий, содержащихся в УПК РФ, будет способствовать правильному пониманию сущности и содержания как обвинения, так и уголовного преследования.

Проведя анализ мнений по вопросу: «Что является начальным моментом уголовного преследования?», – автор настоящей курсовой работы пришел к выводу о том, что большинство ученых процессуалистов считают начальным моментом уголовного преследования возбуждение уголовного дела, с появлением фигур подозреваемого или обвиняемого, однако ряд ученых считают, что началом уголовного преследования можно считать момент применения принудительных мер, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, независимо от формального процессуального статуса привлекаемого к ответственности лица, т.е. функция уголовного преследования не может быть поставлена в зависимость от формального появления в уголовном процессе процессуальной фигуры обвиняемого или подозреваемого. К числу оснований прекращения уголовного преследования относятся все основания, предусмотренные ст. 24-28 УПК. Этот перечень является исчерпывающим.

При рассмотрении сроков уголовного преследования важным является вопрос разграничения терминов «прекращение уголовного преследования» и «прекращение уголовного дела». Названные термины тесно взаимосвязаны между собой, но не тождественны. Прекращение уголовного преследования не всегда вызывает прекращение уголовного дела, поскольку в тех случаях, когда событие преступления имело место, лицо, его совершившее, подлежит установлению. С другой стороны, прекращение уголовного дела в целом всегда порождает прекращение уголовного преследование в отношении лица, наделенного процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого.

Статья 20 УПК РФ определяет виды уголовного преследования в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.

В научной литературе выделяются и другие критерии подразделения уголовного преследования на виды. Дискуссионным является вопрос об основаниях указанной классификации, большинство процессуалистов считают, что критериями разделения уголовного преследования на виды являются характер и тяжесть совершенного преступления (с чем согласен автор настоящей курсовой работы), ряд, что в зависимости от соотношения личных и общественных интересов, которые выражаются в категориях публичности и диспозитивности, ряд, что в зависимости от того по чьей инициативе уголовное преследование возбуждается и в соответствии с какой процедурой реализуется. В третьей части настоящей курсовой работы также рассмотрены особенности каждого вида уголовного преследования.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ)// Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 23.07.2021.

. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174 – ФЗ (ред. от 21.07.2021) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 23.07.2021.

. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2021)// Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 23.07.2021.

. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под общей ред. В.И.Радченко.- 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юстицинформ, 2004 (подготовлен для системы Консультант Плюс) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 23.07.2021

. Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1 (ред. от 2107.2021) «О прокуратуре Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 23.07.2021.

. Ворончихин М.А. Субъекты уголовного преследования (Понятие, виды, правовая культура): автореф. дис. канд. юр. наук [Электронный ресурс]: М.А. Ворончихин //Электронная библиотека диссертаций.- Ижевск, 2002.- Режим доступа: http://www.dslib.net/kriminal-process/subekty-ugolovnogo-presledovanija.html, свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).

. Горлова С.В. Уголовное преследование как проявление публичности в уголовном процессе: автореф. дис. канд. юр. наук [Электронный ресурс]: С.В. Горлова //Электронная библиотека диссертаций.- Челябинск, 2006.- Режим доступа: http://www. dissercat. com/content/ugolovnoe-presledovanie-kak-proyavlenie-publichnosti-v-ugolovnom-protsesse, свободный.- (Дата обращения 21.07.2021).

. Картохина О.А. Начало и прекращение уголовного преследования следователями органов внутренних дел: автореф. дис. канд. юр. наук [Электронный ресурс]: О.А. Картохина// СПб., 2003.- Режим доступа: http:// kalinovsky – k.narod.ru/b/kartoh/04.htm, – свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).

. Ковтун Н.Н., Кузнецов А.П. Сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России [Электронный ресурс]: Н.Н. Ковтун, А.П. Кузнецов// Российский судья.- 2006.- № 6.- Из информационного банка «Юридическая пресса»// Справочно-правовая система «Консультант Плюс». Версия Проф.- Последнее обновление 15.07.2021.

. Кругликов А.П. Уголовное преследование и обвинение в современном уголовном процессе России [Электронный ресурс]: Материалы международной научной конференции посвященной 160-летней годовщине со дня рождения проф. И.Я. Фойницкого «стратегии уголовного судопроизводства» 11-12 октября 2007 г. (Санкт-Петербург).- Режим доступа:

. Мазюк Р.В. Уголовное преследование в российском уголовном судопроизводстве: автореф. дис. канд. юр. наук [Электронный ресурс]: Р.В. Мазюк // Электронная библиотека диссертаций.- Иркутск, 2007.- 251 с.- Режим доступа: http://dissland.com/catalog/ugolovnoe_ presledovanie_v _rossiyskom _ugolovnom_sudoproizvodstve.html.- свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).

. Уголовный процесс: Учебник / В. Н. Григорьев, А. В. Победкин, В. Н. Яшин. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Эксмо, 2008. – 816 с.

. Уголовный процесс: учебник /отв. ред. А. В. Гриненко. – 2-е изд., перераб. – М. : Норма, 2009. – 496 с.

. Уголовный процесс: Учебник для вузов/ под общ. ред. В.И. Радченко. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: «Юридический Дом «Юстицинформ», 2006. – 784 с.

. Халиулин А.Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации: автореф. дис. докт. юр. наук [Электронный ресурс]: А.Г. Халиулин// Электронная библиотека диссертаций. – Москва, 1997. – 261 с. – Режим доступа: http://www.dslib.net/kriminal-process/ugolovnoe-presledovanie-kak-funkcija-prokuratury-rossijskoj-federacii.html, свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).

. Шишкина Е.В., Бандурин С.Г., Н.А. Громов «Институт уголовного преследования в российском уголовном судопроизводстве» [Электронный ресурс]: Режим доступа http://www.lawmix.ru/comm/2021 , – свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).

. Шишкина Е.В. Институт уголовного преследования: автореф. дис. канд. юр. наук [Электронный ресурс]: Е.В. Шишкина //Электронная библиотека диссертаций.- Саратов, 2008.- 218 с.- Режим доступа: http://www.dslib. net/kriminal-process/institut-ugolovnogo-presledovanija.html, – свободный.- (Дата обращения 15.07.2021).